opera, это не смешно, это грустно. Бедняга всю жизнь был лишен нормального человеческого общения. Поэтому некоторые аспекты взаимоотношений, о которых большинство людей узнают еще в подростковом возрасте (ладно, в 19 веке чуть позже), он открывает для себя лишь на пятом десятке. Не удивительно, что его это в ступор вгоняет.

Martian, это ты про кого? Про нас с Донной или про Оперу с Викой?

Donna, эдак мы с тобой рассуждать можем до бесконечности, копаясь в разных источниках и делая предположения Лучше давай решим - меняем все на кириллицу или нет? Лично мне все равно кажется, что это задумка автора, но если ты считаешь, что это не так - мне, в принципе, не трудно залезть в предыдущие главы и все поправить.

Глава 7

Прекрасная картина.

- Сконцентрируйся, во имя всего святого, или давай отложим урок до завтра! - Эрик ударил кулаком по фортепиано.

- Почему я должна продолжать занятия, если я никогда больше не буду петь на публике? - заныла Кристина, опустившись рядом с ним на скамью у фортепиано.

- Скажи на милость, Кристина! - нетерпеливо сказал он. - Почему это ты не будешь больше петь на публике? - спросил он с недоумением.

- Вы имеете в виду, что не станете возражать... если я буду выступать? - его ответ захватил её врасплох. Она предполагала, что Эрик будет похож на большинство мужей. Едва женившись, мужчины ограничивали появление своих жен в обществе до пары знакомств; она никогда не ожидала снова блистать на сцене.

- Против чего я бы возражал, это если бы ты впустую потратила мое время. Я не обучаю салонных певцов! - парировал он с раздражением.

- О, Эрик! Когда? Скажите мне, когда? Пожалуйста? - Кристина была в восторге. Она чувствовала желание прыгать, скакать и размахивать в воздухе руками от радости.

- Я верну тебя на сцену, когда ты будешь готова полностью заменить Карлотту. У неё нет твоего таланта, но за годы она выработала великолепное умение подать себя, чего тебе пока не хватает. Кроме того, у неё обширный репертуар, поэтому ты должна развивать и укреплять свой, - спокойно сказал он.

- Я обещаю, что буду упорно трудиться. Так усердно, как вы от меня хотите, - она, словно в молитве, сложила перед собою руки.

- Тогда прекрати тратить впустую мое время, и начни с верхней части. Второй такт, аллегро. Это идет на пользу не только твоему голосу, моя дорогая, но и твоей выразительности, - насмешливо сказал он. - Или ты думаешь, что сможешь отделаться любезной улыбкой? О, и сотри это глупое выражение со своего лица прежде, чем мы начнем. Раз, два, три... - его костлявые пальцы вытянулись над клавишами.

- Да, Маэстро! - ответила она и обняла его, заставив его закоченеть в ответ. Кристина мягко поцеловала его в губы. Эрик задохнулся и немного отодвинулся, распрямив плечи. Она снова легонько поцеловала его, и на сей раз её губы задержались в поцелуе. Они оторвались и пристально посмотрели друг другу в глаза. Его глаза были широко открыты и наполнены тоской. Он был так неподвижен, что она не могла понять, дышит ли он вообще. "Почему я чувствую эту потребность поцеловать его в губы? Это всего лишь губы, но какие же они нежные, когда их целуешь! Я никогда не была настолько бесстыдной с Раулем! Но ведь Эрик - мой муж". Затаив дыхание, она снова приблизилась к его губам. Его голова немного наклонилась к ней, его глаза уже закрылись, ожидая её.

Прозвучал тревожный звонок. Рассерженный несвоевременным вмешательством, Эрик открыл глаза и отвел взгляд к потайному входу из туннеля. Когда он снова повернулся к ней, момент был упущен; она покраснела и встала. Он чувствовал слабость от её поцелуев и был взбешен от прерывания такого момента.

Он пошел ко входу, чтобы проверить личность вредителя.

- Это Хафиз, - удалось крикнуть ему. Эрик проклинал себя за то, что поставил сигнальное устройство в туннель, используемый Хафизом. Он решил, что неожиданный приход гостя будет хуже. "Будь проклят этот Перс!" Надо было вообще замуровать этот вход.

- Что тебе от меня сегодня понадобилось? - натянуто сказал Эрик.

- И тебе добрый вечер, Эрик, - улыбнулся Хафиз, входя в комнату.

- Давай быстро, чего ты хочешь? - он не потрудился скрыть своё неудовольствие от визита.

- Я пришел нанести визит вежливости, - ответил Хафиз, удивленный. Он подошел к камину и протянул руки к теплу.

- Ну что ж, раз тебе ничего не надо, можешь уходить, - кратко сказал ему Эрик.

- Эрик! - Кристина покачала головой, глядя на мужа. Она стояла позади него. Грубость по отношению к гостю была недопустима, даже если в тот момент она была рада видеть Хафиза не более, чем Эрик. Она наслаждалась их последним поцелуем и с нетерпением ждала того, который прервал Хафиз.

- Хафиз, как замечательно видеть вас! Не желаете ли присесть?

Эрик громко застонал и тоже сел. Она сердито посмотрела на него и присела рядом с ним. Эрик мог чувствовать тепло её тела, она сидела на диване очень близко к нему. Он все ещё был раздражен появлением Перса, но это его пока успокоило.

- Как вы поживаете? - спросила она гостя.

- Вполне хорошо, спасибо, Кристина, но я что, чему-то помешал? - спросил Хафиз с притворным простодушием. Ни один из хозяев не казался особо счастлив видеть его, хотя Кристина, по крайней мере, предпринимала усилия в любезности.

- Я давал Кристине урок пения, - слишком быстро вмешался Эрик. Он посмотрел на Кристину, кратко встретил её взгляд и повернулся назад к Хафизу.

По быстрому ответу Эрика, их кратким взглядам и внезапному румянцу Кристины, Хафиз мог сказать, что он прервал нечто большее, чем простой урок. Сидя рядом, они смотрелись так, словно один украл козу, а другой продал её. "Что происходит с этими двумя?"

- Пожалуй, я сделаю нам чай. Извините меня, пожалуйста, - сказала она, быстро уходя на кухню.

- Мало того, что ты дурак, но ты ещё и суёшь нос не в своё дело, - сказал Эрик с раздражением.

- Мой дорогой друг, почему я ощущаю исходящую от тебя враждебность? Ты не рад меня видеть? - поддразнил Хафиз своего друга.

- Сегодня твоё присутствие невыносимо! - ответил Эрик, приведенный в бешенство. - Ты приходишь, когда захочешь, словно я должен всегда, всё время радушно принимать тебя. Ну так я этого не делаю! - его руки сжались в кулаки, но он сдержал свой гнев.

- У нас с тобой соглашение! - невозмутимо напомнил ему Перс. Их договору было теперь уже больше двадцати лет, и это был далеко не первый раз, когда Эрик попытался изменить своему слову. С другой стороны, он впервые видел столь расстроенного Эрика без гнева, взявшего над ним верх. "Хорошая девочка, вы приручаете волка!"

- Соглашение, а не тюремный срок! И напоминаю тебе, что я был вынужден пойти на это. - Эрик впился в него взглядом.

- Всё равно, договор есть договор, - ответил Хафиз. Спасение жизни Эрика наконец дало ему право не опускать перед ним головы. Они были связаны жизнью.

- Зачем ты пришел сегодня... просто досаждать мне? - прошипел Эрик. - Я не желаю тебя тут видеть!

- Эрик, я слышу, что вы грубите нашему гостю? Эрик? - выкрикнула Кристина из кухни.

Эрик пробурчал под нос:
- Проклятье! Будь ты проклят, Перс! - он повернулся лицом к кухне, изменил свой голос на более мелодичный и сказал:
- Нет, я не грубил. Я просто дразнил своего друга.

Гнев заплескался в глазах Эрика, заставив Хафиза согнуться в кресле пополам. Его хриплый смех заполнил комнату. Она вошла с подносом.

- О, хорошо, вы развлекаете Хафиза! - она послала мужу широкую улыбку.

- Сюда, Кристина, позвольте мне помочь вам с этим, - Хафиз взял у неё поднос, прежде чем Эрик смог добраться до него. - Вы представления не имеете, каким забавным может быть наш Эрик.

- Да вы что? Спасибо, Хафиз, - сказала она, выкладывая содержимое подноса. Она поставила заварной чайничек и кружки на маленький столик рядом с Эриком. Поднос с её печеньем отправился на центр стола.

Перс чувствовал на себе взгляд Эрика. Он испытывал соблазн посмеяться снова, но затем подумал о своей личной безопасности, и решил этого не делать. Волк был одомашнен, но он по-прежнему оставался волком.

- Я скоро присоединюсь к вам. Пожалуйста, начните без меня, - сказала Кристина, снова оставляя их наедине.

Внезапно изменив манеру поведения, Эрик беззаботно откинулся назад.

- Бери, угощайся любыми, - сказал Эрик, указывая на печенье на подносе. - Моя жена делает их для меня. Она каждый день делает новые, но только те, что мне нравятся, конечно, - он глубоко вздохнул и покачал головой. - Это доставляет мне массу хлопот, приходится покупать всё ингредиенты, которых она требует. Но она настаивает на использовании только самых лучших продуктов, чтобы делать мне всякие пирожные и тому подобное, - его напускной тон не выдавал ни капли гордости, сияющей в его глазах. Голос звучал подчеркнуто небрежно, нарочито. В этот момент он был похож на претенциозного дворянина, обеспокоенного необходимостью выбрать себе ботинки среди множества пар. Хафиз отметил, что Эрик обращается к Кристине не по имени, а вместо этого называет её "моя жена". Свет, сияющий в глазах Эрика, выдавал то огромное удовольствие, которое он получал от повторения этих простых слов.

- Я бы не хотел лишить тебя любимых сладостей, Эрик, - ухмыльнулся Хафиз.

- Не волнуйся насчёт меня. Моя жена просто сделает ещё, - ответил Эрик.

- А что случается с теми, которые тебе не нравятся?

- О, эти мы берем с собой, когда наносим визиты. Это превосходные печенья, просто не мои любимые, - он откинулся на диване, наконец-то непринуждённо, впервые с момента появления Хафиза.

Кристина вернулась и села с ними. Ее волосы были только что расчесаны и снова закреплены гребнями. Ее блестящие розовые губы казались Эрику восхитительными. Он не мог оторвать от неё глаз в благоговении.

- Вам надо было начать без меня, - сказала она, наливая чай Эрику. Положив туда полторы чайных ложки сахара и размешав, она вручила чай ему. Он взял чашку и потянул носом в её направлении.

- Вы замечательно пахнете, - сказал он, закрывая глаза, чтобы сконцентрироваться на её аромате.

- Это духи, которые вы мне подарили, - сказала она, поднося запястье к его лицу. - Видите, те самые, которые вам нравятся.

Эрик был неспособен что-либо ответить. Аромат вызывал в его памяти некоторые дни, когда она его наносила, включая день их свадьбы.

- Да, дорогая, я люблю эти духи на вас, - пробормотал он. Он приблизил к ней лицо и снова втянул воздух у неё за ушами.

Хафиз неловко пошевелился в своем кресле.

Она повернулась к гостю и налила чай для Хафиза:
- Сахар?

- Да, три, спасибо, - Перс заметил, что Эрик немного нахмурился на чашку Хафиза, а затем отвёл взгляд. - Что-то не так?

- Нет, вовсе нет, - небрежно сказал он.

- Ты смотришь на мой чай так, будто с ним что-то не в порядке. Что случилось? - спросил Перс.

Эрик сдержанно ответил:
- Что ж, просто ты будешь не в состоянии оценить печенье, как следует.

Хафиз недоумённо посмотрел на него.

- Моя жена говорит, что у тебя в чае не должно быть много сахара, если ты...

- Ох, Эрик, оставьте его в покое... он вполне может пить такой чай, какой захочет, - упрекнула его Кристина.

Эрик пожал плечами и неторопливо отпил из своей чашки. Подняв крошечный кусочек, он положил его в рот. Затем повернулся к Кристине.

- Как всегда, любовь моя, восхитительно! - он взял её руку и слегка прикоснулся губами к её пальцам.

Она улыбнулась ему и положила руку на его колено. Эрик поглаживал её руку и продолжал спокойно потягивать свой чай.

Хафиз про себя отметил, что если они ведут себя вот так постоянно, то ему следовало наносить визиты почаще, чтобы вдоволь посмеяться. Невероятно! Он вёл беседу с Королем Убийц, Эриком Жестоким, безжалостным палачом, бессердечным убийцей тех несчастных, которым довелось впасть в немилость у Королевской семьи, об оптимальном количестве сахара, которое нужно класть в чай, пробуя выпечку. Если бы не маска, он бы решил, что перед ним другой человек, человек с чистым прошлым.

Эрик допил свою обязательную третью чашку чая. Закончив с угощением, они откинулись на спинку дивана, пресыщенные сладостями.

- На самом деле, я действительно принес подарки, или сюрприз, как ты и хотел, - Перс вынул маленький пакет из кармана пальто и сунул его Эрику. - Держи, ваши свадебные фотографии.

Эрик выхватил свёрток из протянутой руки Хафиза. Открывая, он оторвал верхушку и высыпал фотографии на стол с чайным сервизом.

- Ты должен был немедленно отдать их мне, вместо того чтобы развлекаться своими глупостями.

- Я полагаю, что это было "спасибо". Ну так, пожалуйста, - сказал Перс.

- Спасибо, Хафиз, - сказала Кристина, стреляя в Эрика предупреждающим взглядом.

- Вы не должны благодарить меня, дорогая девочка. Мне было очень приятно, - ответил Хафиз.

- Она не должна благодарить тебя, зато я должен, да? Я, кого ты достал своим глупостями. - Эрик поднял фотографию. Сначала он посмотрел на ту, где была только одна Кристина. На его губах появилась улыбка. Затем он посмотрел на ту, где они были вдвоём. Ни Кристина, ни Хафиз не знали, что Эрик впервые в жизни позволил кому-либо запечатлеть свое изображение.

- Могу я посмотреть на них, Эрик? - спросила она, протягивая руку.

Он откашлялся, поднял все фотографии и направился из гостиной, что-то тихонько бормоча. Кристина расслышала только его "Извините меня", - едва слышно, хриплым голосом. Он вылетел из комнаты с фотографиями в руке.

- Думаю, я увижу их позже, - сказала она.

Хафиз заметил разочарование в её голосе и задался вопросом, не имело ли её разочарование отношения к свадьбе. Может быть, фотографии напомнили ей об упущенных возможностях с виконтом? Свадьба, хотя и настоящая, состоялась благодаря угрозам и похищению. Он был бы не удивлён, если бы она все ещё печалилась о своем жребии. Задумавшись, он не заметил, как она приблизилась к его уху.

Сердце Хафиза упало, когда он увидел Кристину рядом с собой. Всё было именно так, как он и боялся - Эрик удерживал её насильно!

- Он принуждает вас жить здесь, Кристина? - прошептал Хафиз, косясь в том направлении, куда ушёл Эрик.

- О чем вы говорите? - спросила она.

Он придвинулся к ней поближе:
- Вам нужна помощь, чтобы убежать от него?

- От Эрика? Я не хочу убегать от своего мужа! - раздраженно сказала она. - С какой стати?

- Что тогда? - спросил Хафиз, смущённый.

- Сюда приходит один мужчина, - поделилась она.

- О? - Хафиз был обескуражен. К чему тогда вся эта секретность?

- Он приходит и уходит через туннель, как вы... не завязывая глаза. Эрик не захотел представить нас, даже не позволил мне увидеть его.

Сердце Перса пропустило удар. Эрик снова вернулся к своим старым фокусам?

- Это очень странно - как только он приходит, они тут же приглушают голоса. Вы не знаете, кто бы это мог быть? - спросила она Перса.

- Нет, как он выглядит?

- Он одевается в чёрное. Это всё, что я смогла увидеть. Но я слышала их разговор, - добавила она.

- И на что похож голос этого загадочного человека? - спросил Хафиз.

- Он похож на раненого кузнечика, - сказала она, усмехаясь. Затем, улыбаясь, воспроизвела для него это звучание. Хафиз засмеялся, и Кристина присоединилась к нему.

- Вы помните, о чем они говорили?

- Эрик давал ему деньги, - прошептала она.

- Вы уверены, что не наоборот? - исходя из его опыта общения с Эриком, люди частенько желали заплатить ему значительные суммы, чтобы он квалифицированно помог кому-нибудь покинуть этот свет.

- Я уверена. Эрик заставил человека пересчитать деньги. Что это означает, Хафиз? Кто-нибудь может его шантажировать? - спросила она, заинтересованная.

Это, скорее всего, была ошибка. Очевидно, что Кристина не знала о прошлом Эрика. Хафиз взял на заметку выяснить, чем Эрик занимался в последнее время.

- Кристина, я должен знать. Вы счастливы? Эрик хорошо с вами обращается? - спросил он её на этот раз осторожно, чтобы вопрос не показался оскорбительным.

- Со мной никогда ещё не обращались с большей любовью и уважением, - сказала она с безграничным осуждением. Даже его лучший друг предполагал о нём самое худшее. Если бы Эрик родился с нормальным лицом, эта беседа бы не состоялась. Кристина почувствовала разочарование в Хафизе; жизнь была так несправедливо жестока к её мужу, если даже его лучший друг думал, что он мог попытаться причинить ей боль.

- И вы сможете прожить с ним всю оставшуюся жизнь?

Она подумала об их поцелуях у фортепиано и об обещании её мужа вернуть её на сцену.

- Да, - сказала она. - Я всегда буду с Эриком, - её саму изумило, как легко она отнеслась к идее провести всю жизнь с Эриком.

- Если вы когда-нибудь будете нуждаться во мне... если вам понадобится моя помощь, чтобы спастись от него, скажите мне об этом без колебаний. Я помогу вам, несмотря ни на что. Я знаю Эрика ещё с тех пор, как он был молодым. Я знаю, на что... на что он способен, - он надеялся, что это не прозвучало оскорбительно, но он должен был сообщить ей, что она могла рассчитывать на него.

- Он теперь мой муж. Я сомневаюсь, что мне придется убегать от него, - кратко сказала она, отводя взгляд от Хафиза.

Перс почувствовал её дискомфорт. Ее преданность Эрику была покоряющей, но он должен был предупредить её. Он должен был подстраховать её... на всякий случай.

- Будьте осторожны, Кристина, и помните обо мне. Я буду посещать вас время от времени. Если вам когда-либо понадобится моя помощь, наденьте красное, так много красного, как сможете найти, и я пойму, - добавил он.

- Хафиз, разве вы не самый близкий его друг? Тогда зачем вы говорите такое? - она казалась смущённой и задетой. - Будто бы Эрик причинит мне боль.

- Я был с ним, когда... - он осёкся. Он не имел права выдавать тайны Эрика.

- Когда что? - спросила она.

Бесшумно, как всегда, Эрик вернулся в библиотеку, все ещё держа фотографии.

- Я должен сделать вывод, что именно я являюсь причиной вашей тихой беседы? - Эрик перевёл взгляд с одного на другого, наблюдая за ними. - Вот теперь твоя работа сделана, дарога. У тебя хороший фотограф, - он вручил фотографии Кристине и встал около неё.
- Кристина снова будет петь на публике! - объявил он Хафизу, указывая вверх.

- В Опере? Когда? - Хафиз усмехнулся, показав блестящие белые зубы.

- Когда? Когда я скажу, что она готова, и ни днём раньше! - он скрестил руки на груди.

Кристина была полностью поглощена фотографиями. Когда она взяла одну из фотографий, Хафиз увидел, как она вытерла слезу с уголка глаза. Ее реакция ошеломила его. Действительно ли это было возможно? Для женщины, которая вышла замуж по принуждению, она действовала скорее как застенчивая невеста, чем как несчастная жертва. Кристина вообще видела, что находится под маской?

- Они прекрасны, Эрик, - она плакала. - Присядьте рядом со мной, - она похлопала по дивану. Ее услужливый муж покорно сел рядом, рассматривая фотографии вместе с ней.

Ни один из хозяев не заметил, как Хафиз встал и направился ко входу в туннель.

- Оставляю вас наслаждаться вашими фотографиями. Спасибо за ваше восхитительное угощение, - сказал Перс.

- Да, хорошо, выход сам найдешь... Спасибо! - пробормотал Эрик. Кристина, полностью поглощенная, кивнула Хафизу, не сказав ни слова.

Перед тем, как войти в туннель, он повернулся и посмотрел на пару - её, миниатюрную, красивую юную девушку, и его, худого мужчину с редеющими волосами и с чёрной маской на лице. Они сидели бок о бок, касаясь плечами, оба склонились над своими свадебными фотографиями и что-то шептали друг к другу.

Хафиз покачал головой и отправился домой.

Отредактировано Мышь_полевая (2010-04-07 00:22:00)

Vika SP, спасибо, поправки принимаются.

Дамы и господа, я дико извиняюсь за задержку восьмой главы, просто переводчик сейчас сильно болеет, из-за чего перевод продвигается черепашьими темпами.
Обещаю, что завтра-послезавтра будет прода.

Глава 8

Лето в подвалах.

Кристина заметила каплю пота, выкатившуюся из-под нижней части маски и повисшую на его подбородке. Эрик смахнул её затянутым в перчатку пальцем, затем приподнял маску ровно настолько, чтобы приложить к лицу носовой платок.

- Эрик, почему ты не снимаешь её? Тебе, должно быть, ужасно неудобно, - сказала она.

- Со мной всё в порядке, - он дотянулся до стакана воды на фортепиано, только чтобы обнаружить, что тот пуст.

- Я принесу тебе стакан прохладного лимонада. Я сделала его утром, - сказала Кристина, направляясь к кухне. Она достала лимонад с ледника и налила его в длинный стакан.

- Спасибо, - сказал он, взяв стакан и поднося напиток к губам. Край стакана, тихонько звякнув, столкнулся с нижней частью его маски; он посильнее откинул голову назад, чтобы суметь напиться.

Она сидела, откинувшись на спинку его большого кресла в библиотеке, поджав под себя ноги и читая "Кандид" Вольтера. Книгу порекомендовал Эрик. Для романа Кристина находила политические ссылки скучными, но глядя на её лицо, никто бы об этом не догадался. Она всегда слушала и пыталась понять Эрика, когда тот говорил о науке или политике, но правда заключалась в том, что всё это было вне её понимания. Она бы лучше предпочла сидеть с последним выпуском "Эпок". Кристина потянулась, как кошка, и зевнула. На ней была только сорочка под лёгким халатом, свободно обвязанным вокруг талии. День был слишком жарким, чтобы наряжаться дома. Она пожалела тех, кто находился выше, в Опере. Если здесь, внизу, было так жарко, то они там наверху должны просто умирать.

Музыка Эрика расслабила её, поэтому она откинула голову назад и наблюдала за ним сквозь полуприкрытые веки. На нем была белая рубашка с расстёгнутым воротом и тёмно-серые брюки. Его шея и подбородок блестели от пота. Он поправил скамью и снова начал играть, останавливаясь через каждые несколько нот в лихорадочной попытке записать своё сочинение. Так продолжалось некоторое время. Спустя несколько минут она снова заметила то же самое действие. Другая капля свисала с его подбородка, угрожая упасть на нотную бумагу. Покачав головой его упрямству, она отвернулась к своей книге и услышала приглушенное проклятие. Он прикладывал к нотной бумаге свой носовой платок, который становился всё более чёрным с каждым прикосновением.

- Вот именно, Эрик, сейчас же сними свою маску!

- Что? - недоверчиво спросил он.

- Я сказала, сними свою маску. Зачем ты мучаешь себя? - она встала и направилась к нему.

- Я в порядке, просто... - начал он отвечать.

- Я не могу сидеть здесь и смотреть на это... Я пойду наверх раньше, чем собиралась, так что тебе будет удобно остаться здесь в уединении.

- Нет, подожди, не уходи пока. Мне не нравится навязывать это тебе, - сказал он, указывая пальцем на свое лицо.

- Сегодня ужасно жаркий день, чтобы позволить тебе сидеть и вот так страдать. Я уже много раз видела твое лицо, - возразила она, положив руки ему на плечи.

- Но выглядит оно по-прежнему отвратительно! - напомнил он ей.

- Это твои слова, Эрик, не мои, - она встала около него, уперев руки в бедра. - Ты заставляешь меня чувствовать себя гостем, как будто мы не одна семья.
"Семья! Я назвала его семьёй! Я прежде никогда не считала его семьей, но он... " Он был такой же семьёй, как матушка Валериус. Эрик был её семьёй. Странно, она никогда этого не замечала до того, как произнесла.

- Семья! Однако... что ж, пожалуй, - он издал длинный вздох и взялся руками за края маски. Приподняв, он удалил черный лоскут кожи со своего лица. Его обнажившееся лицо было красным и слегка опухшим после заточения. Он отвернулся от неё и, снова вытерев лицо носовым платком, склонился над своей работой.

Она вышла из комнаты, вернувшись несколько минут спустя с влажной тканью.

- Нет, нет. Я теперь в порядке, - быстро сказал он, глядя на ткань и избегая её глаз.

- У тебя на лице чернила! - она захихикала. Его глаза сузились при мысли о том, что она может смеяться над его лицом.
- Посмотри на свой носовой платок.

- Проклятье! - пробормотал он, уставившись на почерневший носовой платок. Он подозрительно посмотрел на неё, когда она подошла ближе.

Встав за его спиной, она мягко притянула его голову назад, к своему животу, и положила прохладную ткань на его лицо, не касаясь руками воспалённой кожи. Кристина положила руки ему на плечи и несколько минут разминала мускулы его шеи и плеч, пока он немного не расслабился.

- Ох... как хорошо. Спасибо, - он позволил своей голове прислониться к ней, восхищаясь прохладой ткани на своем лице. Он не помнил, чтобы в Париже когда-нибудь было столь же жарко, как сегодня. Жаркие дни в Персии и Турции воспринимались совершенно по-другому, так как там было очень сухо. Обычно в подвалах под Оперой было прохладно, но сегодня некуда было деться от влаги, поднимающейся с озера.

Кристина улыбнулась; обычно он не позволял ей ухаживать за ним. Ей было приятно, что она сумела хоть немного облегчить неприятные ощущения, испытываемые её мужем в этой жаре. Когда она убрала ткань, его глаза нашли её лицо. В этот момент они мерцали тёмным золотом. Она также заметила стальной отблеск, но затем он исчез. Она находила его глаза неотразимыми, хотя больше всего она любила преданность, с которой он смотрел на неё, как будто не было больше в мире никого, достойного его пристального взгляда.

- Спасибо, - сказал он, его взгляд блуждал по её лицу и наконец остановился на её губах. Неосознанно он облизнул свои собственные.

Ее сердце забилось в груди; теперь уже она почувствовала себя неловко, когда он отвёл взгляд.

- Пожалуйста. Если тебе теперь лучше, то я тебя оставлю и вернусь позже с другим, - сказала она.

Он захватил её запястье.

- Тебе не обязательно уходить. Присоединишься ко мне? - его простой вопрос заставил её сердце затрепетать. Она скользнула на скамью рядом с ним. Он снова поднял свою маску и начал устраивать её на лице. Она забрала её у него из рук.

- Слишком жарко, оставь её.

- Я не могу, Кристина, - он приладил маску на место и начал играть. Ее сердце сжалось от сочувствия к мужу. Необходимость скрывать лицо настолько укоренилась в нем, что хоть рядом и не было никого, способного подразнить или высмеять его, он все равно надел маску на своё лицо и спрятался в поисках безопасности. Его лицо было ужасно, но теперь оно ни в коем случае не могло испугать её или внушить ей отвращение. Ей было так стыдно за свою прошлую реакцию на его внешность. Она сидела рядом с ним, пока он играл для неё часть своего нового сочинения. В одном или двух местах она смело высказала своё мнение. Сначала удивившись, он все-таки принял её предложения. Он даже включил один из её вариантов, который повел пьесу в другом направлении.

В три часа Кристина отправилась с визитом к подруге. Она надела жёлтое летнее платье с низким воротником, маленькая весёлая шляпка с крошечным зелёным пером красовалась на её голове. Эрик переправил их через озеро и проводил её до комнаты Мэг.

Сегодня он впервые решился предоставить её саму себе за пределами их дома.

- Ты уверена, что сможешь вернуться самостоятельно, Кристина? - ужасное предчувствие сжимало его сердце. Он больше не испытывал желания заканчивать свое произведение.

- Да, уверена. Иди, работай над своей музыкой. Я знаю дорогу домой, - настаивала она.

Сказанное ею "домой" умерило его тревогу, но страх по-прежнему не отпускал его.
- Во сколько ты вернёшься?

- К пяти часам я должна быть дома.

Снова это слово - "дома". Если она считает это своим домом, то она вернётся, как обещала. Он чувствовал, что должен доверять ей, но сердце говорило ему иное.

Пока она стучала в дверь Мэг, он поцеловал её в щеку и слегка улыбнулся. Кристина сопротивлялась искушению прикоснуться к его губам. Она поздоровалась с подругой, как только та открыла дверь. Эрик, как обычно, уже ушёл.

Мэг стояла в свободном домашнем платье, прикладывая к лицу носовой платок.

- Им сегодня пришлось отменить репетицию, Сорелли потеряла сознание из-за жары! - она скорчила гримаску, изображая обморочную балерину.

- Я буду примадонной! - воскликнула Кристина. - Эрик готовит меня, чтобы вернуть на сцену.

- Он тебе позволит? Мы снова будем вместе! - девушки закружились, задевая юбками мебель.
- Тебе повезло, что он согласился. Большинство мужей даже слушать бы об этом не захотели, - сказала Мэг.

- Я даже не спрашивала его, это была его идея, - добавила она. - Он сказал: "Я не обучаю салонных певцов", - Кристина попыталась изобразить его голос, но разразилась смехом.

Девушки, смеясь, сидели на маленькой кушетке. Мэг покачала головой, не в силах поверить удаче подруги.
- Мы снова будем каждый день видеть друг друга!

- Смотри, Мэг, - она вытащила из сумки несколько свадебных фотографий.

- О, нет! На мне шляпка криво сидит. - Мэг в ужасе смотрела на карточку.

-Что?

- Моя шляпка... смотри, - сказала Мэг, указывая. - Не очень ровно, правда?

- Ох, Мэг! - Кристин хихикнула и стукнула кулачком по руке подруги.

- Ты прекрасно смотрелась, Кристина. Все так говорили. Фотография чудесная. Очень плохо, что он должен носить эту вещь на своём лице. Должно быть, то, что под ней скрывается, просто ужасно.

- Это совсем не ужасно, - соврала она, защищая его. - Между прочим, если бы он не был настолько застенчив, он мог бы показать своё лицо.

- Может быть, оно не ужасно для тебя! - Мэг никогда не видела Призрака, но в Опере были те, кто видел его без маски. Истории, которые они рассказывали, вызывали мурашки по коже. Почувствовав дискомфорт подруги, Мэг сменила тему. Снова посмотрев на свадебную фотографию, она указала на неё:
- О, смотри, это Пьетро и Жан, да хранит Господь их души! - сказала она, перекрестившись. Она подождала, пока Кристина делала то же самое. Снова указывая на фотографию, она сказала:
- Пьер покинул Оперу. Однажды он просто взял и исчез, вместе со своей толстой женой. Помнишь, как она ела в тот день? Тьфу! Я думала, что пирога больше никому не хватит! - она засмеялась. - В общем, он исчез и всё бросил, как безответственно! Теперь им приходится заставлять кого-нибудь помогать с уборкой декораций. Он один был силён, как вол! Им придется брать двух мужчин на его место. Какой он всё-таки был большой и глупый!

- Но не настолько глупый, чтобы не пялиться на наши ноги, - напомнила Кристина подруге. - Как продвигаются ваши дела с графом дю Вейлем? - спросила она.

- Он собирается с духом, чтобы сообщить о нас своей матери, - печально ответила Мэг.

- Это уже шаг вперёд, - ободряюще сказала Кристина.

- Он набирается смелости для этого разговора уже четыре месяца. Полагаю, что у него уже больше храбрости, чем нужно! - она хихикнула. - В венах его матери течёт голубая кровь. Ох, ладно. Жаль, что у меня не хватает мужества взять назад своё слово, - подавлено сказала балерина.

- Ты действительно любишь его, да? - спросила Кристина, накрыв рукой руку Мэг.

Мэг отошла к окну и вздохнула:
- Да, действительно, - она неуверенно повернулась к подруге. - Кристина, у меня для тебя кое-что есть. - Мэг достала листок бумаги из ящика:
- Граф Филипп принёс это на прошлой неделе, - она вручила Кристине сложенную записку на дорогой бумаге.

У Кристина задрожали руки, когда она взяла ответ Рауля. В животе свернулся тугой комок, её затошнило.

- Ты выглядишь совсем больной, Кристина! - Мэг озабоченно прикоснулась к руке подруги.

- О, Мегги! Я чувствую себя ужасно. Посмотри на то, что я держу в своей руке! - воскликнула она, взмахнув запиской.

Мэг недоуменно посмотрела на неё.

- Смотри... нож... нож, готовый вонзиться в сердце моего мужа! Это предательство! Он любит меня так сильно, Мэг, что иногда я не могу этого вынести, - она уронила голову на руки. - С каких пор я столь низко пала? - всхлипнула она, её глаза наполнились слезами.

- Пожалуйста, Кристина, убери это письмо... если моя мать его увидит... - нервно сказала Мэг.

- Я должна выбросить его и покончить с этим. Сожги его! - закричала она.

- Как ты тогда узнаешь, о чем там говорится? Может быть, он сообщает тебе о своей предстоящей свадьбе?

- Рауль никогда бы так не поступил со мной, - сказала она с уверенностью.

- Ты ожидаешь, что он всю жизнь будет чахнуть без тебя? Ты вышла замуж!

- Да, чтобы спасти его! - она снова почувствовала, будто причиняет боль Эрику этими словами.

- Я не знаю, что сказать, - Мэг села рядом с подругой.

- Я не знаю, что делать, - парировала Кристина.

- Кристина, ты должна определиться с тем, чего ты хочешь, иначе будет беда. Ты не можешь получить их обоих! Прочитай это, а потом избавься от него, - впервые посещение подруги раздражало её. Кристине оказывали внимание, её странный муж любил её до безумия, а она игралась в переписку со своим бывшим женихом. Мэг все ещё ждала того, кто захочет жениться на ней. Она любила Эдуарда, но знала, что их отношения не были долговременными. Что бы он ни говорил, в конечном итоге она была не более чем симпатичным трофеем, которым он наслаждался, пока не нашел себе подходящую жену аристократического происхождения. Если бы у неё был такой преданно любящий муж, как Эрик, она бы находилась рядом с ним, заботясь о его счастье, а не развлекалась с каким-то глупым мальчишкой-аристократом. Сегодня было слишком жарко, чтобы выслушивать эгоистические колебания подруги, хоть она и  любила её.
- Просто прочитай его и покончи с этим, - она теряла терпение.

Кристина заметила перемену в Мэг.
- Я прочитаю его позже... Спасибо, Мэг.

Мэг пожалела, что согласилась стать посредником. Она чувствовала себя так, будто она тоже предавала человека, который в течение многих лет обеспечивал финансовую стабильность ей и её матери.
- А знаешь, что... пойдем попьем минеральной воды в Bon-Deux café, у них там есть по-настоящему холодные напитки! - предложила Мэг.

- Но Эрик думает, что я здесь, - возразила Кристина.

Мэг не могла больше выдержать в этой комнате ни минуты.
- Давай, Кристина, это прямо за углом.

- Хорошо, но только минеральной воды, и сразу же возвращаемся назад.

- Давай возьмём с собой матушку, она тоже не откажется от прохладного напитка, - она опустила глаза на свое платье и ойкнула. - Ты пригласи матушку, пока я переоденусь.

- Мэг? Ты думаешь, что я глупая, не так ли? - спросила Кристина свою самую старую подругу.

- Глупая? Нет, я думаю, что ты очень избалована. Сначала твой отец давал тебе всё, что ты хотела, даже то, что он не мог себе позволить. Следом мадам Валериус, которая относилась к тебе так, будто сама родила тебя. Затем ты встретила виконта, который действительно хочет жениться на тебе, и теперь у тебя есть муж, который готов умереть за тебя. Муж, который готовит тебе еду и хочет, чтобы ты вернулась на сцену, ради всего святого! И что делаешь ты? Ты заводишь отношения со своим бывшим женихом!

- Я не завожу... - начала она, её глаза наполнились слезами.

- Заводишь, Кристина. Вы отправляете друг другу послания, и ты планируешь встретиться с ним за спиной своего мужа. В любом французском суде это назовётся супружеской изменой! - ну вот, слова, которые так долго вертелись в голове Мэг, наконец вырвались на свободу.

Кристина была потрясена вспышкой подруги. Ее глаза горели от непролитых слёз.
- О Мегги, может быть, нам стоит пойти за напитком? - слезы все-таки покатились, когда её подруга отвернулась, чтобы переодеться. Кристина вышла из комнаты, чтобы позвать мадам Жири, к глазам она прикладывала новый носовой платок с монограммой, который купил ей Эрик.

Он сидел за фортепиано, работая над особенно трудной частью своего произведения. В последнее время он ощущал небывалое вдохновение. Время от времени он даже садился за стол, проектируя здания, которые, он знал, никогда не будут построены. Одно лишь её присутствие заставляло его ум создавать конструкции, которые превосходили  способности большинства строителей. Его сочинения также стали звучать легко, их сложность достигалась благодаря свету, а не тьме. Его музыка всё ещё была чувственно глубокой и таинственной, но тьма, пропитывавшая все его более ранние работы, ушла. Он отложил "Дон Жуана," решив, что добавить туда уже нечего.

Эрик вынул свои часы: пять часов. Она опаздывала! Он вернулся к своей музыке, но несколько минут спустя снова проверил часы. Он ещё раз попытался позволить музыке отвлечь себя от ужасного предчувствия, но на сей раз не выдержал даже минуты.

Что такого могло случиться с ней по пути вниз? Хотя они много раз проходили вместе через туннели, ведущие к их дому, сегодня она впервые должна была спуститься одна. Она знала дорогу, он был уверен! Эрик встал, пересёк озеро и поплёлся к маленькой квартирке Жири. Прижал ухо к двери. Обычно он слышал девушек, их звонкий смех, даже через дверь. Сейчас стояла тишина. Он пошёл по боковому проходу. Никогда до сих пор не использовавшийся, тот был полон паутины. Эрик довольно хорошо видел в темноте, и вскоре нашел механизм, открывающий панель внутрь шкафа. Он прошел через неё в комнату Мэг. Комната, конечно, была пуста. Он пересёк комнату и позволил себе заглянуть в остальную часть квартиры. Никого. Мучительный стон пронёсся по пустому дому. "Они предали меня! Что старая ведьма, что её никчёмная дочь... эта неосмотрительность дорого им обойдется".

Его сердце дико стучало в груди. "Она обещала!" Кристина не могла нарушить своё обещание. Не теперь, они были женаты. Кристина казалась счастливой, когда была с ним. Их связывало столь многое. Она бы не стала, не могла притворяться и подделывать всё это только ради того, чтобы одурачить его и освободиться из клетки. "А что бы ты сам сделал, чтобы освободиться из своей клетки? Убил бы? Убил, солгал, украл - всё, что угодно". Теперь он знал правду. Кристина не вернётся. Эрик едва мог дышать. Он покинул квартиру и направился к своему дому.

"Итак, у неё есть сообщник, и больше чем один, это очевидно. Они искупаются в своей собственной крови! К этому времени она уже может быть в объятиях мальчишки. Возможно, даже в его кровати. Я сплю на полу, как червяк, а он занимается любовью с моей женой в своей постели!" Сбившееся дыхание заставило его остановиться в темноте, чтобы отдышаться. Его ноги дрожали. "Как я мог позволить этой женщине довести меня до такого состояния?" Эрик продолжил путь вниз, к пятому уровню подвалов, хватаясь за стены для поддержки. "Кристина, ты не можешь быть с ним!"

"Дурак! Дурак! Дурак, что позволил ей уйти. Ты владел ею, и позволил ей уйти. Какой ты дурак, Эрик! Разве могло быть иначе? Ты вынудил её остаться с тобой, и теперь ожидаешь, что она забудет мальчишку и полюбит тебя? Дурак! Такая молодая девушка, как она, о чем ещё она может мечтать? о тебе с твоим лицом, когда она может мечтать о нём - молодом красивом юноше? Кто хоть когда-нибудь любил тебя? Как мог такой совершенно прекрасный ангел, как Кристина, полюбить тебя? Она была уже настолько щедра, что вышла за тебя замуж, разделила с тобой свою жизнь. Она целовала тебя... тебя, без твоей маски! Кто ещё сделал бы это, кроме ангела? Другая бы умерла!" Его грудь сжало, словно твёрдый комок застрял между его ребрами. "Тебе подарили чудо, а ты всё равно хочешь большего. Жадный... жадное чудовище! Ты не заслуживаешь того, что она дала тебе. Ты неблагодарный, презренный негодяй!"

Но ведь он гений. "Удивительно бесполезный гений! Да, бесполезный, возможно... но не слабак!" Он вернет её, сколько бы тел ни пришлось положить, чтобы добраться до неё. "Кровь будет течь по улицам сплошным потоком. Они все заплатят - и виновные, и невинные, одинаково". Эрик вынул бутылку коньяка и налил себе половину стакана. Он расхаживал взад и вперёд по комнате, ощущая противоестественный холод в своём страдании. Он залпом выпил коньяк и вышел из комнаты.

- Себастьян, Себастьян! - Эрик подбежал ко входу в туннель и закричал во всю силу своих лёгких. - Себастьян!

Он наполнил другой стакан, и к тому моменту, когда тот опустел, Эрик услышал шаги.

- Вы, должно быть, в плохом настроении... - он мужчина на Эрика и сказал, - она вас бросила! - в голосе крысолова не отражалось никаких эмоций. Он был одет в чёрное, с головы до пят. Его волосы были коротко острижены и прилизаны к голове обильным количеством дешёвой помады. Он был немного ниже Эрика, и значительно крепче. Правильные черты лица сводились на нет его грязным и неопрятным внешним видом. Запах плесени цеплялся за него. Его глаза были тёмными, без блеска - тусклые чёрные угольки, окруженные бледной кожей.

- Он забрал её! - закричал Эрик.

- Я думал, вы по другому вопросу... Не важно. Для чего я-то понадобился?

- Эрику нужно оружие, - сказал он.

- Я думал, вам не нравится огнестрельное оружие. Как же ваше лассо?

- Мое лассо при мне, но... Я не юнец и не дурак. Достань две винтовки... лучшие, что ты... сможешь найти. Держи, этого должно хватить, - он вручил Себу толстую пачку банкнот, осторожно, чтобы не коснуться грязной руки, даже перчаткой.

- Я принесу их завтра, - ответил крысолов.

- И патроны... принеси как можно больше, - добавил Эрик. - И два мешка селитры. Остальное у меня есть.

- Для чего вам понадобились две винтовки? - спросил Себ.

- Я приведу домой свою жену!

Тот понимающе кивнул:
- И на кого мы охотимся?

- Для начала, Рауль де Шаньи - и любой, кто встанет на пути!

Когда он наконец полностью осознал её предательство, боль стала невыносимой. Чёрная тоска охватила его. Эрик пошёл в свою комнату, все ещё сжимая в руке пустую бутылку. Достал кожаный ремень, висящий на стене комнаты. Разделся до талии, встал коленями на плетёный коврик и начал хлестать себя ремнём по спине. Слёзы гнева, отчаяния и боли подступили к его глазам. Сердце колотилось, угрожая выскочить из груди. Он продолжал самоистязание до тех пор, пока не заметил кровь на ремне.

"Никто не отнимет  то, что принадлежит Эрику!"

Кристина ждала с другой стороны озера, когда Эрик заберет её. Она знала, что он будет беспокоиться, потому что она сильно опаздывала. Женщины втроём пошли в кафе, где время пролетело совершенно незаметно. Ей очень понравилась прогулка, но теперь она была готова вернуться домой. Забавно, что она стала считать эти подвалы своим домом. Она любила гулять под солнцем, но теперь она жаждала успокоительной темноты. Когда он придет, она обнимет его, и он обнимет её в ответ. Она соскучилась по его крепким объятиям. Кристина снова позвонила в звонок. Она заметила тараканов, ползущих вдоль стены. Тьфу!

"Эрик!"

Она быстро позвонила ещё раз. Ее тревога возросла, она заметила, что тварей стало ещё больше. Кристина закрыла глаза, чтобы не видеть паразитов. На всякий случай она приподняла юбки и позвонила снова.

- Эрик! - закричала она. Здесь было настолько тихо, он должен был услышать её. До этого она представляла его мечущимся по дому в беспокойстве. Теперь она поняла, что он, видимо, до сих пор был увлечён своей музыкой и не думал о ней. Он даже не понял, что она вернулась. Она решила, что это даже хорошо, поскольку больше всего её пугала в нём именно его одержимость ею. Очевидно, теперь, когда Кристина принадлежала ему, эта страсть потеряла силу. Скорее всего, ежедневный контакт притупил новизну её присутствия. Однако... он забыл даже об общепринятой вежливости по отношению к жене! Она заметила, что из угла на неё пристально уставилась крупная крыса.

- ЭРИК! - она звонила и звонила в звонок. "Чёрт бы побрал его бесчувственную душу!"

- ЭРИК!

Где-то в глубине сознания он услышал звук. Эрик с трудом пришёл в себя и сел в гробу. Оцепенение от боли и выпивки дурманило его чувства.

"Кристина... Кристина?"

"Кристина! Звонок! Она вернулась ко мне!" Он каким-то образом выполз из гроба, потерял равновесие и растянулся на полу, сбив гроб с возвышения.

"Кристина!"

Он должен был добраться до неё, но его тело отказывалось подчиняться разуму. Эрик чувствовал себя на удивление неуклюжим; его мозг был словно зажат в тиски, не позволяющие ему связно мыслить. Он натянул рубашку на обнаженное тело. Передвигаясь с большим трудом и придерживаясь за стены, он добрался до лодки. Дважды он поскользнулся и чуть не выпал, однако сумел продолжить движение. Шест придал ему устойчивости ровно настолько, чтобы суметь переправить лодку через озеро.

- ЭРИК! - раздался её вопль. Последний крик Эрик услышал уже в тот момент, когда различил её движущуюся фигурку. Кристина придерживала юбки и пританцовывала на противоположном берегу. Он мог видеть её глаза, не отрывающиеся от крысы, скрывающейся поблизости. Сцена показалась ему настолько забавной, что он откинул голову назад и рассмеялся. Достигнув берега, он помог ей забраться в лодку, а затем обнял её так сильно, что они чуть не потеряли равновесие. Справившись со своими эмоциями, он сумел оттолкнуть лодку шестом.

Она наконец увидела приближающуюся лодку и его фигуру в ней. Когда Эрик оказался неподалёку, она заметила, что он выглядит растрёпанным. Его волосы, обычно зачёсанные назад и перевязанные лентой, свисали несколькими прядями, падающими ему на глаза. Его одежда тоже не соответствовала его обычному виду. Рубашка помялась и наполовину вылезла из брюк.

Хотя он уже был очень близко, она снова позвала его.

Тогда он начал смеяться, такого смеха она ещё никогда от него не слышала. Кристина вообще не была уверена, что ей хочется возвращаться через озеро с этим незнакомцем. Эрик помог ей забраться в лодку и схватил её в медвежьи объятия, выведя лодку из равновесия. Они оба упали на колени, чуть не опрокинув лодку. Она почувствовала грубый мужской запах, смешанный с оттенком алкоголя. Он пил! Она расслабилась. Никто больше не пах так, как Эрик. Она была в безопасности.

Он торопился доставить её через озеро назад в их дом. На другом берегу он достал её из лодки и крепко обнял. По-прежнему удерживая её в руках, Эрик уткнулся носом ей в шею и стал покрывать небольшими поцелуями её ключицу. Кристина застонала. Это его чуть не погубило. Его тело отреагировало, и ему страстно захотелось отбросить благоразумие. Эрик позволил своей руке спуститься ниже её талии - туда, где её фигура округлялась. Кристина обняла его, погладив по спине. Спина взорвалась острой болью, когда она прикоснулась к израненной плоти, приведя его в чувство. Эрик отступил от неё, ужаснувшись тому, что он собирался сделать.

Когда он пошёл перед ней, чтобы открыть дверь, она увидела сзади слабые красные пятна на его рубашке. Кристина решила не надоедать ему расспросами сегодня вечером, учитывая его явно нетрезвое состояние: она подождет до завтра. Ее мужу придётся дать ей некоторые объяснения. Она пошла к своей комнате, надежно укрыв записку за корсажем.

Отредактировано Мышь_полевая (2010-04-07 11:46:11)