Глава 2
Иностранец
– Где твои манеры, Хафиз? Ты мог бы, по крайней мере, поприветствовать меня! – заявил вошедшему Эрик, придав своему лицу выражение притворной невинности. После чего отвесил гостю насмешливый поклон.
– Я прекрасно знаю, что ты замышляешь. – Коротышка посмотрел на Эрика снизу вверх. Он заметно нервничал, но выглядел при этом решительно.
– И снова ты обошёл мои сигнальные устройства и замки. Настоящий дарога. Придётся над этим поработать.
– Где ты держишь виконта де Шаньи? – спросил Хафиз.
– Я этому мальчишке не сторож, с какой стати я должен знать о его местонахождении? – парировал Эрик.
– Ты должен освободить виконта и девушку. – Темнокожий человек прошёл в гостиную и теперь нервно озирался. – Где они? Ты должен их отпустить.
– Кого? Кого я должен отпустить, Хафиз? – спросил Эрик, разыгрывая из себя полнейшую невинность.
– Не играй со мной, Эрик! Ты знаешь, что я говорю о виконте де Шаньи и его невесте, Кристине Дааэ.
– Ах, дарога, вот как ты понимаешь нашу дружбу! Сначала входишь в мой дом без разрешения, а затем смеешь диктовать, кого я должен принимать у себя дома. – Губы Эрика расползлись в ухмылке. Он решил продлить эту игру подольше и стал внимательно изучать свои ногти, не обращая внимания на взгляд Хафиза. Эрик не мог назвать его – да и кого-либо другого – своим другом. Хафиз был его старым знакомым, и Эрик знал его как доброго и честного человека – если такие понятия вообще существовали. Больше двадцати лет назад Хафиза, который в ту пору был дарогой – начальником полиции, отправили разыскать Эрика на нижегородской ярмарке и предложить ему работать на шаха. Эрик приехал с ним в Персию в качестве придворного иллюзиониста. В скором времени шах узнал о его талантах, и Эрик построил для него великолепный дворец с камерой пыток, подобной той, где мучился виконт. При строительстве дворца Эрик использовал всё, что знал об иллюзиях, для того, чтобы сбивать с толку и дурачить врагов шаха. Во дворце было множество потайных дверей, ведущих в каморки внутри двойных стен, а также сложный запутанный лабиринт, созданный для безопасности его нанимателя. Шах, казалось, мог одновременно появляться в самых странных местах дворца – и в то же время его видели подписывающим документы перед иностранными гостями. Шах высоко ценил усилия Эрика, однако при этом боялся, что тот слишком много знает о его новом дворце. В «награду» за работу шах приказал Хафизу ослепить Эрика, но затем, опасаясь его незаурядного интеллекта, решил, что смерть мага будет лучшим решением. Поэтому шах приказал начальнику полиции убить Эрика. У Хафиза такая двуличность вызвала отвращение, и он предупредил Эрика, после чего использовал своё служебное положение, чтобы помочь ему бежать. Хафиза разоблачили, и только высокий статус его отца избавил дарогу от заключения в тюрьму или попадания в камеру пыток Эрика. Перс потерял работу, дом, имущество и был выслан из страны с небольшой пенсией.
Эрик отправился в Константинополь, а Перс следовал за ним по пятам. Эрик начал строить для турецкого султана дворец, который мог поспорить со дворцом в Мазендаране. Когда этот дворец был уже почти закончен, Эрик почувствовал, что ветер снова дует в опасном направлении. На этот раз он по справедливости оценил свою работу и забрал всё, что ему причиталось, из королевской казны. Оттуда он подумывал вернуться к тонкинским пиратам, с которыми водился в молодости, когда жил в Юго-Восточной Азии, но его ноги неожиданно затосковали по брусчатке, и он вернулся в Париж.
Перс последовал за ним и снял квартиру на улице Скриба, где и жил до сих пор. Он знал других персов, также живущих в изгнании вдали от родины, и стал рекомендовать им Эрика как умелого каменщика. Маску Эрика Хафиз объяснял защитой от убийц шаха. Эрик начал строить дома для персидских друзей Хафиза. В каждом доме его просили сделать потайной ход для побега или специальную комнату, где семья могла укрыться, если шах пошлёт за ними своих подручных. Для Эрика этот период жизни был самым благополучным.
Через некоторое время он услышал, что в Париже собираются возвести огромный оперный театр. Эрику наскучило строить простые домики с потайными ходами и комнатами, поэтому он ухватился за возможность поработать над проектом оперного театра. Он выиграл конкурс и заключил контракт на работы в постоянно затопляемых подвалах. Когда Эрик спустился на пятый подземный уровень, то обнаружил там озеро, глубина которого в некоторых местах достигала трёх метров. Темнота, затхлый запах и прохлада подвалов понравились ему настолько, что он не удержался и запел. Совершенная акустика помещения поставила последнюю точку в этом вопросе: Эрик был дома.
Он начал работать над фундаментом Оперы, создавая лабиринт туннелей с двойными стенами, через которые строители могли спокойно проходить, не обращая внимания на окружающее их озеро. Некоторым из своих рабочих Эрик сказал, что месье Гарнье попросил его устроить для себя потайной дом под оперным театром. После чего добавил им щедрую прибавку к обычному жалованью, чтобы обеспечить их молчание. Каменщики работали под его руководством, пока не построили на берегу подземного озера красивый дом. Передняя часть дома ничем не отличалась от окружающей его каменной стены. Войти в дом можно было сзади – через туннели в фундаменте и спереди – переплыв озеро на лодке. Когда дом был закончен, Эрик впервые разделил точку зрения обоих правителей – и персидского шаха, и турецкого султана: каменщики знали слишком много, чтобы оставить их в живых. Их вдовам Эрик отправил компенсацию.
Однако он был очень наивен, когда полагал, что убежит от своего преследователя, построив себе убежище на берегу озера, на пятом уровне подвалов под Парижской оперой. Полицейский нюх Хафиза привёл его к двери Эрика уже буквально через месяц. Когда-то Перс пожертвовал ради него всем, что имел, и это связало Эрику руки, сделав его с тех пор предметом бесчисленных допросов и визитов Хафиза на протяжении долгих лет.
«Он думает, что я похоронил себя, навеки скрывшись от рода людского. Как же он будет потрясён, когда узнает о моём предстоящем браке.»
– Где ты их держишь? Ты не имеешь права играть с жизнью других людей, Эрик! Они ещё живы?
Устав от этой игры, Эрик сказал:
– В этот счастливый день я удовлетворю твоё любопытство и посвящу в один из секретов Эрика, но будь осторожен, не суй свой нос слишком далеко. Ты говоришь, что хочешь увидеть мадемуазель Дааэ? – Он подошёл к её спальне и тихонько постучал в дверь. – Кристина? Пожалуйста, выйдите и присоединитесь к нам.
Она появилась из комнаты, одетая всё в то же слегка помятое голубое платье, которое так удачно подчёркивало её миниатюрную фигуру. Эрик едва слышно вздохнул. Ему никогда не надоест смотреть на неё. Огромные карие глаза девушки нервно смотрели на него, полные губы были поджаты. Она шла прямо, держа осанку так, как он её научил. Эрик протянул к ней свои длинные пальцы, облачённые в перчатку, и Кристина положила свою ладонь сверху. Макушка её головы не достигала даже его плеча. Её ладонь в его руке дрожала, и Эрик слегка сжал её.
* * *
Кристина жадно ловила каждое слово беседующих мужчин. Кто этот незнакомец? Может ли он спасти её и Рауля? Его кожа была ровного смуглого оттенка, морщины выдавали зрелый возраст. На нём был тёмный костюм с оливкового цвета жилетом, чёрный пояс-камербанд и каракулевая шапка. Иностранец.
– Моя дорогая, это господин Дженаад Хафиз Эсфахани, мой старинный друг из Персии. Там он был дарогой – начальником полиции. Вас он, кажется, уже знает. – Эрик скривил губы. – По какой-то причине Хафиз забил себе в голову, что я удерживаю вас здесь против вашего желания.
При ближайшем рассмотрении она его узнала. В тот день в Опере, когда Эрик следовал по пятам за ней и Раулем, именно этот человек указал им путь на крышу, подальше от люков Эрика. Оказавшись на крыше, она открыла Раулю своё сердце и призналась в своей неспособности освободиться от власти, которую имел над ней Эрик.
Она рассказала Раулю о том, как оказалась в подземном доме Эрика, и призналась в том, что тогда сделала. Ей по-прежнему было стыдно при воспоминании о том, как она безжалостно сорвала маску с лица Эрика, чтобы удовлетворить своё любопытство. Она содрогалась с головы до пят, когда вспоминала, что обнаружилось под этой маской. Эрик не позволил бы ей уйти после того, как она раскрыла его тайну, но где-то в глубине своей души она нашла достаточно мужества, чтобы дать лучшее представление в своей жизни. Чтобы обрести свободу, она дала Эрику согласие стать его невестой и носить с этого дня его кольцо. Рауля рассказанная ею история ужаснула, однако её действия он осуждать не стал. В конце он приподнял её подбородок и поцеловал её под статуей Аполлона с лирой, поклявшись спасти её от Эрика и любить вечно. С того самого момента её сердце принадлежало одному лишь Раулю. И теперь она задавалась вопросом, почему этот иностранец, который оказался другом Эрика, помог им в тот день.
Её руки опустились, когда Эрик обнял её за талию.
– Не могли бы вы просветить моего друга Хафиза касательно наших планов?
Перс, судя по всему, был ровесником Эрика – или чуть старше. Эрик называл его другом, и Хафиз этого не отрицал. Не был ли он частью чудовищного плана, призванного обмануть её, или же ему можно было доверять, как ей казалось? Если она ошибётся, расплачиваться за это придётся Раулю. Чтобы помочь любимому выжить, лучше всего будет внимательно слушать и подыгрывать. Кристина спокойно выдержала ясный взгляд зелёных глаз невысокого гостя. Она не имеет права рисковать жизнью Рауля. Ей нужно выиграть время, если она хочет вытащить себя и Рауля из этой ситуации.
Она предложила гостю руку и продемонстрировала свою лучшую оперную улыбку, но ничего не сказала. Эрик, по-прежнему державший её за талию, легонько её ущипнул.
– Мадемуазель Дааэ, вы можете называть меня просто Хафизом. Прошу вас, будьте со мной откровенны. Не принуждает ли вас этот человек остаться с ним против вашей воли? Говорите прямо, не утаивайте от меня ничего, – сказал Хафиз, пристально глядя ей в глаза. – Вы ведь помолвлены с виконтом де Шаньи, не правда ли?
– Сударь, эта помолвка была всего лишь детской игрой. Мы с виконтом знаем друг друга с детства и до сих пор не избавились от привычки играть в глупые игры. Вы не должны принимать это всерьёз. Я обещала себя Эрику.
Эрик держал её за талию легко, но властно. Перс переводил внимательный взгляд с Эрика на её лицо и обратно.
– Мадемуазель Дааэ...
Рука Эрика сжала её чуть крепче.
– Пожалуйста, сударь, я уже всё объяснила. Мы с Эриком собираемся пожениться. И вас – как друга Эрика – мы приглашаем разделить нашу радость.
– Это не игра, мадемуазель Дааэ, я могу быть вам полезен...
– Благодарю тебя за твоё любезное предложение, – перебил его Эрик. – Я с удовольствием приму твою помощь в подготовке к нашей свадьбе.
– Что? – зелёные глаза Перса метнулись к лицу Кристины. Она встретила его взгляд настолько смело, насколько ей хватило духу.
– Ожидай меня завтра в своей квартире. Мы хотим стать мужем и женой как можно скорее. Не так ли, моя дорогая?
При этих словах колени Кристины задрожали, а улыбка потухла. Эрик, должно быть, это заметил, поскольку тут же привлёк её к себе, и с его поддержкой она смогла вернуть приклеенную к лицу улыбку. Ей удалось лишь кивнуть в знак согласия, поскольку ни одного слова она из себя выдавить не могла.
– В таком случае, теперь я вас покину... Прошу прощения, Эрик. Всё, кажется, именно так, как ты говорил. – Перс явно не был убежден, поскольку его взгляд по-прежнему блуждал по комнате.
– Твои визиты всегда... интересны, Хафиз.
Перс мрачно усмехнулся:
– Что ж, позвольте откланяться. Мадемуазель, Эрик.
Мужчины церемонно поклонились друг другу. Перс вышел в ту же самую потайную дверь, через которую вошёл. Когда он оказался за пределами слышимости, Эрик громко воскликнул:
– Черт бы его побрал! Пусть только попробует снова пройти через этот туннель. В следующий раз дважды подумает о том, чтобы войти в дом Эрика без приглашения!
* * *
– Пожалуйста... сядьте.
Мысли Кристины вернулись к Раулю. Пришёл ли он в себя? Она решила, что для него же будет лучше, если она не станет справляться о его самочувствии. Эрик подвёл её к дивану, и она едва ли не упала на него.
Эрик расхаживал перед ней. Она провожала его взглядом, стараясь удерживать свои эмоции под контролем. Была ли она права, не доверившись незнакомцу? Кристина понимала, что теперь уже никогда не сбежит от Эрика. Она вдруг почувствовала себя опустошённой. Сама обрекла себя на жизнь с этим сумасшедшим! Она закрыла лицо руками. Эрик резко схватил её руки и убрал их от лица:
– Не пытайтесь спрятаться от меня. Вы никогда не будете скрываться от меня, – воскликнул он. – Это Эрик должен скрываться от вас.
Два года назад, когда Кристина впервые появилась в оперном театре, странный голос предложил ей обучать и развивать её вокальное мастерство, и амбиции юной певицы побудили её принять эту помощь. Во время уроков маэстро прятался от неё и исправлял её пение, казалось, прямо с небес. Вспомнив старинную шведскую сказку, рассказанную ей отцом, Кристина назвала его Ангелом Музыки. Её невидимый учитель признался, что на самом деле является тем самым ангелом, которого отец послал к ней, как и обещал. Наконец её голос достиг таких вершин совершенства, что она и сама не могла поверить в то, что эти звуки слетают с её губ. Она уже видела себя будущей примадонной Парижской оперы – и всё это благодаря её дорогому маэстро, её Ангелу Музыки.
Эрик снова прошёлся перед ней, вернув её в настоящее. Рауль! Это было рискованно, но она должна узнать. Сохраняя голос настолько бесстрастным, насколько это было возможно, она спросила:
– Эрик? Что вы сделаете с Раулем?
– Это уже не твоя забота! – заорал он. После чего судорожно вздохнул и, кажется, взял себя в руки, облизнул губы и продолжил более спокойно: – Я... верну его наверх. Рабочие сцены наверняка найдут его... или нет.
– Делайте, как считаете нужным. Я хочу вернуться в свою комнату и немного отдохнуть. – Кристина чувствовала на себе его взгляд. Как всегда, когда он думал, что она его не видит. Но ей и не нужно было видеть Эрика, чтобы ощущать на себе его горящий взгляд, ищущий любви, которой она дать ему не могла.
– Хорошая идея. Вы сегодня совершенно утомили себя со всеми этими глупыми играми. – Он помог ей подняться и повёл её в комнату. – Примите ванну и ложитесь спать. Тогда завтра вы будете чувствовать себя свежей и отдохнувшей. Нам надо будет обсудить приготовления к свадьбе. До чего же прекрасно, что вы не заставили кузнечика прыгать! А не то парижские мусорщики были бы сегодня очень заняты, собирая по улицам части тел. – Его губы почти уже растянулись в улыбке, которая тут же быстро погасла.
Увидев горящий в его глазах огонь, Кристина испугалась, что он снова рассмеётся, однако Эрик уже отвернулся и направился к своей комнате, слегка ссутулив плечи – возможно, он тоже был утомлён до предела. Кристина легла на кровать, слишком уставшая и потрясённая, чтобы плакать. Она положила голову на подушку и закрыла глаза – и сама не заметила, как провалилась в сон без сновидений.
Кристина проснулась под звуки его музыки и села на край кровати, наслаждаясь красотой мелодии. Эрик играл одну из тех песен, которые разучивал с ней. Кристину охватило странное чувство, что она должна побеспокоиться о чём-то – или о ком-то – но сейчас она не могла вспомнить, о чём именно. Она пожала плечами и вышла к музыке.
Его долговязая фигура ссутулилась над роялем. Одет он был, как всегда, в идеально пошитый чёрный костюм, однако одежда всегда ухитрялась сидеть на нём очень плохо. Длинные тёмные, заметно поредевшие волосы были зачёсаны назад, аккуратно собраны и перевязаны чёрной лентой. Его маска была, как всегда, на месте, закрывая лицо от бровей до верхней губы. Хотя его величественные глаза были скрыты от неё, она знала их очень хорошо. Ее всегда поражало, как могли изменяться эти глаза за один лишь вздох. Только что они были цвета жидкого янтаря – и тут же застывали до твёрдости стали.
Кристина знала, что находится под маской. Она не любила вспоминать тот день, когда она сорвала маску с его лица, чтобы удовлетворить своё любопытство. Он привёл её в свой дом у озера, пятью этажами ниже сцены, и стал играть для неё свою музыку. Именно тогда она впервые узнала, что Эрик – человек, а не бестелесный голос. Она ощущала тот же удивительный покой, что и сейчас, но тогда к нему примешивалось ещё и любопытство. Благодаря разыгравшемуся воображению она решила, что человек с таким голосом должен выглядеть, как виденные ею изображения архангелов – идеальные мужчины с огромными светящимися крыльями. Именно тогда любопытство заставило её сорвать маску с его лица. При виде того ужаса, что скрывался под маской, крик застрял у неё в горле. Кристина мысленно содрогнулась. Эрик едва не потерял рассудок из-за её бесцеремонного поступка. Он рыдал и умолял, клялся в своей преданности и тут же проклинал её. Затем он стал пресмыкаться, вымаливая у неё мельчайшие крохи привязанности. Её нежное сердце было тронуто. Опасаясь, что её дорогой маэстро причинит себе вред, Кристина согласилась на некоторое время остаться с ним, в его доме. Через две недели он вернул её на сцену. Прошло ещё несколько недель – и Эрик узнал о её плане сбежать с Раулем и выйти за него замуж. И тогда он её похитил. Его отчаянные рыдания до сих пор звучали в её сердце. Тем не менее, она никогда не боялась, что Эрик причинит ей вред. И сейчас, всей душой стремясь к мелодичным звукам, она отыскала стул, чтобы сесть поближе к музыке.
Прям расстроила. То, что раньше было подано сжато и лаконично, теперь представляет собой море разливанное. Посмотрим, как оно дальше будет, но я там целые куски глав видела, которых в первом варианте не было вообще. Иногда это к лучшему, но вот первой главе на пользу не пошло явно.
