Глава 30

Пойман с поличным.

Доктор Цвиг увидел, как она поцеловала эту тварь в рот. Она добровольно прижалась губами к этой змеиной щели! У него внутри всё сжалось, к горлу подкатил комок. Доктор бросился в ближайшую ванную комнату, и его вырвало. Крепко держась за края раковины, он пытался успокоиться и обрести контроль над собственным телом. Денежная сумма, которую он здесь получал, превосходила все его ожидания. За последнюю неделю он заработал больше, чем раньше зарабатывал за год. Это того стоило, даже если его будет тошнить каждый день при взгляде на aliéné*. Хотя если забыть о деньгах, будь у него власть, он бы немедленно передал его в больницу. Только Богу известно, какие заболевания носит в себе эта тварь. Он выглядит так, словно уже разлагается, и Жиль с радостью помог бы ему в этом, если бы не одно "но" - это положит конец его роскошному отдыху в имении Руксвиллей.

Особенно отвратительна была на вид кожа этого существа - цвета желчи с красновато-коричневыми пятнами. Ни одна часть его тела не выглядела нормально. Доктор содрогнулся, подумав об этом жутком лице. Пока эта тварь находится под его присмотром, он будет держать его под действием успокоительных лекарств столько, сколько сможет. Постоянное введение aliéné небольших доз морфия позволяет удерживать его либо спящим, либо дезориентированным настолько, чтобы он никому не мог причинить вред. Недавно aliéné, проснувшись, чуть не свернул ему шею, а потом сделал вторую попытку ранить его, которую Жиль едва успел предотвратить. Этого больше не повторится. Доктор Ла Фолетт оставил его ответственным, и он использует свои полномочия для контроля над ситуацией. Правда, ему придется быть очень осторожным в применении лекарств, aliéné не должен умереть, иначе его заработку и пребыванию в имении Руксвиллей придет конец. Вчера заходил отец aliéné и без какой-либо провокации с его стороны приказал ему поостеречься. Голос маркиза не оставлял сомнений в возможных для него последствиях. Он заставил Жиля крепко понервничать, после чего тот стал ещё внимательнее следить за состоянием здоровья своего пациента. С aliéné ничего не должно случиться, иначе он может лишиться всего. Нет, доктор Цвиг будет как никогда осторожен со своим золотым гусём. Но он не позволит этой твари буйствовать под его наблюдением.

Кроме того, была ещё и Кристина Руксвилль, красивая, стройная и хрупкая. Её губы - словно бархатная роза, которую ему хотелось сорвать, чтобы насладиться её вкусом. На протяжении последних нескольких дней он разными способами пытался привлечь её внимание. Но каждая его попытка встречала резкий отпор. Как она могла не заинтересоваться? Красавица должна быть сильно расстроена необходимостью сидеть с монстром, но с другой стороны, возможно, некоторые части тела у монстра действительно работали. У него вырвался похотливый смешок. Впервые он порадовался метели, которая давала ему больше времени на попытки сблизиться с ней до возвращения доктора Ла Фолетта.

Жиль устал от её надменного отношения. Она не была аристократкой по рождению, её происхождение было ничуть не лучше, чем у него. Очевидно, она считала себя знатной дамой только потому, что продалась этому омерзительному существу. И всё же она была очень соблазнительной.

- Мадам Руксвилль, я бы хотел поговорить с вами по поводу лечения вашего мужа. Я знаю, что у вас возникали некоторые вопросы.

- Конечно, спасибо. Где бы вы хотели поговорить, доктор?

Её согласие вызвало у него улыбку:

- Ну, давайте подальше от этой комнаты. На всякий случай... мы ведь не хотим побеспокоить его... если он вдруг проснётся.

- Я в вашем распоряжении.

- Мне очень приятно это слышать, - его улыбка стала ещё шире.

Кристина подняла глаза, подумала и с улыбкой предложила:

- Библиотека подойдёт, доктор Цвиг? Через сорок минут?

Красотка всё-таки решилась побыть с ним наедине. Правда, это произойдет внутри дома, но зато у него будет возможность говорить свободно, выразить свои чувства к ней. Они смогут договориться о новых встречах в каком-нибудь уединённом домике. Раз она согласилась, значит, она действительно была неудовлетворенна и готова поиграть, как он и предполагал. Жиль сглотнул, чувствуя, как отреагировало его тело на эти мысли. Дважды постучав в тяжелую дубовую дверь, он толкнул её, не дожидаясь разрешения войти.

- Кристина?

Она сидела прямо перед ним, очаровательно ему улыбаясь. Жиль глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и приблизился к ней.

- Кристина, - обольстительно прошептал он.

- Доктор Цвиг? - резко прозвучал голос маркиза.

- Ваше Сиятельство? - Жиль почувствовал, как кровь отхлынула у него от лица, когда тот попал в поле его зрения.

- Вы как будто удивлены. Почему? - янтарные глаза, похоже, видели его насквозь.

- Я... я...

- Вы, конечно же, не рассчитывали встретиться с женой моего сына наедине, не правда ли?

- Ну... нет...

- К тому же, называть мою невестку по имени - это слишком фамильярно, особенно для человека вашего положения. Это никуда не годится. Хотя я столь великодушно предоставил вам полную свободу действий в моём имении, я всё же рассчитывал, что вы не станете переходить определённые границы. С этого момента вам запрещается обращаться к моей невестке напрямую. Это понятно, доктор?

Жиль не слышал больше ничего, кроме этой взбучки, уши словно заложило от нахлынувшего стыда. Он знал, что его лицо выдает его, и это ещё больше добавляло ему дискомфорта. Доктор сумел выдавить из себя несколько слов в оправдание и отступил. Оказавшись в коридоре, он бросился бежать, пока не достиг двери. Ему нужно на свежий воздух. С тех пор, как он приехал из Цюриха, с ним ещё ни разу не обходились подобным образом.

Вылетев из главного здания, доктор решил побродить среди более старых построек. Метель закончилась, но сугробы оставались высокими, поэтому он потащился кружным путём. Слезы наворачивались на глаза, но пролиться он им не позволил. Все они были такими, эти аристократы. Им ничего не стоило поиздеваться над мужчиной, унизив его и выставив его душу на растерзание стервятникам. Жиль споткнулся, проходя мимо оживленных конюшен. Несколько рабочих посмотрели на него с подозрением, один так даже остановился, уставившись на него. Такое случалось уже не впервые, когда он подходил слишком близко к чему-либо ценному. Посторонние не подпускались к тому, чем дорожил маркиз. Он не собирался находиться возле его драгоценных лошадей. Жиль продолжил свою прогулку, пока не наткнулся, наконец, на старый обветшалый сарай, в котором никого не было, за исключением нескольких кур, бродивших внутри. Он упал на кипу сена в углу. Не обращая внимания на то, что тающий на плечах снег проникает под пальто, Жиль откинул голову назад и дал, наконец, волю слезам.

Как они смели обращаться с ним подобным образом? Почему ему даже не предлагали разделить с ними трапезы? Он, может быть, раза в два образованнее любого из присутствующих. Когда эта потрясающе безобразная тварь придёт в себя, то, несомненно, займет там почётное место, несмотря на то, что является бастардом. А его сегодня так унизили перед ней. Знала ли она, что маркиз будет в библиотеке? Не важно, теперь всё кончено; он больше не посмеет приблизиться к ней. И зачем он только назвал её по имени, когда вошёл? Похоже, в этом Богом забытом уголке Франции мир каким-то образом перевернулся с ног на голову.

Жиль откинул голову назад, прислонившись к шершавым доскам, и представил, что Кристина лежит перед ним на сене, обольстительно хлопая своими ресницами и медленно приподнимая юбки, показывая свои икры, колени и наконец длинные стройные бедра, с которых уже заранее сняла панталоны... её распущенные волосы обрамляют раскрасневшееся лицо. Разве были у него хоть какие-нибудь шансы с этой женщиной? Она каждый раз отвергала его предложения, словно он был какой-то грязью, за исключением сегодняшнего дня. Однако она целовала эту тварь. Жиль сидел, прижавшись спиной к жёсткой древесине, радуясь этой поддержке. Снова вернувшись мыслями к её красоте, он позволил своим рукам скользнуть вниз, пытаясь утешить себя.

Тео размышляла о своём будущем в качестве любовницы хозяина. Она знала, что никогда не выйдет замуж. Ей также никогда не придётся задумываться, где достать пропитание на следующий день, она не будет получать трёпку от пьяного мужа, а её руки не станут мозолистыми от бесчисленных часов, проведённых на уборке урожая и очистке яблок. Ее жизнь будет намного лучше, чем у её матери. Если у неё будут дети - его дети - они никогда не будут знать, что такое голод. Они получат образование, и как внебрачные дети дворянина, они будут более уважаемы, чем если бы они были крестьянами, родившимися от полностью освященного союза.

Парни, работающие на кухне, и батраки тоже знали, что её компании следует избегать, дабы не допустить сплетен, и чтобы маркиз не истолковал их намерения превратно. Он сам не трогал её, пока она не повзрослела; Тео знала, что хозяин никогда не брал в постель юных девочек. Он придет к ней, когда настанет время. И тогда начнутся лучшие дни её жизни. Все знали, что маркиз был очень щедр со своими женщинами. Хозяин был человеком чести. Он никогда не трогал юных девушек в своем имении и не брюхатил их, как это бывало очень часто. Его избранница была хорошо известна всей прислуге. Он выбирал одну девушку, которая приходилась ему по вкусу, и договаривался с её родителями. Затем маркиз с удовольствием наблюдал, как развивается его будущий трофей. Он никогда не трогал её и редко разговаривал с ней. В день её рождения он всегда посылал подарок ей, и ещё один - её родителям. В последнее время Тео всё чаще ловила не себе его взгляд. Ее восемнадцатый день рождения уже прошёл, а хозяин по-прежнему ждал и смотрел, но пока не приходил за ней. Теодора загадывала время и ждала. Жизнь не предоставит ей более благоприятной возможности.

Тео направлялась к дому, держа подмышкой небольшой пакет для госпожи. Ее швейное мастерство спасло подол платья хозяйки. Мадам Руксвилль поблагодарила Teo, объяснив ограниченность своего гардероба и неспособность расширить его сейчас из-за болезни мужа. Тео представляла, как будет в скором времени использовать свои навыки на сказочных платьях.

По пути к главному дому девушка миновала старый амбар. В следующий момент она услышала скрипучий звук, а затем кто-то окликнул её.

- Подойдите сюда, девушка. Быстрее, вашей госпоже плохо.

Ее звал доктор, который ухаживал за сыном маркиза. Даже не подумав о правдоподобности такого заявления, Тео повернула к сараю и заглянула в дверной проем. Жесткие пальцы схватили её за запястье и втащили вовнутрь. Она упала на кипу сена.

Доктор стоял над ней, уставившись на неё прищуренными глазами. Тео была слишком потрясена и взволнована, чтобы тут же подняться. Он опустился рядом с ней на колени, не сказав ни слова.

- Где моя госпожа?

Его низкое хмыканье ответило на её вопрос, однако она обежала взглядом маленькое помещение, все ещё надеясь найти другое объяснение. Его рука коснулась её лодыжки и продолжала скользить вверх, пока не достигла колена. Девушку словно парализовало. Никто никогда не трогал её так. Тео что-то пробормотала, не уверенная, слышит ли он её вообще. А когда почувствовала руку врача возле неприкосновенного места, ударила его коленом в нос. Доктор Цвиг упал на спину, но когда она попыталась убежать, схватил её рукой за нижнее белье. Тео не хотела лишиться покровительства господина из-за какого-то дешёвого врача. Он снова опрокинул её и стал гладить пальцами её обнажившуюся плоть. Тео боролась за себя и за будущее своей семьи. Наклонившись, она вонзила ногти ему в лицо, расцарапав ему щеки. Это заставило Жиля отпустил её и завопить от боли. Но тут же он вцепился в её панталоны, сорвав их с неё. Тео выскользнула из его пальцев и выбежала из постройки. Она побежала к Хабарду, конюху, который просто сказал ей возвращаться домой, к своим родным. Доведенная до отчаяния, в слезах, Тео побежала обратно в дом своих родителей. Она больше не была нетронутой.

Он часто видел, как эта девушка бегает по поместью, словно лесная нимфа. На его вкус она была чересчур пухленькой, но он разрывался от желания к женщине, которая принадлежала aliéné. А эта была определена на должность горничной госпожи Руксвилль, поэтому он часто видел её в доме. Корсета она не носила. Простая, глупая крестьянская девчонка - идеально для его нужд.

Жиль затащил Тео в амбар, когда она проходила мимо. Он швырнул её на свежее сено и, стоя над ней, снял мокрое пальто, бросив его на землю. Он ещё даже не прикоснулся к ней, но был готов взять её тут же. Предвкушение едва не сводило его с ума.

Он схватил её за лодыжки и стал медленно сдвигать руки выше. Жиль чувствовал, как она дрожит. Прекрасно, она ещё не сильно затаскана. Он засунул руку ей в промежность, поглаживая её между ног.

- Я обещана хозяину. Пожалуйста, держитесь от меня подальше!

Жиль проигнорировал её слова.

С каждым сантиметром он представлял, что трогает Кристину - нежную, мягкую кожу её длинных, стройных ног вместо этих пухлых коровьих бедер. В следующую секунду ему показалось, что его нос взорвался на тысячи осколков. Девушка снова попыталась убежать, и он схватил её за лодыжки. Жиль быстро провел рукой по её ногам и коснулся промежности. На ней были панталоны из грубого хлопка. Кристина, он уверен, была бы в шелковых. Он крепко удерживал её за белье, даже когда она снова напала на него. Лицо горело от встречи с её ногтями. Ему удалось пробраться сквозь ткани, и он коснулся её трепещущей юной плоти. Но в этот момент панталоны разорвались у него в руке, и девушка рванулась прочь. Что за отвратительный день! Даже невежественная крестьянская девчонка его отвергла. Жиль направился обратно к дому, чтобы позаботиться о своём лице.

Луи недовольно уставился на маленькую руку, удерживающую его за рукав. Они находились в коридоре, ведущем в малую столовую. Он не привык даже, чтобы его прислуга прикасалась к нему, не говоря уже о том, чтобы тянуть его за одежду.

- Сестра Жолин? Могу я вам чем-то помочь? - сухо спросил он, с трудом удерживаясь, чтобы не стряхнуть с себя её пальцы.

Словно прочитав его мысли, девушка отпустила его сюртук. Отвернувшись, она и заломила руки. Глаза у неё были покрасневшими, на лбу собрались морщинки от беспокойства.

- Ваше Сиятельство, я...

- Говорите громче. Мой сын порядке? - Луи дёрнулся к комнате Эрика, сердце пропустило удар. У него сжалось горло.

- Подождите, мой господин... - она снова ухватилась за него. - Я по другому поводу. У него все хорошо... до некоторой степени.

- Да говорите же!

Ее глаза раскрылись, как у совы, и он понял, что совершил ошибку. Луи глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Затем мягко положил руку ей на плечо:

- Простите меня, моя дорогая. Как видите, я вне себя от беспокойства за своего сына. Что вас так тревожит? - он сделал свой голос низким и приятным.

- Это по поводу лечения вашего сына... Доктор Цвиг... он...

Маркиз заставил себя сохранять спокойствие.

- Давайте, присядьте рядом, - он опустился на колени рядом с маленькой скамейкой и похлопал по сиденью. - Так что там с доктором Цвигом?

Девушка села и наклонилась к нему. Она выглядела уже более уверенно. Луи посмотрел ей в глаза и улыбнулся, и тогда она начала говорить.

К главному входу подъехала черная карета. Несколько слуг бросились к дверцам. Одного из них тут же послали сообщить маркизу, что приехал доктор Ла Фолетт.

Идущий рядом с Луи доктор Ла Фолетт нахмурился.

- Нет, нет, нет. Я не давал таких распоряжений, - врач резко покачал седой головой. Его губы мрачно сжались. - Я оставил письменное распоряжение применять морфин при сильной боли, да, но только в обычной, тщательно выверенной дозировке. Вы говорите, он постоянно...

Доктор прервался, гладя на подошедшую сестру Жолин, которая теперь стояла, опустив глаза на свои сложенные руки. Маркиз тронул её за локоть и подвел поближе.

- Ну, моя дорогая, расскажите доктору, что вы поведали мне утром.

Вчера вечером он как раз получил очередную оплату за свою хорошую службу. Жилю доставляло огромное удовольствие то, как быстро росли его сбережения.

- Мне следовало бы ещё доплачивать за то, что я вынужден каждый день смотреть на твоё уродство, ты, отвратительный кусок слизи, - прошептал он своему пациенту.

Жиль набросил полотенце для рук на лицо Эрика, и хотя он видел, что его пациенту было трудно дышать через толстую ткань, он не убирал его, пока не доел своё яблоко. Жиль кусал яблоко медленно, давая зубам погрузиться в мягкий, сочный плод. И так же неторопливо жевал, пока не увидел, как Эрик мотает головой из стороны в сторону, пытаясь получить больше воздуха. Наконец, он выбросил огрызок и открыл лицо своего пациента, предварительно старательно отведя взгляд в сторону.

Эрик что-то пробормотал.

- Жалуемся, да? - Жиль резко ударил его по лицу. Струйка крови вылетела из уст Эрик, когда его нижняя губа треснула от удара.

- Бедняжка, ты укусил себя за губу, - насмешливо протянул он.

Доктор Цвиг поднял глаза и только тут увидел несколько фигур, стоящих у дверей.

- Он... у него были конвульсии, - сказал он.

Они зашли в комнату все сразу. Словно со стороны, он увидел, как отец aliéné достаёт шпагу и делает выпад в его сторону. Жиль открыл рот для протеста. Резкая боль в щеках не дала ему вымолвить ни слова. Он почувствовал, как металл скрежещет по его зубам. Где-то сзади закричала женщина. Жиль почувствовал, как тёплая жидкость потекла по его шее. Он попытался ещё что-то объяснить, но во рту ощущалась неестественная пустота, более того, что-то совершенно ненормальное. Жиль выплюнул непонятную помеху. Оглянувшись вокруг, он увидел, что всё вокруг забрызгано кровью. Словно издалека, он услышал, как жёсткий голос скомандовал:

- Не дайте ему умереть.

Затем перед глазами всё померкло, и он почувствовал, что падает на пол. Последнее, что он увидел перед собой - свой язык. **

____________________
* aliéné (франц. "отчуждённый") - в конце 19 века этим словом обозначали нежелательных лиц в обществе. Таких, как люди с инфекционными заболеваниями, психически больные, а также, в числе прочих, и уроды. (прим. авт.)

** надеюсь, вам это причинило не слишком сильное беспокойство. (прим. авт.)

*** фублин... (прим. пер.)

Отредактировано Мышь_полевая (2010-03-08 03:50:33)

Lupa, ну автор тут вообще порой зажигает в плане достоверности Хотя...
Вот одна цитата:

Кстати, зубы он задел:

И в следующей главе будет более подробное описание этого процесса (Луи типа мыслями вернется в этот момент). Так что подождите чуток

А вообще, чем дальше перевожу, тем больше мне доктора жалко Знали бы вы, что они там с ним ещё учудят... Бедняга. Попал.

Отредактировано Мышь_полевая (2010-03-08 17:31:06)

Ох, Kervallen, посмеялась вдоволь

Можно посчитать. Выбирал он девушку лет в 15-16, ждал до 18, потом несколько лет... кхм... Думаю, лет пять, не больше, он все-таки ловеласом был, долго с одной бы не протянул. Потом пристраивал куда-нибудь подальше - и заново. Ну пусть на всё лет 8 получается. Ему сейчас 58. Если хотя бы раза три так сделал - всё, уже привычка, и все слуги в курсе. Вроде сходится, нэ?

А удар как раз-таки был сбоку, как стрелочка и показывает. Всё, молчу-молчу, дальше ждите следующей главы, а то пробьёт меня сейчас на спойлер.

Отредактировано Мышь_полевая (2010-03-08 18:02:04)

Глава 31

Компромисс.

Луи нервно провёл рукой по своим редеющим волосам. И снова содрогнулся всем телом.

- Чёрт, - подобной бурной реакции он не испытывал с тех пор, как нашёл Аналисе с одним из её "любимчиков". Это стало последней каплей в том, что у них называлось браком. Когда Луи увидел ткань на лице Эрика, у него всё вспыхнуло перед глазами, и, потеряв контроль над собой, он напал на врача. Шпага прошла через правую щёку мужчины. После чего отрезала язык и пронзила другую щеку. Вместо того чтобы прямо вытянуть её назад, Луи направил руку вниз, к губам, разрезав доктору рот почти от уха до уха. Маркиз пришёл в себя, только когда увидел лежащий на полу язык и кровь, хлещущую изо рта доктора, словно из опрокинутого ведра. Он словно со стороны услышал свой голос, отдающий кому-то приказ сохранить врачу жизнь, а затем выбежал из комнаты, едва не толкнув свою ошеломлённую невестку, отпихнул в сторону одного из слуг и выбежал наружу через парадную дверь. Луи прислонился к дереву и стоял, дрожа, его тело сотрясалось от сухой рвоты, которая никак не могла облегчить его состояние. Ему было стыдно выказывать такую слабость перед своими людьми.

Он заметил, как замялся слуга, не решаясь предложить помощь. В итоге юноша решил отойти. Луи дрожал - не от того ужаса, который он только что натворил, а от накатившей ярости, которую он все ещё ощущал в себе. Сделанного ему было недостаточно, он хотел, чтобы этот мужчина выжил, чтобы он мог утолить эту свою жуткую потребность. Маркиз вяло подумал, чувствовал ли его сын то же самое, когда убивал. Нет, вряд ли - Луи видел, как Эрик убил двух человек той ночью в поместье де Шаньи. Расправившись с охранниками, Эрик остался совершенно спокойным, и хотя он, вроде бы, не получал от этого удовольствия, однако смерть этих мужчин ничего для него не значила, взволновав его не больше, чем камешек, брошенный в пруд и вызвавший рябь на воде.

Ла Фолетт оказал доктору Цвигу первую помощь, чтобы предотвратить дальнейшую потерю крови. Следующие три дня его держали под действием снотворного, тем временем Луи направил Эдуарда в Руан, чтобы тот организовал доставку врача в больницу "Сен-Люсиль". Доктор Цвиг будет помещён в отделение для самых буйных пациентов, в тюремное помещение больницы для душевнобольных преступников. Он будет содержаться в изоляции, и лечить его там никто не станет. Директора больницы предупредили о том, что этот человек совершил покушение на жизнь сына маркиза. Кроме того, было отослано крупное пожертвование на строительство нового отделения больницы, а также личная благодарность директору от маркиза.

Сосущее чувство под ложечкой уменьшилось, и Луи подошёл к окну. Прошло уже две недели, и Эрик шёл на поправку. Маркиз знал, что был прав, защищая своего единственного сына, но несмотря на это, когда он оценивал свои действия, на него накатывало чувство тошноты.

Тео села на край постели. Она должна будет вернуться в зáмок через несколько минут. После того, как врач напал на неё, она убежала домой и бросилась в объятия матери, поведав ей о своём бесчестьи. Мать проверила полученные ею травмы и потащила её обратно в зáмок. Позвали её отца для обсуждения сложившейся ситуации. Они не могли оставить всё как есть. Благодаря Хабарду, который вернулся в конюшню и дал своё изложение событий, о случившемся знали слишком многие. Отец согласился, что надо поставить в известность маркиза, а Теодоре было сказано вести себя так, как будто ничего не случилось.

Она знала, что в тот день, когда маркиз её потребует, не произойдет ничего особенного. Ей просто будет прислан подарок в дом её родителей, так же, как и подарок для них самих, и ночью она придёт к нему в спальню. Захочет ли он её теперь, с таким-то поворотом событий?

Эрику не впервой было испытывать боль. Он терпел и куда более сильные мучения, чем сейчас, но ни разу ещё не было такого, чтобы ныл каждый дюйм его тела. Стоило ему пошевелить пальцами ноги, как боль вцеплялась в его неповрежденную ногу, вызывая напряжение в спине, которое распространялось вверх, к плечам и шее.

Однако это ещё ничего, с каждым днём он чувствовал всё меньший дискомфорт. Вот что его убивало - так это полная зависимость от других. Он не мог встать, и поэтому все потребности приходилось удовлетворять в этой же постели. Эрик был благодарен своему отцу за то, что тот предоставил ему слуг и медсестёр, которые заботились о самых элементарных его нуждах. Если бы ему пришлось зависеть в этом от Кристины, он бы предпочел сразу петлю на шею.

Хотя к нему возвращались силы, а страдания уменьшалась с каждым днем, дышать по-прежнему было очень больно. Ничего, дайте время - и его ребра заживут. Доктору он ничего говорить не будет, иначе они снова начнут суетиться вокруг него.

Как только Эрик смог ходить, хотя и с помощью слуги, его настроение заметно улучшилось, и даже боль стала меньше, когда он вышел на воздух. "Мне уже лучше. Всё, что мне нужно, - это время... и она!"

Кристина читала книгу, сидя у окна в комнате Эрика. Он смотрел, как она переворачивает страницы. Её головка немножко наклонена под углом, и солнце ласкает завитки волос на лбу. Когда она вот так наклоняла голову, он мог получить доступ к её шее и оставить там свой поцелуй. Эрик напряг мышцы живота и попытался сесть. Но тут же почувствовал острую боль в боку и задохнулся, хотя он и не упал обратно на подушку.

Кристина повернулась к нему, когда он втянул воздух сквозь зубы.

- Как давно ты проснулся? - она слегка нахмурилась.

- Недавно.

- А почему не дал мне знать? - спросила она, помогая ему сесть.

- Был занят, любуясь пейзажем, - ответил он с легкой ухмылкой.

Эрик увидел, как она покраснела и опустила глаза.

- Иди сюда, моя застенчивая малышка.

Кристина опустилась на пол у его кровати и положила подбородок на матрас, глядя на него снизу вверх.

- Ты выглядишь лучше.

- С чего ты взяла?

- Я смотрю на тебя, глупый.

- Я никогда не выгляжу лучше, - сказал он, правда, без обычной горечи. Его указательный палец очертил её губы.

"Моя жена," - прошептал он.

Прошло уже две недели с тех пор, как Эрик вернулся под присмотр доктора Ла Фолетта. Он уже не испытывал сильных болей, но все ещё чувствовал слабость. Столько времени в постели он не проводил ни разу с тех пор, как произошёл инцидент с Карлом. С чьей-либо помощью ему удавалось пройти несколько метров. Но бóльшую часть времени его катали повсюду, засунув в инвалидное кресло. Эрик ненавидел эту колесную штуковину, хоть она и помогала ему бежать из заточения. Она словно кричала всему миру, что он такой же бесполезный, каким он себя и ощущал.

Он должен быть счастлив. Впервые за всю его жизнь кто-то любил его. У него была жена, как и у большинства мужчин, и у него не было никаких сомнений в том, что она его любила. По правде говоря, он не мог придумать ни одной причины, за что ему было даровано такое благословение. Несмотря на его ужасную внешность, каким-то образом этот воплощённый ангел нашёл в нём что-то, чтобы полюбить.

И ещё у него был отец, который заботился о нём и защищал его, не жалея средств для его удобства. Отец действительно обрадовался, увидев его с открытым лицом. Никого из окружающих, казалось, не беспокоило лицезрение его без маски. Если их это тревожило, то они были куда лучшими актёрами, чем те, что работали над его бывшим домом. У него было всё, чего он когда-либо хотел... а всё, чего он хотел, - это прилепить свою маску на лицо и сбежать обратно в свою нору под Оперой. Эрик вздохнул и закрыл глаза, позволяя мраку сомкнуться над ним.

Несколько часов спустя Эрик проснулся с головной болью и в дурном настроении. Кристина зашла в его комнату и скрылась в ванной. Наконец, она появилась с его тонизирующим напитком.

- Опять ты с этой гадостью? Я лучше умру, чем снова попробую это.

Она не ответила, продолжая стоять перед ним с его порцией, со спокойной улыбкой на губах.
Эрик позволил ей положить ложку ему в рот и проглотил липкую жидкость, скорчив гримасу. Кристина закатила глаза и вышла.

- Это отвратительно, - сказал он ей вслед, зная, что это не возымеет никакого эффекта.

Через несколько минут она вернулась, неся таз и белые тряпки. Эрик зарычал на неё, когда она прошла мимо него и поставила таз на стол рядом с ним. Когда Кристина спустила с него простыни, он застонал.

- Почему ты настаиваешь на том, чтобы самой заниматься этим? Почему? Я бы предпочёл, чтобы ты оставила это медсестре, - солгал он.

- Ты такой милый, когда ворчишь, - Кристина окунула полотенце в таз и приступила к своей работе.

Её пальцы пробежались по его слишком уж заметным костям и ушибленным рёбрам под кожей, покрытой ещё не рассосавшимися синяками. Отеки сошли, и тазовые кости снова выпирали вверх. Сквозь тонкую кожу виднелась грудная клетка, чуть заметно вздрагивающая от ударов его сердца. Кристина прилагала все усилия, чтобы сохранить в тепле его худое, желтоватое тело, пока мыла его.

Эрик не открывал глаз, внутренне готовясь ко второму испытанию. Намылив другое мягкое полотенце, Кристина приблизилась к его лицу и начала очищать его, особое внимание уделяя его носу. Нежно промокнув расщелину тампоном, она затем аккуратно прочистила тканью глазные впадины. После чего наклонилась к нему, задержав свои губы в паре сантиметров от его, пока он не смягчился и не поцеловал её. Этот поцелуй невольно вызвал у него вздох и трепет. Он по-прежнему будет позволять ей ухаживать за ним, радуясь тому, что она действительно может находить его милым... милым!

Кристина, наконец, узнала имя пожилой женщины, которая облегчила ей первые часы пребывания в этом доме сразу после приезда. Это была повариха Донна Берта. Дед Эрика отдавал предпочтение кухне южной Испании, поэтому он и привёз её оттуда ещё юной девушкой, чтобы она готовила для них. Луи вырос на её стряпне. Няньки, а затем гувернёры приходили и уходили, а Донна Берта всегда была здесь.

- Донна Берта?

- Да, госпожа?

- Вы ведь уже давно живёте в этом доме, правда? - после единственного кивка, в котором совершенно не было необходимости, Кристина продолжила, не дав пожилой женщине раскрыть рта:

- У меня есть несколько вопросов. Можем ли мы сесть и поговорить?

Ещё когда он впервые очнулся от наркотического сна, Эрик удивился, увидев, что его лечение снова возглавляет старый врач. Когда он спросил о молодом докторе, последовали уклончивые ответы. Он понял, что его отец разобрался с этим типом, но никто не хотел сообщить ему подробности, несмотря на его требования. Эрик решил получить ответы непосредственно от своего отца сразу же, как только сможет ходить без посторонней помощи.

Эрик ощущал своё полнейшее бессилие. С доктором Цвигом он хотел расправиться сам. Кроме того, Кристина спасла его жизнь уже дважды. Его Кристина, женщина, которую он поклялся защищать, сама стала его защитницей. Эрик не знал, как к этому относиться. Никто никогда его раньше не защищал. Он не знал, как теперь реагировать на это, как разговаривать с ней. Он больше не обеспечивал своей жене ни крышу над головой, ни безопасность. Если он умрёт, о ней прекрасно позаботится его отец. Он знал, что должен быть благодарен, но в его сердце росла обида.

- Эрик, ты поужинаешь с нами в...

- НЕТ!

- Я могу тебя...

Он бросил взгляд в сторону ненавистного кресла.

- Я не проклятый инвалид!

- Но столовая далеко отсюда. Я просто хотела помочь.

- Не надо, Кристина. Просто иди, ужинай. - "Наслаждайся их компанией и оставь меня в покое. Как оно всегда и было. Это то, чего я заслужил."

Взгляд на её лицо заставил его смягчиться. С помощью медсестёр он устроился в кресле и поехал к столовой. Въезжать туда в кресле он отказался, и Кристина помогла ему встать на ноги. Направляясь к столу, он тяжело опирался на неё. Расстояние казалось бесконечным. Он был рад, что отец не предложил ему помощь. Чувствуя слабость и задыхаясь, он упал на сиденье без своего обычного изящества. Ему было неловко за такую потерю контроля над собой. Эрик весь покрылся холодным потом. Он не стал смотреть в сторону Кристины, опасаясь, что она глядит на него с жалостью. Его отец оставался на ногах, пока Кристина не села.

- Вижу, они вытащили тебя из твоей постели. Оставь её для дам! - усмехнулся Луи.

Эрик пожалел, что настоял на том, чтобы надеть маску. Под ней скапливался пот, заставляя его чувствовать себя ещё более неуютно.

Его отец начал говорить о лошадях, и, к удивлению Эрика, Кристина сделала несколько замечаний. С каких это пор она что-то знает о животных? Луи кивнул и продолжил. Стало очевидно, что Кристина бывала на конюшне, и не раз. Затем она поинтересовалась об одной из кобыл, назвав её по имени, и маркиз дал ей всю необходимую информацию. Разговор быстро свернул на сады и на предпочтения Кристины в цветах. Эрик восхищался тем, как легко его отец поддерживает беседу. Ведя разговор, он тем не менее не доминировал и прилагал все усилия, чтобы в беседе принимал участие каждый. К концу обеда Эрик чувствовал себя почти нормально. Кристина вернулась к себе в комнату, а он остался за столом с Луи, с большим бокалом кальвадоса в руке. Он выпил его залпом, жалея, что это не его арманьяк.

- Ты быстро поправляешься. Мне нужна твоя помощь, - тихо сказал Луи.

- Зачем? Ты достаточно неплохо справлялся и без меня.

- Я справился хорошо, не спорю, но я старею, Эрик. У меня впереди ещё года два, а если повезёт, то, возможно, и десять. Я жил жадно и быстро, боролся со слишком многими соперниками, выпил слишком много бутылок вина и развлекался со слишком многими дамами - я устал, - возразил Луи, но при этом никакой жалости к самому себе в его голосе заметно не было.

- В один прекрасный день всё это станет твоим, сын, - продолжил он.

- Я в этом не заинтересован, научи её.

Маркиз вздохнул:

- У нас есть долг перед многими людьми, мы обязаны обеспечить им средства к существованию.

- Они - не моя забота, - сказал Эрик, махнув рукой.

- Не спорю, ты можешь отмахнуться от жизни сотен, но разве ты не заинтересован в том, чтобы позаботиться о своей жене?

- Почему я должен быть в этом заинтересован, если у тебя это получается, кажется, гораздо лучше, чем у меня?

Его отец спокойно проигнорировал этот комментарий.

Луи решил не отвечать ему. Слова Эрика сильно задели его, но он отказался вступать в спор со своим выздоравливающим сыном. Он вспомнил одну из старых поговорок Берты: "Juntos pero no revueltos." * На данный момент это означало, что он должен дать сыну побольше жизненного пространства.

Утром он вызвал к себе Кристину и откровенно с ней поговорил. Она с ним согласилась, и они вместе обошли владения, осмотрев все свободные здания. Наконец, Кристина остановилась на небольшом доме с верандой с другой стороны пастбища. Он находился на окраине имения, неподалёку от зáмка. Одноэтажный, в несколько комнат, а вокруг - маленький садик.

Лучший способ сохранить своего сына - это жить от него отдельно.

__________________
* Juntos pero no revueltos (исп.) - "Вместе, но не вперемешку" (прим. авт.)

Отредактировано Мышь_полевая (2010-03-11 09:18:27)