Эрикен, я, конечно, не автор фика, но несколько идей на гора выдать могу. Самое логичное объяснение:
1. Скорее всего, письма Эрику доставлялись, просто втыкаясь в решетку на ул. Скриба. Т.к. там у него был основной вход - разведка маркиза вполне могла этот факт выяснить. Можно даже предположить, что у него там было приколочено что-нибудь вроде почтового ящика. Но это уже мое воображение разыгралось.
2. А зачем ему убеждать? Письмо на дорогой гербовой бумаге с подобным содержанием... Всяко должно было заинтересовать. А уж герб папочки-то Эрик знал, значит, и сомнений не возникло.

Hell, Martian, можно, я, как человек, близко знакомый с текстом, слегка позанудствую?
Вообще-то, сам Эрик не называет отца по имени, в обращении к нему он пока использует нейтральное "Вы", в мыслях называет его "он".

Отредактировано Мышь_полевая (2009-12-08 01:40:09)

Принесла вам ещё материалы от автора по предыдущей 11 главе.

Лион-ла-Форе
Эрик родился в этом городке и жил здесь до 13-летнего возраста.

Поместье, в котором работала мать Эрика, Сесиль.

Вид на лес вблизи городка.

Крытый рынок в центре городка.

Церковь Iglese St. Denis-Church, в которой был крещен Эрик.

Отредактировано Мышь_полевая (2010-04-07 17:19:40)

Глава 12

Встреча.

Ни разу с тех пор, как Эрик прибыл в особняк, никто не уставился на него. Незнакомцы всегда пристально его разглядывали, это было данностью всей его жизни. То, что происходило сейчас, почти походило на мечту, все слуги вели себя так, будто он был нормален. Он попытался подловить их, но потерпел фиаско. Когда он проходил мимо них в залах, они слегка кланялись ему и опускали головы.

Хотя он ужасно скучал по Кристине, покинуть подвалы было для него огромным удовольствием. Это напомнило ему о старых днях, проведённых в путешествиях. Он мог представить, как она будет наслаждаться всем этим. Несмотря на это, он решил ничего ей не говорить, пока не убедится в её чувствах к нему.

В одиночку осматривая дом, он натолкнулся на фортепиано в одной из комнат. Фортепиано было изумительно красивым, с ручной резьбой. Он провел пальцем по панели с названием, где было указано "Игнац Бёзендорфер, изготовлено в мастерской Йозефа Бродманна". Его собственное фортепиано в подвалах было более старым Бродманном, на котором подвальная сырость сказалась далеко не лучшим образом. Он сел за фортепиано и начал играть гаммы. Звук был замечательным, его пальцы ласкали клавиши из слоновой кости, и он забыл, где находится, наслаждаясь неземной красотой музыки. Глубокие печальные аккорды разнеслись по всему дому.

Луи услышал звук и помчался в музыкальную комнату. Тихонько приоткрыв дверь, он уставился на своего сына.

- В точности как старый хозяин, Ваше Сиятельство, - сказал дворецкий.

Маркиз кивнул. Он не забыл, как сидел за старым фортепиано, играя и напевая для своей матери детские мелодии вместо уроков, которым обучал его отец. Мать смеялась и аплодировала его выходкам. Его отец пронесся мимо него и стал разбивать фортепиано на части. Луи был в ужасе, решив, что он будет следующим, он сбежал и спрятался в конюшнях. Новое фортепиано заменило старое; об инциденте никогда не упоминалось. Уроки прекратились, и Луи никогда больше не садился за фортепиано.

Эрик повернулся и увидел, что его отец стоит сразу за дверью с буквально отвисшей челюстью.

- Стоять подобным образом, право же, просто неприлично, - он полностью развернулся лицом к отцу. Его руки покалывало от удовольствия.

- Где вы обучались? - спросил маркиз.

- У старой дамы, на которую работала мать, был внук моего возраста, Карл. У него были сложности с обучением, поэтому, чтобы мотивировать внука, она разрешила мне сидеть на его уроках. Вскоре многие из наставников начали уделять мне больше внимания, чем ему. Это вполне устраивало Карла, я, как правило, делал за него все задания, и его бабушка была просто счастлива. Я часами мог сидеть и играть на фортепиано, старуха любила слушать музыку, так что она позволяла мне играть, сколько душе угодно. Ей нравилось говорить людям, что это играет её внук. Я играл, а он сидел на полу, занимаясь своими оловянными солдатиками.
Карл... он даже не думал о лгущем ради него ублюдке, настолько он был воспитан. Кроме того, Карлу удалось вышвырнуть Эрика из поместья, едва они достигли юношеского возраста. Это было за 20 лет до того, как он снова увидел свою мать. "Как досадно, что костям требуется много времени для полного разложения, кое-что от Карла все ещё остается в этом мире."

Ему было больно видеть такую жёсткость в глазах своего сына. Луи пришёл к выводу, что история была намного более сложной, чем озвучил Эрик. Он не будет давить на него.

Маркиз находил удивительным то, что он сидел в столовой, завтракая вместе с сыном, со своим и Сесиль ребёнком. Сесиль... теперь он редко думал о ней. Та детская любовь превратилась в тихие воспоминания. Однако тоска оставалась, ребяческая тоска, созданная принудительной разлукой. Луи попытался ловко ввернуть вопрос, который ему хотелось задать на протяжении всего дня. Он знал ответ, но хотел услышать его из уст Эрика.

- Ваша жена - это та самая Кристина Даэ, на которую Рауль де Шаньи претендует как на свою невесту?

Эрик уставился на маркиза и, найдя, что ничего каверзного в вопросе не содержится, решил ответить прямо.

- Да, та самая. Мы поженились несколько месяцев назад. Я признаю, что это произошло в менее чем приятной обстановке, но, тем не менее, вполне законно.

- Вы принудили её, как я слышал? - рискнул Луи.

- Она сделала выбор! - возразил Эрик.

- Она хочет быть с вами?

- Она говорит, что да.

- Она любит вас?

- Я не знаю... порой я думаю, даже уверен... затем что-то происходит... это сложно. - "Как ещё он мог описать свои отношения с Кристиной, кроме как сложные?"

- А вы... - Луи не был уверен, как направить разговор на тему чувств его сына к девушке.

- Люблю ли её? - он хмыкнул, но не нашел подходящего способа описать всю глубину своей любви, не выставляя себя дураком перед этим незнакомцем. - Да, я люблю.

Луи услышал, как понизился голос его сына, когда тот в трех простых словах сказал о своей любви. "Его любовь слишком глубока, а если она безответна, это разорвёт его сердце".

Эрик почувствовал, что надо сменить тему. Он не был готов отвечать на большое количество вопросов о своих отношениях с Кристиной.

- У меня есть братья и сестры?

- Нет. Это и было причиной, по которой ваш дедушка, в конце концов, признал, что совершил ошибку. Я больше не произвёл ни одного наследника. Поэтому мы начали искать вас... он умер вскоре после этого, полагая, что из-за его вмешательства наш род прервется на мне. Вы - мой единственный наследник.

- Я не ваш наследник! Мне ничего от вас не нужно. Вполне достаточно того, что ваша реакция на меня была... радушной. "Значит, мать была права. Он был готов принять меня".

- Это - ваше неотъемлемое право!

- Вы послали за мной. Я приехал сюда в поисках лишь информации, а не состояния, - он не отказался целиком от идеи использовать лассо. Это могло задержать его на некоторое время. - Во всяком случае, я не беден, и не нуждаюсь в ваших деньгах.

- Да, это так, - маркиз откашлялся. - Я не стыжусь признаться, что мы провели расследование касательно вас, настолько тщательное, насколько это было возможно.

Эрик не был удивлен или задет. Он бы сделал то же самое.

- Я шантажист.

- Я знаю, но 20 000 франков в месяц? Вам это не кажется несколько... непомерным?

Эрик рассмеялся:
- Моя экспертная оценка во время прослушивания сохраняет им тысячи, а слухи о моём присутствии приносят им ещё больше. Это справедливая сумма!

Луи разразился смехом. В уголках его прищуренных глаз выступили слезы. Он обожал рассуждения своего сына. Какой мошенник! Он вовсе не был обычным вором, как ему сказали. Когда он прибудет в Париж, он уволит детектива, который занимается этим делом. Идиот, тот всё истолковал превратно. Он, вероятно, наслушался сплетен, собрав полный урожай ошибок. Он получит незамедлительный пинок на полном основании.

- Когда вы излагаете это таким образом, это действительно кажется справедливым, - сказал он, все ещё посмеиваясь.

- Мир оставил мне не так уж много способов обеспечивать себя, а вкусы у меня весьма дорогостоящие, - добавил Эрик.

- В этом я не сомневаюсь, в конце концов, вы - Руксвилль.

Эрик выглядел озадаченным.

- Это наша семейная фамилия, хотя я больше известен под моим титулом - маркиз дю Бур-Дени. Когда я официально признаю вас, а я собираюсь это сделать, Руксвилль будет вашей фамилией, желаете ли вы её использовать или нет.

- У меня редко возникала необходимость в фамилии, но когда это случалось, я использовал фамилию матери.

- Что ж, теперь в вашем распоряжении будут фамилия и средства вашего отца. Прошло немало времени.

- Фамилию я в конечном счете могу выбрать, - Эрик не хотел, чтобы этот человек думал, что он может поменять свое имя или что-нибудь ещё по его желанию. - Но что касается титула, его я принимать не буду. У меня нет никакого желания принадлежать к разлагающемуся вымирающему классу. "Пусть умоляет меня взять его титул. Что касается "средств", этим я воспользуюсь при необходимости".

Луи слушал Эрика. Он уже слышал подобную риторику от других молодых дворян. Он сам разделял мысли о "равенстве", когда был намного моложе. Он не будет настаивать. У жизни были способы заставить любого занять предназначенное ему место... С Эриком будет то же самое; он не был свободен от естественных законов. Он окажется там, откуда он родом.

Эрик больше не чувствовал той враждебности, которая направила его в этот особняк, но он не мог сказать, что у него были какие-либо теплые чувства к мужчине, который стоял перед ним. Он мог так же легко покончить с ним, как и не делать этого. Он использует в своих интересах предложенные ему возможности, но в свое время. Было много вещей, о которых ему необходимо было подумать и проанализировать. Прежде всего, Кристине пока знать об этом не следует. "Если она допустит меня, это должно быть ради меня самого, а не потому, что я - внебрачный потомок какого-то дворянина". Теперь у него была возможность играть с мальчишкой на равных, но он не хотел. Он не хотел получить её благодаря этому. Все должно оставаться так, как было - мальчишка с его внешностью и титулом с одной стороны, и он, уродливый и талантливый, с другой. Он прекрасно знал, что у него было преимущество только потому, что он принудил её выйти за него замуж и привел священника совершить обряд венчания. Его дорогая набожная Кристина никогда не нарушит свои клятвы. Но при этом, и в этом всё дело, кому на самом деле принадлежало её сердце? "Кристина!" Как же он скучал по ней. Эти три дня были весьма интересными, но ему хотелось вернуться домой к своей жене. Если мадам Жири выполнила свою часть сделки, он вознаградит её. Если же она обманула его ожидания, ей придется быть начеку ради своей шеи. В конце концов, оперные театры - очень опасные места. Он ухмыльнулся.

Раздался стук.

- Господин маркиз, вещи сложены, ваша карета готова.

- Тогда нам пора, - сказал он Эрику. Луи взял стоящую рядом бутылку и два бокала. - Маленький глоток, чтобы согреться, - добавил он, подмигнув сыну. Он беспечно положил руку на плечи Эрику, и почувствовал, как тот напрягся и слегка отодвинулся. "Я для него все ещё посторонний. Время, наконец-то время будет работать в мою пользу".

- Ле Маре, - сказала мадам Жири извозчику. - "Salon de thé Mariage Frères."

Женщины были одеты в элегантные прогулочные платья, когда вошли в лучшую чайную в Париже. Мэг надела светло-зелёное платье с плиссированной юбкой, которое подчеркивало её пышный бюст. Персиковое платье Кристины также имело модную плиссированную спереди юбку и показывало в выгодном свете её тонкую талию. Мадам Жири, как всегда, надела чёрное, она знала, что совершенно не похожа на даму, но она могла выдавать себя за компаньонку. За долгие годы обслуживания пятой ложи она приобрела неплохую практику, и теперь легко могла войти в роль сопровождающей или опекунши для богатых.

Белые скатерти и стены резко контрастировали с деревянной мебелью. Мягкий рассеянный свет падал через застеклённую крышу. Пальмы и другие тропические растения создавали в чайной обстановку восточной тайны.

Каждая выбрала себе чай, мадам Жири не стала рисковать и заказала себе крепкий черный чай со сливками, напоминающий её обычный утренний кофе с молоком. Мэг выбрала "Дарджилинг" с оттенком цветов китайской розы; Кристина заказала зелёный чай с мятой, потому что он напоминал ей о вечерних чаепитиях с Эриком. Услужливый официант в накрахмаленной белой униформе принес три испускающих пар заварника, бросая осторожные взгляды на низкое декольте Мэг. Женщины внимательно изучили предлагаемые кондитерские изделия. Наконец, каждая выбрала себе десерт по вкусу. Мэг поднесла чайную чашку к губам:

- Разве мы можем себе позволить чай в этом месте, мама?

- Муж Кристины настаивал, чтобы мы посещали только лучшие заведения, когда захотим поесть вне дома... Я не собираюсь противиться его пожеланиям, - Даниэль Жири невозмутимо налила себе новую чашку чая и щедро добавила густых сливок. Она никогда даже близко не подходила к "Mariage Frères", и теперь намеревалась в полной мере использовать предоставленную ей возможность. Вот теперь её знакомство с Призраком на самом деле окупалось. Она всегда извлекала выгоду из его великодушия, но теперь, когда он был женат и влюблён, его щедрость не знала границ. Он хотел, чтобы его жена в их компании получала всё самое лучшее. Пока Кристина будет счастлива, он будет по-прежнему снабжать их средствами. Мадам Жири приложит все усилия к тому, чтобы Кристина была счастлива, окружена заботой и готова стать ему настоящей женой. Снова у них было взаимовыгодное соглашение. Это было так далеко от обязанностей смотрителя ложи № 5.

- Боже мой, - произнесла Мэг, указывая глазами на причину своей бледности.

Через два стола от них, за спиной Кристины, усаживались Рауль де Шаньи, граф Филипп и невысокий хорошо одетый коренастый человек. Мадам Жири проследила за направлением взгляда дочери и почувствовала озноб, бусинки пота выступили на её лице и покатились к ключице. Больше всего он не хотел именно того, чтобы Кристина встретила виконта. Мэг склонила голову и обратила все свое внимание на кусочек пирога. Полный компаньон братьев Шаньи заметил её и обозначил легкий поклон в её направлении. Мэг уставилась на свою чашку, боясь отвести взгляд. Женщины оказались в затруднительной ситуации, они не могли ни убежать, ни спрятаться. Столик Шаньи находился между ними и дверью. Как и следовало ожидать, в следующую секунду мадам Жири увидела, как граф Филипп похлопал своего брата по руке и кивнул в их направлении. Холодная капля пота стекла по её спине. Она вытерла лицо носовым платком и воинственно выпятила вперёд подбородок.

Старуха повернулась к своей подопечной и прошептала:
- Кристина, постарайся сейчас не оборачиваться, но граф Филипп и его младший брат сидят через два стола от нас, - она накрыла руку молодой девушки. - Только не поворачивайся, сохраняй спокойствие.

"Рауль!" Кристина задержала дыхание. Она боролась с желанием обернуться и дать знать своему другу о её присутствии. "Дорогой Рауль. Значит, он поправился, раз вот так выходит из дома". Встреча, которую он заранее спланировал, должна была состояться через два дня. Она так и не смогла послать ответ на его вторую записку - ни с подтверждением, ни с отказом.

- Кристина! - его голос всколыхнул тихую атмосферу чайной. Его стул упал, когда он помчался к женщине, которую все ещё считал своей нареченной. Все головы в чайной повернулись в их сторону.

- Рауль, я... я... - она не знала, что сказать. Он выглядел изумительно, в коричневом и бордовом. Он был ещё более красив, чем она помнила.

- Ты...  здесь? Ты выглядишь замечательно! - он держался от неё на расстоянии вытянутой руки. - С тобой все в порядке? Где он? - его рука потянулась к эфесу шпаги. - Он прячется? Я не вижу этого демона!

Будь Эрик здесь - она была уверена - Рауль напал бы на него, а судя по тому, как брат Рауля обыскивал помещение, он явно присоединился бы к убийству. Ей стало дурно.

- Его здесь нет, Рауль.
"Когда Эрик вернется ко мне, я ни за что больше не покину подвалы, никогда!"
- О, пожалуйста, сядьте, Рауль, все смотрят на нас.

- Пусть себе смотрят. О, любовь моя! - он привлек её к себе, крепко прижав к груди. Она позволила ему обнять себя, решив, что её отказ наделает много шума. Мадам Жири многозначительно откашлялась, и Кристина отстранилась от Рауля.

- Кристина, скажи мне, он не причинил тебе боль?

- Я отправляла тебе две записки...

- О, я знаю, что он заставил тебя написать так, не волнуйся... теперь ничто нас не разлучит. Ты в безопасности. Ты пойдешь со мной...

- Я не могу сделать это, Рауль, - сказала она, отодвигаясь от своего бывшего возлюбленного.

Филипп тихонько потянул брата к себе, шепча ему:
- Рауль, Рауль!

- Девочки, нам пора уходить, - объявила мадам Жири.

- Она не может уйти, я этого не позволю. Я не могу отпустить тебя обратно к этому монстру! - закричал он.

- О, Рауль, мне очень жаль, ты не понимаешь, - она высвободилась и побежала к выходу.

Рауль попытался выйти следом за ней, но две другие женщины, выходя, перегородили ему дорогу. Едва он направился за ними, как почувствовал сильную руку на своей руке.

- Пусть идёт, - приказал ему Филипп.

- Я не могу... Она вернётся к нему.

- Значит, таков её выбор, - сказал Филипп.

- Нет, это не так. Она все ещё боится за мою жизнь. Она столь многим жертвует ради меня, - горячо защищал её Рауль.

- Возможно, но здесь не время и не место. Мы не можем позволить себе скандал из-за оперной певицы, - возразил его брат.

Они услышали звук отъезжающей кареты.

- Она уехала, - подавленно сказал Рауль.

- Через три дня ты тайком встретишься с ней, вы же об этом договорились? - спросил Филипп.

- Да, это так. И тогда я спасу её от этого существа, - он развернулся, чтобы покинуть чайную.

Филипп глубоко вздохнул и, все ещё удерживая своего брата за руку, привел его обратно к столу.

- Что ж, давайте спокойно закончим наш обед, иначе мы завтра окажемся во всех утренних газетах.

Эта история с оперной певицей стала ему докучать. Ему бы хотелось, чтобы брат никогда не встречал эту девушку. Она была симпатичной, но, учитывая положение в обществе, она была совершенно не подходящей парой для его брата.

После ужина девушки обсудили все подробности фиаско в чайной. Кристина больше, чем когда-либо, переживала из-за ситуации с Раулем. Она просто должна была заставить его понять, что она хотела остаться замужем за Эриком, потому что любила его. Она видела, что упорство Рауля доставит ей немало проблем.

Если у Кристины все ещё оставались сомнения, после встречи с Раулем они испарились. Она по-прежнему питала теплые чувства к своему другу, но теперь они были совершенно платоническими. Его красивое лицо больше не заставляло её сердце биться учащенно. Никакой путаницы в её душе больше не оставалось. Она любила своего мужа, и никого больше. "Эрик!" Она так по нему скучала. В маске или без неё, она хотела, чтобы он вернулся прямо сейчас!

Мэг поинтересовалась, были ли у Кристины какие-нибудь идеи по поводу того, что происходило в Опере. Ее подруга проявляла потрясающую наивность.

- Кристина, это больше не совпадение. Все, кто был на вашей свадьбе, или умерли, или покинули Оперу. Кроме этой глупой Мэриел. Может ли Эрик быть причастен к этому? - спросила Мэг подругу.

- О чём ты говоришь, Мэг... он почти не покидает дом, и возвращается всегда с полными руками покупок. Мы же с тобой не маленькие девчонки из кордебалета, которые даже ответственность за дождливый день возлагают на Призрака Оперы. Господи, да зачем моему Эрику делать такое?

- Извини, Кристина, я просто думала...

- Нет, Мэг, ты не думала... ты почему-то сказала это, - возразила Кристина. - Я не понимаю удовольствия, которое все получают, плохо отзываясь о нем... Думаю, мне стоит уйти, Мэг.

- Но, Кристина, я не имела в виду ничего плохого, - Мэг знала, что была слишком прямолинейна в своих расспросах.

- Обвинение его в убийстве ты не считаешь плохим? По крайней мере, у тебя не было шпаги, как у Рауля. Но слова могут повредить не меньше, - она была не на шутку рассержена.

- Мне очень жаль, Кристина, - её подруга явно была слепа, когда дело касалось её мужа. Она по-прежнему думала, что это было невероятно ужасное совпадение - почти все, кто присутствовал на свадьбе Призрака Оперы, покинули Оперу, всего девять человек. Умерли или исчезли без следа, осталась только Мэриел.

- Если уж на то пошло, у тебя, разумеется, не возникло ни малейших колебаний насчет использования денег убийцы, когда мы пошли по магазинам.

Они обе сидели на кушетке и молчали.

Через некоторое время Мэг повернулась к подруге:
- Кристина, извини, я не должна была говорить такие вещи.

Кристина придвинулась к Мэг:
- Ты меня тоже извини. Ты знаешь, что ходьба по магазинам в одиночку просто ужасна.

Кристина обняла Мэг.
- У него была очень тяжелая жизнь, Мэг, - поделилась она. - Он кажется таким уверенным в себе, таким невозмутимым, но... иногда я думаю, что он уверен только в своем таланте. Я прилагаю все усилия, чтобы подбодрить его, но с ним порой так трудно.

Слеза покатилась из-под её ресниц. Она улыбнулась, когда Мэг обняла её в ответ.

Эрик сводил Луи с ума. Прежде, чем они уехали из Руана, он несколько раз останавливал карету и заходил в магазины, чтобы купить подарки для Кристины. Едва они въехали в Париж, он вышел, чтобы купить ей розу, а затем снова вышел, чтобы купить ленту для розы. Из всех женщин, которых он когда-либо знал, Луи не мог вспомнить ни одну, ради которой он бы 14 раз спускался с кареты, чтобы что-либо ей приобрести. Эрик купил жене шарфы, перчатки, шляпу, драгоценности и духи.

Луи позавидовал своему сыну, тем чувствам, которые должна вызывать такая любовь. Его сын, ни на секунду не задумываясь, входил в магазин женского нижнего белья и покупал вещи для своей жены. Маркиз подумал, что Эрик и его жена, должно быть, очень близки. Откуда он знает, что ей нужно, или что она предпочитает из нижнего белья? Когда он спросил об этом, Эрик посмотрел на него с недоумением:

- Она - моя жена, я должен знать её потребности.

Его последней покупкой стал плащ из бордового бархата:
- Ей нужен хороший плащ на зиму.

Луи отодвинулся подальше в угол, чтобы освободить место для последней покупки.

Кристина рассказала мадам Жири о трапезах с Эриком.

- Эрик не ест вместе со мной. С маской на лице ему есть тяжело, и ему становится очень неловко. Из-за жестокости его матери он практически неспособен сидеть за столом без маски. Поскольку он обычно снимает её на ночь, то по утрам ему ещё удается справиться. В любое другое время мы пробовали, но он так и не смог съесть ни крошки. Он только натянуто сидел там, почти закрыв глаза, а свою голову он опускал с таким стыдом, что я наконец сжалилась над ним и позволила ему уйти. Что сделала эта женщина с моим мужем? - она нахмурилась. - Я ненавижу её, мадам.

- Кристина, а если бы у тебя был ребёнок, похожий на него, что бы ты сделала? - спросила мадам Жири.

Кристина ответила без колебаний:
- Я бы подарила ему всю свою любовь. Как же иначе?

- Ты понимаешь, что, если мы добьемся успеха с нашим замыслом, ты можешь оказаться в таком положении? - спросила её мадам.

- Если честно, мои мысли ещё не заходили так далеко... его ребёнок... наш ребёнок... Боже мой! Потрясающе!

Кристина села, ошеломленная осознанием предстоящего материнства.

Их беседу прервал стук в дверь. Мадам Жири открыла дверь. Кристина повернулась и обнаружила в дверном проёме своего мужа.

- Эрик!

Прежде, чем он смог сказать хоть слово или двинуться с места, она подбежала к нему и обвила его руками. Она поцеловала его в щеку, а он привлек её к себе.

- О моей жене хорошо заботились? - спросил он, его голос прогремел в крошечной комнате.

- Она была очень хорошей подопечной, - сказала мадам Жири, подмигивая Кристине.

Эрик посмотрел сверху вниз на свою жену, задаваясь вопросом, с чем могло быть связано это подмигивание. В настоящий момент всё, чего он хотел, это остаться с ней наедине.

- Собери свои вещи, мы идем домой, Кристина! - приказал он.

Она никогда ещё не слышала более сладких слов.

Пока она собирала свои вещи, мадам Жири шептала ей на ухо:
- Только не сегодня, Кристина, он весь день путешествовал и устал. Имей терпение, и не растрачивай впустую свои силы и средства.

Кристина кивнула. Она повернулась к Эрику:

- У меня немного больше, чем я смогу поднять, - сказала она, пожимая плечами.

- Меньшего я от вас и не ожидал, любовь моя. Возьмите только то, что вам понадобится сегодня вечером, остальную часть ваших вещей я доставлю завтра, - сказал он ей и уселся, зная, что даже это займет некоторое время.

Отредактировано Мышь_полевая (2010-04-07 17:43:20)

Metatron, Hell, Martian, спасибо за поправки :give:

Bella, вообще-то, "милорд" - общепринятое обращение к маркизу. Хотя не исключаю, что я что-то путаю. Может быть, найдутся здесь знатоки правил обращения (Hell, Donna?), подскажут?

Hell, Martian, да какой он социалист? Его же мысли дальше всё выдают: "Пусть поумоляет меня принять его титул", т.е. вся эта риторика рассчитана специально на папашу.

Martian, насчет пассажей про наряды и внешность... Тебе не нравится, как выражено, т.е. претензия к переводу? Или просто считаешь их неуместными в контексте, т.е претензия к автору?