Спасибо огромное за такие приятные отзывы!   Постараюсь Вас и дальше не резочаровывать!

Ангулема, спасибо большое!

Вот. Не на выходных, конечно выложила, но все же. Не стреляйте в пианиста, он играет как умеет

*  *   *   

   
   Пока искали подходящую бадейку, пока разогревали воду, пока смывали пыль, паутину и грязь, пока искренне пытались расчесать волосы и  впихивали свои молодые стройные тела в скромные милые платья, новый день уже давал понять сразу две вещи: сегодня будет солнечно и сегодня будет много интересного. Первое мы с Крис поняли, посмотрев в окно, второе – на злобно сопящую в дверях Мэг.
- Ну и?- требовательно спросила она.
- И… что?- отозвались мы.
- А то вы обе не…
- А что мы собственно должны зна?..
- Вы хотите мне что-то ска…
- Если бы знали, что…
- Так, стоп, прервем сию бесспорно, наизахватывающую дискуссию,- подняла я руки вверх,- и попытаемся построить разговор по принципу вопрос-ответ. Кто начнет?
- Я,- заявила балерина.- Где вы обе шлялись?
- Ты же знаешь, я ужинала с Раулем… Зря, наверно…
- А я…я… хм. Я лунатила!- вывернулась я. Ну, в самом деле, не рассказывать же ей, сейчас по крайней мере, о моих ночных похождениях. Лучше как-нибудь потом, в теплой уютной обстановке, если я к тому моменту еще буду находиться в опере.
- Допустим, верю. Вопрос номер два. Крис, почему ты… зеленая? Вита, почему у тебя синяк под глазом?
- Говорю же, я ужинала с Раулем.
- А я в поворот не вписалась,- широко улыбнулись я.
   Мэг посмотрела на меня, на Крис, решила, что мы что-то скрываем (нет, мысли я не читаю, она просто так и сказала), возвела глаза к потолку и сказала, что нас собственно ищет мадам Жири, то есть ее мать. Я ей нужна, чтобы что-то там подписать, зачем ей нужна восходящая звезда оперного театра, Мэг и сама понятия не имеет. Крис вздохнула и, посмотрев на Мэг, сказала:
- Веди!
   Мда… Если дорогу из подземелья в гримерку я худо-бедно запомнила и, полагаясь на удачу, добралась до комнаты, то бесконечные ходы-переходы самого театра, должно быть, можно запомнить, только если прожить в нем лет десять. Как в нем можно ориентироваться, я не понимала. Я даже не могла сказать, в какой части Оперы мы находились, когда наткнулись на мадам Жири. Собственно даже не наткнулись, просто она поджидала нас за одним из поворотов. Из-за резкости поворота и строгости лица руководительницы балетного класса у меня вырвалось непроизвольное «Ой!».
- Нервы? -  спросила мадам Жири. Я только кивнула, не выдавив из себя достойного ответа. – Значит так мадемуазели, я не буду спрашивать, где вы обе провели эту ночь,- строгий взгляд буравил меня с Крис, -  и так узнаю, если нужно будет. Теперь к делу. Кристина, марш отдыхать, тебе не сегодня-завтра новую роль учить. Без возражений! Ты еще здесь? Вот и умница. Теперь ты,- балетмейстер повернулась ко мне,- Вот твой договор,- она протянула мне бумагу, - ты должна его подписать, чтобы мы могли начислять тебе зарплату. Держи перо,- откуда оно у нее интересно?- Подпиши в нижнем правом углу. Подписала? Молодец. Отдавай назад. А синяк откуда? Хотя не важно.
   Мадам Жири начала удаляться по коридору, когда я поняла, что не узнала самого главного.
- Мадам Жири! А на какой срок?
- Так ты же прочитала. На год.
   На…на…на сколько?! Нет! Только не это! Я же здесь застряла.
- Мэг?
- Да?
- Можешь вывести меня к главной лестнице?
- Могу. А зачем?
- Да так, хочу, знаешь ли, через парадный выход сбежать.
   Мы переглянулись. Мэг смотрела на меня с сочувствием и пониманием, я же одаривала ее затравленным взглядом. Наконец балерина махнула мне рукой, приглашая следовать за собой. Я заодно вертела головой, привыкая к тому месту, которое мне придется называть домом целый год. Вот так повезло... А лестница была красивой, я это заметила еще в первый день. Думаю, не стоит лишний раз описывать ее публике, которая с ней, несомненно, знакома. Пока я стояла на ее верху и разглядывала это архитектурное великолепие, Мэг куда-то испарилась. Интересно, а в Опере все призрачными способностями обладают, или через одного?
- Господи, боже мой! Одни тайны и загадки! То одна певица исчезает, то другая. Здесь знакомы с понятием «постоянный состав»? Добрый день, мадемуазель,- слегка наклонил голову мсье  Фирмен. Я ответила ему реверансом. – Вы чудно пели вчера.
- Неправда,- заметила я, подивившись тому, что новый директор меня запомнил, если это, конечно, не было рядовым комплиментом каждой пробегающей мимо балерине. - Во-первых, меня почти не было слышно, а во-вторых, вовсе не так хорошо, как можно было бы. Кстати, мсье Фирмен, вы говорили что-то о загадках и тайнах. Не сочтите за любопытство, но что же такое произошло?
- Ах, зачем такой милой девушке забивать себе голову лишними подробностями? – хм… Покажите мне человека, который никогда не забивает такие вот головы этими самыми подробностями. – Кстати, вы не знаете, где была этой ночью мадемуазель Дае?
- Я…
- Не важно.
- А откуда у вас синяк?
- Ну…
- Мелочи жизни. А вы знаете что-нибудь о призраке Оперы?
- Вообще-то…
- Не суть в том. Главное, что у кассы огромная очередь, - улыбнулся директор.- Вас это не радует?
- Я счастлива,- бесцветным голосом ответила я.
- И это верно,- мсье Фирмен залихватски закрутил ус.
- Скандал! Это скандал!
   Это был уже директор с трудновыговариваемой фамилией. Седые волосы были всклокочены, усы стояли торчком, не в пример коллеге. Глаза были на выкате, общее состояние казалось немного невменяемым. Интересно, что это с ними? Второй директор пронесся мимо меня, то ли приветственно кивнув головой, то ли нервно ею дернув. Впрочем, даже такой знак внимания меня удивил. Тем более, что он странно покосился на мое лицо, но ничего не сказал… приятно.
- Дорогой Андре, не важно, о каком скандале ты говоришь, главное, он сослужит нам рекламой,- почти мурлыкнул мсье Фирмен. – Кстати, действительно, о чем ты?
- О деньгах! – патетично выдохнул Андре. И судя по внезапно вытянувшемуся и побледневшему лицу первого директора и пылающему второго, финансовые вопросы были основным интересом и основной проблемой их обоих. Ох, круговорот денег внутри и вне Опера Популер… как это пресно, как банально, как интереснооо! Я навострила уши и слегка подалась вперед, надеясь услышать хоть каплю ценной информации. Директора, заметив это мое непроизвольное движение, недоуменно на меня посмотрели, прищурили глаза, переглянулись и пожали плечами. Причем синхронно.
- Милая барышня, позвольте двум старым деловым людям обсудить будничные вопросы, которые, смею вас уверить, не могут представлять для вас хоть какой-нибудь интерес, - пропел Андре (для простоты буду называть их всех по именам, не вслух, конечно, понятия о культуре мне знакомы), подталкивая меня в спину. Ну и пожалуйста, не больно-то и хотелось. Я отвернулась, делая вид, будто рассматривая вазу с цветами, которая стояла в пяти шагах от меня. А сама прислушивалась, конечно. Господи, целый год здесь. Выживу, не выживу…
- Нет, этот Призрак меня, знаешь ли, порядком…
   Кто? Я слегка обернулась, услышав знакомое… имя? Нет, ну не кличку же, в самом деле. Директора шепотом обменивались животрепещущими новостями, выразительно жестикулируя зажатыми в руках письмами… с надломленными печатями в виде черепа. Кто же мог их прислать? Ума не приложу. Самое главное, что мне тут же безумно захотелось ознакомиться с их содержанием. Знаю, что не прилично читать чужие письма, но что поделать, если цель моего здесь присутствия – сделать внутреннюю жизнь Оперы общим достоянием? Хотя бы частично. Но как достать это самое письмо. Но видимо судьбе была угодна моя осведомленность, ибо Андре одним особенно патетичным рывком выкинул письмо в ту самую вазу. Повезло!  Секунд через двадцать туда последовало и второе письмо. Повезло в квадрате!
- Ну и зачем это было делать, - спросил Фирмен.
- Прислуга выметет и сожжет, и больше мы об этом не услышим…
- Где она? Не томите мое сердце, скажите только где она? – в Оперу влетел молодой ее покровитель, на ходу поправляя прическу. Директора обернулись на явления Рауля, я метнулась к вазе (благо воды в ней не было) и, вытащив письма, засунула их в корсаж.
- Вы имеете в виду Карлотту, - уточнил Андре.
- Ах боже мой, конечно нет, я интересуюсь где мадемуазель Дае, - виконт взбежал по лестнице вверх, остановившись на несколько ступенек ниже спустившихся на встречу Фирмена и Андре. А я почему-то думала, что ему привык смотреть на людей свысока. Оказывается нет, ему просто нравится задирать нос. А вот где Кристина, ему должно быть известно. Хотя я слышала о такой болезни, когда люди что-то не запоминают, но никак не могла подумать, что виконт может ей страдать…
- А откуда нам знать? – удивился Фирмен. – Мы и сами ни слухом не духом.
- Она точно не с вами? – на всякий случай уточнил Рауль. Получив утвердительный кивок, он тут же расплылся в наигранной улыбке. Затем, будто что-то вспомнив, встрепенулся. – А вот просто любопытства и шутки ради… Никто из вас случайно никогда не называл себе Ангелом Музыки?
   И у меня и у директоров, надо думать, одинаково отвисли челюсти. У меня – от удивления, у них – от возмущения.
- Виконт, что за странные мысли приходят вам в голову?!
- Господа, прошу прощения, не воспринимайте эту глупость так близко к сердцу… Доброе утро мадемуазель, - обернулся Рауль ко мне, я машинально присела. – А что с вашим глазом? – неискренне удивился он. Я только кисло улыбнулась, не сочтя нужным отвечать. Виконт поднялся выше и, перехватив мою руку, поднес ее к своим губам. Я хотела было ее вырвать, но против такой железной хватки бессильна даже девушка, давшая в глаз Призраку Оперы! Мило (надеюсь) улыбнувшись, я поинтересовалась у мсье де Шаньи, почему он не знает о том, где находится мадемуазель Дае.
- Тише, что вы! – жарко ответил он. – Такие подробности ставят под сомнение мою безупречную репутацию.
- А ее?
- Она же хористка, - округлил глаза Рауль. – Она, конечно же, еще и друг моего детства, но нас разделяют столько лет, столько событий…
   …столько денег… Ему не нужно было это говорить, и так все ясно.
- Но она же еще и восходящая оперная звезда! Вы ведь не позволите ей погаснуть? – спросила я, обеспокоившись судьбой Крис. Она должна петь! – Вы подумайте, какой к ней будут проявлять интерес! Ее пение это же событие месяца! – а потом неблагодарная публика найдет что-нибудь поинтереснее, но я постараюсь этого не допустить!
- Вы так считаете? Вы, пожалуй, правы, надо будет уделить ей максимум внимания…
   У кого чего болит, тот о том и говорит.
- Гдеее оооон???
   В здание Оперы влетел розовый вихрь, сметающий на своем пути преграды, в виде случайно попавшихся под руку слуг. Андре и Фирмен переглянулись, не зная радоваться им или же бежать куда подальше. Рауль настороженно повернул голову и замер с открытым ртом. Глав солист Пьянджи, сопровождающий это природное явление, сиял словно луч, отраженный от полированного стекла. Я послала воздушный поцелуй. Примадонна споткнулась, что не улучшило ее настроения.
- Ах вот вы где… А Я ищу вас, - медленно сказала Карлотта, приближаясь к виконту, явно желающему спрятаться за злополучной вазой. – Признавайтесь, вы написали Мне это… это… Это?!
- М-могу я узнать, что именно я вам написал? - пропел Рауль.
- Читайте, - примадонна протянула ему письмо. Думаю не стоит и говорить, какая на нем была печать.
- Извольте.  «Ваши дни в Опера Популер сочтены. Кристина Дае будет петь вместо вас». – Прочел покровитель Оперы.
- Кристина Дае… - прошипела сеньора Гуидичели. – Кто она такая, чтобы занимать Мое место?! Как у вас хватило наглости?! Да как вы вообще?..
- Что-то странная почта сегодня, - Андре и Фирмен подхватили Карлотту под локти и повели вверх по лестнице. – Кристина тут, Кристина там.
-  Кристина вернулась, - как гром среди ясного неба раздался голос мадам Жири. «Ну вот мы же сказали», воскликнул Андре.
- Как она?
-Что с ней?
- Могу ли я ее видеть?
   Последний вопрос принадлежал виконту.
- Нет, думаю, это будет лишним, - осадила его преподавательница балета. Мэг, высунувшись из-за ее спины, показала Раулю язык.
- Я считаю, что ей нужно побыть одной…
- Отдохнуть, - ангельским голоском добавила ее дочь.
- Ну а петь? – с сарказмом и акцентом осведомилась Карлотта.
- У меня есть записка, в ней все сказано.
   Никогда до этого момента не видела сразу трех мужчин, бегущих по лестнице за одной единственной запиской. Удивление помешало мне рвануться за ней четвертой. Первым пришел Фирмен, за что я его зауважала. Фирмен же церемонно поклонился, откашлялся и выразительно зачитал:
- «Я подарил вам голос мадемуазель Дае. Теперь же я хочу поддержать ее карьеру. Слышал, что вы собираетесь поставить «Il Muto», так вот прошу, нет, требую, чтобы она исполняла роль графини. Нежная, тонкая дама как раз то, что нужно для новой примадонны. Старой же, отжившей диве предлагаю немую роль. Паж по силам Карлотте. Я буду смотреть спектакль из ложи № 5, которую вы оставите пустой. Если же вы не внемлите моим указаниям, готовьтесь к страшным последствиям. П. О.». Эээ…
- Кристина!
- Сеньора…
- Нет вы слышали, Кристина! Я знаю, кто это написал! Виконт – ее любовник!
- Как вы могли такое подумать?
   Шумная компания пошла наверх. Я тоже было отправилась в след, но была перехвачена бдительной мадам Жири.
- А ты куда? Без тебя разберутся. Кстати вот возьми, - она протянула мне какие-то ноты (Откуда??),- подойдешь с этим к мсье Рейеру, разучите. Иди. Мэг, ты пойдешь со мной.
   И обе пошли мимо меня, оставив наедине с нотами и нехорошим предчувствием. Дирижера я нашла, как ни странно, на сцене. Робко потопталась рядом, отдала ему в руки мою партию и вместе с ним ее отработала. Она оказалась довольно легкой. Не помню даже имени персонажа, если оно там вообще было. Мне досталась просто какая-то «рвзводящаа» фигура. Жуть, всего через три дня буде эта опера, если будет, конечно.
   Спустя два часа я еле добрела до общей спальни, благо там никого не было, и достала из-за корсажа уже порядком натершие тело письма. Затем, оглянувшись еще раз, разложила их на коленях и погрузилась в чтение. Так что там первое? Ага, вот…