Один день из жизни Призрака Оперы.

Ему прислали неправильную почтовую бумагу.

Снова.

Эрик кипел, сверля взглядом пакет, содержащий простую кремовую бумагу и такие же конверты. Кремовая. Это был тот тип почтовой бумаги, на которой женщины обычно рассылали приглашения своим подругам, зазывая их к себе на... чай? Кофе? Что-нибудь вроде печенья? Или еще какие-нибудь предлоги, которые нужны женщинам, чтобы собраться вместе и посплетничать.

Эрик не мог говорить за других призраков, но этот конкретный фантом не использовал простую кремовую почтовую бумагу.

Он сердито сдёрнул мягкую фетровую шляпу с головы и бросил ее через комнату, стараясь попасть на один из канделябров около органа. Наблюдая за ее полетом, Эрик радовался, что ещё не зажег там свечи; в прошлый раз, когда он вот так в приступе гнева метнул свою шляпу, в его логове несколько дней воняло палёным фетром. При этом воспоминании его нос невольно сморщился.

Шляпа отскочила от металлического канделябра, упала на пол и покатилась, остановившись лишь у стула перед органом. Его вздох даже ему самому показался огорченным, и он был рад, что никто не мог его увидеть. Если не принимать во внимание манекен, чего он, конечно, не делал. Хотя иногда он мог поклясться, что она двигалась, когда он не смотрел. Он знал, что это были всего лишь игры его разума. Манекены не могут двигаться.

По крайней мере, они не должны двигаться.

Резко повернувшись, чтобы оказаться лицом к лицу с указанной леди, Эрик был слегка разочарован тем, что она по-прежнему неподвижно стояла на своем месте в углу. Ее стеклянные глаза поймали мерцающий свет свечей, которые он зажег около нее, - или это было ее веселье при осознании того, что она снова, уже в который раз, оказалась быстрее него? В один из дней он поймает маленькую плутовку в момент движения. Он точно знал это.

Эрик с негодованием смотрел на пакет кремовой бумаги, который он все еще держал в руках. Они хоть ценили, насколько это было трудно для призрака - заказывать вещи? Он же не может просто попросить, чтобы они послали это в Опера Популер, позаботившись доставить до подвалов. Эрик только заключал сделки с компанией, так как они поставляли бледную бумагу цвета слоновой кости с черной кромкой. Это была почтовая бумага, достойная Призрака Оперы. Это было...

Поправимо. Эрик склонил голову и исследовал бумагу более тщательно. Она не соответствовала его запросам о цвете, но в действительности все было не столь плохо. Все, что ему надо было сделать, - это перекрасить края листов и конвертов в черный, а в следующий раз он пошлет сформулированное в категорических выражениях письмо со многими восклицательными знаками и подчеркнутыми словами, детализирующими его заказ. Кажется, такое всегда действует на Лефевра.

Рванув завязки плаща, Эрик смахнул его со своих плеч и понаблюдал, как ткань улеглась волнами по спинке стула. Может быть, его бросок шляпой пока еще не был совершенным, но по крайней мере он знал, как взмахнуть плащом для драматического эффекта. Однако, - признался он себе, проводя пальцем по бисерной вышивке на спине, - есть еще некоторый простор для усовершенствования...

Он снова обернул плащ вокруг своей тощей фигуры, не потрудившись завязать его как следует, пока он обдумывал возможные варианты. Эрик полагал, что мог бы снимать плащ над головой, вместо того чтобы отводить его в сторону. Немного неуклюже наклонившись вперед, он взметнул плащ над плечами и завершил пируэт салютом. Хм... Похоже, идея была неплоха, но с такой манерой двигаться Эрик чувствовал себя скорее матадором, чем соблазнителем. Импровизированный салют, однако, был хорошей находкой. Он может добавить его к своему репертуару с плащом позже.

Сначала он должен хотя бы разобраться с проблемой бумаги. У него были замечания, о которых стоило написать. Их всегда было очень много. Никто не мог бы сказать, что он не зарабатывает свои 20 000 франков в месяц, со всеми-то заказами, которые он должен был закончить, чтобы удостовериться, что его оперный театр управляется как следует! Лефевр, некомпетентный дурак, был бы абсолютно беспомощен без него. Возможно, пришло время потребовать небольшого повышения или, может быть, подумать о своем собственном офисе.

Посмеиваясь над этой мыслью, Эрик собрал все необходимое - чернильницу, свою зеленую перьевую ручку и раздражающую кремовую бумагу - и уселся за стол. Все-таки хорошо, что он мог легко сам себя развеселить; если манекен и знала какие-нибудь шутки, она держала их при себе.

Он еще раз обернулся через плечо, но она вроде не пошевелилась. Эрик раздраженно вздохнул - когда-нибудь он поймает ее! - прежде, чем возвратиться к своей работе.

Опустив ручку в чернила, Эрик сделал набросок кромки на бумаге и подержал ее, осматривая. Да, - думал он про себя, снова опуская ее на поверхность стола, - это в конце концов сработает. Он исчеркал бумагу по краям, быстро обнаружив, что работа эта довольно забавна. Он небрежно написал имя Лефевра в поле страницы, после чего весело замазал его ручкой. За ним последовали другие имена - Буке, который все время пытался напугать девочек из балета переплетением фантастических небылиц об обитающем в здании призраке; Рейер, который становился несносным тираном, когда дело доходило до исполнения инструкций от него; и Карлотта, которая скоро узнает свое место в оперном мире, - и Эрик спрятал все имена под темными чернилами, которыми он обрамлял бумагу.

Это было намного более забавно, чем швыряться шляпой по логову, и намного менее опасно для его здоровья.

После нескольких листов Эрик исчерпал запас врагов, поэтому он написал в поле страницы имя Кристины. Он окружил его цветами и сердцами и, облизнув языком уголок рта на нормальной стороне лица, посмел широким жестом написать свое собственное имя ниже ее. Он в абсолютном восхищении продолжал делать набросок, добавив херувима и несколько крылатых музыкальных записей, пока не заполнил всю страницу своими каракулями.

Хорошо. Этот листок бумаги, конечно, не может использоваться для того, чтобы отправлять замечания Лефевру.

Отложив его, Эрик быстро закончил с остальной бумагой. Возможно, в следующий раз он купит кремовую. Он чувствовал некоторое удовлетворение, уставившись на теперь обрамленную черным бумагу и соответствующие конверты. По крайней мере, это заняло его на некоторое время. На протяжении долгих часов он мог лишь писать музыку и мечтать об одном шведском сопрано.

Говоря о ком...

Эрик злобно посмотрел на шляпу, которая все еще валялась у подножия органа. Однажды он надеялся привести Кристину вниз, в свое логово, для своего рода... очного обучения. Да. Это звучало совершенно скромно и неугрожающе. Очное обучение. Он мысленно потер руки.

Так или иначе, ему придется попрактиковаться в метании шляпы, если он собирается произвести на девочку впечатление. Эрик не был Дон Жуаном, но он сомневался, что сможет внушить Кристине благоговейный трепет, если бросит свою шляпу, а та отскочит от органа. Будет еще хуже, если он снова подожжет глупую шляпу. Он хотел, чтобы девушка упала у его ног от переполнявшего ее желания и стремления к нему, а не из-за головокружения от вдыхания дыма.

Восковая имитация Кристины стояла в углу, ее стеклянные глаза ехидно мерцали. Это выглядело так, словно она бросала ему вызов произвести впечатление на неё. Она, конечно, все это время видела, как его шляпа приземлялась на полу, - она даже была свидетелем бедствия со свечами, - и он чувствовал, что она тихо насмехается над его мастерством.

Он покажет ей.

Подобрав отброшенную шляпу, он плотно насадил ее на голову, после чего отошел на несколько шагов от канделябров, окружающих орган. Захватив шляпу уверенной рукой, Эрик согнул локоть и запустил ее в полет.

Шляпа с унылым глухим стуком отскочила от ближайшего к нему канделябра, после чего изменила траекторию полета и врезалась в музыкальную шкатулку. Обезьяньи тарелки довольно шумно лязгнули, столкнувшись, и Эрик помчался, чтобы удостовериться, что ничего не повреждено. И обезьяна, и шляпа, кажется, были в порядке, и Эрик несколько секунд гладил пушистую головку обезьяны, прежде чем снова пихнуть шляпу на свою голову.

- Это был тренировочный бросок, - сообщил он манекену, прежде чем занять прежнюю позицию, впившись взглядом в её всё ещё сверкающие глаза. Дьявольская женщина смеялась над его неудачами. Да, он покажет ей. Эрик представил настоящую Кристину, сидящую рядом, ее глаза, устремленные на него не иначе как с восторженным выражением. Он только что выполнил самое обольстительное в истории мира снятие плаща, и она готова признаться ему в своей вечной любви и преданности... если только ему удастся на сей раз разобраться с канделябрами.

Шляпа, казалось, плыла через его логово в замедленном движении, и Эрик поднял руку к своему деформированному рту, нервно наблюдая за ней. Шляпа зацепилась за конец одного из металлических подсвечников и несколько раз со свистом пронеслась вокруг, опасно приближаясь к повторному приземлению на полу. Эрик в беспокойстве прикусил свои ногти. Манекен никогда не позволит ему забыть, если у него не получится.

Фетровая шляпа обосновалась на канделябре и осталась.

Эрик сжал руку в кулак и несколько раз победно взмахнул им в воздухе.

- Да! - громко закричал он, обернувшись к манекену. Это было только его воображение, или ее глаза теперь казались более унылыми, когда он наконец одержал победу? Он полуподпрыгнул к фигуре, готовый втереть свой успех в ее восковое лицо, - фигурально выражаясь, конечно. Он не хотел повредить черты, которые сам же ваял на протяжении многих бесчисленных часов.

Однако, когда он достаточно приблизился к манекену, чтобы видеть ее глаза, он заметил, что они всё еще мерцают с ее характерной вредностью, хотя она казалась немного более подавленной, чем обычно.

- Судя по всему, ты считаешь, что мне просто повезло, - фыркнул Эрик, его голос был полон раненой мужской гордости. - Это ты так думаешь.

Эрик потратил оставшуюся часть дня, практикуясь в метании шляпы, каждый раз боковым зрением следя за манекеном. Она казалась довольной, тихо наблюдая за его бросками, но ее глаза, казалось, мерцали сильнее всякий раз, когда он пропускал свою цель.

Или, возможно, это были только свечи.

Да. Должно быть так.

Конец.

Отредактировано Мышь_полевая (2010-02-10 18:46:45)

Марти, так ведь я для первых переводов и выбрала-то самые простенькие фики. Я просто ругаюсь, что народ молча проходит мимо, потому что не могу сориентироваться - переходить ли мне к более серьезным вещам или бросить все нафих...