Она ушла...
Я знал, что все кончилось, знал, что я больше никогда не увижу ее. Что жить мне больше незачем.
Но я не хотел верить.
Я не пытался убедить себя, что она еще может прийти, что это только начало чего-то нового. Я попросту не верил, что есть в жизни еще что-то, ради чего стоит оставаться в этом мире. Но было какое-то ощущение незаконченности, я привык, привык к нашим урокам, привык к ней, привык даже к соперничеству, к борьбе, которую я вел с виконтом за ее сердце. Ее душа...
Она говорила - ее душа принадлежит мне. Но было ли оно так? Когда она говорила мне это, я даже поверил. Я мечтал о том, чтобы хотя бы быть просто рядом с ней, знать, что я не один. Даже не прикасаясь.
Но конечно, никто не сможет полюбить такого урода, такое чудовище, как я. Безумец...
Да, я был безумцем. Был убийцей и монстром. Был потому, что меня таким считали и хотели видеть. А я просто соответствовал ожиданиям этих представителей рода человеческого. Они сами сделали меня таким. Моя жизнь с самого начала была бессмысленна и, возможно, само мое появление на свет - ошибка.
Призрак Оперы.
Мда, таким я был, таким стал. Стал сразу же после того, как завершилось строительство Оперы Гарнье, после того, как Опера ожила. Я вдохнул в нее жизнь. Я создал ее. И был ее Призраком, ее хранителем. Но сейчас ее хранитель умирал. А моя Опера продолжала жить своей жизнью, не нуждаясь во мне. Я сделал все, что было нужно. А может быть, мне предназначено и после смерти оставаться ее Призраком? Ответ на этот вопрос, увы, мне не известен.
А сейчас, я лежал в своем гробу, пытаясь умереть, но что-то удерживало меня на этом свете, во мне еще была жизнь. Нельзя сказать - "теплилась", так как, температура моего тела отнюдь не являлась подобной обычной температуре любого из представителей рода человеческого. Она была очень низкой, мягко говоря.
Я потерял счет дням, проведенным в гробу, в ожидании смерти. Неужели, это еще не все мучения, которые мне предстояло вытерпеть на своем жизненном пути? Какие еще издевательства придумал Бог? Перс, мой старый друг, приходил ко мне, кажется, два дня назад. Он сидел напротив гроба, пытаясь разговорить меня, хоть как-то оживить эту мрачную атмосферу моего подземного дома. Я не реагировал никоим образом, а он все болтал о том, о сем. Он даже принес свежий номер "Эпок", оставив его на органном табурете, если я вдруг захочу его прочесть. Какой, однако, наивный! Нет, я не собираюсь жить дальше, и жизнь наверху меня совсем не интересует. Кажется, дарога упомянул что-то о свадьбе виконта де Шаньи и Кристины. Это было единственным, что я уловил из его бессмысленной болтовни. Кристина счастлива. Это все, что я хотел бы знать. Больше, меня не касается ее жизнь.

Прошло, кажется, еще несколько дней.
Все это время, я не спал и не ел, а лишь размышлял. Теперь, мысли мои вились вокруг того, что же я сделал неправильно, и как.
Я неправильно среагировал, когда Кристина сорвала с меня маску? Возможно. Я обезумел. Да, но зачем же ей было это делать? Женское любопытство... ах, маленькая, наивная, легкомысленная девочка...
Я грозился покинуть ее навсегда, если она предпочтет смертного мужчину. Я угрожал ее мальчишке, этому виконту. Я держал ее в заточении. Я чуть не убил де Шаньи и своего друга, Перса. Но ведь это все из-за нее. Ради нее.
И тут, неожиданно возник вопрос: а было ли все это ей нужно?
То, что я совершал... нет, не ей это было нужно, а мне. Я пытался что-то доказать ни ей, ни кому-либо другому, а лишь себе, пытался доказать, что достоин ее. Что меня тоже могут полюбить. Что она может...
Глупец...
Я выскочил из гроба, с несвойственной мне в данное время прытью. Я был обессилен, опустошен, угасал на глазах, и тут... странно, но жизненные силы неожиданно наполнили меня, и я вновь почувствовал себя всемогущим Призраком Оперы. Меня влекло к органу. Как только мои пальцы коснулись клавиш, я почувствовал необъяснимое чувство экстаза, потерял над собой контроль.
Музыка...
Дождь капельками крови стекает по лезвию ножа, капая на осколки разбитого стекла, образует узоры, которые складываются в тысячи образов, освещая багровым светом развалины обезумевшей души. И пламя... пламя, сжигающее небо, пожирающее все вокруг, обрывки нотной бумаги, красные чернила...
Нет, это все бред, это безумие...
Повсюду смерть, горе и всепоглощающая боль. Муки и страдания, осознание того, что там, впереди, ничего нет. Это конец. Конец и крах всех мечтаний, кладбище несбывшихся надежд, статуи каменных идолов, бездушных стражей, которым незнакомо сострадание. Безликие призраки тех, кто некогда разочаровался в жизни...
Ужасные картины преследуют меня, то, что не подвластно человеческому разуму, безумные образы захватили мое воображение, и под их влиянием я создаю музыку.
Я очнулся. Вокруг, по полу, были разбросаны смятые нотные листы, мои пальцы горели от бешеной игры на органе. И лишь единственные несколько уцелевших листов, исписанных нотами покоятся у меня на коленях. Мне не хватает воздуха, я чувствую слабость. С трудом поднимаюсь, подхватывая слетающие с колен листы, кое-как бросаю их на орган, покачиваясь на ходу, добираюсь до своего ложа. Ложусь в гроб, забываюсь сном...

Отредактировано Anna Rain (2015-08-07 03:13:04)