Название:Тенор
Автор: opa79
Рейтинг: G
Пейринг: Э/К
Основа: книга Леру
Жанр: Экшн, кроссовер с миром S.T.A.L.K.E.R. (по «Чистому небу»).
Размер: мини (рассказ), c ФБ
Бета: Karolinka
Аннотация (саммари): Вольный сталкер Рожок попадает в Опера Гарнье после того, как Эрик отпустил Кристину наверх. Посмотрим, что из этого выйдет.
Дисклеймер: Призрак Оперы принадлежит Гастону Леру, а мир игры S.T.A.L.K.E.R. – его правообладателям. Образы сталкеров – мои. Чужого не надо, свое не отдам.
Статус: закончен

Тенор

Вокруг костра на посту у входа на Агропром сидели шестеро. Четверо – дежурный квад «Долга»: Квач, Тигра, Хром и Оратор. Двое других, судя по комбезам, снаряге и оружию – матерые вольные сталкеры, идущие с Кордона вглубь Зоны. Когда ужин был съеден, а последние новости мира за Зоной рассказаны, Оратор спросил:

– Слушай, Тенор, откуда взялось твое прозвище? Сколько тебя знаю, ты ни разу даже под гитару не пел.

Тенор зевнул.

– Что, Оратор, на байки потянуло? Ну ладно, давай, расскажу. В ту ходку мне феноменально не везло…

* * *

В ту ходку начинающему сталкеру Рожку действительно феноменально не везло. Сначала в стычке с бандюками на Свалке Рожок израсходовал треть запаса патронов. Затем, когда он прошел уже больше половины расстояния до корпусов Агропрома, с запозданием пришло сообщение о выбросе. Становиться зомби в планы Рожка не входило, до станции, тоннеля или корпусов Агропрома добежать он не успевал, а потому пришлось сунуться в подземелья…

Сперва пришлось отбиваться от снороков, и Рожок истратил на это почти все боеприпасы. Когда преследователи отстали, сталкер облегченно вздохнул, но, как оказалось, зря. За ближайшим поворотом он нарвался на кровососа.

Отстреливаясь от хозяина подземелий, Рожок прозевал «трамплин» (откуда тот взялся под землей – еще одна загадка Зоны) – и в результате быстро понесся вдоль тоннеля, с криком: «Еп-перный театр!» пролетел через нечто, напоминавшее натянутую между стенами черную шторку, и на глазах удивленного мутанта, оставшегося без обеда, исчез.

Приземление было жестким – от переломов Рожка спасли шлем, рюкзак да остатки везения. Здорово приложившись обо что-то головой, незадачливый летун провалился во тьму…

Очнулся он, судя по часам на КПК, в девять вечера. Голова немилосердно болела, спина ныла после соприкосновения с вымощенным камнем полом… Вымощенным камнем?! Откуда в подземельях НИИ Агропрома вымощенные камнем коридоры?! Там же везде бетон!

Дальше стало еще чудесатее: завернув за угол, Рожок увидел, что тоннель слабо освещен. Кажется, керосинками. Такие лампы он видел только в музее.

Остановившись под лампой, сталкер проверил, что осталось в рюкзаке и карманах комбеза. Да, небогато: «медуза», «душа», рожок бронебойных к АКМ 74/2, пара обойм к ПБ1с, гайки, батон и колбаса. Все. «Придется экономить», – Рожок со вздохом перезарядил оружие и пошел дальше.

Спустя полчаса блуждания по подземному лабиринту он окончательно убедился: это не Агропром. Слишком уж чисто: ни тебе аномалий, ни радиации. И тут его из-за угла атаковало полчище крыс, над которым плыл… огненный полтергейст!

– А-а-а! – заорал Рожок и, зачем-то запустив в пылающий шар гайкой, бросился в боковой проход. Вслед ему вместо привычного визга мутанта понеслась, судя по интонации, отборная брань… и, кажется, на французском! Но тут пол провалился, и сталкер полетел вниз, снова здорово приложившись обо что-то головой…

Очнулся Рожок от жара. Впечатление было такое, что рядом с ним работает «жарка». А может и не одна. Открыв глаза, сталкер увидел странный лес из мертвых деревьев; однако, попытавшись пройти вглубь, уткнулся в гладкую зеркальную стену. Пройдя по кругу и, пнув берцем попавшееся на пути железное дерево с виселицей, Рожок, смачно сплюнув, пробормотал:

– Ну ни фига себе! Во морочит голову, зараза! Ладно, до контролера тебе все равно далеко. Да и до «жарки» тоже… Стоп, это явно не аномалия – в аномалиях зеркал не бывает. А значит, где-то здесь должен быть выход.

И Рожок принялся методично простукивать зеркала прикладом автомата. Наконец, за одним из них ему почудилась пустота. Похоже, выход был здесь.

– Эй, открывай! – заорал сталкер. – Открывай, а то хуже будет!

Поскольку никто не спешил откликнуться на зов, Рожок со всей дури врезал по стеклу прикладом. Никакого эффекта. Попробовав на зеркале штык-нож и пистолет и, убедившись, что против него они бесполезны, сталкер, наконец, решился на радикальные действия. Сняв с плеча «калаш», он пальнул одиночным по центру. В стекле появилась дыра. После нескольких выстрелов зеркало лопнуло, за его осколками показалась  дверь… И тут комнатушка начала заполняться водой.

Чертыхнувшись, Рожок стал лихорадочно искать на двери признаки замка – и вдруг заметил, что на косяке слева дерево слегка поцарапано. С криком: «Чтоб тебе лопнуть, скотина!» – сталкер выпустил в упор по полотну у царапин остаток патронов и с разбега двинул дверь плечом. Та с треском распахнулась, и вода с веселым журчанием потекла в соседнюю комнату.

Выскочив из ловушки, Рожок огляделся. Комната эта, судя по камину с двумя вычурными шкатулками, старинной софе и нескольким дверям, явно ведущими в другие комнаты, была гостиной. В такой гостиной, наверное, приятно выпить с друзьями кофе – но сейчас уют ее был нарушен: напротив выбитой двери стена была изрешечена пулями, а роскошные персидские ковры плавали в воде. На учиненный пришельцем разгром молча взирал высокий и худой, как скелет, мужчина в старинном костюме и черной полотняной маске.

С криком: «Ну, сука, сам напросился!» – Рожок бросился к неизвестному. Тот вскинул правую руку – и черная молния обвила шею сталкера… Рожка спас пластиковый воротник шлема – удавка затянулась вокруг армированной пластмассы, и попытка задушить незваного гостя хозяину дома не удалась. И тут он совершил ошибку:  попытавшись затянуть удавку туже, неосторожно отступил назад – и схлопотал прикладом в висок.

* * *

День Эрика тоже не заладился. С утра Кристина ушла наверх, к людям – и он остался совершенно один. Музыка Призраку Оперы развеяться не помогла. К тому же проклятый виконт де Шаньи снова принялся что-то вынюхивать…

В мрачном настроении Эрик вернулся домой, и увидел, что сработала камера пыток. «Ну что ж, и то развлечение», – подумал Эрик, и уселся у камина…

Сначала Призрак Оперы с интересом слушал, как в соседней комнате что-то бормочет, очнувшись в тропическом лесу, очередная жертва. Да, иногда в эту ловушку попадались стойкие представители рода человеческого. За ними было даже интереснее наблюдать – они ломались намного позже, чем слабаки. Но когда пленник вместо мольбы о помощи стал методично стучать по стенам и угрожать (да еще почему-то на русском языке, который хозяин дома почти забыл), Эрик начал понимать, что не все так просто. А как только в камере раздались выстрелы, и лопнуло зеркало – похоже, на двери – Призрак решил, что пленника стоит утопить, пока он полностью не разнес камеру пыток, и открыл краны…

Однако нежданный гость утонуть не пожелал, и мало того, что выломал дверь, так еще и залил водой персидские ковры, стоившие целое состояние! Этого Эрик простить не мог, и в ход пошла удавка. Однако, хотя нахал и не держал руку на уровне глаз, задушить его не удалось – видимо, помешал странный  шлем. Призрак отступил, пытаясь затянуть петлю туже – и свет в его глазах померк…

* * *

Когда Эрик пришел в себя, руки и ноги его были связаны, а голова немилосердно болела. Осторожно взглянув из-под век, Призрак увидел , что сидит на полу своей комнаты, прислонившись к стене, а сваливший его незнакомец с интересом разглядывает орган. Когда Рожок нажал на клавишу, и инструмент издал длинный, тягучий вопль возмущения, Эрик не выдержал:

– Laissez l'orgue tranquille ! (1)

– Что?!

– Осьтавьте инстрюмент в покой!

– О! Так ты и по-нашему говорить умеешь?! А ну отвечай, фашист: зачем меня сначала поджарить, потом утопить, а затем задушить хотел?!

– Эрик не потерпель, чтобы в дом Эрик без спрос врывался незваный представитель человеческий род!

– Ну, ни фига себе заявочки! А сам-то он кто, Эрик твой – контролер? – заржал Рожок.

– Эрик перед вами! И Эрик – не контр..контрольер! Эрик – Прьизрак Опера! – гордо заявил в ответ хозяин театральных подвалов.

– Призрак, говоришь? Призраки людей веревками не душат, – ответил Рожок. – Да и рожу ты прячешь под маской, как бандюк. Это неспроста. А ну-ка, Гюльчатай, открой личико!

С этими словами Рожок сорвал с лица собеседника маску. При виде лица-черепа Эрика глаза сталкера округлились.

– Ого! Мужик, кто это тебя так? Химера?

– Не ваш дело!! Химер? Какой еще химер? Все известный мне химер спокойно сидеть на свои места на балконах собор Паришская Богоматерь…

– Какой, к черту, собор! Ты что, не знаешь, что химера – это здоровенная кошка-мутант с двумя головами?!

– Слишю в первий раз! У нас в Пари двухголовый кошка не водяться!!

После этих слов сталкер сел, где стоял:

– У вас ГДЕ?!!

– В Пари!!!

– Так я не в Зоне! Меня что, в Париж вывезли, пока я в отключке валялся?! А я-то думал, почему радиации и аномалий нет…

И тут Рожку почему-то пришло в голову задать безобидный вопрос:

– А какое сегодня число?

– Сегодня 10 май 1890-й год.

– Какого-какого года?!

– 1890-й. На столь лежит газет, сделайте одолжений, убедитесь самь.

Рожок взял со стола с нотами газету, несколько раз перечитал заголовок, и в изнеможении опустился на пол.

– Так… – пробормотал Рожок, – или я сплю, или сука-Зона решила надо мной пошутить. – Слушай, а это точно не Агропром? Где я?

– Слюшайте, – отчеканил Эрик, почувствовав, что обретает контроль над ситуацией, – это не Агропром. Эрик не иметь представлений, что такой Агропром. А ви находитесь в дом Эрик на пятый уровень подваль Опера Гарнье.

Несколько минут сталкер сидел, обхватив голову, и молча переваривал полученную информацию. И, наконец, сказал:

– Еп-перный театр…

– Ну да, это – оперний театр. А теперь будьте любезни развязать Эрик. Нога и рука уже затек… Как Эрик будьет играть серенад Кристин?

Все еще пребывающий в прострации Рожок начал распутывать узлы на ногах пленника, но вдруг остановился:

– А где гарантия, что ты меня не придушишь? Поклянись своей матерью, что не будешь пытаться меня убить.

– Придушите, – автоматически поправил собеседника Эрик. – Гарантий... Ладно, клянусь свой матерь.

– Э нет. Что-то ты быстро согласился. Не верю. Стоп! Идея! Поклянись жизнью своей Кристины!

Золотые глаза Призрака сверкнули:

– Никогда!

– Ну и сиди тут связаный. А я пошел.

– Никуда вы не виберись без Эрик. Заблудись и сгинь в мои ловушка!

– Не боись, не сгину! До сих пор же не сгинул! Ты, Эрик, в Темной Долине не был ни разу. Вот там сгинуть в болоте с радиацией и «газировкой» – это да, раз плюнуть… Пока!

И сталкер взялся за ручку двери. Оценив перспективу просидеть без воды до прихода Перса, Эрик сдался:

– Хорошо. Клянусь жизнь Кристин, что не попытайся вас убить.

– О, совсем другой разговор! Ладно, сейчас я тебя развяжу. Только без фокусов!

* * *

Освобожденный от веревок Эрик, растирая занемевшие запястья, первым делом бросился в прихожую, где закрутил краны и, открыв входную дверь, спустил воду в озеро. С сожалением посмотрев на ковры, Призрак что-то побурчал себе под нос, а затем кивнул сталкеру, приглашая его за собой:

– Пойдемте.

Пройдя через другую дверь, хозяин и незваный гость подземного дома над озером оказались на кухне.

– Ну што ж. Садитесь, поговорим,  – бросил Призрак Рожку.

Мужчины уселись за столом и с минуту внимательно изучали друг друга. Первым молчание нарушил хозяин дома:

– Давайть для начало познакомимся. Как я уже сказаль, я – Эрик, Прьизрак Опера.

– Рожок, вольный сталкер.

– Вольний кто? – не понял Призрак.

– Сталкер, – ответил Рожок. – Сталкеры – это люди, которые добывают в Зоне артефакты и продают их. Эрик, если хочешь… хотите,  могу рассказать.

– Ну-ну. Что ж, рассказать – все равно пока нечем заняться, – скептически хмыкнул Призрак.

И Рожок рассказал, как умел – о Зоне, сталкерах и артефактах, и, конечно же, упомянул легенду о Монолите, исполнителе желаний. Ну, а «на закуску» Рожок изложил свои злоключения в подземельях Агропрома и подвалах Оперы.

– Да… Рассказать ви, конешно, уметь, – подытожил Призрак, – вот только так не бивать. А гайкой ви попаль в наш крисолов – откуда в подваль Опера этот, как его… польтергейст?!

Тут сталкер вынул из рюкзака «душу» и положил на стол.

– Это артефакт «душа». Он ускоряет заживление ран и регенерацию тканей. Смотрите.

Сталкер ножом разрезал вену на руке, и на глазах изумленного визави приложил к кровоточащей ране артефакт… Спустя несколько секунд поток крови уменьшился, а через минуту рана затянулась. Глаза Эрика сверкнули:

– А ну-ка дай я!

Призрак повторил все манипуляции Рожка. Рана на его запястье затянулась точно так же.

– Работает, – удовлетворенно отметил он, отложив артефакт в сторону. И вдруг Эрика осенило:

– Слюшай, Рожок. Все, што ты говориль о Монолит, тоже правда?

– Ну, как бы тебе сказать, – ответил сталкер, – народу ходило к Монолиту много. Тех, кто вернулись живыми, можно по пальцам пересчитать. А тех, чью волю Монолит выполнил, я не видел. Только слышал о таких.

– Мне нужен твой помошь. У меня есть желаний, выполнить который может разве што Монолит. Проведи меня там. Взамен я готов помошь тебе вьернуться назад.

– Если ты о лице, – ответил Рожок (тут глаза Призрака зло сверкнули), – извини, вырвалось, – то с этим лучше к Болотному Доктору…

– Нет, я не об это. Хотя, избавить от проклятий мой внешность тоже неплохо. Если можно, свой желаний я оставить, как ви говориль, при мне... Подумай сам: как ты собираться выжить в чужой время, в чужой страна, без документ и не знай язык? А я предлагаль тебе вернуться дом… Ну что, по рукам?

– По рукам, – ответил Рожок. – Слушай, а ты где по-русски говорить научился?

– В Нижний Новгород. Выступал когда-то на ярмарка. Потом как-нибудь рассказать. А пока – пойдем.

***

Пока спутники шли по коридорам Опера Гарнье, Эрик все никак не мог сформулировать давно мучивший его вопрос. И вдруг выпалил:

– Слюшай, почему ти, когда я очнулся, назвал меня фошсистом? Кто такой этот фошсист?

– Фошсист? Какой еще фошсист? А, наверное «фашист»! Как? Ты не знаешь, кто такой… А, черт, извини, все время забываю… М-м-м… Как бы тебе объяснить… В 30-40-х годах прошлого, т.е. XX века, были такие сволочи…э-э-э… нехорошие представители рода человеческого. Они завоевали почти всю Европу и хотели завоевать весь мир, но мы их победили. Понятно? Ты это, извини, я погорячился.

– Поньятно, – подозрительно легко согласился Призрак и подумал: «Да… Мне придется многое узнать и многому научиться. Но ради Кристины… Ради нее я готов на все!»

Пройдя по короткому заброшенному коридорчику, Призрак остановился перед натянутой посреди него черной занавеской-ширмой и сказал:

– Вот. Думай, это тебе помогать. Ты, кажьется, перед тем, как попасть в Опера, крикнул «Еп-перний театр»?

– Ну да. А что?

– Вот это появился в подваль Опера месяц назад. Я сначала не обратиль на этот «ширма» вниманий, и, напевая песенку, со словами «chez soi, chez soi» – по-рюсски «домой» – прошел через это, и оказался дома в гостинная! Теперь я шасто пользуюсь этот «ширма», если мне нужно быстро попасть где-то.

– Ух ты! Телепорт, переносящий по заказу! Я о такой аномалии даже и не слышал!

– Правда, к любой человек «ширма» переносить не можно… Но вдвоем с Перс на Монмартр попасть удалось – пришлось для этого взяться за рюки…

– Понятно. Ну что ж, рискнем…

Мужчины взялись за руки, и Рожок, заорав: «Что наша жизнь? – Игра!» прыгнул в аномалию. Призрак последовал за ним. Конец арии прозвучал уже в бункере Сидоровича – барыги и скупщика артефактов на Кордоне, на грязный пол которого эта колоритная парочка шмякнулась с громким шлепком.

– Рожок, не вопи! Тенор, блин, нашелся! – рявкнул на него Сидорович, отвлекшись от расчета с очередным покупателем. И, заметив спутника Рожка, добавил:

– А это еще кто? Много бывало в Зоне разных психов, но вот психа во фраке вижу впервые.

– Француз. Призрак Оперы, – ответил Рожок.

– Чего?! – глаза Сидоровича полезли на лоб.

– Je m'appelle Erik.(2) Я действительно францюз, и мне нюжно к Монолит, – ответил Призрак.

– Что, правда?! Ну и на кой ляд ты его ко мне притащил? Знаешь, дуй-ка ты с этим своим французом к научникам, пока его искать не начали! – заявил Сидорович. – И не испытывай больше мои уши, а то я тебе никогда даже банку тушенки не продам! Тенор, блин!

* * *

– Вот так я свое прозвище и заработал. Перекрестила мать-Зона, – закончил свой рассказ Тенор.

– Ну, ты даешь! Че, правда? А француза-то куда дел? – посыпались вопросы.

Тут высокий и худой спутник Тенора, до сих пор сидевший молча, будто очнулся ото сна.

– Ладно, Тенор, хватит чесать языком, – сказал он. – Давай спать. Сейчас в охранении я, ты – с двух ночи и до утра. Завтра нам через Рыжий лес топать.

До двух часов ночи на посту не произошло ничего примечательного, если не считать нападения стаи слепых собак, которых первым из троих увидел именно спутник Тенора. Он же, пока Квач и Тигра увлеченно поливали мутантов свинцом из «калашей», перебил половину стаи – из ПМ, одиночными в голову. А пару самых нахальных псин вольный сталкер не застрелил и даже не зарезал, а придушил странной веревкой.

Когда атака мутантов была отбита, Квач, долго приглядывавшийся к соседу и, наконец, сложивший два и два, с удивлением спросил:

– Слышь, мужик, ну ты даешь! Как ты без ПНВ этих псов увидел раньше нас?

– Ночь – мое царство, – ответил сталкер. – Я вижу во тьме так же хорошо, как и днем.

– А как, ты говорил, тебя кличут?

– Я и не говорил. Вообще-то у меня много имен, – прозвучал ответ, – но обычно меня называют Призраком. И в свете костра под забралом шлема сталкера вспыхнули две золотые искорки.

--------------------------

1 Оставьте орган в покое! (фр)
2 Меня зовут Эрик. (фр.)