Мы зашли на площадь со стороны маленькой улочки и оказались под сводами Галерии Прокураций.
Шаг – и я вышла на площадь и глубоко вдохнула ее влажный воздух…
- Да…Венеция… - я обернулась к Эрику, - возможно, не самый чистый, но уж точно самый романтичный город на свете. Но подожди меня минуту…
  Я быстро пошла через площадь к Сан-Марко. Стоило поздороваться – Святой Марк не любит невежливых людей, насылает на них несчастья. Не стоило его злить.
  И я, стоя в десяти метрах от собора, повернулась лицом к Лагуне, посмотрела на Льва, уже несколько веков наблюдающего за своим городом с высоты установленной на Пьяцетте колонны, и тихо позвала его.
   Конечно, никто этого не видел, кроме меня, но Лев, обождав с минуту для того, чтобы подчеркнуть всю величественность и гордость своей персоны, медленно повернул ко мне свою голову, а глаза его вспыхнули серым огнем.
- Сан-Марко, склоняю перед тобой свою голову, - и я действительно склонилась в подобии реверанса, - и прошу тебя, прими под свое покровительство меня и Эрика, любовь мою, и сохрани нас от всех невзгод, и да будешь твоя милость огромна, о, великий Святой Марк, и город твой да будет полон во веки веков процветанием и славой!
  Возможно, кто-то из проходящих мимо людей и подумал о моей ненормальности, но я видела, как благосклонно склонил голову Лев, вспомнив, возможно, меня – частую в его городе гостью.
  - И как давно ты начала разговаривать со статуями? – невозможно было разобрать, чего было больше в голосе отчего-то оказавшегося рядом Эрика – насмешки или тревоги.
- Сципио меня научил… - отрешенно произнесла я, не сводя взгляда со статуи, - лет пятьсот назад... Жаль, ты его не видишь…впрочем, как и все остальные, - и я быстро пробежала взглядом лица проходящим мимо людей – не найдется ли хотя бы в  одном из них понимания, осознания правильности того, что я только что сделала. Ведь это могло бы обозначать, что эти люди…но не было никого. Несколько прохожих глянули на меня с любопытством, остальным не было никакого дела до глупой девчонки, здоровающейся с каменными львами. В этом не было ничего удивительного, но волна неожиданной горечи и одиночества захлестнула меня, так что пришлось прижаться к Эрику и лишь звуком биения его сердца заставить себя поверить в то, что в этом огромном лабиринте времени у меня есть кто-то, кому я нужна.
  Навряд ли он что-нибудь понимает в резких перепадах моего настроения, наверное, это даже мучает его – а что я могу сделать? В этом городе, где прошлое оживало перед моим внутренним взором, где каждый камень шептал о том, что здесь произошло и произойдет еще, именно здесь пронзительное чувство того, как много, слишком много я узнала в жизни, того, как перепутаны все времена и судьбы в моей памяти, было особенно сильным. Я не могла клеить на лицо маски полного счастья и беспечности, потому что сейчас мне было тревожно. Сейчас я была не Блэки, не Адрианой, но непонятной потерянной девушкой без сердца и души…
  Я усилием воли заставила себя не развивать и дальше это ужасное чувство потерянности. Откинув упрямым движением челку со лба, я как можно задорней улыбнулась Эрику.
- Что ж, деньги при тебе? Мы идем на поиски дома…Святой Марк даровал нам свое благословение.
- И что же, каждый обязан спрашивать у него это благословение? – я была уверена, что он приподнял в насмешке одну бровь.
- Нет, Эрик, не все…но и не всем он открывает город. Не все умеют разговаривать с его морем, с его камнями, с его мостами…они ведь тоже живые, ты не знал?
Он покачал головой.
- Ты сведешь меня с ума. Разрушай мой мир постепенно, прошу тебя…за несколько минут мне точно не привыкнуть к тому, что статуи разговаривают.

----------------
Я, знающая каждую улочку этого города, нашла указанный на визитке дом настолько быстро, насколько мне позволяли довольно ограниченные ресурсы моих не слишком-то длинных ног.
  Облупленная штукатурка и раскрошенный кирпич стен дома произвели на Эрика явно не самое благостное впечатление, но я поспешила напомнить ему, что, поскольку мы подошли не с «парадного входа», не с Лагуны, но нечего и желать хоть какой-либо красоты, потому что в этом городе ничто не поддерживается в порядке без особой на то нужды. Внешняя неказистость могла таить за собой чудесные интерьеры, успокаивала я его…
  …но оказалась, увы, не так права, как мечтала. Нас встретили не сверкающие мрамором, стеклом  и шелками комнаты, но седой мужчина лет сорока, в пыльном, затертом черном пиджаке, который подозрительно оглядел нас и наш скромный набор вещей, состоящий из одной сумки и скрипки, хмыкнул и повел показывать дом.
  Он оказался совсем маленьким – оказалось, что половина здания принадлежит другой семье, которая, на наше счастье или благодаря предусмотрительности Александра, живет там очень редко, дай Бог раз в три года приезжает. Никто и не следит за той половиной дома, сказал нам он, и только потом представился, хотя мы и так знали его имя благодаря визитке.
- Синьор Спавенто, к вашим услугам. Живу в пригороде, но пришлось приехать сюда опять – прошлые съемщики съехали, а я только на доход от квартиры и живу…ну не тянуть же мне деньги из дочери!
Я согласно закивала головой.
- Конечно, конечно, это совершенно недопустимо!
- Вот именно, - у него был низкий, сиплый голос, - она совсем не виновата, что единственное, что нам осталось от богатства предков – это никому ненужный дом. Жить в нем мало кому по карману… - тут он лукаво посмотрел на нас.
  Я лучезарно  улыбнулась ему,  говоря, таким образом, что у нас денег на этот дом хватит, в то время как Эрик скептически осматривал довольно пыльную прихожую, куда привел на синьор Спавенто.
- Вы не покажете нам комнаты? – новая улыбка с моей стороны, теперь уже несколько жесткая, деловая.
- Да, да, - он засуетился с видом человека, который совершенно непростительно забыл об очень важной вещи.

Дом привел меня в состояние возбужденного восторга, так что я едва сдерживала себя, чтобы не начать подпрыгивать на одной ноге от желания поскорее взяться за тряпку и отмыть всю ту красоту, что искусно скрывалась за пылью и грязью пустующего помещения. Три комнаты: гостиная, спальня и кабинет-библиотека, большая кухня, ванная - и все это в венецианской манере обустраивать жилища – деревянные балки потолка, стрельчатые окна, гравюры, вместо слишком уж вычурных стеклянных светильников – обычные подсвечники. Да, если быть честной, но ничего потрясающего воображение в этом доме не было…но он отчего-то показался мне таким уютным…
А Эрик, поначалу явно не разделявший моего восторга, кардинально поменял свое отношение к нашему – я в этом не сомневалась – будущему жилью, когда увидел в гостиной черный рояль, кокетливо выглядывающий из-под накинутого на него белого куска ткани. Я увидела, какой восторг вспыхнул в его глазах, заметил это и внимательно следившим за нами хозяин и понял, что сделка фактически уже заключена.
- Чудесный инструмент, - он щмякнул рукой об крышку рояля, - чистый звук, настроенный…

Ничего удивительно не было в том, что через час хозяин квартиры уже передал нам ключи и оставил нас в одиночестве осматривать наши «владения».
- Очаровательно, просто очаровательно… - я ходила между мебели и стягивала с нее белые чехлы.
Эрик косился в сторону рояля, но по каким-то неизвестным мне причинам не спешил проверить все обещанные достоинства инструмента. Возможно, он не считал обстановку пыльной необжитой квартиры подходящей для его гения, может просто не хотел…
Натура деятельная, я была рада открывшему простору для утоления своей страсти наводить порядок. Страсти удивительной тем, что пробуждалась она весьма редко – обычно в жилище моем царил ужасающий хаос, поскольку я постоянно ленилась класть вещи на свое место, откладывая уборку на завтра, после завтра, следующий месяц…Но иногда, вдруг, внезапно, стремление к красоте  и упорядоченности овладевало мной. Я брала в руки тряпку, начинала, прыгая по мебели, изгонять грязь, переставлять вещи, и не успокаивалась до тех пор, пока не водворяла порядок идеальнейший.
  Весь ужас положения состоял в том, что я просто не знала, с чего же начать. Да, разумеется, стоило начать хоть с чего-нибудь, но стоя посреди всего того хаоса, что открылся моему взору, оставалось лишь одно желание – схватиться за голову. В этой квартире явно не жили гораздо дольше, чем утверждал хозяин.
  Эрик же пребывал в странном апатичном состоянии. Он стоял позади меня, молчал, остекленевшие глаза указывали на явную отстраненность от происходящего.
  Почувствовал мой взгляд, он поднял голову.
- Все в порядке? – я даже не знаю, почему спросила это. Просто чувствовала, что не в порядке. Он Эрика шли волны неуверенности, почти что раздражения.
  Врать он мне не стал. Он знал, что это бесполезно.
- Все в порядке, - он передернул плечами, - просто…как- то…быстро… - и он обвел глазами то, что я обозвала нашим домом.
- Слишком быстро чтобы сразу понять, что происходить? – я понимающе улыбнулась.
Он склонил голову так, что челка легла на лоб маски слишком неаккуратно, чтобы я могла это терпеть. Что, в свою очередь, позволило ему захватить мою руку, и вот я уже опять была в его власти, не имея возможности пошевелиться.
  Эрик усадил меня на кушетку и прижал мою голову к своей груди.
- Я ничего не хочу делать. Я хочу привыкнуть. Я не могу так быстро.
- Конечно, - я подняла на него глаза и спокойно улыбнулась, - это наш дом и мы можем делать с ним что захотим. И когда захотим.

Ужасно хотелось добавить «Спешить нам некуда». Но я промолчала, потому что фальшь этих слов могла привести Эрика в еще более мрачное расположение духа.

А на следующий день я заболела.

По многим причинам дописать этот фанфик я не чувствую в себе ни силы, ни желания...но меня попрасили рассказать, что же было...я расскажу...и если кто вдруг захочет сам дописать - прошу вас!=)

Эрик стал учитилем Эмили. С помощью покровительства Вероники он смог выступить на сцене венецианской оперы. А потом понял что сцена не для него и отказался от публичных выступлений. С Блэки у него было все далеко не благополучно. Первый жар любви быстро прошел. Его стало тянуть к Эмили, впрочем, как и ее - к Эрику. Блэки понимала это и всячески их сводила. Но Эрик все-таки сделал выбор в пользу Блэки, упустив свой шанс устроить спокойную жизнь с племянницей Вероники. В это же время он находит Мастера и просит его сделать так, чтобы он смог путешествовать вместе с Блэки. В результате многих временных фантастичнских вывертов, о которых невозможно написать в кототком отчете вроде этого, Блэки с Эриком, спасаясь от одного древнего ордена, чьи секреты похитил Мастер, становяться путешественниками во времени.
Заканчивается фанфик тем, что они случайно оказываются в комнате маленького Моцарта, Эрик поет ему колыбельную и рассказывает про Ангела Музыки - ту самую историю, которую Даэ рассказывал маленькой Кристине...
вот, собственно, и все...
любви особой между Блэки и Эриком не было, они, скорее, компаньоны...много раз расставались, но все время возвращались друг к другу...
все