Прошу прощения за опечатки. Я не умею печатать по-русски, поэтому пользуюсь транслитом. Постараюсь как можно меньше допускать ошибок.

-Ты мог ударить его, но никогда бы не убил.
-Разумеется нет.
Холмс вздохнул.
-Это одно из самых неприятных дел, которые когда-либо бывали у меня. Вот если я сдам майора полиции, разве не я убью его более медленным, безжалостным и варварским способом? Не лучше ли было его ударить, чтобы он свалился замертво или  пустить ему пулю в сердце?
Я открыл рот, потом закрыл.
Мы помолчали, затем он улыбнулся.
-У Уотсона, безо всякого сомнения,  уже был бы наготове ответ.
Я уставился на него, вызвав приступ смеха у Хoлмса.
-Кого я накажу, если сдам его? Он долго не проживет.
-Максимум шесть месяцев.
-Именно. Так или иначе, он будет мертв в течении года, а вот его дочь-нет. Она будет вынуждена прожить всю жизнь с сознанием, что ее отец, единственный родственник, был ужасным злодеем. Где справедливость, Генри?
-Ее нет.
-Значит ты считаешь, что мне нужно скрыть это?
Я поколебался, но наконец ответил:
-Да.
Холмс провел рукой по своим черным, маслянистым волосам. Он выглядел не лучшим образом.
-Я рад, что ты так считаешь.
Мы оба испытали облегчение.
-Думаю, мне стоит сходить к нему и сказать о нашем решении. Ему будет легче спать, если только можно спать со столь черной душой. Он выглядил таким обезумевшим...
Внезапная мысль пришла нам обоим в голову. Я отставил стакан, а Шерлок резко встал.
-Как мы, как я, мог быть таким идиотом?
Он развернулся и побежал в холл. Я последовал за ним.
-Возможно...
Но я мне было так тяжело на сердце, что я не смог договорить.
Теперь ветер завывал громче, даже в коридоре. Дверь не была закрыта, и, когда Шерлок распахнул ее, порыв ледяного ветра и несколько снежинок закружились  около нас. По каким-то причинам, майор Лоуэлл открыл ставни на окнах. Он висел в середине комнаты, снежинки поблескивали в серовато-белом воздухе вокруг него.  Его лицо и голые, костлявые ноги имели голубоватый оттенок, а ветер слегка колыхал тело. Шелковая лента была привязана к крюку в потолке, и теперь его натянутое тело болталось в петле. В сумрачном освещении я с трудом разглядел, что шелк был красного цвета, цвета крови.
В своей жизни мне приходилось видеть много мертвых или умирающих людей, но это зрелище было чересчур сильным даже для меня. Я почувствовал, как руки стали ледяными. Повернувшись, я вышел в холл.
Голос Холмса звучал далеко и спокойно:
-Его богиня потребовала свою последнюю жертву.

Холмс и Сьюзан Лоуэлл вместе играли великолепно, это понимал даже я. Уотсон так преподнес увлечение Холмса скрипкой, что это стало похоже на странность, равно как и его стрельба в доме. Однако, те, кто слышал его игру, то, как он проигрывал трепетные ноты Бетховена, оживляя их, наполняя комнату их властью и чувственной теплотой, осознавали, что он представляет собой нечто горздо большее, чем сгусток бесчувственного интеллекта. Под этим льдом полыхал огонь. Отличная игра на любом инструменте требует умственных способностей, но чувства и инстинкт, вот что отделяет посредственность от вдохновения.
Мисс Лоуэлл тоже была  вдохновлена. Они и раньше играли очень хорошо, но сегодня просто превзошли сами себя. Во время игры ее взгляд смотрел прямо перед собой, но она умудрялась безошибочно взять басы в левой части фортепиано. Хотя она по настоящему не видела, лишь бесформенный серый свет, инструентом она владела в совершенстве.
Она вспоминала, как в детстве собирала мелодии, чтобы не чувствовать себя одинокой и умолялa отца об уроках. Наконец он сдался. Через несколько лет она была в состоянии воспроизвести целый концерт, услышанный один раз, не пропустив ни единой ноты. Шерлок отметил ее абсолютный слух и невероятную память. Он сказал, что не встречал равных ей. В целом, то, как она играла, казалось чудом,непостижимой тайной.
Последняя часть, престо, завершилaсь очень быстро. Конец был неожиданным: она последний раз ударила по клавишам, а смычок Холмс скользнул по струнам.
-Браво,-вскричал я, вскакивая и апплодируя,-Браво!
Холмс опустил скрипку, отложил смычок, и сняв с плеча платок, утер пот.
-Действительно, браво, мисс Лоуэлл. Вы один самыx лучших музыкантов, которым я когда-либо аккомпанировал.
-Право, мистер Холмс, вы слишком великодушны.
-Вовсе нет.
-К тому же, это я аккомпанировала вам, а не вы мне. Ваша скрипка-вот настоящий герой произведения. Я никогда не думала...Ваша репутация детектива предвосхищает вас, но я никогда не думала, что вы музыкальный гений.
Возможно из-за того, что она не могла видеть его, Шерлок позволил удовлетворению отразится на лице.
-Теперь вы слишком великодушны.
Ее улыбка была такой теплой и светящейся, что я хотел тихо посоветовать ему сжать ее руку или хотя бы прикоснутся к плечу, но Холмс стоял напряженно и снова отер лицо.
-Я чувствую себя такой счастливой, и все же...
Слезы покатились по ее смуглым щекам.
-Это так не правильно...Папа...Но я знаю, что он бы хотел, чтобы я...все равно, вы завтра уезжаете. А, пропади все пропадом!
Она села на скамеечку у фортепиано и горько заплакала.
Ожидая всплеск горя, я не очень удивился. Позавчера, вынимая ее отца из петли, мы договорились с лакеем Расселлом сказать, что у майора было больное сердце, что и послужило причиной смерти. То, что я врач, облегчило дело. Ей мы рассказали вчера утром,и она приняла это известие очень мужественно, пролив всего несколько слезинок.
Мы с Холмсом посмотрели друг на друга, затем я  положил руку на ее плечо.
-Нам очень жаль, мисс Лоуэлл.
-Вы были так добры ко мне.
Она промокнула глаза платком
-А я, я очень самовлюбленная.
Я приподнял брови.
-Почему же?
-Я любила отца и очень буду скучать, но, я боюсь, я больше беспокоюсь о себе. Дни, годы иногда кажутся такими длинными, чересчур длинными. Иногда, я опасаюсь, опасаюсь за свое сознание, и молю о смерти.
Ее голос опустился до шепота.
-Вы не можете говорить это всерьез, мисс Лоуэлл.
-Отчего же? Зачем я живу?
Я открыл рот, но заколебался. Я ненавидел врачей, которые давали ложные надежды, но больше ничего не приходило в голову.
-Вы...вы...
-Скажите мне честно, докрор Вернье, и вы, мистер Холмс, мы, принадлежащие к индийсой расе, так отталкивающи? Скажите мне правду, как друзья. Вы находите меня очень уродливой?
Смешок сорвался с моих губ.
-Мисс Лоуэлл, вы далеки от уродства. Кто вам такое сказал?
-Тогда почему люди избегают общения со мной? Нас навестили несколько соседей, но я чувствовала холодность в их голосах. Мой отец говорил, что я красива, но я знала, он сделает и скажет все для защиты моих чувств. Я боялась...я должно быть уродлива по сравнению с другими людьми. Либо моя раса, либо мои черты делают меня отверженной. Так как вы мои друзья, прошу, не щадите моих чувств, скажите правду.
Я легко сжал ее плечо.
-Именем Бога, мисс Лоуэлл, вы одна из самых красивых женщин, которых я когда-либо встречал.
Ее слепые глаза смотрели в темную часть конаты, замешательство отразилось на ее лице. Она помолчала, потом спросила:
-Мистер Холмс?
Шерлок сжал кулаки, в его глазах была странная страсть.
-Генри, доктор Вернье, сказал правду. Вы...красивы.
Ее удивление было естественным. Долгие годы она искала причину своего одиночества. Так как она не могла видеть ни себя, ни окружающих, неудивительно, что она посчитала себя уродливой.
-Неужели это может быть правдой?-прошептала она.
-Да, мисс Лоуэлл.
Она снова заплакала.
-Я не понимаю. Я не понимаю.
Я поколебался, но все же спросил.
-Что?
Глаза Шерлока сверкнули, я знал, что он хотел, чтобы мы покинули комнату.
-Почему я так одинока. Если я не чудовище, почему я должна быть столь одинокой? Почему я должа быть лишена утешения и привязанностей? Это все есть у других женщин!
-Предубеждение и глупость, мисс Лоуэлл, они ослепляют окружающих. Поверьте, если бы...
-Так же я думала, что это моя злобность.
-Злобность?
-Да, меня...меня посещают странные, жуткие мысли и странные желания. О, почему жизнь должна быть такой несправедливой? Почему?
И снова я не смог заставить себя произнести какую-нибудь утешительную банальность. Я посмотрел на Холмса. Его лицо было бледным и искаженным болью. Он двинулся к двери, но я не мог оствить ее в таком состянии.
-Пожалуйста, мисс Лоуэлл, не...Мы знакомы не так давно, но считаем вас своими друзьями.
Она вздохнула, выпрямилась.
-Благодарю вас. Я очень самовлюбленная, я знаю, но...
-Нет.
Голос Холмса был настолько громким, что она повернула голову в его сторону.
-Я в порядке,-сказала она,-у меня есть музыка. Когда я играю так, как мы играли, мистер Холмс, я забываю обо всем. Нет страдания, нет  слепоты, нет времени, лишь музыка, она всюду, она омывает все окружающее, даже мою беспокойную душу. Должно быть я кажусь вам глупой, прошу прощения, если...Пожалуйста, оставьте меня одну на некоторое время. Я так глупо себя чувствую, но передо мной простираются часы, дни, годы, уходящие в темноту будущего-оно кажется таким громадным и темным, как бездна.
-Мисс Лоуэлл...
-Пожалуйста, оставьте меня, доктор Вернье.
Она вновь обрела свою осанку, и я почувствовал, что должен уважать ее желание. Рот Шерлока был сжат. Пока она говорила, он все больше и больше начинал волноваться.
-Хорошо,-сказал я.
Шерлок и я направились к двери. Внезапно он остановился и повернулся.
-Мисс Лоуэлл,-его голос даже отразился от каменных стен комнаты, настолько громко он это произнес.
Она подняла голову, держа платок в правой руке.
-Да?
-Мы действительно ваши друзья. Я-я ваш друг. Вы можете расчитывать на регулярные посещения, и, если вам что-нибудь понадобится, вам нужно будет только сказать. Мои расследования требуют много времени, и часто судьбы людей и наций висят на волоске. Но если я понадоблюсь вам, я приеду наcтолько быстро, насколько смогу. Надеюсь, вы понимаете.
-О, мистер Холмс, вы предлагаете мне гораздо больше, чем я могу ожидать от вас.
-Так же, по истечении траура, вы можете переехать в Лондон. Такой музыкант, как вы,  лишь напрасно прoпадает здесь. Я знаком с музыкальными кругами и могу представить вас тем, кто оценит ваш талант.
Она снова заплакала, но теперь ее лицо было радостным.
-Я не заслуживаю такой доброты. О, спасибо, спасибо вам обоим.
Холмс сжал кулаки, шагнул к ней, но остановился.
-Мы поговорим об этом попозже, когда ваше горе утихнет.
Он повернулся, и быстро пошел к двери, не глядя на меня. Я последовал за ним. В холле он вытащил сигарету и прикурил, его руки слегка подрагивали.
-Ты был очень тронут.
В моем голосе слышалась едва уловимая ирония.
-Да нет. Я...я чувствую себя неловко, когда вижу людские страдания, особенно незаслуженные.
-Только подумай, она все эти годы считала себя уродливой. Странно, не правда ли, особенно, если учесть ее красоту.
Он выдохнул клуб дыма.
-Очень.
-Ты весьма заинтересовался мисс Лоуэлл, а она, в свою очередь, заинтересовалась тем, что ты можешь сказать. Ты же не веришь в "подпорченную кровь", не так ли? Грехи отцов падают на детей, ну и тому подобное.
-Полная чушь.
-В таком случае, ты можешь помочь леди в более прямом смысле.
-Ты же знаешь мое отношение к прекрасному полу.
-Да ладно тебе, я же не Уотсон. Ты что, думаешь, я тоже слепой? Это не требует твоих изумительный дедуктивных способностей, чтобы увидеть кое-какие из чувств прямо сейчас.
-Не будь смешным, Генри. Мне совсем не нужно, чтобы какой-то чужак оценивал мое состояние. Будь добр, держи свои наблюдения при себе. Завтра мы возвращаемся в Лондон, мне надо еще кое-что завершить. Ты сможешь уехать в Париж через десять дней?
-Да.
-Хорошо. Эта ситуация в опере выглядит весь занятно, а Париж будет приятной переменой места, особенно после Уэльса.
Он бросил сигарету на пол и каблуком ботинка раздавил окурок.

appl  appl  appl
Ну, что сказать? Молодцы!!!  *-)

Очень здорово и очень тонко. Красивый, очень красивый кроссовер, в стиле времени.

appl  appl  appl  appl  appl

По поводу перевода, русского языка тапок нет. Ну, почти - лишь мелкие огрехи, чтобы их выловить, налдо этим специально заниматься.
А я не хочу.

Но все равно, читаешь - и боишься за Эрика - даже со всеми забеганиями вперед.

И лично для меня в этом есть оттенок откровенной мистики. Понимаю, что совпадение - но не могу от него отделаться.

appl  appl  appl  appl  appl

ПРОСТО - здорово!!!!!

Очень изящно, хорошо слито в первоисточником -  appl  *-)  *-)

По-настоящему интересно.

Ай, КАКАЯ прелесть!  &)))  &)))

ТАК им и надо, Ришару и Моншармену!!!! appl  appl  appl

После этой главы у меня немного улеглось беспокойство за Эрика. Теперь я верю - ШХ его не  выдаст!

спасибо.

Граф оживился.

-Разумеется я слышал об этом деле, о Призраке Оперы. Весь Париж только и говорит об этом. Также они обсуждают моего брата, Рауля, виконта де Шаньи, и певицу Кристин Даэ.

Граф замолчал и посмотрел на официанта, принесшего вино. Официант откупорил бутылку и налил немного  напитка в красивый хрустальный бокал. Граф понюхал его раза два, отпил маленький глоток и подержал вино во рту, затем выплюнул его обратно в бокал.

-Ужасно. Принeсите другую бутылку, возможно '77 года.

Официант слегка покраснел около ушей, кивнул и ушел с бутылкой и бокалом.
Граф продолжил.

-Мой брат на двадцать лет моложе меня, ему всего двадцать один, а по отношению к женщинам он ведет себя словно ребенок. Говоря откровенно, я испытал облегчение, когда он заитересовался этой Даэ. Оперная певица будет весьма забавным началом сексуальной жизни, и уж, разумеется, тут не идет никакого разговора о браке.

Рот Шерлока вытянулся в линию, но он ничего не сказал.

-Наш род очень старинный и уважаемый. Мы можем проследить родословную в четырнадцатый век. Будет легко найти ему достойную партию через несколько лет. Пока же он завершил путешествие по Средиземному морю, и собирался отправится в полярную экспедицию. Он выбрал себе карьеру моряка.

-Собирался?-спросил Шерлок.

Граф кивнул и помолчал, пока официант наливал вино из другой бутылки. Сзади маячил владелец, нерно потиравший руки. Граф осторожно отпил, потом кивнул.

-Лучше. По крайней мере терпимо.

Облегченно вздохнув, официант наполнил наши бокалы.
Граф сделал еще один глоток.

-Я сказал 'собирался' потому что он заговаривает о том, чтобы остаться. Устpоить его на эту экспедицию потребовало от меня определнных усилий, а он отказывается от такой великолепной возможности.

Холмс посмотрел вино на свет.

-Ради оперной певицы.

-Именно! Наша мать умерла, когда он родился и его воспитали старая тетушка и две наши сестры. Боюсь, я не принимал должного участия, но теперь я стараюсь загладить свою вину. Как я уже сказал, вначале его интерес к Даэ казался вполне нормальным и я поощрял его.

Холмс кивнул.

-Это, без сомнения, и обьясняет ваше покровительство мадмуазель в оперном театре.

-Вы уже слышали об этом, не так ли? Действительно. Рауль попросил об этом, а я рад помочь ему, если это сделает леди более сговорчивой.

Граф издал сухой звук, который должен был символизировать смех.

-У нее довольно примечательный голос. Рауль и я слышали ее на гала-концерте в октябре, тогда же я и заметил, что он без ума от нее. Я надеялся избавить его от чрезмерного женского влияния, под которое он попал с самого детсва. Молодому человеку не пристало быть чересчур хорошим, если вы понимате что я имею в виду.Однако, леди ведет себя довольно...странно. Он отвергла ухаживания Рауля.

Я не смог сдержать улыбки.

-Тогда в чем же дело?

Глаза графа стали еще более холодными.

-Проблема в том, что она играет Раулем как кукловод. Я подозреваю, что ее целью является стать виконтессой де Шаньи.

Я уже сочувствовал этой неизвестной женщине, но ничего не сказал.

-А вам не приходило в голову,-спросил Холмс,-что леди может быть искренне не заинтересована?

-Чушь. У меня достаточно опыта, чтобы разгадать все эти задумки. Она притягивает его, даже отказывая, а с его стороны, он ведет себя как идиот, влюбленный щенок. Я даже...

Он яростно намазал маслом кусок хлеба.

-Я пытался встретится с этой Даэ. Хотел выяснить ее намерения, но она отказалась поговорить со мной. Вы можете представить себе столь неблагоразумное поведение? Если она хочет денег, то я с радостью заплачу. Если же она хочет имя де Шаньни, то между нами война.

Подошел официант и поставил тарелки. От запаха теленка с грибами у меня потекли слюнки. Мы молча ждали пока официант уйдет. Прошла хорошенькая женщина, выгуливавшая собаку. Она была так одета, что задняя часть сильно выступала, делая ее похожей на кентавра со спрятанными под платьем ногами. Я заметил, что и Холмс, и граф посмотрели на нее.
Холмс взял вилку.

-Очень интересно, но какое это имеет отношение ко мне?

-Вы, без сомнения, будете в опере. Я прошу вас приглядывать за этой Даэ и держать меня в курсе. Возможно вы сумеете разгадать ее намерения. Опять же, если деньги--все что она хочет, то тут нет проблемы. Я с радостью заплачу столько сколько она пожелает. Вы можете сказать ей это.

Холмс отложил вилку, его рот был перекошен. Что-то в его глазах мне напомнило о том, как он едва не ударил майора Лоуэлла. Не здесь,подумал я, не сейчас, когда мы умираем с голода и только собрались есть. Я отчасти разделял его чувства, но не считал, что это стоит драки.

-Вы, кажется, заблуждаетесь, monsieur le comte. Я частный детектив, а не сутенер.

Французское слово, которое он употребил, было не в пример более грубым.
Граф уронил вилку. Холмс и он долго смотрели друг на друга. Я хотел заговорить, но боялся еще больше ухудшить ситуацию. Наконец граф отрезал маленький кусочек мяса, аккуратно прожевал его и промокнул рот салфеткой.

-Что вы, месье Холмс. Вы можете ничего не говорить девушке, если не хотите. Просто имейте в виду мои интересы и дайте знать, если что-нибудь обнаружите.

Чтобы не дать превзойти себя, Холмс тоже отрезал кусочек мяса и сьел его.

-Великолепно, действительно великолепно.

В действительности так оно и было, но мне было сейчас не до этого.

Граф сделал глоток вина.

-Каков ваш гонорар, месье Холмс?

-Две тысячи франков в день.

Я поперхнулся вином.

-Ты в порядке, Генри?-спросил Шерлок.

Я отпил вина, потом кивнул. Оно было лучшим из всего, что я когда-либо пробовал.

Граф поманил пальцем официанта.

-Une autre bouteille ici, la meme vendange.

Он вновь обрел спокойствие и теперь ел медленно.

-Месье Холмс, после обеда я вам выпишу чек на двадцать пять тысяч франков. Думаю, мы поймем друг друга.

Холмс отвел глаза от тарелки.

-Очень даже. Однако, надеюсь вы понимаете, что я ничего не могу обещать.

Граф пожал плечами.

-Eh bien. Теленок приемлем?

-О, да.

Боюсь, что граф испортил нам такой замечательный обед. Некоторая настороженность и натянутость витали в воздухе. После кофе и десерта граф выписал  чек на двадцать пять тысяч франков и предложил  отвезти нас обратно в гостиницу. Холмс отказался, сказав, что мы прогуляемся.
Мой кузен оживленно пошел по улице, его голова наклонена вперед так, что его нос напоминал нос корабля. Клубы пара слетали с его губ, а трость постукивала по тротуару. Примерно наполовине пути он замедлил шаг и улыбнулся ироничной улыбкой.

-Свинья! До чего дошла французская аристократия?

Он распахнул пальто, вытащил чек графа и порвал его на мелкие кусочки. Некоторые пешеходы посмотрели на него с опаской.

-Я не сутенер, но и  не проститутка.

-Это большая сумма денег, но я чувствую, что ты поступил правильно.

-Так я чувствую себя гораздо лучше. Даже мое пищеварение улучшилось.

-Должен признаться, он вызвал у меня легкию изжогу.

Холмс глубоко вздохнул и поднял голову к зимнему солнцу.

-Холодный воздух и свет очищают. Как я понимаю, тебе тоже не понравилась компания.

Я покачал головой.

-Нет.

-Четырнадцатый век, это уж точно! Пятьсот лет, и кульминацией является такое существо как он.

Не успели мы войти в вестибюль гостиницы, как к нам подбежал молодой человек. Его лицо было бледным и нездорового цвета, водянисто-голубые глаза налились кровью, волосы он имел рыжевато-коричневые, а усы были настолько жидкими, что создавалось впечатление, будто они слетят с его верхней губы. Хотя его костюм был хорошего качества, выглядел он неопрятно.

-Месье Холмс, месье Шерлок Холмс?Ах, слава Богу! Я умоляю вас, я должен поговорить с вами!

Он говорил высоким тенором.

-Вы единственный человек в Париже, кто ножет мне помочь! Без вас я пропал, проклят!  Я хорошо заплачу вам. Я...

-я знаю кто вы. Вы Рауль, le vicomte de Chagny.

Глаза де Шаньи (как и мои) раширились от удивления.

-Но мы никогда не встречались, месье Холмс. Как вы...?

-Вы напоминаете своего брата. А экипаж с гербом де Шаньи стоит на противоположной стороне улицы. Пойдемте, месье, мы обсудим вашу проблему в моих комнатах.

Итак, глава в которой потоптались по Раулю, проинтервьюировали Кристин и проехались по Карлотте.

Глава 2.

Комната  была огромной и роскошно обставленной. Она была уставлена множеством кресел, обтянутых плюшем, обитыми бархатом диванами и большими дубовыми столами. В  ней даже имелся свой камин.. Из окон хорошо просматривался Бульвар Капуцинов. Шерлок и я сели, а виконт де Шаньи ходил взад и вперед, протаптывая дорожку в толстовм ковре.
Как врач, я бы посоветовал виконту отдых и теплый климат. Было похоже, что у него со временем может развиться туберкулез.. На его щеках, в общем бледного лица, полыхал лихорадочный румянец, то, что он говорил, едва ли можно было назвать связным.

-У нас была детская влюблeнность, мeсье Холмс! Она может не хотеть видеть меня, но она должна знать о моих чувствах! Я  пытался писать ей, увидеть ее, но она отказалась. Я боготворю ее-она настоящий ангел, богиня-без нее я обречен! И все же меня снедает ревность! Эта страсть...Я уже говорил вам, что слышал ее-слышал голос,который говорил:"Кристин, ты должна любить меня," и она ответила:"Сегодня я отдала тебе свою душу и я опустошена." Господи, маленькая шлюха, как я должен вынести это?!

Он ударил себя по лбу.

-Я ждал и ждал, но комнату покинула только она, а комната, комната была пуста, мeсье Холмс! Чей это был голос, кто тот хам, что был с ней? Я убью его, клянусь Богом!

Шерлок откинулся в кресле и указал на хрустальный графин, стоящий на серебряном подносе.

-Monsieur le vicomte, я ничем не cмогу вам помочь пока вы не успокоитесь. Налейте себе коньяку, выпейте, и, если уж вам так необходимо ходить, то делайте это более упорядоченно. Я хочу задать вам несколько вопросов, касающихся того, что вы мне только что рассказали, но отвечать вы должны спокойно и думать перед ответами. Вам ясно?

Де Шаньи всхлипнул:

-Oui.

-Oтлично. Выпейте коньяк, а начнем мы с того, что вы сядете.

Виконт сел, проглотил коньяк одним глотком  и закашлялся. Наконец он замер.

-Итак, вы упомянули, что знаете мисс Даэ с детства.

-Да, она и ее отец жили в Перро, на берегу в Бретани, в то время я с тетей тоже находился там. Ее отец--шведский крестьянин, но он великолепно играл на скрипке. Кристин же была застенчивым и серьезым ребенком, но уже тогда она...

-И вы не видели ее много лет? До тех пор пока не встретились в oпере? Очень хорошо. Первый раз, когда вы подошли к ней...Это было сразу же после гала-концерта в октябре?

-Да. Я едва узнал ее. В тот вечер ее голос  был божественным. Не было ни одного не тронутого человека. Этого было достаточно, чтобы превратить любого атеиста в верующего!

-Я слышал, что она была хороша. И вы пошли навестить ее после представления?

-Она потеряла сознание.

-Вы заговорили с ней, а она повела себя странно?

-Верно! Как будто зачарованная!

-Она попросила вас уйти, что вы и сделали, но...но вы остались под ее дверью?

Виконт кивнул. Холмс уставился на него, но тот, очевидно, считал свое поведение абсолютно нормальным.

-А затем вы услышали голос, говорящий:"Кристин, ты должна любить меня."

Де Шаньи вскочил на ноги.

-Да, Боже, да!!

-Пожлуйста сядьте, мeсье! Un peu plus de cognac. Отлично, отлично. Теперь, вы видели, как она уходила?

-Да. Я спрятался в темном углу и наблюдал.

-И?

-Я зашел в комнату полный намерений найти злодея, который разговаривал с ней. В комнате было темно. Я чиркнул спичкой и призвал его встретится со мной лицом к лицу. Затем я зажег газовую лампу и осмотрел комнату. В какой-то момент я думал, что он прячется за ширмой, но там никого не было. Комната была пуста, абсолютно пуста.

-А есть ли там окна? Возможно...

-Ни одного, войти можно только через дверь.

Холмс вытащил серебряный портсигар.

-Интересно, очень интерсно. А что вы обо всем этом думаете, monsiuer le vicomte?

-Совершенно не приложу ума.

Он опять всхлипнул и закрыл лицо руками.

-Да,да, -Холмс зажег сигарету. -А вы верите в привидений?

Виконт уронил руки.

-Конечно нет. Я верующий католик, месье.

-В самом деле?

Холмс одарил виконта испуганным взглядом.

-Тогда я думяю, что вы верите в святость женщины и брачные обеты?

Де Шаньи вскочил на ноги, его румянец стал пурпурным.

-Как вы смеете, месье?

-О, сядьте же, monsieur le vicomte.

-Я не позволю оскорблять себя!

-Я сказал сядьте. Очень хорошо, итак, вы не верите в привидений. Вы слышали что-нибудь о le Fantome de l'Opera?

-Да, месье Холмс.

-И вы не верите в Призрака?

Виконт поколебался.

-Я не верю в привидений, но здесь может быть что-то другое.

Холмс кивнул.

-Верно, вы можете быть в этом уверены. Хорошо, а что собственно, вы от меня хотите?

Виконт вынул письмо и подал его Холмсу. Мы вдвоем прочитали его.

"Месье,
я не забыла маленького мальчика, вытащивщего мой шарф из моря, но будет лучше, если мы больше не увидимся. Вы благородного происхождения, я же дочь крестьянина. В эту субботу годовщина со дня смерти папы. Он очень любил вас. Какая-то странная сила влечет меня, поэтому я поеду в Перро и пойду на кладбище. Он там похоронен вместе со своей скрипкой. Помните, как мы детьми играли около церкви? Там же мы и попрощались. И опять я говорю "Прощай, милый друг", но ты будешь вечно в моих мыслях и молитвах.
Кристин."

Холмс изогнул углы рта в улыбке.

-И что вы собираетесь делать?

Виконт скрестил руки.

-Разве это не очевидно? Я тоже поеду в Перро.

-Да уж, это очевидно.

-И я хочу, чтобы вы сопровождали меня, месье Холмс.

Холмс глубоко затянулся сигаретой.

-Мне нужно подумать.

-Я подозреваю, что есть неведомый мне соперник. Я заплачу столько, сколько вы пожелаете, месье Холмс.

Холм пренебрежительно махнул рукой.

-Об этом мы поговорим попозже. А для начала, monsieur le vicomte, я хочу, чтобы вы уяснили себе, я не принимаю участия в любовных треугольниках и других подобных ситуациях.

Виконт опять закрыл лицо руками. Они были белыми и мягкими, без пятен.

-Тогда все пропало.

-Прекратите!-резко сказал Холмс.

Виконт мгновенно поднял голову.

-Так же я не шпионю за молодыми девушками.

Виконт вспыхнул. От части из-за своего не высоко роста, а от части из-за своей незрелости, виконт де Шаньи выглядел гораздо младше двадцати одного года, где-то ближе к семнадцати или восемнадцати.

-Однако, есть некоторые детали, которые меня интерисуют. Я не сомневаюсь, что существует некая связь между Кристин Даэ и le Fantome de l'Opera. И только из-за этого я согласен сопровождать вас в Перро.

Виконт сжал кулаки.

-О, спасибо, месье Холмс, спасибо!

Холмс держал сигарету между двумя длинными пальцами.

-До того, как вы поблагодарите меня, я хочу задать вам один вопрос. Пожалуйста, хорошенько подумайте и, умоляю вас, не надувайтесь сразу. Каковы, monsieur le vicomte, ваши намереия в отношении мадмуазель Даэ?

Виконт снова вскочил.

-Сядьте!- прорычал Шерлок.
Де Шаньи сел.
Водянисто-голубые глаза молодого человека смотрели в окно.

-Я...я не уверен...я...имя де Шаньи очень старинное и уважаемоe.

-Еще больше причин на запятнать его бесчестьем молодой  женщины.

-Разумеется, месье...

-Если мисс Даэ будет обесчещена, то разницы между виконтом и самым обычным бродягой не будет.

Виконт Рауль де Шаньи не знал, что сказать. Холмс пристально смотрел на него.

-Я...я не уверен, я бы хотел...я бы хотел сделать все правильно, но мой брат...

-Переживет. Переживет все, независимо от того, на ком вы женитесь.
Пожалуйста, помните это.

Виконт слабо кивнул.

-Отлично. Тогда я сообщу вам за день или за два поедем ли мы. И прошу вас, виконт, запомните, я не принимаю участие в соблазнеии молодых девушек.

-Месье Холмс, я люблю Кристин!

-В таком случае, вы, конечно же, желаете ей самого лучшего. Вы же не хотите, что бы весь Париж шептался о любовнице виконта де Шаньи где бы она не проходила.

Виконт так побледнел, что, казалось, он сейчас потеряет сознание. Он откинулся в кресле.

-Вы можете идти, месье де Шаньи. Оставьте мне свою карточку и я свяжусь с вами.

Виконт положил карточкy на стол, взял шляпу и перчатки и пошел к двери, которую я ему открыл.

-Au revoir,-сказал я.

Казалось, что он не слышал меня. Холмс скрестил ноги, оглядывая улицу.

-А ты не был с ним слишком суров?-поинтересовался я.

Шерлок так пристально вглядывался в улицу, что мне не удавалось поймать его взгляд.

-Не думаю, Генри. Еще двадцать лет и он будет неотличим от своего брата.

Я подошел к окну. Вскоре появился виконт. Он  переходил бульвар. Я задумался о Мишель. Я не был виконтом, не давал я и ложных обещаний, но как долго я буду относится к этому несерьезно, отказываясь отдавать себя?

Шерлок вытащил часы.

-У нас есть еще время до ужина. Мы возвращаемся в оперу.

Он встал.

-Зачем?

-Прежде чем я начну работу над этой головоломкой, я должен увидеть пресловутую Кристин Даэ.

Кто-то легко постучал в дверь.

-Entrez,-сказал Холмс.

-Ah, monsieur Holmes, encore, une communication pour vous.

Это оказался один из гостиничных портье.

-Merci, monsieur.

Холмс закрыл дверь, открыл конверт и вытащил бумажку. Он приподнял брови, затем улыбнулся.

-А, отлично.

Шерлок посмотрел бумажку на свет.

-Одно и то же, разумеется. Посмотри, Генри.

У меня появилось неприятное ощущение в желудке, когда я увидел красные чернила и неуклюжий почерк. Письма, которые нам показывали директора были написаны на французском, это же было по-английски.

"Дорогой мистер Шерлок Холмс,
Ваша слава велика как в Лондоне, так и в Париже. Этo будет невосполнимой потерей, если такой гениальный человек как вы, встретите свой конец в парижской опере, но так  оно и будет, если вы примете сторонy этих шутов-директоров и вмешаетесь в мои дела.Не шутите с неизвестным и непостижимым. Вернитесь на свою родину прежде чем будет слишком поздно.
С глубочайшим уважением,
Призрак Оперы."

Это послание расстроило меня, а вот Холмс был в явно ликующем настроении.

-Мы сделали сегодня огромный рывок, Генри. Пойдем, если мадмуазель Даэ в опере, то я ее обязательно должен повидать.

Мы вместе с нашим провожатым спустились на два пролета. Вскоре я полностью перестал ориентироваться. Мы прошли мимо средневековых воинов с длинными копьями. Некоторые из них курили, а в общем, они создавали неопасное впечатление. Комната Кристин Даэ находилась в конце длинного темного коридора, освещенного слабым газовым светом.
Провожатый остновился. Мне показалось, что я услышал голоса, доносящиеся изнутри.
Он постучал.

-Мадмуазель Даэ?

Голоса стихли, затем из-за двери женщина спросила;

-Oui?

-Il y a deux gentilhommes tet qui voudraient parler avec vous.

-Une minute, s'il vous plait.

Дверь открылась и темный холл залило светом, сама же Кристин Даэ осталась в тени.

-Не могли бы мы поговорить с вами?-спросил Холмс.-Я-Шерлок Холмс.
Надеюсь, директора сообщили, что я могу прийти.

-Да. Пожалуйста, входите.

Она оказалась хрупкой молодой женщиной, на целый фут ниже Холмса и меня, но у нее были абсолютно необычные глаза, большие, сверкающего зеленого цвета, их насыщенный цвет напомнил мне пламя бунсеновской горелки. Помимо глаз, она была молода и хороша собой, с настолько светлой кожей, что, когда она моргала, вены просвечивали в ее веках. Также она обладала высокими скулами и маленьким, пухлым ртом,который привлекал к себе внимание. Шею она имела длинную, белую и изящную. На ней было надето недорогое зеленое платье, которое выигрышно подчеркивало ее тонкую талию.

-Вы одна, мадмуазель?-спросил Холмс.

-Да,конечно, я просто....учила новую роль. Я прочитываю строки вслух и, знаю, это глупо, но я изменяю голос и прохожу обе партии. Присаживайтесь, пожалуйста. Это маленькая комната и стулья тут не самые лучшие, но, прошу вас, устраивайтесь поудобнее.

Она была настолько светленькой, что я заметил легкий румянец, распространившийся на ее уши и шею, когда она заговорила о роли. Если бы виконт не упомянул о ее отце-шведе, то я бы никогда не заметил легкого акцента, с которым она говорила на французском.
Шерлок взял складной деревянный стул, развернул его и сел. Свою трость и цилиндp он уложил прямо на пол. Я устроился рядом с ним. Прямо перед нами находилось огромное зеркало величиной со всю стену. Мы видели спину мисс Даэ и наши лица. Ее светлые волосы были подняты наверх и над воротником виднелась полоска кожи. Комната освещалась газовой лампой.

-Мадмуазель Даэ, это мой кузен, доктор Анри Верне. Нас нанаяли расследовать дело о привидении, которое всем досаждает. Вы, безо всякого сомнения, слышали хоть какие-то разговоры об этом Призраке.

Она кивнула.

-Да, месье.

-Вы верите в привидения, души мертвых и тому подобные вещи?

Она снова кивнула.

-Разумеется! И я удивлена, что они обратились к вам. Священник был бы более уместен для изгнания духов.

Холмс улыбнулся.

-Возможно. А вы видели Призрака?

-Нет, но многие балерины видели, да и Жозеф Буке видел его, ну, до того, как Призрак убил его.

-Вы знали месье Буке?

Ее губы на мгновение образовали кружочек.

-Он был отвратительным человеком. Никто из танцовщиц, скромных танцовщиц, не любил его. Они меня предостерегали, чтобы я держалась подальше от него.

Холмс скрестил ноги и начал покачивать ботинком.

-Значит вы верите, что души умерших могут вернутся?

Ее глаза стали еще более насыщенного зеленого цвета, а своей маленькой ручкой она прикрыла золотой крестик, висевший у нее на шее.

-Oui, certainment.

- Вы когда ннибудь встречались с подобным духом?

Мгновение она колебалась.

- Нет.

-У вас очень красивый крестик. Вы католичка?:

-О да, месье.

-И что ваша вера говорит о призраках?

-Души мертвых окружают нас, особенно тех, кого мы любили и святых, которым мы молимся. Часто я ощущаю близкое присутствие папы, особенно, когда я пою. Я знаю, что существуют другие силы, отличные от нас,  обладающие великой силой. Они-- грешные демоны и ангелы, множество прекрасных ангелов. Архангелы, серафимы, херувимы и,… и другие.

Обычно подобные высказывания вызывают у меня улыбку, но она так пристально смотрела на нас своими зелеными глазами, а комнта была тусколой и мрачной, что я уже видел летающих в эфире духов. Холмс выглядел довольно угрюмым. Я видел его и свое лицо в зеркале и это очень отвлекало от разговора. Поэтому я слегка сдвинул стул.

-Вы видели ангела?

И снова она на мгновение заколебалась.

-Нет, месье.

Он пристально посмотрел на нее, но она глядела мимо него, снова покрывшись румянцем около ушей.

-Отлично. Есть ли у вас какие-либо соображения относительно того, почему  этот Призрак обеспокоен певческой карьерой?

-Что, месье?

Ее удивление было настоящим.

-Знаете ли вы, почему Призрак мог заинтересоваться вашим пением?

-Нет, я не понимаю о чем вы говорите.

-Многие хотят,чтобы вы пели Маргариту в "Фаусте", например, братья де Шаньи.

На этот раз она все покрылась румянцем, но ее глаза гневно сверкнули. Она сжала одну руку в кулак.

-Они слишком высокого о себе мнения, особенно граф. Я хочу стать великой певицей только своими силами. Возможно, так в опере и не достигают вершин, но я хочу сначала попробовать.

-А младший де Шаньи? Я слышал, что он ваш поклонник.

Она улыбнулась.

-Он очень милый,но временами ведет себя как брат. Граф очень холоден, и все знают о нем и Сорелли.

Она помолчала, кусая губы.

-Они заслуживают друг друга.

Холмс усмехнулся.

-Правда?

-Все, что ее сейчас интересует--это платья, меха и драгоценности. Танец для нее больше ничего не значит.

-А вы? Что интересует вас?

-Я хочу быть великой певицей. Я хочу, чтобы люди думали, что они никогда не слышали такого голоса. Я хочу создать возвышенную музыку, божественную, музыку, которая идет из самой глубины моей души.

Ее глаза вспыхнули.

-У меня тоже будут меха и драгоценности, но они второстепенны.

-Вы на верном  пути. Даже лондонские газеты посали о вашем триумфе на гала-концерте.

-Это все сконцентрировалось той ночью, месье Холмс! Я так долго рабатала, и когда я стояла там и пела, музыка наполняла меня такой силой и красотой, что я чувствовала--я стала Маргритой, я одержала триумф над пороком и убогостью и ангелы спустились с небес и забрали меня с собой. Сам воздух звенел и я чувствовала золотые очертания их крыльев. Это было так прекрасно.

Холмс кивнул.

-Я бы хотел тогда услышать вас.

-Но после, после я была так опустошена, что потеряла сознание. Это глупо, на самом деле, я...-улыбка исчезла с ее лица, а выражение лица стало обычным.

-Да?

Серые глаза Холмса хищно вперились в нее.

-Я была...почти...испугана. Я не знаю. Я должна работать очень много и иногда мне одиноко и страшно.

Она нервно засмеялась.

-Я чувствовала себя призраком после той ночи, я было абсолютно истощена. Надеюсь, что в следующий раз мне будет легче.

Холмс вздохнул. Я заметил, как он мельком посмотрел на себя в зеркало.

-Возможно. А кто ваш учитель, мадмуазель?

Она побледнела, рот сжался.

-Я получила степень в l'Ecole de Musique в Париже.

-О, первоклассное учебное заведение. Но кто ваш нынешний учитель?

-Никто, месье Холмс, никто.

-Это очень необычно.

Она не ответила и не посмотрела на него, а мне ее глаза вновь напомнили горячий белый свет.

- Месье, уже поздно, мне пора уходить.

Холмс демонстративно вытащил часы.

-О да, мадмуазель, уже очень позднo. Мы, без сомнения, еще увидимся, и я надеюсь услышать вас. Возможно, есть шанс, что мы услышим вас в роли Маргариты в этом сезоне.

Она грустно улыбнулась.

- Вряд ли. Я буду петь Зибеля, как обычно.

-О,хорошо, это милая партия. А что вы думаете о голоса мадам Карлотты? Я слышал...

-Она старая корова, блеющая как коза!

Сама мисс Даэ была поражена страстностью, с которой она это сказала. Она вспыхнула:

-Извините, но это правда. Она злорадная, злобная женщина, и очень плохо относится ко мне с момета того гала-концерта. Она никогда не упускает возможности унизить меня. Она непереносимый тиран, груба со всеми. А ее голос, он скрпит и дрожит. Я не понимаю, как  публика платит такие деньги за...Простите, месье, как вы видите, я не очень люблю ее.

-Я заметил. Откровенно говоря, мадмуазель Даэ, я тоже никогда не любил ее, даже на пике ее популярности пятнадцать лет назад. Она обладала громкостью и техникой, ничем более. Но это должно остаться между нами.

-Вы понимаете! Вы музыкант, месье?

-Я немного играю на скрипке.

-Обещаю вам, однажды вы услышите меня в роли Маргариты.

-Я в этом абсолютно уверен, думаю, что это может произойти гораздо раньше, чем вы предполагаете.

-О, я очень надеюсь.

Холмс поднял трость и перчатки.Я встал.

-Мадмуазель Даэ, я, увы, не столь музыкален, как мой кузен, но я тоже жду с нетерпением  вашего выступления. В "Фаусте" я, по крайней мере, могу уловить сюжет.

Она засмеялась, а я был польщен.

-Вам нравится партия Маргариты?- спросил Холмс.

-О, очень. Она молодая девушка, невинная, очень доверчивая, а Фауст думает,что любит ее, но он уничтожает ее. А в конце она одерживает победу и над Фаустом, и над дьяволом. Ангелы уносят ее на небеса,а Мефистофель затягивает Фауста в ад. Музыка идеально подходит к моему голосу и  она столь прекрасна, особенно в конце, когда в подземелье спускаются ангелы.

Холмс встал.

-Да, это достойная роль. Вам так же следует петь Моцарта. Я ставлю на то, что ваш голос великолепно подходит для Церлины или Сюзанны.

Она захлопала в ладоши.

-Я обожаю Моцарта!

Я обратил внимания на то, что Холмс опять разглядывает себя в зеркале. Он перевел взгляд и заметил, что я смотрю на него. Повернувшись, Шерлок улыбнулся.

-Это зеркало довольно странное. Вас не смущает вечно следующее за вами отражение, мадмуазель Даэ?

-Очень, месье Холмс. Я пою перед зеркалом. Это позволяет мне точно поставить артикуляцию, но я не люблю его. Иногда, иногда мне так и хочется швырнуть в него что-то и расколоть на мелкие осколки. То, что я скажу звучит по детски,но я боюсь, я боюсь,-она нервно засмеялась,-я иногда думаю, что отражение может отделится от меня и сделать что-нибудь эдакое, что подтвердит его отдельное от меня существование.

-Возможно вам надо репетировать в другом месте, мадмуазель Даэ, где-нибудь за пределами оперного театра.

-О, нет, я так привыкла к своей маленькой гримерной и даже к этому огромному зеркалу. Доброго вечера, месье Холмс, доктор Вернье.

Когда мы покинули оперу, я был удивлен, что на улице так темно. Экипажи и пешеходы заполнили площадь перед оперой, люди или озвращались домой после работы, или направлялись в город на целую ночь. Улицы были освещены газовыми фонарями, и площадь производила ощущение залитостой светом, особенно после тусклой оперы.

-Очаровательная девушка,-сказал я.

Холмс засмеялся.

-Анри! Анри! Ты не можешь устоять перед парой прекрасных глаз!

-Ну, она мне показалась достаточно одаренной духовно. Мне она понравилась.

-Ты заметил как она оживилась при упоминании Карлотты? Une vache ancienne.
Она произнесла это с таким ядом. Необычная комбинация такой нежности и ядовитости.

-Я уверем, что эта Карлотта плохо обращалась с ней.

-Безо всякого сомнения. Ты заметил ее явную ложь?

-Ложь?

-Да, довольно бесстыдную, кстати. Двадцатилетние сопрано никогда не бывают без учителя, особенно подающие надежды сопрано, и уж точно сопрано, имевшие большой успех. Нет ничего естественного в легком исполнении витиеватых фиоритур с изменением октав. То, что она имела столь оглушительный успех, является результатом только того, что она практиковалась с новым учителем. Почему она не назвала нам его или ее имя?

-Возможно… возможно учитель не хочет, чтобы Карлотта знала о его участии, или он имеет что-то против нее.

Холмс внезапно остановился. Перед нами проехал экипаж, копыта лошади ритмично цокали.

-Интересная идея, хотя возможны и другие варианты...Призрак тоже был недоволен пением Карлотты.

Я засмеялся.

-Уж не думаешь ли ты, что призрак дает ей уроки вокала?

-Она явно захвачена мыслями о духах, крайне необычное одержимость для молодой певицы. Понятие "ангела музыки" кажется абсурдным, да и я отношусь скептически в сверхьестественным силам. За всю свою долгую карьеру я  расслодавал случаи, где, казалось, приложили руку сверхьестественные силы, однако каждый раз обнаруживалось, что за всем этим стоял как минимум один недоброжелательно настроенный человек. И я очень сомневаюсь, что данный случай будет хоть чем-то отличатся.

Пользуясь сумасшедшим фартом, когда мой сотовый позволил мне за один раз загрузить подряд не одну страницу, пишу сюда.

Дамы, восхищена тем , что вы делаете
Как уже говорила, моя - седьмая глава, в которой будут разделаны под орех Кристина, Перс и Клод Фролло с ними за компанию.

Дальше - как Лита со мной поделится еще парой глав.

Century Child, прости, пожалуйста, что с таааким опозданием, но - с днем рождения!