Полное имя — Леонидас Франк Чейни (Leonidas Frank Chaney).

Первая звезда фильмов ужасов в истории кинематографа.
Рост актера был 173 см.

Его жизнь содержала все элементы классической трагедии: рождение у бедных немых родителей, годы трудной работы на пути к славе и успеху, на пике карьеры-болезнь и скорая смерть.
Интересно, что отец актера не родился глухим, а стал таким в результате болезни, когда ему не было и двух лет. Впоследствии он стал успешным цирюльником и всегда хвастался, что может вспомнить какие-то звуки.
Мать актера родилась глухонемой и преподавала в школе для глухих до их брака. Когда актеру было девять лет, у нее начался ревматизм, и она стала инвалидом.
Лон-второй ребенок из четырех, все трое остальных пережили его.
Будучи не способным общаться со своими глухонемыми родителями, Лон освоил пантомиму, которая пригодилась ему впоследствии.
  С детства он подрабатывал в оперном театре Колорадо-Спрингс рабочим сцены, декоратором и реквизитором, иногда получая роли в массовке.
В 1905 году Лон женился на певице Клеве Крейтон, вместе с которой перебрался в Лос-Анджелес. Там супруга имела значительно больший успех, чем Лон, работавший танцовщиком и актером в театре. Она начала пить и изменять мужу. В конце концов, жена Лона пыталась покончить жизнь самоубийством в публичном месте (в театре, где выступал Чейни) выпив двойной хлорид ртути.
После публичного скандала с супругой, которую удалось спасти, но петь она больше не могла, Лону самому пришлось уйти из театра в кинематограф. Не выдержав, Лон развелся с ней в 1913 году. Его второй женой стала актриса Фрэнсис Чейни (1889-1967).

В 1912 году актер устроился работать на студию «Universal» актером массовки. Работы было мало, и выбор на роль проходила приблизительно так. Лон сидел с остальными парнями в комнате, туда входил помощник режиссера и спрашивал: «Кто-нибудь может сыграть студента колледжа?», Лон вскакивал: «Я могу». В следующий раз спрашивали: «Кто-нибудь может сыграть китайца?», Лон отвечал: «Я могу». Помощник режиссера с удивлением смотрел на чистокровного американца. Тогда Лон выходил из комнаты и через десять минут возвращался в образе китайца.
Так Лон снимался в трех-четырех картинах в день на заре своей кинематографической карьеры.
Он снимался во всех ролях, постоянно выполняя различные пожелания режиссеров в качестве соответствия образу своего персонажа: то он калека, то слепой, то урод, то безногий, то безрукий, то без одного глаза, то кривой. В результате постепенно у актера возникла репутация мазохиста.
В 1917 году после пяти лет работы на студии «Universal», Лон стал довольно значительным актером, но зарплаты в 100 долларов в неделю не хватало на проживание семьи. Когда он попросил о добавке, исполнительный продюсер студии Уильям Систром сказал: «Ты никогда не будешь стоить больше, чем 100 долларов в неделю». Актер ушел со студии и пару лет работал самостоятельно, и лишь в 1919 году с фильмом «Лягушонок», собравшим кассу в 2 миллиона
Для съемок в картине «Горбун собора Парижской богоматери» (1923) Лон подошел к созданию образа горбуна слишком натурально: впоследствии он был обвинен в том, что переборщил с гримом. Лон прицепил себе на спину невероятным способом (так, что просто невозможно было выпрямится) резиновый горб весом 32 кг. Все это было покрыто костюмом, внутри которого было настолько жарко, что актер просто изнывал от удушья.
Его грим для картины «Призрак оперы» (1925) стал еще одним примером безудержной мазохистской фантазии актера: Лон вставил в ноздри носа расширители и каким-то образом задрал его кончик, вставил фальшивые зубы, натянул назад кончики губ и вставил целлюлозные диски в горло, чтобы расширить щеки.
Естественно, все эти издевательства над своим телом не могли не отразиться на здоровье актера. Примитивные контактные линзы, которые он носил, чтобы сделать себя слепым, привели к тому, что вскоре Лон стал носить очки.
Различные приспособления, которые Лон носил, чтобы исказить тело, привели к искривлению позвоночника. Актер никому не рассказывал об этом до 1927 года, когда снимался в роли безрукого метателя ножей ногами в картине Тода Броунинга «Неизвестный». Для этой роли актер носил смирительную рубашку, настолько сильно прижимавшую его руки к телу, что их не было заметно даже тогда, когда он находился в одной рубашке.
Позднее Лон сказал: «Я больше не могу играть эти роли калек. Проблемы с позвоночником становятся настолько серьезными, что начинают беспокоить меня».
  В 1929 году актер начал испытывать проблемы с горлом. Когда снимался фильм «Гром», действие которого разворачивается на северо-западе Америки, кусочек искусственного снега попал актеру в горло и ухудшил ситуацию. Дело в том, что снег изготавливался из размельченного гипса, что ускорило заболевание актера раком. Вторая причина появление рака горла: Лон Чейни был заядлым курильщиком. Актер лег в клинику, его тонзиллит вылечили, но горло продолжало беспокоить.
Тем не менее, в 1930 году он снялся в своем первом и единственном разговорном фильме «Нечестивая троица» Тода Броунинга, ремейке его одноименного немого фильма 1925 года. Актер, как и многие его коллеги, боялся прихода звука. Не только потому, что он стал концом карьеры других звезд мирового кино, чей голос разочаровал публику, но и потому что он подразумевал конец его специализации: пантомимы.
В фильме «Нечестивая троица» актер разговаривал голосом старой женщины, чревовещателя и его куклы, девочки и даже попугая. Чтобы подтвердить, что это делал он один, Лон был вынужден дать письменные показания под присягой, которые распространялись с каждой копией фильма.
После съемок фильма актер показался врачам, они обнаружили у него рак  бронхов, но ничего не сказали Лону. Актер возвратился в свой дом в горах Калифорнии, в надежде, что длительный отдых поможет ему. Но тут его прихватил приступ пневмонии, и актер очень быстро умер.

Ирония судьбы и тут подстерегла актера: потеряв голос, он в последние свои дни был вынужден общаться письменно, как это делали его глухонемые родители в его детстве, когда он научился говорить.

Актер был первоначальным и единственным выбором Тода Броунинга, с которым он ранее сделал несколько фильмов, на главную роль в картине «Дракула» (1931) вместо Белы Лугоши, но умер в 1930 году.
Также сорвались запланированные проекты с участием актера «Морская летучая мышь» (1930) режиссера Чарльза Бикфорда, «Призрак Парижа» (1931) режиссера Джона Гилберта, «Большой дом» (1930) и «The Bugle Sounds» (1942)-оба режиссера Уолласа Бири.
Лон Чейни дружил с Борисом Карлоффым и всячески продвигал его карьеру. До самой своей смерти Карлофф с теплотой вспоминал о Чейни, как о своем хорошем коллеге и друге.
Очень спокойный по натуре, актер очень высоко ценил личную жизнь. Негативно отозвавшись о социальной жизни Голливуда, актер предпочитал проводить свободное время с семьей и некоторыми близкими друзьями в своем домике в Сьерра-Неваде. Это избегание общества и публичности привело к наклеиванию ему ярлыка странного и недружелюбного человека.
Некоторые гонорары актера: «Нечестивая троица» (1930)-3 750 долларов в неделю, «Чудесный человек» (1919)-150 долларов в неделю, «Riddle Gawne» (1918)-125 долларов в неделю.
Великий актер снялся более, чем в 150 фильмах. Его самое знаменитое прозвище «Человек с тысячью лицами». У Лона Чейни есть звезда на Аллее славы.