У меня тут  маленький фик сочинился  *-p  Чисто шуточный. Вот не удержалась и выкладываю сюда. Тапков жду

Кристина безмятежно лежала в кровати, формой напоминавшей раковину. Ее обморок перешел в сон, она вот уже пару часов лежала здесь, такая красивая и изящная, как спящий ангел… Призрак тихо поднял занавеску и опустился на колени у изголовья. Он любовался ее нежным лицом, наслаждаясь каждой черточкой. Он знал, что она не останется здесь, что проснется и уйдет, но сейчас она принадлежала только ему. Призрак осторожно поднес руку к ее щеке, не удержавшись от искушения прикоснуться к ней, но тут… Тонкие пальцы крепко схватили его запястье. Кристина открыла глаза и смотрела прямо на него нехорошим пристальным взглядом. Призрак нерешительно улыбнулся.
- Покайся, грешник! – отчетливо произнесла Кристина.
- Что? – оторопело переспросил Призрак. Не то чтобы ему не в чем было каяться, но… сейчас он хотел говорить с ней лишь о любви. У него накопилось столько нежных слов…
- Куда девал сокровища убиенной тобою тещи?! – зловеще вопросила Кристина. Призрак поперхнулся заготовленными ласковыми словами.
- К-какой тещи?! – запинаясь, выговорил он. Кристина демонически захохотала.
- Не помнишь?! – ее голос снова неуловимо изменился. – Я спрятала бриллианты в стул! – очень четко произнесла она.
- З-зачем? – Эрик невольно втянулся в безумный разговор.
- Как же я могла отдать их вам, когда вы промотали имение моей дочери! Я спрятала их в одном из двенадцати стульев…
Выражение лица Кристины опять изменилось. Взгляд стал осмысленным. Это снова была та Кристина, которую он знал и любил. Она посмотрела на Призрака с некоторым испугом.
- Ч-что это было?.. Кажется, мне… приснился кошмар?.. – ее ангельский голос звучал нежно, как всегда.
- Да, кошмар, - согласился Эрик.
- Но… я говорила о бриллиантах в стуле, я помню… Почему это приснилось мне именно здесь и сейчас?
Они уставились друг на друга. У обоих в глазах отразилась одни и та же мысль.
- Здесь есть стулья? – замирающим шепотом спросила Кристина. Таким шепотом обычно спрашивают: «Ты будешь любить меня вечно, милый?» Она все еще сжимала запястье Эрика.
- Есть, - таким же шепотом откликнулся Призрак.
- Сколько?
- Не знаю, - Призрак обвел взглядом пещеру. – Если из гарнитура, то десять. Я их купил по случаю, продавец клялся, что они из России, вывезены из дворянской усадьбы. Отдавали совсем дешево, а мне обивка понравилась, - неожиданно поделился он.  – Я там же и пару канделябров купил. Только вместе с ними меня заставили еще и бюст взять, - Эрик ткнул пальцем в сторону бюста какого-то деятеля, с черной повязкой на глазу. Кристина хихикнула.
- До сих пор не знаю, и зачем он мне, - признался Эрик. 
- А почему у него на глазу повязка? – не удержалась от вопроса Кристина.
- Да у него на месте глаза слово… хм… ну, нехорошее вырезано, мне на это смотреть надоело, я и завязал, чтобы не видно было, - чистосердечно сообщил Эрик. Кристина рассмеялась. Потом заметила, что все еще держит его за руку, покраснела и отпустила. Эрик посерьезнел.
-  Ну что, поищем клад? – спросил он.
- Мы сошли с ума, - слабо сказала Кристина. Потом вдруг добавила:
- А как тебя зовут? – Призрак поколебался.
- Эрик, - наконец сказал он. Она кивнула.
- А меня – Кристина.

Следующие полчаса прошли весело. Эрик и Кристина азартно разыскивали по всему помещению стулья. Сделать это было не так просто: творческий беспорядок, который Эрик сумел развести за много лет, неохотно отдавал кладоискателям свои тайны. То есть стулья. Кристина, несколько смущаясь, то и дело натыкалась на свои портреты, нарисованные карандашом на холсте. Еще Эрик питал явную слабость к канделябрам. Их было великое множество, разного размера, некоторые без свечей. Похоже, он покупал их, где мог. Кристина подумала, что с подарком, скажем, на день рождения, проблем не будет. Если он признается, когда у него день рождения. Самой Кристине приглянулся маленький подсвечник в виде амура, и она уже подумала, а не унести ли его с собой, спрятав в складках пеньюара. Он замечательно будет смотреться в ее гримерной. Наконец на берегу озера выросла внушительная куча. Во все стороны торчали ножки и спинки.
- А это что? – вдруг заметила Кристина.
- Это? Это какой-то стул без спинки, отвалилась, наверно, - откликнулся Эрик.
- Да нет, Эрик, это не стул, - подавляя улыбку, сказала Кристина. – Это пуфик, ему спинки не положено.
- Да? – с некоторым смущением переспросил Эрик. – А я всегда думал… ладно, я его назад поставлю…
- Оставь на всякий случай…
Они постояли, задумчиво рассматривая кучу. Стульев в общей сложности набралось тринадцать, не считая пуфика – недоростка.
- Знаешь, Эрик, - как бы про себя сказала Кристина, - а Рауль бы решил, что это только сон, который не имеет никакого значения.
Эрик посопел, но ничего не ответил.
- Слушай, а как мы будем делить бриллианты? – внезапно спросила Кристина.
- Ну, я думаю…
- Я думаю, - быстро подхватила Кристина, - что мы поделим так. Тридцать процентов – тебе, семьдесят – мне.
Эрик широко раскрыл глаза.
- Это почему же мы поделим так, позволь узнать?!
- Я – бедная балерина, - деловито объяснила Кристина. – У меня совсем маленькое жалованье. Так что мне деньги нужнее.
- Ничего себе! – возмутился Эрик. – А мне, ты считаешь, они не нужны?! У меня, между прочим, очень большие расходы! А вы, балерины, вообще весь день ходите в театральных костюмах. А пуанты вам администрация оплачивает. Зачем вам деньги?! Так что договоримся так: мне шестьдесят процентов, тебе – сорок.
- Ах так! Больше сорока процентов я тебе не дам!
- А я, значит, должен унижаться, вымогая деньги у директоров! – взвился Эрик. – И это после того, как я тебя всему научил! Вот она, женская благодарность!
- И ничего не всему! Например, целоваться меня Рауль научил, когда мы с ним в детстве на чердаке в прятки играли! Ой…
Эрик прищурился и обвел взглядом пещеру.
- Значит, в прятки… Мы можем поиграть хоть сейчас. И я проверю, хорошо ли ты запомнила уроки, - в его голосе зазвучали опасные нотки. Кристина прикусила язык.
- Эрик, Эрик, давай займемся стульями, - торопливо предложила она. – Надо их чем-то разрезать.
Эрик вздохнул, тряхнул головой и взял со стола небольшой нож с серебряным черепом на рукоятке. Вскрывать решили все тринадцать стульев, хотя из гарнитура были только десять.
Ни в одном из стульев ничего не было.
Разочарование было велико.
Эрик на всякий случай распорол даже пуфик, но и в нем ничего не оказалось. Пещера погрузилась в молчание. Эрик вдруг подумал, что не на чем будет сидеть. Если только не зашить стулья обратно. Похоже, ближайшие дни будет, чем заняться, подумал он. К нему стремительно возвращалось хорошее настроение. Это неожиданное приключение заставило его ненадолго забыть об одиночестве. Он покосился на прелестное лицо Кристины, пытавшейся вправиться с крушением грандиозных планов, и чуть улыбнулся.
- Кажется, тебе пора возвращаться, - мягко заметил он. Она задумчиво кивнула.
Обратный путь поделали быстро. На душе Эрика царило странное спокойствие, как будто прошла вечно сжигавшая ее лихорадка. Пройдя через зеркало, они остановились посередине гримерной. Здесь было душно от аромата цветов, букеты которых заполняли все углы.
- Мне надо идти, - нарушил молчание Эрик, заставляя себя сделать шаг к зеркалу.
- Подожди, - Кристина подошла к корзине с розами и вынула одну из них, нежно-белого цвета. Вернулась и протянула розу Эрику.
- На память, - тихо сказала она. Эрик взял розу, чуть коснувшись ее пальцев, потом, поколебавшись, осторожно взял руку Кристины и поцеловал. И исчез за зеркальным стеклом. Кристина осталась одна.

Вот и вся история. Впрочем, надо заметить, что все события, который должны были потом произойти, произошли. Ничего не изменилось. Хотя, возможно, тогда, вечером, на крыше, ему было чуточку легче.