Автор: masquerade

Бета: нет

Название: В смерти они стали едины

Дисклеймер: Все права на персонажей принадлежат их создателям.

Предупреждение: Смерть персонажа

Рейтинг: G

Размер: мини

Пейринг: Рауль/Кристина, Призрак Оперы/Кристина

Персонажи: Призрак Оперы, Рауль, Кристина, упоминание Мэг и мадам Жири.

Фендом: Призрак Оперы 2004/оригинальное произведение Гастона Леру «Призрак Оперы»

Жанр: драма, ангст

Сюжет: Они пели вместе. Но она вышла замуж, песнь её оборвалась и погибла вместе с нею. Теперь он собирается исполнить свое последнее произведение, написанное в честь Ангела Музыки.  Это будет реквием по двум любящим сердцам…

После страшных событий того рокового вечера в подвале Гранд Опера, когда загадочный и таинственный Призрак Оперы, вернув обещание Кристины быть с ним вечность, тем самым дал согласие на её брак с Раулем виконтом де Шаньи. Призрак бежал из горящего здания и скрылся от полиции не желая держать перед земным правосудием и обществом, которое его отвергло, ответ за свои злодеяния и преступления. С тех самых пор все пошло своим чередом. И ничего, кроме развалившегося и обгоревшего здания оперного театра не напоминало о тех событиях, что происходили всего год назад.

Фантом скрылся и мало кому, или почти никому, не была известна ни его судьба, ни его местонахождение: полиция и гражданский патруль не смогли его отыскать, как ни старались. А виконт и бывшая и недолгострочная дива оперной сцены жили в загороде Парижа, в просторном и роскошном шато де Шаньи – особняке молодого наследника, который собирался принять титул графа, вскоре после женитьбы на своей возлюбленной.

Что ж влюбленные собирались пожениться. Но виконт желал дать своей невесте время, чтобы она могла прийти в себя после тех страшных событий, что так потрясли её. Она ведь была очень слаба после той ночи: молодой моряк вынес её на руках из подвала на улицу Скриба, бедняжка потеряла сознание. Оно и не мудрено – такая нервная нагрузка, психологическая травма, шок, в конце концов. Три дня девушка лежала в лихорадке, кричала, звала кого-то, жаловалась, плакала и умоляла. Несколько раз она произносила то, что очень тревожило Рауля, в памяти которого клеймом запечатлелось дьявольское и свирепое, исполненное сатанинской страсти и отчаянной ревности, что разъедала его изнутри, - лицо этого существа, этого преступника, которого в больном бреду, в горячке звала его невеста. Она называла его Ангелом.

Да, молодой человек хотел дать своей невесте время, чтобы она как следует обдумала все еще раз и снова дала ему ответ на решающий вопрос: Рауль не спешил и хотел, чтобы Кристина привязалась к нему, он опасался, что её отношение к нему переменилось, он боялся услышать «Нет» у алтаря. К тому же, он не мог с точностью этого утверждать, но после той ночи, после всего, что произошло, его отношение поменялось к подруге детства. Нет он по-прежнему её любил, и, возможно, любил даже больше прежнего, но… Что-то его гложило, что-то терзало сознание моряка, и он не мог с точностью выразить это пугающее чувство. Это его приводило в недоумение и смятенье. В голову стали забредать непонятные мысли, самые абсурдные и несуразные. Он пытался их отогнать, но они были очень назойливыми и настырными.           

И вот долгожданный день официального объявления об их помолвке настал. Это было тихое семейное торжество: набежали близкие родственники виконта, а со стороны невесты не было ни одного гостя. Она бы может и хотела пригласить свою подругу Мэг и её мать мадам Жири, но Рауль был категорически против, а Кристина не настаивала. Ей не очень-то и хотелось этого: слишком много болезненных воспоминаний принесли бы эти две женщины в её душу. Да и виконт переживал за слабое и хрупкое здоровье своей возлюбленной.

О помолвке официально сообщили в одной из парижских газет, так же был назван день свадьбы: она должна была состояться через два месяца в церкви святой Мадлен. Какая ирония! Было естественно, что Призраку Оперы стало об этом известно: он прочел эту статью и теперь знал последний день жизни своего растерзанного, разорванного на куски, окровавленного сердца нежного и любящего убийцы. В тот день, после того, как будет сказано «Властью данной мне Богом, я объявляю вас мужем и женой» - он собирался умереть. Свет не грел его, не проникал в заледеневшую душу, не мог согреть того, чье сердце осталось мертво и жило только в этой невинной девушке и в её голосе, который перестал звучать. Кристина не могла и не хотела петь – слишком тяжелы были воспоминания.

А Призрак страдал. Он мучился, но не нарушил своего обещания. В день, когда его нареченная Судьба, его невинный Ангел, выходила замуж за другого – он просто лежал хладным трупом в кромешной тьме боли и безумства, в черной воронке ревности, в темном омуте отчаянья. Он ничего не предпринимал, понимал всю бесполезность своей жизни и своего существования: только Кристина делала его таким, какой он есть, только она была его путеводной звездой во мраке, только она была его Музыкой, его Музой. Без неё он стал никем, он перестал существовать. Он исчез. Не мог влачить свое жалкое обывание в этом мире.

Он неподвижно лежал на каменном полу, в холодном и сыром подвале, где прятался от преследователей и провел уже там несколько месяцев. Только безлунными ночами, когда все фонари гасли а до рассвета было еще далеко, Фантом разрешал себе покинуть это неуютное и неприветливое убежище, к которому он уже и привык, забирался на крыши зданий, смотрел вниз, на город и вдыхал свежий ночной воздух.

Несколько раз Призрак Оперы пытался проникнуть в свое разрушенное жилище, но каждый раз натыкался на сторожей и патрульных, которых оставили там, в надежде, что он вернется. Он все же вернулся, но только тогда, когда опасность миновала и сторожей убрали из его дома. Призрак забрал кое-что из вещей и после долгих месяцев наконец ощутил тепло одежды – спать на каменных плитах в лютый февраль  в одной рубашке, в которой он покинул свой дом – чревато последствиями. Он их уже почувствовал: в груди появилась боль, кашель был очень сильным, сдавался сырой климат помещения, в котором он проводил свои ночи и тоскливо влачил свои дни.

Так же из своего убежища он забрал маску и скрипку – все, что было ему необходимо, чтобы умереть.

Кристина стала женой Рауля. Но невеста вовсе не казалась такой счастливой, какой должна была быть. Она улыбалась, но в этой улыбке было что-то болезненное. Но виконт не мог этого заметить – он был слишком рад, и упивался своим счастьем.

Из уст Призрака Оперы, лежавшего в это время на каменном полу мрачного подземелья, сорвался полу-стон полу-хрип. В судорожно стиснутых на груди руках, он сжимал скрипку. Сердце отдавало удары.

Сев в экипаж, молодожены отправились в шато. И по дороге произошел несчастный случай.

Фантом почувствовал, как внутри что-то оборвалось. В сердце вонзилась булавка. Он вскочил в безумном и болезненном порыве. Зашелся приступом кашля с кровавыми каплями. Природа лишала его голоса, – единственного его богатства не считая любви к Ангелу Музыки. Его золотое горло исходило кровью, его небесный голос погибал. Но не это было страшно. Больше всего было страшно то, что он почувствовал. Что-то произошло. Что-то ужасное произошло с Кристиной. И он должен был прерывать свое уныние и готовность умереть и прежде, чем уйти в мир иной выяснить: что произошло с его Ангелом.

Через несколько дней в газетах появился некролог, коротко сообщавший о скоропостижной кончине молодой виконтессы де Шаньи. В результате несчастного случая карета, в которой ехали молодожены, перевернулась. Недавняя и блистательная дива Гранд Опера умерла мгновенно – у неё был переломан шейный позвонок. Так день свадьбы стал днем смерти юной Кристины.

Едва ли можно представить неисчерпаемую глубину горя и отчаянья постигшего Рауля, что и говорить о Призраке Оперы. Ведь для первого девушка была любимой, а для второго – судьбой.

Снова холодная зима. Снова идет снег. Снова мрачное кладбище. И тихие похороны девушки, которая пела, как Ангел.     

Рауль стоял над могилой и слушал, как священник, который недавно благословлял его союз, теперь отпевал ту, которую моряк любил так нежно и так робко. Много часов прошло. Все разошлись, но несчастный все еще продолжал стоять у последнего пристанища своей возлюбленной. Невдалеке, прячась за могилами, стоял Призрак Оперы. Он пришел проводить её в последний путь. И ждал, когда все уйдут, чтобы попрощаться с ней навсегда. Он готов был к смерти и уже выплакал все свои слезы. Но им владела жгучая ненависть к виконту. А последний, уже давно заметив своего врага,  решительно направился к нему. Он был возмущен и зол. Его просто бесила настойчивость, с которой Фантом преследовал его возлюбленную, даже после её смерти. Ему хотелось крикнуть: «Ты обещал!»

Рауль приближался. Призрак вышел из-за надгробия и ждал его. Вот они уже стоят друг против друга. Пристально смотря глаза в глаза. Они уже забыли о том, что Кристина спит вечным сном там, в сырой могиле. Первым заговорил виконт.     

- Как ты посмел явиться сюда и осквернить её последний путь?! Крис…
В мгновение острый, блестевший великолепной сталью, клинок был вынут из ножен и приставлен к горлу юноши. А его обладатель, чья твердая, не знающая пощады рука, в любой момент могла смертельно ранить виконта или же вовсе лишить его жизни, его обладатель приблизил, насколько это позволяла шпага, приставленная к глотке врага, наполовину красивое наполовину ужасное лицо к лицу Рауля и прорычал:
- Ты не достоин произносить её имя! Она погибла! Она умерла! Я доверил её тебе, а ты не уберег! Не уберег… Единственный смысл моей жизни! Ты душу мою этим погубил!.. Скажи мне, щенок, почему ты спасся, а она умерла?! Почему на тебе ни царапины, она лежит там, в холодной сырой могиле?! – отчаянье и боль ангела граничили с неистовством и злобой самого сатаны.
- Давай, убей меня! Неужели ты думаешь, что я страдаю меньше твоего?! Неужели ты настолько низкого обо мне мнения, что считаешь, будто я не виню себе в смерти Кристины?! Я тоже страдаю! И каждую минуту, каждое мгновение я задаю себе этот вопрос: почему она, а не я? Я предпочел бы умереть вместо нее! Неужели думаешь, что я не лег бы в могилу, если бы знал, что моя кончина сможет вернуть её! Ты страдаешь, но и я тоже! Убей меня и прекрати мои муки! Убей меня, и может тогда ты избавишься от чудовищного бремени – вины, что на твоем сердце! Ведь ты винишь не меня, но себя в её гибели! Ну же! Убей меня! Сделай мне одолжение! Избавь от мук! Убей меня! – в этой последней фразе была почти мольба. Ибо виконт де Шаньи страдал, очень сильно страдал.
Он винил себя в её гибели. Мог ли он предвидеть это? Предотвратить? Остановить? Предусмотреть? Спасти её? Он не знал ответы на эти вопросы.         
- Будь ты проклят, щенок! Если бы я знал, что это что-то изменит – я бы убил тебя. Если бы я знал, что это вернет мою возлюбленную, мою милую, нежную, чистую девочку – я бы убил тебя. Если бы я знал, что это облегчит мою боль и уймет ноющее чувство в груди – клянусь, небесами, что отвернулись от меня! – я бы убил тебя… убил бы тебя… Если бы это могло вернуть Кристину. Твое убийство не принесет мне облегчения, твоя смерть не может воскресить моего Ангела! – Призрак Оперы убрал шпагу в ножны. – Мне теперь не отобрать её у небес… - голос его, до этого такой чудовищно сильный, героически торжественный и волшебно чарующий, теперь был не громче дыхания умирающего. К горлу подступил комок, в глазах стояли слезы, но собрав в себе последние капли душевных сил, Фантом придал своему слабому голосу невероятную мощь, немыслимое могущество и небывалую силу: - Убирайся! Прочь. Ты не познаешь смерти от моей руки! Я не стану марать о тебя руки! Живи сто лет, мальчишка! Вини себя в её смерти! Ты виноват! И совесть будет мучить тебя бессонными ночами. Груз вины всегда будет тяготить твою душу, разъедать твой мозг, разрывать твое сердце! И не познаешь ты покоя! И будет это твоим проклятьем!

Он ушел, а виконт не останавливал его, и не искал ссоры. Рауль был полон горя. Слёзы, детские слёзы маленького и обиженного ребенка текли по его благородному лицу. Он знал, что виноват. Он знал, что этот монстр прав.

Вскоре, озябнув, моряк поворотил прочь. Пошел, куда глаза глядят.

Через несколько часов, когда наступили сумерки, Призрак Оперы вернулся к могиле своего небесного Ангела. В руках он сжимал скрипку и смычок. Подняв их, он начал извлекать из этого прекрасного инструмента Страдивари, небесные звуки, которые, однако, мог изобрести только сам сатана: эта мелодия пугала и завораживала своим величественным звучанием. Призрак оперы сочинил для своей Музы реквием. И теперь он его исполнял. Эта музыка была ни с чем не сравнима. Она была как река: быстрой и резкой, медлительной и спокойной, менялась как небо, была легка и нежна как облако. А потом он начал петь. В последний раз. Он долго пел, и ему не хватало её. Он воспарял к высотам рая и опускался в глубины ада. Своим мощным голосом Призрак сотрясал мир и молил у Бога снисхождения и милости: он хотел умереть. Это была его первая и последняя молитва.

Он очень долго играл, на холоде. Руки его стали коченеть, а голос стал предательски подрагивать. И это был последний удар жизни. 

Вскоре голос изменил ему. Он резко оборвал свою песнь. Он опустил руки, смычок выпал из дрожащей руки. Призрак опустил голову. Горло его кровоточило, он хрипел. Собрав последние силы, он а капелла спел последнюю строку, взяв самую высокую ноту, желая взорвать этот мир, достучаться до Господа Бога, которые разлучил его с Кристиной.

Призрак выпустил из легких весь воздух, на котором мог петь, и резко оборвал звучание своего сорванного на холоде голоса. Кровь заливала ему горло: он больше никогда не сможет петь. Горько улыбнувшись, он подошел чуть ближе и рухнул у могилы той, которую любил больше жизни.       
       
      *    *    *

Под утро на городском кладбище нашли тело мертвого мужчины. Его труп присыпало снегом, и многие думали, что он замерз. Но знающие люди понимали, в чем тут дело. И человек этот умер вовсе не от холода, но от любви, что была в сердце этого несчастного, и из-за отсутствия ответной любви, разбивала его. Мужчина умер из-за того, что сердце разбилось на острые, забрызганные кровью осколки и этими осколками разрезало его грудь, в которой больше не было места никаким чувствам кроме боли, скорби, печали и холода.
Он лежал ничком, распростертый у могилы той, которую любил больше жизни; у последнего пристанища той, которую Бог наделил мужеством и силой, чтобы пожалеть и полюбить чудовищного монстра; у места упокоения той, которую сама судьба уготовила ему в невесты. Теперь они вместе там, на небесах, где их души нашли вечный покой и счастье в божественной музыке и чистых, мелодичных голосах прекрасных ангелов.

(с)masquerade

P.S. Можете кидаться тапками.
P.P.S.Жду строгой, но справедливой критики.

Отредактировано smallangel (2013-03-07 16:13:08)