Мышь полевая, дальше поживее пойдет.

(продолжение)
Перед путниками стоял ничем не примечательный кирпичный дом. «Как у купца средней руки», - подумал Марко. Видно было, что здание уже порядком подзапущено: крыша просела и покосилась, давно не крашенные окна посерели, из фундамента лезли какие-то кусты. Одна колонна треснула, прихватив с собой фронтон, штукатурка обвалилась, обнажив неприглядное кирпичное нутро… Местами были заметны следы неумелого ремонта.
Петавиус осторожно стукнул в дверной косяк.
- Чего тебе? – без всякого приветствия спросила дверь. «До чего ж противный голос», - поморщился про себя Марко.
- Хе-хе… Здравствуй, дверюшка, дорогая, - заюлил старик, - нам бы, хе-хе, внутрь зайти…
- Здорóво, - хамским тоном ответила дверь, - тебя – пущу, его – нет.
- Почему же, дверюшка, он же со мной? – медовым тоном пропел Петавиус, умильно улыбаясь куда-то в район верхней петли.
- Не пущу и все, - отрезала дверь. – Не знаю я его.
- Ну что ж нам, в окно лезть? – жалко проблеял старик.
- А какого хрена ты к Скалигеру всякий сброд таскаешь? Я еще  монаха этого не забыла, как его… Бертольда.
- Шварца-то? Да, нехорошо с ним получилось, - понурился Петавиус.
- У него-то хорошо получилось, - проскрипела дверь. – Вон какая яма во дворе… «Фейерверк, фейерверк»… а у нас теперь сортира нет…
- Да, сортира жалко, - признал Петавиус, - хороший был сортир.
- Не приживаются они у нас, - вздохнула дверь. – Самый первый еще Архимед сжег, зеркалами своими. Пироман… После этого Скалигер несгораемый поставил, типа сейфа, думал что на века. Какие тут века, с такими визитерами… Так и бегаем в бурьян.
- Ничего, Скалигер обещал бронированный поставить, - утешил ее Петавиус.
- Не поможет, - заверила дверь. – Ну, а это что за сокол? Сердцем чую – террорист.
- Что ты, дверюшка, - заюлил старик, - это ж безобиднейшая личность, простой венецианский миллионер Марко Поло.
- Точно не засланец? – усомнилась дверь.
- Точно, дверюшка, точно, - радостно закивал Петавиус.
- Ну ладно, входите…
Дверь вздохнула и приоткрылась. Петавиус ловко юркнул в узкую щель. Марко расставил локти и на два пальца вытащил меч из ножен. Дверь отворилась почти нараспашку. Марко медленно переступил порог, настороженно косясь на зловредное устройство. Дверь предательски покачнулась, но в последнюю минуту передумала и мирно захлопнулась, никого не изувечив. Марко затолкнул меч обратно в ножны.
В прихожей Скалигерова жилища было темно, сыро и ужасно душно. Петавиус взял Марко за руку и открыл дверь в гостиную.
Глазам венецианца предстала весьма колоритная картина.
В длинной прямоугольной комнате, оклеенной сомнительной чистоты обоями, царил интимный серо-желтый сумрак: слабый свет от двух маленьких подслеповатых окошек тонул на полпути в густой духовитой атмосфере, смешавшей в своих недрах дивные ароматы немытой посуды, стирки, герани, вчерашних щей и пережаренного сала. Грубые деревянные стулья, кособокий буфет, ситцевые занавески в цветочек, низкий, когда-то белый потолок – весь этот ни с чем не сравнимый уют домашнего очага тронул душу Марко, Бог весть сколько лет скитавшегося по чужим углам. «Живут же люди», - с завистью подумал несчастный миллионер.
Напротив двери за квадратным деревянным столом сидел сам великий Скалигер. Вид у знаменитого волшебника был отрешенный и чрезвычайно озабоченный. «Мыслит», - с уважением подумал Марко. Слева от Скалигера мусолил колоду карт смуглый толстый мужик в арафатке, с удивительно мощными руками, похожими на львиные лапы. В отличие от домовладельца, выражение на лице у него было самое благостное. И не мудрено – рядом с ним на хлипкой деревянной табуретке восседала дама роскошной рубенсовской комплекции, местами скупо прикрытая накидкой из белых перьев. На круглом рябом лице пернатой гражданки цвело рубенсовское же здоровое веселье.
Все трое молча уставились на пришельцев. Толстяк сдал карты.
Судя по раскладу, играли в девятку.
В углу на продранном старом диване спала, свернувшись клубочком, ручная химера. При виде гостей она слегка приподняла голову, внимательно осмотрела пришельцев, и, не утруждая себя принюхиванием, снова заснула.

И не надо. А то, боюсь, крыша поедет не тихо, а буйно, причем без всякой пользы для общественности. Воспринимайте эту историю...мммммм...без истории. Просто как некое фэнтази.

(продолжение)
- Привет, Скалигер, - с тяжким вздохом поздоровался Петавиус.
- Привет, - великий чародей явно витал в других мирах.
- Вот, привел к тебе Марко Поло, венецианца…
- Да какой он венецианец, - вяло провещал ясновидец, не выходя из транса. – Поляк он…
- Скалигер, - с укором сказал мужик с картами, - ты что, не видишь – у него ж транслятор включен, этот, как его… который со всех языков переводит …. ну помнишь, два года назад мы его изобрели… с химерой еще пытались поговорить…вот склероз-то… да, «Волшебный толмач».
Великий Хан, действительно, за умеренную цену сдавал напрокат иностранцам такие устройства. Работали они на силе мысли, не требовали расходных материалов и подзарядки, но временами матерно ругались и утром «после вчерашнего» объявляли забастовку, так что пиво просить приходилось буквально на пальцах. У Марко и в самом деле была такая штучка.
- Отстань от меня, - загробным тоном изрек Скалигер, - не видишь – я общаюсь с Мировым разумом.
- Да чего общаться-то? – удивился толстый мужик. – У тебя бубновая девятка, ты и начинаешь.
Скалигер посмотрел в свои карты и вышел из транса. На стол легла первая карта. Дама пожала плечами и положила десятку. Ее сосед крепко задумался, имея на руках несколько выгодных раскладов.
- Ну… приветствую, Марко, - поздоровался, наконец, хозяин, не отрываясь от карт, - знакомься: я – Скалигер, это – мой помощник Сфинкс и Сирена, моя экономка.
При слове «экономка» Сфинкс похабно ухмыльнулся и положил бубновую восьмерку.
- Стучу, - сказал Скалигер. Сирена старательно записала долг на бумажку.
Петавиус сел на диван, слегка подвинув химеру. Зверь недовольно заурчал, но огрызаться не стал, и тут же снова уснул. Марко осторожно сел с другого бока. Откуда-то снизу раздался жалобный писк. Марко вскочил. Из-под дивана вылез, отряхиваясь, маленький химеренок.
- А ну, кыш! – прикрикнул Петавиус.
Зверек зашипел и нацелился укусить обидчика. Химера подняла голову, моментально оценила обстановку и спрыгнула на пол. Бедный детеныш в ужасе прижал ушки и метнулся под диван. Увы, судьба была против. Попытка к бегству была пресечена ударом мощной материнской длани, отбросившим несчастного потомка на исходные позиции. Коротко прижав бунтаря лапой, химера наградила его несколькими затрещинами, после чего  дальнейшие воспитательные меры были признаны излишними и несчастная жертва педагогики, жалобно поскуливая, ретировалась в привычное убежище.
Исполнив материнский долг, химера зевнула, тряхнула гривой и подошла к Сирене. Добрая женщина, не отрываясь от карт, обняла ее за шею и ласково потрепала по маленьким острым ушкам. Зверь довольно заурчал, сунув мордочку к ней в коленки. Немного подумав,  Сирена решила начать новый ряд и выложила трефовую девятку.
Марко никогда раньше не видел химер, и теперь невольно залюбовался этим редким и поистине необыкновенным созданием. И правда сказать, было чем любоваться: шкурка химеры, покрытая блестящей мелкой чешуей, при ходьбе переливалась всеми цветами радуги, производя чарующее, почти нереальное зрелище, сравнимое разве что с игрой драгоценных камней; внешность химеры тоже поражала воображение: изящная мордочка, похожая на львиную, маленькие капризные рожки, кудрявая челочка, игриво спадающая на лоб и переходящая на спине в пышную гриву, длинный хвост, покрытый чешуей, с навершием в виде львиной кисточки, изящные, грациозные движения… Огромные синие глаза казались бездонными и совершенно разумными. Ростом химера была не выше большой собаки.
- Ну, что там Хубилай? – спросил Скалигер, обдумывая очередной ход.
- Благодарствуем, Великий Хан здоров, - церемонно склонил голову Петавиус.
- Да знаю, что здоров, - передразнил Скалигер, - был бы болен – ты б тут на диване не рассиживался…
- Великий Хан, - откашлялся старик, - занят приемом послов. Не то чтоб ему нужны были союзники…
- Не нужны были бы – послал бы он твоих послов куда подальше. Что, совсем дела плохи?
- Ну, типа того, - признал Петавиус. – Только никому не говори.
- Да в чем дело-то? – пытал Скалигер.
- Потом, дорогой, потом, - поморщился старик, - не при после же…
Из-под дивана снова послышалась непонятная возня. Химера строго оглянулась – и не напрасно: по комнате галопом промчался химеренок, держа в зубах пыльный покусанный тапок. Следом за ним со спринтерской скоростью несся золотисто-зеленый болотный уж со здоровенной блестящей короной на голове.
- Опять василиск сбежал, - досадливо констатировала Сирена. – И как только это ему, поганцу, удается? Опять, небось, змиев сын, сторожа очаровал… Да ты не бойся, - успокоила она Марко, - он не ядовитый. Он взглядом каменит.
Марко стало несколько не по себе. Тем временем молодняк носился по комнате, совершенно не обращая внимания на старшее поколение.
- Слышь, Сирен, - Сфинкс на минуту оторвался от карт, -  а не тот ли это пропавший туфель, который ты всю неделю искала?
Сирена привстала и положила карты на табуретку.
- Тот, - признала она.
С неожиданной для столь тучной дамы ловкостью Сирена на ходу перехватила химеренка под пузико, отобрала тапок и слегка шлепнула им юного разбойника по заднице. Химеренок вновь привычно заныл. Добрая женщина взяла его на коленки, но, усидев там не более трех минут, неугомонный маленький бандит спрыгнул на пол и вновь устроил с углу шумную возню с василиском. Химера с явным любопытством наблюдала за развлечениями своего юного отпрыска.
- Какое прелестное дитя, - умилился Петавиус, обращаясь к домоправительнице – химера явно была ее любимицей.
- Знать бы, - всхлипнула Сирена, - кто это мою Химочку изобидел… какой-такой урод… – добрая женщина притянула к себе химеру и крепко обняла, запечатлев на звериной морде крепкий поцелуй, - на девичью честь покусился… Бросил ее, девочку мою, одну с дитем… вон он теперь безотцовщиной растет, сиротинушка…
Всхлипнув еще пару раз, Сирена смахнула слезу ладонью и деловито посмотрела в карты. Химера и Сфинкс обменялись коротким взглядом и смущенно потупились.
Петавиус тактично кашлянул:
- Хотелось бы знать, - спросил он совершенно нейтральным тоном, - как идут дела с превращением меди в золото?
- Никак, - раздраженно ответил Скалигер. – Не превращается, зараза.
- Ой как жалко-то, - покачал головой  Петавиус. - Говорил я Хубилаю – на алхимию эту долбанную надежды нет, уж лучше баскаков поприжать. Казнить этак пару-тройку… сотен, так остальные, глядишь, и поделятся …может быть… А как с говорящим котом – есть прогресс?
- Слушай, Петавиус, - поинтересовался Сфинкс, - а зачем Хубилаю говорящий кот?
- Да хочет он, видите ли, знать, что о нем в самом деле народ думает. Больше-то неоткуда. Небось, говорит, неразумная скотина по простоте душевной мне всю правду выложит.
- А обрадует его эта правда?
- Вряд ли, - признал старик.
Тем временем игра медленно, но верно подходила к кульминационному моменту. Сфинкс изо всех сил зажимал пиковую девятку, выкладывая что угодно, только не ее. Скалигер злился и стучал. У него и в самом деле был самый хреновый расклад.
- А как переписка с этим англичанином, как его… Бэконом? – поинтересовался Петавиус. - Дала результат?
- Какой результат? – насмешливо протянул Скалигер. – Знаешь, что он мне на днях прислал?
- Откуда ж мне знать? – развел руками Петавиус.
- Вот, смотри - рукопись какого-то Войнича, - фыркнул чародей и кинул на диван толстенную старую книгу в темном кожаном переплете. Упав, книга раскрылась, и Марко ахнул. На донельзя замызганном пергаментном листе были изображены обнаженные нимфы, купающиеся в причудливом бассейне. Петавиус с явным интересом воззрился на рисунок и обстоятельно пролистнул еще несколько страниц. Нимфы, в разных количествах и всевозможных позах, фигурировали почти на каждом листе.
- А что? Очень даже… - одобрил Петавиус, продолжая штудировать манускрипт. - Хорошая книга. И что ж тебе в ней не нравится?
- Да ты на текст посмотри, - поморщился Скалигер, - там же текст есть!
- Неужели? – спохватился Петавиус. – Ах да, в самом деле – есть. А что тут написано?
- Вот бы знать, - вздохнул Скалигер. – Ни алфавит, ни язык – ничего не известно. Сфинкс ее уже почти полгода мусолит, все не расшифрует никак.
- Да, там код очень необычный, - заерзал Сфинкс.
- И бабы голые отвлекают, - добавила Сирена.
- Меня бабы не отвлекают, - обиделся Сфинкс, - очень даже наоборот - привлекают.
- Слышь, Скалигер, - задумался Петавиус, - а дай-ка мне ее на дом почитать. Авось, я докумекаю.
- Э-э-э! - заорал Сфинкс, - Скалигер, забери у него книгу! Она мне по работе нужна!
Петавиус вздохнул и вернул фолиант. Скалигер, не глядя, сунул рукопись за буфет.
- Так вот. Я ему говорю…
Дверь внезапно распахнулась и в комнату вбежал красивый кудрявый мальчик лет шести-семи. Химеренок с василиском мгновенно забились под диван.
Взглянув на публику, мальчик быстро оценил расклад сил и скорчил плаксивую рожицу.
- Теть Сирена-а-а-а, - заныл он, демонстрирую окровавленный мизинец, - а меня грифон куса-а-а-ет!
- А нечего его за хвост дергать, - добродушно посоветовала Сирена, обдумывая очередной ход.
- Да я не дергал!
- Дергал, - твердо ответила домоправительница, и пошла к буфету за бинтами.
- Гомункулюс, - пояснил Скалигер, кивая на ребенка. - Самозародился в реторте.
- Знаем мы эту реторту, - хмыкнул Сфинкс, недвусмысленно глядя на Сирену.
Дама никак не прореагировала на Сфинксовы инсинуации. Круглое веснушчатое лицо выражало полную безмятежность.
- Пойдем на кухню, - сказала она пострадавшему.
Через минуту с кухни донесся плеск воды и жуткий вой Гомункулюса – Сирена обрабатывала ему рану йодом. Еще через минуту юный герой с довольной рожицей вприпрыжку пронесся обратно по коридору, размахивая на ходу забинтованным пальцем. Сирена взяла свои карты и положила трефового туза. Сфинкс явно выигрывал.
- Так что насчет говорящего кота? – напомнил Петавиус.
- А как вообще Великий Хан себе это представляет? – проворчал Скалигер. – Я что, буду с сачком по улице бегать и бродячих кошаков ловить, а потом им ликбез с политинформацией устрою? Он мне денег на содержание этой оравы  - выделил?
- Нам Химе на молоко еле-еле хватает, - подхватила Сирена. - А ведь Хима – кормящая мать!
- Кого это она кормит? – изумился Сфинкс.
- А вот не знаешь – и не вякай, - разъярилась экономка, - что, по-твоему, если Хима – не млекопитающаяся, так она и об сыночке не радеет?
- Это Хима-то не млекопитающаяся? – снова изумился Скалигеров помощник. - Еще как млекопитающаяся.
- А ты, значит, Химе молока пожалел? – пошла в атаку домоправительница. – Хима, между прочим, на службе, ей, между прочим, жалованье положено. Ты, что ли, по ночам дом обходишь? Ты оранжерею сторожишь? А помнишь, как она нас от пожара спасла, когда Герон твой любимый втихаря вздумал свою паровую машину запустить? А как она вервольфа покусала, когда этот мерзавец из подвала вырвался?
- Да я что… я ничего… - забормотал Сфинкс, - разве ж я чего говорю…
- А вот не говоришь – так молчи, - отрезала Сирена.
Сфинкс пожал плечами и благоразумно замолчал. Химера, удрученная этой стычкой, сделалась очень несчастной и тихонько скулила, приглашая противников к примирению. Скалигер скинул червовую шестерку.
Дама молча выложила короля. Сфинкс жахнул по столу пиковой девяткой и удовлетворенно откинулся на стуле, дружески подмигнув химере. Игра закончилась в его пользу.
К Сирене вернулось обычное благодушное настроение.
- Пойду чего пожрать приготовлю, - сообщила на публике и поковыляла на кухню, шаркая по пути разношенными старыми шлепанцами. Марко проводил ее взглядом. «Ноги у нее какие-то странные», - подумал он, - «прям как птичьи лапы. Да еще эти перья…» Впрочем, Сирена ему понравилась. «Ноги – это ерунда», - философски рассудил венецианец, - «был бы человек хороший». Долгие годы странствий научили его смиряться с маленькими дамскими недостатками.
С кухни донеслось звяканье посуды и звучное пение Сирены:
«Пойдем, милая моя,
В рощу слушать соловья…»
Справедливости ради надо сказать, что голос у певицы был сильный и приятный.
«Сладко свищет соловей,
Жар в крови горит сильней!»
Марко смущенно заерзал на диване.
- Это еще что, - философски заметил Петавиус. – Сейчас она хоть малость пообтесалась, а то такую похабщину пела, не при василиске будь сказано… Скалигер ее с какой-то скалы в море снял, уж не знаю как она туда попала; так, говорят, моряки, которые мимо проплывали, уши себе затыкали, чтоб безобразия этого не слышать. А если кто не заткнет – со стыда прям в море бросались, такие вот были суицидальные случаи.
Словно в подтверждение Петавиусовых слов, с кухни грянул очередной шедевр:
«Не хочу быть прачкой,
Свои руки пачкать,
Соберу манатки,
Да пойду…»
- Сирена!!!, - рявкнул Скалигер.
Сирена умолкла.
Однако банно-прачечная тема, очевидно, сильно волновала хозяйственную даму, потому как после краткого перерыва последовало продолжение концерта:
«Подарил мне дедушка рубашку,
А я ее полгода не стирал,
И по той рубашке
Заползали букашки…»
- Фуууу, - поморщился Сфинкс.
- Что «фу»-то? – поинтересовалась Сирена, выплывая из кухни с огромной шкворчащей сковородкой на чаплюшке. – Правда глаза колет? В твоей рубашке мисикомые уже картошку насадили – можешь с них за аренду требовать!
- Сирен, ну не за обедом же…
- Ладно, не буду портить вошкам аппетит, - согласилась домоправительница и поковыляла  к буфету за тарелками.
Марко с утра ничего не ел, и потому запах жареной лапши с мясом показался ему дивным благоуханием. Сирена нравилась ему все больше и больше. «Сесть бы к ней поближе», - размечтался бедный путешественник, - «а от Сфинкса – подальше».
- Всем мыть руки! – скомандовала Сирена, обходя публику с рукомойником и металлической полоскательницей. Когда очередь дошла до Сфинкса, несчастный попытался уклониться, но внушительное молчание домоправительницы сломило его волю. Руки были вымыты, все уселись за стол. Химера скромно улеглась в углу на ковре.
- Ну, - сообщил Сфинкс, щедро наваливая в миску шматки запеченного сала, - проблему с Хубилаевыми конфидентами в принципе решить можно. Есть же  у нас, в конце концов, Ученый кот!
- Сфинкс, - кисло отозвался Скалигер, вяло накручивая лапшу на какое-то странное приспособление типа маленьких вил, - не надо Ученого.  Порознь они с Хубилаем еще как-то терпимы, но вот вдвоем…
- А зачем вдвоем? – бодро парировал Сфинкс, отправляя в рот кусок запеканки. Марко заметил, что все, кроме Скалигера, ели по-человечески – руками. – Не надо вдвоем. Просто попросим его прочесть местным котам курс лекций «Как научиться говорить и достать всех своим трепом».
- Что ты бедную животину-то позоришь? – возмутилась Сирена, разрезая пирог. – Он, между прочим, честным трудом на золотую цепь заработал. Винегрет берите, - предложила она гостям.
- Спасибо, - вежливо поблагодарил Петавиус. – А обязательно – кота? Вот, говорят, у царя Салтана есть такая белочка… песенки поет…
- Тоже мне новость, - фыркнул Сфинкс, - у него постоянно белочка. По пьяни женился, по пьяни жену с сыном в бочку засадил… Вы лучше Сирену  порасспросите, она ж, добрая душа, собственноручно эту бочку выловила, еще когда у себя на острове куковала. Думала, небось - там что путное, в бочке-то…
- Зря ты так, - укоризненно покачала головой Сирена, - Гвидоша – такой хороший мальчик…
- Да, мальчонка был способный, - подтвердил Сфинкс, подбирая хлебом подливку с тарелки, - помню как мы в «зарницу» с ним играли, благо что Хубилай нам роту солдат прислал для обучения подводному дыханию. Они как вылезут из моря, после тренировок-то, да в полном доспехе – а Гвидоша бежит к ним, радостный такой…
Сирена всхлипнула и утерла глаза рукой.
- Простите, - решил вступить в разговор Марко, - но тут что-то не то. Я слышал от знакомых корабельщиков, что белочка-то как раз у князя Гвидона…
- Да, вырос мальчик, - констатировал Сфинкс. – Вот так оно бывает:  вчера еще пешком под стол ходил, оглянуться не успели - а у него уже белочка…
- Это ты во всем виноват, - мрачно изрекла Сирена.
- Конечно я, кто ж еще, - спокойно отреагировал Сфинкс. – Слушай, Скалигер, надо спасать парня.
- Спасем, - твердо пообещал Скалигер. – Завтра же приму меры. Не плачь, Сирена, закодируем твоего Гвидона. Тащи-ка компот из молодильных яблок.
- Яблочко от яблони недалеко падает, - поддакнул Петавиус. – Впрочем, с этими корабельщиками… Я б на твоем месте двадцать раз все перепроверил. Читал я как-то ихнюю таможенную декларацию – по-моему у них у самих белочка.
- А что такое? – заинтересовался Скалигер.
- Да они на пункт 2: «Чем вы, гости, торг ведете и куда теперь плывете?» ответили: «Торговали мы недаром неуказанным товаром». Ну и куда их после этого тащить – в тюрьму или в дурку?
- В карантин сажай, - посоветовал Сфинкс. – Чтоб заразу не распространяли.
Сирена молча разлила компот по стаканам. Марко попробовал и скривился – кислятина была ужасающая. «Да, недаром говорят: молодо – зелено», - подумал злополучный венецианец.
- Ладно, - сказал Скалигер, поднимаясь со стула. – Поели, а теперь покажем, наконец, гостю наши чудеса.
Все встали из-за стола. Сфинкс, кряхтя, слез с табуретки, и Марко с ужасом увидел, что вся нижняя часть Скалигерова помощника – львиная, с хвостом и мощными босыми лапами, заросшими бурой шерстью. Передвигался он, видимо, с трудом – привычка к пальцехождению не давала толком поддерживать равновесие, и бедняга часто останавливался, опускаясь на полную стопу. «Ё-моё, - испугался Марко, - что ж это такое? Может, и у меня тоже – белочка? В карантин, в карантин корабельщиков!!!» Сфинкс поправил лямки синего рабочего комбинезона и заковылял в оранжерею.
Марко совсем уже собрался спросить Петавиуса о причине столь странного Сфинксова телосложения, но не успел: из кухни послышались  вопли Сирены и смачные звуки ударов сковородкой. Химера мгновенно снялась с места и рванулась на помощь хозяйке. После секундного оцепенения все ломанулись вслед за ней, Марко выхватил меч, но подмога оказалась излишней: Сирена встретила их на пороге - живая и невредимая, но страшно разгневанная.
- Хотелось бы знать!!! – вопила воинствующая амазонка, потрясая чугунным сотейником. - Какого хрена по моей кухне шарятся всякие извращенцы?!! Да еще в обход всяких санитарных и противопожарных норм?!
- Да в чем дело-то?
- А в том, что зашла я на кухню, а там – чей-то призрак! Серой воняет, весь в языках пламени – и жрет молодильные яблоки!
- Действительно, извращенец, - согласился Скалигер.
- А потом он растаял!
- Сирен, это я виноват, - понурился Сфинкс, прибежавший на шум из оранжереи, - это не призрак, это граф Сен-Жермен. Я тут с ним недавно познакомился в астрале, ну и предложил немного молодильных яблок в обмен на философский камень…
- Не, это не он, - авторитетно заметил Петавиус, - с Сен-Жерменом я немного знаком. Человек он вполне приличный, с дамами любезен, яблок не ворует и уж во всяком случае, пахнет опрятно...
- Да, что-то не сходится, - согласился Сфинкс. – Наверно, какая-то зараза взломала нашу почту. Надо сменить пароль.
Сирена махнула рукой и демонстративно притащила с кухни огромный таз с теплой водой, твердо вознамерившись мыть посуду прямо в гостиной. Химера схватила ее зубами за подол и жалобно заскулила.
- Подожди, Хима, - раздраженно ответила домоправительница, - не все сразу. Я о тебе помню.
Хима коротко хныкнула и кинула на Сирену умоляющий взгляд. Бедная женщина не выдержала и со вздохом пошла на кухню.
Из-под дивана бесшумно вынырнул василиск. Быстро оглядевшись, пестрый змий обвился вокруг ножки стола и шустро пополз вверх, явно нацеливаясь на сковородку с остатками мяса. Химера навострила ушки, с интересом наблюдая за его локомоциями.
- Это что за большевик?... – изумилась Сирена, появляясь на пороге кухни с большим плоским ушатом и ведром молока, - …лезет к нам на броневик?
Василиск мгновенно шлепнулся на пол, делая вид, что крайне заинтересовался аляповатыми сиреневыми цветочками, вытканными на пыльном зеленом ковре.
Сирена покачала головой и налила молоко в ушат. Химера радостно заурчала и принялась быстро лакать узким розовым язычком.
- Интересно, а химеры - съедобные? – неожиданно спросил Марко.
Зверь оторвался от еды и строго взглянул на венецианца. С морды в миску капало молоко.
- Дядя шутит, - успокоил ее Петавиус, - он просто спрашивает, есть ли у химер естественные враги.
- Да, - быстро согласился Марко.
Химера фыркнула и укоризненно покачала головой, явно давая понять, что шутки такого рода вовсе не смешны.
В это время к миске тихой сапой подполз химеренок и, пользуясь моментом, попытался незаметно пристроиться сбоку. Химера резко обернулась и грозно рыкнула на потомка. Бедный детеныш отпрянул от кормушки и отполз на места постоянной дислокации. Зверь неодобрительно вздохнул и снова принялся за молоко.
Вылакав две трети ушата, Химера, наконец, наелась и, удовлетворенно облизав морду, отошла от кормушки. Химеренок с василиском мгновенно ринулись к вожделенному источнику и по-братски поделили остатки молока.
Сирена домыла посуду и оставила ее сушиться на подносе.
- Ну что, все готовы? – спросил Скалигер. – Пойдем.
…Справедливости ради надо сказать, что Скалигерова оранжерея и вправду заслуживала столь громкого названия. Обширное застекленное помещение с ирригационной системой, терморегуляцией и окнами для проветривания – все это было внове для Марко, который воспринял такую штуку как восьмое чудо света. Сад и впрямь был прекрасен. Солнечные лучи, с трудом пробиваясь сквозь густую листву деревьев, мягко таяли в пышной зелени трав и кустов, пестрые заморские птицы, большие и маленькие, прыгали по веткам и орали дурными голосами, неведомые цветы источали дивные ароматы, от которых кружилась голова, по деревянным опорам плелись чудные лианы… Вся эта зелень настырно напирала на узкую земляную дорожку, по которой шеренгой шла вся компания, начиная со Скалигера и кончая василиском. В спину Марко сосредоточенно сопела Химера, явно недовольная присутствием чужаков в своих владениях.
Правду сказать, бедный венецианец совершенно одурел от всей этой экзотики, восхищенно тараща глаза на каждую новую диковину. Даже удушающая влажность и резкий запах торфа и сырой земли не портили впечатления, ведь в Скалигеровой теплице хранились настоящие раритеты.
- Вот, - Сфинкс указал на пышный травянистый кустик с широкими жилистыми листьями, - хрен. Сорта Эрудит. Знает все и обо всех.
- Ты его в Партизана переименуй, - посоветовала Сирена. – Знает-то он знает, только хрен кому скажет.
- Трын-трава, - продолжал гид, не реагируя на Сиренины комментарии. – Очень помогает в работе, особенно при конфликте с начальством. Фиговое дерево… Ну, с ним все ясно. А вот наша любимица - яблоня молодильного сорта. Пришлось разработать метод выращивания в закрытом помещении, а то вечно Жар-Птица ее обклевывала…
- На Жар-Птицу один-единственный метод есть – Гомункулюс в засаде, - флегматично заметила Сирена.
- Отросток от Мирового Ясеня, - Сфинкс по-прежнему игнорировал домоправительницу, - очень красивое дерево… Анчар… Бьемся над повышением ядовитости… пока ничего не получается… Великий Хан хочет им границу обсадить… вместе с фиговыми деревьями…
- Это типа чтобы агрессор отравился и офигел, - пояснила Сирена. – Или офигел и отравился – это уж как придется.
- Еще кое-что из оборонного проекта: дубина стоеросовая – наше ноу-хау… Лотос – красивый цветок, но способствует склерозу… осторожнее, молодой человек, не съешьте ненароком… Великий Хан велел разводить его – на предмет заимодавцев… Развесистая клюква – очень популярна на международных выставках, некоторые сорта удостоены золотых медалей… Репа сорта Гигант…
- На фига тебе эта репа? – буркнула Сирена. – Каждый год одно и тоже – вырастет репа большая-пребольшая, а потом начинается битва за урожай: тянем-потянем, вытянуть не можем… Скалигер – за репу, ты – за Скалигера, я – за тебя, Цербер – за меня, Химера – за Цербера… Последний раз даже василиск  помогал.
- Ничего ты не понимаешь, - раздраженно огрызнулся Сфинкс, - это ж глобальное решение продовольственной проблемы! В мировом, слышишь, мировом масштабе!
- Да твоя репа… - начала было Сирена.
- Нет, ты смотри что творится! – неожиданно заорал Скалигер, оглянувшись назад.
Марко тоже обернулся и увидел, что пока авангард занимался учеными спорами, арьергард, равнодушный к вопросам реповодства, развлекался на свой манер: Химера, окруженная толпой поклонников, ловко хлестала хвостом по отвратного вида голому кусту с черными гибкими стеблями. Куст извивался как клубок змей, норовя схватить обидчицу, и злобно чавкал широкими кожистыми листьями на концах веток. Химеренок с василиском радостно визжали, прыгая вокруг хвостовоительницы, и даже старый почтенный Петавиус не остался равнодушным к битве титанов, подбадривая Химеру пылкими воплями при каждом удачном ударе.
- Химера! – рявкнул Скалигер. – Сколько раз тебе повторять? Оставь куст в покое – он здесь не для твоего развлечения!
Химера заскулила и виновато потупилась, скромно поджав хвост к левой ляжке.
Скалигер зацокал и сокрушенно покачал головою. Химера  прижала ушки и заскулила еще тише и жалобнее.
- Хима, - ласково сказал ей хозяин, - я ж о тебе думаю. Вот останешься без хвоста – где я тебе новый возьму?
Химера бросила скулить и испуганно покосилась влево. Хвост пока что был на месте.
- Это куст-людоед, - пояснил Петавиус, - собственно, люди-то для него больше лакомство, а вообще он из земли питается. Ерунда, одним словом, так… одно название…
- Ну почему ж название, - фыркнул Сфинкс, - что-то ты близко к нему не подходишь... Думали его на границе разводить, - обернулся он к Марко, - в оборонных целях, да не вышло ничего. Это ж такой тупарь – жрет всех подряд, не разбираясь: свой, чужой…
- Да и вообще, несолидно как-то - с кустами воевать, - заключила Сирена.
Сфинкс вяло кивнул. Химера бросила на хозяйку укоризненный взгляд и отвернулась.
- А вот это что-то новенькое, - деловито заметил Петавиус, указывая на полый стеклянный цилиндр, внутри которого что-то красиво мерцало и переливалось.
- Да, это наше новое поступление, - оживился Сфинкс. – Экзотика – древо мысленное. Скалигер его из какой-то жуткой глуши вывез, там, говорит, эти деревья рощами растут…
- Ну да, рощами, - кисло согласился Скалигер. – Сам видел…
- Мы сначала всё не могли понять, как его, это древо, наяву-то увидать… Думали, может, под ним мыслить надо как-то усиленно… А потом Скалигер нам объяснил, что мысленное оно от слова «мысь», то есть белка. И вот кого эта белочка навестит - тот древо-то и увидит… и не только его… еще массу интересных вещей… Я лично не видел, но знающие люди говорят – мощное оно, высокое, зеленое…
- М-да, - тяжело вздохнул Скалигер, - зеленое… Еще какое зеленое…
- А на что оно похоже? – поинтересовался любознательный Петавиус.
- Иногда на дуб, - промямлил Скалигер, - иногда на елку, а иногда и на пальму – смотря какого орешка белочке захочется.
У Марко отлегло от сердца. «Слава Богу», - подумал он, пялясь на аморфный цилиндр, - «хвостатая мимо проскакала. Но с корабельщиками все равно надо поосторожней». «Хотя… - пришло ему в голову, - пожалуй, я знаю, кто заразил корабельщиков».
У Скалигера явно испортилось настроение.
- Все, Сфинкс, хватит, пойдем на воздух, - раздраженно скомандовал он  помощнику, - гость и так уже утомился.