Автор: Лаяра, Цирилла
Рейтинг: G
Жанр: Юмор
Пейринг: Рауль/Кристина, Эрик/Кристина, Эрик/Рауль, Андре/Фирмен
Диклэмер: все герои принадлежат их создателям – Гастону Леру, Эндрю Ллойду Веберу.
Размер: миди
Саммари: Очередная вариация на тему пожара в Опере
- Прочь уходите, оставьте меня! – в голосе обитателя подземелий Оперы было то же отчаяние и решимость, с которой он намеревался сначала покорить Кристин, а теперь гнал ее, не желая, быть может, в этот момент видеть ее, испуганную, ошарашенную, но все-таки испытывающую облегчение от того, что выбор сделан за нее.
Самой ей вряд ли хватило бы духу. На Эрика без маски она смотреть не решалась.
- Кристина, идем же! Пока у нас есть возможность, - Рауль схватил ее за руку и силой потащил из воды.
Не очень-то ему нравилась сцена, свидетелем которой пришлось стать несколько минут назад. Кристина, его невеста, в объятиях Призрака Оперы, к тому же испуганной она совсем не выглядела.
Рауля вообще на мгновение посетила мысль, что оба получают явное удовольствие, целуясь, у него на глазах.
«God give me courage to show you –
You are not alone…»
То, что Призрак не один, Кристин могла показать как-нибудь и по-другому. Посчитав, например, количество человек, находящихся в подземелье. Впрочем, количество гостей обещало в скором времени сильно увеличиться.
Уже сейчас гулкое эхо доносило отголоски шагов и крики толпы, спешащей, чтобы «покарать убийцу»
Поторопиться не помешало бы, так как разъяренные люди едва ли станут разбираться, кто тут Призрак, а, может, вообще всех троих посчитают за фантомов по принципу: чем больше, тем лучше.
Рауль де Шаньи был вообще человеком весьма неглупым и прозорливым. Умом и характером он пошел в покойного графа и был на редкость циничен, хотя и не до крайности.
Несмотря на то, что он был патроном Опера Популер, вряд ли толпа, возглавляемая двумя пройдохами-директорами пожелает в нем признать своего покровителя. Обнаружив в подвалах 3х человек, вместо одного, они еще, чего доброго, объявят, что нашли целое семейство Призраков-Маньяков и употребят их по своему усмотрению.
Во всяком случае, сам бы Рауль так бы и сделал. Настоящего бы Призрака Эрика, Рауль не за чтобы полиции не выдал. Слишком уж это больно ударило бы по его карману. Ведь, что ни говори, а публика шла в «Призрачную Оперу», а искусно запущенные слухи о постановке нового гениального творения, которое кто-то (не иначе, как сам Фантом) подбросил в кабинет директора с угрожающей запиской, всегда обеспечивали аншлаг.
Эрик был частью Оперы, он и сам не возражал против подобных слухов, потому что, каким бы гением он не был, а новая опера не всегда была готова в срок, к началу сезона.
Мало кто знал, но между патроном Оперы и Ужасом Оперы шла оживленная переписка.
«Месье Фантом,
скоро начало сезона, все декорации готовы, есть новые 3 оперы, но необходимо еще 2. Я взял на себя смелость предложить Вам некоторые варианты, купленные мной у безумца и алкоголика. Если бы Вы их немного доработали, то это было бы весьма кстати.
С уважением, виконт де Шаньи»
«Виконт,
я просмотрел и переделаю обе, и самое большее через неделю у Вас будет укомплектован весь репертуар.
С уважением, O.G.»
Конечно, Рауль понимал, как, наверное, Призраку не хочется заниматься подобным, но ведь надо было все успеть, а это просто невозможно. Даже Призраку Оперы было не под силу такое.
Зато ему под силу было чуть обработать музыкальный материал, либретто, указать художникам промахи в декорациях, и с солисткой пройти самые трудные места в партиях, особенно в самом начале, когда певица еще как следует не разогрела голос.
Одним словом, Призрак не зря получал свои 40 тыс. франков и проценты со сборов, а, кроме того, Рауль всегда мог на него рассчитывать, если у его директоров возникнет вдруг желание положить в карман больше, чем следует.
Директора это тоже понимали и по ночам мечтали о том, чтобы патрона переехала карета, а можно и не один раз, ведь по завещанию все деньги де Шаньи в отсутствие наследников переходили Опера Популер.
Наследники же на данный момент отсутствовали, так как граф Филипп был в преклонном возрасте и пребывал в маразме, и, естественно, наследников иметь не мог, так что образ перееханного с десяток раз каретой виконта являл собой животрепещущую мечту обоих управляющих Оперы.
Но мечты мечтами, а виконт начал ухаживать за Кристин Даэ, солисткой и новой примадонной, которая, в свою очередь любила вечерами пропадать из театра. Не иначе, как гостила у обитателя подземелий. И это все до крайности смущало «мусорщиков».
Ведь если виконт - талантливый администратор, мадемуазель Даэ – певица, а Фантом – композитор, то для чего тогда нужны они?
Немного успокаивал их тот факт, что Рауль и Призрак - соперники в борьбе за сердце Кристины, но… ради Опера Популер они могли бы и подружиться.
Не ссориться же по личным делам и разрушать такой удачный творческий союз?
Но сегодня…
Ведь Призрак удушил Пьянджи, утащил Кристину в себе, а Рауль пошел туда же…
И если застать всю эту троицу врасплох, то нескольким десяткам обезумивших от огня и страха свидетелей будет все равно, что крушить.
Рауль де Шаньи был бы абсолютно лишним, вот его, переехав пару раз каретой, чтобы тело невозможно было опознать, можно было бы и сдать полиции.
Спасенная примадонна из благодарности и по причине горя по пропавшему без вести жениху (утонул, не иначе!) подпишет контракт на сумму гораздо более меньшую, а потом уже…кхе. А что до Призрака, то месье Гений и впрямь может жить в подвале, и писать оперы. Чтоб он там не говорил и какой бы тварью не называл, а «чтоб я так себя любил».
Личный повар Призрака Оперы обходился театру ох как недешево, ибо месье Фантом в еде и прочем был необыкновенно притязателен и за своим питанием очень внимательно. Вот тебе и ненависть к себе.
И сейчас, когда за мечтающими о райской жизни директорами, неслась обезумевшая толпа, все их мечты имели шанс стать реальностью.
На их стороне была внезапность и численное превосходство, но на стороне их противников – молодость и сообразительность, порой сбивающая с толку.
«Прочь уходите!»
Рауль тащил Кристину к выходу, подсадил до выемки, за которой сразу шел широкий тоннель, и, видя, что Эрик уселся за орган, недовольно поинтересовался:
- А вы что сидите? Можно подумать, вы оглохли и не слышите, что здесь через минуту будет столпотворение ненормальных?
- Что мне до этого? – усмехнулся Эрик. – Я всю жизнь терпел насмешки, так пусть узнают, кто такой Призрак. Мне незачем жить, и…
Быть может, месье Фантом, чья душа, вне всякого сомнения, была озарена Сияющим Светом Музыки, сумел бы поведать еще не один десяток ужасающих подробностей собственной биографии, но тут его как будто под руку что-то толкнуло. Все-таки не зря Эрик гордился тем, что еще со времен Персии научился чувствовать опасность спиной.
Но какой бы быстрой не была его реакция, последнее, что он увидел, было некое неуловимое молниеносное движение Рауля, а вслед за этим, Призрак Оперы ощутил сильную короткую боль в области затылка, и потерял сознание.
Не зря Рауль де Шаньи лето любил проводить в загородном поместье, почти в деревне, вдалеке от Парижа. Ускользать из-под опеки воспитателей, порой удавалось на весь день, и время это зря потрачено не было. Стрелять из рогатки и кидаться камнями виконт наловчился здорово.
Умение пригодилось и теперь. Понимая, что месье Фантом в расстройстве вполне способен сдать себя в руки безумцев, Рауль допускать этого не собирался.
Расстройство расстройством, а Эрик в мире один, а если где и есть второй, то с этим, знакомым, все проще общаться.
Конечно, Рауль понимал, что выбор Кристины поверг маэстро в уныние, но гораздо более, как подозревал виконт, Эрика расстроил пожар, который возник по его же импульсивности и обещал сжечь все здание Опера Популер дотла.
Горело не только его детище: судя по тому, какие виноватые взгляды бросал на него Эрик, было понятно, что месье Фантом опасается, как бы с него не потребовали компенсации, а, судя по тяжким вздохам, он не только этого опасался, он этого ждал.
Но как бы Рауль на Призрака не злился, он давно понимал, что как только до музыкального Гения дойдет, КОГО выбрала Кристина, он непременно что-нибудь сотворит. В то, что с собой, Рауль не боялся, не такой Эрик человек, а все остальное…
Все остальное лучше было предусмотреть, и Рауль, недолго думая, предусмотрел.
Опера Популер была застрахована от четырех десятков всевозможных происшествий, а уж катастрофа с человеческими жертвами, со скандалом, когда Эрик вышел на сцену, да пожар…
Рауль уже видел себя владельцем застраховавшего их банка.
Словом, на Эрика виконт злился за его упрямство, но Гениям позволено, так отчего ж не помочь Гению, даже если и он сам против.
От удара Эрик потерял сознание и бесчувственной куклой упал лицом на орган. Припомнив совсем неподходящие для виконта слова, когда лез в воду, Рауль взвалил Эрика на плечо и быстро оказался рядом с Кристиной, которая испуганно молчала и смотрела на него вне себя от изумления.
Радуясь, что невеста потеряла на время дар речи, Рауль коленом подтолкнул ее чуть пониже спины в глубь тоннеля, и тут же шагнул за ней сам, осторожно придерживая тело Эрика на плече.
***
Эрику казалось, что он очнулся в раю. Он лежал на кровати в богато убранной комнате, в удобной постели, а в мощном столбе солнечного света, проникающего через широкое окно, каскадом плясали пылинки. Легко можно было догадаться, что сейчас раннее утро.
Обрадовавшись, он одним движением скинул с себя одеяло, и рывком хотел спрыгнуть с кровати, но состояние, близкое к блаженству, в котором он пребывал до этого, неожиданно исчезло.
Перед глазами поплыло, а в голову будто налили горячей мути, и от каждого движения что-то приливало к голове, вызывая тупую боль.
Гораздо более осторожно Эрик улегся обратно в кровать и рукой потрогал затылок, ругнувшись сквозь зубы. Дотронуться было невозможно.
Дверь в комнату открылась, и с подносом вошла Кристина. Увидев, что он пришел в себя, она как-то испуганно на него посмотрела и, пятясь боком, начала подходить.
- Эрик? Как ты? Я принесла тебе поесть.
Ума не разговаривать у него хватило, но, представив, каково ему будет попытаться что-то съесть, он тут же ощутил желание оказаться где-нибудь в Персии, ну и в подвале можно.
Родное подземелье, все-таки.
Подземелье?
И тут он вспомнил. Кристина с Раулем. Пожар. Опера сгорела. Сгорел его дом.
- Эрик, Эрик, тебе плохо? – забеспокоилась Кристина, и рукой притронулась к его лбу. – У тебя жар?
Чувствуя ее холодную, чуть дрожащую руку, было радостью. Чувствуя.
На нем не было маски. Инстинктивно, желая убедиться в том, что он уже знал, Эрик коснулся рукой лица. Маски, само собой он не обнаружил.
- Моя…маска – начал он, но тут дверь в комнату снова открылась и вошел виконт.
Никогда в жизни Эрик не был так рад его видеть. Кристина, милая Кристина не успела испугаться его лица, а он не увидит на ее лице еще раз гримасу ужаса и отвращения.
- Кристина, - тихо произнес он, наслаждаясь звуками ее имени. Кристина убрала руку.
- Кристина, тебя хочет о чем-то спросить экономка. Ты бы не могла распорядиться? – попросил Рауль.
Со словами «да, конечно», Кристина исчезла. Была и нет.
- Извините, месье Призрак. Как только поговорим, Кристина вернется, а пока пусть немного погуляет. Представляю, каково вам сейчас, но поговорить, тем не менее, придется. Вот, выпейте. Коньяк, - пояснил виконт на его вопросительный взгляд.
Выпив залпом обжигающий напиток Эрик почти пришел в себя.
- Не расходитесь слишком, - усмехнулся Рауль, - а то потом будет хуже. Прошу прощения, я немного перестарался.
- Где я? – проигнорировав насмешку, спросил Эрик.
- В моем поместье, далековато от Парижа, надо сказать, но в этом его преимущество.
- Зачем я здесь? Я же не хотел, чтобы…
- Да, идею остаться на растерзание толпы чокнутых я не разделял. Прошу прощения, что пришлось действовать таким методом, но особого выбора у меня не было. Иногда вы излишне упрямы.
- Я хотел умереть вместе с Оперой, я…теперь, когда у меня нет…мне незачем жить.
- Я уловил, - невежливо перебил его Рауль. С такой шишкой нелегко сохранить красноречие. В таком случае, мы сперва поговорим, а потом я предоставлю вам огромный выбор способов самоубийства – от яда до петли.
- О чем нам говорить? Я не хочу!
- С каких это пор Призрак Оперы перестал быть верным своему слову и ведет себя, как истеричная певичка? Или я вас с Карлоттой в подвале перепутал? – холодно поинтересовался Рауль.
- Чего вы хотите? Я помню нашу договоренность, по моей вине сгорела Опера, но я был вне себя... я теперь даже все мои сбережения не смогут компенсировать…
- Опера была застрахована, - спокойно сказал Рауль. – Мы не разорены.
Написав на бумажке сумму, виконт протянул ее Эрику. При виде её у месье Фантома вдруг резко возникло желание жить.
Шишка на затылке была знатная. Вот только откуда она могла взяться? И как он попал в эту комнату? Все попытки вспомнить что-либо, оказались, бесполезными, впечатление было такое, что и мозг ему отбили напрочь.
Даже думать не хотелось, да он и не успел.
- Не может быть….
- Может. Так и есть. Но есть и проблема.
- Какая?
- Призрак Оперы, Кристина Даэ и я считаемся мертвыми. Пройдохи Фирме и Андре хотят получить все деньги.
- Каким образом? Разве это допустимо?
- Еще как. Наши друзья раздали взяток и теперь если кто-то подходящий под описание Кристины Даэ или Рауля де Шаньи появится в Париже, то смерть этих несчастных будет нелегкой.
Рауль замолчал, ожидая, пока сказанное возымеет действие и Эрик окончательно позабудет о своем желании покинуть этот бренный мир.
- Я даже подумать не мог, что эти подлые (далее слов виконт просто не понял, но было очевидно, что Эрик выражает свое крайнее неодобрение поведением директоров, а далее следовала тирада уже в свой собственный адрес о том, что он непозволительно расслабился и вовремя не почувствовал опасности)
Прошло минут десять, прежде чем Эрик заметил, что Рауль смотрит на него, чуть ли не открыв рот, со смесью удивления и восхищения и не без испуга.
Привычным жестом он провел по лицу, проверяя, на месте ли маска.
- Эмм…у вас нервный тик? – полюбопытствовал виконт, не переставая смотреть на Эрика влюбленным взглядом.
- Где моя маска? – заорал Эрик.
- Ах, маска…Она, кажется, осталась там. На кой черт вам маска, Эрик? Кристина мне сказала ваше имя, - пояснил Рауль. – Маска вам больше не понадобиться.
- А мое лицо?!
- Эрик, согласитесь, из-за вашей импульсивности мы все трое оказались в не слишком приятной ситуации. Призрака Оперы знали только по маске. Без вас не обойтись.
- Чего вы от меня хотите?
***
10 месяцев спустя.
В скверике за зданием восстановленной Оперы ветер трепал небольшой листок бумаги, который с легкостью бы мог пролить свет на серию событий, весь год будоражащих Париж. Пожар в Опера Популер, таинственное исчезновение талантливой певицы и вслед за ней виконта де Шаньи. Вероятна их гибель от рук устрашающего Призрака.
А потом тишина. О Призраке больше не было ни слова, будто он исчез, испарился, как и не было.
Говорили, что пожар освободил его… Быть может и так.
Не менее громким скандалом было то, что огромное состояние де Шаньи и дурманящая воображение сумма, на которую виконт застраховал Оперу, должны были достаться двум старым негодникам – директорам.
Припомнили и их скандал. Кажется, не то на свадьбе Фирме, не то Андре, шокированная невеста застала их вместе в уборной. А теперь вот, посмотри, как получилось. А какие радостные ходили, злодеи!
Зато как приятно вспомнить, когда в последний день заседания на суде появился худой и высокий господин с более поздним завещанием виконта.
Все-все-все принадлежало таинственному барону Эрику Рунье. Адвокат, судья, присяжные впали в застывшее состояние, а вслед за ними и половина Парижа.
Непонятно откуда взявшийся барон очень быстро отправил директоров вслед за Лефевром в Австралию, во всяком случае, так говорили, а сам занялся восстановлением Оперы. Хористки, балерины, еще не успевшие разбежаться по доходным домам, были приняты назад, а тем, кто уже успел, была обещана всяческая помощь и поддержка для того, чтобы придти в надлежащую форму и как можно скорее вернуться в Оперу.
Внешность барона можно было назвать отталкивающей, но со второго взгляда осознание того, каким состоянием он владеет и потрясающий красоты голос, который он иногда, в минуту слабости, уступая просьбе очередной очаровательной мадемуазель, демонстрировал, сделали его одним из самых желанных посетителей гостиных и салонов.
Последующая помолвка и свадьба с балериной Мэг Жири произвели эффект разорвавшийся бомбы. Особо злостные сплетницы сочувствовали «несчастной крошке», но вернувшаяся из свадебного путешествия молодая баронесса светилась от счастья, а на шее у нее неярким, сдержанным блеском сияло такое бриллиантовое ожерелье, что если бы не расторопность служанок и горничных, Париж бы захлестнула волна самоубийств. От зависти.
Появление считавшихся мертвыми виконта и Кристины Даэ, превратило Сезон в «выпускной бал душевнобольных», как метко окрестили происходящее газеты.
Все четверо хранили молчание, и так никто никогда и не узнал тайну Призрака сгоревшей Оперы, а в новой призрака так и не завелось.
***
Ветер, трепавший листок в сквере, подбросил его, и, развернув, метнул под колеса, проезжающего мимо экипажа.
«Барон,
человеку с вашим титулом, не стоит оказывать столь пристальное внимание
дамам легкого поведения, к тому же, пора бы вспомнить о своих обещаниях»
К письму была приложена старая, потрепанная записка, которую когда-то таинственный Призрак оставил для мамаши Жири, обещая сделать ее дочь императрицей, и, кто знает, может, это обещание еще и исполнится….
