Насчет "монстра" признаю, современное словечко, но надоело везде менять на "чудовище".
"Под контролем" - не знаю, я посомневалась, могли ли в 19-м веке так сказать, в принципе, один разочек можно:)

Глава 12.
А вот что происходило в это время в другом месте.
Виконт медленно надорвал тонкий голубой конверт. Извлек оттуда сложенный листок белой бумаги и прочел написанную от руки записку. Не веря глазам, перечитал еще раз: «Задание выполнено. Приезжайте как можно быстрее. Инспектор К. Дарли».
Рауль осторожно сложил письмо и снова положил в конверт, еще не придя в себя от потрясения. Не секрет, что прошедшие несколько недель он находился в постоянном напряжении. Он всматривался в каждую тень и прислушивался к каждому шороху, хватался за пистолет… даже когда оказывалось, что оставил его дома. Каждую ночь он ожидал встречи с чудовищем лицом к лицу в темноте. Или хуже того… ожидал известия, что Кристина внезапно пропала.
Полторы недели назад  он обратился к помощи инспектора, работавшего в частном порядке, как к последней надежде.  Закон не принимал всерьез бед виконта; тогда он предложил инспектору Дарли восемь тысяч франков за поимку или уничтожение Призрака. Он знал, что этот частный сыщик не слишком щепетилен в выборе средств, что его действия не всегда в ладах с законом, но это не имело значения для Рауля. Если бы он действительно смог выполнить задание, в чем Рауль немного сомневался, то он мог на несколько недель покинуть Париж, не опасаясь, что его имя будет связано с этой историей.
По мере того, как проходили дни, и Кристина оставалась в безопасности поместья, виконт начал робко строить планы насчет того, как они наконец уедут вместе из города. Шансы, что Призрак когда-нибудь будет пойман, минимальны. Он не смог дать инспектору даже внятного описания его внешности. Хоть объект поисков и был обезображен, но конкретных свидетельств не было и этому. У виконта почти не было надежды, когда он в тот день выходил из кабинета инспектора.

*Прим. пер. Ну вот скажите, есть у Кристины совесть после этого? Рауль тут ради нее уже сон и покой потерял, а она спокойненько обманывает его с Эриком, точно так же, как Эрика с ним когда-то. Не знаю, может, лучше бы она ему все рассказала?*

Как бы то ни было, в этом письме было приглашение. Не теряя времени, виконт накинул куртку и выскочил на промозглую зимнюю улицу.
Несмотря на письмо, виконт все равно не верил своим ушам, слыша те же слова от инспектора в его маленьком кабинете.
- Вы… вы вполне уверены, что это он? – тревожно спросил он инспектора. – Убить его очень нелегко. Мне нужно взглянуть на тело.
Вокруг стола сидели инспектор и еще четверо мужчин. Двое были аккуратно одеты и выбриты, двое других, казалось, не мылись уже несколько недель. Все поглядывали на виконта с легкой усмешкой. Инспектор поднялся и внимательно посмотрел на него.
- Хорошо, месье. Упомянутый мужчина подходит под данное вами описание. У него желтые глаза и обезображенное лицо, хотя и не совсем такое, как вы говорили. Эти двое моих людей выследили ночью человека в маске в ходе розысков около Оперы и успели выстрелить несколько раз, прежде чем он заметил их. Он умер быстро. – Инспектор Дарли двинулся к двери. – Пойдемте. Я покажу вам тело.

*Прим. пер. Ну что, готовы к душераздирающему зрелищу?! С инспектором приятно иметь дело! Ему дали задание, он нашел, это я понимаю.*

Виконт вдруг занервничал. Неужели это правда? Неужели Призрак действительно мертв…  вот так просто? Сглотнув, он последовал за группой мужчин в заднюю комнату.  На деревянном столе он увидел очертания неподвижного тела в черном. Глубоко вздохнув, он подошел и сразу же посмотрел на лицо того, кто преследовал их так долго.
С первого же взгляда он понял, что не знает, на кого смотрит. По правде говоря, единственный раз, когда он видел его близко – это на кладбище в темный туманный вечер. Тогда Призрак явился с каким-то аппаратом, изрыгавшим огонь, выкрикивал угрозы и предлагал Раулю поближе посмотреть на сверкающие огненные шары. Кристина утащила виконта прежде, чем он успел бросить взгляд на противника. Все, что он видел, - высокая темная фигура с глазами, горевшими, как угли. Потом был еще маскарад, но на нем Призрак был в огромной маске, закрывавшей все лицо.

*П.п. Призрак, выходит, все-таки из книги.*

Рауль внимательно изучал лежавшее перед ним тело. Да, с одной стороны мужчина был очевидно изуродован, но это не было похоже на голову мертвеца, как он представлял по описанию Кристины. Он был высок, но достаточно ли высок? Глаза были точно желтые, но не светились тем огнем, который он помнил. Конечно, теперь он мертв… естественно, он не выглядит уже таким угрожающим.
Вздохнув, Рауль отошел, все еще не зная, был ли это тот человек, что привносил в его жизнь столько неприятностей. Единственной возможностью удостовериться в этом было посмотреть, не появится ли Призрак в Опере в следующие несколько недель.

*П.п. А также можно позвать Кристину на опознание. Она-то точно узнает.*

Если все будет тихо, можно даже спуститься в подземный дом и посмотреть, нет ли там признаков жизни.
- Я заплачу вам половину, - наконец сказал виконт. – Нужно будет еще последить, потом я выплачу остальные деньги. – Инспектор и четверо его людей неохотно согласились.
В те дни, когда он не навещал Кристину, Рауль заходил в Оперу для неофициальных встреч с директорами. Фирмен и Андре были единственными, кого он посвятил в дело, надеясь сохранить все в тайне. Каждый раз он спрашивал, не случилось ли чего-то странного, и ему каждый раз отвечали, что все в порядке. Ничего… ни несчастных случаев на сцене, ни таинственных писем, ни бестелесного голоса. С каждым визитом надежды виконта укреплялись. 
Наконец, с большим опасением, он сделал последний шаг и предпринял вылазку в подземное убежище. Без труда он нашел лодку, ожидавшую его у озера, и проделал весь путь. С дрожью он заглянул через железную решетку и увидел, что там все темно и безмолвно. Все свечи, освещавшие лабиринт, догорели, не было никаких признаков жизни. Тут он наконец глубоко вздохнул и поверил, что Призрака больше нет среди живых.
Вопреки попыткам Рауля сохранить новость в тайне, она быстро распространилась. Андре и Фирмен были не самыми осмотрительными людьми, когда дело касалось обсуждения частных дел, и их подслушал проходивший мимо рабочий сцены. Новости разлетелись по зданию Оперы, обрастая разнообразными подробностями. Рауль срочно решил уехать на пару недель, чтобы не быть в центре этой суматохи. Но, не желая оставлять Кристину совсем одну, связался по телеграфу с месье Эме и попросил его вернуться домой на три недели раньше ввиду срочной необходимости. Тот согласился, но с явной неохотой, лишь уступая Раулю, который когда-то выручил его из денежных затруднений.
Собираясь в путь, Рауль твердо решил, что Кристина не должна ничего знать о том, что произошло. Она еще была нездорова, а новости могли расстроить ее. Она все еще испытывала какую-то неестественную преданность к этому безумцу, а Рауль не хотел, чтобы она думала о его смерти. Заплатив инспектору остальные четыре тысячи франков, Рауль отбыл на юг Франции.
----------------
Примерно часа через два после того, как виконт выплатил деньги, инспектор Дарли услышал, как кто-то три раза громко постучал в дверь его конторы. Отодвинув штору, чтобы выглянуть в окно, он увидел неопрятно одетого человека, одного из тех, кто присутствовал, когда виконт общался с трупом. Инспектор помахал рукой и быстро отворил дверь.
- Доброе утро, месье. Пришли за своей долей, я полагаю.
Мужчина ухмыльнулся.
- Ну, месье, без меня-то у вас бы дело не сладилось, - он фыркнул. – Не могу поверить, что у нас получилось. Слишком… легко это было.
Инспектор улыбнулся.
- Парень был готов поверить во что угодно, лишь бы это его успокоило. Мы могли притащить сюда женский труп и убедили бы, что это его Призрак, - он хохотнул. – Ну, месье, и что же за беднягу вы мне приволокли?
- А, какой-то парень, который прошлой ночью в драке, видимо, принял не ту сторону. Не знаю больше. Вы сказали, нужен покойник высокого роста, и тут как раз он, очень удачно лежит в морге с ножевым ранением.

*П.п. С ножевым, заметьте! А Раулю втирали, что застреленный! Он не посмотрел на пулевые отверстия. Хотя вряд ли что разобрал бы.*

- Все было сделано здорово, - заметил инспектор. – Вы хорошо поработали над правой стороной его лица. Не вполне лицо мертвеца, но близко к тому. Виконт сам толком не знал, что там именно изуродовано. – Он на секунду задумался. – И стеклянные глаза… где, черт возьми, вы раздобыли желтые?
Растрепанный мужчина опять ухмыльнулся.
- Всего лишь блестящая краска.  Несложно для человека моей профессии. – Его улыбка угасла, он поежился. – Что, если настоящий парень когда-нибудь появится? Что тогда?
- Месье, если бы я и правда верил в существование этого Призрака, я не предложил бы этот план. История де Шаньи звучит как сказка слабоумного ребенка, с волшебными чудесами и прочей ерундой. По-моему, парень слегка тронутый. Как бы то ни было, если каким-то чудом окажется, что это оперное привидение реально, мы займемся и им. Никаких проблем. -  Инспектор улыбнулся. – Ну, месье, давайте займемся тем, ради чего вы пришли. Жаль, что ваш приятель не может получить свою долю.
- Приятель?
- Ну, труп, - оба разразились смехом и принялись за дележ.

*Прим. пер. Я в восторге от инспектора! Так это сделать! Бедного Рауля опять подвела наивность. Сразу было ясно, как обстоит дело. Инспектор – супер!

----------------------
Мадам Жири тихо сидела в одной из балетных гримерных, бездумно наблюдая, как девочки переодеваются к занятиям. Всегда очень требовательная насчет пунктуальности, она уже на семь минут опаздывала и почти думала отменить все репетиции. Была вторая половина дня, воскресенье, и накануне у нее состоялся один из самых безумных и печальных в жизни разговоров. Она поглядела на смятое письмо, полученное вчера от Кристины. На бумаге оставались пятна слез.
Она приехала навестить девушку, как делала последние три субботы. Мег из-за холода не сопровождала ее. Войдя в комнату, она увидела перепуганное лицо Кристины и немедленно стала спрашивать, что случилось. Но, прежде, чем рассказать, Кристина обратилась к наставнице с просьбой.
- Не могли бы вы… пожалуйста… передать это письмо Призраку Оперы? – нерешительно сказала она, протягивая сложенный листок. Мадам Жири только изумленно уставилась на нее.  – Прошу вас, мадам. Я не могу объяснить всего, но… пожалуйста, сделайте это для меня.
Так что гостья была вынуждена рассказать ей новости.
- Дитя мое… я могу, но… Призрака Оперы, вероятно, больше нет в живых. Он был убит… какими-то частно работающими полицейскими. Я… не знаю подробностей. Мне так жаль, дорогая.
Ее всегда спокойная ученица разразилась истерическими рыданиями. Мадам Жири привлекла ее к себе, пытаясь понять, в чем дело, и чуть не плача сама.
Наконец Кристина немного успокоилась. Все еще всхлипывая, она рассказала мадам Жири, что произошло прошлой ночью. Та выслушала историю и снова обняла девушку. Когда бедняжка Кристина почти упала обратно на постель, мадам Жири пообещала, что найдет способ забрать ее из этого ужасного дома. Перед тем, как уйти, она удостоверилась, что месье Эме остался в своих комнатах. По крайней мере, эту ночь Кристина будет в безопасности.
Теперь она сидела, пытаясь придумать, как увезти Кристину из поместья. Ее мысли постоянно возвращались к Призраку. Кристина звала его Эрик. Эрик. Вот чьи письма она передавала все эти годы. Она всегда чувствовала глубокую симпатию к этому одинокому человеку, несмотря на тот вред, который он причинял, и радовалась, что в конце концов его полюбили.
Вздохнув, она опустила письмо в карман и вышла в зал, готовясь к занятиям. На секунду ей показалось, что она видит какую-то тень уголком глаза, но это лишь шутка ее воображения. Но она снова вынула письмо из кармана и задумчиво посмотрела на него. Быстро пройдя по коридору, она осторожно положила письмо на то место, где Призрак раньше оставлял письма для нее. Кто знает… попытаться не повредит.
Позже она вернулась к потайному месту, ожидая, что письмо лежит там же. Оно исчезло. Она никому не сказала об этом.

*П.п. И опять наивный Рауль. Неужели он не знал, что мадам Жири навещает Кристину и, конечно, все рассказывает? Или забыл об этом? Хоть предупредил бы мадам, чтобы она ничего не говорила. Святая простота, одно слово.*

Глава 14.
Эрик уверенными движениями направлял маленькую лодку к массивной железной решетке. Кристина, сидя в лодке, разглядывала окружавшие их канделябры со свечами. В прошлый раз она спускалась сюда, будучи почти в трансе, и не запомнила ничего, что видела. Для нее лабиринт все еще выглядел весьма таинственным… хотя она уже и привыкла к его обитателю. Ей хотелось получше осмотреться в подземном доме… но в последние дни столько произошло, что ее сразу охватила усталость. Когда они достигли берега, Эрик посмотрел на нее и увидел, что она почти спит. Он быстро взял ее на руки, стараясь не задеть незажившую лодыжку, и уложил на кровать в комнате, обставленной в стиле времен Луи-Филиппа.
Кристина так доверчиво лежала в его руках; он на миг страстно прижал ее к себе, а потом бережно опустил на кровать. Когда ее голова коснулась подушки, Кристина пробормотала «спокойной ночи» и тут же заснула. Эрик любовался ее изящной фигурой, как и тогда, много месяцев назад, когда она здесь потеряла сознание. Хотя на ее ангельское лицо теперь легла тень пережитого, она все равно выглядела прелестной.
Неприятное чувство царапнуло его, когда он вспомнил, что собирался сделать с ней в ту решающую ночь несколько недель назад. Он спрашивал себя, не стал ли бы весь «Дон Жуан» чересчур тяжелым испытанием для нее. Она стала бы презирать его за то унижение, которое ей пришлось бы пережить на сцене, и, честно говоря, он заслуживал того, что с ним должно было случиться. Ярость и желание слишком захватили его в тот день. Он намеревался уничтожить все, что встало бы на пути его замысла.
Вздохнув, он ушел в другую комнату и улегся в открытый гроб. Глядя вверх, на балдахин, он поклялся себе, что никогда больше не расстроит ее, ведь ей столько пришлось пережить. Наконец он успокоился. Кристина была с ним, и только это имело значение. Убедившись, что дверь заперта, он снял маску и мирно заснул.

*П.п. Как хотите, я не могу серьезно относиться к человеку, который спит в гробу. Это смешно. И вот вопрос, а постельное белье у него там было? Представьте, это очаровательно: Эрик спит в черном-черном гробу, укрываясь розовым пуховым одеялом в цветочек. И тихонько посапывает во сне.* 

На следующее утро Кристина проснулась поздно и, сев на постели, немедленно огляделась. Потом вспомнила события прошлой ночи и облегченно улеглась обратно. В то же время ее немного взволновало, что она снова находится в этой по-старинному обставленной маленькой комнате. Она вернулась туда, куда, как думала, уже никогда не вернется… куда даже боялась вернуться. Теперь же это место казалось ей уютным убежищем, а не тюрьмой.
Ей был интересно, где Эрик, но она решила не звать его помочь, чтобы не быть обузой. Хватит и того, что она заставила забрать ее, пока она еще не выздоровела, тем самым разрушив его планы. Пусть даже Эрика считают мертвым, они не могли долго оставаться здесь. Рауль наверняка не знает о так называемой смерти Эрика и может прийти сюда, разыскивая его. Хотя у Эрика наверняка есть какой-то план. Тут ее дверь отворилась, и Эрик посмотрел на нее.
- Ты уже проснулась, - просто сказал он. Кристина улыбнулась.
- Да. Я выспалась лучше, чем за все прошедшее время… хотя и лежала постоянно в постели. Не могу дождаться, когда все это закончится. – Она задумалась, на ее лице появилось озабоченное выражение.  – Что конкретно мы будем делать? Мне скоро надо будет вернуться в больницу.
Недовольство собой, хорошо знакомое Эрику, отразилось на ее лице; он принялся успокаивать ее.
- Не беспокойся, Кристина. Мы справимся со всем этим. У меня есть надежное место за пределами Парижа, мы уедем туда прежде, чем вернется виконт. Что касается твоей лодыжки… посмотрим, сильно ли тебя станут искать, и тогда решим, что делать. Здесь есть один человек, знающий о том, что я жив, тебе нужно будет поддерживать с ней связь.

*П.п. Сильно ли станут искать! Да виконт Париж перевернет, хотя бы из принципа. Это вам не неизвестный мужик с покоцанным лицом, Кристину-то он где угодно узнает.*

- Мадам Жири? – спросила она, вспомнив письмо. Он коротко кивнул и наступило молчание. – Эрик… как ты заставил всех думать, что ты умер? Когда я узнала об этом, я… - ее голос прервался от дурного воспоминания.
Эрик заколебался. Ему не хотелось, чтобы она по-прежнему так хорошо думала о женихе, но лучше было оставить эти новости до той поры, пока ее здоровье не поправится.
- Это было… просто удачное стечение обстоятельств, дорогая. Расскажу в другой раз. А теперь… что будем делать? Ты хочешь есть? Если хочешь, я помогу тебе выбраться из этой комнаты.
Ее встревожило, что он так быстро сменил тему, но она решила отложить выяснение этого вопроса.
- Я… с удовольствием вышла бы отсюда на время, но сейчас хотела бы еще остаться тут.
- Ладно, я зайду позже проведать тебя, дорогая, - он тихо открыл дверь и вышел. Кристина почувствовала явное разочарование от того, что он ушел так быстро.

*И не поцеловал даже, о чем только думает.*

Хотя она была рада, что находится в безопасности, Кристина была немного встревожена. Она так долго боялась этого человека, что сейчас это казалось даже немного забавным. Теперь он обращался с ней, как с королевой, делал для нее все, чего она желала, и никогда не был резок, но… он оставался очень далеким.  Он прикасался к ней, только когда передавал газету, тогда их пальцы встречались. Когда он переносил ее на руках, то всегда делал это быстро и благоговейно… словно она была хрупкой вазой, которую он боялся разбить.
Когда Эрик не помогал в чем-то Кристине, он дорабатывал детали плана насчет их будущего, надеясь, что никто не узнает о том, что он пребывает среди живых. Несколько раз он садился за орган и наигрывал мелодии разных композиторов, помогая себе сосредоточиться. Кристина только ни разу не слышала знакомых мотивов из «Дон Жуана». И ни разу не видела Эрика без маски… с той ночи в больнице, когда она сняла ее, чтобы поцеловать его.
Их разговоры были коротки, хотя он рассказывал о том, что происходит в Опере. Она с интересом услышала, что начаты репетиции «Фауста» с Карлоттой и Пьянджи в главных ролях. Однажды она услышала, как они поют вдвоем, их громкое пение, казалось, сотрясало стены катакомб. Эрик недовольно поморщился, но ничего не сказал. Ночь премьеры «Дон Жуана» была более - менее забыта, так же как и выходки Призрака Оперы. Кристина знала, что было бы нежелательно возобновить эту постановку. Не стоит привлекать внимания людей к событиям, касающимся ее.
Так прошли несколько дней, и Кристину стали беспокоить их отношения с Эриком. Что же, вот этого она боялась так долго? Она нужна была Эрику в качестве статуи для поклонения?

*Прим. пер. Помните страшный роман «Коллекционер»?!*

Ведь, откровенно говоря, она одна являлась вдохновителем их телесных контактов. Неужели ему нужен был лишь друг и компаньон?
Нет, так не могло продолжаться. Она читала текст того дуэта, и он явно был о чем-то гораздо большем, нежели дружба. Конечно, она никогда в точности не представляла себе, чего же хочет. Не так давно она перестала верить в Ангела Музыки. Конечно, с тех пор Кристина повзрослела. Теперь она знала, что ей нужно, и, видимо, именно ей предстояло разрушить преграду, которую должен был разрушить неспетый дуэт.
До той ночи, когда они должны были уехать, оставалось два дня, а отношения все еще оставались вполне… платоническими. Кристина, как часто делала, попросила перенести ее на диван; Эрик, как всегда, это сделал, крепко держа ее и смотря куда-то в сторону. Когда он уже собрался посадить ее на диван, она только крепче обхватила руками его шею.
- Можешь разжать руки, - мягко сказал он. Но она этого не делала.
- Кристина? – она смотрела на него, улыбалась, словно бросая вызов.
Он со вздохом сел на диван; она теперь сидела у него на коленях, обнимая его за шею.
- Ну что ты делаешь, Кристина? – его голос звучал немного устало.
Она поняла, что это будет тяжелее, чем предполагалось.
- Эрик, - начала она, стараясь осторожнее подбирать слова, - я пришла сюда совсем не для того, чтобы ты… только ухаживал за мной. У меня хватает людей, которые могли бы делать это.  – Кристина ослабила объятия, но продолжала держать свои руки поверх его. Эрик чувствовал себя напряженно. За долгие годы, когда приходилось избавляться от желаний вообще, и долгих месяцы, когда надо было подавлять влечение к ней, он хорошо научился держать себя в руках.
- Чего же ты тогда хочешь? Скажи мне и прекрати играть в детские игры.

*П.п. Ничего себе детские игры. А взрослые тогда что, - разнузданная оргия с участием как можно большего числа людей и всех известных науке видов животных?!*
** Нет, знаю, точно, детские игры, по-взрослому надо сразу к делу переходить. Это он ей намекает, давай, мол, уже, не тяни **

Теперь она смутилась.
- Это  как раз, о чем я говорю, Эрик. Я не хочу больше быть ребенком. Ты собирался петь тот дуэт со мной на сцене. Я не полная дурочка. Я понимаю, о чем эта песня.
Он отвернулся от нее и резко заговорил:
- Зачем ты все время вспоминаешь об этой ночи, Кристина? Мы не можем просто забыть обо всем? Ты хочешь, чтобы я сжег эту песню, Кристина? Это успокоит тебя, дорогая?
Она понимала, что приводит его в опасное расположение духа, но все равно продолжала.
- Но дело же именно в этом, Эрик! Я не хочу об этом забывать. Неужели… неужели твой план был в том, чтобы я ушла с тобой, и только… Я сказала, что люблю тебя, и я хочу быть с тобой. 
- Ты невыносима, Кристина! Ты не понимаешь, чего хочешь. Я только и жду, что ты скажешь, что возвращаешься к своему жениху.
- Нет… нет. Я понимаю, чего хочу. Я сказала об этом в больнице, и с тех пор ничего не изменилось. Я хочу… тебя. Не Ангела Музыки. Тебя.  – Она вздохнула и прижалась к нему, чувствуя, как колотится его сердце. Он крепко закрыл газа и оставался неподвижным.
- Ты… ты полностью уверена в этом? Поверь, даже то, что ты решила остаться со мной, это… гораздо больше того, на что я мог надеяться.  – Его голос дрогнул, когда он осмелился посмотреть ей в глаза.  – Я не могу… просить у тебя большего.
- Я уверена. – Она смотрела на него, ожидая, когда он сделает движение навстречу. Он медленно потянулся к ней, осторожно касаясь ее губ. Она была немного обескуражена холодным прикосновением маски, но теперь знала, что делает. Обвив руками его плечи, она притянула его к себе и крепко поцеловала. Он запустил пальцы в ее пышные локоны, позволяя желанию снова завладеть собой.
Поглаживая его темные волосы, Кристина покрывала поцелуями его полузакрытое маской лицо. Эрик замер на мгновение, закрыв глаза и продолжая прижимать ее к себе. Ее тело излучало тепло даже в этом холодном подземелье, а волосы пахли розами. Это был момент истинного блаженства, и его привело в себя только ощущение, что ее пальцы подобрались слишком близко к его маске. Отпрянув, он схватил ее за руку.
- Пожалуйста, Эрик, - мягко сказала она, - это не имеет значения. Я ведь уже целовала тебя без нее.  – Но он продолжал удерживать ее руку.
- Да. Но тогда было темно. И… я бы просил тебя не заводить привычки снимать ее. Дай мне хоть один день не думать о своем уродстве.
Ее карие глаза погрустнели.
- Я никогда не оставлю тебя, Эрик. Я люблю тебя. Ты мне веришь?
- Позволь мне сегодня не думать об этом, - твердо повторил он, отвернувшись.

*П.п. Он меня достал, придурок. Все, сейчас напишу краткий пересказ и разделаю его в пух и прах *

Она неохотно убрала руки от белой маски и продолжала целовать его, как могла. Наконец их губы снова соприкоснулись. Эрик благодарно вернул поцелуй, расслабляясь после этого спора. Наконец она положила голову ему на плечо, чтобы вдохнуть воздуха и почувствовала, как он перебирает пальцами ее волосы.
- Кристина… ты удивительная, - услышала она его шепот.
- Но впереди еще так много всего, - прошептала она в ответ, словно обольщая. Потом покраснела, сама удивившись своей смелости, и поглядела на него, следя за реакцией на свои слова. На его лице сменялись выражения смущения, потом недоверия, испуга и, наконец, удивления.
- Ты не знаешь, о чем просишь, дитя мое, - сказал он со смесью печали и надежды в голосе. Кристина не ответила, крепче приживаясь к нему будто в подтверждение своих слов.
Эрик глубоко вздохнул и быстро поднялся, все-таки следя за тем, чтобы не задеть ее больную ногу. Слегка расстроенная, она смотрела, как он уходит, решительно выпрямив спину. Он остановился и оглянулся на нее.
- Есть… другое дело, которым нам нужно заняться. – Хотя его голос был спокойным, в золотых глазах проглядывал какой-то страх.
Она проследила за его взглядом в сторону комнаты, где стоял восковой манекен.