Глава 5.
Не заметный среди толпы, в темноте, Эрик быстро шел по холодной улице. Десятки людей пробегали мимо, не подозревая, что причина их ужаса находится рядом. Оглядываясь кругом, он думал, с чего начать поиски Кристины. Возможно, она отправилась в какую-нибудь гостиницу… или к знакомым в городе. Поиски могли оказаться бесконечными. Но… куда бы она ни отправилась, ей нужно было на чем-то ехать.
  Погода в этот вечер была ужасной. Только сумасшедший мог править экипажем в таких условиях. На улице было лишь несколько наемных экипажей, большинство извозчиков разъехались по домам. А все богатые аристократы имели собственный выезд. Тем не менее, сбоку от Оперы стояли два извозчика, поджидая тех, кому не повезло оказаться на улице в такую погоду. Что ж, с этого можно было начать. Эрик двинулся к ним, на всякий случай нащупывая лассо и соображая, что сказать. Применять силу сразу не стоило, но вежливость могла привлечь лишнее внимание, а вокруг еще полно полиции…
  Кучер первого экипажа, увидев приближающуюся темную фигуру, выпрямился и подозрительно оглядел ее. Его сбивало с толку то, что не было видно лица подошедшего человека.
- Эй, Морис, - шепнул он соседнему вознице, - глянь-ка на него. – Морис посмотрел и нервно усмехнулся.
- Он вроде идет к тебе, Жан. Надеюсь, он хорошо заплатит.
Кучер вздохнул и продолжил следить за идущим мужчиной, надеясь, что тот пройдет мимо. Но увы, призрачная фигура остановилась прямо перед ним.
- Куда прикажете, месье? – выдавил Жан, пытаясь разглядеть лицо под шарфом. Он нервно заерзал на сиденье, потом человек наконец заговорил.
- Я хочу, чтобы вы рассказали мне, кто стоял у Оперы или проезжал около нее сегодня вечером, - послышался из-под шарфа спокойный, но почему-то тревожащий голос. Жан удивленно посмотрел не мужчину.
- Сегодня вечером? В такую погоду? Никто, месье. Нет таких сумасшедших. – В воздухе повисло напряжение, и он оглянулся, желая убедиться, что Морис рядом.
- Вы уверены, месье? С вашей стороны было бы очень опрометчиво ошибиться. – В этом заявлении угроза была не только слышимой, но, кажется, даже видимой.
- Ну, да, - Жан повернулся к Морису, в его голосе была легкая дрожь. – Морис, кто-нибудь из твоих знакомых… может быть?
- Нет, никто! – Морис вытянул шею, стремясь разглядеть, что происходит. Жан повернулся назад и со смесью изумления и облегчения увидел, что таинственная фигура исчезла. Он быстро осмотрелся, удостоверяясь, что мужчина ушел, и горячо желая больше с ним не встречаться. Но тут он чуть не подпрыгнул, обнаружив, что перед ним опять кто-то стоит. Правда, он увидел, что это два других человека, чьи лица были ясно видны, и успокоился. Он не заметил, что призрачная тень все еще стоит на некотором расстоянии, молча наблюдая за ними.
  Жан быстро оглядел их. Один был молодой блондин, одетый в дорогой серый костюм и белую рубашку, выражение беспокойства не сходило с его привлекательного лица. Второй был, несомненно, офицер полиции, одетый в синий мундир и вооруженный винтовкой. Ну что за сумасшедшая ночь!
- Чем могу помочь, господа? – спросил Жан, адресуя вопрос полицейскому.
- Простите, что тревожу вас, месье, но я просил бы ответить на несколько вопросов.
- Конечно, господин офицер, - с любопытством ответил Жан.
- Сегодня вечером не случилось ли вам или вашим знакомым видеть или отвозить куда-то юную девушку, брюнетку… возможно, поблизости от здания Оперы?
- Сегодня вечером? Да сегодня никто не работал, месье, погода жуткая, - лицо блондина выразило неподдельное разочарование.
- Вы уверены? Сегодня никто не работал? – до того, как Жан успел во второй раз сказать «никто», все трое увидели, что к ним приближается еще один экипаж. Лошади мягко ступали по снегу, лицо кучера вырисовывалось в свете газовых фонарей.
- Господи боже! – воскликнул Жан, обращаясь скорее к себе, чем к другим. – Это Клод. Я думал, он давно дома. Какого черта он здесь делает? Ему же почти семьдесят!
Тут он увидел, что те, кто задавал вопросы, исчезли. Молодой человек и офицер ринулись встречать подъезжающий экипаж. Подойдя ближе, они увидели, что возница выглядит измученным, тени вокруг глаз подчеркивали морщины. Он с удивлением смотрел, как они по глубокому снегу подбегают к нему, надеясь, что ему не придется видеть еще одного перелома.
- Я могу помочь вам, господа?
- Да, месье, -выговорил офицер, запыхавшись от холодного воздуха. – Могу я спросить, откуда вы едете?
- Отвозил одну девушку в больницу. Бедняжка сломала лодыжку, поскользнувшись на льду, - он покачал головой от неприятного воспоминания.
- Как она выглядела? – выпалил блондин с горящими надеждой голубыми глазами.
- Стройная. Каштановые локоны. Темные глаза, кажется. Выглядит лет на двадцать. Почему вы спрашиваете? Вы знаете ее? –  мужчины дружно издали вздох облегчения, плечи молодого человека расслабились.
- Это Кристина, - сказал он, поворачиваясь к офицеру. – Боже мой, надеюсь, она не сильно пострадала. Не понимаю, о чем она думала, уходя в такую погоду!
Офицер согласно кивнул, радуясь, что дело уладилось так легко. После безумной ночи в Опере ему не хотелось заниматься еще и этим. Он повернулся к Клоду, ждавшему, когда все кончится.
- Вы не были бы так добры отвезти к этой девушке виконта де Шаньи? У меня, боюсь, есть еще дела, а девушка, кажется, в безопасности.
Клод устало вздохнул, но кивнул головой. Он мечтал попасть домой к жене после такого утомительного дня. Офицер повернулся к юноше.
- Если вам понадобится помощь, то здесь еще есть полицейские.
- Спасибо, месье, - сказал молодой человек, с облегчением забираясь в тепло кареты. – Жаль, что весь план пошел прахом. Надеюсь, мы все равно поймаем его.
Офицер неопределенно пожал плечами и кивнул, подумав, как и многие из его начальства, не был ли призрак только необычной рекламной выдумкой. В конце концов, этой ночью никто не видел его, и никто не пострадал от его проделок. Было только одно убийство несколько месяцев назад, и никто на самом деле не доказал, что это не было самоубийство или несчастный случай. Так что он без возражений отпустил юношу искать невесту и пожелал доброй ночи.
  Никто из троих мужчин не заметил тени, которая не торопясь последовала за экипажем.
  Даже если он не доберется до не первым… он хотя бы найдет ее.

*Прим. пер. Меня поражает вежливость французской полиции! Так разговаривать, ночью, на морозе, занимаясь непонятно чем!*

  Рауль торопливо открыл деревянную дверь маленького госпиталя, не запертую в этот поздний час. Он отчаянно надеялся, что та девушка –  Кристина, и он сможет сразу увезти ее домой и разобраться в ситуации. Он волновался, хотя знал, что должен думать только о ее здоровье. О чем она думала, выходя в такую погоду… поставив весь план под удар? Он сердито покачал головой и свернул за угол, ищи кого-нибудь, кто мог бы помочь. Большинство ламп были потушены, не позволяя видеть дорогу и придавая зданию зловещий вид. На секунду Раулю показалось, что он слышит шаги за спиной, и он выглянул из-за угла. Никого не увидел и вздохнул. Определенно, этот день начинает сказываться на нем.
  Наконец, он уголком глаза заметил свет и понял, что находится у поста медсестры. Она дремала, положив голову на стол.
- Простите, мадемуазель, - громко сказал он, чтобы разбудить ее. Она встрепенулась и подняла голову. Увидев перед собой красивого молодого человека, она поправила прическу и кокетливо улыбнулась.
- Да, месье? – спросила она, чуть распахнув зеленые глаза.
- Скажите, мадемуазель, моя невеста, Кристина Дайе, не попадала к вам сегодня?
При слове «невеста» девушка надменно выпрямилась.
- Я посмотрю в листе записи пациентов, месье, - она быстро проглядела его. – Боюсь, у нас нет никого с таким именем. 
Рауль вздохнул и потер виски, пытаясь успокоиться.
- Вы уверены, мадемуазель? Брюнетка. Думаю, она повредила ногу.
- Я могу назвать только имя, месье. А здесь такого имени нет, - ее взгляд стал возмущенным при виде нахмуренных бровей молодого человека. – Если хотите, можете прийти завтра и спросить доктора. Посетители не допускаются так поздно.
Рауль сжал кулаки и огляделся, ища, с кем еще  можно поговорить, но вокруг было пусто. Он попытался снова.
- Я могу посмотреть ваши записи или поискать в госпитале, мадемуазель? Я уверен, она здесь! Это действительно важно!
- Извините, месье, но я не могу вам позволить, сейчас слишком поздно. Пожалуйста, приходите завтра, когда будет доктор, - она теперь смотрела настороженно, готовая позвать охрану, если он не захочет уйти.
- Хорошо. Я вернусь завтра, мадемуазель, - он вышел. У него возникло искушение осмотреться, но он понимал, что в темноте не найдет Кристину. Стоит ли позвать полицию? С отвращением поглядев на небо, он зашагал по снегу.
  Когда молодой человек вышел, медсестра неодобрительно покачала головой, спрашивая себя, почему красивые мужчины так самоуверенны и нетерпеливы. Она еще раз просмотрела бумаги, удостоверяясь, что такой женщины нет в госпитале. Вдруг она услышала шорох позади. Обернувшись, она оказалась лицом к лицу с Сесиль, одной из главных сестер и своей близкой подругой. Та сняла свою белую форму и собиралась уходить домой.
- Сесиль? Боже мой, я думала, ты давно ушла!
Старшая женщина вздохнула и покачала головой.
- Сегодня так много новых пациентов. Несколько больных с инфлюэнцей. Пришлось задержаться, разбираясь со всем. Рук не хватает, если разразится эпидемия, не знаю, что мы будем делать.
- Ох, да. Терпеть не могу зиму, всегда работы невпроворот, - она замолчала, припоминая, что делала только что. – Сесиль… сегодня ведь не поступало никого по имени Кристина Дайе?
Сесиль посмотрела на девушку, удивляясь ее осведомленности.
- Ну, вообще-то, да. Бедняжка сломала лодыжку, довольно неудачно.
- Но ее нет в записях. Я проверяла несколько раз.
- Да… это длинная история… лучше оставим до завтра. Но раз уж ты упомянула о этом, дорогая, поменяй имя девушки в конце коридора на Кристину Дайе. Комната 12. Думаю, она записана как Аннет, - сестра старательно зачеркнула имя.
- Было бы неплохо, если бы дело здесь было поставлено лучше. Господи! Я только отослала молодого человека, сказав, что такой пациентки у нас нет… - она вдруг замолчала и вгляделась в темный холл.
- Что такое? – спросила Сесиль, проследив за ее взглядом.
- Ка… кажется, что-то промелькнуло по коридору, - она встряхнула головой. – Ненавижу оставаться здесь на ночь. Вечно что-то мерещится, особенно, когда устаешь. – Сесиль сочувственно улыбнулась.
- Ну, надеюсь, ночь пройдет спокойно, дорогая. Думаю, после сегодняшнего дня мне придется долго отсыпаться.
Старшая медсестра ушла, и молодая женщина через несколько минут снова опустила голову на руки, засыпая.

*Прим. пер. Ну Эрик сейчас зажжет!

Там, в принципе, именно "с ней", в смысле, она знала, что делать со своей ношей. Но немножко коряво, да.

Отвечаю по порядку.
Перелом - штука болезненная, тем более лодыжки. Ей, между прочим, без наркоза кости на место ставили. Плюс нервное перенапряжение и переохлаждение. Так что я тоже чувствовала бы себя плохо.
Насчет больницы у меня есть стойкое подозрение, что это какая-то бесплатная больница для бедных. Что-то наводит на такие мысли. И доктор,кстати, англичанин, судя по имени, устроился вот работать, куда смог.
Насчет сунуть медсестре денег - тут Рауль правда стормозил. Интеллигентный, что говорить:) Хотя мог бы с ней просто пококетничать, что ли. Но тогда не было бы сцены Э\К.
Насчет глаз и носа мне тоже неясно. А вот по поводу холодных рук тут кто-то заявлял - так ведь ЗИМА на дворе, господа! А Эрик пешком перся за каретой, между прочим:)
В общем, всем спасибо, буду трудиться дальше.

Отредактировано Lita (2005-05-26 12:18:39)

Эту главу с чистой совестью можно не читать:). Тут ничего не происходит, все, что и ожидалось. Автор упрямо гнет свое, так что куда дело движется, совершенно ясно:)

Глава 7.
  Доктор Меррел осторожно открыл деревянную дверь комнаты номер двенадцать и вошел, сделав рукой знак молодому человеку задержаться снаружи. Виконт тревожно посмотрел на доктора, но подчинился, понимая, что очередной спор ни к чему его не приведет. Кристина спокойно спала, укутавшись в одеяло; на ее алых губах играла легкая улыбка. Когда стукнула дверь, она пошевелилась, потом сильно вздрогнула и быстро осмотрела комнату, словно ища кого-то глазами.
- Доброе утро, мадемуазель, - поприветствовал ее доктор, удивленный такой реакцией. – Как вы чувствуете себя сегодня? К вам пришел посетитель.
Кристина попыталась сосредоточиться и отделить происходящее сейчас от ночных событий. Потерев лоб, она беспомощно посмотрела на доктора.
- Посетитель? – повторила она.
- Да, мадемуазель, виконт де Шаньи, ваш жених.
Едва доктор успел утром войти в свой кабинет и снять пальто, как к нему вбежал молодой человек в помятой белой рубашке и с растрепанными светлыми волосами. Он осведомился, нет ли у них пациентки по имени Кристина Дайе, и проворчал что-то нелестное по поводу сиделки, с которой имел беседу накануне ночью. Доктор, разумеется, порадовался, что у пациентки все-таки есть знакомые и, как мог мягко, разъяснил ее состояние. Тем не менее доктор Меррел хотел увидеть, как девушка отреагирует, услышав имя жениха, а потом уже пустить его к ней. Накануне она явно пыталась убежать от чего-то, и он хотел убедиться, что не виконт был тому причиной.
- Рауль? – повторила она. Хотя на ее лице сохранялось усталое выражение, оно слегка просветлело. Не видя ничего похожего на страх, доктор улыбнулся и отворил дверь, сделав юноше знак войти. Тот влетел внутрь и опустился на колени у кровати.
Кристина мягко улыбнулась.
- Рауль, - тихо проговорила она, обнимая его в ответ. Доктор незаметно вышел, надеясь, что вся эта кутерьма вокруг мадемуазель Дайе теперь наконец утихнет.
  Рауль крепко прижал ее к себе и нежно поцеловал в щеку; потом отстранился, и на его усталом лице появилось озабоченное выражение.
- Кристина, - начал он, - я не понимаю, что с тобой случилось! Я думал, что, возможно, это он… Почему ты сбежала вот так?
Она вздохнула.
- О, Рауль. Мне трудно объяснять это прямо сейчас. Я и сама не уверена, что понимаю.
- Но, Кристина, в такую погоду ты могла пострадать еще сильнее, чем сейчас. Ты могла  погибнуть на улице! Не понимаю, о чем ты думала, - он провел рукой по спутанным волосам и покачал головой. – Прошлой ночью мы упустили последний шанс покончить с этим чудовищем. Мы могли бы убить его… или, по крайней мере, поймать и посадить под замок. Без тебя план полностью рухнул, и теперь этот безумец, как прежде, на свободе… чтобы преследовать нас.

*Прим. пер. Зря он ей так прямо сказал, убить, мол, могли бы… знает ведь, как она к этому относится. Потом уж спохватился, «под замок, под замок…»*

Глаза Кристины раскрылись, она быстро отвела взгляд.
- Рауль, прошу тебя… я не могу пройти через это… - Она секунду подумала, прежде чем продолжить. – Я написала тебе письмо перед уходом, но… не решилась отдать его. Может быть, оно объяснит тебе лучше…- Она вытащила из складок одеяла смятый листок бумаги и мягко вложила в его руку. Рауль с любопытством посмотрел на него.
- Оно выглядит так, словно его уже разок прочли, - заметил он, осторожно разворачивая письмо. Быстро пробежав по строчкам глазами, он поднял взгляд и посмотрел на Кристину. – Дорогая… я понимаю, ты испугалась. Но теперь… тебе придется жить в страхе каждый день…
- Рауль, - перебила она. – Ты не прочел вторую часть? Не только страх заставил меня уйти. – Он опять проглядел письмо и немного сердито нахмурился.
- Твое желание защитить его, твоя преданность – это лишь результат власти, которую он имел над тобой. Когда… все будет кончено, и мы остановим этого монстра, ты поймешь, как он манипулировал тобой. Вспомни… тогда, на кладбище, если бы не я, он бы забрал тебя с собой. Разве эта мысль не ужасает тебя?

*Прим. пер. Ну почему же ужасает. Мы бы еще чего-нибудь спели. «Point of No Return», например. Милый, милый Рауль. Нда.

- Все это очень сложно, Рауль. Пожалуйста, не утверждай, что ты знаешь, что я чувствую. - Он вздохнул и спрятал лицо в ладони.
- Я понимаю, что это сложно. Но я думаю о твоей безопасности. Как мы сможем жить спокойно, зная, что он способен преследовать нас везде? Я собираюсь поставить охрану вокруг поместья, когда мы поженимся… или нам придется вообще уехать отсюда.
Она устало покачала головой.
- Это всего лишь один человек.
Рауль недовольно фыркнул.
- Всего лишь один человек? Такого преуменьшения я еще не слышал. Я считал, что он твой обожаемый Ангел Музыки… всемогущий Призрак Оперы… а теперь он, оказывается, всего лишь один человек.
Кристина издала стон и во второй раз уткнулась в подушку, теперь с раздражением. Рауль вздохнул.
- Послушай, мне очень жаль, что ты пострадала, и я знаю, что ты дурно себя чувствуешь. Но ты должна понять, я в растерянности. Прошлой ночью было приложено много усилий… а сейчас мы опять там, откуда начали. Даже в худшем положении!
Она ничего не сказала, и он с вздохом поднялся.
- Я ухожу и подумаю над ситуацией, - он заставил голос звучать мягко. – Доктор говорит, что тебе придется провести еще несколько ночей здесь. Я сказал, что хотел бы забрать тебя домой немедленно, но, похоже, тебе это может повредить. Ну ничего, ты скоро встанешь на ноги, любовь моя.
Кристина наконец повернулась к нему и попыталась выдавить ободряющую улыбку.
- До свидания, - ласково сказала она – Мне… жаль, что я все испортила, Рауль. Просто… мне было трудно.
Он кивнул, легко поцеловал ее в лоб и вышел, все еще немного раздраженный.

  Кристина покачала головой, чувствуя смущение и вину. Она ожидала, что Рауль будет мягче к ней, учитывая ее состояние, но понимала его замешательство. Он так отчаянно пытался защитить ее, а она не нашла в себе сил сказать, что Призрак придет в ее комнату сегодня ночью. Почему она не сказала никому об Эрике? К ее услугам был весь персонал больницы и вся полиция, но она хранила молчание. Она желала увидеть его сегодня ночью так же, как стремилась к нему тогда, на кладбище, пока ее не увезли. Мысль о его присутствии заставляла ее сердце биться сильнее в ожидании.
  Возможно, Рауль был прав. Возможно, ее преданность Ангелу была неестественной… но у нее не было сил сбросить этот гнет. Хотя его присутствие немного пугало ее, но в нем также было что-то необъяснимо приятное. Эрик, когда не играл роль повелителя, умел согреть ее сердце. Его нечастые прикосновения дарили ей такие ощущения, которых не могли дать… даже поцелуи с Раулем. Она на минуту задумалась, каково было бы поцеловать Эрика, но тут же приказала себе выбросить эту мысль из головы.
  Мир Эрика был холодным и одиноким… изуродованные черты обрекли его на жизнь во тьме. Он был убийцей, и он обманывал ее. С ним, таящимся в тени, не могло быть будущего. Рауль окружит ее любовью и заботой, подарит ей жизнь, полную света. Конечно, они в конце концов поженятся. Ей придется как-то освободиться из-под власти Эрика, несмотря на то, что мысль расстаться с ним навсегда была мучительной. Она лишь молилась, чтобы они оба остались живы и свободны.
  Спустилась ночь; Кристина через пыльное окно разглядывала освещенные улицы. После длинного дня, за время которого ее несколько раз успел посетить растерянный Рауль, один раз доктор, а также нескончаемая вереница медсестер, ей хотелось вылезти из накрахмаленных белых простыней. Медсестра, всячески сопротивляясь такому намерению, помогла Кристине пересесть в кресло около окна. В следующие несколько часов о ней, казалось, забыли, никто не пришел помочь ей добраться до постели.
  Она вздохнула в досаде на свою беспомощность, которую повлекла за собой невозможность передвигаться. Рауль уже решил, что после выхода из больницы Кристина уедет из Парижа в поместье близких друзей его семьи и поживет там, пока окончательно не поправится. Полиция поможет ему позаботиться о ее безопасности, а когда Кристина выздоровеет, они поженятся. Куда они отправятся, став мужем и женой, будет зависеть от того, будет ли Призрак все еще преследовать их. Если так и случится, Рауль собирался отправиться в одно из поместий его семьи в нескольких часах езды от города. Кристина лишь покорно кивала и вздыхала, когда он углублялся в детали; его упорство утомляло ее.
  Забывшись в мыслях о будущем, Кристина вдруг почувствовала, что позади нее кто-то стоит, и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Она не повернулась, когда Эрик в темноте подошел к ней, и между ними воцарилось долгое молчание.
- Тебе тяжело все время оставаться в кровати, да, дорогая? – наконец спросил он, глядя на ее сгорбленную фигурку.
- Я устаю лежать целый день, - тихо ответила она, ощущая какой-то внутренний трепет.
- Да, ты поставила себя в очень неприятное положение своей выходкой. Расскажи мне, Кристина, как виконту понравилось твое решение? Не могу сказать, что расстроен из-за крушения его маленького плана. – Кристина не удивилась тому, что он знает о посещениях Рауля. Каким-то образом Эрик, даже не будучи в Опере, ухитрялся быть вездесущим.
Она нахмурилась, продолжая смотреть в окно.
- Он не был рад. Никто не смог бы радоваться… да и я сама…
Повернув наконец голову, она внимательно посмотрела на него. Он холодно поглядел на нее, хотя не так пристально-угрожающе, как прошлой ночью. На мгновение она растворилась в золотом сиянии его глаз, но тут же отвела взгляд.  Ее душу раздирали противоречивые чувства, она собрала все силы, чтобы отстраниться от этой стоящей фигуры.
  Вздохнув, она посмотрела на подушку, которая словно манила положить на нее уставшую голову. Кристина медленно поднялась, наступая на здоровую ногу, и попыталась дойти до кровати. На первом же шаге она резко ударилась коленом об угол маленького столика и, вскрикнув, села обратно, признавая свое поражение. Не говоря ни слова, Эрик машинально подал ей руку, и она, секунду помедлив, благодарно оперлась на нее. Прижавшись к его плечу и закрыв глаза, она послушно шла, куда он направлял ее. Ее сердце билось сильнее эти несколько секунд, и она не отпускала его руку чуточку дольше, чем было необходимо.
- Спасибо, - сказала наконец она, неловко укладываясь на простынях.
Но Эрик не ответил, все еще ощущая ее теплое тело около своего. Несмотря на то, что он вызывал у нее отвращение, она превозмогла себя и прикоснулась к нему, когда обстоятельства заставили ее. Прячась в Опере, он много раз имел возможность видеть, как виконт крепко обнимал ее изящные плечи… целовал ее розовые губы своими безупречными губами. При виде этого его всегда охватывал гнев и острое отчаяние. Почему она не могла с любовью смотреть на него, как смотрела на этого проклятого мальчишку? Почему он не мог почувствовать прикосновения ее губ к своим? Потому что он был чудовищем. Холодным изуродованным трупом, который не давал ей покоя и делал ее несчастной. В припадке ненависти к себе он отвернулся от нее и отошел к окну, чтобы Кристина не заметила отчаяния в его глазах.

*Комм. пер. Эрик – это Квазимодо с мозгами Сирано де Бержерака!*

- Что с тобой? – кротко спросила она с кровати.
- Ничего, - сказал он почти неслышно. Наступило молчание, и он уже подумал, не попыталась ли она спастись от него во сне, но тут опять услышал ее голос.
- Ты не мог бы… - нерешительно сказала она и помолчала, - моя лодыжка… она не так болит, когда ты…
Она опять остановилась, но он понял, что она имела в виду. Она хотела, чтобы он прикоснулся к ней, хотя бы лишь для того, чтобы облегчить боль. Он подошел к краю кровати, его пальцы осторожно сомкнулись вокруг ее ноги.
Кристина вздохнула и закрыла глаза; боль спадала, девушку обволакивал сон. Эрик, вопреки всем своим намерениям, потянулся ближе, туда, где под одеялом вырисовывались изящные линии ее тела. Ее тонкая рука расслабленно лежала поверх одеяла, и он медленно взял ее в свою, наслаждаясь нежностью кожи. От этого холодного прикосновения она открыла глаза и, вздрогнув, посмотрела на него.
- Прости, - быстро сказал он, отпуская ее руку прежде, чем она отдернет ее. Но она крепко схватила его руку, переплетая свои маленькие пальчики с его и глядя на него с незнакомым выражением. Они замерли так, не в силах сказать ни слова.
- Эрик, - начала она с сильно бьющимся сердцем, - я…
Но закончить ей не удалось. В этот момент открылась дверь, и доктор Меррел остановился на пороге, напоровшись на взгляд двух золотых глаз, яростно сверкающих на него из темноты.

Отредактировано Lita (2005-04-28 21:24:41)

Глава 9.
- Месье, я действительно надеюсь, что вы откажетесь от этой мысли. Все лечение пошло насмарку, так как девушка повредила ногу снова. Вы уверены, что не хотите оставить ее здесь еще на неделю?
- Доктор, я убедился, что в вашем заведении за Кристиной нет должного ухода. Как, объясните мне, ради всего святого, она могла снова сломать лодыжку? Разве около нет никого, кто мог бы помочь, когда ей нужно встать с постели, так, чтобы подобные вещи не происходили? Заверяю вас, что в моем распоряжении прекрасный штат прислуги, которая может наблюдать за ней. Если понадобится, я найму сиделок, а моя семья хорошо знакома с врачом, который живет неподалеку от нас, - виконт выпрямился в кресле и решительно скрестил руки.
- Но месье… всего лишь несколько дней… самое большее, неделю. Дайте ей время поправиться, - доктор потер глаза, начиная понимать, почему девушка сбежала. Он мог себе представить, что сделал бы этот молодой человек, узнав о ночном госте мадемуазель Дайе. Но доктор, конечно, не сказал бы об этом ни слова.
- Я не думаю, что ей идет на пользу пребывание здесь. Завтра я увезу ее в поместье, и там она поправится не хуже, чем здесь. Когда нужно будет делать перевязку, я привезу ее сюда.
Доктор покорно кивнул, понимая, что не может контролировать ситуацию.
- Ну хорошо, месье. Я последую вашему желанию. Кристина будет готова уехать домой завтра.
- Благодарю вас, доктор, - живо ответил Рауль, поднимаясь. Он быстро пожал доктору куку и уверенно направился в комнату Кристины, чтобы поделиться с ней радостными новостями. Открыв дверь, он увидел, что она смотрит в пространство с умиротворенным выражением лица. Она взглянула на него, когда он вошел.
- Кристина, - начал он с улыбкой, - у меня для тебя чудесная новость! Завтра ты оставишь это жуткое место и поедешь в поместье моих близких друзей, где за тобой будет надлежащий уход. Мы наконец можем уехать из этого города, пока не будем в безопасности, - он с улыбкой ожидал ее реакции. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, осознавая, что он сказал.
- Рауль, но… моя лодыжка… я не думаю, что уже могу ехать, - запротестовала она.
- О, Кристина, я понимаю, что ты не выздоровела окончательно, но за тобой будет гораздо лучший уход, когда я заберу тебя. У тебя будут собственные горничные, сиделки… даже доктор, если понадобится, и я буду рядом. Ты же, конечно, не хочешь оставаться в этом богом забытом месте.
- Ты не мог бы дать мне чуть больше времени? Завтра слишком рано. Мне… нужно больше времени, чтобы собраться, - ее начало охватывать ощущение беспомощности.
Он изумленно посмотрел на нее, не ожидая такой реакции.
- Ты уедешь завтра, - твердо сказал он. – Я не хочу, чтобы ты так долго оставалась в городе, пока этот монстр гуляет на свободе. Когда он наконец будет мертв или в кандалах, только тогда мы снова сможем жить нормально. – При мысли об этом ее сердце в ужасе забилось. Она сделала последнюю безнадежную попытку уговорить жениха.
- Рауль… пожалуйста… я не думаю, что он все еще представляет собой угрозу. И я не думаю, что готова уехать, - она умоляла жениха, трагически смотря на него и пытаясь сдержать слезы.
- Кристина, ты ведешь себя очень странно, и, конечно, ты чувствуешь себя плохо из-за этого падения ночью. Я сейчас оставлю тебя отдохнуть, и, уверен, скоро ты сама обрадуешься от мысли, что уедешь отсюда. Теперь я должен встретиться с инспектором, но я приду завтра утром. Отдыхай, - он быстро поцеловал ее в щеку и вышел.
Весь день Кристина лежала в постели, безучастно уставясь на серые стены комнаты. Кажется, несколько раз заходили сестры… доктор зашел пожелать ей удачи… Рауль опять являлся дать последние инструкции по поводу ее отъезда. Но поток посетителей сливался перед ее глазами. Все ее мысли были сосредоточены на предстоящей ночи, и она спрашивала себя, неужели она поняла что-то важное, чтобы тут же это потерять.
Наступил вечер. Сомнения продолжали раздирать ее душу, заставляя чувствовать себя все более больной. Что, если кто-то другой положил ее на кровать?  Это казалось невероятным, но что, если это была правда? А что, если Эрик вернулся, но не слышал ее слов и не придет сегодня ночью? Сможет ли она прожить жизнь виконтессой, зная то, что знала сейчас? Она не была уверена, но мысль о том, что Эрика убивают или бросают в тюрьму, пока ее держат в далеком поместье, ужасала ее.
Снаружи затихал городской шум, и Кристина поняла, что уже поздно. Четвертушка луны освещала ее мрачную комнату, заливая мебель призрачным светом. При каждом шорохе или движении тени она оборачивалась, надеясь, что он пришел, но часы шли, и она уверилась, что он оставил ее навсегда. Наконец около полуночи она не выдержала и разрыдалась от невыносимой боли в сердце. Все это время… у нее было столько возможностей наконец повзрослеть… перестать прятаться. А теперь, когда она сделала это, оказалось слишком поздно. Она плакала, спрятав лицо в складках одеяла, чувствуя себя опустошенной; скоро должно было наступить утро.

Он проклинал себя последними словами за то, что возвращается. Он должен был оставить ее на кровати прошлой ночью и не оборачиваться, как она того и хотела.  Тогда она наконец смогла бы спокойно жить  со своим мальчишкой, жить в богатстве и роскоши… а по утрам видеть рядом его красивое лицо. Она смогла бы забыть все, через что ей пришлось пройти… смогла бы выбросить из памяти ненавистное воспоминание о поцелуе с живым трупом. «Я никогда не смогу полюбить тебя…» Правда этих слов резала как ножом. 
Выйдя из ее комнаты со страданием в сердце, ощущая ее поцелуй на губах…  он, не видя ничего вокруг, двинулся прочь, решив никогда не возвращаться. Но звук его имени, эхом раздавшийся в больничном коридоре, заставил его обернуться. Услышать среди отчаяния ее ангельский голос, еще раз произносящий его имя, было слишком сладко, чтобы он  не обернулся. Он услышал еще, как она вскрикнула от боли, и подбежал к ее телу, лежавшему на пороге комнаты.
Как будто ему было недостаточно того, что уже пришлось пережить этой ночью! Кристина перепутала его с проклятым парнем. Она решила, что это виконт склоняется над ней, она нежно прошептала, что любит его, а Эрику показалось, что осколок стекла вошел ему прямо в сердце. Но он положил ее на кровать, оставив на попечение доктора… и опять поклялся, что больше не придет сюда.
Ну и зачем же он стоит теперь перед ее дверью? Продолжать изводить е и делать ее жизнь невыносимой? Единственным, что привело его назад, был тот факт, что вчера ночью она звала его… что почти покалечилась, зовя его. Но боже мой, может быть, она просто хотела попрощаться, убедиться, что он не вернется разрушить ее жизнь.
С ненавистью к себе, он повернулся, чтобы отойти от ее комнаты. Но вдруг услышал ее жалобные всхлипывания изнутри и невольно сжался. Зачем ей нужно так мучить его? Почему он не может оставить ее? Он злился на себя, что не уходит, и на нее, что она не дает ему уйти.  Хорошо, он в последний раз взглянет на нее. Может быть, она и не заметит, что он здесь, а потом он навсегда уйдет из ее жизни.
Он медленно открыл дверь и увидел, что она плачет, уткнувшись лицом в подушку.  Она повернула голову на звук и уставилась на него почти с удивлением. Он ожидал увидеть презрение… возможно, ужас в ее глазах от мысли, что он пришел опять забрать ее. Но она перестала плакать и смотрела на него с непонятным выражением в глазах.
Через секунду он услышал, что она издала тихий вздох, потом села на кровати. Но он  не собирался подходить ближе.
- Эрик, - в ее голосе звучало почти облегчение, - ты вернулся! Я… я думала, ты не услышал, как я звала тебя прошлой ночью. После того, как я упала, мне показалось, что я вижу тебя, но, я начала думать, что это только мое воображение, и… - она замолчала, продолжая всматриваться в него.
- И ты повредила себе еще больше, - неловко закончил он. – О чем ты думала, Кристина? Что заставило тебя прыгать по холодному полу в темноте, со сломанной лодыжкой? – Он не собирался разговаривать с ней так холодно, но вид ее лица лишал его самообладания.
- Эрик, ты ушел так быстро, что я не успела ничего тебе сказать. Я пыталась сказать до того… как упала, но, кажется, это не тебя я видела рядом с собой, - мягко сказала она. Он не ответил и быстро отвел глаза, не позволяя себе поверить… нет. Ему не стоило оставаться здесь дольше.
- Что же ты хотела мне сказать, Кристина? До свидания? Скажи мне… и я оставлю тебя.
Ее сердце быстро забилось, изнутри опять стал подниматься страх. Она должна сказать это сейчас, иначе всегда будет жалеть об этом.
- Эрик… я пыталась сказать, что… я люблю тебя, - ее голос прервался, по щеке скатилась слезинка. Он прикрыл глаза и попытался успокоиться, его била дрожь, он не верил в то, что слышит.  Наконец он повернулся.
-  Как ты можешь заявлять такое теперь? – резко спросил он. – Ты только и делала, что пыталась отделаться от меня! Вчера ты объявила, что никогда не сможешь полюбить меня и ударилась в слезы, прикоснувшись губами к моему страшному лицу. Тебе доставляет удовольствие мучить меня, Кристина? Скажу тебе, ты заходишь слишком далеко!
- Нет, - она затрясла головой, - я не хотела говорить тех ужасных слов. Но… я не хотела, чтобы меня забрали против моей воли. Я была напугана. А потом я заплакала, потому что поняла, как сильно я…  - она остановилась, пытаясь собрать мысли, Эрик смотрел на нее в полном ошеломлении. – Все… все было так запутано последние месяцы. Рауль тянул меня то туда, то сюда, говорил, что было лучше для меня, а ты… ты всегда был так зол со мной. Но… когда я смогла подумать, я поняла, что хочу быть с тобой. Я люблю тебя.
- А как же с виконтом? – яростно спросил он. – Не говори, что ничего не чувствуешь к нему, Кристина. Я слишком хорошо помню, что было на крыше!
- Эрик… с Раулем было безопасно, и я любил его за то, что он защищал меня. Когда я узнала, что ты не Ангел, я была в ужасе. Я искала у него защиты. Но я не чувствую к нему того, что  к тебе. Я не хочу быть с ним так сильно, как с тобой, - Кристина потянулась к нему, желая, чтобы он обнял ее… желая увериться, что он не оставит ее. Но он посмотрел на нее и отвел взгляд.
- Да как ты можешь любить меня? – наконец уже тише спросил он, из его голоса ушел гнев. – Ты забыла о моих преступлениях, Кристина? В моем прошлом есть такое, о чем тебе лучше никогда не узнать. А это лицо… ты совсем забыла о нем? Это не то, что хочется видеть… или приближаться к нему. – Его доводы слабели, ему хотелось только обнять ее, но она, конечно, просто не понимала, что говорит.
Она устало поглядела на него.
- Эрик… все, что я знаю, - то, что твое прошлое было очень тяжелым. Но… для всех существует прощение. Хотя я не послушалась тебя, никто не пострадал той ночью, когда я сбежала. Ты мог повредить кому-то, кто мне дорог, но ты не стал. А твое лицо… сначала оно пугало меня… но… ох, Эрик, не заставляй меня оправдываться всю ночь. Я люблю тебя… не важно, что это значит.
Она опять потянулась к нему, почти падая с кровати. Инстинктивно он подошел ближе, чтобы подхватить ее, и, когда он сделал это, она быстро обвила руками его талию, молясь про себя, чтобы он не оттолкнул ее. Минуту он стоял не шевелясь. Потом она почувствовала, как его руки легкими ласкающими движениями гладят ее волосы. Закрыв глаза, она уткнулась головой ему в грудь, ее сердце потихоньку начало успокаиваться.
- Кристина… - слабо прошептал он, пока она продолжала обнимать его, - поклянись, что ты не лжешь мне.
- Я не лгу, Эрик. Я люблю тебя. – Его руки ласково обняли ее за плечи, и на минуту она забыла обо всем. Он прижимал ее к себе, гадая, не снится ли ему все это. После месяцев страданий и угроз… зная, что она никогда не полюбит его, она была в его руках… в маленькой мрачной больничной палате.
Однако миг блаженства закончился, когда Кристина вспомнила о причине своих горестей. Она посмотрела на Эрика и тревожно заговорила:
- Эрик… Рауль завтра заберет меня отсюда. Я не могу рассказать ему о нас. Он не поймет этого, решит, что я нахожусь под твоим контролем. Он пойдет в полицию!
Эрик яростно сверкнул глазами от этих новостей. Знакомое чувство неудержимой ревности охватило его. Мысль забрать ее прямо сейчас заполнила его разум, пока он с любовью глядел на ангела, так доверчиво позволявшего себя обнимать. Она наконец принадлежала ему. Она хотела быть с ним. Он не мог потерять ее теперь.
Зная, что она любит его, Эрик прекрасно понимал, какие сложности их ждут.
Виконт обратится в полицию, если он заберет ее. Хотя после происшествий в Опере полиция не горела желанием выслеживать невидимого Призрака, похищение девушки заставит их взяться за дело в полную силу. Они могут добраться до его подземного убежища, и Кристине придется перебираться из одного тайного укрытия в другое по ночному холоду. Она может заболеть. В ее теперь ухудшившемся положении это может убить ее. Хотя у Эрика были определенные медицинские познания, он не мог обеспечить ей необходимый уход.
Если по его вине с ней что-нибудь произойдет, ему лучше будет умереть.
Она смотрела на него своими карими глазами, светившимися любовью, которую он наконец обрел; ему пришлось принимать самое трудное в жизни решение.