"Хлопнув дверью, я пошла в ванную комнату, приняла ванну, предусмотрительно положив рядом с собой ножницы: я решила убить себя, если он вдруг перестанет вести себя как благородный человек." Кристина, "Призрак Оперы" Г. Леру.
Неделимы
Я покупал все, что только может ей понадобиться, и это доставляло мне удовольствие. Потому что, видите ли, я знал, что она придет. Я знал это с той самой минуты, когда начали доноситься крики из партера. Она прилетела ко мне тогда, принесенная течением своей любви ко мне. Ибо она любит меня, как я люблю ее.
Я привел ее сюда, в свой дом, я показал ей правду и смягчил оскорбление, нанесенное ей, своей музыкой. Потому что, видите ли, она добродетельная девушка. Итак, я знал что ей понадобятся некоторые вещи. Одежда, и обувь, и перчатки, шляпки, шляпные булавки и гребни для ее золотых волос, розовая вода для ванн, изысканные духи, оттеняющие сладкое благоухание розы и самые красивые, самые изумительные, острейшие серебряные ножницы, которые я только смог найти. Этот последний дар на самом деле был для нас обоих. Они были нужны мне так же, как и ей. Видите ли, я выбрал ножницы, потому что они утонченнее кинжала, непритязательные и невинные, но такие же смертоносные. Они были тяжелыми, но я знал, что это лишь заставит ее еще больше им довериться. И я не стал класть их на кровать вместе с другими подарками, нет, я положил их в ящичек туалетного столика, потому что она будет искать их, видите ли, она ведь добродетельная девушка. Я люблю ее за ее добродетель, за ее решительность; так что ножницы были нужны мне, так же, как и ей.
Сейчас она принимает ванну. Аромат розовой воды беспрепятственно смешивается с запахом, наполняющим комнату, запахом цветов в корзинах, простоявших уже целый день; аромат их тления так волнующ. Ее ванна наполнена горячей водой, ведь она может менять температуру воды по своему желанию, видите ли, и пар привлек меня к ее двери. Что остановит меня, не даст войти? Я люблю ее и знаю, что она тоже любит меня. Она бы ни за что не рассердилась так на меня, если бы не любила. Что остановит меня, кроме этих ножниц? Эти тяжелые, острые, как бритва лезвия, которые пронзят ее сердце в ту же секунду, как она услышит, что я взялся за ручку двери, и окрасят ее розовую воду в цвет этих бутонов.
Я верю в ее силу, ибо себе я верить не могу. Но что, если она не так сильна? Что если она недостаточно сильная и добродетельная девушка, чтобы достойно умереть? Если она будет плавать в горячей, пахнущей розами ванне, полной ее собственной крови, а ее сердце все еще будет биться, что тогда? Тогда между нами не останется совсем ничего, что бы могло остановить меня. Ничего. Моя рука жаждет ощутить гладкую округлость дверной ручки под ладонью. Мои ноги подкашиваются от желания перешануть этот порог. Если бы не ножницы.
Ножницы на самом деле не имеют значения, видите ли, и она это знает. Они лишь для того чтобы успокоить ее, только чтобы напомнить, что она хорошая девочка. Сейчас она принимает ванну. Плещется. Я могу слышать ее, но не могу видеть. Нет. Я так близко, и между нами ничего нет, только дверь и наша любовь и пара острых ножниц. Тех ножниц, что я купил для нее, но она об этом не знает. Это я положил их там. Я могу так же легко отнять их. Но ее кровь уже будет течь, когда я смогу взять их в руку, такие гладкие и твердые. И я не касаюсь дверной ручки; я не издаю не звука, потому что, видите ли, эти ножницы там для нас обоих. Для безопасности.
Сейчас она мурлычет что-то, и меня подташнивает от аромата увядающих цветов, сопровождаемого ее голосом. Мой голос. Голова кружится. Запах, она мурлычет. Я испытываю непреодолимое желание, я жажду до боли. Может быть, только подумайте, может быть оно того стоит... Может быть даже эти маленькие ножницы значат совсем немного. Может быть, то мгновение, которое пройдет, прежде чем страх вцепится в нее, стоит целой вечности терпения. Может быть это вовсе и не трагедия, что ручка двери кажется такой горячей под моей ладонью, видите ли, это потому, что я люблю ее, и она тоже любит меня. Может быть вовсе не так плохо, что ручка скрипит, когда я поворачиваю ее, и пар вырывается наружу. Потому что, видите ли, в конце концов нет ничего, что может встать на пути у нашей любви.
А вообще мне это напомнило Набоковскую "Лолиту": "Видите ли, господа присяжные заседатели..." 
Оригинально, тут ничего не скажешь. Новаторский подход. 
-0 
А то Эрик и Рауль - все-таки не совсем то. Разные, так сказать, "весовые категории"