* * *

Рауль постучал в комнату Кристины, но никто не ответил. Дверь оказалась заперта, и виконту ничего не оставалось, как поехать ужинать одному. Он решил, что виной всему обычное девичье кокетство - конечно, верх легкомыслия в день возобновления знакомства отправиться с кавалером на ужин!

Но как была хороша Кристина, этот хрупкий ангелочек Севера!.. Рауль и не знал, что его подружка детства может так петь...
Они познакомились далеким летом в Бретани, куда Густав Дааэ приезжал с концертом, и где Рауль гостил у одной из теток. Он облазил с новой знакомой все побережье в поисках друидов, чуть не утонул, спасая ее шарфик, пока она в стояла на берегу и звонко смеялась, а потом они вместе слушали печальные звуки скрипки…тогда, разглядывая профиль Кристины, Рауль и подумать не мог, что они встретятся снова спустя столько лет. И что она будет так петь. И что эта тоненькая девочка, похожая на застигнутую врасплох фею станет настоящей красавицей.

Воспитанный тетками, Рауль был склонен к сентиментальности. Ему не хватало иронии и твердости брата, который надеялся, что со временем эти качества появятся, ведь Рауль несмотря ни на что был и оставался де Шаньи. Филипп не одобрял слишком романтичное чувство Рауля к какой-то хористке, однако препятствовать не стал: решил, что чувственный и плотский опыт мальчику не помешает. А кто, как не актриса, может дать одновременно и то, и другое? Лучше подошла бы балерина, но хористка тоже сойдет. Получив, таким образом, своеобразное благословение брата на поддержание отношений с Кристиной, Рауль окунулся с головой и в историю с таинственным Призраком.

Будучи одним из покровителей Опера Популер, Рауль пытался разобраться в таинствах театральной бухгалтерии. Однако, эту непосильную задачу пришлось оставить, тем более, что внятно пояснить, куда уходят дополнительные двадцать тысяч франков ежемесячно ни директора, ни кассир объяснить не могли. Филипп только пожимал плечами - в такие тонкости он не вникал никогда, оставляя за собой общее руководство, а разбор деталей предоставляя узким специалистам. Пояснения, даваемые администрацией театра, Рауль считал смехотворными. Призрак Оперы! Подумать только!

Вообще, с его точки зрения театр был чересчур наводнен всякими духами и привидениями. Сначала Призрак, потом этот Ангел Музыки.… Как озарялось лицо Кристины, когда она произносила это имя!.. Впору начинать верить, что он существует на самом деле. Легкая отрешенность Кристины и наивный взгляд наполняли сердце Рауля бесконечной нежностью, а лилейная шейка, удивленно распахнутые глаза, каштановые локоны и розовые губки и вовсе сводили на нет советы и уроки брата.

Время летело вперед, точно в волшебных сандалиях Меркурия, и уже к маскараду на Рождество Рауль де Шаньи понял, что влюблен без памяти.
"Влюблен без памяти" - подростком он прочитал это выражение в каком-то романе (да, он читал романы, а что вы хотите, в доме теток не было почти никаких других книг), и сейчас это выражение очень точно отражало его состояние. Раньше он никогда не писал стихов, но теперь, прыгая через ступеньки по парадной лестнице к ожидавшему его экипажу, ловил себя на том, что в голове роятся рифмованные строчки. Раньше он никогда не задумывался о будущем, теперь же все его мысли вертелись вокруг фантастических прожектов, в которых он видел себя и Кристину… а по ночам воображение рисовало ему такие картины, о которых поутру он целомудренно старался позабыть.

Пожалуй, не попытайся Филипп пресечь отношения, зашедшие так далеко, Рауль еще долго не решался бы строить какие-то определенные планы на счет Кристины. Влияние брата было столь велико, что, возможно, он бы и вовсе спустя какое-то время женился на выбранной ему Филиппом барышне и был до конца своих дней несчастным, но покорным. Но в дело Ангела Музыки вмешалась судьба, нашептавшая старшему де Шаньи, что пора приструнить мальчишку. О его пылкой влюбленности в какую-то хористку уже судачат в свете! Филипп вызвал Рауля на откровенный разговор, с самого начала превратившийся в монолог. Рауль подавленно молчал, опустив голову и изредка бурча что-то нечленораздельное себе под нос. Покинул кабинет он с пунцовым румянцем и горящими глазами, заперся в своей комнате и долго бродил из угла в угол. В выражениях Филипп не постеснялся.

Увидев на следующее утро в театре Кристину, в скромном платьице, с растрепавшимися волосами, блестящими глазами и чуть запыхавшуюся, когда она подошла к нему, мучительно краснея (ей казалось, на нее смотрит весь театр, когда она разговаривает с виконтом, да так оно и было, уж очень славную они являли собой пару), Рауль решился.

Рождество Филипп проводил в имении, куда приезжали и сестры с семьями. Граф был воспитан в почтении к семейным ценностям, а потому, какими бы скучными не были посещения родственников, неизменно собирал всю семью, дабы укрепить дух. На этот раз Рауль взбунтовался и остался в Париже. Раздосадованный, Филипп уехал. Уже постфактум он узнал, что его младший брат после маскарада остался ночевать в театре, дрался с кем-то на дуэли и был легко ранен, сделал предложение этой хористке, и она приняла его без зазрения совести. Откуда совесть у хористок!..

Все эти невероятные известия свалились на едва вернувшегося в Париж Филиппа, а тем временем в Опера Популер полным ходом шла подготовка к постановке оперы таинственного Призрака.

Раулю впору было радоваться. В его театре нечистой силы все же не было, а все злодеяния были делом рук человека. К этому человеку Рауль ревновал Кристину до темноты в глазах. Она же со своей неизменной доброжелательной улыбкой никак не хотела понять, что, будучи помолвленной с одним, никак нельзя продолжать говорить о другом мужчине и благосклонно принимать от него цветы. Удовлетворительного ответа он так и не дождался. Впрочем, доказательств любви к Раулю Кристина предоставила достаточно, неумело, но с готовностью подставляя губы для поцелуев. Просить о чем-то большем виконту не приходило в голову. При всем своем романтическом воспитании Рауль все же не был наивным деревенским простачком, он знал - не без помощи брата, - что есть женщины, с которыми необязательно вступать в брак, чтобы насладиться их интимным обществом. Однако Кристина в его глазах заслуживала уважительного к себе отношения, а в ее целомудренности не было никаких сомнений, особенно после пощечины, которую девушка влепила своему кавалеру, когда тот отпустил по поводу ее отношений с Ангелом двусмысленное замечание.

За неделю до премьеры Рауль окончательно рассорился с братом, хлопнул дверью и временно поселился у своего школьного приятеля, племянника барона де Н. Именно поэтому Филипп не узнал о плане по поимке Призрака и не пошел на премьеру, все еще злясь на брата.

Впрочем, когда Рауль явился домой уже женатым человеком, Филипп подивился метаморфозам, произошедшим с мальчиком, который говорил теперь со спокойной уверенностью человека, побывавшего на волосок от смерти. "Настоящий де Шаньи", - пробормотал про себя Филипп, хотя этот нелепый скоропалительный брак все еще был причиной для раздражения.

А "настоящий Шаньи", чудом избежав гибели, постарался сделать так, чтобы ничто не напоминало им с Кристиной о тех ужасных минутах, которые они пережили в подвале театра.

Отредактировано Елена (2005-12-22 00:12:09)

Что касается пощечины... Хотите верьте, хотите нет, но я ее увидела перед внутренним взором, едва только начала писать про целомудрие Кристины.
В состоянии аффекта чего не натворишь...

Мисс, я сама очень хорошо отношусь к киношному Раулю. Чес-слово.
Другое дело, что его характер лучше, чем должен быть для тех обстоятельств

Ну все уже, все, практически уже вышел Призрак из тени...

Он ее ревновал по-страшному.
В порыве ревности чего не наговоришь.
Вот и получил.

Думаете, он розы хладнокровно повыдергал? Нет, конечно, тоже в запале.