Так. Быстрым темпом спешу к финалу. Да простят меня читатели за покушение на... Итак, начинаю(продолжаю) раздачу серег.

Это только в сказках от поцелуя чудовище превращалось в прекрасного принца. В жизни было иначе. Еще тогда в пещере… После первого же поцелуя(да, был и второй…-господи, ну зачем она поцеловала его второй раз?!) он сразу же отказался от неё.
А вот Раулю нравились её поцелуи, он сразу начинал радостно кружить ее на руках. А учитель грубо оттолкнул её, словно она сделала что-то ужасное.
Конечно же его никто никогда не целовал… Даже мать. От этой мысли сердце сиротливо сжалось. А вот ее отец очень любил. И он, учитель, тоже раньше был добрым, совсем как отец. Ах, если бы можно было всегда оставаться маленькой девочкой… Но она давно выросла.
Она вспомнила, как Рауль на кладбище кричал: «Этот человек-не твой отец!»
За кого он ее принимал? За совершенную дурочку? Ведь если бы она не уехала тогда с ним, он убил бы его, лежащего на снегу. И если учесть, что Рауль постоянно занимался фехтованием в гимнастическом зале, у учителя не было никаких шансов победить его. Жалость захлестнула все остальные чувства,
даже обиду.
И у него были такие глаза, когда она уплывала на лодке, и она решила, что он без нее умрет. А ему было все равно. Нет, она помнила, как он нес ее куда-то на руках и говорил что-то очень хорошее.
А теперь он собирался ее ненавидеть. Это из-за того, что она оставила привычную ему сдержанность. Но он столько раз просил разделить с ним жизнь и любовь. Да, это были стихи, но эти стихи написал он!
И вот вчера она шла на негнущихся от страха ногах по коридору, чтобы всегда быть с ним рядом. И что она получила?
И он ни разу не попросил ее спеть! Он теперь ненавидит и ее голос. Она видела его лицо и не решилась петь, а сыграла простенькую пьеску, чтобы проверить инструмент. Может надо было сыграть что-нибудь его? Этого не понял бы доктор, но было надо… А может это рассердило бы его еще больше.

Дом стоял погруженный в темноту. Кристина шла по коридору, под одной дверью была видна тонкая полоска света. Она тихо постучала.
Она услышала, как скрипнула кровать, и Эрик подошел к двери. Но больше ничего не произошло.
-Эрик, откройте.

Здесь я должна пропустить небольшой кусок о сложных переживаниях Призрака, окончательно запутавшегося в отношении своей музыки, своего лица и девушки, стоящей за дверью.
И небольшой, но трогательный  монолог Кристины.
Считайте, что моя рукопись бесследно сгорела в камине.
Итак, он решил ее не пускать.

Ведь если она скажет еще хоть слово, он распахнет эту дверь, и она, если пожелает, упадет в его объятия. А он будет ее целовать, как осмелился это делать накануне. И сейчас ему было все равно, какое у него лицо. Внезапно его взгляд упал на зеркало. Как назло большое. Почему он никогда не замечал, какое большое в этой комнате зеркало! Тяжелый подсвечник стоял рядом. Пламя услужливо освещало лицо снизу, делая ужасной даже неизуродованную сторону. Рука привычно сжала тяжелую бронзу. Невозможно, чтобы она его любила. А он…
Эрик перевел дыхание,сел возле двери, закрыл глаза и крепко прижал к себе подушку, которой вчера касалась ее голова.
-Эрик! Не молчите! Скажите хоть слово!-Кристина в отчаяньи колотила ладонью дверь.
Ответом ей была зловещая тишина.
-Вы, мадемуазель, окончательно потеряли стыд! Моя сестра не научила Вас приличным манерам. Возвращайтесь в свою комнату.
Грубый окрик привел ее в чувство. Доктор в ночном колпаке и халате стоял на лестнице со свечой в руке. Кристина метнулась мимо него.
Пулен подошел к неприступной двери и стукнул по ней кулаком.
-А с тобой, моралист, я поговорю завтра.
Из комнаты не доносилось ни звука.

Завтрак также прошел в гробовом молчании. Кристина почти ничего не ела, Призрак угрюмо возил ложкой по тарелке. Отменным аппетитом отличалась только мадам Тарквинь, которая крепко проспала всю ночь и была не в курсе. Наконец доктор отодвинул свою почти полную тарелку с кашей.
-Это совершенно невозможно есть.
Он с грохотом отодвинул стул и кивнул Призраку:
-Пойдем, мне надо с тобой поговорить.
В библиотеке было холодно и сумрачно.Эрику стало как-то тревожно, что-то должно было произойти. Доктор прошелся пару раз из угла в угол, не зная как начать. До сих пор он не сомневался в отношении этой парочки и уже подумывал, какую из комнат в последствии отдать им под детскую. Но поведение Призрака было необъяснимо.
-Я вижу, здесь произошли изменения. И возможно, будет лучше, если Вы уедете,-он сурово посмотрел на Призрака и добавил совсем другим тоном.-Ты ведь не любишь ее. Ты можешь объяснить, что происходит?
  Эрик промолчал, он не смог бы объяснить этому человеку, за всю жизнь не написавшему ни единой ноты, свое состояние. Не существует порошков и пилюль, чтобы вернуть вдохновение. Он всегда полагал, что его музыка неразрывно связана с Кристиной, а оказалось, что это не так. Она не вернула ему его музыку. Он любил ее, но свое вдохновение он любил больше, и сейчас он хотел стать прежним, даже если ради этого придется снова поселиться в подземелье. Там он сможет вновь творить и никто не увидит его лица. Лица!
Здешние люди почему-то быстро привыкли к его маске. Она удивляла их не больше, чем деревянная нога папаши Робера - местного революционера, читавшего опасные книги и в свое время по молодости и дурости примкнувшего к мятежникам. Ранение в ногу-было единственное, что получил он от этой революции. Но старик, сидя на лавке, грозно стучал палкой о землю и по прежнему говорил, что впереди грядут перемены.
  Да, но они не видели его истинного лица. Доктор тем временем продолжал.
-Мне нужна помощница, Тарквинь уже слишком стара. Я переписал на Кристину мое завещание, а позже устрою ее судьбу. Рене Буглен-аптекарь-весьма достойный и подающий надежды молодой человек.
Эрика передернуло. Однажды он видел этого смазливого провинциального хлыща.
-Она будет обеспечена, и ей не надо будет петь и танцевать ни на каких подмостках, зарабатывая себе на жизнь. Ты это понимаешь?
-Ей уже предлагали такую жизнь, но она отказалась от нее, она выбрала меня.-Призрак злобно уставился на Пулена.
-Да, и чуть не умерла на твоей лестнице. Ей нужна нормальная жизнь, а не скитания по подвалам и подземельям.
-Я не могу жить среди людей!
-Ты уже живешь и неплохо справляешься. И будешь жить ради неё.
-С таким лицом?!
-С лицом…-Пулен внимательно посмотрел на него.-Сними маску… И это тоже,-он коснулся черных волос парика.
Открылся череп, обтянутый кожей со следами ожега и редкими седеющими волосами. Эрик поднял голову. Теперь они могут увидеть его истинное лицо.
Но доктор не собирался падать в обморок от ужаса, он просто спросил:
-Она ведь видела тебя таким?
Эрик кивнул.
-Кажется и не таким тоже… Ты помнишь, что это было?-он указал на ожег.
-Так было всегда.
-Нет, не думаю. Ты разрешишь?-пальцы деревенского эскулапа впились в его лицо. Через несколько минут он оставил это занятие.
-Так значит, ты хочешь быть красивым для нее? Ты уверен, что ей это нужно?
Его глаза сметливого крестьянина прятали усмешку. Эрик вскочил. Но за время, прожитое здесь, он привык сдерживать приступы ярости. Он взял со стола маску, намереваясь уйти. Но Пулен сказал уже другим тоном:
-Я не Господь Бог, но я могу тебе помочь. Красивым ты не станешь, но   носить маску ты не будешь.

Они пришли во флигель. Большой кожаный черный диван почему-то напомнил Эрику его гроб. Он сел на него, осмотрелся. Странные предметы, странные запахи. Он постарался не глядеть в сторону шкафа, откуда Пулен достал какой-то ящик, но звук перекладываемых металлических предметов все же заставил его вздрогнуть. А вот доктор оказывается наблюдал за ним.
-Не бойся. Больно тебе не будет. Ты просто заснешь.
Эрик усмехнулся. Ему за всю жизнь так часто бывало больно, и он так часто мечтал заснуть и не просыпаться… Нет, Призрак не боялся смерти. Он просто вспомнил взгляд Кристины, когда он поднимался из-за стола. А если он видел ее тогда в последний раз… И он так и не сказал ей, что любит ее.
Что ж. Что будет, то и будет, он еще может отказаться и уйти отсюда…
-Ну, ты не передумал?-услышал он насмешливый голос. И все страхи вдруг куда-то испарились. Пулен протянул ему салфетку с хлороформом.

-А теперь, сударь, извольте прийти в себя,-услышал он знакомый голос, а за этим последовал легкий удар по щеке.
Реальность возвращалась не сразу. Правый глаз и правая щека были стянуты повязкой, а под ней, казалось, воткнули сотню острых игл. За окном также светило солнце и пели птицы. Был тот же яркий весенний день, прошло совсем немного времени. А он был другим. Конечно, голова кружилась, но он вполне мог встать и пройтись по комнате. Но Пулен махнул рукой, чтобы он оставался на месте.
-Ты будешь доволен. Пока никуда не выходи. Завтра утром ты уезжаешь в Париж. Там найдешь моего друга профессора Сарпье, я дам тебе адрес и письмо. Он работает в госпитале***. Поживешь у него. А через два месяца, если не передумаешь, возвращайся.
-А как же…-Эрик запнулся. Показываться в таком виде Кристине он не хотел.
-Не беспокойся, я ей все объясню. А если ты не вернешься, подыщу ей жениха,-Пулен рассмеялся-мысли Призрака были написаны у него на лице.-Хорошо, я сначала спрошу ее мнение,-добавил он.
-Я хочу написать ей несколько слов.
-Ты можешь и остаться, но просто я вижу, что тебе стоит побыть одному.
-Я напишу письмо.
Получив лист бумаги и перо, Эрик задумался. Ведь она пришла к нему, а он, получается, снова оттолкнул ее. А он должен был сказать ей что-то очень важное, и Призрак решительно вывел на бумаге слово: «Кристина,»...
Лист бумаги с единственным словом лежал на столе. Эрик подошел к окну. У Кристины горел свет. Как хорошо, что она не видит его таким, и он долго простоял, глядя на освещенное окно. 
Ранним утром доктор принес ему его одежду-ту самую, в которой он сюда приехал. Вычищенные вещи и сложенный плащ. По поводу последнего Пулен хмыкнул:
-Не думаю, что тебе будет холодно в Париже, но… Да, и вот еще. Ты когда-то сунул мне пачку денег, забери их обратно. Там они тебе будут нужнее.
  Это были деньги виконта. Так же аккуратно перевязанная ленточкой стопка денег вернулась в карман Эрика.
Они подошли к экипажу. Возница дремал на облучке. Эрик переминался с ноги на ногу. Доктор протянул ему для рукопожатия руку.
-Ну, ты так и будешь стоять как столб? Ты же здесь вроде как мой родственник,-старый доктор кивнул на спящего возницу и постарался, чтобы его голос не дрогнул.
Эрик протянул ему руку.
-Благодарю Вас. Благодарю за всё,-эти слова он произносил первый раз в жизни.
Пулен слегка обнял его за плечо.
-Возвращайся, я тоже буду ждать тебя.
Он чуть было не забыл отдать Призраку письмо, и пошарив по карманам,
наконец нашел его, потом разбудил возницу, и экипаж тронулся с места.
Колеса прогрохотали по деревянному мосту, дом за высоким каменным забором
почти исчез вдали. Эрик в последний раз оглянулся на спящую деревню. На сколько он покидает эти места он и сам не знал. Его ждал Париж.

Я оставлю скрытым тайной, как доктор объяснил Кристине внезапный отъезд ее жениха. Могу сказать, что он умолчал и о некоторых переменах, произошедших с его внешностью. Слова Призрака, что он желает снова стать самим собой?-в этих словах была загадка. Необъяснимая. Но Кристина их поняла и только лишь произнесла:
-Да, конечно.
Ночью она смотрела на освещенное окно флигеля и темный силуэт в окне.  Почему он так долго стоял у окна? Он не хотел с ней прощаться, но она-то не может так просто отпустить его. Он останется, если она его попросит.
  Часы показывали половину пятого. Оказывается, она заснула. Было почти
светло. Она кинулась к окну. Эрик стоял вместе с доктором возле экипажа.
Он был в шляпе и плаще. Она увидела, как доктор пожал ему руку. Она опоздала. Когда она выбежала за ворота, экипаж уже выехал за околицу.
Кристина остановилась. Доктор подошел к ней.
-Он передал тебе письмо.
Кристина развернула сложенный листок и прочитала « Кристина, я…»
Это было всё. Они медленно шли к дому. Кристина молчала.
-Он сказал, что обязательно вернется, а мы должны его подождать,- доктор постарался, чтобы в его голосе прозвучала твердая уверенность.-Он уехал ненадолго.
В доме он достал сверток, обернутый темной тканью.
-Ты не хочешь взглянуть?
Кристина развязала веревки. Ноты выпали у нее из рук. Листы, аккуратно исписанные той самой рукой, его рукой. Бросившись на колени, она собирала разлетевшиеся листки. Прижав их к груди, она выбежала вон из комнаты.
-Господи! Он еще и композитор!-осенила доктора запоздалая догадка.-Понятно, почему он так колол дрова. Ну ничего, всё что ни делается, идет человеку на пользу,-утешил он себя после минутного чувства неловкости.-И надо обязательно послушать, что он там такое написал.
Доктор честно забыл, когда слушал настоящую музыку. Видимо в бытность свою в Париже, когда вместе с женой они ходили в театр. Но как же это было давно.

Время начало свой отсчет. Прошел месяц. За это время в деревне случилось всего лишь два примечательных события. Мельник Жером упал с моста в реку и утонул. Его нашли только на следующий день. Горевала об этом Марьон или нет, для жителей осталось тайной. Напившись, отец частенько поколачивал её. А через две недели после похорон в деревню приехал новый мельник.
Молчаливый детина, вдовец, совсем еще не старый мужчина, обремененный кучей ребятишек. Пока он поселился в доме пастора и все его восемь отпрысков радостно опустошали сад доброго священника. Его жена, особа болезненная и сварливая, оставила его совсем одного на всем белом свете, и неудивительно, что он искал тепла и участия.  Начал же мельник с того, что заменил треснувший жернов, который потом несколько мужчин выкатили во двор, да там и оставили.
Марьон по прежнему жила одна в своем огромном пустом доме, но по деревне поползли слухи. А когда их увидели идущими по дороге в церковь-а было воскресенье, то предположение, что свадьбу сыграют не позднее ноября-стало всеобщим достоянием.

Экипаж трясло на ухабах, и отчаянно болела голова. Надо было не ломать из себя гордеца и остаться. Да, и показаться Кристине в таком нелепом виде.
Нет, надо было ехать.
Прожив несколько месяцев с этими добрыми людьми Призрак задумался, как бы они приняли его, если бы знали, что он убийца. Ведь Кристина об этом знала.
Был ли он настоящим убийцей? Буке… Да ведь он просто очистил мир от кусочка грязи… Во всем театре из танцовщиц в относительной безопасности были лишь Мег и Кристина. И Буке об этом знал. Его смерть могла бы быть гораздо страшнее. Призрак же знал о сложных скользящих узлах, на которых крепились декорации. Он просто перерубил веревку, и можно считать, что Буке был жертвой собственной неосторожности.
А Пьянджи… Этот несчастный выхватил свисток, и уже поднес его к губам, чтобы привлечь внимание солдат, стоявших за ширмой. Тут решался вопрос или он или я. Это была открытая война и Призрак победил. Ему было жаль, что так получилось, но выбора у него не было.

И даже эта несчастная люстра, а ведь он проверил все веревки, смазал все
блоки, падала так медленно, что все успели разбежаться, превратив его праведный гнев в бессмысленный фарс. Он тогда хотел свысока смотреть на бушующее у его ног пламя и жертв, метающихся в аду, который они сами себе устроили, выйдя на охоту за ним. А на деле ему самому пришлось прыгать с бог знает какой высоты. Как он не переломал себе ноги-это просто чудо.
А Кристина упала на него, отделавшись легким испугом. Да… Кристина.
Но ведь Рауль тоже убивал. Он был военным и участвовал в сраженьи. Кристина что-то такое говорила… Хотя какое сраженье, скорее всего это были маневры. Выходит, единственный человек, которого Рауль едва не убил-был он. И правильно бы сделал. Интересно, огорчилась бы Кристина? Наверное, она ведь заступилась за него, когда он валялся в снегу у ног этого мальчишки. Но она просила и за Рауля, когда тот прибежал ее спасать…
Коляску немилосердно трясло. Да, надо было ехать.

Отредактировано Vika SP (2005-10-26 12:57:23)

Постскриптум.

P.S.Теперь настало самое время появиться Раулю, расторгшему очередную помолвку, на взмыленном коне прискакавшем из Парижа. Или скромное жилище доктора должны окружить коммунары с винтовками и залечь в засаде среди грядок с капустой. Или дедушка Робер должен пальнуть из мортиры по усадьбе, потому что ему показалось, что их командир скомандовал наступление, или Марьон может метнуть через забор мельничный жернов, мешаюший ее детям играть в лапту.
Нет, это будут концы других историй. Могу сказать, что из окна доносилось
«Point of No Return» и подтвердить, что двое встретились на лестнице, и долгожданный поцелуй всё же состоялся, и все соответствующие случаю слова были сказаны.
И на этом я опускаю занавес и мои актеры выходят на поклон.

Отредактировано Vika SP (2005-10-26 12:41:43)