Продолжение, в котором благородный виконт де Шаньи делает отчаянную попытку спасти бывшего Призрака от Мерисьюши

Эрик не мог поверить собственным глазам. Рядом с его обожаемой женой сидел тот, кто три года назад был его заклятым врагом и соперником.

Взгляды мужчин встретились, и напряжение в комнате стало ощутимым *ещё раз проверила шапку на предмет слэша*. У Эрика было ощущение, будто груз прошлого опять поволок его на дно. Перед глазами проносились сцены, одна за другой:  его шпага сверкает и пляшет у самого носа виконта во время той кровавой дуэли на кладбище *о да! Там же было море кровишши, а виконта потом собирали в разных частях кладбища и сшивали…ппкс!*, его руки тянут крепкую веревку, которой он поймал соперника в своих подземельях в Опера Популер…*а может это у него это игры такие, сексуальные?*. На виконта тоже нахлынули воспоминания  - удушающая влажность подземелий и жесткая веревка врезается ему в шею, его отчаянная попытка спасти любимую от монстра * «Веселые были деньки!...», вздыхали каждый про себя*

Но теперь…что-то изменилось: человек, сидящий перед виконтом, больше не был монстром *дык, помылся, побрился, красавцом стал!*, больше не был Призраком Оперы *спасибо, виконт, мы это заметили*, которого он помнил. Эрик больше не носил маску, и хотя правая сторона его лица оставалась изуродованной, куда девалась эта уродливая рана, где были ужасные шрамы, где был этот безумный взгляд, полный ненависти? *виконт тихонько вздохнул: «стареем…»*

Несколько секунд мужчины молча разглядывали друг друга *перед тем как броситься в рыданиях в объятия*, но им обоим, захваченным врасплох собственным воспоминаниями, казалось, что секунды растянулись в вечность,

Голос Эстеллы вывел обоих из транса. Женщина тут же почувствовала повисшее напряжение в комнате, и чувствовала, что должна хоть что-то сделать. *да что бы мы вообще без нашей мерисьюши делали, ума не приложу!*

- Эрик, мой дорогой, ты вернулся!...м-м-м, виконт Де Шаньи приехал из Парижа *Барин! Из Парыжу!...*, чтобы сообщить тебе что-то очень важное. Говоря это, Эстелла встала, подошла к Эрику и взяла за руку. Это прикосновение заставило Эрика отвести взгляд от виконта. Он взглянул на Эстеллу: выражение её глаз было успокаивающим, но вместе с тем, серьёзным.

Эрик повернулся к Раулю.

- Что за разговор привел вас ко мне, виконт де Шаньи? – иронично и насмешливо прозвучал его голос. *тайком понимающе подмигнул виконту*

Рауль медленно встал, но не проронил ни слова. Он стиснул зубы, на лбу пульсировала жилка. Отчаянье виконта было очевидным.

Эрик улыбнулся про себя.
«Что бы ему не нужно было от меня, это мой дом и здесь я хозяин, так же, как и тогда в подземельях, в ту ночь в Опере…мой Бог, о чем я думаю?» *а при одном воспоминании о подвешенном Рауле, в штанах сделалось горячо, да? *

Эстелла крепко сжала его руку. её голос был твердым и серьёзным.
- Эрик, я прошу тебя, не быть таким невежливым. Речь идет об очень деликатном деле. Это касается Кристины.

При упоминании этого имени Эрику зажмурил глаза и тут же открыл *Кристина? Хто такая?*, пытаясь сфокусироваться. Кристина… женщина, которой он посвятил десять лет своей жизни и искусства…та, ради которой он убивал и обманывал *да, да Кристина ходила за Призраком по пятам и ныла – ну убей Бюке, ну что тебе, жалко, что ли?* Но воспоминания о ней были словно какие-то выцветшие. Он представил её – роскошные волосы, нежные темные глаза, её волшебный голос…

Эрик взглянул на жену: Эстелла знала все о нем и о Кристине. Он рассказал её абсолютно всё, не упуская ни одной детали. Но, казалось, её не беспокоило присутствие виконта *подумаешь, какой-то жалкий виконтишка заехал к сельской швее*, более того, она… волновалась за него. Она боялась, что воспоминания причинят боль Эрику…

«О любовь, почему же ты так добра ко мне?!», думал Эрик.

Затем он взглянул на Рауля:
- Кристина? Что с ней случилось?

Тень промелькнула на лице виконта. Он посмотрел на Эрика.

- Дело в том… Кристина серьёзно больна. Но страдает не только её тело, а и её душа, - слова застревали у него в горле. Рауль застыл, его взгляд блуждал в пустоте.

Эти несколько слов поразили Эрика. Несмотря на то, что Кристина навсегда осталась в его прошлом, ему было больно слушать о том, что она страдает. И Рауль… очевидно же, что он страдает вместе с ней.
Эрик знал, как сильно виконт любит Кристину, и тот готов, несомненно, отдать за жену жизнь, что, кстати он не раз уже доказал *Рауль у нас вообще… умертвие какое-то, многократно отдающее жизни за жену.*

Эрик посмотрел на жену. Затем они оба уселись напротив виконта. *ой, я себе представила, как они живо вдвоем уселись перед виконтом, с ведром попкорна и кока-колой!!ой, не магу….*Взгляд Эрика был серьёзным, но уже не враждебным.
- Рассказывайте виконт, мы слушаем.

Рауль сел напротив, внимательно глядя на них.
- Речь идет об исключительно деликатном деле. Я бы хотел поговорить наедине.

Эрик взял руку Эстеллы в свою.
- Между нами, мной и моей женой, нет секретов.
*Типа, ты ж понимаешь, виконт, поди потом, докажи ей, что ты звал меня в Париж на помогать Крис, а не по девочкам, да на шашлыки*

Супруги обменялись взглядом, полным нежности и доверия, что Рауль почувствовал укол зависти. *а меня бы на его месте стошнило прямо Эрику в лицо*. Как это вообще оказалось возможным, что жестокий убийца и бездельник *оп-па! С чего вдруг Эрика в лодыри записали? *, завоевал любовь такой прекрасной и очаровательной женщины? *виконт, я могу вам подсказать адресок одного фикрайтера, обратитесь к ней*. То, что их соединяет любовь, это было так же очевидно, как и то, что солнце всходит по утрам. Как давно они с Кристиной не смотрели так друг на друга?

Рауль тяжело вздохнул.
- Ну хорошо.

И Рауль начал рассказывать.
- Мы поженились с Кристиной спустя месяц после того… «инцидента» в Опера Популер.

Эрик поёжился, но постарался, чтобы никто этого не заметил. *они обменялись с виконтом взглядами – «да! Вот это была веселуха!»*

- Мы были счастливы вместе. Моя дорогая Кристина была воплощением счастья и красоты. Когда восстановили Оперу, Кристина стала там примадонной, неподражаемой звездой *я боюсь за виконта. Две минуты в обществе Эстеллы, и он заговорил, как заправская мерисью.* Но через какое-то время начались проблемы.

Рауль взглянул в окно, и лучи солнца затрепетали на его красивом печальном лице.

- Её исполнение было безупречным, но нашлись те, кто набросился на неё с критикой со страниц парижских газет. Говорили что, несмотря на великолепное сопрано, Кристина не оправдала тех надежд, которые на неё возлагали *конечно, все же ждали, что она выберет ПО, а не виконта* после того представления «Ганнибала», три года назад. Злые языки утверждали, что её голос лишился той исключительно глубины, которую имел. Казалось, Кристина не обращает внимания на критику, но сейчас я уверен, что она испытывала ужасные страдания. Несмотря ни на что, она была такой веселой и счастливой, правда, выглядела утомленной. Но Кристина настаивала, что это всего лишь результат длительных репетиций. Я не замечал ничего странного, пока…

Виконт прервался, нервно сжимая руки.
Эрик и Эстела переглянулись.
- Смелее, виконт. Что же случилось?
Рауль тяжело вздохнул, словно на его сердце был невыносимый груз.

- Наконец, ей выпала счастливая возможность – в Опера Популер ставили «Ифигению» Глюка, где Кристина получила ведущую партию. О, она была так счастлива, говорила, что эта роль поможет ей закрыть рты неугомонных злопыхателей.
Эрик кивнул. Он знал и восхищался этой оперой *ДА? Он что, на допремьерный показ ходил?*, а так же знал, что многие певицы так и не удостоились чести исполнять главную партию *ну не у каждого Буратины свой театр имеется*. И в глубине души, Эрик почувствовал гордость за свою бывшую ученицу.

- Она готовилась к представлению с невиданным усердием. День и ночь Кристина репетировала, почти не спала и совсем ничего не ела. Она очень похудела, но говорила, что это всего лишь от волнения. И вот, два месяца назад, состоялась премьера. Помнится, она очень нервничала, но все же вышла на сцену, что бы раскрыть всю глубину своего таланта. Кристина пела как ангел. Потом…

Рауль сглотнул. *и облизнулся*
- Во время дуэта, завершавшего первый акт, Кристине стало плохо, и она потеряла сознание на сцене. Мы бросились к ней – она была вся в крови, вся...это было внутренне кровотечение… к счастью, врач заверил, что жизнь моей жены вне опасности… но только тогда я узнал, что у Кристины был выкидыш.

Эрик и Эстелла застыли в ужасе.

Рауль с трудом продолжал рассказывать.

- Три месяца, как она была беременна, но ничего мне не сказала. Никому вообще не сказала – ни Мег, ни мадам Жири. Она боялась, что мы запретим ей продолжать репетиции. Кристина до сих пор не оправилась. Она не ест, её терзают жуткие кошмары… она говорит, что во сне к ней приходит наш неродившийся малыш и укоряет её в том, что мама пренебрегла им ради блеска рампы. Кристина все время плачет и винит себя в случившемся. Кроме того, я узнал, что она пьет. *блин, убила б эту Лауру*. Но самое главное – она больше не поет. Говорит, что Ангел Музыки её покинул. *ага, не прошло и трёх лет, как она заметила*

От этих слов Эрик вздрогнул. Эстелла сжала его руку, и они оба внимательно следили за бедняжкой Раулем, которые сотрясался в рыданиях *нет, не будет пощады Лауре!*

- Я был глуп и слеп. Я не понимал, как плохо ей было. Я пренебрег ею, когда она нуждалась в моей помощи. Если бы я только знал… если бы…

Виконт больше не мог продолжать *поэтому достал большой платок в клеточку и громко высморкался*Эстелла, взволнованная и полная жалости, взяла руки Рауля в свои.

- Ну же, виконт, успокойтесь *Да пребудет с вами Эстелла!* Вы не должны себя укорять. Вы любите её сильно, и я уверена, что ваша помощь будет бесценной для Кристины.
Рауль удивленно взглянул на неё. *о нет, только не это…* Глаза этой женщины казались двумя горными озерами, а улыбка была такой нежной, что грела сердце.
*Рауль подмигнул Призраку – ну чё, давай теперь за неё махач устроим?*