Цирилла, да не переживай, ясно же, что все хорошо кончится. И не такой уж это захватывающий фик. Остаток этой главы перевожу еще я, обещаю постараться скорее.
И некоторые переводчики уже не студенты

Где-то на расстоянии плескалась вода; они шли вперед, и шаги гулко отдавались от холодного растрескавшегося камня. Фигура впереди, казалось, узнавала в темноте каждый поворот и закоулок без малейших усилий. Ее ни разу не озадачили трещина в полу или тупик в конце прохода. Со все возрастающим ужасом Норман осознал, что этот мрачный человек является здесь полным хозяином. Спасения не будет. Спрятанный им пистолет бесполезен во тьме.
Из того немногого, что он мог разглядеть или почувствовать под ногами, Норман понял, что они спускаются вниз через разнообразные подвалы, заполняющие пространства под зданием Оперы. По мере того, как они спускались, воздух делался холоднее, мсье Соммер чувствовал, как руки покрываются гусиной кожей. За все это время мужчина не сказал ни слова, продолжая в молчании спускаться вниз, подобно черной тени. Воздух становился совсем сырым и холодным, а мир наверху казался все более и более далеким.
Пройдя довольно большое количество каменных ступеней, Норман обнаружил, что они добрались до обширного водного пространства. Ему однажды довелось услышать, что под зданием Оперы есть озеро для дренажных целей, но до сих пор он никогда не думал об этом. Весьма странно было видеть блестящую воду в глубинах Опера Популер. Секунду черная фигура глядела на озеро, словно собиралась пересечь его, но затем изменила намерение. С резким взмахом плаща мужчина свернул в другой ведущий ниже тоннель, коротко глянув на Нормана и убедившись, что тот идет следом. Пройдя бесконечные лестницы, продуваемые сквозняками тоннели и темные коридоры, одетый в черное мужчина внезапно остановился перед несколькими деревянными дверями, смутно различимыми в свете фонаря.
Норман со страхом и любопытством наблюдал, как он с тихим стуком отворил крайнюю слева дверь и вошел. В ту секунду, когда мсье Соммер последовал за ним, его ноздрей достиг ужасающий запах, он почувствовал резкую тошноту и закашлялся. Пришлось собрать все силы, чтобы его не стошнило прямо на холодный каменный пол. Закутанный же мужчина проигнорировал и реакцию Нормана, и невыносимую вонь, сосредоточившись на том, чтобы осветить дальний угол комнаты. Наконец он поставил фонарь на пол подле какого-то лежащего предмета. Норман всмотрелся, преодолевая кашель, и с ужасом увидел тело, лежащее в углу, от которого остались почти одни только посеревшие кости. Поверх скелета болтался черный пиджак, пустые глазницы пристально глядели в темноту.
С едва ли не скучающим вздохом закутанная фигура наклонилась и взялась за пиджак усопшего, обыскивая карманы. Спустя  минуту он извлек маленький листок бумаги, развернул и, изучив, снова сложил и сунул себе в карман. Норман отвернулся, пока его фантасмагорический спутник продолжал осматривать скелет, и посмотрел туда снова лишь когда мужчина поднес к свету какой-то блестящий предмет. Это были серебряные карманные часы, совсем грязные и уже не идущие. На крышке было выбито какое-то имя. Фигура быстро спрятала часы в недрах плаща.
- Вот и все, что мне нужно было узнать, - спокойно констатировал мужчина. – Пошли.
Норман повиновался, так и не понимая, что происходит, и снова двинувшись по подвалам и бесконечным коридорам. Он  чувствовал, как мышцы ног начинают болеть от долгой ходьбы, а всем существом овладевает изнеможение и от подъема по ступеням, и от всего этого путешествия. Казалось, прошла вечность, прежде чем Норман уловил свет с поверхности и понял, что они почти наверху. Фигура в плаще открыла потайную дверь и ступила наружу
- Быстрее, - окрикнул он Нормана, когда тот замешкался, стараясь не порвать одежду о торчащие гвозди.
Теперь человек был снаружи здания Оперы; сердце Нормана сжалось от ожидания того, что будет дальше. Откровенно сказать, он был благодарен уже за то, что живым выбрался из подвалов. Теперь Опера никогда уже не будет казаться ему прежней, раз он знает, что скрывается в ее глубинах.

*П.п. Не говоря об армии фанатов, которые тоже это знают и только и мечтают туда забраться. А уж имея Эрика проводником… Им Опера тоже не кажется местом, где приходится слушать нудные классические произведения.*

Мужчина скоро заговорил снова, вытащив из кармана серебряную вещицу.
- Вы должны отнести эти часы Шонсу Эме, - распорядился он. – Расскажите ему об этом небольшом путешествии сегодня ночью; уверен, ему интересно будет узнать, что я нашел его младшего брата раньше, чем он. И скажите ему, что он очень скоро услышит обо мне снова. Я немедленно узнаю, последовали ли вы моим инструкциям, мсье, так что не пытайтесь ослушаться.
Глаза Нормана расширились, он отступил назад.
- Но умоляю вас, мсье! Шонс Эме прикончит меня, если я не дам ему информации! Я не могу вернуться туда! Именем Господа клянусь, я не желал зла ни вам, ни вашей жене. Я собирался покинуть город сегодня!
-Ваше благополучие – не моя забота! – прошипел мужчина. – Вас, очевидно, не заботило спокойствие мое или моей жены той ночью, когда вы притащили армию убийц в мой дом! Могу только заверить, что вы не умрете сегодня от моей руки, если выполните задание. И это все!
- Да, мсье, - только и смог прошептать молодой человек, принимая часы трясущейся рукой. Не говоря ни слова, он развернулся и торопливо пошел прочь, дрожа и пытаясь сообразить, что делать дальше. Ни за что на свете он не мог пойти в поместье Эме. Они его схватят! А если он откажется давать сведения, его будут пытать… а Мег окажется в еще большей опасности.
Возможно, если покинуть город прямо сейчас, то удастся остаться в живых. Загадочный человек, конечно, не будет преследовать его по всей стране. Возможно, он спасется, если исчезнет сию минуту. Положив часы в карман, Норман бросился вниз по улице, расталкивая попадающихся людей. Если бы только найти экипаж, он сможет убраться подальше от дома Эме. Глубоко вздохнув, он понесся по темным улицам, сердце почти болезненно билось в груди.
Запрыгнув в свою карету, он погнал лошадей, стремясь держаться южного направления и выехать прочь из города. Он со всей возможной скоростью огибал углы, чуть не задевая другие экипажи… все время приглядываясь, не видно ли поблизости странных теней. Наконец он подумал, что все-таки спасся… освободился от этого кошмара, мучившего так долго.
Только почувствовав, как смертельная петля охватила его шею, и услышав над ухом шипящий голос, он понял, что все кончено.
- Вы выбрали неповиновение, мсье. Полагаю, ваше бездыханное тело послужит хорошим предупреждением.

Эрик нетерпеливо вздохнул, устраивая тело Нормана так, чтобы полиции было легче его обнаружить, и удостоверяясь, что карманные часы Лорана будут точно найдены при нем. Фамилия Эме была выгравирована на серебре красивой вязью и до сих пор ясно различима, несмотря на слой грязи. Затем Эрик оторвал уголок банкноты, которую взял на трупе, и также засунул его в карман мсье Соммера. Теперь Шонсу точно придется побегать.
Все было бы гораздо легче, если бы Норман послушался приказа и сделал, что нужно. Эрик смог бы проследить за парнем до Шонса и прекраснейшим образом выяснил бы, насколько тот хорошо защищен и где находится, если он не в поместье. Также полезно было бы иметь живого свидетеля, способного посеять панику рассказом о призрачной дьявольской фигуре и скелете в подвале.
Тем не менее, Норман оставался ненадежным, и Эрик был готов к его бегству на каком-то этапе путешествия. Он с самого начала был совершенно готов оборвать его жизнь, а тело пригодилось бы как предупреждение кое-кому.
Несмотря на все, свернуть этому типу шею было своего рода воздаянием. Он чуть не сделал этого сразу, вспомнив с неудержимой ненавистью ту ночь, когда в доме появились убийцы… как они напали на его жену. А сегодня ночью, Эрик видел мсье Соммера, вышедшего из дома Жири, словно он там хотел получить информацию о нем и Кристине. Парень заслужил смерть. Он мог прожить еще лишь столько, чтобы привести Эрика к Шонсу Эме. Увы… этого не случилось.
Возвращаясь в темноте назад к маленькой гостинице, Эрик размышлял, как дать Шонсу понять, что он является обладателем вожделенной банкноты. Чертов ублюдок сделает все, чтобы получить ее, и вылезет из своего убежища с вооруженными охранниками. Нет сомнения, мсье Эме также жаждал и мести, но он не станет убивать чудовище, пока оно держит банкноту в руке.

*П.п. И зачем было все деньги держать одной бумажкой? Потаскал бы Эрик мешок с мелочью!*

Эрик ощущал контроль над ситуацией, пока деньги были у него, и продумывал возможные сценарии окончательной схватки. Его радовала мысль отомстить и захватить бывшего тюремщика врасплох. Он не торопясь шел по улице, ночные тени казались надежным покрывалом, прячущим ото всех, и когда он наконец отворил дверь гостиницы, на душе у него царил необычный покой.
Немедленно по входе в номер его встретила Кристина, одетая в недавно купленную белую ночную сорочку.

*П.п. Елена, где ты там? Читай внимательно *

Его жена так мило улыбалась, радуясь его возвращению, хотя ее глаза были покрасневшими, а под ними залегли темные тени. Эрик тут же обнял ее тонкую талию и спрятал лицо в волосах, заново остро ощущая, ради чего же он делает все то, что делает.
- Я так волновалась, - услышал он ее тихий шепот. – Уже поздно. Где ты был?
Эрик напрягся – он ненавидел этот вопрос. Конечно, ей не захотелось бы узнать все мрачные детали этой ночи, и он отнюдь не собирался посвящать ее в происшедшее.
-Мне приходится делать многое, чтобы обеспечить нашу безопасность, Кристина. Вряд ли тебя заинтересуют детали. Тебе следовало лечь спать еще несколько часов назад.

*П.п. Пока обеспечение безопасности сводится к появлению во все новых сводках преступлений. А убийства срока давности не имеют…*

Ее лицо слегка погрустнело при этих словах, хотя она продолжала держаться рядом, даже когда он отошел, чтобы снять верхнюю одежду. Его возбуждение еще не улеглось, Эрик подошел к окну и посмотрел в ночную темноту, бессознательно приглядываясь, не видно ли чего подозрительного. Через несколько секунд сзади послышались легкие шаги, и две нежные ручки крепко обхватили его талию. На него снизошло спокойствие, когда он почувствовал, как Кристина с любовью прижимается щекой к его спине.
Наконец-то он чувствовал себя достаточно живым рядом со своей женой. Он сможет защитить ее и проследить, чтобы ей не пришлось больше страдать. Его отвратительные болезненность и слабость ушли, их сменила новая энергия… она словно огонь бежала по венам.
Развернувшись от окна, он крепко поцеловал Кристину, изо всех сил прижимая ее к себе. Она с готовностью отозвалась, еще плотнее обхватывая его руками.
-Эрик, - услышал он ее шепот, - Господи, как я люблю тебя.
Он наклонился и поцеловал ее шею, наслаждаясь ощущением нежной шелковистой кожи под своими искривленными губами. Она еле слышно вздохнула, и Эрик на мгновение позабыл обо всем окружающем мире. Только почувствовав, как ее пальцы расстегивают верхние пуговицы рубашки, он остановился и поднял голову. Взяв обе ее руки своими, он пытливо заглянул в ее карие глаза.
- Наверно, это не самая лучшая ночь, - тихо сказал он, стараясь не замечать собственного все усиливающегося трепета. Все было так внезапно, от него же наверняка еще пахнет смертью… этот запах пробивался сквозь цветочный аромат мыла, которым пользовалась Кристина. Она, конечно, тоже почувствует его…           

*П.п. Вообще-то да, Лоран-то в подвале того... Может, хоть ванну принять.*

Кристина отрицательно покачала головой и поцеловала его снова.
- Лучшей не будет, - отозвалась она. – Я хочу, чтобы ты был со мной. Пожалуйста, Эрик. Нет никакой причины, почему не сейчас.
- Но… посмотри на меня, - слабо прошептал он, делая жест от своего изуродованного лица к покрытому шрамами телу.

*П.п. Да чего я еще не видела?! Татуировку, что ли, сделал?*

Ответом послужило новое прикосновение ее губ и расстегнутые до конца пуговицы рубашки. Заглянув в ее вспыхнувшие страстью глаза, Эрик понял, что она забыла обо всем. Она не чувствовала смерти, не испытывала страха. По всему ее телу пробегала дрожь, когда пальцы Эрика поглаживали ее хрупкую талию. Эти сильные пальцы не могут причинить вреда… не могут вызвать боли. Как могла крепко прижавшись к Эрику, Кристина продолжала целовать его, теряясь в огне его золотых глаз и растворяясь в волнах блаженства.
Эрику ничего не оставалось, как поддаться тому, что сейчас было сильнее их обоих.

А я предупреждала, что детям до 13-ти можно читать