От имени Елены (Фамильное Привидение) выкладываю первый драббл из цикла про Клинику.

Название: Случай 358
(цикл "Клиника им. Г. Ф. Лавкрафта")
Автор: Елена (Фамильное Привидение)
Бета: Елена, Мышь_полевая
Размер: драббл, 970 слов
Версия канона: роман Гастона Леру
Пейринг/Персонажи: Эрик
Категория: джен
Жанр: АУ, юмор, фантастика, кроссовер
Рейтинг: G
Краткое содержание: Призрак Оперы на приёме у психиатра.
Примечание/Предупреждения: нет
Размещение: с разрешения автора и указанием авторства. Автор имеет право отозвать работу с ресурса без объяснения причин.

Психиатр задумчиво пошевелил жвалами и взглянул всеми шестнадцатью фасеточными глазами на пациента, лежащего на кушетке. Тот безучастно смотрел в потолок, сложив руки на груди и подогнув под себя ноги.
— Лягайте удобнее, — прошелестел психиатр.
— Ложитесь, — вяло поправил пациент.
— Ложитесь, — согласился психиатр. — Ноги вытигайте.
Пациент вздохнул и выпрямил ноги. Кушетка была слишком коротка — на добрый метр, — и каблуки лакированных туфель гулко стукнули об пол.
— Я не помещаюсь, — печально сообщил потолку пациент. — И тут тоже на меня не хватает места.
Психиатр убрал жвалы, вытянул вместо них щупальца и мелко сморщился. Право слово, его начали несколько утомлять подобные пациенты. Ничтожные букашки, вечно ноющие, перетирающие свои мелкие проблемки и проблемишки…
— Перед вами быйти лепрекон, — сухо пробулькал он пациенту. — И он сперва, в отличие от вас, жаловайтя, что, мол, даже тут мир для него слишком велик и он чувствовайти себя потерянным и заброшенным….
— Вот как… — безучастно протянул пациент. — И что?
Психиатр щёлкнул клешней. Кушетка заскрипела, ухнула, чмокнула — и вытянулась аккурат по размеру.
— Ух ты, — равнодушно сообщил пациент. — Чудо техники. Жаль, гробы такими не бывают
— Мессир Прокруст спец в деле мебели, — клешни и щупальца психиатра мечтательно заколосились рыжеватой шерстью.
— А его разве не убили? — в голосе пациента проскользнула заинтересованность.
— Убийть, — согласно попрядал волчьими ушами психиатр.
— Тогда нужно говорить «был», — печально уточнил пациент. — Все гении когда-нибудь переходят в разряд «был»… Их не ценят, не понимают, не любят… Их обманывают, ими пользуются — а потом предают. И в конце концов убивают… физически — или морально, не суть уж важно… в любом случае гений переходит в разряд «был».
Пациент приподнял маску, скрывающую ему пол-лица, и гулко высморкался.
Психиатр тайком материализовал под столом жабу и попытался раздавить её лапой. Жаба вцепилась зубами ему в ляжку, да так и повисла, запутавшись клыками в шерсти.
— Скажите, доктор, — спросил пациент, — а вы галлюцинация из-за чего? С абсента вы не появлялись. С русского напитка «сямогьён» — только черти волосатые бегали и матерились. А вчера я ничего не ел, кроме запеканки с грибами, — ну так я эти грибы уже лет тридцать по стенам подвала собираю, и ничего подобного не было.
Психиатр наклонился, с лёгким чпоком оторвал от ляжки жабу и посадил амфибию на стол.
Пациент повернул голову и стал разглядывать нового члена психологической консультации.
— А вы знаете, что у неё клыки? — поинтересовался он.
— Знайть, — кивнул психиатр и отрастил на покусанной ляжке чешую.
— Хорошая штука, — вздохнул пациент. — Клыки, в смысле. Были бы у меня клыки, я бы этому пижончику глотку-то поперекусывал.
— Ага, — снова кивнул психиатр. — Укусы есть часть ваших брачных игр.
Пациент несколько минут переваривал сказанное.

* * * * *
Жаба висела на шторе, вцепившись не только всеми четырьмя лапами, но и зубами.
Прокрустово ложе мелко подрагивало, скрипело и чмокало, пытаясь подстроиться под пациента, который то вскакивал, то снова садился, то вообще чуть ли не взбирался на него с ногами.
Психиатр распушил хохолок из перьев и задумчиво смотрел на дверь. Он воочию видел медперсонал и пациентов, которые столпились около неё — кто со стетоскопами, а кто и банально со стаканами, — привлеченные воплями «Я не содомит! Я не гей! Сами вы, доктор, …!»
— Я думайть, мы несколько неверно выстройть беседу, — задумчиво произнес он, обращаясь к жабе.
Та согласно кивнула, клыки прорвали ткань, и жаба гулко плюхнулась на пол.
— Ммм? — прервал негодующие излияния пациент.
— Мне кажейть, что нам надойть вернутойть к середине разговора.
— Например? — пациент сел на кушетку. Та облегченно вздохнула, чмокнула и приняла вид кресла.
— Ну, скажейть, мессир Прокруст…
— Его убили, да, — кивнул пациент.
— Убийть, — кивнул в ответ психиатр. — Ну и что с того?
— А, ну да, — махнул рукой пациент. — Вы же галлюцинация, вам же нет никакой разницы.
Психиатр подумал о том, чтобы создать ещё одну жабу, но вторую ляжку ему было жаль. Ничтожный человечишка, как он смеет называть галлюцинацией его, Самого Его! На спине с тихим шорохом распустился кожистый гребень.
— Нет никакой разницы, — мягко процедил психиатр, — так как мессир Прокруст жив и здоров. Второе — да равно как и первое, впрочем, — совершенно неудивительно, учитывая, в каком месте он работайть. У нас, знаете ли, смертность пациентов близка к нулю. С той стороны.
— С какой той? — настороженно осведомился пациент.
— С той, что процент оживления выше процента смертности.
Пациент задумался.
— Надо сказать, мне тот синеватый гриб сразу не понравился, — наконец, сказал он. — Я ж ещё подумал, что слишком много вокруг него дохлых мух валяется. А теперь понимаю: они ж не дохлые были, а того… довольные.
Психиатр пригладил усы.
— Вы хотийть сказайть, что вам всё происходящее… нравится? — осторожно спросил он.
Пациент покосился на кушетку и махнул рукой:
— Расстелись, я лечь хочу!
Кушетка покорно чмокнула и вытянулась.
— Ну а вы как считайть? — спросил пациент, устраиваясь поудобнее.
Жаба взобралась на кушетку рядом с ним. Пациент покосился на неё. Жаба улыбнулась во все пятьдесят восемь зубов.
— Я психиатр, я ничего не считайть, — кротко ответил врач.
Пациент протянул руку и почесал жабе спинку. Амфибия коротко хрюкнула, перевернулась и подставила пузо.
— Мимими, — сообщил психиатр.
— Что? — поднял голову пациент.
— Нет-нет, ничего. Так вернуйтесь к разговору. Вам здесь нравится?
— Ога, — кивнул пациент. Жаба забралась ему на грудь и начала мурлыкать.
— В вашем личном деле написайт, что у вас психологическая травма по поводу несчастной любви…
— Очень несчастной, — откликнулся пациент. Жаба расстелилась у него на груди и начала умываться.
— … непрезентабельной внешности…
— Ужасно непрезентабельной!
— … и непризнанности в профессиональном плане.
— Совершенной непризнанности!
— Комплекс Чудовища, случай триста пятьдесят восьмой… — вздохнул психиатр.
— А что стало с предыдущими триста семьюдесями… семьюдестьями… что стало-то? — на пару с жабой поинтересовался пациент.
Психиатр неопределённо повел рукой.
— Ясно, — покорно согласился человек. — У галлюцинаций есть свои профессиональные секреты.
— Кстати, а есть верный способ отличайть, что галлюцинация, а что нет? — многозначительно спросил психиатр.
— Конечно! — воскликнул пациент. — Надавить на глазное яблоко! А ещё ущипнуть себя! А ещё…

* * * * *
Из кабинета психиатра, пошатываясь, вышел человек в полусползшей с лица маске. Он то и дело тыкал себя пальцем в глаз и щипал за руку. А потом машинально поставил подпись на бланке, услужливо подсунутом молоденькой и юркой медсестрой.
И только через полчаса, проморгавшись, прочитал текст на бланке:
«Соглашение на госпитализацию Эрика <фамилия неизвестна>»
И чуть ниже:
«Психиатр клиники им. Г. Ф. Лавкрафта.
Мессир М. З.»