***
Странный сон приснился ей. Подземелья, в которых она никогда не бывала, тусклые свечи, которые в Хогвартсе бы немедленно заменили на более яркие, подземное озеро…
Нет, это все захватывает, такой интересный сон и не хочется покидать, возвращаясь в реальность, но нельзя позволить себе полностью отдаться во власть воображения, нельзя!
Мужчина в полумаске, ведущий ее за собой… Что-то неуловимо знакомое ей есть в чертах его лица, точнее, части лица, которую она могла видеть. Знакомая линия подбородка, узнаваемая улыбка…
Лодка пристает к берегу, он сходит, скидывает плащ и, спустя некоторое время, она видит и другую часть лица, которой он к ней еще не поворачивался. О, нет…
- Том, зачем ты надел эту странную маску? – хочет воскликнуть она, успеть увидеть его реакцию, но поздно – оковы сна разорвались и Том исчез.
Но где она? Ничего общего с их с Томом лачугой! Неужели это подземелье из ее сна?

Музыка. Она очень странно реагирует на музыку, она ее слышит. Раньше она ничего подобного не ощущала, слушая музыку…
Что уж тогда удивляться одежде, которую она раньше даже не видела? Ей хочется запеть – так зачем сдерживаться, пой! А вдруг это все еще сон? Ну а даже если и нет – хуже, чем было в то утро, когда она не нашла Тома рядом с собой, уже не будет…

I remember, there was mist, swirling mist upon a vast glossy lake
There were candles all around and on the lake there was a boat
And in the boat there was a man…

Какой у нее голос! Совсем другой: сильный, звучный, и в то же время какой-то насквозь женственный. Неожиданно она поняла, что оказалась моложе, чем на самом деле, тут ей никак нельзя было дать тех двадцати лет, которые прожила Меропа Реддл, в девичестве Мракс.
Легко несут ее ноги, она сама чувствует какую-то гармонию в походке – это точно она, неуклюжая Меропа?
Вот и мужчина в полумаске. Странно, но не так уж он и похож на Тома, как ей показалось во сне. Чувствуя легкое разочарование, она пропевает:

Who was that shape in the shadows? Whose is the face in the mask?

Изящная рука («это не я, это не я!» - отчаянно думает Меропа) легко отнимает маску от лица, и…

Damn you! You little prying Pandora!
You little demon! Is this what you wanted to see?
Curse you! You little lying Delilah!
You little viper! Now you cannot ever be free!
Damn you! Curse you!

Она едва успела увидеть обезображенную часть лица. Но, право, что такого? Зачем так сильно отбрасывать ее назад – неужели то, что она увидела, страшно? Шрамы от укусов оборотней гораздо страшнее, подумала Меропа, с испугом всматриваясь в силуэт мужчины.
И тут ее осенило – он магл!
О, черт… Хотя, право, ей стоило догадаться. Тусклые свечи, афиши с недвижными фигурами, изображенными на них… Конечно, у этого человека нет иного выхода, кроме как лезть в подземелье и прятаться ото всех живых людей!
Но она-то здесь…

Stranger than you dreamt it,
Can you even dare to look or bear to think of me?
This loathsome gargoyle who burns in hell,
But secretly, yearns for heaven, secretly, secretly…

But, Christine…

Имя, которым ее никогда не называли, вывело Меропу из оцепенения. Ей хотелось что-то сказать, но мужчина продолжал:

Fear can turn to love
You'll learn to see, to find the man behind the monster,
This repulsive carcass who seems a beast,
But secretly, dreams of beauty, secretly, secretly…

Oh, Christine…

Не надо было быть чистокровной волшебницей или той, в тело которой сейчас вселился ее дух, – уж не певицы ли, случайно, с таким-то голосом? - чтобы понять, что мужчина страдает от любви. Неразделенной любви.
Ибо Меропа по собственному горькому опыту хорошо знала муки неразделенной любви. И она видела, что судьба этого неординарного человека предрешена. Так же, как и она, он сделает все, воспользуется даже самыми низменными способами, чтобы заполучить ее рядом с собой. Правда, он не станет прямо вредить самой Кристине – так же, как и она не воспользовалась заклятием Империус для того, чтобы удерживать Тома рядом.
Рука ее сама потянулась за маской, до которой ему было не дотянуться, и без которой он явно чувствовал себя отвратительно.

Как же ей захотелось воззвать к его разуму, умолять его оставить Кристину: «Она тебя погубит!». Но прежде чем она собралась с духом, чтобы что-то сказать, он твердым голосом возвестил о том, что им пора возвращаться.
Точно, это же его подземелье, а она, стало быть, живет в театре. Однако серьезно же маглы увлекаются искусством, если даже готовы жить в театрах…

Оставшись в комнате наедине со своими мыслями, она задумалась об участи тела Меропы Реддл. Жива ли она? И если да, то чей дух управляет им? Неужели возможно, что Кристина, ничем не напоминающая волшебницу, – ее комната не содержала в себе ничего магического – справится со своей задачей и поможет телу Меропы выжить?
Самым странным было то, что это было вполне возможно. Ведь палочка Меропы была сломана. Фактически, она сейчас была такой же магл, как и Кристина. Но если для самой Меропы это все же было непривычно, то для Кристины вообще никаких проблем в этом плане не сущестовало.
Увидев разбитую вазочку, Меропа мысленно произнесла: «Репаро» – все от привычки. Конечно, осколки так и остались осколками, и дело было вовсе не в том, что с невербальными заклинаниями у Меропы всегда было туго…

Дверь открылась, в комнату вбежала светловолосая низенькая девушка. Озабоченно посмотрев на Кристину, она прошептала:
- Рауль метает громы и молнии, ему безумно хочется тебя увидеть, но мы с мамой твердо сказали – тебе нужен отдых! Правда, Кристина? – последнее она произнесла неуверенно, надеясь, что поступила правильно, ограничив все визиты к подруге.
Меропа медленно кивнула, отчаянно желая спросить, кто такой Рауль. Но девушка, увидев согласие подруги, просияла и, пожелав хорошо поспать, упорхнула из комнаты.

Впрочем, не надо было быть гением, чтобы понять, что настойчиво рвущийся к ней Рауль может быть либо ее братом, либо еще одним углом фигуры под названием любовный треугольник. Далее же додуматься можно было просто – если к ней прибегает девушка, не особенно похожая на ее сестру, гораздо вероятнее, что они подруги, то было бы странно, если бы она не пускала к Кристине ее брата. Значит…
Непередаваемое чувство охватывало ее, зарождаясь явно не в душе, а в теле Кристины, которым Меропа могла лишь использовать. Проще говоря, девушка, лежащая на кровати в заставленной цветами комнате, телом была Кристиной, но управлял этим телом разум Меропы, бессильный бороться с такими ощущениями, как сонливость и тому подобное. С другой стороны, это же бессилие давало Меропе возможность ходить с грацией истинной артистки.
Именно тело подсказывало разуму Меропы то, что Кристина любила Рауля. Вот и желание «любить и быть любимой»!
- Но зачем такие сложности? – простонала Меропа, не сознавая, что ее могут услышать.
Но никто ее не услышал, никто ей не ответил, и Меропа, не чувствуя уже ничего, кроме усталости, уснула.

***
Из бессознательного состояния ее вывел крик ребенка. Ребенка?
- Поздравляю, мисс, мальчик!
- Надеюсь, он будет похож на своего отца, - выдохнула Меропа, не веря в то, что Кристине все-таки удалось сохранить ей жизнь. И даже не только ей, но и ее сыну…
- Назовите его, как отца… Том Реддл. Том Марволо Реддл…

Что ж, она была жива. Но странное чувство охватывало Меропу. Если верить этому чувству, то Кристина на ее месте демонстрировала примерно те же успехи: не дала всему закончиться раньше времени, но не более того. Смерть дышала ей в спину, а убегать не было никаких сил.
Больница явно магловская. И вообще, больница ли?
- Где я?
- Сиротский приют, мисс.
Это, определенно, было знамением свыше. Ей нужно было приготовиться умереть.
Но перед этим ей надо было что-то оставить сыну.
- Вы можете написать письмо, которое передадите моему сыну, когда он вырастет? Я продиктую…
Женщина критически осмотрела Меропу и кивнула. Ей тоже было понятно, что девушка долго не протянет, хотя тут дело было вовсе не в предчувствиях.

Том! Тебя назвали в честь твоего отца, Томаса Реддла, и моего отца, Марволо Мракса.
Возможно, я не заслужила такого сына, как ты, ибо я умираю, едва дав тебе жизнь. Но знай, каким бы ты ни был – твоя мама тебя любит и безумно жалеет, что ее нет рядом с тобой.
У меня есть большая просьба к тебе, сын. Не спрашивай меня, как такое возможно, но твоя жизнь одно время зависела от женщины, которую звали Кристина Даае. Она жила еще в прошлом веке, и ты, наверное, не понимаешь, почему я такое говорю, но прошу тебя, поверь мне.
Я хочу, чтобы ты узнал, как эта женщина прожила свою жизнь. Я знаю, что она пела в театре Opera Populaire в Париже. Возможно, чтобы узнать ее судьбу, тебе придется поискать сведения о виконте Рауле де Шаньи. И если в поисках ты увидишь легенду о некотором Призраке Оперы, то ищи и в этом направлении, это тоже имеет большое значение.
Я понимаю, что ты вряд ли станешь заниматься такой ерундой, но если ты возьмешься за дело хорошенько, то, возможно, узнаешь, почему тебе стоит благодарить эту женщину за то, что ты появился на свет.
Твоя мама, Меропа Реддл, в девичестве Мракс

- Какое сегодня число? – спросила Меропа слабым голосом и еле слышно добавила: - Поставьте дату…
Ответа она уже не услышала:
- Ставлю, мисс, 31 декабря 1926 года… Мисс? Мисс!
Меропа Реддл была мертва.

Она так и не узнает, что сын не получит ее письмо. Не факт, что оно изменило бы судьбу Томаса Марволо Реддла, будущего лорда Волан-де-Морта, но все же, все же…

the end