Vika SP, ох вы не представляете, как приятно получать такие отзывы! Ужасно волновалась, на самом деле, - здесь ведь такие искушенные читатели. 

Еще немного:
Мы, видите ли, изломанные.
Мы, видите ли, разбитые.
Но дело, впрочем, решенное:
методами забытыми
себя раздробить окончательно.
Ах да! и крайне желательно
сделать всё быстро. Вы знаете,
известны многие способы
для всех тех, что миром брошены

бросить тела. Решайте же!
Выбирайте же
ноту - саму гладкую
ноту, и самую сладкую

в песне самоубийства.

***
Исчезает, уползает, издыхает день.
Мир ощерился закатом.
Облака брезгливо швыряют тень
на Землю, постылую им,
на лицо мне, на душу мою.
И щебечущим льются каскадом
обвинения птиц (единственных, кем я любим),
в том, что я только их люблю
всей душой, никого, кроме них.

Но я слаб, ритм сердца стих.
На людскую любовь, да и просто на жизнь
у меня не осталось сил.

Оно уже старое, но я его люблю, несмотря на жуткие перебои с ритмом и рифмой.

Madeline! Можешь дышать? Жива ли?
Кто той тенью был - ты ли? Не ты?
Плоть и кровь, платья шелк, но едва ли
Отличу я тебя от мечты.

Ты мне снишься. Я снюсь тебе тоже.
Означает: мы видим друг друга:
В этом доме - всё  сон. И нет строже
Для нас суда, чем суд круга

Пруда и зигзага чернеющей трещины.
В этом доме лик - бел, руки - скрещены
На груди. И взгляд так по-мертвецки светел
Здесь, где твоя красота как пепел.

Пойдем в трещину - вместе, и в гроб - тоже.
Любовная связь есть ничто в сравненьи
С связию кровной. А наша же кровь похожа
На озноб, что потоком от рук - и к сердцу, сомненье

Убивающий в том, что жизнь внешняя - миф.
К пыли - пыль. Обратится во прах весь мир -
Всё так зыбко. И смерть будет скована льдом.
Вековечен лишь Ашеров дом.

Тишь и мертвенность. Свет - желт.
Лед и снег до скончания дней.
Лица серы и воздух - жжет.
Этот город - любви тяжелей.

Как вдохнуть? Это горе - лишь мне.
Разве кто-то поймет меня?
Только дрема прибрежных камней
И бессоница моря -радость моя.