Динамический стереотип

Листая отчет о летном происшествии, летчик-испытатель поймал себя на горькой мысли: «Не зря А-212-3 называют «кладбищем кораблей»:  за пять лет произошло двадцать летных происшествий, три из которых завершились потерей машин. Неужели снова кого-то подвела погода?» Вздохнув, он вернулся к первой странице отчета:

«Космодромный корабль первого класса «Сирхан-5» (изделие С12-35, заводской номер 01203576805) выполнял рейс Сильвано – А-212-3 под управлением экипажа в составе командира корабля Артура Сэвиджа, пилота-навигатора Ивана Расторгуева и бортинженера Ласло Кадара. Груз – оборудование и запасные части.

Командир корабля: пилот первого класса, общий налет 12000 часов, на кораблях «Сирхан» – 4000.
Пилот-навигатор: пилот второго класса, 5000 часов, на кораблях «Сирхан» – 2500.
Бортинженер: бортмеханик второго класса, 5000 часов, на кораблях «Сирхан» – 3000.
Совместный налет экипажа в указанном составе – 500 часов.

При предполетном осмотре неисправностей не обнаружено».

«Как и в предыдущих случаях», – снова вздохнул он, и следующие страницы пролистал, лишь бегло просмотрев:

«Схема загрузки и загрузочная ведомость… Инструктажи… Метеоусловия космодрома вылета… Решение на вылет принято… Полетный лист подписан…
Взлет с Сильвано… Разгон… Прибытие в зону выхода… Пространственно-временной переход...
Прибытие в зону входа №1 системы А-212, выход на дальний привод... начало торможения...
Фактические метеоусловия космодрома Рогали в 07:10: ... ветер... видимость... облачность... температура... давление... осадки отсутствуют...»

«Стоп, – замер он над этой строчкой, – простые метеоусловия? Даже осадков нет, не говоря уж о тумане! Очень странно для этой милой планеты – с ее постоянными дождями и отвратительной видимостью».

Зародившееся где-то на краю сознания скверное предчувствие заставило испытателя читать дальше очень внимательно:

«В плотные слои атмосферы А-212-3 «Сирхан-5» вошел в 06:20, снижение выполнено по заданной глиссаде, отклонения от глиссады в допустимых пределах.

При выполнении посадки на площадку 02 космодрома Рогали корабль в 07:11 столкнулся с поверхностью планеты. В результате летного происшествия корабль разрушился. Согласно данным расшифровки записи бортового самописца, в момент столкновения антиграв был включен на полную мощность, двигатели работали на взлетном режиме. Экипаж средствами индивидуального спасения воспользоваться не успел».
«Не успел? Гм, интересно, почему? Так, вот расшифровка записи переговоров экипажа:

«Диспетчер (Д): «Сирхан-5», Рогали-круг, на курсе, на глиссаде.
(спустя 10 секунд)
Д: «Сирхан-5», Рогали-круг, площадка перед вами. Работайте с посадкой.
Командир  корабля (К): Рогали-круг, «Сирхан-5», наблюдаю визуально. (Экипажу) Отсчет.
Бортинженер (Б): 1000… 800… 700… 600… ВПР(1).
К: Экипаж, садимся. Малый газ.
Б: На малом. 400… 350… 300… 250… 200…
К: Антиграв.
Б: Антиграв включен.
Б: 190… 180… Какого?
К: Антиграв на максимум!
РИ (2) : Переведи в набор!
Д: «Сирхан-5», уходите на второй круг!
Б: 90!
РИ: Переведи в набор!
К: Взлетный!
Б: Есть!
Пилот-навигатор (одновременно с фразой бортинженера): Б..дь! Поздно!
РИ: Переведи в набор!
К: Катапуль...
Звук удара и шум. Конец записи».

Он откинулся в кресле и задумался:

«Итак, на 180 метрах корабль «посыпался». Антигравом остановить потерю высоты не удалось, на взлетный движки вышли у самой поверхности планеты – «Сирхан» есть «Сирхан», приемистость маленькая, секунд 5 для выхода на режим нужно, а секунд этих у экипажа уже не было. С катапультированием они тоже опоздали секунды на две – спасали машину и груз… Понятно. Но почему корабль «посыпался»? Что комиссия написала в выводах?»

«…Причина выхода корабля на критический режим не установлена. Эксплуатацию кораблей «Сирхан» (изделие С12-35) приостановить до выяснения причин катастрофы».

«Прекрасно, просто прекрасно. Теперь понятно, почему меня срочно отозвали из отпуска, а Генеральный рвет и мечет… И все-таки, почему корабль «посыпался»? Экипаж действовал правильно. Отказ антиграва? Не похоже – «Рита» об отказе молчит… Но что-то здесь все равно не так. Ну-ка, еще раз…»

***

Спустя два дня  поздно вечером в кабинете Генерального конструктора собрались четверо: главный конструктор «Сирхана», ведущий инженер испытаний, летчик-испытатель и глава аналитического отдела КБ.

Совещание открыл Генеральный:

– Вы, как и я, видели отчет комиссии. Вы знаете, что на верфи начали строить третью серию «Сирханов»; что означает формулировка «приостановить эксплуатацию до выяснения причин катастрофы», вам тоже объяснять не надо. А потому прежде, чем говорить с заказчиками и Инспекцией Космофлота, я хочу услышать ваше мнение о случившемся. Прошу…

Первым выступил начальник аналитического отдела. Он продемонстрировал множество диаграмм с данными статистики происшествий по всем кораблям первого класса и отдельно по «Сирханам», по системе А-212 в целом и космодрому Рогали в частности, еще раз подтвердил, что причина катастрофы «Сирхана-5» неизвестна, и нужны дополнительные исследования, и, в заключение, сказал:

– На космодроме Рогали нечто подобное уже было – с кораблями третьего класса «Регулус» и Т-25 два года назад; пилотам вынесли выговор за грубые посадки и на этом успокоились. На «Сирханах» такого прежде никогда не случалось. Правда, пока причины произошедшего нам не ясны, точно утверждать ничего нельзя.

Кто-то спросил:

– Ошибка экипажа?

– Нет, экипаж действовал строго согласно инструкции, – ответил испытатель.

– И все-таки «Сирхан» «посыпался» со 180 метров.

– Да. Аппаратура зарегистрировала при ударе перегрузку 20g.

– Скрытый отказ? – предположил Генеральный.

– Наш отдел изучил записи. Ничего похожего на отказ матчасти. Все системы работали в штатном режиме, – ответил главный конструктор.

Тут взял слово испытатель:

– Я запросил полную расшифровку записей самописца. До высоты 190 метров вертикальное ускорение было в норме, на 180 метрах оно в полтора раза выше, чем ускорение свободного падения на А-212-3, а после выхода двигателей на взлетный режим, снова падает до обычного… Похоже, рост ускорения связан с включением антиграва.

– По-вашему, машину разогнал антиграв? Этого не может быть!

– Три акселерометра одновременно врать не могут. Хорошо, допустим, антиграв ни при чем. У вас есть другое объяснение?

Пока все спорили, склонившись над графиками самописца, ведущий инженер, сев в сторонке, что-то посчитал, а затем обратился к присутствующим:

– Я тут прикинул…

На него посмотрели с выражением «не до того сейчас».

– Я тут прикинул, – не смутился инженер. – Кажется, версия с антигравом имеет право на жизнь.

Выражение «не до того сейчас» сменилось недоверием.

– По предварительным, повторяю, по предварительным расчетам, зарегистрированное со 180 до 50 метров вертикальное ускорение никак нельзя было получить при постоянном гравитационном потенциале.

– То есть?

– То есть, если гравитационный потенциал планеты изменялся, антиграв действительно мог послужить не тормозом, а ускорителем. Правда, для этого нужно специфическое взаимодействие полей…

– Я запросил с Рогали полную сводку, – добавил испытатель, – так, на всякий случай… На А-212-3 в день катастрофы наблюдалось необычная активность магнитного поля. Вот…

Аналитик бегло взглянул на график, покопался в своем компьютере, и добавил:

– При посадке Т-25 условия были похожими.

– Но в день катастрофы «Сирхана-5» в космопорт прибыли другие корабли, и с ними ничего не случилось!

– Пара катеров с А-212-5? Они садились «на движках», антигравы на эти корабли не ставят.

В комнате воцарилась тишина. Наконец, молчание нарушил главный конструктор:

– В таком случае нужно провести испытания на однотипном корабле. И, если версия подтвердится, поручить смежникам доработать антиграв.

– Хорошо, – подытожил Генеральный. – Другого выхода у нас пока нет – если «Сирханы» снимут с эксплуатации, доводить С15 будет не на что. Не говоря уже о престиже фирмы… Корабль найдем.

И обратился к испытателю и ведущему инженеру:

– Послезавтра представьте подробный расчет и программу испытаний. Все свободны.

***

Для испытаний выделили «Сирхан-1» – первый серийный С12-35, долгое время служивший летающей лабораторией. На корабль помимо штатной установили полтонны разнообразной регистрирующей аппаратуры и загрузили в трюм металлические чушки. Экипаж КБ под командованием испытателя перегнал корабль на Сильвано и начал «ждать погоду». Наконец, когда условия на А-212-3 приблизились к тем, в которых произошла катастрофа, «Сирхан-1» стартовал к месту назначения.

Полет прошел на редкость гладко – даже метеорные потоки не беспокоили. «Прыжок», торможение, вход в плотные слои атмосферы и снижение прошли как обычно; наконец, диспетчер сообщил: «Сирхан-1», площадка перед вами» – и экипаж приступил к посадке…

Испытатель (И): Рогали-круг, «Сирхан-1», площадку наблюдаю. Отсчет.

Бортинженер (Б): 1000… 800… 700… 600… Решение?

И: Садимся. Малый газ.

Б: На малом. 400… 350… 300… 250… 200…

И: Антиграв.

Б: Антиграв включен. 190… 180..

И тут корабль ухнул вниз. Испытатель ожидал этого, и все же начал фразу:

– Антиграв…

Рука бортинженера потянулась к панели управления, но испытатель его опередил. Он двинул РУД(3) вперед до упора и крикнул:

– Антиграв руби!

Холодное пламя вырвалось из сопел, и «Сирхан-1» медленно, словно нехотя, замедлил движение вниз, а затем начал подниматься. Испытатель потихоньку прибрал газ, и, когда по высотомеру до площадки оставалось метров 20, снова включил антиграв. Корабль плавно опустился в искусственном гравитационном поле и мягко коснулся площадки. Двигатели остановились.

Испытатель вытер пот со лба:

– Фух, сели. Дальше пусть разбираются смежники.

***

В один из дождливых осенних вечеров испытатель за бокалом пива рассказал другу об этом полете так:

«Если честно, мы выбрались только потому, что после катастрофы «Сирхана-5» ожидали «провала» при включении антиграва. Обычно ведь как садишься? Снижаешься по глиссаде – следи за автопилотом, на ВПР ставь двигатели на малый и включай антиграв, регулируй им скорость снижения, а САУ(4) скомпенсирует снос и «досадит» корабль. Начнешь «сыпаться» – увеличь мощность поля антиграва, антиграв вытянет, да и проблем с ним меньше, чем с посадкой на движках. Это прописано в РЛЭ(5) и, собственно, это и сделал в свое время Сэвидж на пятом «Сирхане».

И знаешь, что страшнее всего? Когда мы «посыпались», я понимал, что антиграв нас разгоняет, но рука сама потянулась увеличить мощность поля – динамический стереотип. Мне, при всем моем опыте, все равно пришлось себя пересиливать…»

Как закончилась эта история? Исследовав аномальное гравитационное поле А-212-3, кто-то защитил докторскую. САУ и антиграв на космодромных кораблях большого тоннажа доработали, а в инструкции внесли изменения, предписав делать посадку на планетах с переменной гравитацией по старинке, «на движках» – так, как это делают на кораблях-разведчиках, садящихся на неподготовленные площадки. В метеосводку космодрома теперь обязательно входит скорость изменения гравитационного потенциала. Вроде бы все возможное сделано, технические причины катастрофы устранены… Но динамический стереотип остался. Раз новых летных происшествий нет, пока все. Все ли?

--------------------------------------------------------------

(1) ВПР – высота принятия решения. Высота, на которой пилот должен решить – садиться или уходить на второй круг.
(2) РИ – речевой информатор, предназначен для речевых сообщений, подсказок или команд-предписаний экипажу в сложных или критических ситуациях. «Говорит» женским голосом, за что вкупе с аббревиатурой РИ получил у пилотов прозвище «Рита».
(3) РУД – ручка управления двигателем. На большинстве кораблей гуманоидных цивилизаций при даче  вперед тяга двигателей увеличивается, на садальмеликских – уменьшается.
(4) САУ – система автоматического управления.
(5) РЛЭ – руководство по летной эксплуатации. Документ, среди прочего регламентирующий, что можно и что нельзя делать на данном конкретном типе кораблей.

Отредактировано opa79 (2013-11-29 17:29:50)