переводчик болеет и ему нечем заняться, поэтому на ваш суд выносится еще один кусок (мой любимый 
). Хочу заметить, что отрывок, выделенный курсивом, был написан мной исключительно в романтических целях, уж больно живо представилась мне эта картина. Надеюсь, Мишель меня простит.
_________________________________________________________________
Кристину разбудил легкий стук в дверь. Откинув волосы с лица, девушка выскользнула из кровати и, на ходу разглаживая ночную рубашку, поспешила на звук. Приоткрыв небольшую щелку, она выглянула наружу.
- Доброе утро, - поприветствовал ее весело улыбающийся Эрик, уже полностью одетый.
- Утро? – потягиваясь, спросила девушка.
- Довольно раннее, но все же утро. - Эрик с бесконечной нежностью посмотрел на растрепанную девушку. – Ты всегда очаровательна, независимо от часа.
Кристина почувствовала, как ее щеки медленно заливаются румянцем, и очень обрадовалась спасительной тени, окутавшей всю комнату.
- Спасибо, но все же, позволь спросить, зачем ты поднял меня в такой ранний час?
- Ну, вообще-то я хотел кое-куда тебя отвезти. – начал Эрик. – И нам надо выехать как можно раньше. Одевайся потеплее и выходи. Я буду ждать тебя в зале.
Кивнув в знак согласия, девушка проследила, как он поспешил прочь с плохо скрываемым возбуждением. Никогда еще она не видела своего учителя таким взволнованным.
Кристина быстро оделась, остановив свой выбор на светло-сером шерстяном платье и тонком черном плаще. Свои длинные кудри она заплела в простую косу, которая элегантно подчеркнула весь ее наряд. Задержавшись на секунду, девушка взглянула в зеркало на своем туалетном столике, и отражение, по-настоящему радостное, с задорным блеском в голубых глазах улыбнулось ей в ответ. Неужели этой незнакомкой была она?
Эрик нетерпеливо ждал девушку в зале, держа в руках заранее приготовленную дорожную сумку.
- Что в ней? – невинно поинтересовалась Кристина.
- Увидишь, когда мы будем на месте.
Эрик предложил девушке руку, и они вместе отправились наверх, в манящее осеннее утро.
Их первой остановкой были конюшни Оперы, где держали лошадей, предназначенных в основном для участия в спектаклях. Эрик выбрал прекрасного белого коня, и тот, приветливо заржав, устремился к мужчине.
- Он знает тебя! – удивленно воскликнула Кристина.
- Мы с Самсоном давние приятели, - ответил Эрик, ласково гладя коня по длинной шелковой гриве.
- И часто ты его крадешь? – девушка кокетливо прищурилась.
- Я часто заимствую его, - поправил ее Эрик с невинной улыбкой. - Почему бы и нет? Бедное животное не получает достаточной нагрузки на выступлениях, поэтому я, в каком-то смысле, держу его в форме.
Кристина только покачала головой, глядя, как Эрик умело седлает коня и прикрепляет сбоку свой багаж. Когда все было готово, он спросил, немного колеблясь:
- Ты не возражаешь против поездки вместе со мной? Это намного легче, чем седлать еще одну лошадь, тем более Самсон послушный, как овечка. О других я не могу такого сказать…
- Я буду счастлива поехать с тобой! – перебила его Кристина. – Но я не каталась с самого детства.
- Не бойся, я буду держать тебя, - заверил девушку Эрик. – И ни в коем случае не отпущу.
- Я знаю, - улыбнулась Кристина. Между ними было нечто большее, чем просто притяжение: клятва верности и преданности, и, взволнованная, девушка отвернулась, чтобы залезть на лошадь.
Эрик вскочил на Самсона позади Кристины, и сразу же попал под действие ее чар: ее запах щекотал ему ноздри, а тонкие, мягкие завитки, выбившиеся из косы, нежно касались его кожи.
Кристина была несказанно рада, что Эрик не мог видеть смятение в ее глазах. Ей хотелось придушить себя и свое изменчивое сердце. Что с ней случилось? Почему она не могла думать ни о чем другом, кроме его учащенного сердцебиения и отрывистых вздохов? Почему все ее существо стремилось прижаться к нему как можно ближе? Девушка попыталась сконцентрироваться на том, чтобы удержаться на лошади и внезапно потеряла равновесие. Эрик предусмотрительно обвил руками талию Кристины, удерживая ее в седле, и она не могла уже думать ни о чем другом, кроме него.
Эрик хлестнул лошадь, дав понять, что им пора отправляться в путь. Они выехали из конюшни, а затем и из Оперы, и поехали по обочинам дорог и аллеям сонного Парижа. День только занимался: солнце едва выглянуло из-за серых облаков, но Эрика ослепили и эти слабые лучи, и ему потребовалось время, чтобы окончательно привыкнуть.
Вокруг было тихо и пустынно, но мужчина все равно направил лошадь околицей, как можно дольше оставаясь в тени, пока наконец городские постройки не закончились и перед путешественниками не предстала открытая равнина.
Кристина залюбовалась пейзажем: перед ней желтели поля, залитые первыми лучами восходящего солнца, поодаль сонно возвышались деревья. Опавшие листья зашуршали под копытами Самсона, когда он вошел в небольшую рощицу.
Поездка была долгой. Они снова и снова пересекали поля и рощи: нередко им попадались богатые загородные дома и поместья. Кристина понятия не имела, где они находились, и не уставала удивляться тому, как Эрик, не имея никаких ориентиров, безошибочно узнавал, где они находятся. Осенний воздух постепенно согревался робкими лучами, но девушка не замечала холода, находясь так близко к Эрику. Их тела, казалось, окутала невидимая, непроницаемая, согревающая оболочка.
Находясь в таком приятном тепле, Кристина вскоре задремала, прислонившись головой к груди Эрика и слушая сквозь сон его мерное сердцебиение. Мужчина посмотрел на девушку с затаенным обожанием, изучая ее умиротворенные черты лица. Вскоре его взгляд переместился на плавный изгиб ее молочно-белой шеи, и Эрику пришлось подавить отчаянное желание прикоснуться губами к этой нежной коже. Он снова погрузился в свои мечты…
…Раннее утро, аллея заброшенного парка. Природа еще спит, не потревоженная первыми трелями жаворонка, кругом все тихо. Ночь неохотно передает свои права солнцу: вот уже первый луч скользнул по кронам деревьев, создав причудливые тени, и вскоре весь парк будто преобразился…
…Эрик стоит, прислонившись к старому дубу, нервно теребит белоснежную манишку в ожидании. Вдруг он слышит чьи-то торопливые шаги и шелест веток, улыбается и выходит из своего укрытия. Ему навстречу спешит прекрасная девушка, одетая в подвенечное платье. Его Кристина…
…Их голоса едва слышны в рассветном полумраке. Но если прислушаться, можно различить сбивчивые признания в любви, клятвы, а затем сладкий звук поцелуев…
…Вскоре все тонет в звуках проснувшейся природы. Исчезают причудливые тени, воздух наполняется щебетанием птиц и далеким пением пастушка. Не различить в этой симфонии жизни голосов двух возлюбленных: теперь они просто смотрят друг на друга, наслаждаясь моментом, когда все вокруг теряет значение и существуют только они и их бесконечная любовь…
Фантазия была прервана нетерпеливым ржанием Самсона. Они были на месте.
Эрик резко натянул поводья, и в то же время Кристина, побеспокоенная неожиданной встряской, открыла глаза. Девушка залилась румянцем, увидев, как она провела большую часть дороги, и тут же выпрямилась в седле.
- Кажется, я немного задремала. Извини, если причинила тебе какие-то неудобства.
- Не стоит извиняться, - ответил Эрик, боясь, как бы она не заметила ноток грусти в его голосе, и, соскочив с лошади, добавил, - Мы на месте.
Девушка поежилась: ей так не хватало согревающего тепла его тела. Оглянувшись по сторонам в надежде отвлечься от странного чувства, охватившего ее, Кристина с удивлением обнаружила, что они находились в окружении бесчисленного количества голых деревьев.
- Ну и где же мы? – скептически спросила девушка.
- Немного терпения. – И с этими словами Эрик помог Кристине слезть с лошади, в душе надеясь, что она не будет против его прикосновений. Когда девушка очутилась на земле, он осторожно взял ее за руку, и, видя, что она не сопротивляется, уверенно произнес:
- Нам туда.
- А как же лошадь? – спросила Кристина, глядя на животное, праздно прогуливавшееся по небольшой полянке.
- О Самсоне можешь не беспокоится. Он не уйдет далеко. К тому же, мне всегда казалось бесчеловечным привязывать его.
Девушка кивнула и хотела еще что-то добавить, но деревья расступились перед путниками, открыв невероятную картину, и слова застыли на ее губах.
- Где мы? – выдохнула Кристина, застыв в восхищении. То, что раскинулось перед ней, больше напоминало средневековый замок: массивные каменные стены, потемневшие со временем, были увиты плющом и виноградными лозами. В некоторых местах камень совсем раскрошился, и в эти просветы боязливо заглядывало солнце.
- Я обнаружил это место, когда впервые приехал во Францию, - ответил Эрик, радуясь неподдельному восторгу Кристины. – Ты, возможно, удивишься, но в мире еще много таких мест. Они служат напоминанием об ушедших эпохах, полностью затерявшись на фоне окружающей их природы.
- Раньше это был замок?
- Небольшой; возможно, он принадлежал барону или графу. – Осторожно потянув девушку за руку, Эрик провел ее через небольшой разлом в стене внутрь замка.
Ничего не изменилось с тех пор, как Эрик в последний раз побывал здесь. Перед ними раскинулась каменная лестница, ведущая на платформу – все, что осталось от второго этажа. Повсюду пробивались ростки зеленой травы, в некоторых местах шелестели кустарники, и, казалось, сами развалины замка стали одним целым с обступившим их лесом.
- Кто-нибудь еще знает о его существовании? – спросила Кристина, тщательно рассматривая и запоминая каждую деталь.
- Я почти уверен, что это место забыто. Я и сам не бывал здесь уже много лет. -
Отпустив руку девушки, Эрик прошелся по небольшой комнате и наконец застыл в центре. – Когда-то я приходил сюда со своей скрипкой и писал музыку. Каждая пьеса была до смешного уныла и печальна.
- Печальна? – переспросила Кристина с легкой улыбкой. – И что, не было ни одной веселой?
- Я не написал ни одной радостной ноты до того момента, как встретил тебя. Невозможно писать о счастье, не познав его.
- Ты имеешь ввиду нашу свадьбу? – поддразнила его девушка, думая, что он говорит об их игре.
Но его лицо по-прежнему оставалось серьезным.
- Нет, я имею ввиду тот день, когда впервые увидел тебя и был сражен твоей красотой.
Его искренность заставила Кристину почувствовать себя неловко, и, стараясь не встречаться с ним взглядом, девушка сменила тему.
- Я не знала, что ты играешь на скрипке. Почему ты никогда не играл для меня?
- Я уже давно не тренировался, - смутился Эрик, - но, если ты хочешь, я сыграю тебе, когда мы вернемся домой.
Кристина вдруг осознала, как мало она знала о своем "муже". Она все время стремилась убежать от него, боясь чего-то, и ни разу не сделала попытки понять или услышать его.
- Кристина, - голос Эрика вывел ее из задумчивости. Девушка обернулась. – Спой мне.
- Что?
- Просто спой.
Недоуменно изогнув бровь, Кристина все же подчинилась его желанию. Глубоко вздохнув, она позволила своему сопрано разлиться в напряженной тишине. Девушка вздрогнула от неожиданности, когда кристально чистый звук эхом отразился от каменных стен, но, заметив улыбку Эрика, продолжила, уже не обращая никакого внимания на резонанс.
Эрик прислонился к каменной стене, зачарованный дивными звуками: Кристина выбрала арию Маргариты из «Фауста». Когда девушка в очередной раз виртуозно исполнила пассаж, Эрик почувствовал, как по его спине пробежали мурашки. Он был готов поклясться, что ни один звук на земле не мог сравниться с пением Кристины, таким утонченным и поразительным одновременно.
Кристина закончила арию на высокой ноте, и звенящее эхо повисло в каменных стенах. Лицо девушки озарилось сияющей улыбкой, и Эрику нестерпимо захотелось стать частью происходящего на его глазах действа.
Пока момент еще не был потерян – в воздухе переливалась последняя нота – мужчина вдруг пропел речитативом сцену из последнего акта «Фауста».
Кристина вздрогнула, когда бархатистые переливы заполнили все ее сознание. Теперь она понимала, почему однажды приняла его за ангела: ни один смертный не мог издавать таких волшебных звуков. Эрик не пел ей с тех пор, как она узнала об его истинной сущности, и девушка вдруг осознала, как сильно ей не хватало его дивного голоса.
Без колебаний она продолжила арию ответом Маргариты, все больше и больше входя в роль, а потом Эрик пропел строки их заключительного дуэта:
- Да, это ты, которую я так люблю…
Он не приближался к девушке, оставаясь возле своего каменного постамента, но его взгляд буквально прожигал Кристину насквозь. Окутанная волшебными звуками, она смотрела куда-то вдаль, но когда подошло ее время вступать, ее голос, поначалу дрожавший, стал постепенно набирать силу. Девушка теперь смотрела на Эрика, и ее взгляд был полон благоговения, будто она не считала себя достойной петь со своим учителем.
Когда финальный аккорд повис в тишине, Эрик запел другую арию, обрадовавшись, когда Кристина с удовольствием присоединилась к нему. Они исполнили по меньшей мере дюжину песен, и их голоса, то затихая, то вновь набирая силу, слились в прекрасной гармонии.
Порядком устав от пения, Эрик принес свою дорожную сумку и, под любопытный взгляд Кристины, извлек оттуда большой плед и свертки с провизией. Расположившись на мягком покрывале, они начали свою трапезу, поминутно глядя на серые облака, проносившиеся над их головой.
Потягивая красное вино, Эрик прервал затянувшееся молчание:
- Я так давно мечтал привести тебя сюда. Мне почем-то казалось, что ты обязательно полюбишь это место.
- Оно действительно прекрасно, - задумчиво ответила Кристина, крепко держа бокал. В своем воображении она все прокручивала события прошлой ночи, желая озвучить вопросы, терзавшие ее относительно странного поведения Эрика. Но, вместо этого, она вдруг нерешительно произнесла:
- Если я задам тебе вопрос, ты обещаешь, что не будешь сердиться на меня и постараешься ответить?
Эрик удивился, но спокойно сказал:
- Если я смогу, то дам ответ на любой твой вопрос.
Кристина долго собиралась с мыслями. Наконец, глотнув вина для пущей храбрости, она тихо спросила, не поднимая глаз на своего собеседника:
- Что случилось с твоим лицом?
Эрик застыл. Его первым желанием было нагрубить ей за смелость задавать такие вопросы, и ему потребовалось все самообладание, чтобы сохранить спокойствие. Мужчина напомнил себе, что девушка не хотела его задеть; она просто не могла знать, какие эмоции вызовет ее вопрос. Проглотив обиду, Эрик попытался придать своему голосу равнодушно-отчужденное выражение:
- Я не знаю…Может нам стоит поискать более приятную тему для обсуждения?
- Нет, - надула губки Кристина, обрадовавшись, что ее вопрос не вызвал негодования. – Ты мне сказал как-то, что я многого о тебе не знаю. Так вот, я пытаюсь исправиться. – и тут же пошла на хитрость. – Между прочим, как твоя жена, я заслуживаю знать правду.
Эрику трудно было поспорить с этим, и, стараясь сдерживать эмоции, он медленно процедил:
- Я родился таким. Моя мать сказала, что я был отмечен дьяволом.
Кристине вдруг отчаянно захотелось прикоснуться к нему, хоть как-то утешить, но пока он говорил, гипнотизируя свой бокал, девушка не шелохнулась.
- Сам о себе я никогда не думал, что был клеймен сатаной. Я верил, что просто родился неудачником или, возможно, что Бог посмеялся надо мной, наделив лицом, вызывающим у людей отвращение. И, делая вывод из всего, поведанного мною в жизни, я могу с уверенностью сказать: Господь не всегда справедлив.
Краска стыда залила лицо Кристины, когда она вспомнила, как забраковала его, как малодушно убежала от него, увидев настоящее лицо своего учителя. Страх тогда парализовал все ее мысли: девушка не могла предположить, что он был тем, над кем так жестоко посмеялась судьба, заставив его нести бремя непосильных для другого человека страданий.
- Эрик, - мягко позвала Кристина, накрыв его руку своей, - это всего лишь лицо, и ничего большего. Это кожа, кости, мышцы – это не ты сам, не твое сердце и не твоя душа, которая на самом деле прекрасна.
- Прекрати, - прервал ее Эрик, вырывая свою руку. – Не надо сейчас играть в заботливую жену и пичкать меня сладкой ложью! Я не смогу это вынести!
- Но я не лгу…
- Ты отшатнулась от того, что увидела! – он почти зарычал на нее. – Ты сказала своему драгоценному женишку, что мое лицо ужасно и уродливо! Кажется, ты еще назвала меня монстром, если я не ошибаюсь?
Девушка почувствовала, как слезы оставляют мокрые дорожки на ее щеках: она плакала от осознания собственной жестокости и бесчувственности. Только теперь она поняла всю низость своего поступка.
- Ты прав. Я наговорила много ужасных вещей, но не было такого дня, когда бы я не пожалела о сказанном! Мне так жаль, Эрик! Ты не монстр, напротив, ты хороший человек!
- Прекрати, пожалуйста, прекрати… - отчаяние в его голосе заставило девушку замолчать. – Я не могу позволить себе поверить твоим словам. Лучше притворяйся снова, Кристина. Играй свою роль послушной жены, и больше ни слова о прошлом, прошу.
- Почему? – прошептала девушка, глотая соленые слезы.
- Потому что я не могу поверить в такую правду. Потому что, если я и поверю, то меня всю оставшуюся жизнь будут мучить два вопроса: «Почему ты выбрала его» и «Чем я оказался плох для тебя».
Собрав остатки своего самообладания и не обращая внимания на боль, он потребовал:
- Играй свою роль, или я сдержу свое слово и покончу раз и навсегда и с этой игрой, и с виконтом.
Его угроза была нелепой: Кристина знала, что он никогда не осуществит ее, но тем нее менее замолчала. Только блеск ее непролитых слез свидетельствовал о том, что их игра незаметно стала реальностью.
Невысказанные мысли сменились фальшивыми улыбками, и девушка была рада, когда они наконец возвратились в Оперу, где она могла побыть в одиночестве. Закрывшись в своей комнате, Кристина смогла предаться грустным размышлениям и слезам, давно душившим ее.
Отредактировано vitruviancat (2012-02-13 22:06:42)
На панели управления, после "моего профиля" горит цифра 0
Правильно, зачем ждать PONR и финальной сцены, когда можно все точки над i расставить сразу после Маскарада?