Ну, судя по маске, это был не Призрак, представить ПО в такой сложно Может, кто из актеров на Ганнибал шел.

Эх, спасибо. "Подсвечник" в принципе закончен, но, может, соберусь туда проду написать, пока не знаю   %#-)

Отредактировано Lita (2005-07-22 00:53:24)

Ну-у... я думаю, скриплю мозгами... пытаюсь допросить персонажей, что будет с ними дальше, а они молчат, как партизаны

Ну, в определенном смысле :0 , но в альтернативную реальность понесло еще дальше. Но я так ярко все вижу, видимо, так и должны идти события. Ох, ну и пиар я развела!

Плиз, придумайте, какое может быть уменьшительно-ласкательное имя от Антуанетты?

Глава 4.
Расставшись накануне вечером с девушками, Эрик принялся раздумывать, как же лучше будет взяться за дело. Сам по себе этот парень – как его, Жюль… Мартине, да, – его нимало не интересовал. Он вообще не слишком жаловал хористов: мало кто из них считал нужным стараться хорошо петь. Пожалуй, возьмись он с ними репетировать лично, добиться толку от этой толпы было бы трудно даже ему. И показательно запугать кого-то из них было бы полезно. Скажем, пустить слух, что этого Мартине утащил страшный Призрак Оперы за то, что во втором акте последнего спектакля он пропустил целых три такта. Однако Кристина и Мег просили его помочь, он пообещал и теперь вынужден искать никчемного хориста. Талант этого парня существовал только в воображении увлеченных балерин.
По словам Мег, Жюль пропал сегодня утром, а, возможно, еще ночью. В то, что его где-то прячут злопамятные рабочие сцены, верилось с трудом. Если бы дело было в ссоре из-за девичьей чести, парнишку бы просто и без затей поколотили, и вся Опера об этом бы знала. Тем более прошло несколько дней, а пропал он только сегодня. Напрашивался вывод, что причина исчезновения крылась в другом. У юного месье Мартине были личные неприятности, не имевшие ничего общего со страхами влюбленной Мег. Был и другой вариант: парень мог ненароком забрести, куда не следует, на нижних этажах – хоть ему и нечего было там делать – и попасть в одну из ловушек. Хотя об этом Эрик бы узнал. Пожалуй, стоило все-таки проверить, на всякий случай. Тяжело вздохнув, он направился вниз.
На следующий день, когда Лефевр попутно с деловыми встречами предавался мечтам об отставке, Эрик уже составил примерную картину событий. Он проверил свои ловушки; к счастью, искалеченного тела ни в одной не оказалось. Тогда Призрак отправился на охоту. Пока – за информацией. Выяснить все о жизни пропавшего хориста было несложно. Сплетен и пересудов по огромному зданию ходило столько, что будь, как говорится, у стен уши, они сошли бы с ума от невозможности их зажать хотя бы на время. Все болтали обо всех; малейшее происшествие тут же становилось известно, обрастая невероятными подробностями. В гримерных, за кулисами, в коридорах без конца говорили. Призраку, остававшемуся незамеченным, эти разговоры служили превосходным источником сведений. Трудность была в том, чтобы отсеять крупинки реальных фактов от потока пустых домыслов. Отчасти, именно вся эта болтовня заставляла Эрика с презрением смотреть на людей. Скрываясь в тени, он часто слушал, иногда сам вставлял пару реплик, когда был уверен, что его собеседники не обратят внимания на неизвестно откуда подошедшего человека, чье лицо не разглядишь в полутемном коридоре. Он вслушивался в болтовню с несколько болезненным любопытством, но каждый раз уходил в глубоком разочаровании, наслушавшись все тех же слухов и мелких ссор. Но теперь это было ему на руку. За несколько часов он собрал нужные сведения. Все оказалось примерно так, как он и думал. Жюль Мартине, посредственный певец, зато обладающий весьма привлекательной для женщин внешностью и необходимой долей того, что зовется галантным обхождением, имел слабость к красивой жизни. История была до отвращения банальна: ему хотелось всего и сразу, а жалованья хориста хватить не могло. Он начал играть – испытанный способ почувствовать себя значимым хоть на миг, чтобы затем окончательно скатиться в пропасть. Естественно, он стал бесконечно проигрывать и занимать деньги. В целом вся эта печально предсказуемая ситуация и привела к сегодняшнему положению дел. Молодой человек задолжал столько, что теперь его искали, и он почел за лучшее на время исчезнуть. Куда именно он делся – сказать не мог никто. Но Эрика это не очень и интересовало. Оставалось придумать, как же рассказать об этом Мег. Пожалуй, ее иллюзии о благородстве этого парня следовало развеять для ее же пользы. Смазливое лицо и галантные манеры – верный путь к женскому сердцу и кошельку. Лет через пять из месье Мартине выйдет вполне состоявшийся альфонс.     

Сейчас прагматично, зато дальше пойдет др-рама.

Эрик задумчиво шел по коридорам, размышляя, ставить ли девушек в известность сейчас или стоит выждать некоторое время. Проходя мимо кабинета директора, он вдруг остановился. Из-за двери послышалось:
- Всего доброго, месье виконт.
Дверь открылась, из кабинета вышел молодой человек и,  пройдя мимо отступившего в темный угол Эрика, двинулся прочь. Призрак проводил его задумчивым взглядом. Стало быть, это и есть собственной персоной виконт Рауль де Шаньи, новый покровитель Оперы. Интересно, интересно, насколько много внимания намерен он уделять театру. Возможно, для него это лишь прихоть, способ потешить тщеславие. Что ж, посмотрим. Он пошел дальше. Балетные занятия заканчивались, из танцкласса выпархивали стайки балерин. Эрик свернул, не желая встречаться с ними, и уже из-за угла услышал обрывок разговора.
- Ты представляешь, я недавно слышала, - говорила одна из девушек, - что Моцарт был… - тут она перешла на шепот. Раздался дружный девичий смех.
- Как вы думаете, это правда?
Эрик возмущенно фыркнул и, не став дожидаться ответа, пошел дальше. Нахальные девчонки! Что они могут знать о Моцарте! Им не понять и десятой доли его гения! Его мысли свернули в сторону музыки, он задумался о своем «Дон Жуане». Спустившись на первый этаж, он прошел через заднюю дверь и вышел в небольшой внутренний дворик, примыкавший к конюшне. Вдоль стены здания, окаймлявшей двор, шла небольшая колоннада, одно из многочисленных свидетельств любви Шарля Гарнье к украшательству. Впрочем, под колоннами была приятная тень, а из дворика можно было выйти прямиком на улицу, каковой возможностью все и пользовались. Если же пройти до конца, то у крайней колонны возможно обнаружить неприметную дверь, ведущую на лестницу, спускавшуюся к первому подземному этажу. Именно к ней и шел Эрик.
Рауль, отойдя от директорского кабинета, целеустремленно двинулся по коридору. Сделав несколько поворотов, он обнаружил, что опять заблудился. Помянув нелестным словом архитектора, он подумал и пошел направо, твердо решив для себя, что первое, что он сделает, когда официально станет патроном Оперы – предложит дирекции везде развесить таблички со стрелками и указателями «выход». Поплутав несколько минут, он внезапно вышел к довольно широкой лестнице. Определенно, ею пользовались, ступени были сильно стерты. Повеселев, виконт пошел по ней, надеясь, что выведет-таки его на улицу. Ожидания его не обманули, лестница привела к двери, распахнув которую, Рауль очутился во внутреннем дворе. Здесь все было залито светом, кроме колоннады у стены, погруженной в тень. Неподалеку стояла коляска со сломанным колесом. Везде бродили невесть откуда взявшиеся куры, склевывая с земли что-то, видимое лишь им самим. Здесь царил покой, не слышно было обычного парижского шума. В противоположном конце двора Рауль заметил приоткрытую дверь на улицу и двинулся к ней. Да, чтобы окончательно освоиться в Опера Популер, потребуется время.
Он дошел до середины двора, когда за его спиной послышался смех, голоса, и из той же двери появилась стайка танцовщиц в костюмах одалисок. Виконт с удовольствием посмотрел на них. Стройные фигурки и блестящие глаза не могут не привлечь внимания. Впрочем, остановило его другое. Невзначай переведя взгляд на колоннаду, он вдруг заметил, что в густой тени мелькнуло что-то белое. Он вгляделся пристальнее, но больше ничего не увидел. Рауль пожал плечами.
Эрик внимательно и с некоторым интересом наблюдал за ним из тени. Да, юноша – аристократ до кончиков ногтей. Остается надеяться, что покровительство Опере нужно ему лишь для вида, и он не будет особенно мешать. Он, Эрик, слишком многое вложил в эту Оперу, чтобы отдать ее кому-то, кто не имеет понятия, ч т о такое мир театра. «Опера принадлежит мне, - мысленно сказал он. – И останется моей, кто бы ни назывался ее покровителем. Я не допущу, чтобы…».
Внезапно за дверцей на улицу послышались крики, топот ног и невнятная ругань. Дверца с сильным стуком распахнулась, и во двор влетел молодой человек. Он был взъерошен и явно напуган, по левой щеке тянулась длинная царапина, одежду словно вываляли в уличной пыли. Он застыл, как вкопанный, быстро оглядывая двор. Из-под ног у него выскочила испуганная курица. Виконт тоже не двигался с места, с интересом ожидая, что произойдет дальше.
- Ах, боже мой, это Жюль, - послышался голос из кучки балерин. Взглянув туда, Эрик увидел среди танцовщиц взволнованную Мег, которая это и сказала. Эрик опять поглядел на вбежавшего паренька. Значит, это и есть объект розысков, предмет девичьих грез Жюль Мартине. Не иначе, кредиторы все-таки нашли его. Что ж, тем меньше хлопот. В  этот момент во двор вошли двое мужчин. Видимо, как раз вышеупомянутые кредиторы или их посланцы. На критический взгляд Эрика, оба они не внушали особого страха, пожалуй, пары минут хватило бы, чтобы обезвредить обоих, но, чтобы напугать впечатлительного юнца, их было достаточно. Жюль резко развернулся и уставился на них.
- Ну что, добегался? – грозно сказал один из новоприбывших, перекрывая собой дверь. Второй двинулся ближе к Жюлю. – Нет денег – нечего идти играть. Папаша Тракар должников не любит, всем это известно.
Эрик в своем укрытии за колонной закатил глаза. О боже, почему людей вечно тянет изрекать банальности! К чему вообще эти бессмысленные разговоры? Гораздо проще сразу взять парня за шиворот и отвести куда нужно, не тратя времени. Все равно ему нечего ответить. Лично он так бы и поступил. А эти! Сразу видно, дилетанты!
Однако, как выяснилось, Жюлю было что ответить. 
- Ничего вы от меня не получите, - отважно заявил он. «Еще одна избитая фраза – и я возьму лассо и…» - подумал Эрик. – Убирайтесь отсюда! Когда у меня будут деньги, я все отдам.
Эрик вдруг вспомнил о Мег и спросил себя, неужели, чтобы тебя любили женщины, нужно быть вот таким? Неужели даже этот мальчишка лучше него? Впрочем, ответа все равно не было.
- Деньги надо сразу отдавать, - неторопливо отозвался мужчина. – Все говорят «потом», а это «потом» плохо кончается. Короче, пошли, папаша Тракар сам с тобой разберется.
- Никуда я не пойду! – почти взвизгнул Жюль. И тут в руке у него очутился револьвер, который он незамедлительно направил на противников. Оба мужчины чуть отступили. Видно было, что управляться с оружием юнец не умеет, руки у него тряслись, но револьвер был уже снят с предохранителя, а палец недвусмысленно лежал на курке. Эрик напрягся, понимая, что, возможно, сейчас придется действовать. Рауль оглянулся на столпившихся в нескольких футах позади девушек и знаком велел им уходить, указывая на дверь. Неподалеку от него валялся какой-то инвентарь, и если дойти туда…
- Эй, парень, не надо, - опасливо заговорил второй мужчина, глядя прямо на Жюля. – Ты, это… не волнуйся, мы ж ничего… ты ж пойми, нам-то что, нам велели – мы делаем…
- Убирайтесь отсюда! – с ненавистью прошипел тот. – Ну, живо! – Он взмахнул револьвером, держа его теперь обеими руками. Те отступили еще дальше.
- Ладно, ладно, уходим, - сказал первый. – Но ты запомни, ты так просто не отделаешься.
- Считаю до трех! – с вызовом сообщил юноша. – Потом вас отсюда унесут.
Эрик за колонной горестно вздохнул. Нет, проучить этого юнца определенно стоит, он просто невыносим. Хочешь стрелять – стреляй сразу, зачем тянуть. А то всем же ясно – не можешь, слишком боишься, и их, и себя, и револьвера… Дешевенький, кстати, револьвер. Хотя с такого расстояния можно уложить даже из него. Если патрон, конечно, не перекосит в стволе.
Мужчины переглянулись, один из них от души плюнул на землю, и они удалились. Наступила тишина. Рауль немного расслабился. Жюль ошеломленно взирал на револьвер в своей руке, видимо, не веря, что сумел выказать такую храбрость. Эрик же думал, что необходимо забрать у него оружие, а он не может этого сделать на виду всего двора. 
В то, что произошло дальше, поверить было еще труднее. Развернувшись и, видимо, собираясь уже направиться в Оперу, чтобы скрыться где-нибудь внутри, Жюль вдруг обнаружил, что и группа танцовщиц в откровенных нарядах, и Рауль находятся на местах, и все взгляды устремлены на него. Сам не понимая, что делает, он шагнул вперед. Рауль, тоже подумав о револьвере, настороженно следил за ним, решая, стоит ли подойти и забрать его, или лучше дать юноше подойти самому, чтобы не пугать его еще больше.
На третьем шаге под ноги Жюлю попалась зазевавшаяся курица. Споткнувшись, он невольно сильнее сжал пальцы на револьвере и, не заметив, надавил на спусковой крючок. По двору прокатился выстрел.
По груди виконта медленно расплывалось кровавое пятно. Рауль непонимающе посмотрел на него, потом пошатнулся и рухнул навзничь. На секунду все замерли, Жюль расширенными от ужаса глазами смотрел на человека у своих ног. Потом отшвырнул револьвер и, что есть духу, бросился к двери в Оперу, за которой и исчез. По случайности, револьвер упал еще на одну из кур, и теперь вокруг неподвижного виконта летали перья и раздавалось возмущенное кудахтанье. Эрик крепко сжал губы. Да, судьба весьма иронична. Умереть в луже крови среди кур… Пожалуй, виконта можно пожалеть. Он не заслужил такой смерти.
Подняв глаза, Эрик вдруг увидел Кристину. Она стояла среди балерин, бледная как мел, прижав руки к груди, и не отрываясь смотрела на тело. Можно было поклясться, что пять минут назад ее здесь не было. «Уходи отсюда, - мысленно сказал ей он. – Тебе не нужно этого видеть». Внезапно Кристина кинулась вперед и упала на колени рядом с виконтом. Эрик раскрыл глаза. Право же, она слишком сострадательна, вряд ли ему еще можно помочь.
- О боже мой, Рауль! – задыхаясь от слез, проговорила она. – Как же так… как же это… не умирай, прошу тебя!
Она дрожащими руками расстегнула на Рауле пиджак, ее пальцы тут же оказались в крови.
- О господи, сколько крови… - прошептала Кристина. На звук выстрела во двор начали сбегаться люди, все спрашивали друг друга, что произошло, кто-то уже громко звал доктора, рыдала Мег…
Рауль открыл глаза, сквозь мутную пелену различая лицо девушки, склонившейся над ним. Ее лицо было незнакомо, но затем он узнал ее.
- Крошка Лотти… - еле слышно прошептал он.
- Да, да, это Лотти, твоя Лотти, - сказала она, проводя рукой по его щеке.
- Какая еще Лотти? – забывшись, вслух прошипел Эрик.
- Потерпи немного, сейчас придет доктор, пожалуйста, Рауль, милый…
Эрику казалось, что земля вертится у него под ногами. Он вцепился в колонну, боясь упасть и неотрывно смотря на Кристину, неподвижный центр кружащегося мироздания. Откуда она знает его? Как могли они познакомиться, да еще так близко? Ее нежные белые пальцы, все в крови этого проклятого виконта… Он не мог видеть этого и не имел сил отвернуться. Лучше бы это я лежал там… и пусть бы это была моя кровь… я бы согласился умереть после этого…
- Крис…тина… - одними губами произнес виконт, его глаза закрылись, и больше он не слышал уже ничего.
По двору сновали люди, все разом что-то говорили, двигались; неподвижными оставались лишь Кристина в костюме одалиски, на котором было столько крови, словно ранили ее саму, и бесчувственный виконт, залитые ярким солнцем, и Эрик в густой тени, что было сил уткнувшийся лбом в колонну.

Отредактировано Lita (2005-07-28 11:10:02)