Она бежала по лесу, не разбирая дороги, подгоняемая улюлюканьем и громким хохотом своих преследователей. Тонкие сухие ветки хрустели под ногами, свежий осенний воздух огнем горел в груди, но останавливаться было нельзя, и с отчаянным изяществом лани, тщетно стремящейся уйти от стаи изголодавшихся волков, она летела вперед, перескакивая через ухабы и стволы поваленных деревьев.

Мягкий ковер трав вскоре сменился гравием, и с каждым мгновением все отчетливее слышался шум речного потока неподалеку. Не мешкая ни секунды, молодая женщина резко свернула вправо. Если бы в тот день судьба была благосклоннее, у несчастной появился бы шанс оторваться от погони, не рискуя при этом самой безнадежно заблудиться в чаще.
Однако удача отвернулась от нее. Мужчины, должно быть, разделились, чтобы исключить все возможные пути к отступлению, и вот один из них, высокий и светловолосый, возник прямо перед ней. Ловко увернувшись, девушка быстро извлекла из складок своей юбки маленький кинжал, лезвие которого, по правде говоря, годилось разве что для срезания грибов. Яростно размахивая ножом, она едва не теряла сознание от страха, а человек с хищной ухмылкой продолжал медленно наступать на нее.

- У вас, цыган, гордый дух… - заметил он на противном девушке языке, отчего кровь в ее жилах закипела.

Да, она цыганка! И потому эти представители цивилизованной Европы могут сделать с ней все, что захотят? И эти свиньи считают ее народ варварским?!

- Я слышал, они так же страстны в постели, - гоготнул второй ублюдок, обнаружившись прямо за спиной своей жертвы.

Теперь молодая женщина вынуждена была обороняться сразу от них двоих, но все ее жалкие усилия лишь раззадоривали мужчин, уже подступивших к ней почти вплотную. Стоило девушке отвлечься на одного, как другой перехватил ее руку с кинжалом. Цыганка дико завизжала от ужаса и боли, крошечный клинок выпал из ее ладони, и лишь болезненный удар ногой не позволил им так просто повалить ее прямо на камни.
Неожиданно откуда-то из-за деревьев раздался голос, буквально заморозивший участников всей этой сцены:

- Оставьте женщину… - властно приказал он, заставив бандитов растеряно переглянуться между собой.

Воспользовавшись кратким замешательством мучителей, цыганка вывернулась из цепкой хватки и подняла с земли свой нож.

- С чего бы вдруг? – с вызовом поинтересовался у пустоты светловолосый. – Неужели потому, что так сказал трус, которому не хватает смелости даже показать свое лицо?

И тут мрачный смешок  заставил цыганку обернуться. Из сумрака леса возник силуэт человека на вороном коне. Несмотря на то, что одет незнакомец был, как простой рабочий (закатанные по локоть рукава рубашки, жилет, аккуратно застегнутый на все пуговицы), его высокая худая фигура дышала поистине королевским величием. И без того необычный облик всадника дополняла черная кожаная маска, скрывавшая все лицо, так что мерцающие за ней глаза казались золотыми звездами в ночи. Скользнув по молодой цыганке равнодушным взглядом, странный человек замер, будто засомневавшись, стоит ли вмешиваться, но, в конце концов, снова заговорил:

- Оставьте женщину, и вы сохраните ваши жизни… Если же нет, могилы станут вам приютом.

- Это угроза, Gnädiger Herr? – саркастично вопросил светловолосый громила.

После этого девушка, не сводившая глаз со своего нежданного избавителя, успела заметить только вспышку серебра, прочертившую воздух и вонзившуюся прямо в шею первого из ее преследователей. Второму не понадобилось много времени, чтобы здраво оценить ситуацию и спешно скрыться в том направлении, откуда явился.

Спокойно осмотрев труп, и заметив на себе потрясенный взгляд спасенной особы, незнакомец нарушил напряженное молчание:

- Разве ваше место сейчас не в лагере, цыганка?

Как и из уст сластолюбивого детины совсем недавно, это обращение прозвучало как самая унизительная характеристика…

- Вы говорите на Romani? – спросила девушка удивленно, человек не ответил, но она не собиралась сдаваться. – Что ж… Вы оскорбляете меня на моем родном языке, и в то же время я обязана вам спасением своей чести, если не самой жизни. Вы странный человек…

- Поверьте, если бы я знал, что вы цыганка, я прошел бы мимо без колебаний, - заверил незнакомец в маске, снова с отвращением выплевывая ненавистное по бог весть каким причинам слово.

- Вы убили этого человека, даже не взглянув на него… - робко продолжала девушка. – Я глаз не могла отвести… А вы… Вы не хотели, чтобы я смотрела, - заключила она, с любопытством наблюдая, как хладнокровный убийца тщательно вытирает кровь на клинке кинжала и взлетает в седло с грацией, совершенно не свойственной для людей такого роста.

- Есть определенные вещи, которых не должна видеть ни одна женщина, - тихо проговорил он, незаметным движением пряча свое смертоносное оружие в голенище сапога.

- Меня зовут Надя. Пожалуйста, пойдемте со мной, в наш лагерь… Вы выглядите так, словно голодали много дней, - простодушно предложила цыганка, невольно содрогаясь от невероятной изможденности его костлявой фигуры. Тонкие руки, обтянутые бледной кожей более всего напоминали обнаженные кости скелета.

- Я не намерен более иметь никаких дел с вашим… народом, - о, Небеса! И как он исхитрился сделать так, что после всего произошедшего, она вдруг почувствовала себя виноватой?

- Господин, вы спасли мою жизнь! Позвольте же мне отблагодарить вас. Ваша лошадь измучена дорогой… Должно быть, вы очень давно путешествуете?

Странный человек долго не отвечал, но при этом и не двигался с места, очевидно, раздумывая над непривычными речами цыганки.

- Я скитаюсь по миру большую часть своей жизни, как и вы.

- В таком случае, вам тем более необходим отдых. Приезжайте и разделите с нами трапезу, выпейте вина. Мой отец щедро отблагодарит вас.

- Насколько я знаю, цыгане не пускают в свой мир посторонних, - уже не так категорично возразил спаситель, и девушка поняла, что почти преодолела его сопротивление.

- Да, конечно, но для человека, спасшего меня и говорящего на нашем языке, несомненно, может быть сделано исключение.

Наступила очередная затяжная пауза, после которой незнакомец слегка кивнул и неуверенно протянул цыганке руку, чтобы помочь ей взобраться на коня. Она без колебаний приняла этот скупой жест вежливости и, легко вспорхнув над землей, оказалась за спиной у своего мрачного избавителя.

- Держите к северу, подальше от реки. Мы расположились примерно в двух милях отсюда.

- Вам не стоит быть такой любопытной, для своей же пользы, - мрачно заметил он, - Спасибо за ужин.

- Но ведь уже стемнело! – нахмурилась Надя, собирая со стола грязную посуду. – Вы останетесь с нами?

- Нет.

- Вы могли бы остаться только на одну ночь… - робко предложила цыганка, но человек в маске грубо прервал ее.

- Что с вами, мадемуазель?

Молодая женщина смутилась от такого обращения и откинула назад темную волну волос.

- А что вы имеете в виду?

- Сначала вы настояли на том, чтобы я поужинал с вами, потом допрашиваете, как апостол Петр у небесных врат, а теперь предлагаете остаться на ночь в вашем лагере! Право же, вы глупы, как младенец! – все это было сказано так резко, что он, казалось, почти сразу пожалел о своей вспышке, но извиняться, разумеется, не собирался.

- Вы пролили кровь ради спасения моей чести, несмотря на предубеждение относительно цыганского народа. Надеюсь, моя жизнь все же стоит дороже, чем еда и кров, которые мы можем вам предложить. Вы думаете, что знаете всё о цыганах, но кое-что вы все-таки упустили: мы всегда возвращаем долги. Признаю, я ошиблась и невольно расстроила вас своим любопытством, но это только потому, что я часто забываю, как скрытны и замкнуты бывают европейцы. Прошу, простите меня, если мои вопросы вас оскорбили, - искренне произнесла девушка, и Эрик пристально посмотрел на нее, задумчиво склонив голову.

- Хорошо, - наконец сказал он, так что Надя села обратно на то же самое место, с которого только что встала. – Пожалуй, я останусь.

Глава 2.

- Вы смелее, чем я предполагал сначала, - вынес вердикт Эрик, глядя сверху вниз на идущую чуть впереди девушку.

Она обернулась через плечо и взглянула на него с улыбкой.

- Почему это?

- Только вчера вы на этом самом месте едва не погибли, а теперь снова здесь, будто ничего не случилось.

Надя потупила взгляд и ласково пригладила гриву коня, на котором восседал ее спаситель.

- Жизнь не останавливается из-за таких подонков, как они… А что же вы? Снова пойдете своей дорогой?

Эрик молча кивнул, и Надя, покопавшись в складках своей темно-синей юбки, достала маленький сверток, аккуратно перевязанный бечевкой.

- Здесь немного хлеба и сушеного мяса вам в дорогу, - объяснила она.

- Только не притворяйтесь, будто вы специально готовили это для меня, - ядовито возразил человек в маске.

- Хорошо, вы угадали. Я всегда беру с собой немного еды. Но это – для вас.

- Ваше выступление вчера было довольно впечатляющим, - игнорируя ее предложение, отметил Эрик.

- Какое выступление?

- Чтение по ладони. Я разбираюсь в таких вещах.

Надя чуть приподняла бровь и спрятала свой сверток в карман передника.

- Для меня это не сложно. Бабушка учила меня с самого детства. Это не волшебство, а просто умение читать то, как отпечатывается на людях их жизнь.

- Я знаком с хиромантией, Надя, - обращаясь к ней, как к бестолковому ребенку, произнес Эрик, - и видел множество людей, обманутых за пару монет. В отличие от тех случаев, вы действительно во многом оказались близки к истине. Если хотите, можете считать это комплиментом.

- Я не думаю, что моя работа достойна вашей похвалы, - ответила она просто, скрещивая руки на груди, и вдруг спросила:  -  С какой труппой вы путешествовали раньше, Эрик?

Человек в маске застыл в седле, а потом медленно склонился над девушкой с угрожающим клокотанием где-то в глотке, так что сердце у нее в груди пропустило один удар. Если прежде она могла сравнить его горящие глаза с мерцанием звезд, то теперь разве что со звериным прищуром пумы.

- Кто вам сказал?..

- Я…

- Кто вам сказал?! – зарычал он, мигом оказавшись на земле, и девушка в страхе попятилась.

- Никто!.. Я только предположила, Эрик. Вы говорите на нашем языке, как на родном, знаете все обычаи и секреты, известные только нам самим, но при этом у вас бледная кожа и о цыганах вы говорите с таким отвращением, словно знаете не больше других. Скажите, что вам сделали цыгане, чтобы вы так к нам относились?

Надя сознательно превращала свой страх в вызов, глядя, как угрожающе сжимаются в кулаки его обманчиво-тонкие руки. Он стоял в трех шагах от нее, и тишина, повисшая в пространстве между ними, длилась, казалось, на протяжении нескольких часов. Только когда Эрик, наконец, заговорил, девушка с облегчением поняла, что гнев, охвативший его, был направлен, главным образом, не к ней.

- Я был тогда ребенком. Многочисленная группа цыган взяла с собой человека, француза, с чутьем ко всему… причудливому. Они никогда не считали его одним из своих, но он приносил главное – публику и деньги. Поэтому они терпели его и время от времени… обеспечивали соответствующим материалом.

Если бы Эрик взглянул тогда на молодую цыганку, он бы прочел на ее лице растущее отвращение.

- Вы путешествовали с шоу уродов? Но… почему?..

Эрик иронически фыркнул и указал на свою маску из черной кожи.

- Такое удовольствие для взоров должно тщательно охраняться от общественности, не так ли?

- Я не хочу ничего говорить…

- Вы здесь не единственная, кто умеет наблюдать за людьми, Надя. Я знаю вас меньше суток, но очень хорошо представляю, какое любопытство съедает вас. Давайте, подойдите ближе и спросите! Считайте, что у вас есть мое разрешение.

Молодая цыганка колебалась в нерешительности. Она тщательно подбирала слова, чтобы не задеть его снова.

- Почему вы носите маску?.. – наконец произнесла она, но Эрик прищелкнул языком и разочарованно покачал головой.

- Ну что вы!.. Мы оба понимаем, что это неправильный вопрос. Давайте, спросите меня о том, что вы действительно хотите знать!

Надя прикусила губу, мучительно соображая, что вызовет большую ярость: правда или молчание.

- Что… Что с вашим лицом?

- Так-то лучше! Совсем другое дело! – мрачно усмехнулся Эрик. – Но боюсь, что только Бог знает ответ на этот вопрос, моя дорогая. Я родился с лицом смерти… Меня называли «Живой Труп»… Что ж, у них была на то причина! Если бы я получал франк за каждую женщину, которая падала без чувств, лишь увидев меня, сам Соломон позавидовал бы моему богатству. В конце концов, женщину так привлекает смерть, что мужчина не может отказать ей в удовольствии встретиться с ней лицом к лицу!..

- Но почему вы оставались там?.. – как могла спокойно спросила Надя, изо всех сил стараясь не встречаться с ним глазами, но всякий раз неизбежно терпела неудачу. Что за странной неведомой властью обладал этот человек над ней?.. То она готова была следовать за ним, подобно верной собаке, то замирала от страха под его стальным взором.

- Почему я оставался там?! – он сдавленно засмеялся, но в голосе его звенел лед. – И она еще спрашивает! Я сидел в клетке, как и другие… экспонаты!

От этого признания, которое он выплюнул с извращенным самоистязанием, цыганка побледнела, как полотно.

- В клетке?..

- О, да! Ведь клетка отлично подходит, чтобы запирать в ней Смерть! – Эрик уже откровенно глумился над своей трагедией, а потом резко повернулся и направился прочь от окаменевшей в испуге девушки в глубину леса.

Однако, спустя милю пути, он вновь услышал за спиной неловкие торопливые шаги.

- А я наивно полагал, что, наконец, избавился от вас… - бросил он, не оборачиваясь.

- Мне жаль, Эрик… - донесся в ответ прерывистый голос назойливой девицы. – Все, что вы рассказали, ничего не меняет, и не должно менять… Я… Я лишь хочу сказать, что уже слышала о вас раньше, - и выражение, с каким были сказаны эти слова, заставило человека в маске остановиться. – Когда я была совсем маленькой, мы наткнулись на умирающего цыгана из другого табора. Он рассказал нам о духе, прилетевшем к ним верхом на огнедышащем драконе, и поразившем своим гневом каждого, кто был ему не угоден. Он говорил, что это – проклятье Живого Трупа, потому что после того, как он покинул их, убив нескольких человек и изнасиловав одну из их женщин, ужасная болезнь выкосила весь табор.

Человек в маске молча выслушал эти слова, и ничто не выдавало его чувств, кроме изменившегося дыхания… Тогда девушка рискнула, подошла ближе, и собрав все свое мужество, быстро вложила в его руку свой маленький сверток.

- Неважно, каким будет ваш путь... Я желаю вам удачи. Мы останемся на том же месте до полнолуния, а потом двинемся дальше. Если вам необходимо будет безопасное место, чтобы отдохнуть от своих скитаний, просто найдите нас.

Эрик стоял все так же, не глядя на нее, тогда молодая цыганка слегка поклонилась ему и отправилась обратно, той же дорогой, что и пришла, но всего через несколько шагов, она услышала тихий бесцветный голос:

- Я не насиловал ее.

Надя бледно улыбнулась и посмотрела на него через плечо.

- Я знаю.

- Почему вы так уверенны, что я не лгу?

- Насильник не стал бы оберегать женщину от самого себя, - ответила она просто.

Отредактировано Маргарита (2011-10-18 23:50:47)

А мне, если честно, этот фик нравится все меньше и меньше с каждым кусочком. Даже не знаю, почему. Не чувствую я его. Хотя, тут уже специфика перевода, когда излагаются мысли не свои, а чьи-то. Но бросать все равно не буду. Раз уж взялась - буду идти до конца. В конце концов, объективно, фик неплохой.