Находясь в здравом уме и трезвой памяти, я, Эрик, более известный как Призрак Оперы, пишу это… Я не уверен, что всё ещё соображаю здраво. Те события, описание которых последует ниже, мне кажутся бредом, плодом больного воображения. И пока я окончательно не убедил себя в невозможности такого происшествия, я опишу то, что видел своими глазами.

Мои преследователи пробыли в подземелье несколько часов. Однако, вместо моих поисков они скорее были заняты выискиванием чего-нибудь ценного среди моего имущества, попутно уничтожая всё, что считали бесполезным хламом. Я слышал их голоса, звон разбитого стекла, потрескивание пламени, в котором горели мои работы. Позже, глядя на хаос, который устроили обитатели Опера Популер, одержимые праведным гневом, я не раз удивлялся, почему, перерыв все мои вещи с таким усердием, они так и не смогли отыскать нехитро спрятанный проход за зеркалом. К сожалению, ответа на этот вопрос я не нашёл, а потому возвращаюсь к своей истории. Находясь в состоянии где-то между сознанием и сном, с бурей из злости, отчаяния и бесконечной любви к моей маленькой Кристине, я сидел на полу в одном из многочисленных тупиков подземного лабиринта. Не то чтобы я заблудился, но тогда мне просто не хотелось куда-либо бежать. Найти кого-либо в парижских катакомбах, не зная хотя бы примерно эти сети из коридоров, тупиков, едва заметных проходов, практически невозможно, я это знал. Я также знал, что могу оставаться незамеченным, не отходя далеко от своего жилища, к которому, как ни странно, за много лет успел привязаться. Конечно, я бы не отказался посидеть в мягком кресле возле камина или рядом с органом, но показываться разъяренной толпе мне совсем не хотелось. Побои и смерть на виселице – меньшее, что мне грозило после убийства нескольких человек и маленького фокуса с люстрой. Тогда, признаюсь, я больше боялся насмешек вроде «урод», «чудовище», «жалкая тварь из подземелий». Несомненно, эти люди были бы в чем-то правы, но мне вполне хватило общения с мадемуазель Даае, которая очень точно и недвусмысленно разъяснила мне кто я есть. Слышать подобное от какого-нибудь уборщика или рабочего сцены я не желал.Не помню, когда стих шум за бархатной занавесью и толпа покинула мой дом у озера. Просто захотелось ещё раз увидеть это подобие уюта, любимый орган, мягко говоря немного странную кровать в виде лебедя (сам уже не помню, почему купил её), свою спальню с гробом вместо ложа… Всё, что хоть как-нибудь было связано с Кристиной, моими мечтами и стремлениями, безвозвратно утонувшими в бездне отчаянья, созданной жестокой реальностью. А теперь представьте себе, я хожу по своему дому, разворованному и разгромленному, вспоминаю всё самое светлое, что было с ним связано, вспоминаю малютку Крис и самый дорогой подарок, который она была способна была мне сделать – тот поцелуй, прощаюсь со всем этим, не скрывая слёз (да, чего таить, я не мог не плакать!)… И вдруг слышу чей-то высокий, громкий, чересчур насмешливый и оттого невероятно противный голос:
-          Не плач, милый, вытри слёзки.

Я, изумленный, обернулся. В одном из кресел, чудом уцелевшем после визита моих знакомых – актёров, сидела девушка. Не знаю, что удивило меня больше: присутствие в моём доме этой мадемуазель, которую я раньше никогда не видел, или её внешний вид, напоминающий жительницу Древней Греции, а то и мифическую нимфу. Я осматривал это нечто с горящими изумрудно-зелёными глазами, огненно-рыжими волосами и оливкового цвета кожей, едва прикрытой неким подобием платья, когда девушка вдруг встала и… Нет, я не сумасшедший, и это не было сном. Однако, моя непрошеная гостья на моих глазах в мгновенье превратилась в мужчину, обычного немного грубого и далеко не самого чистого работягу, каких нередко можно увидеть на улицах Парижа (да и других городов).
-          Не хнычь. Ты ж мужик!
Изменились также и интонация и голос. Однако, я не обратил на это особого внимания так как это странное существо снова изменилось, на этот раз избрав облик маленькой девочки.
-          Не плачьте, дяденька. Кто вас обидел?

Я был шокирован. Пытаясь понять, что всё это должно означать, я стоял посреди гостиной в окружении живописных гор того, что раньше было моими вещами, а теперь называлось просто мусором. Загадочное нечто продолжило свои трансформации, при этом не замолкая ни на секунду. Нимфа, феникс, русалка, гном, какой-то рыцарь, Папа Римский… Это продолжалось бесконечно долго. Я уже подумывал о том, чтобы броситься в озеро и утопиться, лишь бы не видеть и не слышать весь этот бред. Однако, не успел я и шагу сделать, как меня повалил на пол сильный поток воздуха, а через мгновение буквально в полуметре от моего носа пронеслось пламя. Повернув голову я успел увидеть огромного дракона прежде чем он превратился в уже знакомую мне девушку, которая на этот раз приличия ради была одета в тёмно-розовое платье в стиле Карлотты. Это чудо подошло ко мне, внимательно оглядело и, нежно пнув маленькой ножкой в бок, спросило:
-          Ты живой или как?
-          Или как, - пробурчал я поднялся на ноги. Едва приняв вертикальное положение, я задал вопрос, который уже довольно давно волновал мой уставший и измученный разум, но который я безуспешно пытался вставить между репликами девушки (слава Богу, она больше не перевоплощалась). – Кто ты?

Девушка, как ни странно, задумалась. Однако тогда меня это совсем не удивило. Я терпеливо ждал ответа, попутно наслаждаясь тишиной, на некоторое время заполонившей подземелье. Радовался я недолго. Через некоторое время лицо девушки будто озарилось и она проговорила:
-          Знаешь, у меня очень много имён. Каждый зовёт меня по-своему: Маргарита, Талия, Мария, Кристина, кое-кто даже назвал Шизофренией. Странное имя, правда?
-          Ну а как на самом деле тебя величают то? – нетерпеливо прервал я девчонку.
-          Я… Я уже не помню. – она по-детски улыбнулась, подмигнула и… взлетела! Конечно, после громадного огнедышащего дракона это было пустяком, но всё же! Моя гостья сделала несколько кругов по пещере, подняв ветер и чуть не сбросив люстру мне на голову, после чего (заметив, очевидно, моё ошарашенное лицо) мягко приземлилась прямо передо мной. – Что ты такой молчаливый? И испуганный? Разве так встречают свою музу?
Я не знал, что сказать. Из всего, что я услышал и увидел в тот день, это заявление было, пожалуй, самым странным. Поверить в то, что это существо могло быть музой, мне было сложно. А потому неудивительно, что единственное, что я смог сказать, было:
-          Ты – муза?
-          А что, не похожа? – девушка изобразила удивление и в миг перевоплотилась. На этот раз предо мной предстала полупрозрачная женщина в хитоне и с лирой в руках. Послышался чей-то истерический смех. Кажется, это смеялся я, потому как муза в недоумении уставилась на меня. – Уже лучше. Хотя бы смеёшься.
-          Эм… Не подскажешь, что я такого натворил, что у меня такая муза?
-          А что тебе не нравится? Если ты нытик, это не значит, что я должна быть такой же!

Кто-то из нас перешёл черту и что-то мне подсказывает, что это была не Талия (я решил называть девушку именем греческой музы комедии). Я злился, меня раздражала её беззаботность, ирония и насмешка в каждом слове. Она же восприняла мои слова как оскорбление и теперь кружила по гостиной в образе гарпии, то и дело что-то опрокидывая. То, что осталось целым после визита обитателей театра, было уничтожено моей «милой» музой. От поднятого нами шума, казалось, попрятались не только крысы и летучие мыши, но и мох с плесенью, обильно украшавшие стены подземелья. Наверно, это могло бы продолжаться вечно, если бы люстра, уцелевшая во время первого нашествия Талии, не упала на пол во время второго. Гостиная погрузилась в темноту (свечи погасли уже давно) и (слава Богу) в тишину. Я принялся шарить по комнате в поисках какого-нибудь огарка и спичек, попутно несколько раз встретился со стеной, и только когда мой нос познакомился с полом после того, как я споткнулся об опрокинутый табурет, где-то со стороны озера зажёгся свет. Не в первый (и далеко не в последний) раз за этот день муза удивила меня – светилась она сама.
-          Вставай. Хватит уже валятся.

Я послушно встал и внимательно посмотрел на девушку.
-          Зачем ты здесь? Вряд ли я сегодня способен хоть что-то сочинить. Тебе нечего здесь делать.
-          Музы не только вдохновляют. Это во-первых. А во-вторых, почему ты считаешь, что я пришла тебе помогать? Мне просто надоело постоянно слышать твои жалобы и причитания! Если девчонка ушла с виконтом, это совсем не значит, что ты имеешь право портить жизнь другим!
-          Ну прости, я не могу забыть о первой в моей жизни любви! А если тебе так плохо со мной, так уходи. Я не держу. Моей истинной музой была Кристин!
-          Идиот! Хватит сопли распускать! Если она так нужна тебе, то почему ты её отпустил? А раз отпустил, так прекращай хныкать, как младенец!

Никогда бы не подумал, что словарный запас Талии содержал такой набор ругательств по крайней мере из пятнадцати разных языков. Тогда я действительно чувствовал себя младенцем. Ребёнком, которому приснился кошмар, и мне очень хотелось поскорее очнуться, чтобы этот кошмар в лице музы исчез. Однако, время шло, я всё никак не просыпался, а девушка всё не замолкала. В те минуты я впервые очень сильно пожалел, что родился на свет с прекрасным слухом. Глухота была бы настоящим спасением от пронзительного визга Талии. Хотя, наверно, я действительно вскоре мог оглохнуть, если бы мне в голову не пришла одна светлая идея. К счастью, муза стояла возле подземного озера, в воды которого погрузилась после небольшого толчка.

-          Ты что делаешь?!
-          Пытаюсь заставить тебя хоть на секунду замолчать. Боюсь, если ты этого не сделаешь, помогать тебе будет некому.
-          Хам и эгоист! Так не обращаются с помощницами!
-          Да ты вообще не пойми что!
-          Ах так!..

Вода оказалась холодной. Настолько, что сначала обожгла, а потом заставила дрожать даже зубы.

-          Так лучше? – голос раздался откуда-то сверху. Муза (абсолютно сухая, насколько я мог судить по платью) преспокойненько висела у меня над головой, излучая странный бледно-зелёный свет. Я рассеяно кивнул. Лицо Талии озарила довольная усмешка, и девушка продолжила:
-          А теперь слушай внимательно. Выбирайся наверх. Хватит сидеть в подземелье словно червяк или крыса. Найди работу по душе, купи дом. Может даже заведёшь семью. На этой девчонке жизнь не закончилась. И никаких «но»! – прибавила муза, видя, что я собрался что-то возразить. – Мне пора уходить. Меня вообще здесь быть не должно, но твой пессимизм не оставляет другого выбора.
-          Постой. Мы ещё встретимся?
-          Ну я же твоя муза! Кстати, я вспомнила! Меня зовут Ангела.

Таковы были её последние слова. После я ничего не помню. Знаю только, что очнулся я в какой-то гостинице в пригороде Парижа и теперь сижу, пишу этот бред и пытаюсь понять, что мне делать дальше. Наверно, мне всё же стоит последовать совету моей странной как и я сам музы, Ангелы. Кажется, сегодня один из поездов отбывает в Италию. Может, в светлом Риме для меня найдётся немного места под солнцем? =)

Отредактировано Margo de Lis (2010-12-18 00:34:31)