Итак, аффтор не только вернулся домой, но и провалялся неделю с гриппом
Однако, за то время, что я провела не у компьютера, объем рукописного варианта очень значительно увеличился. Во всем нужно искать положительные стороны)))

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

18. Нити.

Дом Честеров находился на противоположной стороне города. Механический экипаж двигался мучительно медленно, преодолевая полуденные пробки.
Антуан Грево воспользовался этим временем, чтобы поразмыслить.
Что он и следствие имеют на данный момент по делу этого «чудовища из верхнего города»? «Неужели все-таки доктор Беккер? – думал детектив. – Э то было бы слишком просто… И в то же время, слишком страшно. Ведь семейный врач – человек, которому действительно доверяют. Доктор Беккер явно что-то скрывает, недоговаривает. Но он не похож на маньяка! И в то же время, слишком хорош».
Детектив был уверен, что доктор напрямую или каким-либо другим образом причастен ко всем этим ужасным событиям.
Вероятнее всего, именно он разработал анестетик, который вкололи обеим жертвам. Если убийца не он, то «чудовище» в любом случае хорошо знакомо  с ним. Или с Чарли, который похоже, знает лабораторию и все ее содержимое не хуже отца.
Чарли… «Несчастный, больной мальчик». Учитывая его связь с семейным врачом Гагариных и привычку охотно беседовать с кем угодно, без его участия наверняка не обошлось.

Дом Честеров оказался больше и шикарнее особняков Гагариных и Вудов. Пусть и не вместе взятых, но все же…
От этого и тревога, разлившаяся в воздухе его комнат, казалась  еще более острой, почти нестерпимой. Миссис Честер была сама не своя – похоже, что она уже похоронила свою без вести пропавшую дочь. Мистер Честер говорил с полицией и с Грево сквозь зубы, считая их виновными в исчезновении дочери. Грево с грустью подумалось, что в каком-то смысле он прав.
Однако осмотр дома детектива насторожил. Как и сотрудники Скотленд-Ярда, он не обнаружил никаких следов борьбы или даже проникновения кого-либо в дом.
У Честеров был, разумеется, еще один особняк и несколько квартир по всему Вавилону, но нигде мисс Анна не появлялась.
Антуан Грево, разозленный столь неожиданным и совершенно неясным поворотом дела, вышел на крыльцо и закурил под печальными взорами полисменов, выставленных для охраны. Исчезновение Анны Честер нарушило все планы детектива, и теперь его мучил вопрос, как действовать дальше.
Ответ на этот вопрос пришел к нему сам – вернее, почти прибежал, выскочив из механического экипажа, подкатившего к дому.
– Это правда? – выпалил Николай Дурново. – Анна Честер исчезла? Я приехал, потому что хотел сам убедиться.
– К сожалению, правда.
– Но ведь она жива?
Детектив помолчал, прежде чем ответить.
– Пока есть надежда.
– Что вы и Скотленд-Ярд намерены предпринять?
– Черт подери, мсье Дурново, вы дворянин или журналист?!. Впрочем, извините меня. В данный момент, говоря по совести, никто не знает, что делать. Это вам не банковские махинации и не кража фамильных бриллиантов. Мы имеем дело с больным, психопатом, чей образ мыслей никто из нас пока не понимает. Следствие не сталкивалось ни с чем подобным со времен основания Альфа-Вавилона.
– А как же Вальтер Корф и его секта?
– О, нет! У Корфа был четкий план, своя логика и своя жестокая правда. Поэтому и его и удалось вычислить, хотя изначально нам не были ясны его намерения.
– А опыт полиции из Нижнего Города? – не унимался Николай. – Не верится, что они не имели дела с убийцами и психопатами. Это самое удачное место для того, чтобы сойти с ума.
Грево усмехнулся.
– Конечно, в Нижнем Городе есть отделение Скотленд-Ярда, но занимается оно в основном тем, что ловит воров, которые что-то уволокли с завода, или пьяниц, которые уже не помнят, зачем убили своих собутыльников. Их опыт нам ничем не поможет. Нет, лично мне думается, что если это чудовище и имеет какое-то отношение к Нижнему Городу, то это некий таинственный гибрид наших двух миров.
Николай хотел было спросить детектива, что он имел в виду, выразившись столь странным образом, но тут к ним вышел дворецкий Честеров.
– Господин Грево, - холодным тоном обратился он к детективу. – Вас срочно просят к телефону.
– Скотленд-Ярд?
– Нет, сэр. Какая-то пожилая женщина.
На этот раз Грево не успел удивиться, как заговорил Николай.
– Быть может, это некая миссис Тернер? Нам она звонила в поисках вас.
Грево вначале замер на несколько мгновений, но затем его будто осенило, и он со всех ног помчался в дом.

Сюжет выходит на финишную прямую, до конца остается пять глав :poet:

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

20. Пирожки.

Николай Дурново вернулся домой очень поздно. Он позвонил своей невесте, сообщил, что у следствия нет никаких новостей – ни плохих, ни хороших. Затем он велел подать ужин к нему в кабинет и более не выходил из своих комнат.
Наутро он первым делом бегом спустился вниз за почтой и газетами, обогнав дворецкого. Весь ворох корреспонденции и печатной продукции он откинул прочь, кроме номера “Watcher & Tattler” – издания увлекательного, но несколько легкомысленного по сравнению с “Babylon Times”.
Быстро пролистав газету, Николай нашел интересующую его статью, подошел с нею к окну и несколько раз прочел, бормоча про себя, словно стремясь выучить наизусть. Наконец, он отбросил газету в сторону, будто бы утратив к ней интерес, и спросил у дворецкого на счет завтрака.
В так заинтересовавшей Николая Дурново статье говорилось следующее:

За завтраком Анна Владимировна Дурново, также просматривая утренние газеты, спросила сына, слышал ли он что-нибудь о мисс Честер и верит ли он этой статье.
– Нет, матушка, - ответил Николай. – Разумеется, я надеюсь, что мисс Честер жива, но эту газету не стал бы воспринимать всерьез.
– Жаль, ах как жаль, - покачала головой Анна Владимировна.
– Что еще пишут?
– В “Babylon Times” пишут, что начато строительство нового, южного отрога. Туда планируют перенести все основные учебные заведения Вавилона и создать несколько новых  колледжей. Давно пора, ты не думаешь?
– Не знаю, маменька.
– По-моему, это замечательно! Возрождается хорошая европейская традиция. Университетский городок – это ведь особый мир, своя особая среда. Николенька, да ты меня слушаешь?
– Ох, прости, маменька! Задумался.
– Ты сегодня будешь у Гагариных?
– Нет, сегодня не смогу у них быть. Мне нужно отлучиться по одному крайне важному делу.
– Когда вернешься?
– Не знаю, маменька, - Николай поднял взгляд от разворошенного в тарелке омлета. – Честное слово, не знаю.

После завтрака Николай велел кухарке испечь десятка полтора пирожков все равно с чем.
– И сразу же уложите в корзинку, мне они понадобятся сегодня!
Затем он оделся, сделал телефонный звонок из своего  кабинета, подождал еще четверть часа в нетерпении ходя из угла в угол гостиной, а после взял принесенную ему корзинку с горячими пирожками и вышел из дома.

Отредактировано Leo (2011-09-01 13:33:14)

Товарищи, я ржу:))) не, я знала, что пирожки будут (и должны) выглядеть интригующе, но ваша реакция мне безумно нравится))
Никто их продавать не собирается. Выслеживать Николай сегодня никого не будет... скорее даже наоборот.
(все, ушел печатать дальше)))

Мышь_полевая
Ну нелогично же! если хочется проды, резать аффтора совсем нелогично 

Deydra

Совсем наоборот - Грево придумал, а Николай приложил)))

Выкладываю одну главу и начало следующей (а эта следующая будет жирная, зато там все расскажут)

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

22. Капкан на волка.

С наступлением вечера, в общей суете, когда добропорядочные граждане спешили со службы или же, напротив, на крайне важные встречи, никто не заметил странных перемен на углу проспекта Пастера и улицы Гамильтона.
Сначала в дом номер 15 прошли еще трое полицейских, сменивших того, который простоял на страже дома весь день. Затем в чайную лавку напротив этого дома вошли несколько человек и более не вышли.
Лавка, тем временем закрылась, огни в ее торговых помещениях погасли.

А в обширной кладовке, за плотно закрытой дверью, горел свет и сидели люди.
Был тут и напуганный и притихший хозяин лавки. Ему было отчего напугаться и притихнуть: перед ним на низких скамьях сидели начальник Скотленд-Ярда, двое констеблей, знаменитый детектив Грево и еще какой-то молодой аристократ. Последний был, разумеется, Николай Дурново, попросивший разрешения присутствовать при финале операции. Ему это позволили с тем условием, что он ни во что не станет вмешиваться.
На полу кладовки стоял принесенный из торгового зала телефон: Лефрой и Грево ждали звонка от тех полицейских, что остались дежурить в доме номер 15 и другом (уже жилом доме) в начале улицы. Это должно было стать сигналом к действию.
Николай, похоже, нервничал больше всех – он то и дело поглядывал на часы, старался устроиться поудобней на жесткой скамье.
– Если вам не по себе, вы можете на время операции остаться здесь или выйти через заднюю дверь, - заметил Лефрой через некоторое время.
– Нет, что вы! Мое беспокойство продиктовано отнюдь не страхом. Скорее, я боюсь что господин Грево действительно окажется прав.
Никто ничего ему на это не ответил, но каждому (даже лавочнику) и без того было ясно, что господин Грево скорее всего прав.
Долгожданный звонок раздался в одиннадцать часов вечера. Лефрой первый бросился к аппарату и сорвал трубку.
– Да! – начальник Скотленд-Ярда кинул на Грево изумленный взгляд. – Да, ясно. Не предпринимайте ничего без нас. – Лефрой положил трубку. – Второй. И уже в доме!
Грево, а за ним оба полисмена и Николай, подскочили, как ошпаренные. Все выбежали прочь, через торговый зал, на улицу, оставив хозяина лавки в тишине и одиночестве.

Под «вторым» Лефрой имел в виду доктора Рудольфа Беккера. «Второй» и «уже в доме». Это тогда-то, когда все ждали «первого» и в начале улицы.
Такой поворот дела оказался весьма неожиданным – и опять же благодаря телефону. После звонка в морг больницы, доктор уже точно знал, куда ехать и чего ожидать.
Не вмеру разговорчивый сотрудник рассказал ему, что Чарли задержался дольше обычного и только-только ушел. На вопрос, все ли у них было в порядке, молодой человек ответил, что в морге не было никаких происшествий, но странные дела творятся в еще незаселенном доме на углу. Обмолвился он и про полицейского на страже и про странного господина с корзинкой, зашедшего будто бы проведать кого-то.

Доктор примчался в механическом экипаже на уже опустевший перекресток и, не оглядываясь по сторонам, не задумываясь, есть ли поблизости полиция (а она наверняка здесь была!) вбежал в дом номер 15.
Он поспешил вверх по лестнице. Все этажи были освещены очень тускло, в половину возможного, кроме самого последнего. Там свет сиял ярко, уверенно – призывно.
– Мерзавцы! – пробормотал доктор.
Ему едва хватило дыхания и сил, чтобы подняться по последнему лестничному пролету. Перед ним предстала приоткрытая дверь в одну из квартир. Там, как и коридоре этого этажа, ярко горел свет, однако, оттуда не доносилось ни звука.
Доктор в последний раз оглянулся на полутемную лестницу, но снова никого не заметил. Те, кто шли за ним, умело скрывались… Что ж, значит, он понял все правильно.
Тяжело вздохнув, с тревожно бьющимся сердцем, доктор Беккер открыл дверь и шагнул внутрь.

23. «Почему у тебя такие большие глаза?»

Комната была почти пуста: все ее убранство составляли походная кровать, не застеленная, будто поставленная здесь в насмешку, и круглый столик, на котором стояли корзина с пирожками и темный пузырек успокоительного.
Равнодушно взирая на все это, на подоконнике открытого окна сидел Чарли. Рукава его пальто и рубашки были закатаны по локоть, на руки одеты белые медицинские перчатки; сумку с инструментами и шляпу он бросил прямо на пол возле окна.
– А я ведь почти наверняка знал, что все именно так и будет – с того момента, как прочел статью об Анне Честер, с того момента, как господин Дурново явился на эту улицу… - вздохнул он, подняв взор на вошедшего доктора. – Здравствуй, папа.
И передернул плечами, будто от налетевшего сквозняка.

... продолжение следует...

Отредактировано Leo (2011-09-07 17:59:03)

Корзинка нужна для того, чтобы было ясно, что Николай идет якобы проведать Анну, а не просто по делам. Ведь если кто-то несет с собой в корзинке пирожки с капустой - это признак того, что они сделаны для кого-то, а не с собой на перекус.
Во всяком случае, задумывалось именно так