Я тут решила оторваться от КПП и немножко развлечься, а заодно и вас развлечь.
Правда, прочитав эту главу, сначала некоторое время сидела в шоке.
Способность смеяться вернулась ко мне далеко не сразу. Зато когда вернулась... :sp:

Глава 11.

- Давайте, госпожа! Тужьтесь! Тужьтесь! - кричала повитуха, стоявшая на коленях между ног Ирис.

Ирис сейчас испытывала мучительную боль, и Александрия боялась, что первая жена потеряет сознание, если ребёнок не появится в ближайшее время. Из-за присутствия большого числа женщин, которые должны были засвидетельствовать рождение, в комнате было невыносимо жарко. (Я смотрю, в этом дворце просто мания везде сгонять толпы народа, в том числе и при самых интимных проявлениях жизни. Удивительно, что они ещё и евнухов, и стражников не позвали до кучи.) Султан уехал несколько часов назад, оставаться мужчинам не разрешили. (Ага! Значит, мужчины во множественном числе тут всё-таки были? Просто остаться им не разрешили? Потрясающе.) Часов? Такое ощущение, что прошёл уже, как минимум, день. Хотя, может, так оно и было.

Ирис громко закричала, и Александрия бросилась к ней. (А до этого несколько часов стояла и курила у окошка? Или Ирис до этого не кричала?) Она обняла её сзади и, поддерживая плечи и голову, стала успокаивать её, как только могла. Но Ирис была измучена и обессилена. Повитуха ругнулась, пытаясь пальцами нащупать ребёнка.

- Долго она там ещё? - спросила Лала, чьё терпение было уже на исходе.

- Замолчи! - шикнула на неё Александрия. Стиснув зубы, она ждала, пока пожилая повитуха закончит осмотр.

Выпрямившись, женщина нахмурилась:

- Ягодицами лежит.

- Что? - спросила Александрия. - Что это значит?

- Это означает, что ребёнок пойдёт наоборот. Не головой вниз.

"О, Боже".

- А так получится?

Повитуха посмотрела на Александрию:

- Не буду лгать вам, госпожа. И мать, и ребёнок, скорее всего, погибнут. (Зашибись! Переводчик в очередной раз в ауте. Во-первых, с каких это пор тазовое предлежание плода стало настолько опасным? Во-вторых, даже если бы это было и так, то говорить такие вещи вслух при роженице - это просто верх идиотизма. Откуда они взяли такую повитуху?)

Ирис застонала, но Александрия знала, что причиной тому была не боль, а сказанное повитухой. (Не удивительно.)

Тогда ей в голову пришла идея. (Причём, идея просто исключительная по своей гениальности, должна заметить. Вы ведь уже догадались? Разумеется, позвать архитектора. Кто же ещё способен принять трудные роды, как не он?) Рявкнув на рабыню (я смотрю, она быстро усвоила светские манеры), чтобы та заняла её место возле Ирис, Александрия вскочила на ноги и выбежала из комнаты. Со всей возможной скоростью она покинула даирэ Ирис, а следом за ними - и дворец. Стражники были настолько шокированы, что даже не успели остановить её, когда она бросилась наружу, в испепеляющую жару. (Да, такой дерзкий и наглый побег из гарема на их глазах совершался впервые. Обычно невольницы старались удирать тайком, под покровом ночи, выбираясь через окна по свитым из простыням верёвкам… и готовые к этому стражники тут же хватали их и, после показательной экзекуции, спокойно отправляли на дно Босфора. Технология была давно отлажена и проверена годами бесперебойной работы. А тут такое - среди бела дня! В парадные двери! В жару! Пешком! Разумеется, ребята растерялись.)

Путаясь в полах свободного одеяния, Александрия бежала, пока у неё хватало дыхания, после чего перешла на шаг. Вот уже и новый дворец показался в поле зрения. Она уже почти подошла к холму, на котором был установлен шатёр Эрика, откуда он и вёл наблюдение за ходом работ.

Добежав почти до вершины холма, она едва не рухнула от усталости. Но тут же взяла себя в руки и продолжила подъём. Достигнув шатра, она едва держалась на ногах.

- Госпожа! - воскликнул Мануэль, бросившись к ней.

- Где он? - задыхаясь, спросила Александрии. - Я должна его увидеть!

- Кто? Эрик? Его здесь нет. Он наблюдает за строительством одной из комнат.

Александрия, не выдержав, упала на землю.

- Я должна его увидеть!

- Я приведу его! Ждите здесь!

- ...Что, чёрт возьми, происходит?

Александрия с огромным облегчением подняла глаза и увидела возвышавшегося над ней Эрика.

- Александрия?

- Вы должны идти со мной, сейчас же! - воскликнула она. (Эрик недоумённо посмотрел на неё. Судя по её состоянию, напрашивался очевидный и единственный вывод - девушка рехнулась.) - Ребёнок идёт задом наперёд. Повитуха говорит, что она может умереть! Пожалуйста! Вы ведь наверняка знаете, что можно сделать!

Эрик опустился на колени перед Александрией, которая едва разборчиво пыталась ему что-то объяснить сквозь рыдания. Вернувшись в шатёр, чтобы забрать один оставленных чертежей, он застал её сидящей на земле, согнувшись пополам от усталости. (Вывод один: Мануэль, вместо того, чтобы искать его, ушёл куда-то по своим делам. Вывод два: табуреткой Эрика так никто и не снабдил.)

- Ирис? - спросил он, чувствуя, как всё внутри сжимается от ужаса.

Когда Александрия кивнула, он дернул её вверх, поставив на ноги. После чего схватил за руку и потащил к своему коню. (Поставив её напротив себя, Эрик занял выгодную позицию возле коня, принял красивую позу, простёр руку и с чувством воскликнул:
- Детка, ты обратилась по адресу! Я - лучшее в мире привидение с мотор... тьфу, то есть, я лучший в мире повитух! Нет, этот, как его... акушер, вот! В общем, я  - тот, кто тебе нужен!
Алекса недоумённо смотрела на этот спектакль. После чего откашлялась:
- Да я, в общем, так и подумала. Чего бы иначе я к тебе бежала две мили по жаре? Только это... давай быстрее, а?)
Сев на коня, Эрик нагнулся и подхватил Александрию, посадив её перед собой. Обхватив её руками, Эрик попытался усмирить гарцующего жеребца.

- Ты что делаешь?

Обернувшись, Эрик увидел бросившегося к ним начальника стражи. (Разумеется, тот находился поблизости. Ибо первейшая обязанность начальника стражи - постоянно следить за подозрительным архитектором. Остальная работа - вроде такой мелочи, как обеспечение охраны султана - была не столь важна.) Не долго думая, Эрик пришпорил Рене. Жеребец сорвался в галоп и помчался вниз по холму, пока не достиг песка у подножия. Но даже рыхлый песок коня не остановил - он по инерции ещё некоторое время скользил по песку, пока не достиг участка более твёрдой земли. (У Эрика даже конь не простой, выделывает буквально цирковые трюки. Интересно, а на коньках он умеет?)

Добравшись до дворца, Эрик заставил Рене въехать прямо вовнутрь, шокировав слуг и рабов. (Хотя, казалось бы, давно пора было привыкнуть к чудачествам архитектора.) Спрыгнув с коня, он подхватил соскользнувшую вниз Александрию. После чего бросился к даирэ Ирис и распахнул настежь двери. (Ибо в комнате давно пора было проветрить, столько народу набилось...) Увидев его, женщины ахнули, а повитуха закричала:

- Мужчинам сюда нельзя! Убирайся! Прочь!

Не обращая на неё внимания, Эрик сразу же подошел к Ирис и поднял её сорочку, обнажив живот. (Его уверенность с таком щекотливом вопросе, на самом деле, объяснялась очень просто. Был у него несколько лет назад большой, толстый и очень подробный анатомический атлас. Можно сказать, жемчужина его коллекции. Перед ним мерк даже "Колобок". Само собой, раздел, посвящённый физиологическому строению женского организма, Эрик изучил с особым тщанием, посвятив этому увлекательнейшему занятию не одну ночь. Книгу кто-то нагло стащил во время одного из переездов... Зато теперь вот представлялся случай блеснуть на практике приобретёнными когда-то знаниями.) После чего уверенно положил сверху руки и надавил, вызвав у Ирис мучительный крик.

- Прекрати! - взвизгнула повитуха и обернулась к рабыням. - Бегите сейчас же! Приведите помощь! Он её убивает!

Однако Александрия приказала им остановиться.

- Пусть! Оставьте его!

Эрик оставил одну руку на животе Ирис, а другую просунул ей между ног. (Простите переводчика, я и так стараюсь, как могу, смягчить это непотребство.) Он обернулся к Александрии:

- Подойдите сюда, сейчас же!

Она тут же подошла, и Эрик, сняв руку с живота Ирис, схватил Александрию за запястье:

- Вот! Медленно давите здесь. Не останавливайтесь и не обращайте внимания на её реакцию! Я заставлю ребёнка перевернуться. (Я, конечно, ни разу не медик, но что-то меня в этих действиях смущает, честно.)

У Александрии тряслись руки, однако она надавила в том месте, которое указал Эрик. Он же, в свою очередь, снова нащупал ребёнка внутри Ирис.

- Сильнее! - прорычал он, обращаясь к Александрии.

"Боже... милостивый". Она почувствовала, как ребёнок движется, поворачиваясь под её пальцами. Вдруг её показалось, что он изменил положение, что вызвало у Ирис новый крик.

- Почти уже, - сказал Эрик сквозь зубы. Свободной рукой он ещё сильнее надавил на живот. (Переводчик накапал себе валерьянки.)

А потом это произошло. Александрия почувствовала, как что-то твёрдое изогнулось под её рукой и сместилось вниз. Эрик убрал руки с живота Ирис.

- А теперь тужьтесь, Ирис, - приказал он.

Однако та была полностью обессилена. Эрик, выругавшись, обернулся к рабыням:

- В моих апартаментах на столе лежит ящик с инструментами. Принесите их мне! - он посмотрел на другую рабыню. - А ты принеси мне кипящую воду! (Любопытно, какого рода инструменты он держит в своём ящике, что они понадобились ему при родах?)

Ожидающим казалось, что прошла целая вечность, когда две рабыни, наконец, вбежали в комнату с тем, что он просил. Эрик перевернул ящик, высыпав его содержимое. Инструменты с громким звоном рассыпались по полу. (Свинка-копилка, жалобно звякнув, отлетела под кровать. При этом у неё, кажется, отломился хвостик. Эрик проводил её сожалеющим взглядом, но давать волю чувствам было некогда.) Он схватил что-то, похожее на щипцы, и бросил их в кипящую воду. (О! Он откуда-то знает про стерилизацию инструментов? В таком случае, его познания куда более глубокие, чем у большинства образованных докторов в его время.) Через несколько минут он вылил воду и достал инструмент из таза.

Александрия в шоке смотрела, как Эрик опустился на колени между ног Ирис и вставил инструмент вовнутрь. После чего стал тянуть, одновременно надавливая на живот другой рукой. (Переводчик, чувствуя, что одной валерьянкой тут не отделаешься, хлопнул бокальчик вина.) Ирис вдруг закричала, а Александрия ахнула, увидев показавшуюся головку ребёнка. Эрик продолжал медленно, но решительно тянуть на себя щипцы, охватывавшие голову младенца. (Один бокальчик тоже слабо помогает, переводчику всё равно дурно. Нет, я бы ещё вынесла, если бы эти действия совершал профессиональный врач... Но Эрик?!)

И тут Александрия увидела лицо ребёнка! Она невольно подалась вперёд, но Эрик неожиданно дёрнул её вниз.

- Держите под головкой ткань, Александрия. Ребёнок выйдет быстро, и я не успею вовремя его поймать.

Кивнув, она развернула чистую ткань и придвинулась к Эрику. Ребёнок теперь начал похныкивать (Похныкивать?! До того, как вышел из тела?! Автор снова открывает что-то новое. На этот раз в акушерстве.) и Эрик потянул его в последний раз. К удивлению Александрии, ребёнок выскользнул в одно мгновение, и она тут же подхватила его.

Его! Это был мальчик! Несмотря на тяжёлые роды, он производил впечатление очень сильного ребёнка, особенно когда завопил во всю силу своих лёгких. При виде этого чуда у Александрии слёзы навернулись на глаза, а Эрик тем временем быстро перерезал и затянул пуповину. (Ему было невдомёк, что при выполнении этой операции большинство нормальных неподготовленных мужчин обычно падают в обморок. Кстати, помимо прочего, там ещё надо быстро очистить дыхательные пути ребёнка от слизи, но, конечно, это уже такие тонкости, на которые автор заморачиваться не стала.)

После чего он быстро проверил лежащую в беспамятстве Ирис.

- С ней всё будет в порядке, - буркнул он. - Сильного кровотечения нет. Надо ещё дождаться последа, чтобы убедиться, что всё вышло.

Александрия прижимала к себе ребёнка. Она едва слышала звучащие вокруг голоса, ибо сейчас глаз не могла оторвать от Эрика. Он полностью контролировал ситуацию. Александрия понятия не имела, откуда он знал, что нужно делать. (Ох, детка, не одну тебя сейчас мучает этот вопрос.) Однако она словно шестым чувством осознавала, что если кто-то и мог спасти ребёнка - то только он.

Пока они ждали последа, его глаза на мгновение встретились с её глазами. Она вдруг вспомнила, что, когда она впервые его встретила, его тёмные глаза были холодными и безжизненными. Но теперь она видела в них лишь тепло и облегчение. Затем он снова переключил внимание на Ирис, из которой выходил послед. Удовлетворённый проверкой содержимого, он осторожно встал. (Ну вот скажите мне, откуда он знал, что именно надо проверять в содержимом последа?!)

- Покажи мне ребёнка, Александрия! - прогремел голос султана, эхом отдавшись в большой комнате. Затем он вошёл в спальные покои, и все присутствующие женщины немедленно упали к его ногам.

Александрия склонила голову и передала ему плачущего ребёнка. Султан пристально посмотрел в глаза младенца и, к её удивлению, тот перестал плакать. (Проникся величием отца, надо полагать.) Подняв сына над головой, султан громко произнёс:

- Это действительно мой сын, продолжатель династии и надежда Османской империи! (Разумеется, именно пристальный взгляд в глаза младенца гарантированно устанавливает отцовство.)

Находившиеся в комнате, не поднимаясь с пола, ответили "Хвала Аллаху!". Султан вернул ребёнка Александрии и подошёл к Ирис. Погладив её по волосам, он с чувством поцеловал её в губы, хотя она по-прежнему была без сознания.

- Как будут звать следующего султана? - спросил Якуб. (О! Этот-то откуда здесь взялся?)

(Султан озадаченно посмотрел на него:
- В смысле?
- Ну это... имя.
- А на кой ему имя? - изумился султан. - Ты же знаешь правило в нашей стране: султан должен быть только один. А если он один - зачем ему имя? Всё равно никто не перепутает. Султан - он султан и есть.
- Это да... - Якуб озадаченно почесал в затылке. В этой логической цепочке определённо хромало какое-то звено, но какое именно - сходу он определить не мог. И тут его осенило. - Ну так он же пока маленький!
- И что?
- Ну так пока вы султан, а он - нет. Его же как-то звать надо?
- Ой, и правда! - широко улыбнулся султан. - Чё-то я как-то не подумал сразу...)

- Сулейман, - ответил султан.

- Да будет так! - воскликнул Якуб. - Я пошлю эту весть во все страны, объявлю всему миру о продолжении нашей империи!

Вдруг рядом с султаном появился начальник стражи.

- Мой господин, - начал он, - мужчинам запрещено находиться в комнате, где рожает женщина. Этот мужчина должен быть наказан.

Тут же вперёд выступила повитуха:

- Он мог её убить! Ваша первая жена чуть не умерла из-за него!

Однако султан посмотрел на Александрию. Та встретила его взгляд и покачала головой.

- Ваша вторая жена хочет, чтобы вы поверили в его невиновность! - воскликнула повитуха. - Мне прежде доводилось видеть, к чему приводит ревность среди жён, мой господин. Не обманывайте себя! Она хотела смерти вашей первой жены и вашего сына!

Султан полыхнувшим взглядом посмотрел на старуху:

- Я благодарен тебе за твою преданность, повитуха. Однако пришло время убрать тебя отсюда, жёны правителей Османской империи отныне не нуждаются в твоих услугах. (Эрик, - обернулся султан к нашему герою. - Отныне ты не только имперский архитектор, не только мой доверенный шпион, но и повитух! То есть акушер!)

Повитуха протестующе закричала, но подоспевшие стражники тут же вытащили её из комнаты. Капитан, нахмурившись, посмотрел на Эрика, но ничего не сказал.

- А что касается тебя... - произнёс султан, глядя на Эрика с, казалось бы, суровым выражением лица.

Эрик задрал подбородок, приготовившись обороняться, если это будет необходимо. Однако султан положил руку ему на плечо:

- Сегодня Аллах показал мне твои истинные намерения, друг мой. Пусть он продолжает оберегать тебя и в дальнейшем. В благодарность за то, что ты сделал, ты можешь оставаться на моей земле столько, сколько захочешь. Ты всегда будешь моим самым почётным гостем, превыше всех остальных.

Эрик был настолько потрясен, что не знал, что и сказать. Он посмотрел на Александрию, та слегка улыбнулась ему в ответ. Султан хлопнул его по спине.

- Ну же, Эрик! Давай праздновать рождение моего сына! (Пойдём по кабакам, напьёмся, девочек возьмём... хотя чего их брать, у меня их и так навалом. Бери любую. Что скажешь?)

Впервые с тех пор, как он узнал султана, Эрик сделал шаг назад и фактически склонил голову перед ним. Правда, ненамного.

- Благодарю вас... но я должен вернуться к моей работе.

- Боюсь, твоя работа всегда будет препятствовать таким радостным моментам, как этот. Перед тобой - настоящее чудо, жизнь, которую ты помог спасти, а ты думаешь только о своей работе.

Это было не совсем так - на самом деле, Эрик просто не привык к такой доброте. Он понятия не имел, как реагировать на такие проявления благодарности. Правда, султан был очень щедр, когда Эрик спас Александрию, но там было другое, в тот раз он просто старался произвести впечатление на других гостей. А в этот раз султан искренне назвал Эрика другом. Это, казалось, противоречило самой его натуре.

А что ещё хуже - Эрик вдруг осознал, что в тот момент, когда ребёнок выскользнул в руки Александрии, он взглянул на неё по-другому. (Да, я нисколько не сомневаюсь, что в тот момент, впервые в жизни принимая роды у женщины, он думал именно об этом.) Теперь он видел не только умную женщину... но и красивую женщину, которая была на самом деле неравнодушна к чужой жизни. Никакой ревности к первой жене она не испытывала, и Эрик сильно подозревал, что даже если бы в подобном положении оказалась Лала, Александрия всё равно отреагировала бы точно так же. Она была действительно красива - особой внутренней красотой. Почему-то это открытие потрясло его, и ему сейчас очень хотелось уйти. (На самом деле, Эрику дико хотелось в туалет, из которого его вытащила Александрия своими воплями в шатре.)

- Вы хотите сказать, что не разрешаете мне? - спросил, наконец, Эрик.

Султан рассмеялся:

- Можно подумать, ты когда-либо спрашивал моего разрешения?

- И то правда, - ответил Эрик, в голосе его прозвучал намёк на смех, однако сам он при этом не улыбнулся. - Я должен вернуться к моей работе.

- Как хочешь, - проворчал султан.

Эрик ещё раз взглянул на Александрию и снова встретил её взгляд. Он быстро отвернулся и вышел из даирэ Ирис.

Капитан, прищурившись, проводил его взглядом.

Отредактировано Мышь_полевая (2010-12-12 11:48:32)

Елена (ФП), боюсь, не совсем поняла, о каком ритме идёт речь - но меня радует, что хоть кто-то у него обнаружил хоть какой-то плюс.
Я, если честно, когда его прочитала, была просто в ужасе.