Глава 50.

Увидев приближающегося султана, Александрия подняла голову. За ним, горя от нетерпения (и роняя на пол попкорн), следовали две девушки из гарема. Последние несколько дней он отсутствовал, уехав в (ту самую единственную) крепость на берегу моря (о которую упорно продолжал долбиться весь неприятельский флот), чтобы выработать стратегию для продолжения боя. (В результате он отдал неожиданный гениальный приказ: "Крепости - стоять, вражеские атаки - отбивать!" И уехал.) Из услышанных (подслушанных) разговоров (сплетен) Александрия (как и весь дворец) знала, что обе стороны были истощены, их армии заметно сократились. И всё же боевые действия продолжались. Казалось, ничто не могло прекратить войну.

Если только Эрик не вернётся с головами Тита и его сына. (Тогда противник коллективно самоубьется от горя).

Султан остановился,  на его лице появилось шокированное выражение, когда он посмотрел на неё. Она (демонстративно на его глазах, плюя на все правила приличия) выпила воду и поела немного пищи. Ее силы уже потихоньку возвращалась, и она была в состоянии сидеть, несмотря на тяжесть цепей. Когда она осознала (осознание пришло как всегда с задержкой, часа через четыре), что Эрик прислал ей сообщение - быть сильной ради их дочери, - её дух вернулся. К огромному облегчению Александрии, ребёнок был жив и здоров (неделю тому назад, а так - за время пути…). Она не знала, как, но она будет бороться. Теперь она должна вернуть своё здоровье и как-то разработать план побега (перегрызть цепи и выкопать потайной ход чайной вилкой).

- Ты хорошо выглядишь, - тихо сказал султан.

Она (снисходительно) кивнула, но ничего не сказала в ответ.

Султан сложил руки за спиной. По тому, как он смотрел на неё, было видно, что он уже подумал о её возможном обмане. Скорее всего, он понял, что она получила весточку от Эрика.

- Удивительно, - пробормотал он. - Ты вдруг решила поесть и попить. В чём причина, Александрия? Ты решила жить ради Эрика, хотя шансы на его возвращение практически ничтожны?

- Я делаю это ради себя, - уклончиво ответила она (и сожрала еще батон).

Султан нахмурился (есть после шести? Кошмар!).

- Я так не думаю. По-моему, ты делаешь это ради кого-то другого. (Диалог на уровне детского сада.)

- Вы хотите сказать, что не собираетесь сдержать своё слово, если Эрик вернётся?

Он нехорошо прищурился.

- Я всегда держу своё слово, Александрия. И полагал, что ты, будучи моей женой, должна была это запомнить. Возможно, ты не так умна, как я когда-то думал.

При этих словах она вздрогнула, а две девушки из гарема рассмеялись. В ответ на это султан развернулся и ударил одну из них так быстро, что Александрия даже не успела разглядеть его движения. Девушка от его удара упала на пол, по её лицу потекла кровь. Другая женщина упала на пол и простёрла руки в выражении покорности. Но он жестоко наступил на её протянутые руки. (Автор вспомнила, что давненько она не выполняла суточную норму по описанию насилия).

- Мой гарем полон красивых, но глупых женщин, - раздражённо произнёс султан. Он наступил на её руку ещё сильнее, заставив девушку тихонько захныкать.

(- Так может вам это, господин, провести реформу образования? Разрешить женщинам читать, получать образование? Тогда и в гареме будут красивые и умные...
- Я же говорю - дуры дурами! Это ж надо было такое сморозить - "реформа образования!" Ты что, не знаешь, что в нашей стране за чтение женщинам глаза выкалывают? Что мне потом, слепых в гареме держать? Одна вон уже дочиталась на свою голову...)

- Мой господин, пожалуйста...

Он повернулся и посмотрел на неё. Александрия неловко шевельнулась в своих цепях.

- Не вымещайте на других свой гнев, направленный на меня.

Он кивнул.
- Ты права. У меня есть другая идея, - он отступил от лежавшей на полу гаремной девушки и обратился к одному из солдат. - Освободите Александрию от цепей и отведите её ко мне в постель.

"О, Господи".

- Пожалуйста, мой господин, - сказала Александрия, чувствуя, как её начинает трясти. - Не делайте этого. (Только не бросай меня в терновый куст!)

(Евнухи тоже толпой бросились ему в ноги:
- Мой господин, она же несколько недель не мылась! Она - страшно сказать! - не эпилирована! Грязная и волосатая! Это же нарушение всех традиций нашей славной Османской империи!
- Чихать я хотел на традиции! - ответил султан. - Мне, может, экзотики захотелось!)

Он (обошел ее кругом, прикидывая варианты с позами, потом) прошел мимо неё и направился в свои спальные покои. Охранник начал медленно освобождать её. Из-за того, что её на протяжении столь долгого времени связывали тяжёлые цепи, она никак не могла удерживать равновесие настолько, чтобы устоять вертикально, даже когда её поставили на ноги. Солдат выругался и поймал её. После чего понёс её в постель султана (совсем незаметно морщась и отводя в сторону нос).

Она пыталась сопротивляться, но мужчина был очень большим, а она по-прежнему была физически ослабленной. Почувствовав её сопротивление, он лишь сжал её руками так, что она едва могла дышать. Они вошли в покои султана, и солдат бесцеремонно бросил её на кровать. Будучи по-прежнему обнаженной, она обернула вокруг себя одеяло. (Забыв о том, что чёрт знает сколько времени лежала голая на глазах у всего двора.)

- Скромничаем, значит? - издевательски заметил султан, развязывая халат. - Оставь нас,- приказал он охраннику. - И если хотя бы один человек попытается меня прервать, я ему голову с плеч сниму. (Чем? Он же голый будет... Кхм... Чем???)

Солдат поклонился и вышел, плотно закрыв за собой двери.

Глаза Александрии наполнились слезами.

- Какая цель в этом вашем поступке? Вы хотите ещё больше наказать меня за то, что случилось с Эриком?

("Какая догадливая", - подумал он, но вслух этого не сказал.)

- Нет, - тихо ответил он.

Султан позволил халату упасть на пол (и выразительно поиграл перед ней мышцами, напрягая все бицепсы, трицепсы и принимая самые выгодные позы). Она презирала его совершенное тело. На этом мужчине не было ни грамма лишнего жира (в голодную годину не сгодится в супец). Но то, что раньше её привлекало, теперь неожиданно вызывало лишь отвращение.

- Тогда почему? - хрипло спросила она, когда он подошел к кровати. Она забилась от него в самый дальний угол кровати.

- Потому что мой новый главный евнух по-прежнему отслеживает твои циклы.

Ее глаза расширились.

- Зачем ему... - От ужаса её голос замер, она шокировано посмотрела на него.

Он улыбнулся, увидев, что она поняла смысл того, что он сказал.

(Забавно, что в 19 веке даже в просвещенной Европе значение месячных циклов было изучено не до конца, об овуляции знали немногие врачи, да и то толковали месячные циклы по-разному. Зато в этой вот Османской империи - представляете? - евнухи уже определяли точные даты овуляции! Потрясающе!)

- Сейчас наступили дни твоей плодородности. Будешь ты с Эриком или нет, но ты родишь сына для меня. Эрик забрал то, что принадлежало мне, в том числе и ребенка. Теперь моя очередь. Ты подаришь мне сына ради будущего Османской империи.

- Сын Ирис - ваше будущее, - отчаянно сказала она, когда он приблизился к ней.

- Не правда ли, что животные выбирают себе лучшего партнёра для производства следующего поколения? А ты, Александрия, с твоим чёртовым интеллектом и гордым духом, являешься лучшей самкой. (Евгеник хренов). Я сдержу своё слово, и Эрик сможет забрать тебя, если останется в живых. Но ребёнок, которого ты понесёшь на этот раз, будет моим, - султан вырвал из её рук одеяло, которое она сжимала, и отбросил его прочь. - И в тот день, когда он родится, я приду забрать то, что принадлежит мне.

* * *

- Мы ещё не приехали?

Эрик выругался. Он пытался быть с Хамидом настолько терпеливым, насколько это было возможно. Он и так уже чувствовал себя лгуном, когда отказался вчера вечером снять свою маску по просьбе ребёнка. Вместо этого он в конце концов дал новое обещание - что сделает для него новую маску.

Якоб, сидя на своём коне (при этом благоразумно не взяв к себе Хамида), кивнул мальчику.

- Мы почти добрались до моря.

Хамид посмотрел на Эрика.

- Мы поплывём на корабле?

- Да.

- Почему?

- Потому что мы должны пересечь море, чтобы покинуть земли твоего отца.

- Это будет большой корабль?

Эрик вздохнул.

- Я не знаю.

- Я хочу, чтобы это был большой корабль.

- Это не тебе решать.

Так оно и обстояло.

- Хамид, - сказал Якоб с предупреждением в голосе. - Не испытывай терпение Эрика. (А то он в таких случаях сразу за верёвку хватается.)

Мальчик нахмурился и опустил голову. Но долго это молчание не продлится. Эрик видел краем глаза, как Хамид уставился куда-то на восток.

- Что это такое? - спросил он.

- Хамид, что я тебе говорил? - отругал его Якоб.

- Но...

- Хватит.

Эрик покачал головой, радуясь, что Якоб взял на себя общение с мальчишкой. Капитан, скорее всего, будет родителем намного лучшим, чем когда-либо мог бы быть он сам. Однако неожиданная мысль вдруг заставила его резко остановить коня.

- Что случилось? - спросил Мануэль.

Эрик посмотрел на восток. Прищурив глаза, он внимательно вглядывался в волны от тепла в воздухе.

- На что ты смотришь, Хамид?

- Я не знаю.

- Опиши мне это.

- Мне кажется, это было похоже на флаг.

И тогда Эрик увидел пыль, поднимающуюся в воздух на далёком расстоянии. Он посмотрел на Якоба.

- Забирай мальчика. Он должен ехать с тобой, мы должны поторопиться.

- Неужели они нас нашли? - спросил Якоб.

- Не знаю, однако я не собираюсь рисковать, дожидаясь и выясняя, - он посмотрел на Мануэля. - Выдвигайся сейчас же. Встретимся в порту.

Когда Мануэль отъехал, а Якоб подошёл к Хамиду, мальчик посмотрел на Эрика.

- А что будет с моим конём? - спросил он.

- Уверен, он последует за нами, - Эрик ответил и посмотрел на Якоба. - Забирай его, - прошипел он. - У нас мало времени.

Внезапно их прервал голос:

- У вас уже нет времени.

Медленно повернув голову (это для большего драматизма, быстро голову поворачивают только дилетанты), Эрик увидел, как из-за скалы вышел крупный мужчина.

А следом за ним ещё пятеро (и все крупные. "Специально что ли разводят таких", - тоскливо подумал Эрик).

- Кто ты такой? - требовательно спросил Якоб (прикидывая, не поздно ли ещё прикинуться их капитаном, выполняющим секретный приказ).

Мужчина насмешливо поклонился.

- Надо же, капитан, вы не знаете своих собственных солдат?

Якоб прищурился. (Фокус с "тайным приказом" тут явно не прокатит, значит, остаётся только одно - гнуть понты.)

- Из сотен своих людей я знал лично только тех, кто был достаточно умён, чтобы добиться более высокого ранга. Я вижу, что ты не входишь в их число.

Мужчина рассмеялся. (Ему стало смешно.)

- Нет? В таком случае, как же я оказался здесь? - Его лицо стало серьезным. - Отдайте нам мальчика, и можете идти своей дорогой.

Якоб рассмеялся. (Ему тоже стало смешно.)

- Ни один из людей Тита никогда не позволит врагу уйти. Разумеется, даже я обучал вас куда лучше.

Солдат рассмеялся в ответ. (Ему стало ещё смешнее.)

- Это правда - и тем хуже для предателя, - в его глазах появилось холодное выражение. - Мы знаем, что Тит умер, а сейчас вы к нему присоединитесь. Отдайте нам мальчика, и я дарую вам быструю смерть.

Мужчины обнажили мечи. (В Османской империи было принято во время ссоры мериться пипис... мечами.) Хамид всё ещё сидел на своем коне, и Эрик встал перед ним.

Якоб выхватил меч. (Его меч оказался в два раза длиннее, и солдаты огорчились.)

- Убирайтесь прочь, или я всем вам перережу глотки.

Мужчины засмеялись (им всем по-прежнему было смешно), но Якоб вдруг резко спрыгнул с коня вперёд (через голову животного), пронзив мечом грудь солдата. Когда остальные окружили Якоба, воцарился хаос. Сражаясь с ними, Якоб посмотрел на Эрика. (Вращающийся вокруг него хаос и куча солдат, с которыми он дрался, совершенно не мешали ему отвлекаться на разговор с приятелем.)

- Убирайся отсюда! - крикнул он.

Один из солдат развернулся и пошёл на Эрика. В тот момент, когда меч мужчины полетел к его коню, Эрик заблокировал его своим мечом (который оказался даже больше, чем меч Якоба, но огорчиться никто не успел). Одним быстрым движением он послал коня вперёд. (С обычным конём следующий фокус бы не прошёл, однако под Эриком оказался замаскированный и перекрашенный Рене - к ужасу нападавшего, не ожидавшего такого коварства.) Конь с силой ударил солдата, опрокинув его на землю. Когда ноги коня оказались на мужчине, он закричал. (О том, затоптал ли конь всё-таки солдата или просто поставил на него ногу и убрал, история умалчивает. Сцены драк автору явно не удаются.)

Услышав крик Хамида, Эрик повернул коня и обнаружил, что один из солдат сорвал мальчика с лошади (вместе с седлом и попоной). Эрик бросился за ними, но остановился, боясь причинить вред ребенку. Солдат, державший Хамида, улыбнулся.

- Брось меч.

Эрик почувствовал закипающий гнев. (Что-то долго у него этот гнев раскачивался.)

- Или что? Ты убьешь мальчика? Я очень в этом сомневаюсь, ведь он теперь - ваш будущий правитель, - держа меч в одной руке, Эрик засунул другую в карман плаща, его пальцы сжались вокруг веревки.

Мужчина приставил нож к горлу Хамида.

- Подойди ближе - и увидим.

- Очень хорошо, - сказал Эрик почти спокойным голосом. Он бросил свой меч на землю.

Солдат вышел вперёд и медленно потянулся за его мечом (ему ОЧЕНЬ хотелось забрать себе личный меч Эрика - другой причины этому действию я не вижу), всё ещё удерживая Хамида. Как только мужчина наклонил голову, Эрик не преминул воспользоваться этой возможностью. Пенджабское лассо обвилось вокруг шеи солдата, и Эрик с силой потянул. Солдат не успел даже сделать вдоха и упал сверху на Хамида. (Надо же, а я считала, что человеку надо не меньше тридцати секунд, чтобы задохнуться. А лучше две-три минуты подержать для верности. Интересная физиология у местных героев!)

Эрик спрыгнул с коня и оттолкнул мужчину ногой. Мальчик не плакал, но, судя по его виду, находился в шоке. ("Вот это верёвочка! Я даже не знал, что так можно! Класс!") Эрик подхватил ребёнка на руки и забросил его на спину коня. После чего уселся позади него. Он уже собрался пришпорить коня, когда вдруг понял, что Якоб ещё не вернулся.

Эрик оглянулся на то место, где остальные солдаты окружили Якоба. Теперь все они были мертвы. Якоб лежал неподвижно, с его груди на песок стекала ярко-красная кровь.

Эрик выругался и поехал к нему. Спрыгнув вниз, он попытался нащупать его пульс.

Пульса не было.

Эрик глубоко вздохнул и отвернулся. В отдалении он уже видел приближающиеся флаги. (В этой чудной Османской империи было принято носить на шестах огромнейшие флаги - особенно в момент преследования, - чтобы противник чётко видел месторасположение врага. Иначе, видимо, неинтересно.) Те, что погибли здесь, скорее всего, были разведчиками, направленными по их следу впереди основной армии.

Он снова забрался на коня, отметив, что Хамид впервые с момента их встречи был совершенно тихим. (Мальчик был слишком занят важной задачей: незаметно стибрить у Эрика волшебную удушающую верёвочку.) Но времени, чтобы утешать его, у них не было, и Эрик направил коня в сторону моря. (Про Якоба он забыл моментально, быстрее, чем про Рене. Как говорится, помер Максим - и хрен с ним).

Прим. пер.: при переводе ни один персонаж не пострадал, все остались живы.

Дамы, спасибо за поддержку. Честно признаюсь, ни одна глава не давалась мне с таким трудом - я осилила её только с пятой попытки. То ли у меня наступил уже предел насыщения этим "шедевром", то ли просто сложная ситуация в реале не способствует проявлению чувства юмора - но в этот раз по-настоящему сил не было переводить эту муть, даже обычная защитная реакция психики в виде комментариев не помогала.

Тем не менее, глава переведена, и в очередной раз спасибо комментаторам - из неё снова получилась конфетка.

Глава 51.

- Нет!

Александрия сопротивлялась султану, но сил у неё практически не осталось. Он легко удерживал её внизу, в то время как её пальцы царапали его грудь, оставляя ярко-красные отметины ("Вот отрастила, - пробормотал султан, пытаясь схватить ее за запястья. - А ну как зараза какая под этими когтями?"). Она даже укусила его за руку, прокусив кожу так сильно, что почувствовала его кровь (и тут же всю высосала, урча и причмокивая).

Ничто его не останавливало.

Султан вставил колено между её ног и с лёгкостью их раздвинул. Затем навис над ней, собираясь в неё проникнуть. В отчаянии она начала кричать, но это было бесполезно - она знала, что никто не придет ей на помощь (так как столпились у двери и подглядывают в замочную скважину). Александрия поняла, что надо взять себя в руки, и закрыла глаза (и умерла).

Сохраняй спокойствие. Моей душой ему не овладеть. Я не позволю ему завладеть своим разумом. (Да-да, он сейчас хочет овладеть именно её душой и её разумом, конечно). Он делает это лишь потому, что заботится о будущем своего народа (кто бы сомневался), хотя и знает, что я возненавижу его за это. Он любит меня, но понимает, что это единственный путь.

Она почувствовала его - твердый и толстый - на своей мягкой плоти. Ее тело напряглось, когда он начал входить в неё. Это оказалось болезненно. Хотя он только едва начал, она чувствовала физическую боль от каждого толчка. На этот раз её тело не желало его принимать. Она с сожалением вспоминала о том, как в прошлом ненавидела реакцию своего тела на султана. Сейчас реальность была такова, что эта ответная реакция была ей необходима, чтобы уменьшить боль.

Султан застонал от отчаяния (комментаторы тоже) и отодвинулся. Почувствовав, что одна из его рук отпустила её плечо, Александрия открыла глаза и обнаружила, что он сунул палец в рот. Смочив палец, он опустил его вниз, чтобы натереть влагу внутри её складок. (Переводчик сейчас сдохнет от выражений, выбираемых автором. От хохота.)

- Я не могу причинить тебе боль, Александрия, - тихо сказал он. - А за смазкой далеко бежать.

Влага сделала своё дело, и она почувствовала, что её тело начинает реагировать (совершенно бесстыдным образом - а чего она хотела, мужика неделями не видела). Когда он снова (удобно) устроился на ней, она стала сопротивляться (уползать из-под него).

- Александрия, - сказал он, понизив голос. - Не делайте этого, тебе же будет хуже. Я знаю, ты не любишь меня, но... - он остановился.

Посмотрев на него, она перестала сопротивляться. Он тяжело сглатывал - так, словно он... задыхался от эмоций? Александрия почувствовала, как он дрожит, и на неё обрушилось чувство вины, когда она увидела, что он пытался сдержать слёзы. (Нас ожидает стокгольмский синдром?)

- Милош, - прошептала она, обхватив дрожащими руками его лицо. - Ты ведь на самом деле не такой, ты гораздо лучше. Если ты меня любишь, ты не станешь этого делать.

Он издал какой-то сдавленный звук. (Подавился, изумившись её наглостью - или глупостью.) Подумав, что эта фраза вызвала у него гнев, Александрия закрыла глаза и (быстренько померла) приготовилась встретить свою судьбу.

Но через секунду он подался назад и откатился от неё. После чего сел на край кровати, повернувшись к ней спиной. По движению его плеч Александрия видела, как тяжело он дышит. ( - Что? Уже? - подумала она.)

А затем она услышала его рыдания. (- Вот дура, такой кайф испортила!)

Александрия забыла и о его гневе, и о том, как он её истязал (да, синдромчик-с). Она не представляла себе, насколько мучительным было чувство безответной любви. Медленно перевернувшись, она встала на колени и, поколебавшись, обняла его. Султан повернулся и (отпихнул от себя, грязную и липкую, но потом одумался - а вдруг даст? - и) обнял её в ответ, пряча от неё своё лицо. Александрия стала медленно гладить его по волосам и нежно укачивать. Наконец, он успокоился и отодвинул её от себя, но не ушёл.

- Мне очень жаль, - прошептала Александрия. И это было действительно так. В этот момент она почувствовала слезы на своём собственном лице - слезы, вызванные той болью, которую она ему причиняла.

Она должна была сердиться на него. Этот человек женился на ней против её воли, запрещал ей читать, и в конце концов наказал её, обратив в рабыню и заковав в цепи.

Но он был правителем Османской империи. Александрия была достаточно умной, чтобы понять - у него точно так же не было выбора в той ситуации. Он всегда делал то, что, по его мнению, он должен был делать ради своего народа. Это не он придумал большую часть действующих законов или религию. И его народ, и его враги не простят ему, если он попытается изменить настолько сильные традиции. Она вспомнила, как когда-то давно спорила с Эриком о положении правителя. С грустью она припомнила, что даже он в конце концов признал, что султан точно так же мог находиться в плену своей роли, как и они.

Она вздохнула (комментаторы тоже). Было бы намного проще, если бы султан относился к ней лишь как к политической супруге, с которой он вынужден быть вместе. Вместо этого он влюбился в неё и захотел, чтобы она была ему верной женой. (Вот ведь мерзавец, чего захотел, а! Где такое видано, чтобы мужья хотели от своих жён такой неслыханной вещи?!)

- Ты - моё слабое место, Александрия, - прошептал он, по-прежнему не глядя на неё. - Каждый правитель имеет свои слабости, и ты являешься моей... (Вы - самое слабое звено!!!)

Она с трудом сглотнула. (Ну вот, сейчас он придет к неизбежному выводу, что от слабостей надо избавляться.)

- Я бы хотела изгнать вашу боль, - она вытерла с глаз набежавшие слёзы.

- Ты когда-нибудь... любила меня?

- Думаю, возможно, одно время так и было, - тихо призналась она (чего только не скажешь, когда жить хочется).

- Но Эрик заставил тебя понять, что это не так, - закончил он за неё с горечью. Он повернул голову и посмотрел на неё. - Почему? У него ещё более злой характер, чем у меня. Всю свою жизнь он убивал и мучил людей, даже не задумываясь. Он никогда не волновался ни о ком! А его лицо...

- Именно его лицо и сделало его таким, - мягко сказала Александрия. - Разве вы не были бы так же ожесточены и обозлены на мир, который обращался бы с вами таким образом? Особенно, когда первая женщина, которую вы полюбили... - Александрия осеклась.

Султан горько рассмеялся.

- Отвергла его? Какая ирония, ведь ты и есть первая женщина, которую я полюбил. А теперь ты отвергаешь меня.

Она улыбнулась сквозь слезы.

- Вы не раз говорили, что у вас с Эриком гораздо больше общего, чем ему кажется.

- Да, но я не думал, что это коснётся и вопросов любви, - он покачал головой. - Моя жизнь станет пустой без тебя, Александрия. Даже если я выиграю эту войну против Тита, этого не будет достаточно, чтобы удовлетворить меня, - он отвел взгляд (придворные евнухи сказали, ему, что это действие пробирает женщин до самых глубин души). - Мне кажется, будто кто-то уже забрал мою жизнь. Если я лишусь тебя, это приведет к моему падению.

- Не говорите так, - твёрдо сказала она (ещё один нытик свалился на мою голову!). - Вы - правитель Османской империи, один из самых сильных мужчин, которых я когда-либо знала. Посмотрите, как далеко вы продвинулись в укреплении своих земель!

- Теперь это не имеет для меня большого значения, Александрия. Ты знаешь, о чём я говорю. Если Эрик умрёт, ради чего будешь жить ты?

Она подумывала сказать ему о том, что его хотят много других женщин, но какой в этом был смысл? Его сердце было разбито, и она чувствовала себя беспомощной. Александрия решила сказать ему правду.

- У меня есть дочь, - тихо сказала она.

Он посмотрел на неё.

- Дочь Эрика.

- Да.

Султан поднял голову.

- Несомненно, в один прекрасный день она станет очень сильной и умной женщиной. (А до тех пор будет такой же дурой, как мать.)

- Я живу ради неё. Именно поэтому я изменила своё решение.

Он кивнул.

- Если Эрик не выживет, ты хочешь как-нибудь снова воссоединиться с ней.

Она закусила губу, ожидая продолжения.

- Побег для тебя в этой стране невозможен, Александрия, - сказал султан. - Ты не уйдёшь далеко, - он серьёзно посмотрел на нее. - Ты хочешь, чтобы я, если Эрик не выживет, доставил твою дочь сюда и обеспечил вас обоих? Почему я должен это делать, если ты всё равно никогда не полюбишь меня в ответ? (Бесподобно, вместо того, чтобы мешок на голову и в море, ну, или в мешок и на границу, вперед к свободе, он собирается обеспечивать её будущее плюс будущее ребёнка Эрика.)

- Потому что дети являются будущей силой следующего поколения, - (попыталась сумничать она, и султан на целую минуту погрузился в размышления, пытаясь понять, что она хотела этим сказать.) Она посмотрела на него. - Подумайте о своём сыне. Только вы сможете научить его быть сильным правителем, когда придёт его время.

- Я бы предпочел, чтобы моим будущим наследником стал сын от тебя, - он глубоко вздохнул. - Тем не менее, я понимаю, о чём ты говоришь. Мое сердце не позволяет мне принуждать тебя силой, Александрия. Поэтому я должен жить ради моего сына и его будущего. Но обещай мне одну вещь, если я позволю тебе и твоей дочери остаться здесь.

Она слегка напряглась (комментаторы тоже).

- Я не стану снова вашей женой, мой господин.

Он покачал головой. (Согласен подождать пятнадцать лет, а потом женюсь на твоей дочери.)

- Нет, я хочу, чтобы ты пообещала снова беседовать и делиться своим умом со мной... и с моим сыном. (На этом месте переводчик в очередной раз едва не умер от хохота и пошёл отпаиваться успокоительным).

Александрия медленно улыбнулась.

- Откуда мне знать, что это не очередной способ добиться моей любви?

Султан тихо засмеялся.

- Может быть, и так. Но я обещаю, что никогда не буду принуждать тебя к взаимности силой. (Только нытьем. Так тебя достану, что проще будет дать, чем слушать.)

- Спасибо, мой господин, - у неё внутри всё сжалось. Она знала, что он сдержит слово - как и всегда. Но если это произойдет, это будет также означать, что Эрик... мёртв.

- Он всё ещё может вернуться, - тихо сказал султан, словно читая её мысли, и приподнял пальцами её подбородок. - Я люблю тебя и потому хочу, чтобы ты была счастлива...

- Спасибо, господин мой, - снова ответила она напряженным голосом. Ее глаза начали наполняться слезами.

- Тем не менее, я по-прежнему хочу его убить, - сказал султан с оттенком юмора. (Хаха!)

Александрия не смогла удержаться от улыбки.

- Думаю, он в отношении вас чувствует то же самое, мой господин. (Хахаха!)

- Но даже я вынужден признать, что он достойный противник, - он улыбнулся ей в ответ. - Расскажи мне ещё раз, что я - один из самых сильных мужчин, которых ты когда-либо знала. (Хахахаха!)

Она с легким смехом покачала головой.

- Вы неисправимы, мой господин. (Хахахахаха! В общем, шутники из них такие же, как и любовники).

- Возможно, но в данный момент я буду рад любому полученному комплименту.

Александрия серьёзно посмотрела на него (и начала вдохновенно врать).

- Вы именно такой, каким и должен быть правитель Османской империи, и даже лучший правитель, чем любой из ваших предков.

- Почему это?

- Потому что ни один из них не мог поверить в то, что женщина может быть умной.

Он взял её руку и поцеловал.

- Возможно, со временем моя страна станет более терпимой к таким вещам.

- Для этого потребуется очень много времени, мой господин (Жаль только - жить в эту пору прекрасную уж не придётся ни мне, ни тебе (с)).

Султан усмехнулся.

- Может быть, ты и права. Но я постараюсь учить своего сына по-другому, - он молчал несколько минут, прежде чем заговорить снова. - Я должен вернуть тебя в цепи, - тихо сказал он. - Тридцати дней ещё не прошло.

Она кивнула.

- Я знаю. Ваши люди не должны думать, что вы пощадили меня. Я понимаю.

Он коснулся её лица.

- Ты всегда меня понимаешь.

* * *

- Забери его, сейчас же! - прошипел Эрик Мануэлю, который ждал их на причале рядом с кораблем.

Мануэль быстро протянул руки и снял мальчика с коня Эрика.

- Где Якоб?

- Мёртв. А теперь бегом на этот проклятый корабль!

Мануэль открыл рот, но тут же закрыл его, глаза юноши расширились от ужаса. Эрик повернулся в ту сторону, куда он смотрел, и выругался. (Собственно, в критических моментах Эрик больше ничего и не умел делать. Пока он ругался, критический момент затягивался - и приходилось убивать. Всех.) Как минимум пятьдесят солдат - или даже больше - быстро спускались с холма, ведущего к морю.

- Беги, черт тебя подери! - взревел Эрик.

Мануэль побежал с мальчиком на корабль. Вскоре он уже кричал, отдавая приказы матросам, боровшимся с парусами. Эрик (медленно и со вкусом, не торопясь) завязал коню глаза  (своими панталонами) и повёл его на борт. Как только конь оказался в безопасности, он повернулся - и обнаружил перед собой капитана корабля.

- Я не знал, что вы беглецы! Они убьют меня из-за вас!

Эрик шагнул к нему ближе, обнажая меч.

- Вы отплывёте сейчас, или вас убью я, - сказал он, понизив голос. - Понимаете?

Капитан побежал помогать своей команде.

Корабль начал покидать причал, хотя ветер был ещё слаб. Они двигались медленно, и у преследующих их солдат было достаточно времени, чтобы (добыть доски, инструменты, собрать переносную верфь, построить корабль) сесть на собственное судно и отчалить следом за ними. В отдалении над морем Эрик увидел вспышки молний и понял, что это их единственный шанс (получить из них электричество, сделать пушку Теслы и уничтожить преследователей, Тита, султана, да и чего мелочиться – весь мир! МУАХАХАААА!).

- Держи курс на шторм! - потребовал он.

Матросы были в ужасе, но теперь, когда с других кораблей на них полетели стрелы, выбора у них не оставалось. Вскоре ветер усилился, и волны сильно закачали корабль. (А только что ветра почти не было, молнии сверкали "в отдалении", и корабль полз, как улитка. И вдруг они уже телепортировались ближе к шторму? Или стрелы, летящие с других кораблей, заставили их двигаться быстрее?)

А потом хлынул ливень. Дождь лил так сильно, что Эрик едва мог разглядеть экипаж. Он обнаружил Хамида, цепляющегося за Мануэля, и отвёл их обоих в центр корабля. (Кают и даже трюма в этой посудине, судя по всему, не было. Лучше находиться на палубе под угрозой смыва в море.) В небе сверкнула молния, и Эрик увидел корабль с солдатами, догоняющий их, несмотря на шторм. (Вот экипаж в двух шагах от себя он не видит, а корабль за кормой видит, да.) Однако волны били в корабль так сильно, что он видел - люди держатся из последних сил.

Споткнувшись, Эрик схватился за поручни, их судно стонало под натиском бури. Экипаж его корабля отчаянно пытался свернуть паруса, но было уже слишком поздно. (А пораньше они не могли этого сделать?) Молния ударила в одну из мачт, и она упала, придавив несколько человек. Теперь корабль был отдан на милость бури, и Эрик знал, что долго он не продержится.

- Держи мальчика! - закричал Эрик Мануэлю. (Тот его, конечно, услышал.) Пробираясь на ощупь вдоль поручней, он нашел два больших пустых ящика. (Вот специально на палубе корабля лежали два пустых больших ящика, да! На палубах кораблей всегда держат большие пустые ящики, вы разве этого не знали?) Эрик оттащил их к Хамиду и Мануэлю. Неожиданно корабль качнулся слишком сильно, и все упали в море. (Да, вот так просто взяли - и упали. Прямо из центра корабля. Не вопрос.)

Выплыв на поверхность, Эрик схватился за плавающие рядом ящики (они специально постарались упасть рядом с ним). Он позвал Мануэля и Хамида, но шум ветра и бушующих волн заглушили его голос. Корабль перевернулся, и он услышал вокруг себя крики. Эрик вскарабкался на ящики (сразу на два, чего уж мелочиться). Ветер переменил направление, и ящики поплыли в сторону от останков корабля. Он крикнул ещё раз (- Лашаааааадкааааааааа!!!!).

Только ветер и гром были ему ответом (ибо Рене в этот момент молча подгребал на спасательной шлюпке к берегу).

Отредактировано Мышь_полевая (2012-08-02 15:07:38)

opa79, про барона Роджера Мотримера I и Едикуле этот автор и слыхом не слыхивала, поверь мне. От силы Алькатрас знать может - и то не факт.

Перечитай еще раз авторский текст - там ни слова не говорится о том, что их смыло волной, нет! Корабль покачнулся - и они упали. От качки. Вот так-то вот.

А на ящиках продержатся наверняка. Это ж Эрик, Мануэль и Хамид, а не обычные реальные люди.