Предупреждение: данная глава имеет повышенный рейтинг.
Чокнутая аффторша снова вдруг вспомнила, с чего начинала фик, завязала с младенцами и бутылочками - и опять перешла к своим любимым фишкам: секс, насилие, лужи крови и т. п.
В общем, я вас предупредила.

Глава 46.

По ночам на земли, принадлежащие Титу, опускалась гробовая тишина. (Поэтому разметка границ вовсе не требовалась. Там, где отключается звук телевизора и плеера - точняк территория Тита.) Она напомнила Эрику ту жуткую тишину, что царила в глубинах Оперного театра. Несмотря на то, что было уже далеко за полночь и большинство деревень были погружены в сон, Эрик всё же должен был слышать шум, по крайней мере, животных или насекомых...

Но ничего не было.

- Люди здесь боятся, - прошептал Мануэль, когда они проезжали на купленных лошадях через очередную небольшую деревеньку. - В этих краях очень неразумно шуметь по ночам, чтобы тебя услышали. (Поэтому люди завязывают пасти своим собакам, запирают кошек и обрывают крылышки у мух, чтобы те не жужжали.)

Эрик ничего не ответил, и вскоре они добрались до главного города, где и обосновался Тит. (Над воротами так и было написано: "Главный город. Тит здесь.") Увидев дома, Эрик с отвращением покачал головой - большинство зданий представляли собой всего лишь блочные постройки из камня. (В нём совершенно не к месту проснулся недобитый архитектор.) Даже замок ("Долина Луары, 16 век, - сходу определил Эрик"), в котором обитал Тит, был довольно простым, хотя и гигантским по размерам. Они с Мануэлем предусмотрительно держались подальше от любых важных районов (в этом помогали указатели на улицах: "Важный район налево, спальный район направо"), где у солдат могли возникнуть подозрения при виде их, путешествующих ночью.

- Туда, - Мануэль жестом указал на окраину города. (То есть "главный город" был настолько крохотным, что им с одной точки - напомню, тёмной ночью - было видно и замок Тита в центре, и окраины? Мне всё больше нравится эта мифическая страна Фокея.)

Эрик кивнул и спешился. Оставив лошадей (прямо посреди улицы, лошади от такого хамства потеряли дар речи), они оба отправились в тот район, где были установлены несколько палаток, окруженных скалистыми холмами, обычными для всей этой области. (Да-да, мы помним таблички с указателями.) Костры, на которых в лагере готовили пищу, были давно уже потушены, лишь небольшие угли медленно превращались в кучки пепла. Когда Эрик кивнул, Якоб (именно Якоб! Не Мануэль! Автор уже сама запуталась в своих героях!) направился в лагерь. Эрик скрылся среди скалистых холмов и затаился в ожидании.

Наконец, Эрик услышал шаги и замер. (До этого он, судя по всему, шумно возился.)

- Где он? - прошептал Якоб.

- Неподалеку, - ответил Мануэль слегка дрогнувшим голосом.

- Если у тебя не получится, - грубо прошептал ему Якоб, - смерть покажется тебе милосердием.

Мануэль ничего не ответил.

- Ты слышал, что я сказал?

- Да.

Якоб резко остановился.

- Ты, кажется, слишком спокойно относишься к опасности потерпеть неудачу.

- О чём вы говорите? - тихо прошипел Мануэль. - Нам нужно торопиться, иначе он подумает, что я веду его в ловушку!

- Да что ты говоришь?

- Что?

"Черт побери", - подумал Эрик. Якоб стал слишком подозрительным (с чего бы это?), он внимательно изучал Мануэля.

- Что вы делаете? - спросил Мануэль.

- Если ты на моей стороне, то почему просто не привёл его ко мне?

- Потому что он слишком умён! (Эрик покраснел от гордости) Он почувствует подозрение, если я не приведу вас к нему! (У переводчика от этой логики взорвался мозг.)

- О, в самом деле? Мне кажется, ты что-то темнишь. По правде говоря, я могу с тем же успехом убить тебя прямо сейчас, знаешь ли, чтобы быть уверенным, что я сам закончу эту работу. Думаю, Тит будет очень рад тому, что я убил раба, не сумевшего отравить Александрию. (Посреди военных действий Титу ну очень нужны сведения об убийствах рабов, крестьян и прочего народонаселения)

Мануэль вдруг бросился на него с ножом, но Якоб отпрыгнул в сторону. Эрик выругался, но прежде, чем он успел дотянуться до них (отстоя на 10 метров), Якоб быстро перехватил руку Мануэля и завернул её  за спину. Достав кинжал, Якоб прижал лезвие к горлу Мануэля, крепко держа его сзади. Увидев Эрика, Якоб улыбнулся.

- Какой позор, - с сарказмом произнёс он. - Но теперь-то ты уже наверняка знаешь, что от рабов нет совершенно никакой пользы. Очевидно, Мара недостаточно тебя ублажала, поэтому тебе и пришлось поиметь Александрию, - он крепче сжал руку Мануэля, и тот содрогнулся от боли. - А вот этот, на самом деле, захотел привести меня в ловушку, но ему не хватало ума, чтобы провернуть такое дело.

- Ты прав, - понизив голос, ответил Эрик. - Этот раб оказался для меня совершенно бесполезным. Он лишь путается у меня под ногами.

- Что ж, значит, и это не будет иметь значения, не так ли?

Эрик услышал характерный (мда?) треск и понял, что Якоб сломал Мануэлю руку (по треску понял, что именно было сломано). Закричав от боли, Мануэль упал на землю. Но прежде, чем Эрик смог броситься на Якоба, набежали солдаты. ("Эрик, я не виноват! Я не знал, что у него тут солдаты! - стал оправдываться Мануэль. - Я думал, он такой же клинический идиот, как и мы с тобой! Я был уверен, что он поведётся на этот план!") Якоб улыбнулся снова, когда Эрика окружили несколько крепких мужчин. Несмотря на это, им потребовалось несколько минут, чтобы скрутить его - Эрик дрался так, словно ему было нечего терять. К тому моменту как они, наконец, сумели его связать, несколько человек были уже мертвы, пав от (укусов) ударов Эрика.

Бурля от ярости, Эрик холодно посмотрел на Якоба. (Впервые встречаю, чтобы человек мог "холодно" смотреть, когда он, по дословному выражению автора, "кипит от гнева". Ну, да нормы литературы автор попирает точно так же, как и всё остальное.)

- Если ты ждёшь, что я буду молить тебя о пощаде, пока ты будешь предавать меня мучительной смерти, то будешь весьма разочарован. (Видишь ли, я мазохист, и от пыток получаю удовольствие.)

Якоб рассмеялся.

- Я от тебя ожидал (чего-то) большего. И несмотря на то, что я с удовольствием занялся бы именно этим, думаю, Тит очень сильно во мне разочаруется, если я не оставлю это удовольствие ему. (Тирады Якоба фееричны. Как пить дать, перед тем, как их произнести, он набирает полную грудь воздуха.) Но сначала всё-таки моя очередь.

Он подал знак солдату, и тот бросил ему что-то вроде огромного тяжёлого молотка. (Специально несли с собой на случай "помучить Эрика".) Якоб с силой нанёс удар в живот (а ногой не мог, да), и Эрик задохнулся. Он упал на колени, пытаясь сделать вдох.

- Отлично, - сказал Якоб, глядя на него с самодовольным выражением. - Это именно то положение, в котором ты находился бы в Константинополе, если бы я женился на Александрии и получил власть над городом! - Он шагнул вперёд и ударил Эрика кулаком в челюсть.

Эрик прищурился, чувствуя, как боль распространяется по всему телу.

- Тит никогда бы не отдал тебе ни её, ни город. Он хотел всё это лишь для себя.

- Откуда тебе знать? - гневно рявкнул Якоб.

- Никто не отдаёт ферзя, играя в шахматы (да нууууу?).

- Она будет моей после того, как султан будет побеждён!

Эрик рассмеялся.

- Тебе её никогда не отдадут. Тит никогда не позволит этому произойти.

Якоб выхватил меч и приставил его к груди Эрика.

- Ты пытаешься меня разозлить, чтобы я просто убил тебя. Хотя это и звучит заманчиво, но я с нетерпением подожду зрелища, как ты будешь корчиться в агонии перед Титом!

- Что делать с рабом? - спросил солдат.

Якоб пожал плечами.

- Убейте его.

Несмотря на свой страх за Мануэля, Эрик заставил себя сохранять спокойствие.

- Да, как ты сказал, он подвёл Тита, так что убивай его прямо сейчас.

Якоб прищурился (размахнулся и убил Мануэля. У Эрика отпала челюсть. У автора тоже. Она методично стерла последние несколько строк текста, и Мануэль поднялся с земли, нож вернулся в руку Якоба, который снова прищурился.).

- Мне трудно поверить, что ты так мало волнуешься за этого человека, хотя он так долго помогал тебе со строительством дворца.

Эрик усмехнулся в ответ.

- Александрия - это всё, что для меня важно, - Эрик взглянул на Мануэля, который (описался и) дрожал от страха. - Как ты и сказал, рабы, в конце концов, совершенно бесполезны. (Мануэль упал в обморок.)

Якоб заколебался, и Эрик про себя рассмеялся. Этот человек всё должен был делать вопреки его словам. (Эрик - гребаный психолог.)

- Мы возьмём раба с собой.

- Но, капитан...

- Не задавать вопросов! - рявкнул он. - Мы сейчас же отправляемся во дворец!

Эрика рывком подняли на ноги и толкнули вперёд. Не удержав равновесия со связанными руками, он слегка пошатнулся, и некоторые солдаты рассмеялись. Но его пальцы уже работали над удерживающими его веревками (сбегали в карман за пилочкой, заодно почесали задницу и украли у соседнего солдата бумажник). Эрик уже чувствовал, что верёвки ослабли, но пока он не торопился предпринимать какие-либо действия. Он оглянулся на Мануэля, которого буквально волокли. Боль в его руке была настолько сильной, что он уже даже кричать не мог. Но когда они приблизились к воротам дворца, Эрик увидел, что Мануэль содрогнулся от страха (и снова описался).

Внутри дворца было сыро, темно и безжизненно. (Слизь по стенам с ароматом дыни, декоративная паутина из серебряных нитей, скелеты, в художественном беспорядке развешанные по стенам. Вопреки опасениям при виде наружной части дворца, вкус у Тита все-таки был.) Каждая комната и каждый зал были, казалось, заполнены женщинами (как это сочетается с темнотой и безжизненностью?),  некоторые из них полностью обнажены. Они смотрели на то, как Эрика заставляли идти дальше, в замок, где ждал Тит.

Когда открылись большие двойные двери, ведущие во дворец (автор так до сих пор и не определилась, зашли они уже во дворец или только идут, и вообще, дворец это или всё-таки замок), Эрик с трудом подавил отвращение. Потому что Тит возлежал на кровати, расположенной в огромной комнате. Там же были несколько обнаженных женщин и мужчин, и каждый из них старался доставить удовольствие Титу, лежавшему в постели в обнажённом виде. (Любимая фишка автора - всех прилюдно обнажать, особенно правителей. А все эти мужчины и женщины пихались, толкались и падали с кровати, пытаясь добраться до Тита первыми, детородный орган дергали во все стороны, но из-за зрителей Тит не мог показать, что удовольствия как такового он не получает)

Услышав звук открывающихся дверей, Тит сел. Увидев Эрика, правитель широко улыбнулся. Поскольку женщины продолжали ласкать его орган прямо на глазах у солдат, Тит (стыдливым) жестом отогнал их (и проверил сохранность главного сокровища).

- Значит, это правда, - голос Тита был слабым и хриплым. - Ты здесь. Должен сказать, я весьма взволнован (это иногда и так называется), потому что мне здесь очень скучно. Ты прекрасно подойдёшь для развлечения... Я смотрю, ты всё ещё носишь маску.

- Я вижу, тебе всё ещё приходится долго себя накручивать, чтобы возбудиться.

Глаза Тита вспыхнули от гнева.

- Как я уже говорил, мои жизненные силы в полном порядке. Думаю, я даже заставлю тебя подождать, пока я не закончу первую часть своих развлечений, - Тит наклонил головы женщин вниз, чтобы те (все-таки) ласкали его ртами (а не фигней страдали). Затем правитель оттолкнул от себя их лица и залез на одну из женщин. Во время соития Тит перерезал ей горло ножом. Слизнув кровь с её шеи, он извергся в неё в тот момент, когда она (сделала вид, что) умерла от потери крови. Закончив, Тит сел и улыбнулся. (Автор откинулась и закурила.)

Жестокость этого убийства рассердила (даже) Эрика (и тот захотел топнуть ножкой), однако он знал, что Тит ждёт его реакции. Поэтому Эрик лишь зевнул в ответ. Тит сердито столкнул тело с кровати (и тело резво для данной ситуации уползло под кровать).

- Думаю, я смогу найти способ, чтобы заставить тебя проснуться, - сказал он.

- Безусловно, - ответил Эрик.

Тит рассмеялся.

- Несмотря на то, что ты чуть меня не убил, ты мне всё равно нравишься, (прааативный) - правитель уложил другую девушку к себе на колени и стал ласкать её грудь. (Девушка подавила зевок и принялась в уме повторять таблицу умножения на 9, большие числа её всегда возбуждали, в отличие от потных шершавых ручонок Тита). - Связываться с тобой, конечно, рискованно, но ты мог бы стать для меня очень ценным.

Якоб не утерпел.

- Вы не можете говорить это серьёзно.

- У каждого человека есть своя цена, - усмехнулся Тит. - А я знаю, чего хочет Эрик.

- Вы обещали Александрию мне, - сердито сказал Якоб.

Тит стрельнул в него сердитым взглядом.

- Ты уже исчерпал свою полезность. Думаю, ты мне больше не нужен.

- Что? - взревел Якоб.

- Заткнись! - рявкнул Тит. - Ты всё равно будешь награждён. Я отдам тебе трёх самых красивых своих женщин. А теперь убирайся!

Разъярённый Якоб повернулся на каблуках и вышел. Эрик оглядел комнату, сосчитав количество солдат (и ошибившись всего на три человека).

- Где ваш сын? - (невзначай) тихо спросил он (буравя Тита взглядом. Тит на гипноз не повелся).

- Тебя это не касается. Если бы я был на твоём месте, я бы больше беспокоился о своей судьбе.

- Ну, вы не на моём месте.

Тит усмехнулся.

- Нет, но моя армия уже почти вторглась в земли султана (вот прям совсем уже почти). Они убьют султана. А все женщины, которые будут там обнаружены, в том числе Александрия, будет изнасилованы и убиты. Правда, не скажу, что здесь у тебя будет недостаток в женщинах, - он столкнул девушку с колен. - Иди-ка к нему, моя дорогая. Покажи ему, как мы обращаемся с гостями.

Как она, нервничая (хватит ли ее способностей к математике, чтобы переспать с этим гяуром), подошла у Эрику, он обратил внимание на её золотые волосы, голубые глаза (автор вообще понимает, о каком регионе она пишет? Это Ближний Восток! Там большинство женщин с тёмными глазами и волосами! А тут в какую рабыню ни ткни пальцем - все золотоволосые и голубоглазые), а также на то, что её вряд ли можно назвать взрослой женщиной. Чёрт возьми, да ей вряд ли больше шестнадцати лет! (Ну, на самом деле ей было уже почти тридцать два, но хороший хирург творит чудеса.)

- Она девственница, - сказал Тит (соврав не моргнув глазом).

Эрик с отвращением (опытного мужчины) покачал головой.

- Я не такой извращенец, как ты, и мне не нужны дети для того, чтобы возбудиться.

Тит нахмурился.

- Ясно, - тихо сказал он. - Тогда у меня сейчас будет другое развлечение. Снять с него маску! - приказал правитель. Когда солдаты двинулись вперёд, Тит остановил их. - Нет! Девчонка! Пусть она её снимет! - Когда девушка заколебалась, правитель стукнул кулаком по стоявшему возле кровати (в десяти метрах) столу. - Сейчас же! Или с тобой случится то же самое, что с твоей матерью!

Девушка задрожала и протянула руку к маске Эрика. Когда показалось его лицо, в комнате воцарился хаос, несколько женщин закричали. Девушка, всё ещё державшая в руке маску, (сделала вид, что) упала в обморок, и её подхватил один из солдат. (По сравнению со всеми ними Кристина оказалась монстром ледяной выдержки, а про Алексу и говорить нечего.)

- Слабая с**а, - пробормотал Тит и посмотрел на удерживающего девушку солдата. - Можешь делать с ней всё, что хочешь.

Солдат нетерпеливо опустил девушку на пол и начал расстегивать свои брюки. Она открыла глаза и закричала ("Слава Аллаху, нормальный мужик!"). Оба они находились на полу прямо возле Эрика, поэтому он быстро пнул мужчину ногой прямо в голову - с такой силой, что тот потерял сознание. Все закричали ("Драчка! Драчка!"), а девушка оттолкнула от себя мужчину и поднялась (чтобы от всей души врезать Эрику за неуместную помощь).

Прежде чем она успела убежать, её окружили солдаты.

- Ты снова не думаешь о последствиях своих действий, - сердито сказал Эрику Тит. Он кивнул группе солдат, уставившихся на девушку, как на лакомство. - Теперь ей предстоит принять нескольких мужчин в свой (двадцать) первый раз.

Когда мужчины бросились на девушку, Эрик высвободил руки и схватил меч того солдата, что лежал без сознания. Он быстро перерезал горло одному из солдат и пронзил грудь другого, который ринулся на него. (Ой, чует мое сердце нового женского персонажа во всей этой гоп-компании, судя по тому, как за неё впрягся Эрик.)

- Нет! - крикнул Тит.

Но Эрик уже носился по всей комнате (и по потолку, презрев все законы физики). Прежде, чем кто-либо успел до него добраться, Эрик вскочил на кровать и направил меч к сердцу Тита. Остальные солдаты замерли, не решаясь приблизиться из страха, что Эрик убьет их правителя.

- Если убьёшь меня, - прохрипел Тит, - они тут же с тобой разделаются!

- Ты ошибаешься, если думаешь, что меня это волнует, - со злостью ответил Эрик. Тит закричал от страха - меч уже готов был пронзить его грудь.

- Стоять!

Эрик поднял глаза и с ужасом увидел, что вернулся Якоб. Он держал молодую девушку перед собой, приставив нож ей к горлу.

Отредактировано Мышь_полевая (2012-04-21 18:05:37)

Глава 47.

Эрик сдержал ругательства при себе. (Все присутствующие так удивились, что забыли вообще, зачем здесь оказались. Первым опомнился Якоб.) Девушка захныкала, когда Якоб сильнее прижал нож к её горлу.

Тит улыбался.

- Ты даже не знаешь эту девчонку, но ты слишком слаб и чувствителен, чтобы позволить ему убить её. (Психолог хренов.)

Эрик нехорошо прищурился и ткнул кончиком меча в грудь правителя, вызвав у Тита тихий вскрик. ("Ой, сцуко, больно же!!!")

- Ты уверен? Я за свою жизнь видел немало убитых женщин и детей. (Эрик не уточнил, что видел это всё только на картинках.)

- Но ты никогда не становился причиной их смерти, - отозвался Якоб (верно истолковав его гримасу).

Эрик посмотрел на него (как на врага народа). Ему придётся решиться на то, чтобы пожертвовать этой невинной девушкой ради жизни Александрии. Однако он знал, что ситуация безнадежна. Даже если он убьёт Тита, нельзя забывать о том, что комната наполнена солдатами. Выхода не было. (Однако Эрику было не привыкать оказываться в таких ситуациях).

- Я отдам Александрию тебе, - быстро подумав, сказал Эрик.

Якоб был шокирован.

- Что?

(Автор тоже была шокирована: "Что? В сценарии такого не было! Ты что несешь, придурок?!")

Эрик нахмурился.

- Ты меня слышал.

- Он лжёт! - крикнул Тит.

- Так же, как солгали вы? - спросил Якоб и медленно подошёл поближе, держа девушку перед собой.

Правитель поморщился.

- Речь идёт всего лишь об одной женщине!

- Именно, - прошипел Якоб. - Она стоит больше, чем сотни ваших женщин. (Силикон, зубные коронки, маникюр, педикюр, господи, да она дороже, чем спейс-шаттл!)

Эрик рискнул, и это сработало. До этого он считал, что Якобу нужна только власть. Но когда он увидел, каким гневом наполнился Якоб чуть раньше, когда Тит нарушил своё слово и сказал, что не отдаст ему Александрию, Эрик (с удивлением) понял, что капитан действительно хотел именно её. Может быть, он даже любит её. (бу-га-га)

- Ты предашь меня из-за женщины? - взревел Тит.

Якоб посмотрел Эрику в глаза и, кажется, слегка кивнул ему.

- Нет, - резко ответил Якоб, обращаясь к Титу. -  (Из-за мужчины!) Я буду служить вам, но вы отдадите мне то, что обещали.

- Отлично! После смерти султана она - твоя!

Якоб снова посмотрел на Эрика.

- Отойди назад, или я убью девчонку и позабочусь, чтобы ты умер медленной, мучительной смертью.

Эрик вздохнул (Эти слова он слышал уже сотни раз. Никакой фантазии!) и отодвинулся от Тита.

- Брось меч.

Пальцы Эрика на пару секунд стиснули рукоять меча. (У автора в этом предложении забавная ошибка, она пишет дословно: "Пальцы Эрика на секунду сжались вокруг рукояти меча на несколько секунд".) Наконец, он его бросил.

Через мгновение он уже был окружён солдатами. Но прежде, чем они начали его избивать, Якоб оттолкнул девушку и остановил их.

- Он мой! - крикнул Якоб. - Назад!

- Нет, - сказал Тит, сев на постели (то есть до этого он лежал, а Эрик каким-то интересным способом тыкал ему мечом в грудь). - Он принадлежит мне!

- Мой господин, - мягко сказал Якоб. - Я лишь хотел сказать, что именно я хочу быть тем, кто выполнит ваш приказ. Скажите мне, что именно вы хотите с ним сделать. Это может быть вашим последним развлечением на сегодняшний вечер. (- намекнул Якоб.)

Тит вытер с груди кровь и посмотрел на свои пальцы (и быстро и застенчиво облизал их).

- Да... так будет лучше всего.

Якоб кивнул.

- Оставьте нас, - приказал он солдатам (томным голосом).

- Они могут остаться и посмотреть, - сказал правитель.

- Я придумал новый метод пыток и предпочёл бы (запатентовать его), чтобы они этого не видели. (Пусть слушают вопли под дверью и ногти грызут от любопытства.)

- Почему? Это была бы для них отличная тренировка.

Якоб подошёл к Титу и наклонился так низко, что только Эрик расслышал его шёпот.

- Я боюсь, среди них есть шпионы. Мне нужно поговорить с вами наедине. Сразу за дверью останутся несколько солдат для вашей защиты. Даже если он попытается убежать, я нахожусь здесь и смогу защитить вас.

Правитель нахмурился.

- Ладно. Все вон! Все до единого. И заберите эту девчонку себе. После того как она будет изнасилована, я хочу её (съесть) убить. (Я проверю, насколько качественно она будет изнасилована, имейте в виду. Если что - придется переделывать.)

Когда девушка закричала, Эрик сжал кулаки.

- Мой господин, - заметил Якоб, - он ведь сам бросил меч. Я не стал убивать девушку, потому что он выполнил мою просьбу.

- Ну и что? - пожал плечами Тит. Он послал Эрику злую улыбку. - Он оказался настолько глуп, что упустил (в очередной раз) свой шанс лишить меня жизни, зато теперь он будет знать, что девчонка всё равно будет убита, несмотря на все его благородные усилия.

Солдаты уже вышли из комнаты, забрав с собой рабыню. (Дальнейшая её судьба уже не будет волновать ни Эрика, ни автора.) Руки Эрика снова были связаны. В комнате, кроме них, остались лишь безобидные рабыни, стоящие на коленях возле кровати Тита. (Типа обязательный предмет интерьера для дворца восточного правителя.)

- Если вы не можете сдержать слово, данное этому человеку, - сказал Якоб, (вдавшись в демагогию) - то как я могу быть уверен, что вы сдержите своё обещание отдать мне Александрию? Вы уже один раз отказались от своих слов.

- Чёрта с два! Я собирался дать тебе взамен трёх моих самых лучших женщин!

Эрик, слушая эту перебранку, улыбался про себя. Он чувствовал, как растет между ними напряжение, давая ему столь необходимый шанс.

- Всё просто. Я бы держал её при себе, чтобы заставить Эрика подчиняться мне. (Он был бы на коротком поводке.)

Якоб покачал головой.

- Этот человек не подчиняется никому.

- А, ерунда. Когда тот, кого ты любишь, чувствует боль, ты понимаешь, что готов сделать всё, что угодно, - Тит рассмеялся. - А я должен сказать, что буду наслаждаться, причиняя ей боль, которую она заслужила.

- Нет! - рявкнул Якоб. - Вы не причините ей вреда!

Тит с трудом изменил своё положение, сев поудобнее. (Я не поняла, Тит что, инвалид? Парализован? Судя по всем его действиям, он шевелится вообще с трудом.)

- Она станет твоей тогда, когда я скажу! А я не говорил, что ты получишь её немедленно! (Из Тита получился бы неплохой иезуит.)

Якоб стиснул зубы.

- Спасибо, что подтвердили то, что я и так знал.

Не говоря больше ни слова, он подошёл и перерезал веревки, связывающие руки Эрика.

- Что ты делаешь? - вскричал Тит.

Эрик быстро избавилась от веревок. Он больше не хотел рисковать и схватил меч, по-прежнему лежавший на полу. Когда он шагнул к кровати, рабыни закричали и убрались с его пути. (После чего расселись вокруг кровати и, открыв рты, стали молча наблюдать за происходящим. Позвать стражу не додумалась ни одна.) Эрик одной рукой схватил Тита за шею и поднял его вверх. Мужчина начал задыхаться.

- Как... ты... мог... это... сделать? - прохрипел с выпученными глазами Тит. - Я ведь... могу... дать тебе... то... что ты хочешь.

Якоб холодно посмотрел на Тита.

- Сначала я хотел власти и богатства, - пробормотал капитан, глядя на то, как цвет покидает лицо правителя. (Вообще-то, при удушении лицо краснеет, если чо.) - Но я служил ей слишком долго, и я знаю чистоту её сердца. Я не могу так с ней поступить. Я предан... только ей.

Эрик улыбнулся, сдавливая рукой шею Тита. (Ну, точно, инвалид. Его душат одной рукой, а он Эрику даже в глаз дать не может, хотя обе руки свободные.)

- Кажется, у вашего капитана всё ещё имеется совесть, что, конечно, не очень хорошо для вашей армии.

Правитель уже хрипел, пытаясь глотнуть хоть немного воздуха, его тело начало биться в конвульсиях. Эрик поднёс меч к груди Тита и надавил. (Автор с садистским удовольствием смакует каждую подробность.) Он наблюдал, как глаза правителя наполняются болью и ужасом. Затем одним быстрым движением Эрик дёрнул тяжелый меч назад и отрубил Титу голову. (Рабыни дружно зааплодировали.) Обезглавленное тело упало на кровать, простыни покраснели от хлынувшей крови. (Автор наслаждается любимым зрелищем.)

Эрик поднял голову. С тех пор, как он побрил Тита налысо, волосы у того ещё не успели сильно отрасти, поэтому Эрик, зажав голову в сгибе руки (и уливая кровью всего себя), стал обыскивать комнату. (А без титовой головы он никак не мог обыскать. Наверное, она указывала ему дорогу.) Найдя мешок (а в спальнях правителей обязательно всегда лежит пара мешков на такой случай), Эрик бросил туда голову и завязал горловину.

- Собираешься поставить её себе на полке для украшения? - спросил Якоб, неподвижно (блюющий в пакетик) наблюдавший за этими манипуляциями.

- Это уже зависит от султана, - ответил Эрик. Он взглянул на женщин, которые всё ещё кричали. (Ах, они всё это время кричали? А что же стража из-за двери не бежит?) - Тихо!

Он подошёл к своей маске, которая по-прежнему лежала на полу, и схватил её.

- Так ты делал всё это для султана?

- Конечно, нет! - отрезал Эрика, надевая маску. - Я делал это ради Александрии!

- Ты ведь не отдал бы её мне. (На тот факт, что у Алексы есть законный муж - султан, чихать уже обоим. Делят её между собой.)

- Нет, я просто хотел увидеть твою реакцию. Если ты действительно ей верен, то помоги мне. Я знаю, как ты можешь избежать гнева султана.

- Где она? - негромко спросил Якоб.

Эрик ответил не сразу. Исходя из того, что он знал, в этот самый момент она могла быть уже мертва.

- Она теперь рабыня султана. Она была наказана за... чтение.

- Аллах, - выдохнул Якоб. - И султан согласился обменять её на голову Тита? (Класс, а если я принесу ему какие-нибудь другие детали Тита, что султан ещё даст?)

- Да, - резко ответил Эрик. - Тита и его сына. Хоть я и слышал, что он не так жесток, как его отец, но думаю, для этого молодого человека всё равно лучше будет умереть. Моя дочь должна была стать его женой. (Разумеется, благоразумнее умереть, чем иметь тестя-Эрика.)

- Но она ведь не дочь султана. Люди думают, что она была убита. (И вообще Алекса сказала мужу, что родила сына, и Якоб тоже должен знать лишь про мальчика, но про это автор забыла.)

- Я не готов рисковать. Линию Тита лучше прервать вообще. Вероятно, здесь теперь будет век гражданской войны, прежде чем эти люди выберут себе нового правителя (но мне на это плевать, я девушек и детей спасаю лишь поодиночке). А к тому времени, возможно, и турки сюда вторгнутся. (Как раз за век соберутся с силами.)

- Действительно, - сказал Якоб.

- Скажи мне, где он находится.

Якоб долгую секунду изучающе смотрел на Эрика.

- Ну? - нетерпеливо спросил тот. - Или ты убил Тита лишь для того, чтобы отдать меня своим солдатам?

- (Не я убил, а ты, - поправил его Якоб.) Я всё ещё могу это сделать, - тихо сказал Якоб.

- Ты ненавидел его так же сильно, как и все окружающие. (Рабыни согласно закивали. Заглянувшие на шумок стражники тоже закивали и снова скрылись.)

- Да.

- Ты любишь Александрию?

Якоб резко вдохнул. (Опять двадцать пять).

- Да... но я не стану мешать её счастью. (Она ведь счастлива там в своих цепях, правда?) Я всегда знал, что никогда не буду для неё достаточно хорош. (То ли дело уродливый псих-архитектор!) Но я не мог смириться с мыслью, что Тит причинит ей вред.

- И всё же ты ничего не делал, когда вред ей причинял султан!

- Нет! - яростно сказал Якоб. - Она была бы счастлива, если бы не ты! И если бы Тит одержал верх, я собирался её защитить. (И каким же это образом?)

- Если ты хочешь, чтобы она осталась жива, я должен убить человека, который на данный момент является новым правителем. Где он? - повторил Эрик.

Якоб стиснул зубы и направился к потайной двери (красиво оформленной ковром с табличкой "потайная дверь").

- Следуй за мной.

Эрик осторожно спускался за Якобом по длинному узкому коридору. Наконец, они достигли ещё одной двери, за которой оказалась огромная спальня (коридоры и спальни - больше ничего Титу в доме было без надобности), Якоб остановился и отошёл в сторону.

Эрик вышел вперёд, но тут же остановился.

Посреди комнаты стоял и смотрел на него мальчик. Ему было не больше пяти лет.

(Теперь Эрик заберёт его с собой, откроет в Париже детский дом... или даже облагодетельствует бывшего наследного правителя Фокеи, сделав его приёмным сыном безродного французского архитектора. Короче, автор снова перешла от секса и луж крови к вопросу воспитания младенцев. Аминь.)