Ну что, народ, соскучились? 
Глава 44.
(Все помнят, на чём закончилась последняя глава? И вот - самый душераздирающий момент! Эрик повернулся лицом к султану...)
Султан был облачен в ярко-синие с золотой отделкой одежды. Выглядел он, как всегда, мощным и сильным. (Бинго! Супер! Эта невероятно важная информация является решающей и ключевой в данный момент!) Эрик окинул взглядом тронный зал. Султан был один, ни одного солдата он не увидел.
- Думаешь о том, чтобы убить меня? - тихо спросил султан (как бы намекая).
Эрик ринулся к нему так быстро, что султан пропустил момент начала атаки. Через долю секунды кинжал был уже у шеи правителя. Но султан был очень сильным, он перехватил руку Эрика, не давая ему перерезать себе горло. (А еще Эрик был дурак и не знал, что в таких случаях лучше не заниматься ювелирной работой перерезания горла, а просто тыкать в печень).
- Сейчас же отпусти меня! - сквозь стиснутые зубы приказал султан. (Обычно этого хватало, чтобы наемные убийцы проникались и начинали чувствовать стыд и патетику момента.)
- Ни за что! - прошипел Эрик.
- Как всегда... - султан тяжело дышал, пытаясь пересилить Эрика и отвести в сторону руку с кинжалом, - ты... позволяешь своим эмоциям... руководить... тобой (тоном психотерапевта усиленно втирал султан).
- По крайней мере, я... хоть что-то делаю, - напряженным голосом ответил Эрик, усиленно прижимая лезвие к горлу султана (тупой кромкой).
Султан резко ударил лбом в голову Эрика (и тем самым перерезал себе горло - кинжал-то был спереди).
Очень сильно.
Эрик потерял равновесие, и оба в унисон застонали от (азарта и возбуждения) силы удара. Султан отступил назад, а Эрик на мгновение был вынужден прислониться к стене. Он собирался снова броситься на султана, но тот покачал головой и вытащил свой кинжал. (Раза в три длиннее. Эрик, подумав, решил не торопиться с атакой.)
- Я не хочу тебя убивать, - понизив голос, сказал султан. - Однако, если ты не оставишь мне выбора, я вспомню, что у меня есть веские причины заставить тебя истекать кровью, пока ты не начнёшь умолять о пощаде! (выпалил он заранее заготовленную и заученную тираду.)
- Из-за проклятого потайного книжного шкафа? Ты наказал её из-за этого?
Султан посмотрел на него (как на идиота. Факт прелюбодеяния, видимо, не был для Эрика веской причиной, чтобы султан желал его смерти).
- У меня не было выбора! (начал оправдываться он) Ты сам не оставил мне никакого выбора, кроме как поступить с ней именно так!
- Именно, - рявкнул Эрик. - И только за одно это тебя уже следует убить.
Правитель посмотрел на Александрию. Она пыталась сесть, борясь с опутывавшими её тяжёлыми цепями. Он медленно подошёл к ней и протянул руку.
- Если ты притронешься к ней, я отрежу тебе конечности по одной (все пять)! - зарычал Эрик (лихорадочно шаря по стенам взглядом в поисках дополнительной амуниции. Увы, все колюще-режущие предметы султан загодя убрал из помещения).
Султан остановился и повернулся к нему лицом (до этого он стоял к нему задом).
- (Ты не забыл, на минуточку, с кем имеешь дело? Она, вообще-то, моя жена... Ой, нет, я ведь не имею права разговаривать таким тоном с самим Великим Эриком. Мне по сценарию положено оправдываться...) Я люблю ее, - сказал он сдавленным голосом.
- Ты её любишь, - с сарказмом ответил Эрик. - Если ты её действительно любишь, то почему так поступаешь с ней? Ты так трясёшься за своё шаткое положение на троне, что вынужден вытворять такое с женщиной, которую любишь? Почему ты это делаешь? - потребовал он.
- Потому что это был единственный способ спасти её, - тихо ответил султан.
Эрик начал медленно обходить его справа, кинжал в его руке был по-прежнему направлен на султана.
- Вот это вот - её спасение? Она ведь может умереть!
- Я бы не позволил ей умереть! - рявкнул султан и тут же понизил голос, чтобы его не услышали солдаты снаружи. - Это был единственный способ... Я вынужден был так поступить. В этих землях женщину, пойманную за чтением, лишают глаз. Я бы не вынес, если бы с ней такое произошло. (Какой пассаж! Какие чуйства!)
- И поэтому ты посадил её на цепь, как животное?
- Я понизил её статус. Она больше не моя жена. (И это автоматически снимает с неё обвинение в чтении, логично?) Цепи являются символом её нового положения - моей рабыни. В этих землях женщины предпочли бы лишиться глаз, чем вынести такой позор. (У самих женщин, интересно, кто-нибудь это спрашивал?) Это был единственный вариант, который я мог использовать, - печально сказал он.
Значит, он выбрал этот вид наказания, чтобы спасти её глаза. Но какой ценой? (Нет, Эрик, определись, что значит, какой ценой? Увечий нет, глаза на месте, ну, подумаешь, цепи... день позора, и она снова жена султана, зато не инвалид)
Султан посмотрел на неё.
- Неужели ты не понимаешь? Видеть её в таком положении каждый день - это убивает меня! (Смотрю и плачу, смотрю и плачу…)
- Тогда освободи её! - рявкнул Эрик.
Он покачал головой.
- Я не могу. Если я проявлю слабость...
Эрик с отвращением покачал головой.
- Если ты её действительно любишь, то должен освободить её.
Султан нахмурился.
- (Не тебе указывать мне, что и кому я должен! Ой, прости, прости, да, я помню, сценарий... Щас, придумаю какую-нибудь хрень...) Мои враги...
- Е@ать я хотел твоих врагов! - выругался Эрик. (Люди, честно! У автора так и стоит - fuck your enemies! Переводчик не виноват!) - У тебя теперь самая сильная армия. Пройдёт совсем немного времени - и ты одолеешь Тита. Твоя победа неизбежна! Тебе совершенно незачем заставлять её страдать, чтобы не показать свою слабость.
- Нет, - ответил султан. - Якоб оказался предателем. Перед тем, как уехать за тобой, он отдал инструкции всем своим людям. К тому времени, как я узнал, что происходит, большая часть моей армии обернулась против горстки тех, кто остался предан мне. Теперь мы едва способны оборонять наши земли!
- Значит, вы уже знаете о Якобе.
- Я знаю намного больше, чем ты думаешь, - сказал султан, понизив голос (и как бы намекая).
- Что вы имеете в виду? - спросил Эрик, чувствуя, как сжалось в груди сердце (он судорожно перебирал в уме все свои прегрешения, растраты, мелкие пакости и большие каверзы).
Низкий рокочущий смех султана заполнил комнату (Он целый месяц тренировался так смеяться.
Эрик сглотнул - какая Алекса, тут бы самому не оказаться в положении любимой жены султана).
- Ты думаешь, я всерьёз поверил, что ты пытался убить меня только из-за наказания, которому я подверг Александрию? Ты считаешь меня таким глупцом?
Эрик прищурился.
- (Нет, я считаю тебя вообще идиотом, но это не важно.) Может быть, я не могу простить тебе, что с такой умной женщиной обращаются, как с пойманным зверем.
- Или, может быть, ты её любишь (закинул султан пробную удочку).
Эрик замер и посмотрел на Александрию, которая начала плакать. Она, измученная, больше не могла держать голову (типа очень умная - значит, тяжёлая) и легла спиной на пол (как бывшая фотомодель, она знала свои самые выгодные ракурсы).
- Это... она вам сказала? - напряженным голосом спросил Эрик (не подозревая, что попался в ловушку, как последний придурок).
Глаза султана потемнели.
- (Ага, значит, это всё-таки правда! Ну, сволочь, держись теперь! Хотя нет, стоп, конечно же, сценарий, сценарий... По сценарию я должен мило болтать с тобой по душам и плакаться в жилетку. Чёрт бы побрал этого автора!) Не сразу, нет, - он горько усмехнулся и посмотрел на неё. - Я был так зол, что Тит убил моего ребёнка... ребёнка от моей фаворитки.
- Вы ведь всё равно собирались позволить ему убить ребёнка, так не всё ли вам равно? - спросил Эрик.
- Да, я обдумывал такую возможность, но я бы ему всё равно не позволил это сделать. Я хотел чего-то большего. Я хотел... (он всхлипнул) Я хотел, чтобы её ребёнок правил после меня. Я собирался лишить права наследования сына Ирис и назвать своим преемником сына Александрии. Интеллект Александрии и моя кровь сделали бы ребенка очень сильным правителем, - он коротко засмеялся (на досуге султан увлекался евгеникой). - Конечно, я должен поблагодарить тебя за то, что ты дал мне основания для нападения на Тита, как я и хотел. Ты очень хорошо знал, что именно так я и поступлю, - султан яростно взглянул на Эрика. - Ты забрал ребёнка!
Эрик слегка опустил кинжал, шокированный тем, что султан знал о Рашиде. (В его мозгу закопошились подозрения, лишившие его самообладания – а вдруг Рашида все-таки от султана?)
Султан улыбнулся сжатыми губами.
- (Ну точно, я угадал! Эрик, ты предсказуем, как дитя. Что ж, сейчас сочиним тебе красивую сказочку... Посмотрим, на что ещё ты попадёшься.) После родов Ирис я нашёл надежную повитуху. Я хотел, чтобы у Александрии было всё самое лучшее. Эта женщина поклялась, что не будет слушать никого, кроме меня, - даже Якуба. Я хотел убедиться, что она сделает всё необходимое, как ты сделал с Ирис, чтобы спасти Александрию и ребёнка в случае, если возникнут осложнения.
Эрик покачал головой.
- Какое это имеет отношение к вашей уверенности, что это я забрал ребёнка?
- ("Да ты посмотри на своё поведение, придурок! Какие тут ещё нужны доказательства?") Потому что, - грубым голосом сказал султан, - она осмотрела Александрию после родов. И пришла прямо ко мне. Никто, даже не Якуб, не знал о том, что она мне сказала. (Султан на минуту замолчал, не зная, что сказать дальше, - на этом идеи у него заканчивались, а с импровизацией у него было туго. К счастью, Эрик снова сам пришёл ему на помощь.)
Эрик всё понял и от ужаса на мгновение закрыл глаза.
- Она обнаружила, что у Алесандрии во время родов были... разрывы.
Султан кивнул, лицо его было мрачным.
- ("Вот ты и попался окончательно, голубчик. Сам всё выложил...") Они были зашиты... идеально. Ни один враг, собирающийся убить её при помощи передозировки снотворного зелья, не стал бы аккуратно заниматься её разрывами. Я, конечно, не был полностью в этом уверен, но знал, что единственный человек, способный разработать такой план, - это ты. Чтобы сохранить тайну, я лично убил повитуху (бу-га-га), сказав Якубу, что она рассердила меня, проявив неуважение.
- И... это было до того, как вы обнаружили книжный шкаф?
Султан холодно посмотрел на Эрика.
- Да. Так что теперь ты можешь увидеть истинное милосердие, которое я проявил к моей жене, хотя и знал о том, что она была с тобой!
- Да... точно такое же милосердие, которое вы проявили к бедной повитухе (- Эрик тут же прикусил язык, перед глазами замаячил призрак сурового султанского наказания).
- Из-за тебя! - сердито сказал султан. - Именно ты поставил меня в такое положение, я должен был позаботиться о её молчании!
- Вы, как всегда, обвиняете в своих действиях других, - понизив голос, ответил Эрик.
- Я мог бы с легкостью казнить Александрию сразу, как только узнал! Но вместо этого я дал ей время, чтобы оплакать потерю ребенка и потерю... тебя. Я знал, что Якоб тебя подозревал, поэтому, когда он уехал, я надеялся...
- Что он убьет меня, - закончил Эрик.
- Я бы солгал, если бы сказал, что эта мысль не приходила мне в голову.
- Но вы знали, что я могу вернуться.
- Я надеялся, что пройдёт достаточно времени, и Александрия снова будет беременна моим ребенком. Став матерью будущего султана, я уверен, она бы предпочла остаться здесь.
- Ах, ясно, - ответил Эрик. - Значит, коль построенный дворец не стал для неё позолоченной клеткой, вы бы пленили её с помощью собственного ребенка! Но всё это перестало иметь какое-либо значение, когда был обнаружен потайной шкаф. Вы уже однажды простили её, когда узнали, что она была со мной! Но теперь, обнаружив её книги, вы заковали её в цепи, как рабыню?
- Книжный шкаф был обнаружен в присутствии Якуба, это не оставило мне выбора, пришлось наказать её перед всеми придворными. Единственным удовлетворением для меня стало, когда я нашёл предлог, чтобы бросить его в темницу. Ибо он не согласился с моим решением, когда я начал обматывать цепи вокруг её шеи. Какая ирония! Он считал, что я слишком жестоко поступаю с ней, понижая её статус, хотя на самом деле я пытался защитить её, даже если в нашей стране это означает унижение.
- И что потом? - требовательно спросил Эрик. - Вы оставили её здесь, в цепях, умирать?
- Я говорил тебе, что я бы не дал ей умереть! - рявкнул султан. - Как и любая рабыня, она получает очень мало пищи и воды. Я приказал, чтобы она оставалась здесь на протяжении тридцати дней. Если она выживет, то будет освобождена от цепей. Она будет прислуживать мне, как обычная рабыня, но она по-прежнему будет со мной. Я надеялся, что со временем даже когда-нибудь смогу вновь поднять её статус до жены - после того, как придворные увидят, как сильно она наказана, - он посмотрел на неё (и неожиданно, разрыдавшись, уткнулся Эрику в жилетку). - Каждую ночь я баюкаю её в объятиях и пытаюсь дать ей больше пищи и воды, - он (высморкался прямо в жилетку и) тяжело вздохнул. - Она отвергает всё, что я ей приношу. Она сама хочет умереть, это не моё желание! (он снова разрыдался.)
Эрик с грустью посмотрел на Александрию, которая по-прежнему лежала на полу. Она старалась держать глазами открытыми и смотреть на него. Она была настолько бледной, что он с трудом узнавал её. Ее дух был почти что сломлен. Без него и Рашиды у неё не осталось ничего. Несмотря на то, что султан всё ещё любил её, Александрия угасала.
- Она умрёт, - тихо сказал Эрик. - Несмотря на всё, что вы сделали для её спасения, она не выживет.
Вдруг снаружи послышались крики, и двери распахнулись. Солдаты ворвались в зал и окружили Эрика. Через несколько мгновений он был обезоружен.
- Мой господин! - сказал один из охранников. - Мы обнаружили, что один из солдат, патрулировавших внутренние комнаты, лежит снаружи, убитый, - мужчина приставил меч к горлу Эрика. - Мне убить его сейчас же?
- Нет, - спокойно сказал султан. - Оставьте нас.
Солдат посмотрел на султана с удивлением.
- Мой господин?
- Я сказал, оставьте нас!
Солдаты поклонились, но всё же забрали кинжал Эрика с собой. Как только они ушли, (Эрик заржал: "Да, с охраной у тебя явно проблемы!"
Не обращая внимание на его гнусное хихиканье,) султан опустился на колени возле Александрии и коснулся её щеки. Эрик напрягся (частично).
- Она меня не любит, - тихо сказал султан, погладив её лицо. Александрия смотрела на него тусклым безжизненным взглядом. Султан осторожно поднялся с колен и прошёл по ступенькам к своему трону. Усевшись, он с ненавистью посмотрел на Эрика.
- В каком-то смысле это твоя вина. Ты сделал это с ней, - он снова горько усмехнулся. - Будешь это отрицать? А сможешь ли ты отрицать то, что ещё в Константинополе она была влюблена в меня?
- Вы заставили её поверить в то, что она влюблена, - ответил Эрик. - А это не одно и то же.
- Откуда ты знаешь? - потребовал султан.
- Потому что... - Эрик заколебался. - Потому что однажды я создал точно такой же нереальный мир вокруг женщины, которая не любила меня.
- Ах, да, - с улыбкой произнёс султан. - Женщина, которая причинила тебе такую боль. Женщина, которая заставила тебя почувствовать себя чудовищем.
- Да.
- А скажи, Эрик, - продолжил султан, крепко стиснув подлокотники, - что случилось с этой женщиной в итоге?
Эрик смотрел на правителя и несколько секунд молчал, после чего наконец заговорил.
- Я отпустил её.
Прищурившись, султан медленно кивнул.
- Надо же, как благородно с твоей стороны, - с сарказмом заметил он. - Человек с лицом чудовища, однако с великодушным сердцем внутри.
Эрик стиснул зубы, его руки сжались в кулаки.
Султан протянул руку (прямо с трона, метра на три вперёд) и взялся за цепь, обмотанную вокруг шеи Александрии. Прежде, чем Эриком мог попытаться остановить его, правитель так резко потянул цепь, что её голова (оторвалась на фиг. Матюгнувшись, султан быстренько прикрутил её обратно и потянул уже аккуратнее. Голова на этот раз) вздёрнулась вверх. Султан удерживал её на месте (чтобы снова не свалилась).
- И ты полагаешь, что моё сердце тоже может быть великодушным, Эрик? - с угрозой в голосе спросил он. - Ты действительно думаешь, что я могу быть таким же благородным?
Кровь Эрика кипела в жилах, однако он сдерживал себя из страха, что султан причинит ещё больше боли Александрии (но самым весомым аргументом было то, что кинжал отобрали). Глубоко вздохнув, он осторожно заговорил.
- Вы и так уже обладаете этими качествами, - тихо ответил он.
- (Ну вот, уже грубая лесть пошла...) Ты смеешь издеваться надо мной? - крикнул султан, натягивая цепь Александрии так туго, что она содрогнулась от боли.
- Нет, - сказал Эрик. - Но я признаю, что теперь я понимаю ваши решения, даже если не всегда согласен с ними. Всё, что вы делаете, вы делаете ради своего народа... даже если это означает потерю того, кого любишь (с намёком продолжил он гнуть свою линию). Жертвовать собственным счастьем ради своих подданных - это благородно.
("Ни фига себе загнул!") Султан быстро сморгнул, и на какое-то мгновение Эрик готов был поклясться, что в его глазах блеснули слезы. Однако в следующую секунду лицо правителя исказилось от гнева.
- Мне следовало тебя убить, - сказал султан, понизив голос. - Она могла быть счастлива со мной, - он стукнул кулаком по трону (напомню, тот стоит на ступеньках, а султан держит за цепь Алексу, лежащую далеко внизу), удар отдался громким эхом по всему залу. - Я правитель Османской империи! (вспомнил вдруг он) А ты всего лишь монстр, который трахал мою жену! (Клянусь, у автора снова стоит fuck!) Ты рассуждаешь о благородстве, которое проявил по отношению к другой женщине, которую любил, а сам спал с чужой женой!
Эрик злился всё сильнее, но сдерживал себя. Александрия хваталась горло, задыхаясь под тяжестью цепей, которые были по-прежнему сильно натянуты султаном.
- Вы собираетесь обвинить меня в том, что Александрия не смогла подарить вам свою любовь, - покачал головой Эрик. - Но она бы умерла в своей позолоченной клетке. Вы это знаете. Правда в том, что вы желаете того, чем обладать не можете... Как это было однажды со мной.
Султан усмехнулся.
- Припоминаю, как ты однажды сказал, что между нами нет ничего общего. Как интересно, да? Сейчас же ты рассуждаешь о нашем сходстве.
- Она бы умерла, - повторил Эрик.
Султан стиснул зубы. Он посмотрел на Александрию и, наконец, отпустил цепь. Задыхаясь, она рухнула на пол, и Эрик отчаянно бросился вперёд, чтобы помочь ей.
- НЕТ! - рявкнул султан. - Она будет принадлежать мне, пока ты не принесёшь мне кое-что взамен!
Эрик напрягся.
- Чего вы хотите?
Султан встал.
- Голову моего врага.
Эрик понимающе кивнул.
- Если я преподнесу вам голову Тита на глазах у всего двора, вы в ответ подарите мне Александрию - в знак благодарности.
(Александрия, переводя взгляд с одного на другого, мысленно крутила пальцем у виска.)
- Да, такой подарок в знак благодарности от меня не вызовет ни у кого сомнений, тем более что теперь она - рабыня. Большинство будет считать, что я наказываю её ещё сильнее, когда я подарю её монстру, - спокойно ответил султан. Он долгую секунду смотрел на Александрию. - Но она для меня стоит больше, чем голова Тита. Я хочу ещё и голову его сына.
Головы обоих - и отца, и сына? Задача была почти невозможной, но Эрик уже лихорадочно обдумывал план (как драпануть).
- Откуда мне знать, что вы сдержите своё слово? - (не найдя ничего более умного) требовательно спросил Эрик.
- Потому что, если я не отдам её тебе, она умрет, - султан сделал паузу. - Я... не могу позволить этому случиться, - сказал он сдавленным голосом.
- А если я не справлюсь?
- Тогда ты подведёшь нас обоих - ибо не сможешь спасти её жизнь.
И теперь просто обязан на мне жениться... когда я стану вдовой.
