4.

За ту работу, что он выполнял, очень хорошо платили. Удовольствие шахиншаха, который обожал зрелище бескровной смерти, стоило дорого. Но только с каждым днем я все чаще замечала, как сникает моя игрушка и как мечтает избавиться от своих обязанностей.

Правоверный, находясь на месте Эрика, не стал бы роптать. Он бы с радостью служил и гордился тем, что может принести пользу своему господину. Любой мусульманин, не рассуждая, обязан выполнять приказы тени Аллаха на земле, даже если они касаются чьей-то жизни.

Но Эрик стыдился того, чем был вынужден заниматься. Убитый им по моему повелению юноша что-то сломал в нем, а вторая жертва его ожесточила. Он сожалел о том, что ему пришлось задушить лекаря – негодяя, который мог погубить нас обоих, того, по чьему наущению отравили Эрика и едва не отправили на тот свет.

Будучи не в состоянии изменить волю шахиншаха, Эрик постоянно искал средства, чтобы забыться. Одно время пристрастие к опию едва не стоило ему свободы выбора, которую он так защищал передо мной. Я уж было начала опасаться, что маковый дурман погубит его, и что скоро придет день, когда во время очередного сражения не Эрик, а его противник одержит верх. К, счастью, этого не произошло. Он, как всегда, нашел выход.

Наверное, проживи я тысячу лет, я бы и тогда не сумела понять, как в его голове рождаются мысли и планы, повергающие окружающих в трепет. Эрик придумал, как освободиться от обязанностей палача и при этом не лишить правителя возможности наслаждаться картиной смерти врагов.

Об этом стоит рассказать подробнее. Он построил ловушку. Маленькую комнату с низким потолком и зеркальными стенами, которая убивала каждого, кто в нее попадал. Агония растягивалась на несколько часов, позволяя в подробностях рассмотреть, как человек внутри медленно сходит с ума, а потом лишает себя жизни под действием магии, которую вложил Эрик в свое изобретение.

Через эту ловушку прошли десятки, если не сотни обреченных. И гибель каждого из них камнем ложилась на душу Эрика. Он не убивал сам, но понимал, что зеркальная комната – плод его фантазии, а значит, он ответственен за нее и ту роковую дань, что она собирала почти ежедневно.

Как сильно изменился Эрик с ее появлением! Он был угнетен тем, что создал, желая избавиться от постыдного ремесла. Другим ударом для него стало то, что шахиншах запретил ему появляться около моего младшего сына, к которому Эрик успел привязаться.

В те дни я, как никогда, была близка к цели полного порабощения воли моей игрушки. Эрик не оказал бы прежнего сопротивления, настолько он был подавлен. Но мне не хотелось подчинять его таким образом и красть незаслуженную победу. Втайне от всех я сострадала мукам, которые он испытывал.

Он снова вернулся к своим прежним обязанностям, ради которых его, собственно, и привезли в Персию. Развлекал меня фокусами, головоломными трюками и игрой на различных инструментах. Но я видела, как поблекли его глаза. Прежде они походили на привезенные из Турции огненные опалы, сверкавшие расплавленным золотом, а теперь беды словно вымыли из них всю краску. Я видела мрак в его глазницах, а еще пустую оболочку тела, лишенную стержня и биения жизни, как будто Эрик оставлял сердце дома, прежде чем отправиться во дворец.

На исходе четвертого года, проведенного в Персии, над его головой стали сгущаться грозовые тучи. Его маска примелькалась при дворе, а таланты наскучили правителю. Мой господин был очень доволен тем, как работает зеркальная комната, а ее создатель больше не был ему нужен. К тому же Эрик невольно оказался вовлечен в хитросплетения дворцовых интриг и политики. Одних важных сановников он лично отправил на смерть, а с другими за него расправилась придуманная им ловушка. Память Эрика запечатлела многое из того, что он не должен был видеть, и шахиншах решил освободиться от неприятной обузы.

…Я знала, что Эрику отпущено всего несколько дней, после чего моя безотказная игрушка будет сломана и растоптана каблуком правосудия. Скорый приговор, а потом смерть – вот что ожидало факира. Разве мог он предвидеть подобное развитие событий, когда принимал приглашение прибыть ко двору шахиншаха?

Аллах свидетель, мне было трудно расстаться с ним. На меня давило знание грозящей Эрику опасности. Как я могла предупредить о том, что его ждет? Мы всего однажды оставались наедине - когда он пришел спасти моего сына, а в другие дни за нами постоянно наблюдали любопытные глаза. Я не оставалась без охраны и своей свиты. Любой мог донести, если бы увидел что-то необычное и понял, что госпожа благоволит неверному больше, чем того допускает ее положение.

Я приказала Эрику явиться ко мне. Я еще раз хотела услышать его музыку, понимая, что скоро лишусь ее навечно.

Он играл в тот день долго, очень долго. Я видела, как снисходительно смотрели придворные, не понимающие, кому и чем может понравиться звучание нелепого громоздкого инструмента, привезенного купцами, из которого кафир извлекал непривычную их ушам музыку. Они устали, но терпеливо ждали, когда все это закончится. А мне несколько часов показались скоротечными минутами.

Моя душа скорбела вместе со звуками, поднимавшимися под своды дворца. В глазах стояли непролитые слезы, и тяжесть скорой потери сковала все мое существо. Может быть, тогда впервые я почувствовала, открыла для себя, как прекрасно, поразительно всё, что делает Эрик. Даже сейчас при одном воспоминании о созданном им чуде щиплет глаза, а тогда я была потрясена его мастерством.

Потом, презирая себя за слабость, я попросила его спеть, уже зная, во что повергнет меня его голос.

О Аллах! Твой дар велик и ужасен. Это поистине страшно: быть заключенным в уродливую оболочку и извлекать звуки рая из смертного горла. Всю жизнь страдать от собственной ущербности и знать, что ты мог бы стать властителем душ, если бы не отвращал людей своим видом.

Для чего несчастнейшему из несчастных такой голос? Не для того ли, чтобы еще сильнее уязвить его и сделать мучения нестерпимыми? Или же этот дар – благодеяние, спасение путника в долгой непроглядной ночи?..

Слушая Эрика, я чувствовала себя выброшенной на морской берег рыбой, задыхающейся на палящем солнце. Перед глазами все плыло, и казалось, что пришел мой конец. И вдруг волны волшебного голоса подхватили меня, придали сил и увлекли за собой в таинственную глубину. Я снова могла дышать, чувствуя, как иссохшее в ожидании тело омывается живительной прохладой.

Испытывал ли кто подобное? Или я была единственной женщиной, заклейменной талантом Эрика? Сомнений не было: в эти минуты я принадлежала ему, как закованная в цепи рабыня своему хозяину.

Боясь, что разум вот-вот покинет меня, я подошла к виновнику моего состояния и шепнула так, чтобы мои слова услышал только он один: «Удиви ЕГО». В глазах Эрика, смотревших на меня сквозь прорези маски, полыхнула неприязнь, быстро сменившаяся пониманием. В этот момент я презрела святую обязанность женщины подчиняться своему супругу. Я дала врагу шанс догадаться о том, что он обречен, если не придумает, как спастись от гнева шахиншаха.

Через несколько дней после этого я узнала, что моего мужа захватила идея строительства дворца-призрака. Поскольку Эрик был еще на свободе, из этого следовало, что руководить работами будет именно он. Я была восхищена его умением, не оступаясь, ходить по лезвию кинжала.

Увы, возведение дворца всего лишь на время откладывало исполнение приговора. Зная, что муж никогда не меняет своих решений, я ждала окончания строительства.

Понимал ли Эрик, что гнев не сменится милостью, а возможность создать что-то новое – лишь отсрочка? Уверена, что нет. Он все еще надеялся вернуть благосклонность Наср-эд-дина, а в случае неудачи – найти способ бежать из страны.

…Задумка Эрика была такой же дерзкой, как он сам. Вдохнуть жизнь в холодный камень могла лишь его безграничная фантазия. Только единожды муж показал мне некоторые из тайн своего нового дворца, чья непохожесть на то, что я видела раньше, заключалась не в богатстве отделки и обстановки, а в том, что все вокруг действительно дышало и казалось живым, теплым и очень коварным. Большие и малые комнаты, коридоры, огромные гулкие залы, люки, лестницы, тупики, а также лифты, заказанные в Европе, позволяли своему хозяину становиться невидимым. Шахиншах мог подойти к стене и с помощью ловко спрятанного прохода исчезнуть прямо на виду у изумленных зрителей. А уже через несколько мгновений его грохочущий голос непонятным образом раздавался в другом конце здания. Дворец таил в себе несчетное количество хитростей, известных лишь посвященным.

Неужели тот, кто придумал всё это и поделился своими секретами с Наср-эд-дином, надеялся уцелеть? Бедный, наивный Эрик…

За ним пришли вскоре после того, как строительство дворца было завершено. Его обвинили в измене, бросили в тюрьму и приговорили к смерти. При дворе многие торжествовали и поздравляли друг друга с большой удачей: скоро будет умерщвлен тот, кого они боялись до дрожи в коленях. Тот, кто наводил ужас своей изобретательностью и умением быть полезным правителю.

Заступиться за Эрика я не могла – такой поступок вызвал бы гнев мужа, а я не имела права рисковать своим положением. Притворившись, что мне безразлична участь факира, я задумалась над тем, как его спасти. С моей стороны неправильно было даже помышлять об этом, но я не могла и не хотела видеть смерть спасителя моего ребенка.

Чтобы замысел увенчался успехом, мне требовалась помощь верного человека, который умел бы молчать и в случае неудачи смог бы обезопасить меня. А кто еще подходил для этого лучше родного брата, кому повиновалась вся стража и полиция Мазендарана? Я знала, что он ни разу не полагался просто на случай, и у него нашлось бы несколько преданных людей, отчаянных головорезов, готовых ради его одобрения на всё. Если нужно было убить – они убивали без сожаления и вопросов.

Шахьяр внимательно выслушал меня. Его суровое лицо не выразило ни удивления, ни протеста. «Если тебе мало моей просьбы, я могу и приказать», - недовольно произнесла я. Он покачал головой и ответил: «Не нужно».

Подозреваю, что он согласился не из-за меня, а по каким-то своим причинам. Кто, как не он, знал, по какому пепелищу пришлось пройти Эрику в Персии. Факир, которого он привез только ради увеселения любимой жены Наср-эд-дина, волею обстоятельств превратился при дворе в фигуру сколь жуткую, столь и трагичную. В том, что все произошло именно так, есть и моя вина. Но моя часть не может стать целым. Ведь Эрик был слишком одарен, заметен и обладал такими разносторонними умениями, что не мог не навлечь на себя беду.

…Как ни уповала я на удачу, весть о спасении Эрика все-таки оказалась неожиданной. Было объявлено, что в ночь перед казнью опасный преступник по наущению шайтана и с его непосредственной помощью бежал из-под стражи, убив пятерых тюремщиков.

Шахиншах был вне себя от разочарования. Тысячи людей искали невидимку по стране и не могли найти. Очередная весть последовала скоро: волнами к берегу прибило обезображенный труп с ножом в груди. На теле погибшего была одежда Эрика, а на объеденном рыбами лице болтались остатки маски.

Каджару поспешили доложить, что участь преступника плачевна: факир пытался пробраться на один из покидавших гавань кораблей, но был убит кем-то из команды.

Мой мстительный супруг, недовольный таким исходом дела, распорядился казнить начальника тюрьмы и нескольких охранников, а моего брата, как не оправдавшего доверия, выслал из страны. Поскольку Шахьяр являлся родственником шахиншаха, ему назначили небольшую пенсию, обеспечивавшую весьма скромную жизнь и яснее ясного говорившую о недовольстве правителя.

Эрик исчез, и я не знала, удалось ли ему уцелеть. Рассказы караванщиков и купцов о знаменитом уродливом факире, обладавшем чудесными способностями, канули в прошлое. Было непонятно, сумел ли Эрик обезопасить себя от людского любопытства или сгинул где-нибудь в России или какой другой стране.

Он пропал навсегда, и оставленная им пустота понемногу начала затягиваться. Жизнь брала свое и постепенно входила в прежнее русло. Временами мне чудилось, что никакого Эрика не было вовсе, но находившее на меня затмение длилось недолго.

О том, что он все-таки существовал, напоминали возвышавшийся на берегу моря дворец-призрак, заброшенная мраморная площадка в саду, безжалостная зеркальная ловушка и еще непонятная боль, которая нет-нет, да просачивалась водой в мои воспоминания.

5.

Много лет спустя, получив разрешение шахиншаха, в Персию вернулся из ссылки мой брат.

Помню, как я увидела его после долгой разлуки. Мы коротко обнялись, и я вопросительно посмотрела ему в глаза. Он ответил мне печальным взглядом и медленно кивнул. Я все поняла без слов.

Брат нашел Эрика, хотя шансов отыскать его после побега было столько же, сколько брошенный на дно моря камень. Всевышний по одному ему известной причине крепко связал нас троих – Эрика, меня, Шахьяра. Интересно, что сказал бы на это сам Эрик? Принял бы встречу с моим братом во Франции за совпадение, назвал бы случайностью или все-таки признал, что наши пути заранее записаны в книгу судеб?

Я не виню брата в том, что он рассказал ему о моем участии в организации побега. Это озадачило Эрика. Он подумал, наверное, что так я отблагодарила его за спасение сына и, как всегда, не заметил того, что было прямо перед глазами. Да это и к лучшему. Слава Аллаху, Шахьяр ничего не стал объяснять.

Я видела, как постарел мой дорогой брат, вынужденный жить вдали от родины. Позаботившись о том, чтобы ничьи уши не услышали нас, он поведал мне о последних днях Эрика.

Слушая его рассказ, я чувствовала, как горечь медленно наполняет мое сердце, а слезы от несправедливости перехватывают горло. Трудно было поверить в то, что человека, который был младше меня, уже семь лет как нет среди живых.

Мою игрушку сломала женщина, неосторожно натянувшая до отказа пружину эмоций, глубоко спрятанную внутри. Я не ведала, до какой степени страдания мог дойти Эрик, искавший понимания, но так и не сумевший преодолеть своего одиночества. Я видела его разным – в минуты болезни и угнетения духа, сломленным и упрямым, яростным и забирающим жизни, трогательным в своей привязанности и непокоренным. Я не знала только одного: способен ли он любить. Но, со слов моего брата, в этом чувстве он превзошел самого себя; оно затмило для него даже музыку. И оно истощило Эрика сильнее, чем все мои попытки подчинить его своей воле. Признаюсь, я позавидовала той, которая сумела вызвать отклик в этой необыкновенно сложной натуре. Но виновница трагедии была слишком юна, напугана и неопытна, чтобы оценить по достоинству жертву человека, бросившего ей под ноги свою жизнь…

Тот, кто так смеялся над судьбой, оказался ею же и повержен. Я все-таки была права, Эрик. Начало и конец твоей дороги соединились, замкнув круг времени.

О чем или о ком ты думал, находясь на смертном ложе? Конечно же, о ней, той девочке, которая принесла тебе больше страданий, чем я. И ты вспоминал её, а не меня, как награду принимая все новую и новую боль. Мы беззащитны и слабы перед теми, кого любим. Теперь ты тоже это знаешь…

Но я не хочу, чтобы после смерти ты был ввергнут в еще более страшный ад, чем при жизни. И потому надеюсь, хотя это и противоречит моим убеждениям, что у неверных есть свой рай для таких душ, как твоя. Или хотя бы место, где они обретают покой и забвение.

Я совсем скоро отправлюсь за тобой. Теперь я почти беспрестанно думаю о том, смогу ли пересечь огненную реку, когда Аллах призовет меня, или буду обречена на нескончаемые пытки души и тела? Разумом я понимаю, что не заслужила вечного блаженства, а моя плоть трепещет, боится мучений, ожидающих недостойных мусульман. Я лишь уповаю на милость Пророка, который будет моим ходатаем пред лицом Всевышнего. Да, я много грешила, но все-таки избежала главного соблазна, который навеки погубил бы мою душу. Все, что случилось со мной, было по воле Аллаха. Я не могла противиться ей и выбрать иную судьбу.

…Каждый вечер я, срубленное под корень дерево, не имеющее сил, чтобы подняться и расправить ветви, вижу в распахнутое окно закат. Огромный шар медленно скользит по алому небу и перед тем, как отправиться на покой, вспыхивает в прощальном великолепии и переливается золотом. И тогда где-то далеко, как будто за пеленой забытого сна, я вновь слышу околдовавший меня голос, который зовет за собой. Но только я хочу ответить, удержать его, как он исчезает вместе солнцем, уходящим за горизонт.

Fin

Отредактировано Nemon (2010-08-13 23:05:59)

Спасибо огромное всем за похвалы тексту. Чертовски приятно видеть, что твоя работа нашла отклик. Значит, задуманное удалось реализовать.

Все, что касалось чувств шахини, в "Реквиеме" шло как бы полунамеками, ибо повествование велось от лица ничего не подозревавшего Эрика, а мне очень хотелось показать историю  от лица ханум. Может быть, не так подробно, но зато эмоционально. И слово ко всему тексту одно: СУДЬБА.

Ведь, если вдуматься, могла найтись единственная женщина, которая разглядела бы таланты и достоинства Эрика не после его смерти (как Кристина в моем ф-ке), а почти сразу, совершив то, на что бедняга и не надеялся. Она вполне могла понять его и через понимание сути полюбить, несмотря на невозможность каких-либо отношений. Можно, конечно, вспомнить, что у Леру "маленькая султанша" была огнедышащим драконом в юбке, но мне лично упрощенная жестокость характера не нравится. Все же человек очень странное и многогранное существо, хотя садистов среди людского племени, безусловно, хватает.   

Цвет золотых глаз Эрика, которые чудятся героине даже в заходящем солнце (а вы думали, фраза про солнце, отливающее золотом, просто для красоты? хех...) :

огненный опал

Продолжу традицию выбора музыкальных тем для героев. Эпиграфом к этой композиции можно взять слова из отзыва Hand$ome:

http://www.rapidshare.ru/1576792

Отредактировано Nemon (2010-07-16 18:03:35)

locusta, спасибо большое!  :give:

Вот ответ на ваш вопрос о том, почему ханум заставила Эрика убить во второй раз.

Ей нужно было любыми средствами отвести от себя подозрения, как и выгородить Эрика. "Пусть Аллах будет на стороне победителя". Она знала, что если дойдет до сражения, Эрик не оплошает и поможет ей избавиться от человека, который не без оснований подозревал их сговор. Ей нужен был беспроигрышный вариант, при котором можно было ликвидировать угрожавшую ее положению опасность и сохранить жизнь Эрика. Другое дело, что за этим убийством последовала череда других, поскольку умения Эрика пришлись по нраву шахиншаху. Но такова была плата за жизнь.     

Не совсем в тему. Вдруг подумалось о забавной игре слов... Ведь "факир" - это анаграмма слова ""кафир" (безбожник, неверный). И, соответственно, наоборот.

Отредактировано Nemon (2010-11-22 04:14:28)