Глава 7. Полночная просьба

Посреди ночи я слышу, как открывается моя дверь. Я переворачиваюсь и зарываюсь лицом в подушки, спрашивая себя, правильно ли я расслышала.

Так и есть. Мягко, почти неслышно, Эрик ступает к моей кровати. Он не несет свечи, и я могу только краем глаза видеть его силуэт.

- Кристина? – Шепчет он, но я лежу тихо, задаваясь вопросом, что он делает в моей комнате глубокой ночью. Я слышу, как он проходит рядом с моим ночным столиком и садится на маленький стул, но делаю вид, что сплю, горя желанием увидеть, что он будет делать.

Он ничего не делает.

Эрик - джентльмен, и я знаю, что он бы не стал непристойно пробираться в мою комнату. Мне становится стыдно за такие мысли. Он просто неподвижно сидит на стуле, и я начинаю думать, что он, возможно, всего лишь хочет понаблюдать за тем, как я сплю. Решив дать ему понять, что я проснулась, я переворачиваюсь на спину и лениво зову:
- Эрик?

- Эрик здесь, любовь моя, - говорит он.

- Почему вы в моей комнате? - Спрашиваю я невинно.

- Слушаю ваше дыхание, - отвечает он спокойно. - Вы так умиротворенны, когда спите.

Я приподнимаюсь на локтях, чтобы видеть его горящие в темноте глаза. Пусть сама я почти ничего не вижу, кроме его силуэта, но отлично знаю, что у Эрика глаза, как у кошки, а на мне ничего нет, кроме ночной рубашки,

Ах, но ведь он - мой муж, разве нет?

Какое-то мгновение я обдумываю его ответ. Слушает моё дыхание? Ему нравится ощущать исходящее от меня спокойствие? Странно, но я думаю, что он только что сказал самые красивые слова, какие мог когда-либо вообще сказать мне. Глупо было беспокоить его.
- В таком случае, мне жаль, что я проснулась, - говорю я, откидываясь назад на подушки.

- Кристина… - начинает он. Я жду. – Кристина, - повторяет он снова, и я обнаруживаю в его тоне новый, не слышанный мной прежде отголосок нервозности. Я не спускаю с него глаз: зрение достаточно привыкает к темноте, чтобы я могла разглядеть, что на нём всё ещё та же одежда, что за ужином, и маска.

- Вы попросили меня, - бормочет он едва слышно, и я никогда ещё не слышала таких нот отчаяния в его голосе. – Взять вас наверх… Кристина, я исполню ваше… ваше желание… если бы… если… вы исполните… одно моё?

По определенным причинам я плотнее кутаюсь в одеяло.
- Что? – Шепчу я нервно. У него ведь нет тайной причины для того, чтобы остаться со мной наедине ночью, не так ли?

- Поцелуй… Кристина, о, Кристина, простите! - Он стонет, роняя голову на руки. - Я так сожалею, Эрик должен быть безумцем, чтобы даже отважиться… он смеет просить то, чего не заслуживает, почему? Почему он смеет? О, Кристина, прикосновение к моему лбу на какое-то мгновение? Пожалуйста, и я сделаю что угодно, что вы скажете… я не буду жадным! Я больше ничего не попрошу!

Эрик пришел в мою комнату посреди ночи, чтобы попросить поцелуй? Мне хочется отказаться, но здравый смысл говорит, что если он достаточно смел, чтобы попросить, я должна быть достаточно смела, чтобы согласиться. Я чувствую себя потерянной маленькой девочкой из-за неожиданно возникшей необходимости понять этого сломленного человека.
- Подойдите сюда, Эрик.

- Нет.

Я нетерпелива. Дважды я предложила ему поцелуй, и дважды он отказал мне. Я спускаю с кровати ноги, осторожно проверяя воспаленную лодыжку, и иду к нему, вытянув руки, как лунатик. Ноги мои дрожат от страха.

Я падаю перед ним на колени и тянусь к его маске. Его взгляд устремлен куда угодно, только не меня.

- Я не должен просить об этом, никогда! - Внезапно кричит он, захватывая мои руки так, что я не могу расшнуровать его маску. - Простите, я ничего никогда не должен просить, я плохой человек и ничего не заслуживаю.

- Тише, Эрик, - сержусь я, срывая его маску и бросая её на пол. - Если Вы будете так себя вести, то ничего не получите. Муж имеет право попросить у жены поцелуй, разве нет? Ну, вы в состоянии посмотреть на меня?

Он не в состоянии.

Этот момент мог бы стать очень нежным, если бы я постаралась. Но мы оба слишком наивны, и слишком боимся друг друга, чтобы стать столь близки. Совершенно не понимая, почему я это делаю, я приподнимаюсь на коленях, не обращая внимания на пронзающую мою ногу боль, и дарю Эрику его первый поцелуй, прикасаясь губами к его бедному лицу.

Прикосновение чуть выше щеки, почти у самых глаз, туда, куда падают слезы. Мои руки обнимают его за шею.

Я жду рыданий, уверенная в том, что поток его слез оросит мои руки, как только он заплачет.

Мои губы по-прежнему так близко к его коже, кажущейся мне удивительно гладкой. Его плоть покрыта ранами и шрамами, но на ощупь похожа на мрамор. Я заинтригована этими новыми ощущениями, и едва касаясь губами его кожи, прослеживаю дорожку ниже по его лицу. Как странно!

- Кристина! – Шепчет он, обнимая меня за талию и притягивая к себе на колени. Его дыхание частое и неровное, руки дрожат. Наши лица почти соприкасаются, и мои руки все еще обнимают его за шею, как и его - держат меня за талию, будто бы мы настоящие влюбленные. Я немного отстраняюсь, а он не открывает своих глаз.

Мы так близки. Так близки к… чему?

Я осторожно склоняю голову к его груди. Почему он такой холодный? Его грудь, там, где сердце, чуть теплее, но рука на моей спине походит на лед. Всегда такой сильный и властный, в моих объятиях он оказывается более человечным, более хрупким, чем я могла бы вообразить. Я держу в руках его душу, и знаю, что только я одна могу излечить или разбить её.

Мои губы в нескольких дюймах от его, но я никогда не стала бы целовать человека, которого не любила…

Я ведь не люблю Эрика, но это не мешает мне волноваться, заботиться о нем. Я не хочу ранить его намеренно. Если Эрик просит о поцелуе, то я не вижу причин, почему бы мне просто не уступить ему? В конце концов, я вышла за него замуж. Это было моим решением, моей ошибкой - позволить ему думать, что я сделала это охотно. Он ведь знает, что я сделала это для Рауля…верно? Или нет?

Я пытаюсь понять свои эмоции. Что именно я чувствую к этому монстру? Почему мои чувства столь… противоречивы? Я прячу лицо у него на шее и чувствую, что его руки отпускают меня.

- Мое желание… исполнено, - его дыхание тяжело, и я понимаю, что он безуспешно пытается снять меня с коленей. – Возвращайтесь в постель.

Мне не нравится, когда меня так отталкивают. Я убираю руки с его плеч и хромаю обратно к кровати, а он остается сидеть, сжав подлокотники. Будучи более счастливой, чем могла бы предположить, от чувства физического контакта с кем-либо, я понимаю, что почти забыла, каково это – когда тебя обнимают. Моя кожа пылает.

Эрик встает. Он поднимает свою маску с пола.

- Не оставляйте меня, - возражаю я.

Он колеблется.

- Спойте мне? – Прошу я с надеждой. - Вы не пели мне так долго, - подумав об этом, я внезапно отчаянно хочу услышать его. Я боюсь, что он откажется. Однажды его голос уже был единственным моим счастьем в том полном бед мире, в котором я жила, а сейчас я нуждаюсь в нём ещё больше, чем прежде.

Горе мне! Я чувствую отвращение к себе! Где Рауль, появившийся, чтобы спасти меня? Мой жених пропадает где-то, пытаясь спасти меня, в то время как я целую другого человека! С ужасным чувством я понимаю, что не знаю, где он… Эрик мог что-то сделать с ним, когда поймал меня. Возможно, Рауль мертв, а Эрик - всё, что у меня осталось.

Я гоню прочь эти мучительные мысли. Если бы только он начал петь, я бы легко обо всем забыла…

Он садится и делает судорожный вдох. Руками он будто бы ласкает воздух… представляет ли он меня, целующую его мгновение назад?

Он начинает петь очень, очень тихо, тщательно пропевая каждое слово, контролируя каждый свой вдох и выдох. Его голос звучит невозможно сладко, опьяняюще, наполняя мою душу негой. Я прикрываю глаза, не желая ни на что отвлекаться от его голоса.

Эрик наклоняется и берет мою руку, так одиноко лежащую до этого на подушке. Он не упустит ни одной детали, а я наслаждаюсь ощущением того, что мою ладонь сжимает сильная, прохладная рука.

Я притворяюсь, что уже крепко сплю, когда слышу, что он начинает плакать.

Отредактировано layara (2010-10-26 00:32:51)

Мышь_полевая, Violet, amargo, спасибо!

Все нежно и романтично, но про Рауля Крис все никак не забудет, Эрика жалко. Эх.

Отредактировано layara (2010-10-27 14:44:27)

Глава 8. Развитие отношений

На следующий день я надела светло-фиолетовое платье из тонкой струящейся ткани. Цветочная лента украсила мою талию и придала облику весеннее настроение. Макияжа на лице я позволила себе совсем немного и распустила волосы.

Эрик уже ждал меня перед дверью. Он был в темно коричневом пальто, и, должна признаться, это меня поразило. Я никогда не видела его одетым во что-то ещё, кроме черного, и этот его новый облик делал маску на лице куда менее заметной.

Он посмотрел на меня и опустил глаза:
- Вы прекрасны.
А я подумала о прошлой ночи.

- Спасибо.

Став рядом с ним, я терпеливо ждала. Эрик выглядел смущенным.
-  Эрик, вы не хотите предложить мне свою руку? – Спросила я с нетерпением, выжидающе смотря на него.

Кажется, его возмутила моя смелость.

Уфф.
- Эрик, ваша жена хочет с вами прогуляться.  Дайте ей свою руку.

Он глубоко вздохнул, а я почувствовала себя чуть обиженной. Неужели это такое испытание для него? Неужели я столь неприступна?

Молча он предложил мне руку.

Эрик повел меня к двери очень, очень медленно: все из-за моей лодыжки. Уверена, это снадобье Эрика творило чудеса, поскольку весь мой опыт танцовщицы говорил о том, что большинство людей не смогли передвигаться и наступать на травмированную конечность как минимум в течение недели, а то и дольше. Здесь же, спустя пару дней, я была уже в состоянии ходить, опираясь на руку моего мужа.

Мы обходим вокруг озера, неспешно шагаем в полной тишине, проходим улицу Скриба и оказываемся на пустынных улицах Парижа.
Я с наслаждением делаю вдох. Красота, свежий воздух! Я вижу гуляющих людей, они выглядят такими беззаботными и счастливыми. Цветы! Я вижу растущие цветы, которые пробиваются повсюду из плодородной почвы. Множество людей и растений, выглядящих совершенно обычно, повседневно, нормально.  Первое, что я сделала - потащила Эрика в угол и сорвала несколько тюльпанов.

Эрик неловко попытался вернуть меня.
- Осторожнее, дорогая! – Пробормотал он, утягивая меня на другую сторону улицы.
- Пахнет весной! – Воскликнула я взволнованно. – Эрик, посмотрите, цветы!

- Весна, моя дорогая. И в саду много разных цветов.

Почти тепло, но ветер все-таки был, хотя и солнышко проглядывало. Я должна была догадаться, что Эрик пойдет на улицу, только если будет немного облачно. Как он узнал?

Я опираюсь на руку Эрика и он поддерживает меня, пока мы ждем экипаж.  Мне казалось, что он попытается отстраниться, но он помог мне подняться и быстро отпустил.
Мы гуляли все утро. Я сидела в экипаже напротив Эрика и смотрела в окно,  страстно впитывая все увиденное, то, чего не знала или забыла. Будучи по характеру домоседкой, я никогда прежде не выбиралась за город, и теперь была готова остаться здесь, среди этой зелени,  навсегда.
- Кристина? – Спросил Эрик, когда экипаж с грохотом поехал по мостовой. – Вы очень мало съели на завтрак. Вы голодны?

Интересно, он действительно беспокоится обо мне или просто ищет повод, чтобы вернуться домой? Я пожала плечами,  когда мой взгляд упал на небольшие желтые цветы, растущие прямо у дороги.

- Эрик, посмотрите на эти лепестки!

- Да, это лютики Бермуда.  Хотите, я расскажу вам историю о них?
- Да, пожалуйста.

Ощущая себя в безопасности в карете, слушая, как голос Эрика заполняет все вокруг, я чувствовала себя почти в раю.

- Мы подъезжаем к улице Скриба, – бормочет Эрик, когда его история закончена. – Я думаю, нам пора возвращаться.
И снова Эрик удерживает меня в своих руках, помогая выйти из экипажа. Я надуваю губы, увидев ступеньки.

- Понесите меня, - прошу я.

- Конечно. Простите меня, - в голосе его слышится волнение. Он нежно покачивает меня в своих объятиях и спускается по лестнице с такой легкостью, будто не ощущает мой вес.

Как и прежде, я кладу голову Эрику на плечо. Мне нравится ощущать его спокойные объятия, и меня клонит в сон.
Когда я открываю глаза, я вижу, что Эрик принес меня в гостиную.

- Желаете перекусить? – Спрашивает он, осторожно укладывая меня на диван.

Я сажусь, пытаясь поймать ускользающее сознание. Почему я так устаю рядом с Эриком?  Я поспешно отодвигаюсь, освобождая место возле себя.
-  Нет. Сядьте рядом со мной.
Эрик продолжает стоять рядом со мной с выражением высокомерия на лице.
- Зачем?

- Потому что у нас было неплохое утро, и я не против поддержать это настроение на весь день, - вздыхаю я.
- Неплохое? – С кислой миной переспрашивает он, старательно усаживаясь в тень.

-  Именно. Вам не понравилась наша беседа?

- Эрик любит разговаривать со своей женой. – Отвечает он самодовольно.

  - Снимите маску? – Улыбаюсь я ему.

Он моментально замолкает и отворачивается от меня, от него веет холодом. Я почти физически ощущаю его неприязнь ко мне, он снова скрывает свои чувства. Пытаясь сдержать слезы, которые уже застят мои глаза, я с сожалением думаю о том, что Эрик совершенно меня не слушается.

- Почему вы всегда говорите нет? – Сквозь плач и всхлипывания вопрошаю я. – Я видела вас, и вы не можете до сих пор думать, что я испугаюсь!

Он все ещё отворачивается от меня. Я кладу ладонь на его руку:
- Скажите мне правду, пожалуйста. Почему вы до сих пор носите при мне маску?

Эрик поворачивается ко мне лицом и в порыве срывает маску. Я вздрагиваю от его резкого движения. 
- Хотите знать? – Кричит он. – Я скажу вам, моя прекрасная, любимая жена! Каждое мгновение, когда я думаю, что вы могли быть заботиться обо мне, вы любезно напоминаете мне о том, почему вы не сможете любить меня! Из-за моего лица!
Я не такая трусиха. Была когда-то.  Но не сейчас.

- Эрик, ваша внешность – совсем не та причина, по которой я не люблю вас, – объясняю я, и тут же замолкаю, не зная, как вернуть слова обратно. Я сжимаю руки и прячу ноги под подушку: здесь, внизу, гораздо холоднее, чем снаружи, от чего моя лодыжка начинает болеть, а кожа леденеет.
Эрик встает, приносит мне белую шаль и молча заворачивает меня в неё.  Маска его уже вернулась на свое место.
- Тогда почему? – Спрашивает он с сомнением. -  Что я могу сделать, чтобы вы полюбили меня?
«Отпустить…»

- Любовь не рождается по требованию, Эрик.
- Нет?
- Она должна придти сама, - я закусываю губу.

Он скрещивает руки на груди и поднимается, возвышаясь надо мной.
- Вы ведь именно так полюбили вашего виконта, я полагаю! Вы уверены, что здесь дело не в моем лице?

- Я думаю, мы должны… идти обедать сейчас, - голос мой звучит нерешительно, я пытаюсь отодвинуться от Эрика. Он усмехается себе под нос.
-  Вы больше не хотите разговаривать с Эриком? – Издевается он. – Теперь уже все плохо?

- Прекратите, Эрик! – Кричу я и вскакиваю на ноги. – Вот  поэтому я и не могу полюбить вас! Что вы сделали с Раулем? – Глядя в блестящие глаза Эрика, спрашиваю я. – Он пришел спасти меня, а вы что-то сделали с ним! Когда я пришла в себя, его не было!
В моем голосе звучит такой ледяной холод, будто это не я.

- Рауль пытался забрать вас у меня!
- Рауль любит меня!

Эрик резко подается вперед и хватает меня за талию. Я пытаюсь сдержать вскрик, когда его длинные пальцы тонут и путаются в складках моего платья в попытке прижать меня к своему телу. Я не пугаюсь, и стараюсь не смотреть на него.
- Эрик тоже любит вас! – В его голосе яд. – Вы ему верите? Что он должен сделать, чтобы доказать свою любовь? Разве он не говорил вам, как он волнуется за вас каждый день, как желает, чтобы вы были счастливы и здоровы? Разве не говорил он вам, какую радость доставляют ему ваша улыбка или смех? Разве не говорил он вам, каким нежным он пытается быть с вами, как заботится он о вашей лодыжке? Кристина, разве не говорил он вам, как вы прекрасны, как соблазнительны? – Одна рука Эрика обвивает мою талию, другая касается спины. – Как желанны вы для него?

Его рука мягко поглаживает мою спину, переходя к затылку, он хватает меня за волосы и с силой тянет голову назад, и у меня возникает мысль, что сейчас он меня поцелует в губы.
Но он просто касается маской моего носа, а я инстинктивно пытаюсь оттолкнуть ее.
Он рычит и толкает меня на диван. У Эрика сбилось дыхание, он шумно и с трудом втягивает в себя воздух, в его глазах я вижу то, чего никогда не видела. Остатки моего разума кричат, что этого момента мне следовало бояться больше всего на свете.

-  Скажите мне, Кристина, теперь вы любите меня?

- Нет.

- Хорошая девочка! – Он смеется, как сумасшедший. -  Я так и думал. Эрик уничтожил свои шансы еще до того, как они ему выпали.

Я вскакиваю с дивана, пытаясь убедить себя, что меня обнимали руки моего нежного Эрика, а не этого рассерженного мужчины, возвышающегося надо мной. Его уродливое лицо склоняется ко мне, пальцем он дотрагивается до моих губ, и стонет, не в силах сдержаться.
- Вы играете со мной! Вы специально делаете мне больно! Как вы можете целовать мужчину, которого не любите?
Я пристыжена.  О боже, я поцеловала Эрика, но я его не люблю! Он держит меня тут вопреки моей воле, а я его еще и целую! Я поцеловала мужчину, который пытался убить моего жениха, и, кто знает, скольких убил до этого! Почему я поступила так глупо? Теперь уже поздно…

Держит ли меня Эрик здесь наперекор моему желанию?
У меня было несколько возможностей сбежать, и каждый раз я оставалась здесь. Потому ли, что я не хочу ранить его? Почему я должна о нем беспокоиться? Он ужасный человек.

Ужасный человек, который меня любит.
Он хватает меня за плечи, и трясет, а  меня преследует воспоминание, как день назад, он кричал «Почему? Почему?» когда я вывихнула ногу.
- Вы мне не отвечаете, - в его голосе утверждение. – Но почему? Это ведь не сложный вопрос. Я могу спросить еще раз. Вы целуете мужчин, которых не любите?
Я не хочу вводить Эрика в заблуждение и давать напрасную надежду.
- Да.
- Ах, моя дорогая, вы подарили мне такую надежду! Возможно, вы не любите Рауля де Шаньи!

- Обед, - говорю я холодно. – Я хочу обедать, сейчас.

Он берет маску со стула и надевает ее. Кажется, теперь его настроение стало гораздо лучше, что только сильнее меня злит.

- Обед, - повторяет он. – Совершенно обыденно, но необходимо, я полагаю.

Я вылетаю из комнаты, спиной чувствуя его взгляд. Больше всего меня злят даже не его замечания, не его поцелуи и не его нрав.

А тот факт, что я до сих пор не знаю, где Рауль.

Отредактировано layara (2010-12-06 13:36:44)

Если залезть в оригинал, будет не так интересно

исправимся! Причем, в самое ближайшее время.

Глава 10. На стропилах.

- Вы готовы, моя дорогая?

Я слышу зовущий меня голос Эрика из-за двери, где он, судя по всему, меня ждет. Удивительно, весь день я была сама не своя от волнения – все от осознания того, что Эрик позволил мне выйти наверх без моей просьбы. Я примеряла диалоги из «Фауста» ко всем нашим разговорам сегодня, и он знает, как я жду этого вечера. Наша небольшая прогулка – огромный шаг вперед, я верю в это. Добавив бледно-розовый пояс к моему платью, я иду к Эрику.

Наши глаза встречаются.
- Нет необходимости в таком туалете, вас никто не увидит.

Я чувствую себя неловко:
-  Вы увидите.

Он открывает рот, явно желая, что-то сказать, но передумывает.
- Что ж, идемте.

Я сжимаю его руку, так как Эрик ведет меня путем, доселе мне неизвестным. Похоже, что это темный и влажный подвал, и я сильнее стискиваю его ладонь.

- Не бойтесь, - шепчет он успокаивающе. – Через минуту будет светло.

Мне спокойно, я чувствую его близкое присутствие, мы идем наверх странными маленькими шажками, до тех пор, пока не оказываемся в знакомом месте: если я не ошибаюсь, мы за кулисами.
Раньше, чем нас могут заметить, Эрик толкает меня в тень, и усаживает на железную кованую ступень.

- Эрик, - с тревогой спрашиваю я. - Мы будем очень высоко?

- О, да, - слышу я в ответ. - На самом верху.

- Нас никто не увидит? – Я вцепляюсь в его руку.

Он издает непонятный звук, цокнув языком, который я понимаю, как «нет».

Когда мы, наконец, поднимаемся, то оказываемся на блоке из лесов, очень длинном и широком, как и небольшое, довольно сомнительное сооружение, свисающее со стропил около самой стены. Это все выглядит довольно надежно, пока я не осмеливаюсь посмотреть вниз.

- Ох, - вскрикиваю я и утыкаюсь лицом в жилет Эрика. – Мы так высоко!

Смотреть вниз, туда, где я когда-то ходила, довольно страшно с этой непривычной высоты!

- Кристина?  - Спрашивает Эрик, вздыхая. – Я могу увести вас, но ведь с вами все в порядке.

Я отстраняюсь, но только чуть-чуть.
- Все дело в том, что… мы слишком высоко.

- Мне жаль, что это так на вас подействовало, - Эрик серьезен. - Я вас уверяю, что вы не упадете.

Торжественность и уверенность его речи кажутся мне забавными. Он смотрит на меня с любопытством, но ничего не говорит. Мне хочется придвинуться ближе к нему, но разум озадачивается вопросом, с какой стати? В результате я просто стою и растерянно озираюсь.

- Садитесь, - уговаривает меня Эрик, приподнимая и усаживая на леса. Я опускаюсь на колени, убедившись, что ширина лесов вокруг меня, по крайней мере, с мою вытянутую руку.

Эрик посмеивается надо мной и начинает спускать вниз длинную веревку, которая неким образом опускает подобие стены позади нас.

- Можете откинуться назад, - говорит он. - Это очень безопасно.

- Откуда вы знаете? – Бормочу я, подтягивая колени к подбородку.

- Потому что я это сделал. Я уверен в надежности, благодарю вас.

Задетая гордость и раздражение чувствуются в его голосе, и я понимаю, что он думает, будто я усомнилась в нем. Разве непонятно, что это мой страх высоты, а вовсе не сомнения в его способностях?

Я кладу руку ему на шею, приобняв, и пытаюсь улыбнуться.
- Если я упаду, вы меня поймаете? – Шутки в словах ровно половина.

Как обычно, мое прикосновение мгновенно отвлекает его, но говорит он медленно, тщательно проговаривая каждое слово:
- Эрик никогда не позволит его Кристине упасть.

Мы пришли к самому началу: как раз зазвучала музыка и я могла смотреть за кулисы, где все уже пребывали в полной готовности.
На мгновение мне захотелось оказаться там внизу, где каждый выглядел таким уверенным в себе, радостно-возбужденным, без следов волнения о судьбе и выборе – только о собственном голосе или ногах. Многое я бы отдала, чтобы вновь оказаться такой же девчонкой! Я внимательно всматривалась в балерин, всех, кого я могла бы узнать.

Эрик подходит и приседает рядом со мной. Его рука в перчатке бережно охватывает мое запястье и мягко тянет в сторону от края. Так мы и сидим, когда открывается занавес.
О, как это прекрасно, вновь слышать пение! Я прикусываю язык от почти экстатического наслаждения, позволяя звукам полностью захватить меня. Музыка! Правда, мужской вокал звучит несравнимо с моим дорогим Эриком, сидящим рядом и мурлыкающим себе под нос партию тенора, но все равно это так щемяще, что на глазах у меня выступают слезы.

Тем временем представление продолжается, и я остаюсь у самого края. Эрик сидит рядом со мной, а я постепенно склоняюсь к его плечу. Он так тих и недвижим, что я почти могу принять его за настоящего ангела, который обещал меня поймать, если я упаду.
В конце концов, я склоняюсь к его груди и, поджав ноги, устраиваюсь рядом с ним. Он резко втягивает воздух, привыкая к моему весу. Когда Фауст наклоняется поцеловать свою прекрасную Маргариту, я слышу его вздох. К тому времени, как заканчивается третий акт, руки Эрика уже крепко обнимают меня, а пальцы перебирают мои волосы.
Я ничуть не возражаю.
Позже, когда начинается балет, я сижу и всматриваюсь в такие знакомые лица. Я никогда близко не дружила ни с одной из девочек, была очень застенчивой и одинокой, но я видела и знала многих из них. Эрик еще раз разочарованно вздыхает, когда я высвобождаюсь из его рук. Я поворачиваюсь к нему.

- Я возвращаюсь, - говорю я, усаживаясь обратно.

- О чем вы? – Спрашивает Эрик, выглядя при этом слишком радостным для столь безразличного тона.

Я улыбаюсь его невинному взгляду и прикасаюсь губами к маске:
- Вы огорчились, когда я вас оставила.

- Так и есть.

Я пытаюсь снова положить голову ему на плечо, но он не позволяет мне, удерживая, так, что наши лица все ещё соприкасаются. Я замираю, так же, как и его руки у меня на спине.

- Не останавливайтесь, - шепчет он, и его голос становится неуверенным и робким, совсем не похожим на моего всемогущего ангела мгновение назад. Я касаюсь губами его маски, прохладной от соприкосновения с его кожей, и целую снова. Он сдвигает маску, так, что я могу коснуться его алебастровой кожи, тонкой и неощутимой. Мне нужно почувствовать его губы, как тогда на наши два месяца со дня бракосочетания. Были ли они тогда такими же гладкими? Мне нужно ощутить их прямо сейчас.
Я рядом с ним, так близко, как никогда, мои руки обвивают его шею. Похоже, он понимает что сейчас произойдет, потому что вдруг каменеет в моих объятьях, пытается отодвинуться и закрыть свое лицо маской.

Было время, когда я не могла даже думать о том, чтобы коснуться его, но теперь я понимаю, что гораздо легче принять его, когда каждый из нас дает шанс другому. Я могла бы злиться на него за то, что он отталкивал меня, могла бы заплакать, вздохнуть или отстраниться. Но даже такая нерешительная особа, как я, знает, что если решение принято, то ему надо следовать. Я поцелую моего мужа. Я сделала свой выбор.

Медленно, шаг за шагом полюбить его.

Его губы холодны.

Это всё, о чем я могу думать в момент соприкосновения наших губ. Они ледяные, холоднее только его пальцы, и я чувствую этот холод на своем лице.

Он реагирует очень медленно.

Я поцеловала его.

Он не сразу отвечает на поцелуй, застыв статуей в моих объятиях. Я буквально чувствую, как рушится его нерешимость, когда его  тонкие пальцы обхватывают мою талию. Первый раз в жизни Эрик целует женщину.

Он целует меня.

Я ожидаю слез, но вместо этого он только сильнее прижимает меня к себе, его дыхание смешивается с моим. Сейчас я настолько близка с ним эмоционально и физически, как никогда не могла себе даже представить. Наверное, ближе, чем Эрик мог надеяться.
Пораженная осознанием этого, я начинаю плакать.

Он резко отстраняется, оставляя меня со слишком знакомым чувством потери. Смотря на него с мольбой, я прошу:
- Вернитесь! – Голос срывается.

Он смотрит на меня и качает головой:
- Как я мог, моя любовь, мой ангел…

Мы сидим, приходя в себя от случившегося.
Звучат аплодисменты, знаменуя конец спектакля, и я поднимаю взгляд на моего мужа, который встречает его без малейшего энтузиазма и встает. Я подавленно продолжаю сидеть у его ног и не двигаюсь.

- Пора домой, - шепчет он, касаясь моих волос. Я не двигаюсь.

Такой нежный поцелуй он подарил мне… и так резко отстранился…
Я просто не в силах пошевелиться.

- Мне кажется, вы меня избаловали, - медленно говорю я. – Теперь я жду, что вы будете всюду меня носить.

Я позволяю ему взять себя на руки, чтобы спуститься вниз. Окружающий мир теряет для меня интерес, пока мы идем по темным коридорам.

Поцеловала бы я мужчину, которого не люблю?

Я – глупая девчонка, которая никогда не должна была нести тяжкое бремя столь одержимой и страстной любви! Все мои ошибки, все решения – всё свелось к одному вопросу, на который я не могу или не желаю ответить.

Эрик вносит меня в гостиную и ставит на ноги, задержав свою руку на моей спине чуть дольше, чем следовало.
Я оборачиваюсь и тут же отчаянно прижимаюсь своими губами к его.
Это то, чего я так хотела? Поцеловать его? Он же монстр! Убийца! Сама смерть!
- Моя маска, - бормочет он под моими губами. – Я оставил ее на стропилах.
Я не обращаю внимания на его слова, покрывая все его лицо короткими поцелуями, поднимаюсь на цыпочки, чтобы коснуться лба, а он с удивительной силой приподнимает меня и держит близко-близко к себе, я же, стараясь подавить дрожь от холода его тела, не думаю останавливаться. Он тяжело дышит, его губы ищут мои.
- Кристина, Кристина, – шепчет он, - это происходит на самом деле, или я сейчас проснусь, как обычно?
Наши поцелуи пока неторопливые, легкие и нежные. Почему я это делаю? Объясни мне, Эрик, что я так долго сдерживала в себе? Свою храбрость? Зрелость? Что это?

Любовь к прекрасному!

Убрав руки с его плеч, я ловлю его взгляд. Он смотрит на меня, не отрываясь, и я тоже не отвожу глаз, отступая. У двери в свою комнату я останавливаюсь, продолжая смотреть ему в глаза.
Воздух между нами можно резать ножом.

- Спокойной ночи, Кристина, - неловко говорит Эрик, поднимая правую руку к лицу, словно желая убедиться, что на нем и правда нет маски. Он подносит руку ко рту и к шее, чтобы поправить воротник, который, как я теперь замечаю, изрядно пострадал во время нашего поцелуя.

Это и есть любовь?

- Спокойной ночи, Эрик, – мягко отвечаю я, устремив взгляд вниз, на шикарный ковер. Он идет и гасит все свечи в гостиной, так что я могу видеть только его тень, когда он направляется к себе в спальню.
Непрерывная забота… нежность… то, что я чувствую рядом с ним… на что я отважусь? Последние два месяца я упорно отрицала любые чувства к Эрику, до тех пор, пока не открыла, какой он. И теперь мне было интересно, что я чувствовала бы, если бы позволила себе? Какую-то заботу… преданность… искреннее беспокойство… возможно, я и не люблю Эрика, как нормальная жена должна любить мужа, но все таки это любовь, какой бы они ни была.

Господи, это же так ясно! Я, должно быть, ослепла. Мне нужно сказать ему?

Не сейчас.

Почему я так уверена? Сказать это Эрику не будет так легко, как кому бы то ни было.

В сомнении, я закрываю глаза и представляю его поцелуй. В нем не было страсти, не было совершенства. Но в нем была любовь.
- Эрик? – Я открываю глаза. Его тень маячит в дверном проеме. Чувствуя себя очень легко и свободно, но при этом торжественно, я вижу, как пылают в темноте его глаза:

- Я… я люблю вас.

Отредактировано layara (2011-08-26 15:29:16)