Глава 1.

…И снова был страх. Безотчетный страх, обволакивающий все ее существо. Нет, не страх, а ужас. Холодный, липкий ужас, который лишает рассудка, сковывает тело и подавляет сознание.
Она бежала вверх по лестнице, по бесконечным ступеням, хотя знала, что убежать не удастся. Она боялась оглянуться, потому что тот, кто был позади, страшил ее больше всего на свете. Длинное черное платье путалось в ногах, как высокая трава на лугу, и замедляло движение. Она спотыкалась и падала, ударяясь коленями о холодный мрамор, но почти не чувствовала  боли, вскакивала и бежала дальше, потому что остановиться, как требовал ее преследователь, значило бы признать поражение. Нет, хуже: это было равносильно гибели. Страшные маски вокруг пугали своими застывшими гримасами, они словно глумились над ней, а Призрак Смерти в красном одеянии не отставал ни на шаг – напротив, он неумолимо приближался.  Она не видела его, но знала – он где-то там, внизу, идёт за ней, чтобы увести в свое страшное подземелье... 
Его ужасный смех гулко раскатывался по роскошно украшенному залу, многократно отражался от каменных стен, и казалось, что смеётся не один человек, а целая толпа. И от этого становилось еще страшнее.
Она понимала, что проигрывает в этой безумной гонке. Лестница казалась бесконечной, а силы убывали с каждым мгновением.
Подсознательное чувство говорило, что если она доберется до конца лестницы, то будет спасена, ибо там, наверху, ее ждет тот единственный, который…
Вот она споткнулась в очередной раз, ощутила сильную боль в щиколотке и с ужасом поняла, поняла, что это конец, она не сможет больше сдвинуться с места. Она посмотрела вниз, и крик ужаса замер у неё в горле: у подножия  лестницы стоял Призрак Красной Смерти.   
Она увидела  его лицо… Нет, это было не лицо, а страшная маска, от одного взгляда на которую стыла кровь в жилах: безжизненные, мертвые глаза, впалые, как у скелета, щеки, жуткий провал вместо носа… Поистине, это был лик самого ада.
Ужас придал сил. Почти не сознавая себя, она вскочила на ноги и устремилась вверх…

Будильник щелкнул и зашелся в электронном перезвоне. Карина вздрогнула и открыла глаза.
- Опять этот сон! – Простонала она. – Когда же это кончится?
С минуту она неподвижно лежала, глядя в белый лепной потолок, и вспоминала страшное сновидение, воздавая благодарность будильнику, который освободил ее от ночного кошмара. Потом взгляд переместился на часы,  и девушка пружиной вскочила с постели.
- Черт, опаздываю! – Натягивая на ходу халат, она бросилась в ванную, но на полпути стоял на стол, на котором лежал паспорт и другие документы, вынутые вечером из сумки. Ноги сами собой приросли к полу. – Черт, меня же уволили…
Да, это случилось вчера, в самом конце рабочего дня. Карина уже закончила работу, сняла кассу и собиралась сдать деньги хозяйке, когда та вызвала ее в свой кабинет и сказала.
- Карина, я проанализировала вашу работу за последний месяц и пришла к выводу, что вы нам не подходите.
- Как… почему?
Хозяйка пожала плечами.
- Я не обязана отчитываться, но за последние три недели вы продали товаров в полтора раза меньше, чем ваша сменщица. Чем вы можете это объяснить?
Карина молча топталась на месте, не зная, что сказать. Собственно, говорить было нечего, просто она не любила свою работу, даже ненавидела. Стоять изо дня в день по десять часов за прилавком и продавать стринги, бюстгальтеры и подвязки сытым, капризным покупательницам – занятие не из самых увлекательных. В отличие от других продавщиц Карина не умела заинтересовать своих клиенток так, чтобы те бросались скупать все, что попалось на глаза. У других девчонок это получалось, а вот у нее нет. Когда же попадалась особенно въедливая дамочка, Карина ловила себя на том, что готова обмотать ее с ног до головы колготками, напялить на голову трусы-утяжки и вытолкать на улицу.
Девушка вздохнула: а в результате на улице оказалась она сама. Хозяйка не стала долго разговаривать, расплатилась за последнюю неделю и отдала трудовую книжку.
- Все. Вы свободны. И мой вам совет: если хотите чего-то добиться в жизни, выберите что-нибудь другое. Торговля не для вас. 
Карина и сама это понимала. Но куда еще она могла устроиться, не имея специального образования? То есть, образование-то у нее имелось, но в настоящее время оказалось совершенно ненужным. Правда, бабушка часто говорила, что работа библиотекаря  весьма престижна и социально значима, - бабушка любила выражать свои мысли по-научному.  Но одно дело – социальная значимость, и совсем другое – оклад. Хотелось бы Карине посмотреть на ненормальную, которая зарабатывает на своей престижной работе копейки и при этом лучится от счастья. 
Впрочем, работа в библиотеке Карине нравилась, и пока была жива бабушка, Карина оставалась там. Бабушка получала неплохую пенсию, и при определенной экономии они сводили концы с концами. Но год назад бабушка умерла, и перед внучкой встала проблема, как жить дальше. На более чем скромный оклад библиотекаря сделать это было практически невозможно, и Карина устроилась в большой торговый центр поблизости от дома. Место работы также выбиралось из соображений экономии: добраться туда пешком можно было за десять минут, так что расходы на транспорт отсутствовали.  Хоть и с трудом, но на жизнь хватало, хотя радости от такой жизни Карина не испытывала.
Теперь же порвалась и эта тонкая ниточка…   
Умывшись, Карина вернулась в спальню, убрала кровать и стала решать, как быть дальше. Скопленных денег хватит ненадолго, недели на две, максимум, на три. А как жить потом? Нужно срочно искать работу, а где ее найдешь? Мало того, что сегодня 31 декабря и биржа труда наверняка закрыта, впереди еще маячат новогодние каникулы, почти две недели, во время которых производственная жизнь города замрет. Можно, конечно, устроиться в какой-нибудь магазин, прямо сегодня, так сказать, на гребне волны предновогоднего ажиотажа. Но Карину воротило от одной только мысли вновь окунуться в грязный мир торгашества, изображать саму любезность перед пресыщенными покупательницами, прогибаться перед наглыми, приставучими покупателями-мужчинами.
Да, она не любила мужчин. Не то чтобы ненавидела сильный пол как таковой, просто до сих пор ей почему-то встречались не лучшие его  представители.
Карина отогнала грустные воспоминания и оглядела комнату. Плотные гобеленовые гардины полностью закрывали окно, как бы отгораживая от внешнего мира. Эти гардины они вешали вместе с бабушкой и с тех пор ни разу не снимали. Хорошо бы, конечно, их постирать, но только не сегодня. Добротный дубовый паркет матово поблескивал в свете настенного бра. Матово – потому что был не метен, по меньшей мере, неделю. Надо, конечно, навести порядок, ведь сегодня Новый год, самый любимый праздник Карины с детских лет. Когда она была маленькая, родители всегда ставили в гостиной большую, нарядную елку, а под нее клали подарок. Мама водила ее на елку в цирк, где пели и плясали веселые, разноцветные клоуны и показывали свои фокусы загадочные иллюзионисты: почему-то больше всех цирковых артистов она любила их. А когда они одевались в гардеробе, в кармане своей шубки Карина всегда находила маленький подарок – игрушку, шоколадку или мандарин. Мама говорила, что их положил Дед Мороз. Кристина верила и весело смеялась…
Все кончилось в одночасье, когда огромный трейлер наехал на их маленькую «хонду». Мама и папа погибли на месте, а Карина, сидевшая сзади, отделалась лишь легкими ушибами. Из больницы ее забрала бабушка и привезла к себе, потому что квартиру, где раньше жила Карина с родителями, суд опечатал, так как на нее претендовала первая жена папы. Карина не знала всех подробностей, но, кажется, бабушка тоже судилась как представитель интересов внучки, которую опекала. В результате она получила компенсацию, и эти деньги позволили им переехать из коммуналки в хорошую двухкомнатную квартиру в центре Петербурга, тогда еще Ленинграда.   
Первые годы Карина очень горевала по родителям, но со временем боль утихла, забылась, и жизнь вернулась в нормальное русло. Карина училась в общеобразовательной школе, а после нее шла в музыкальную, на этом настаивала бабушка. Кроме того, она еще пела в хоре…
Девушка тряхнула головой: опять воспоминания о прошлом. Хотя они, конечно, лучше, чем ее ночные ужасы. При воспоминании о них по телу Карины пробежал озноб. Что означают эти странные, ни на что не похожие сны? Они приходили с угнетающим постоянством и в основном были похожи один на другой: она блуждает по каким-то страшным, холодным подземельям, в которых живет Некто, у которого  холодные руки и чарующий голос. В одном из сновидений Некто пел красивую, незнакомую песню на чужом языке, но почему-то Карина все понимала. Наверное, потому, что незнакомец пел по-французски, а этому языку бабушка учила ее с детства, приговаривая:
- Ты не должна забывать своих корней, дорогая. 
Будучи ребенком, Карина не понимала, что это были за корни, и представляла себе огромные, скрученные корни гигантских дубов, которые, по рассказам бабушки, посадил сам Петр Первый. Они росли в парке города Сестрорецка, куда бабушка возила Карину каждое лето. Парк был красивый и очень ей нравился, непонятно только, почему она не должна забывать эти корни…
В прихожей зазвонил телефон, нарушив воспоминания, и Карина с благодарностью поспешила в прихожую.
- Рин, привет. – Это была Ленка, институтская подружка, единственная, с которой они поддерживали отношения после окончания вуза. – Как дела?
- Как сажа бела.
- Что, опять проворовалась? – Это была дежурная Ленкина шутка.
Карина вздохнула.
- Хуже. Меня уволили.
- Кто, твоя Фиалка?
- Кто же еще. Сказала, что для торговли я не гожусь.
- А я что говорила? – Ленка хмыкнула. – Торгашество – не твоя стихия.
- А где же моя?
- Надо подумать. – Подруга помолчала. – Но это потом. Где праздник-то справляешь?
- Где всегда…
- Значит, дома. А не хочешь приехать к нам? Обещаю, будет весело. Собирается отличная компания, институтские друзья моего. Между прочим, кое-кто из них неженат.
- Мне-то что…
- Это я так, к слову. Так ты придешь?
- Ну, не знаю…
- А тут и знать нечего. Наводи марафет и к нам. Адрес-то помнишь?
- Помню…
- Заметано. Значит, собираемся к десяти.
- Так рано?
- Ничего не рано. Пока перезнакомимся, то да се. А надо еще старый год проводить… Приедешь?
Карина задумалась. Справлять праздник в одиночестве – удовольствие ниже среднего. А у Ленки наверняка будет весело. К тому же, существует примета: как встретишь Новый год, так его и проведешь. Может, действительно поехать?
Подруга на другом конце провода терпеливо ждала ответа.
- Хорошо, Лен, я приеду.
- Вот и славненько. – В трубке послышался чмокающий поцелуй. – Ладно, тогда до вечера… Все, лечу в магазин. Делов еще выше головы. – И она отключилась.
Карина тоже положила трубку. Вот и все, решение принято. Сегодня вечером она поедет развлекаться в веселую компанию, и завейся горе веревочкой! А страдать и строить планы на будущее будем потом, когда развеется дым от праздничного фейерверка…
Правда, встает один вопрос: подарки. Что она может подарить подруге и ее жениху? (Гости не в счет, с ними Карина не знакома). Но даже два подарка при сегодняшней дороговизне больно ударят по бюджету. Может, что-то найдется дома?
Карина быстро прошла в бабушкину комнату, где в старинном зеркальном туалете хранились их немногочисленные украшения: бабушкины бусы из мелкого речного жемчуга, ее обручальное кольцо и красивый перстенек с маленьким изумрудом в окружении мелких розоватых камешков. Карина не знала, что это за камни, да это и неважно. Главное – память о бабушке. Во второй шкатулке хранились ее собственные «драгоценности»: старинный серебряный кулон в виде сердечка на серебряной цепочке, несколько ниток дешевых бус и красивое янтарное ожерелье. 
Девушка задумалась. Янтарное ожерелье было бы идеальным подарком для Ленки, тем более, что через три дня у нее день рождения, и не просто день рождения, а юбилей: четверть века, не шутка. Правда, ожерелье тоже дареное. Его подарил человек, о котором не хочется и вспоминать. А раз так, нечего хранить его подарки. Говорят, чтобы хорошо жить в новом году, надо еще в старом убрать из дома все, что не нравится, что вызывает негативные мысли.   
Карина решительно достала из шкатулки ожерелье.
- Так тому и быть! 

Продолжение следует…

Глава 2.

Уборка квартиры заняла всю первую половину дня. Карина пропылесосила пол и ковры, стерла пыль с мебели и даже помыла «мистером Мускулом» ванну, которая и без того блестела.
Памятуя, что новогоднюю ночь придется провести на ногах, она решила немного поспать, дабы не выглядеть на празднике сонной мухой, и прилегла на диван…  Лучше б она этого не делала!

…На этот раз ни подземелья, ни костюмированного бала с его варварской роскошью не было в помине. Зато было другое. Карина увидела себя в реальном мире, мире сегодняшнем.
Но почему-то в роли мужчины. Вернее, она чувствовала себя мужчиной. Она (то есть, он) поднималась по лестнице современного дома, кажется, на третий этаж. В руках у него был букет цветов, а в кармане пиджака лежало что-то маленькое, завернутое в подарочную бумагу. Дверь он открыл своим ключом и оказалась в крохотной прихожей. Судя по всему, это был дом постройки шестидесятых годов, так называемая «хрущевка». Дверь единственной комнаты выходила в коридор и была полуоткрыта. Он шагнул в комнату и… замер на пороге, ощутив мгновенную боль в области сердца.
Его глазам предстала следующая картина: напротив двери, у стены стоял разложенный для сна диван, на котором занимались любовью двое людей, мужчина и женщина. Они были так увлечены, что не сразу заметили появление постороннего. Первой его увидела женщина.
- Ой, это ты?! Почему так рано?
Он отступил за порог, хотел что-то сказать, но язык отказывался повиноваться. Он долго откашливался, потом хрипло спросил.
- Это все, что ты можешь сказать?
- Нет, милый! Постой, я все объясню! 
Он попятился к выходу.
- Не стоит. Кажется, я и так все понял. – Он вышел из квартиры, бросив ключи на тумбочку у двери. – Прощай.
Потом было беспорядочное блуждание по улицам. Хотя нет, скорее это было похоже на бегство, бегство от самого себя, от той немилосердной действительности, которую уже нельзя изменить…
Сознания того, что у тебя за спиной рушится мир, а ты ничего не можешь поделать, потому что раздавлен, унижен, уничтожен…   

Когда Карина проснулась, часы показывали половину восьмого вечера, - что-что, а поспать она любила.
- Фу ты, что за чертовщина мне опять приснилась?   
Но времени на досужие размышления не оставалось, пора было собираться в гости. К счастью, платье висело в шкафу на вешалке и ничуть не помялось, что, в общем-то, неудивительно: гардероб Карины состоял из трех платьев, которые вольготно разместились по территории шкафа – два по краям и одно посередине.   
Макияж, как обычно, занял не более пяти минут, а вот с прической было сложнее. Густые, тяжелые волосы выворачивались из пальцев, как змеи, норовя улизнуть в сторону, и Карина, махнув рукой, стянула их в конский хвост, повязав шарфиком в тон платья. Получилось совсем неплохо.   
Из дома она вышла заблаговременно, решив по пути купить подарок для Ленкиного жениха. В небольшом магазинчике сувениров она выбрала простенький сувенир в виде шара с альпийской деревушкой – вроде бы жених Ленки недавно катался там на горных лыжах. К слову сказать, без Ленки.
Затем Карина подумала, что без классического напитка являться в гости под Новый год неприлично, и купила бутылку советского шампанского – дешево и сердито. Теперь оставалось дойти до метро и проехать несколько остановок.
В воздухе кружились легкие снежинки. По прогнозу ожидался небольшой морозец, но это там, на окраинах, где строения стоят редко. Здесь же, в центре, мороз не ощущался и под ногами хлюпало. Прилепившиеся друг к другу дома отдавали свое тепло тротуарам, а проносившиеся мимо автомобили обогревали проезжую часть.
Карина вышла из магазина и повернула в сторону метро. Мимо нее шагали спешащие по своим делам люди, большинство было с сумками, а один бедолага тащил на себе елку, - как говорится, лучше позже, чем никогда. Карина уступила ему дорогу, машинально подумав, что этому человеку чертовски повезло: сейчас он придет домой, где его ждет семья, жена и дети, и они будут наряжать лесную красавицу. А потом вместе сядут за праздничный стол…
Девушка вздохнула: а ей и сесть-то за стол не с кем. Пока жива была бабушка, они праздновали Новый год вдвоем. Но теперь бабушки нет. И если б не Ленкино приглашение, Карина просидела бы всю ночь перед телевизором со стаканом апельсинового сока и куском колбасы, тупо уставясь на экран, пока не сморит сон…
Она проходила мимо остановки, когда послышался шум подъехавшего автобуса. Она хотела посторониться, чтобы не мешать людям, но не успела: что-то большое, тяжелое и громко сопящее ударило ее в спину. Это был один из пассажиров, прокладывающий путь к автобусу. От толчка  девушка покачнулась и, чтобы не потерять равновесие, рефлекторно ухватилась за мужчину, шагавшего впереди. И тут тротуар сыграл с ней злую шутку: на подтаявшем ледке ее сапожки на высоком каблуке поехали куда-то в сторону, Карина поскользнулась и рухнула на землю, увлекая за собой мужчину, за которого ухватилась. Бутылка шампанского выпала из пластикового мешка и с шумом разбилась, обрызгав пальто и брюки упавшего вместе с ней мужчины.
- Идиотка! – Он вскочил на ноги, со злостью оттолкнув от себя девушку. – Ты что, ходить разучилась? 
- Простите, я…
- Дура набитая, если напилась, нечего по улицам бродить!
Мужчина сбивал перчатками грязь с пальто. Карина нащупала в кармане носовой платок.
- Вот, возьмите.
- Да пошла ты…
Он не помог ей подняться, занятый собственной персоной, а когда Карина попыталась встать сама, левую лодыжку пронзила острая боль. «Черт, неужели сломала?» Превозмогая боль, она осторожно встала на четвереньки, потом, держась за стену, стала медленно подниматься. Правая нога вроде бы держала, а вот левая…
Сердитый мужчина продолжал оттирать испачканное пальто. Он стоял отвернувшись, но даже его спина выражала раздражение.     
- Простите, пожалуйста… я не хотела.
- Да пошла ты…
И тут Карина заплакала. Она плакала тихо, почти беззвучно,  крупные слезы катились по лицу и капали на испачканную дубленку. И слезы эти были вовсе не из-за накричавшего на нее сердитого мужчины и даже не из-за травмированной ноги… хотя и из-за этого тоже. Просто это оказалось последней каплей, переполнившей чашу. Неудачи последних дней, неуверенность в завтрашнем дне, душевная неустроенность – все вдруг хлынуло наружу, прорвало внутреннюю преграду, как прорывает плотину освобождающаяся от весеннего льда река…
Мужчина обернулся.
-  Ты еще здесь?
Она не ответила. Мужчина сунул перчатки в карман и подошел ближе.
- Чего ревешь?
- Я ногу ударила…
- Поделом. Нечего на людей бросаться.
- Извините, я не хотела.
- Ладно, чего уж теперь. Что с ногой?
- Не знаю. Болит очень.
- Ну-ка, попробуй встать.
- О-о-о-й!
Мужчина нагнулся.
- Эге, да у тебя каблук сломан!
- Ой…
- Вот тебе и «ой». – Он почесал подбородок. – Что, такси поймать? Сама ведь не дойдешь.
- Не надо, я тут рядом живу.
- Что ж, тогда как знаешь. Пока.
- Пока…
- С новым годом.
- И вас тоже.
Махнув рукой в знак прощания, он зашагал прочь. А Карина осталась одна среди бутылочных осколков и растекающегося по тротуару шампанского. Игристый напиток залил все вокруг, и кое-где еще пузырилась пушистая пена. Постояв несколько минут в позе цапли, Карина попыталась встать на больную ногу, но было слишком больно. Тем не менее, нужно как-то добраться до дому, - поездка в гости к подруге отменяется по вполне объективным причинам. Во-первых, повреждена нога. Во-вторых, сломан каблук. В-третьих, разбилось шампанское.
Выждав немного, Карина повторила попытку, но боль в ноге была такой невыносимой, что вызвала стон. Добравшись по стенке до деревянного ящика, оставленного кем-то из уличных торговцев, Карина присела. Хлипкий ящик затрещал, но выдержал. Мимо проходили люди, погруженные в свои заботы, и никому не было дела до худенькой девушки, одиноко сидящей на ящике у автобусной остановки… 
                                 
- Эй, вы спите? – Кто-то тронул ее за плечо. – Проснитесь! Нельзя спать на улице зимой.
-  Почему? – Карина усилием воли стряхнула с себя дремоту.
- Потому что можно замерзнуть.
- В городе не замерзнешь. Тут кругом люди.
- Которые не обращают на вас внимания.
- Вы же обратили. – Карина подняла отяжелевшую голову. – Ой, это вы! Зачем вы вернулись?
Мужчина пожал плечами.
- Хотел бы я сам это знать. – Ее недавний обидчик потоптался на месте. – Так и будете сидеть на своем ящике? Может, отвезти вас в больницу?
Карина покачала головой.
- Не надо в больницу. Лучше домой.
- Где вы живете?
- Тут, рядом, - она махнула рукой в сторону, - за углом.
- Если мне не изменяет память, за углом находится улица Рубинштейна.
- На ней я и живу.
- Понятно. Ну-ка, поднимайтесь!
Транспортировка домой заняла куда больше времени, чем они думали. Карина предложила, что будет скакать на одной ноге, а мужчина ее подстраховывать. Но он забраковал предложение.
- Этак мы проскачем до утра.
В конце концов, невзирая на протесты, он подхватил Карину на руки и понес через дорогу. 
Возле парадной он поставил ее на землю.
- Дальше дойдете? Кто-нибудь за вами спустится?
- Д…да, конечно.
- Тогда звоните.
- Спасибо. - Рука Карины по инерции потянулась к кнопке домофона. -  А вы идите, не стойте.
- Ничего, я подожду.
Делать нечего, пришлось набрать номер собственной квартиры. Только кто ей ответит?
Прошла минута, вторая. Мужчина покачал головой.
- Похоже, вас не хотят пускать. – Он пристально посмотрел на Карину. – Может, вы живете в другом доме?
Она закусила губу.
- Я живу здесь. – Поколебавшись, она достала из сумочки ключи. – Вот, глядите.
Массивная дверь негромко щелкнула и открылась. Мужчина переправил Карину через порог.
- Порядок. Какой этаж?
Она покачала головой.
- Второй. Но дальше я сама.
- Вот как? А лестницу одолеете по-пластунски?
Девушка пожала плечами.
- Тут есть перила.
- Перила-то есть. Но я предлагаю другой вариант. Вы называете номер квартиры, я доставляю вас туда, потом поворачиваюсь и ухожу. – Он взял ее за руку. – Да не бойтесь вы, я не маньяк и не серийный убийца.
Прикосновение незнакомца произвело на Карину жутковатое впечатление. На мгновение ей почудилось, что эти ледяные пальцы   протянулись к ней из ее страшных снов. Видимо, смятение отразилось на ее лице, потому что мужчина откачнулся, вглядываясь в испуганные глаза девушки.
- Я сделал что-то не так?
- У вас холодные руки.
- Конечно, я ведь без перчаток. – Он похлопал себя по карману. -   Они все в грязи.
Карина виновато засопела.
- Извините. Я не хотела.
Он с готовностью подхватил тему.
- Извиню, если позволите погреться у вас пять минут.
Это уже была заявка на нечто большее, чем простая транспортировка увечного к месту проживания. Сердце у Карины забилось часто-часто.
- Вам что, некуда идти?
Он вновь неопределенно пожал плечами.
- Пожалуй, что так. – Он помолчал. – А вы, я вижу, тоже решили справлять Новый год в одиночестве?
Отрицать очевидное не имело смысла. Карина поглядела на свою ногу.
- Я собиралась встретиться с друзьями, но теперь… - Она отперла дверь. – Заходите.
В прихожей гость разделся, оставшись в элегантном темно-сером костюме, затем помог Карине снять дубленку и сапоги. Разглядывая сломанный каблук, он покачал головой.
- Боюсь, этому сапогу больше не жить.
Потом перенес девушку в комнату, усадил на диван и начал обследовать травмированную щиколотку. Свет настенного бра освещал комнату неярким светом.
- Может, включить люстру? – Предложила Карина.
- Не надо, - быстро ответил мужчина, - мне видно и так. Вот тут больно? А здесь? А в этом месте?
Девушка прислушалась к своим ощущениям.
- Вроде нет.
Он удовлетворенно кивнул.
- Похоже, это не перелом, а только растяжение.
- Откуда вы знаете? Вы что, доктор?
Он усмехнулся, не поднимая головы.
- Неужто я похож на доктора? Нет, милая девушка, я специалист совсем в другой отрасли.
Ситуация требовала ответного вопроса, и Карина его задала.
- В какой же?
- Я инженер-строитель. Возвожу административные здания и жилые дома.
- Откуда же такие познания в медицине?
- О, очень просто. На стройках тоже бывают несчастные случаи, и мне иногда приходилось оказывать первую помощь пострадавшим. Вот и весь секрет. А теперь займемся лечением. Есть в этом доме грелка?
- Зачем?
- Нужно залить ее холодной водой и положить на ногу. Это уменьшит болевые ощущения.

Продолжение следует…

Глава 3.

Получив разъяснения, мужчина отправился на поиски грелки. Карина осталась одна. Она лежала на диване, обложенная подушками, как котелок с горячей картошкой, чувствуя, что еще не до конца оправилась от пережитого. В голове гудело, а перед глазами плавал голубой туман. Какая странная встреча! Пару часов назад она и не подозревала о существовании этого человека, а вот теперь…
Стоп! Как же не подозревала?! А сон, который ей только что приснился?! Разве он не был подсказкой?
Да, Карина увидела себя в роли мужчины. Высокого мужчины, совсем как ее гость. Правда, лица его она не видела, зато ясно помнит, что на ее персонаже было темное пальто и костюм, в кармане которого…
Девушка поерзала на диване. Жаль, что нельзя залезть к нему в карман и посмотреть...
- А вот и я. – В дверях возник предмет размышлений с грелкой в руках. – Как себя чувствуем?
- Хорошо. – Карина выдавила из себя улыбку. – Что бы я без вас делала…
- Встречали Новый год на ящике из-под бананов. – Он водрузил грелку на травмированную щиколотку и посмотрел на ручные часы, потом на девушку. – Ого, четверть двенадцатого! Что будем делать?
В голове у Карины словно взорвалась хлопушка.
-  Мне надо позвонить!
Он принес телефон с тумбочки.
- Друзьям, до которых не добрались?
- Да, да!
Разговор с Ленкой занял не более трех минут. Объяснив причину своего неприезда, Карина выслушала соболезнования по поводу полученной травмы, поздравила подругу с Новым годом, пожелала всего, что принято желать в таких случаях, и отключилась. Новый знакомый отнес телефон на место.
- Вы не ответили на вопрос.
- Какой вопрос?
Он постучал ногтем по часам у себя на запястье.
- Без сорока минут полночь. Что будем делать?
Карина опустила глаза. Не он один задавал себе этот вопрос. Она чувствовала на себе его вопрошающий взгляд.
- Мне… следует уйти? 
Уйти? Что же он такое говорит? Как можно уйти, когда ничего еще не сказано?! Это мужчина ее интриговал, странным образом притягивал. Карина просто обязана узнать правду.
- Куда же вы пойдете? Скоро Новый год.
Ей показалось, что он вздохнул с облегчением.
- В таком случае, надо накрыть на стол. Доверите это сделать мне? 
Она неуверенно улыбнулась.
- Конечно. У меня сегодня выходной. Только…
- Что?
- У нас нет шампанского. Оно разбилось.
- Не беда. Мое осталось целым.
- Это здорово. И еще одно…
- Что?
Карина подняла глаза на мужчину.
- Кажется, нам пора познакомиться. Меня зовут Карина. А вас?
И тут впервые за все время он смутился.
- У меня довольно эпатирующее имя. Не знаю, о чем думали родители, когда называли своего ребенка. – Чтобы скрыть неловкость, он нарочито четко, по-гусарски, щелкнул каблуками и наклонил голову. – Позвольте представиться, Эдуард Мурин. Можно также Эдик. 
Карина фыркнула в кулак. Эдуард удрученно кивнул.
- Ну вот, и у вас это вызывало смех…  Эдик, Рудик,  Додик,  Бобик … Больше смахивает на собачью кличку, чем на человеческое имя. 
- Ничего подобного. Имя и вправду редкое. Но не эпатирующее. Если не возражаете, я буду называть вас Эдуард.
- Сделайте одолжение.
Эдуард удалился на кухню готовить праздничный фуршет, а Карина вновь предалась своим мыслям. Итак, жизнь сделала неожиданный кульбит. В ее доме появился новогодний гость по имени Эдуард. Конечно, само по себе это ничего еще не значит, мало ли людей знакомятся под Новый год, а потом расстаются, чтобы никогда больше не встретиться. Но внутренний голос говорил, что эта встреча не случайна, сейчас или позже она должна было произойти… Вот только зачем?
Карина была современной девушкой и не верила в предначертания судьбы, во всякие там гадания на «суженого-ряженого». Но сегодняшний сон был послан явно неспроста, Надо только выведать, где Эдуард был сегодня днем и ставить факты. И потом, в какой-то момент ей показалось, что демонический человек из сна в красном одеянии Смерти был похож… По телу пробежал холодок: боже, во что она снова вляпалась?!
В коридоре послышались шаги. Эдуард торжественно внес в комнату новогодние деликатесы: тонко нарезанную вареную колбасу, слегка обветренный сыр, початую банку шпрот и фаянсовую мисочку с квашеной капустой, а через руку было переброшено кухонное полотенце. И вид у него был совсем не демонический.
- Похоже, Карина, вы ведете спартанский образ жизни.
- С чего вы взяли?
- Набор продуктов в холодильнике подтверждает это. Даже самый ревностный диетолог не обвинил бы вас в чревоугодничестве.
Она пожала плечами.
- Просто я целый день пропадаю на работе и дома почти не ем.
- Но ведь сейчас праздник. Или вы будете работать в каникулы?
Карина невесело улыбнулась.
- Уже не буду. Меня вчера уволили.
Мужчина поднял брови.
- Так вот что означает трудовая книжка на столе! – Он собрал разбросанные по столу документы и сложил на тумбочку  у телефона. – Ладно, об этом поговорим позже. Придвигайтесь к столу … хотя нет, лучше стол придвинется к вам, так будет удобнее. 
Без десяти двенадцать все было готово. Кроме упомянутых закусок из холодильника на столе появилась твердая колбаса, баночка черной икры и плоская фляжка коньяка. А венчала это великолепие бутылка французского шампанского. Так вот что скрывалось в карманах  черного пальто!
Эдуард разлил коньяк по крохотным рюмочкам.
- Обычай требует проводить старый год. Ваш тост, Карина.
Она смущенно пожала плечами.
- Не знаю, что говорить.
Мужчина серьезно посмотрел на нее.
- Обычно говорят о том, что наболело, что хочется оставить в старом году и поскорее забыть.
Она подняла рюмку.
- Хорошо. Тогда пусть в новом году мне не придется заниматься работой, которую ненавижу!
- Сильно сказано. А я выпью за то, чтобы никогда не возвращаться к той жизни, которая закончилась для меня сегодня.
«Надо же, прямо как в моем сне…» 
В полночь открыли шампанское. Первый раз в жизни Карина пила французское вино. Сделав пару глотков, поставила фужер на стол.
- Я думала, раз оно французское, то должно быть необычайно вкусным… а оно самое обыкновенное.
Эдуард пожал плечами.
- Обычное мнение дилетанта. Чтобы оценить букет настоящего вина, надо быть знатоком. Кстати, я тоже далеко не знаток и полностью разделяю ваше мнение, «Советское шампанское» мне нравится куда больше.
- Зачем же купили это?
Мужчину чуть смешался.
- Наверное, чтобы произвести впечатление.
- На меня?!
- Нет, не на вас… - Он резко себя оборвал. – Не хочу об этом говорить.
Карина вцепилась пальцами в обивку дивана.
- Можете не говорить. Я и так все знаю.
Эдуард замер с поднесенной ко рту вилкой.
- Что вы знаете?
- То, что сегодня было. Вас сильно обидели… нет, предали.
Он так сильно сжал вилку, что побелели костяшки пальцев.
- И…что же?
- Вы были в одном доме.
- В каком доме? – Его резкий голос звучал почти враждебно.
- Не знаю. Это было не здесь, в другом районе, где новостройки.
- Допустим. Что же дальше?
- Вы вошли в один дом, отперли дверь своим ключом… - Карина поглядела на мужчину и осеклась: его лицо было белее скатерти на столе. – Извините, я больше не буду.
- Продолжайте!
Карина, уставясь в свою тарелку, продолжала скороговоркой.
- Там была женщина, которая… она была не одна. Вы не стали слушать объяснений и ушли, а ключ оставили на тумбочке у двери. Это все.
- Да! Это было все! – Руку девушки припечатала к скатерти тяжелая мужская ладонь. – А теперь говорите, откуда вы знаете? Вы что, экстрасенс? Или она вам звонила?
- Я не экстрасенс и мне никто не звонил. – Карина попыталась высвободиться. – Не знаю почему, но я увидела это во сне. Вас, ту квартиру и… все-все.
- Ерунда. Так не бывает.
- А вот и бывает. – Карине наконец удалось выдернуть руку. – Могу даже сказать, какие цветы вы принесли.
- Ну, и какие?
- Белые гвоздики. Целый букет. Согласитесь, та женщина не могла видеть букета, потому войдя вы оставили его у двери, а потом унесли с собой.
- Верно, унес. И куда дел?
- Не знаю. В моем сне этого не было.
Эдуард  вскочил из-за стола и нервно заходил по комнате.
- Ложь. Такого просто не может быть. Признайтесь, вы шпионили за мной?
- Говорю же, это был сон!
Он недоверчиво остановился перед девушкой.
- Странные сны вам снятся, дорогая.
Карина пожала плечами.
- Сны не выбирают.
- Интересно, почему вам снятся люди, которых предали?
- Не только они. Иногда мне снится белая лошадь.
- Белая лошадь? Где? В конюшне? На скачках? Или пасущаяся на лугу?
- Она была в каком-то подземелье…
- Черт! – Эдуард с размаху опустился на стул, плеснул в бокал коньяку и залпом выпил. – Черт! Этого не может быть!
- Почему не может? – Робко спросила Карина.
- Да потому, девочка, что точно такую же лошадь в подземелье видел и я! Только это было не во сне.
- А где?
Эдуард сунул в рот кусок сухого сыра, поморщился, но мужественно дожевал до конца. Помолчал немного, потом окинул Карину странным взглядом.
- Я расскажу, если хотите, но позже. А сейчас хочу попросить кое о чем.
- О чем же?
Его необыкновенные золотисто-карие глаза горели, как два угля.
- Я понимаю, мы слишком мало знакомы, чтобы раскрывать друг перед другом душу… Но я хотел бы больше знать о вас. Расскажите о себе, Карина.  Поверьте, это не праздное любопытство.
- Но в моей жизни нет ничего интересного.
- Пожалуйста, Карина!
Она неуверенно пожала плечами.
- Что ж, хорошо. Я родилась… много лет назад. У меня были хорошие родители, они работали во Франции, но потом вернулись в Россию, потому что мама хотела рожать здесь. Потом мама и папа умерли, и меня воспитывала бабушка. Я закончила школу, потом вуз и устроилась работать в библиотеку. Когда умерла бабушка, пришлось искать работу, где больше платили, и я пошла в торговлю, - Карина вздохнула, - откуда меня вчера вечером выгнала Фиалка…
- Фиалка?
- Ну, - Карина смутилась, - это хозяйка. Вообще-то ее зовут Лилия Львовна, но она толстая и противная, и у нее растут усы. Мы с девчонками за глаза называем ее Фиалка Бегемотовна.
- Забавно. – Эдуард наполнил ее фужер шампанским. – Но я хотел узнать другое. Припомните, Карина, не говорили ли родители   или бабушка о ваших предках, которые жили в прошлом веке, может, даже в позапрошлом? 
- Вот вы о чем… Да, бабушка рассказывала историю нашей семьи, но всегда так запутанно, что вряд ли смогу передать все точно.
- Расскажите, как можете.
- Попробую. По словам бабушки, мои предки были выходцами из Франции. Если верить ее рассказам, мы ведем свой род от какого-то графа, то ли виконта. Только много лет это держалось в тайне, прабабушка боялась, что в России на графскую семью могут быть гонения.
- Имя вашего предка вы, конечно, не помните?
Она покачала головой, сначала в ответ своим мыслям, потом как бы в ответ ему.
- Отчего же? Что-то вроде Шанэ или Шаньи. Иногда мне даже снится что-то из старинной французской жизни…- Карина улыбнулась. - Знаете, я даже унаследовала его имя… ну, почти унаследовала. Моя фамилия Шанина. 
- Любопытно. А бабушка знала о ваших… вещих снах?
- Да, как-то я рассказала, что по ночам вижу себя, поющую на чужом языке на сцене очень красивого театра. Помню огромную люстру под сводами зала, нарядно одетых людей… Помню, как однажды люстра сорвалась и упала вниз, придавив зрителей. Бабушка сказала, что это отголоски прошлого, которые остались в моем подсознании…
Ледяная рука коснулась пальцев девушки, по ее телу пробежала тревожная волна.
- Карина… Это невозможно, но наши воспоминания необъяснимым образом совпадают.
Она удивленно вскинула брови.
- Вы тоже видели обрушение люстры? Не может быть!
- Нет, может. – Эдуард улыбнулся. – Дело в том, что мой предок по отцовской линии тоже родом из Франции. Я стал собирать информацию, но ее было очень мало, и несколько лет назад я ездил в Париж, чтобы узнать побольше. Я видел здание, построенное моим предком. Это Гранд Опера, знаменитый на весь мир оперный театр, и в зрительном зале там действительно висит большая люстра… Не там ли вы пели свои арии?
Карина смутилась.
- Не знаю… Выходит, у нас одни и те же видения, только у меня  во сне, а у вас наяву?
Мужчина смешался.
- В общем, да. Только если ваши сны касаются и настоящего,  я вижу лишь то, что было в прошлом. – Эдуард вытащил из кармана пачку «Парламента», предложил девушке и закурил сам. – Это  приходит как бы в виде воспоминаний, но таких ярких, словно я вижу все своими глазами.
- Как интересно! И что же вы видите?
- Разное.  Парижские трущобы, дворцы аристократов, городские праздники, представления в театре Гранд-Опера.   
- Вы говорили, ваш предок был строителем? 
- Да, как и я. В нашей семье эта профессия переходит из поколения в поколение, и все мужчины в той или иной степени имеют отношение к архитектуре.
Карина улыбнулась. Холодный компресс снял боль, и теперь она чувствовала себя вполне сносно. Жаль только, что не придется потанцевать...
- Вижу, беседа плавно перешла с меня на вас. Расскажите о себе, Эдуард.
- Давайте сначала выпьем. - Он наполнил бокалы шампанским. -   За нас. Не хочу выглядеть фаталистом, но мне кажется, наша встреча была неслучайна.
- Почему вы так думаете?
- Слишком много совпадений, которые случайными не назовешь. Вы так не считаете?
- Не знаю…
- Согласитесь, нечасто встретишь человека, прошлое которого так тесно переплелось бы с твоим. За вас, Кристина!
- За вас, Эдуард.
Затем он начал свой рассказ.
- По семейным преданиям основатель нашей династии, тот, кто воздвиг Гранд Опера, был очень талантлив. Он много путешествовал, долго жил на Востоке. Кроме познаний в архитектуре, этот человек был превосходным музыкантом, композитором. Он сочинил оперу, которую поставили в театре, им созданном.
- Какой талантливый!
Эдуард кивнул.
- Да, он был талантлив во всем, за что брался. Но у этого человека был один серьезный недостаток.
- Какой?
- Он был некрасив. И не просто некрасив, а ужасен. Женщины шарахались от него, как от прокаженного, да и сам он избегал людей, предпочитая белому свету вечную ночь подземелий Гранд Опера. Легенда говорит, что под зданием театра он создал целый лабиринт, в котором непосвященный мог запросто заблудиться. Он построил дом на берегу подземного озера и жил там в полном одиночестве.
- А имя у этого человека было?
- Да. Его звали Эрик.
- А вы Эдик… Это что, дань легенде?
Он пожал плечами.
- Возмож но. Моего отца звали Эраст, а деда – Эммануил.
- Они вам рассказывали про Эрика?
- Да. Кстати, Эрик носил фамилию Мурир… или что-то вроде этого.
- Мурир? А ваша фамилия Мурин… Случайное совпадение?
Эдуард покачал головой.
- Не уверен. Должно быть, в нашей семье складывалась та же ситуация, что и в вашей.
- Кажется, по-французски это слово означает «смерть».
Эдуард удивленно посмотрел на девушку.
- Вы владеете французским?
- Не так хорошо, как хотелось, на уровне гуманитарного вуза. Бабушка настояла, чтобы кроме обязательного английского языка я изучала и «язык Мольера», как она выражалась… что же было дальше с этим «мсье Смертью»?
- Легенда гласит, что однажды Эрик встретил юную девушку и полюбил ее. Но та, как и другие, испытывала к нему только ужас. Он стал преследовать ее, похитил и поселил в своем доме у озера.
Карина вздрогнула: в одном из снов она видела себя в подземелье. Она восседала на белой лошади, которую вел странный человек в темном плаще… 
- У Эрика была лошадь?
- Да, белая лошадь, на ней он иногда объезжал свои владения.
- И вы это… видели?!
- Да, видел.
- Что же было с той девушкой потом?
Мужчина покачал головой.
- Этого я не знаю. Видимо, она ушла от него, как и все другие. – Он помолчал. – И хотя этот человек был уродлив, нашлась добрая душа, которая его пожалела. История не оставила имени этой женщины, но от союза с ним у нее родился ребенок, мальчик. Этот мальчик был тоже некрасив, хоть и не в такой степени, гены матери смягчили уродство. Дальнейшая история такова: в начале двадцатого века внук волею судеб оказался в России и пустил здесь корни. Он принял участие в революции большевиков, потом женился на русской женщине, которая тоже произвела на свет сына. Так поколение за поколением гены французского строителя пополнялись русскими, тем не менее, все мужчины этого рода имели одно качество…
- Какое качество?
Эдуард скорбно усмехнулся.
- Они все были некрасивы… как и ваш покорный слуга. 
- Но вы не...
Мужчина сделал жест, как бы перечеркивая ее слова.
- Не надо, Карина, я ведь иногда смотрюсь в зеркало. Не думаю, что до аварии я выглядел намного лучше, но сейчас…
- Вы попали в аварию?
Он нехотя кивнулю
         - Да, в автомобильную, -, - это было несколько лет назад.
По телу Карины пробежали сотни холодных иголочек.
- Странно, я тоже… - Она перебила свои мысли. – Вы на себя наговариваете, Эдуард. Ваша внешность совершенно нормальна.
Он усмехнулся.
- Спасибо, добрая душа. Но таким «нормальным» я стал совсем недавно, после серии пластических операций.
Теперь Карине стало понятно, почему в прихожей ее гость старался встать спиной к свету, не стал включить люстру в комнате и даже за стол сел с таким расчетом, чтобы свет падал на него сзади… Должно быть, он страдал все эти годы… и не может избавиться от страхов до сих пор…   
Впервые за вечер она ощутила к своему гостю теплое чувство.  Но чувства чувствами, а физиология требовала своего. Карина поерзала на своем диване. Это не скрылось от гостя.
- Вам что-то нужно?
- Да, - она скинула с себя подушки, - я хотела бы встать.
В сообразительности ему нельзя было отказать.
- Минуту, - он быстро встал из-за стола и вышел из комнаты, но через минуту вернулся. В руках у него была…швабра. – Это вместо костыля… Вас проводить? 
Карина покраснела.
- Спасибо, я сама.

Продолжение следует...

Отредактировано Мышь (2009-01-06 10:32:21)