Вот первая глава:

Кристина улыбнулась своему отражению, сегодня был один из тех вечеров, когда она могла расслабиться. Муж уехал по делам, а молодая виконтесса позволила себе вольность, ту, которую в присутствии Рауля она никогда бы не осмелилась сделать. Подойдя к шкафу, занимавшему практически всю стену в их с Раулем спальни, она достала красивое платье, лежавшее в самом дальнем углу. Муж никогда не видел его здесь, чему Кристина была очень рада, она понимала, что Раулю не приятны воспоминания, связанные с этим платьем. Это было то самое платье, которое было на ней на «Торжествующем Дон Жуане», она знала, что оно могло очень сильно разозлить ее ревнивого мужа.
Кристина вновь подошла к зеркалу и достала из ящика большую красную розу. Прикрепив ее к волосам, она нахмурилась. В последнее время Рауль стал чрезвычайно раздражителен. Она не узнавала в этом холодном и надменном мужчине ее друга детства, того, кто с таким обожанием смотрел на нее. Не было больше того обожания, муж приходил злой после дел в городе и требовал кухарку подать ему самые изысканные блюда и дорогие напитки. В последний раз он чуть не довел служанку до слез, обвинив ее в том, что она принесла ему вино не того года изготовления. Когда бедная девушка заикнулась, что он заказывал именно это, он закричал на нее и посоветовал ей идти выполнять приказы хозяев, а не то выкинет ее из дома без ежемесячной зарплаты. Кристина тогда сказала ему, что он очень жестоко повел себя со служанкой. Он тогда сильно разозлился и  сказал жене, что  это вообще не ее дело и что она не имеет права указывать ему, что ему делать в его собственном доме.  Девушка не поверила своим ушам и глазам, как ее добрый и нежный Рауль мог быть таким? Однако сейчас было не время задумываться о странном поведении мужа, девушка закрыла глаза и запела.
- Past all thought of right or wrong – One final question: How long should we two wait, before we're one…? When will the blood begin to race, the sleeping bud burst into bloom? When will the flames, at last, consume us…? – каждая нота отдавалась в ее сердце, вызывая давние воспоминания и чувства.
- Так вот, кого ты вспоминаешь, когда меня нет дома, - послышался саркастический голос из-за двери.
Кристина вздрогнула и обернулась, возле двери, опершись о косяк, стоял ее муж – Рауль де Шаньи.
- Рауль! Что ты здесь делаешь?! – пораженно воскликнула она.
- Не ожидала, да, девочка? По крайней мере, то, что я вернулся раньше, помогло мне увидеть твое настоящее обличье!
- Рауль, как ты со мной разговариваешь, я твоя жена, между прочим! – Кристина не ожидала такого, она еле сдерживала слезы.
- Вот именно поэтому и смею, потому что я твой муж, если ты еще не забыла, а ты, когда я ухожу, вспоминаешь этого урода из подземелий!
Кристина вспыхнула после этих слов и отвернулась к зеркалу, но следующие слова мужа заставили ее обернуться обратно.
- Ты сегодня будешь спать в комнате для гостей, - жестко и как-то равнодушно произнес муж.
- Рауль,… пожалуйста… - Кристина никогда не думала, что опуститься до того, чтобы умолять своего мужа о том, чтобы спать с ним в одной комнате.
- Это мое последнее слово, я скажу Луизе, чтобы приготовила тебе постель. А сейчас уходи, у меня еще есть дела, я, в отличие от тебя, зарабатываю нам на безбедную жизнь.

Той ночью Кристина так и не смогла заснуть, ворочаясь в постели и стараясь унять слезы. Кто бы мог подумать, что после всего, что произошло с ней и Раулем, он мог стать таким черствым к ней.
После этого случая, ее отношения с Раулем резко ухудшились. Мало того, что они спали не в одной комнате, так еще она не видела его практически целый день: рано утром он уходил в город, а возвращался поздно вечером. Кристина во что бы то ни стало, пообещала себе возродить их постепенно угасающую любовь, она так радовалась тому, что скоро приближался третий четверг месяца, по семейной традиции этот день Кристина и Рауль всегда проводили вместе. Накануне того дня Кристина специально поехала в центр города, чтобы купить себе красивый наряд и аксессуары. На следующий день, она – полная надежд и ожиданий спустилась в столовую на завтрак, однако вместо мужа, читающего утреннюю газету и кушающего эклеры, увидела лишь служанка, вытиравшую пыль.
- Доброе утро, - немного растерянно произнесла Кристина. – А где Рауль?
- Доброе утро, мадам, – служанка почтительно поклонилась. – Виконт рано утром уехал в город, у него сегодня встреча с бароном фон Монтер, он попросил передать вам, что его не будет весь день. – Что вы будете, мадам, булочки или пирожные?
- Как уехал, но ведь сегодня третий четверг месяца! Как он мог? – Кристина, едва сдерживая слезы, побежала обратно в ее новую комнату. 
Девушка не выходила из своей комнаты весь день, наконец, поздним вечером, подумав, что Рауль уже мог вернуться, она смыла все следы того, что плакала, вышла в коридор. Для начала Кристина решила зайти к служанке, чтобы спросить, вернулся уже Рауль или же нет. Осторожно приоткрыв дверь – та могла уже спать – она обомлела, в комнате находились Рауль и Луиза – та самая служанка, которую Кристина пыталась выгородить перед мужем две недели назад, причем эта Луиза нежно поглаживала Кристининого мужа по щеке.
- Она не выйдет сегодня из комнаты, обиделась на тебя за то, что ты уехал на встречу с бароном, - произнесла Луиза.
- Кристина вообще в последнее время стала такой эгоистичной, она даже осмелилась петь на прошлой неделе, когда меня не было дома! Если честно, я успел уже столько раз пожалеть, что женился на ней, наша брачная ночь прошла, как нельзя удачно. Она спряталась от меня под одеялом и до сих пор не разрешает ничего с ней сделать кроме, как обнять ее за талию и поцеловать! – презрительно произнес Рауль.
Кристина не поверила своим глазам! Нет, это точно не мог быть ее муж, ее Рауль никогда бы не стал обсуждать с совершенно чужой женщиной, к тому же служанкой, их брачную ночь! Хотя, не такая уж она для него чужая, как можно увидеть.
- О, Рауль, ты уже двадцать пятый раз мне рассказываешь о вашей брачной ночи. Может, лучше расскажешь мне, что мы с тобой будем делать, когда ты разведешься с ней?
- Ничего вы не будете делать! – Кристина не удержалась и теперь стояла на пороге комнаты, гневно смотря на Рауля и Луизу.
- Кристина, это не то, о чем ты подумала… - произнес Рауль.
- Откуда вы знаете о том, о чем я подумала, виконт? Вам, как совершенно чужому человеку, это знать совершенно невозможно.
- Луиза, уйди, нам с моей женой нужно о многом поговорить, - кажется, Рауль рассердился, он подождал, пока испуганная служанка выйдет из комнаты, и перевел свой взгляд на Кристину. – Только не говори мне, что только я виноват во всем случившемся.
- По тому, что я слышала, я именно так и думаю, если считать, что вы с Луизой уже успели двадцать пять раз обсудить нашу брачную ночь.
- А я что виноват, что ты такая,… такая… - с яростью в голосе крикнул Рауль.
- Какая? Какая я Рауль, раньше я была милой, доброй, невинной, разве не так? Какая я теперь?
- Ты во всем виновата, Кристина! Как ты только посмела делать то, что ты делала неделю назад!
- Я только пела, Рауль, просто пела. – Кристине уже было все равно, что слезы текут сами по себе, она уже была готова наплевать на все.
- Как будто ты не знаешь, Кристина, что я запрещаю тебе петь!
- А почему, Рауль? Что я тебе сделала? Ты отнял у меня единственное, чем бы я могла занимать и чему могла бы радовать. Я сижу здесь взаперти, иногда выбираясь на светские приемы, где все друг друга обсуждают и мне приходится выдавливать из себя милую улыбку и смеяться над глупыми шутками твоих знакомых и их жен! – в сердцах воскликнула виконтесса. – Ты даже запретил мне общаться с Мег, моей единственной настоящей подругой!
- Да потому что своим идиотским пением и общением с этой дешевой танцовщицей ты вспоминаешь своего урода! – Рауль приблизился к своей жене, и она явственно почувствовала запах алкоголя.
- Рауль, ты пьян! Ты не понимаешь, что говоришь и делаешь!
- То, что я немного выпил, абсолютно не значит, что я не понимаю, что говорю! Поверь, все, что я делал с Луизой, происходило на совершенно трезвую голову. А вот с тобой этого не получалось никогда! – Рауль вдруг подошел к Кристине вплотную и сжал ее горло в железных тисках.
- Рауль… - сдавленно прошептала девушка.
- Что, Рауль? Посмотри теперь, как мне можно перечить! – с этими словами виконт повалил свою жену на пол и со всей силой ударил ее кулаком в ногу.
Кристина вскрикнула, но тут же задохнулась, потому что муж снова начал ее душить. Девушка не верила, что это может происходить на самом деле! Ее методично и хладнокровно избивает ее собственный муж! Она как в бреду помнила, как он дотащил ее до их комнаты, переодел ее в то самое платье и толкнул к входной двери.
- Убирайся! Быстро, пока я не передумал и не продолжил свое занятие! Я сказал, убирайся!

* * *

- Она до сих пор не проснулась? – спросила высокая статная женщина, входя в небольшую, но светлую комнату.
- Нет, «мама», она все еще в бессознательном состоянии, - девушка, сидящая на табурете у постели огорченно вздохнула. – Она ни на что не реагирует.
- Хорошо, Ясу, если она очнется, позовешь меня, а то я так утомилась, мне вчера нужно было присутствовать на семи чайных церемониях. Иногда устаешь от своей работы, возможно, позже, ты, майко, узнаешь все сложности нашего дела.
- «Мама», а можно мне поднести к ее носу спирт? – спросила девушка. – Мне говорили, что резкие запахи могут помочь человеку прийти в себя из бессознательного состояния.
- Ты разбираешься в медицине, Ясу? Это очень поможет твой дальнейшей карьере, хорошо, используем спирт. Не вставай, я сама принесу, с твоей неосторожностью весь спирт будет на полу, я все еще помню, что случилось с моим старым кимоно. Тебе нужно быть собраннее, Ясу, ты поняла? – женщина подошла к стеклянному шкафу, стоящему в углу комнаты и достала оттуда бутыль с бесцветной жидкостью.
- Да, «мама», я обещаю, что впредь такого не будет, - девушка смутилась и отвернулась в другую сторону.
- Что мне твои обещания, майко, главное ведь действия, разве я тебя не учила, что когда с кем-то говоришь, нужно смотреть ему в глаза, а не поворачиваться спиной? – женщина строго посмотрела на свою воспитанницу.
- Простите, «мама».
- Держи спирт, но если разольешь, пеняй на себя.
Ясу взяла в руки бутыль и поднесла ее к носу девушки, лежащей на кровати, больше напоминающей больничную койку. Вдруг она сильно закашлялась и резко открыла глаза.
- Майко, ты делаешь успехи, - удовлетворенно произнесла женщина и посмотрела на девушку, лежащую в постели. – Доброе утро, как вы себя чувствуете?
- Вроде бы нормально, - немного растерянно протянула девушка. – Только нога немного побаливает, а где я, в больнице?
- Ну, я думаю, наш дом будет хоть чуть-чуть приятнее больницы, - рассмеялась женщина. – Вы в Киото, это в Японии.
- Где, где я?! – девушка резко села на кровати и поморщилась от боли.
- Не советовала бы вам делать такие резкие телодвижения, вы в Японии, это такая страна.
- Я знаю, что такое Япония! – бесцеремонно перебила девушка женщину. – Однако как я здесь оказалась?
- Перебивать старших неразумно и неправильно, а вас сюда привезла моя бывшая воспитанница, Ясу, она как раз была во Франции и увидела вас, лежащую на улице, ей показалось странным, что такая богато одетая дама выглядит, как беспризорная. Ясу взяла на себя смелость забрать вас, ни с кем не посоветовавшись. За то, что она никому не рассказала о вас, Ясу позже получила наказание, но это уже другой разговор. Привезя вас сюда, мы вызвали врача, который вас осмотрел. Ясу вызвалась за вами ухаживать и вот, ее стараниями вы опять с нами.
- Но,… но, сколько я здесь уже нахожусь? – взволнованно спросила девушка.
- Уже месяц, мы не хотели будить вас до этого времени, поэтому, когда Ясу вас кормила, она давала вам некоторую дозу снотворного. Для вас было вредно просыпаться раньше, но вчера вечером мы решили, что вам уже следует просыпаться, однако, утро вечера мудренее и, вот, сейчас вы уже можете спокойно со мной разговаривать, - улыбнулась женщина.
- А почему вы не хотели меня будить?
- У вас были серьезные раны, нам не хотелось, чтобы вы испытывали больше боли, чем того требуется, пока мы будем вам лечить.
- О,… спасибо, - немного удивленно произнесла девушка.
- Тем не менее, мы до сих пор не знаем, как вас зовут, – женщина пододвинула высокий стул к кровати и присела на него.
- Кристина, Кристина де Шаньи, хотя если учесть последние обстоятельства, то возможно я уже вновь Дайе, - девушка нахмурилась, как будто вспомнила что-то ужасное.
- Де Шаньи? – воскликнула та, которую называли Ясу. – Вы виконтесса?
- Боюсь, что уже нет, - девушка судорожно вздохнула.
- Де Шаньи… - протянула Ясу. – Я читала во французских газетах, что виконт потребовал развода от своей жены по случаю того, что она ему изменила со слугой, при таких обстоятельствах суд решил не разыскивать молодую жену, а выполнил все просьбы виконта.
- Что?! Это я ему изменила? Да я вообще… - Кристина от гнева задохнулась. – Как он мог так солгать?
- Успокойтесь, мадам… мадемуазель, - произнесла женщина, немного нахмурившись. – У вас еще будет время мне все рассказать, сейчас меня интересует один деликатный вопрос,… вы же были замужем, мадемуазель?
- Ну да, за виконтом де Шаньи, я же вам только что это сказала, - удивленно произнесла Кристина.
- Да, конечно, однако меня интересует не столь ваш брак с виконтом, как… ваши близкие отношения? Были ли они или вы постеснялись своего мужа? – женщина постаралась задать вопрос со всей присущей ей деликатностью, однако, Кристина посмотрела на нее сначала с недоумением, а потом с едва прикрытой яростью.
- Да как вы смеете такое говорить?!
- Мадемуазель, успокойтесь, меня это интересует лишь в профессиональном смысле, поймите меня правильно, я гейша. Хозяйка этого дома, «мама» и я бы хотела предложить вам место «майко», а точнее ученицы в своем доме, однако, если вы уже состояли в близких отношениях с мужчиной, боюсь, это будет несколько затруднительно.
- То есть… вы предлагаете мне стать… гейшей? – изумленно переспросила Кристина.
- Ну, до гейши еще далеко, пока лишь «майко». Кстати, мне позволено узнать ваш возраст, это тоже может повлиять на вашу дальнейшую судьбу.
- Конечно, - пожала плечами Кристина. – Если считать, что уже прошел месяц,… то мне уже через пять с половиной недель должно исполниться восемнадцать лет,… а что на счет, ну, вы поняли, то нет, я еще не… - девушка залилась смущенной краской.
- О, это облегчает дело, хотя, конечно, если вы не захотите быть «майко», то вы сможете уйти. – Женщина внимательно посмотрела на лежащую перед ней девушку.
- Уйти,… мне больше некуда уйти, как говорится, все мосты сожжены, а вы добро ко мне относились, поэтому я, наверное, соглашусь принять ваше предложение, - произнесла Кристина немного неуверенно.
- Хорошо, к сожалению, вы не поступили к нам раньше, поэтому, нам придется втиснуть пять лет обучения в один год, предупреждаю, это будет чрезвычайно трудно. Расскажите мне, что вы умеете, Кристина?
- О, обращайтесь, ко мне на «ты», к чему нам формальности? Я бы хотела вас кое о чем спросить,… мы ведь в Японии, верно?
- Да, кажется, это мы уже выяснили.
- Я просто хотела спросить, почему мы разговариваем на французском, а не на японском? – спросила Кристина.
- Ты умеешь говорить по-японски? – немного удивленно спросила женщина.
- Да, мой отец был немного своеобразный человек,… в первые полгода моей жизни мы с ним разговаривали на японском, во вторые полгода на русском и лишь на второй год моей жизни он научил меня французскому. Такая очередность продолжалась до того, как он умер – мне было тогда практически семь лет, так что я практически в совершенстве знаю эти три языка.
- А чем ты занималась после того, как твой отец умер? – поинтересовалась женщина.
- Мадам Жири, балетмейстер Опера Популер, это в Париже, взяла меня к себе обучать на балерину.
Разговор в комнате продлился более двух часов, Кристина рассказала женщине и ее воспитаннице о ее жизни, о знакомстве с Раулем, обещание папы помогать после смерти, появление Ангела Музыки в ее жизни, Призрака, терроризирующего оперу, который потом оказался ее ангелом и простым человеком. Ту ужасную историю, происшедшую с ней, Раулем и Призраком Оперы, как последний отпустил ее, потом свадьба с виконтом и ожидание спокойной, размеренной жизни вместе с возлюбленным. И, наконец, сцену, которая послужила появлением Кристины в доме гейши.
- Он сказал, чтобы я убиралась, пока он не продолжил, после этого я все смутно помню, - честно призналась Кристина.
На несколько минут в комнате наступила тишина.
- Так ты согласна быть гейшей? – спросила женщина.
- Да, согласна.

* * *

1872 год. Япония.

- У меня есть для тебя хорошая новость, Кристина, хочу тебя поздравить, я бы хотела представить тебе твою старшую сестру – Хино.
- «Мама», это правда? – Кристина глядела на высокую женщину в дорогом кимоно и ее огромные карие глаза изумленно распахнулись.
- Майко, ну разве я когда-нибудь вру? – раздраженно спросила женщина. – За год можно было бы это запомнить.

Когда специальная церемония для объединения в одну семью была закончена, две девушки вышли на улицу, чтобы прогуляться и поближе познакомиться друг с другом.
- Кристина, с сегодняшнего дня для тебя начнется новая жизнь, ты выйдешь в свет, с этого дня тебя зовут Юми и никак иначе, запомни это. «Мама» рассказала мне твою занимательную историю, действительно трудно научиться хорошим манерам и владению языком после оперы, где царствует брань и ругань. Ты великолепно танцуешь и божественно поешь, умеешь разговаривать с людьми и разливать чай, казалось бы, чего еще надо? Нет, настоящая гейша должна быть приветливой и милой в общении, однако не дай бог кто-нибудь из мужчин увидит что-то более твоей оголенной кисти, ты не можешь этого допустить.  К тому же, ты должна уметь делать так, чтобы мужчины хотели с тобой общаться и любоваться тобой, чтобы им было интересно поддерживать разговор, и чтобы они ни в коем случае не скучали. Настоящая гейша обязана всегда иметь вид, никто не должен видеть ее уставшей, скучающей или плачущей. Гейша не имеет права плохо себя чувствовать, для этого есть простые женщины, жены, гейша существует для того, чтобы уметь развлечь, а не вгонять в тоску. Уже пришла пора и мне придется делать тебе рекламу, скорее всего это будет какое-нибудь представление, после этого ты будешь готова совершить мизуаж. А пока, прошу следовать за мной на эту улочку, сегодня я тебя представлю своим клиентам в чайном домике, пока тебя не спросят, ни о чем не говори, твоя обязанность на сегодня – это разливать чай и внимательно слушать разговоры. Постарайся понять, что кому из клиентов интересно и поднатореть в этой области, ведь вскоре тебе придется их развлекать.
- Да, старшая сестра.
- Не называй меня «старшая сестра». Я Хино, запомни это.
Девушки вошли в небольшое помещение. Внутри сидело десятеро мужчин, о чем-то увлеченно беседующих, когда дверь приоткрылась, они все вместе обратили взоры на вошедших.
- Добрый вечер, Хино, - поздоровался один из них.
Хино в ответ лишь немного наклонила голову и улыбнулась.
- Позвольте представить вам мою младшую сестру, Юми, она подает большие таланты и вскоре сможет стать великой гейшей.
Юми, как и ее старшая сестра поклонилась.
- Что ж, будем с нетерпением этого ждать, присаживайтесь, пожалуйста.
Хино присела на пол и легонько, чтобы этого никто не заметил, указала Юми место рядом с собой, как только последняя села, возобновились прежние разговоры, казалось, все забыли о новоприбывших. Хино наклонилась к Юми и прошептала ей на ухо.
- Вон у того господина закончился чай, налей ему.
Юми привстала и взяв в руки чайник, налила мужчине зеленоватой жидкости в чашку.
- Премного благодарю, - послышался глубокий, властный голос.
Юми вздрогнула и подняла голову на говорившего, прямо перед ней сидел ее Ангел Музыки.

Отредактировано Шилла (2008-07-31 21:51:23)

Нет, она не говорила на японском. Она слушала, ведь дети все запоминают, вот и отец Кристины решил научить ее языкам весьма оригинальным способом . Я вот слышала о девочке, которая в восемь-девять (точно не помню) месяцев в совершенстве владела семью языками,... так была удивлена, честное слово. Хотя, насчет "разговаривали", я действительно погорячилась. 

Ну, то, что быстро все развивается, это специально, потом, в повествование фика будут вставляться воспоминания, ретроспективы и прочее...

Отредактировано Шилла (2008-07-31 23:45:52)

Ну, не в совершенстве, просто, говорят, что чем раньше детей обучить языкам, тем лучше они их будут знать. Маленькие дети все очень быстро запоминают. Хотя, скорее всего, в фике, как я уже сказала, я погорячилась, но, прошу простить меня за эту оплошность. Нужно же мне было как-то сделать, чтобы Кристина владела японским

Ну, не все же говорят с ней по-французски, это только некоторые знают его. Возможно, на самом деле перебор, скорее всего, немного позже исправлю это... Вы уж простите, меня, непутевую 

Девушка быстро отвела глаза от Ангела и села на свое место. Гроза парижской оперы, скорее всего, не узнал ее под толстым слоем косметики, а возможно, он уже и забыл о ней, может быть, уже нашел себе другую красавицу-певицу, которую теперь выводит в свет. Кристина почувствовала острый укол ревности к Ангелу и жгучей ненависти к придуманной сопернице. Кто бы мог подумать, что она в Киото, в чайном домике встретит того, о ком боялась даже вспоминать после случившегося с Раулем! Главное то, что он не узнал, Кристина не хотела себе больше проблем, а мало ли, что может сделать такой человек, как Призрак Оперы? Тот, кто наводил ужас на десятки, сотни людей во всей опере! Теперь она гейша и никто, даже ее бывший учитель и человек, которого она отвергла, не сможет этого изменить. Теперь у нее в жизни была лишь одна цель – получить данну, покровителя и спокойно получать деньги от мужчин, с которыми будет общаться.
Вечером в тот же день, Хино принялась расспрашивать свою младшую сестру про то, что она смогла узнать. Кристина весь вечер смотрела только на одного мужчину, другие ее не волновали, поэтому рассказывать она могла лишь о Призраке.
- Помните того мужчину, которому я первому налила чай? Он любит музыку, в этом вся его жизнь и боготворит тех, кто красиво поет. В его жизни было много… неприятных моментов, его предала… девушка, которую он любил и которую сделал примадонной сцены. Для него самое лучшее, будет, чтобы я спела… - Кристина прикусила язык, как только это сказала, да он ведь ее узнает, если она начнет петь!
- Да,… его зовут Эрик, он тоже француз, как и ты, очень богат. Заполучить его в качестве данны было бы очень даже неплохо,… - задумчиво протянула Хино. – Однако он еще ни для кого не был покровителем, иногда может даже показаться, что он боится женщин…
Сегодня ночью я пошлю своих людей, они договорятся о концерте на следующей неделе, ты должна будешь спеть арию, какую – выбирай сама, но постарайся сделать так, чтобы тебя захотели услышать и увидеть. Опозоришься – никто не захочет с тобой разговаривать, сделаешь все хорошо – и станешь одной из самых желанных гейш в Киото. Выбирай сама свою участь. 
Когда Хино ушла, Кристина глубоко задумалась над своей судьбой. Чтобы Призрак стал ее данной, человеком, который будет практически везде ее сопровождать, человеком, который будет ее покровителем? «Господи, во что же я опять ввязалась? За что мне все это… снова?»
На следующий день по всему городу были развешены объявления, что юная гейша – Юми, младшая сестра Хино – будет в понедельник на следующей неделе исполнять арию в концертном зале на главной площади. Юми обладает совершенным голосом, приглашаются все любители оперы.

- Поскольку сегодня будет твой дебют, Юми, я пригласила профессионала, который сделает тебе момоварэ, «разделенный персик». Эх, помню, были времена, когда я чуть ли не каждый день должна была ходить с такой прической,… как же я тогда намучилась, - Хино улыбнулась, увидев испуганное лицо младшей сестры. – Не бойся, пока это всего лишь на один день, но это только пока. Кстати, я пригласила на премьеру господина Эрика, так что постарайся произвести на него впечатление.
Через полчаса довольный парикмахер показал девушке, как выглядит ее прическа сзади – волосы были завязаны узлом, обвязанным кусочком красного шелка. Девушка вспыхнула, поняв, на какие мысли наводит ее прическа.
Еще через некоторое время за Кристиной и Хино подъехала карета, в которую обе ели забрались, все-таки деревянные туфли с кожаными ремешками и ужасное тяжелое кимоно не позволяют совершать резкие телодвижения.
- Ты выбрала, какую арию будешь исполнять, Юми? – поинтересовалась Хино.
- Да, она называется,… - девушка немного помедлила. – Музыка Ночи.
- Музыка Ночи? Звучит заманчиво, надеюсь, что ее исполнение будет таким же впечатляющим, как и название.
- О, не сомневайтесь, Хино, - Кристина обворожительно улыбнулась, однако внутренний голос ей все время твердил: «Что ты делаешь, что ты делаешь, опять хочешь влезть по уши в проблемы?»

* * *

Высокий красивый мужчина в белой маске, закрывающей половину лица, стоял возле зеркала и одергивал свою мантию, сегодня он был приглашен на выступление молодой гейши, говорили, что она будет исполнять арию. Именно поэтому мужчина был заинтересован в том, чтобы пойти туда, пение – это всегда привлекало его. К тому же, выступать будет  Юми, та самая, которую на прошлой неделе представили на чайной церемонии, по непонятной причине, Эрику, а это был именно он, эта девушка показалось ему знакомой. К тому же, по тому, как она вздрогнула, он понял, что она узнала его, и Эрику было очень любопытно, кто же она такая. Мужчина не понимал, как она могла его знать. Он не высовывался после пожара в опере, и догадывался, что единственное место, где она его могла видеть – было только там, а это ему было совершенно не нужно. Он лишь недавно предстал в Париже, как граф де Монье и ему совершенно не нравилось быть кем-то узнанным. Если что-то случиться, гейше Юми придется пригрозить смертью, к сожалению, других способов смирения и молчания новоиспеченный граф не знал. Сев в карету и приказав кучеру отправляться к центру, он закрыл глаза и позволил себе ненадолго расслабиться.
Уже сидя в большом и уютном помещении рядом с Хино, он пожалел, что сюда пришел, гораздо информативнее было провести вечер дома за написанием оперы или, можно было, предаться воспоминаниям, когда он был Призраком Оперы. Когда он уже хотел уйти, свет погас, и на сцене объявили, что выступление начинается. Молодая гейша вышла на середину и заиграла чудесная музыка, Эрик чуть не подскочил на месте, когда ее услышал, тем временем девушка запела чистым и высоким голосом:
- Night-time sharpens, heightens each sensation. Darkness stirs and wakes imagination, silently the senses abandon their defences...
Эрик не поверил своим глазам, только Кристина могла слышать это, лишь она одна. Только ей он пел Музыку Ночи, только она удостоилась такой чести, никто больше этого слышать не мог. О Боже! Волосы этой гейши очень похожи на Кристинины, а эти глаза, движения, фигура,… о Господи, как он мог раньше не догадаться…
- Let your mind start a journey through a strange new world! Leave all thoughts of the world you knew before! Let your soul take you where you long to be! – девушка смотрела прямо на него своими огромными карими глазами и пела.
Эрик вжался в стул, непрерывно следя, теперь он был уверен, что это на самом деле Кристина.
- You alone can make my song take flight - help me make the music of the night…

После концерта Эрик подошел к Кристине и Хино, улыбаясь.
- Милая Хино, позвольте мне ненадолго украсть у вас Юми, - произнес он нежным голосом, смотря старшей гейше прямо в глаза.
- Хорошо, Юми, ты помнишь правила? – строго спросила Хино.
- Да, Хино, помню. – Кристина смотрела лишь на Эрика, который уже сделал шаг вперед, как бы приглашая ее идти за ним.
Как только они отошли на достаточно дальнее расстояние, там, где их никто не мог ни слышать, ни видеть, Эрик схватил девушку за руку и потащил ее прочь, дальше от всех этих людей. Наконец, сев карету и все еще держа девушку, он довез ее до своего дома, при этом так на нее смотря, что она не осмеливалась произнести ни звука. Открыв дверь и впустив ее внутрь, он прошипел:
- Быстро смой с себя всю эту косметику, ванная комната там, я буду стоять рядом, попробуешь сбежать – будет хуже.
Он стал ждать, через двадцать минут из ванной вышла Кристина собственной персоной, правда в кимоно и с забранными в пучок волосами, однако она не сильно изменилась после их последней встречи.
- Виконтесса де Шаньи, - удовлетворенно проговорил Эрик.
- Уже год, как нет, - понуро наклонив голову, пробормотала себе под нос Кристина, однако Эрик все равно ее услышал и удивленно приподнял брови.
- Следует ли это расценивать так, что вам не понравилась спокойная и размеренная обстановка в доме маленького хлюпика, виконта и вы решили вести самостоятельную жизнь… в виде гейши?
- Нет,… он мне изменил и избил, меня нашла прошлая воспитанница «мамы» - Ясу, - прошептала Кристина еле слышно.
Эрик был настолько изумлен этим ее заявлением, что чуть не пропустил ее следующие слова.
- Я, как только вас на прошлой неделе увидела, Ангел, знала, какую песню буду сегодня петь, - лицо ее теперь выражало лишь надежду. – Простите меня, мой Ангел, пожалуйста, простите, вы, несомненно, были бы лучшим для меня спутником, чем,… чем Рауль. Простите меня, если сможете.
- И ты думаешь, Кристина Дайе, что я прощу тебя после всего, что ты сделала?! – Эрик пожалел об этом сразу же, как только произнес, он  не должен был показывать эмоции, особенно перед Кристиной.
Девушка, стоящая перед ним тихо заплакала, но не отводила взгляд.
- Ты думаешь, что после того, как сорвала с меня маску, ты можешь просить у меня прощения? – спросил Эрик уже намного более спокойным голосом, чем до этого.
Кристина на миг закрыла глаза.
- Извините меня, господин Эрик, - она сдержанно улыбнулась. – Извините за все причиненные вам неудобства, как я понимаю, моя ария вам не понравилась, ну что ж – сколько людей, столько и мнений. Я не буду расстраиваться. Я сейчас же уйду из вашего дома, но лишь позвольте мне привести себя в порядок. Гейшам не подобает выходить на улицу неприбранными. – Кристина остановилась, ожидая разрешения или отказа Ангела для пользования его ванной.
Эрик изумленно на нее смотрел, все-таки эта Кристина была другой, не той девочкой, безгранично ему верившей. Нет, другой, она повзрослела, но от этого не стала менее желанной для него. Тем не менее, он не хотел проиграть в этом словесном бою.
- Вы умеете читать мысли, мадемуазель Дайе или вернее сказать, Юми. Я бы предложил вам что-либо похожее, но вы меня опередили. Конечно, пользуйтесь ванной, я не настолько безобразен, чтобы не позволить девушке привести себя в порядок. Вы знаете, где находится ванная комната.
Кристина на миг опешила, но опять улыбнулась, показав ямочки. - Я вам очень благодарна, господин Эрик, - и поспешила в ванную комнату.
Эрик, Эрик, Эрик,… не Ангел, не Призрак, просто Эрик. Она специально подчеркнула его имя, это было видно. Хотела ударить его еще больнее, что ж, у нее это вышло. Эрик поспешил в гостиную и устроился на диване с книжкой, не собираясь показывать ей, насколько она его уязвила. Эрик все время пытался сосредоточиться на написанном, но каждый раз мысленно прокручивал события, прошедшие в опере. Было ощущение, что он, будто сам возвращался во времени, вновь и вновь переживая все моменты того времени. Это он сейчас везет молодую Кристину Дайе по мрачным подземельям оперы, а она смотрит на него с таким обожанием и поет только для него. Музыка Ночи, написанная и исполненная специально для нее еще месяц назад, в надежде на то, что ему удастся хоть когда-нибудь спеть арию для Кристины. В эту арию он вкладывал столько же стараний, сколько и в «Торжествующего Дон Жуана», ему было важно, чтобы она чувствовала себя здесь как дома, ведь он был уверен, что когда-нибудь она все же будет полноправной хозяйкой подземелий оперы. Тогда, на крыше, он первый раз усомнился в своей избранной. Он дал ей крылья, сделал ее примадонной, дал ей ее голос, а она, как она отплатила ему? Какова была ее цена за минуты счастья, которыми она обязана ему? Каков был момент – появиться во время маскарада, тогда, когда все уже и подавно о нем забыли. Людей в зале было очень много, а он был один и если бы они захотели, они смогли бы на него напасть и он не смог бы спастись, но, тем не менее, именно он контролировал ситуацию. Эти люди не знали, что он обычный человек – Призрак Оперы, эту кличку придумал не он, Эрик лишь воспользовался ею. Эти люди сами загоняли себя в тюрьму, думая, что он фантом, который может сделать с ними все, что захочет, а он был всего лишь человек. Человек, который умел подстраиваться под создавшуюся ситуацию. Когда он вновь захватил власть, когда Кристина опять поверила в него, в его силу, им помешал все тот же жалкий виконт! Откуда он мог только появиться? Рауль де Шаньи – это имя в разговорах с мадам Жири Эрик проговаривал сквозь зубы, а его глаза горели гневом и жгучей ненавистью. Это именно Рауль де Шаньи настроил его, Эрика Кристину против него. Он видел, как расширились ее глаза, когда во время «Торжествующего Дон Жуана» он начал петь слова, которые говорили тогда на крыше она и виконт. Он видел, как понимание настигает ее. А ведь она могла петь вместе с ним, как пела со своим Раулем, могла – и тогда они бы вместе ушли из оперы, никем незамеченные и неузнанные, но нет – она сняла с него маску. Перед всеми людьми в зале – он не ожидал от нее такого, разве она не понимала, как ему больно вновь оказаться перед всеми этими людьми, которые смотрят на него с презрением и ужасом? А Кристина – эта ее жалость во взгляде его и добила. А потом поцелуй,… она наглядно показала ему, как она его не любит. А теперь… «Музыку Ночи» он писал с любовью, вкладывая в нее все свое сердце, специально для нее, для Кристины. Тогда он никак не ожидал, что «Музыка Ночи» станет оружием в чужих руках для того, чтобы его полностью уязвить, а уж чего он точно не знал, так это того, что эти руки будут именно той, кому он посвящал арию.
Его размышления были прерваны стуком туфлей, которые, несомненно, принадлежали Кристине.
Эрик отвлекся от «чтения» книги и взглянул на дверь, как раз в тот момент, когда на пороге появилась Кристина, вернее уже молодая гейша Юми.
- Благодарю вас за удобства, ваша ванная комната чудесна. Позволите ли вы мне вернуться к моей старшей сестре или хотите еще что-либо мне сказать?
Эрик встал, не желая быть ниже Кристины, и улыбнулся.
- Мой дом всегда был гостеприимным, вам ли этого не знать, мадемуазель Дайе. До свидания, хорошего вам вечера и приятных успехов в будущем.
- Благодарю. До встречи, - Кристина повернулась к нему спиной.
Эрик увидел ее прическу сзади, конечно же, он знал, что такую делают гейшам во время дебюта, чтобы у мужчин возникали вполне объяснимые ассоциации, но увидеть такую на Кристине было выше его сил. Эрик чуть было не задержал ее, однако разум взял вверх над разбушевавшимися чувствами, и он спокойно закрыл дверь за юной гейшей.
Уже сидя в гостиной, он крикнул в сторону кухни:
- Карлос, принеси мне бокал полусухого красного вина, и побыстрее! 
Через несколько минут в проеме двери показался высокий и тощий, как щетка мужчина с бесцветными глазами и длинными руками.
- Ваше вино, сэр, - произнес мужчина.
- Поставь на журнальный столик, Карлос и оставь меня в покое.

Отредактировано Шилла (2008-08-17 01:30:07)

Night,

Она уже не майко, потому что ушла из "школы" обучения, а младшая сестра, что-то вроде "младшая гейша".

Просто перед тем, как начать этот фанфик, я еще раз полазила по интернету, чтобы не ошибаться в их значениях и мне почему-то встречалось именно слово "мизуаж", но, конечно, это не суть важно, поэтому я могу изменить и на мидзуаге, мне не сложно 

Да, она еще девственница. Просто, в прежние времена некоторые девушки просто боялись первой брачной ночи и убегали, Кристина оказалась из таких.
А вот, насчет обряда, не знаю, если это будет Эрик...
Но скорее всего, это будет все-таки не он... (это я вам по секрету сказала)

Ну, между собой же можно... 

А про Эрика я расскажу потом, возможно это будет в виде ретроспективы, а может, как воспоминания - я не знаю, но такая задумка есть.

Я полностью с вами солидарна, но все же, после двух часов напрасных усилий они обе смогли отъехать от дома

Все потом, все потом...

Ей было легче, потому что она великолепно пела и хорошо танцевала. А так, она у нас вообще умница и способная девочка 

Эх, что-то у меня так много тапков и помидоров, я прямо себя не узнаю, нужно писать внимательнее и текст проверять больше. Да-м...