Товарищи окопавшиеся, а скажите, как лучше кидать -  по мере написания небольшими абзацами
или подождать, когда побольше будет?

Ощутимо холодало. Санта шмыгнул носом, почесал живот и подумал, что будет весьма печально, если он простудится. Печально будет вообще-то только ему, но он постарается при этом испортить настроение и всем остальным. Он закрыл глаза, представил, как слабым голосом просит принести на смертный одр бутерброд с колбасой, и как этот прохвост Купидон, подгоняемый подзатыльниками мадам Вонг, со всех ног, матерясь и плюясь, летит доставать Санте этот треклятый бутерброд.
Санта приоткрыл один глаз.
Перспектива испоганить жизнь Купидону была весьма заманчивой.
Он приоткрыл второй глаз.
Но эта перспектива омрачалась постельным режимом, болью в горле, потоком соплей и и постоянным присутствием у изголовья Готишной Феи,бубнящей под нос "Реквием" на мотив матерных частушек.
Санта вздрогнул.
Нет, уж лучше не надо.
Он чихнул.
Нет, надо что-то делать.
Согреваться.
Он вздохнул и запустил руку в карман.

Санта был старым мудрым человеком. И поэтому всегда хранил в кармане чекушку.
Так что он привычным движеним достал из потайного кармана заветную бутылочку, поднес ее ко рту, булькнул, крякнул и присел на постамент Пегасов.
Кстати, о Пегасах.
Санта булькал и крякал вовсе не в Лапландии или где-то еще, как могут подумать многие. Нет, он мерз и одновременно разогревася в самом что ни есть нормлаьном месте - в Париже. Точнее, в нескольких десятков метров над Парижем. Точнее - на крыше Гранд-Опера.
Когда потом у Санты спрашивали, какой черт занес его на эти галеры... то есть, на крышу такого культурного заведения, он отворачивался и бурчал что-то насчет рогатых идиотов, которые даже дорогу за сотни лет выучить не могут. Рогатые идиоты в ответ вежливо отвечали, что когда вас всю дорогу тыкают в зад палкой с воплями "Поднажми, залетные, хо-хо-хо-кхе-кхе-кхе!!!", то географические ориентиры как-то в памяти не задерживаются. Обычно это перерастало в спор, который заканчивался появлением Мировой Тетки, которая при активной поддержке Мадам Вонг разгоняла всех к Чертовой Матери. Чертова Мать была рада гостям, поила их чаем с плюшками и ненавязчиво, но настойчиво предлагала помочь ей по хозяйству. О тех, кто отказывался это делать, история с тех пор умалчивает.
Но это было потом.
А сейчас был одна тыща восемьсот восемьдесят первый год от Рождества Христова, и замерзающий Санта уныло квасил на крыше Гранд Опера горилку, которую Купидон давеча стибрил у Тараса Бульбы. Ну а вчера, во время того злосчастного покера, Санта стибрил горилку у Купидона.
Вообще, Санта мог сейчас устраивать на крыше Гран Опера хоть половецкие пляски - аборигены все равно бы ничего не заметили. Прежде чем с непечатным воплем шмякнуться на этот оплот духовности, Санта успел окружить его Сферой Смотрювкнигувижуфигости, или, как ее обычно называли, Фиг-Сферой. Теперь никто из местных жителей не мог видеть, что происходит на Опере, в Опере, у Оперы, под Оперой, около Оперы, за Оперой, и так далее, используя все предлоги места. Точнее, им казалось, что все идет по старому. Но - увы или ура - с появлением Санты по-старому уже ничего не шло.
Пригубив пару десятков глотков Санта вдруг обнаружил, что в кармане у него что-то грюкает. На поверку это "что-то" оказалась колодой старых замусоленных карт. Санта наморщил лоб. Ничего ,что могло бы напомнить ему, откуда взялись эти карты, ему в голову не приходило. Тогда он перестал морщить лоб и напряг мозги.
А!
Точно!
Эти карты он ненароком спер вчера у Купидона вместе с горилкой!
Как истинный клептоман, Санта моментально забывал о тех предметах, которыми ему удавалось разжиться, так потом обнаружение их у себя в карманах было для него удивительным открытием.
Но карты сейчас были как раз к месту.
Санта мрачно посмотрел на оленей, которые сразу же прикинулись тупыми бессловестными животными, страдающими от последсвий ужасного трансконтинентального перелета. Возвращение домой в ближайшие пару часов ему явно не светило.
Он почесал пятку. Тапочки уже слегка размокли от снега, но продолжали мужственно сохранять тепло. "Надо будет Гламурочке чекушку преоднести" - благодарно подумал Санта.
Нельзя сказать, что перспектива куковать на крыше Оперы ужасала Санту, но бурной радости она у него не вызывала.
Поэтому он решил немного развлечься поручными средствами - то есть картами. Мысль сыграть в дурака он отмел с негодованием - олени его обычно обыгрывали. Единтсвенным вариантом был пасьянс. Коий он, недолго думая, и разложил тут же, на крыше.
Пасьянс долгое время не хотел складываться. Карты, содрогаясь от ужаса, расползались в разные стороны, валет орал что-то нецензурное, дамы периодически падали в обморок, а тузы обещали пожаловаться в соответсвующие инстанции.
Но Санта был неумолим, и в конце концов пасьянс сложился.
Он откинулся назад, чтобы полюбоваться своей работой, и в этот момент в стенку Фиг-Сферы тихо, но настойчиво постучали.
Купидон был коротко подстрижен, небрит и как всегда, брутален. Его кожаные штаны выдавали критическую нагрузку на швах, а замшевая жилетка не прикрывала могутную грудь. В глазах у него светился нехороший огонек.
- Какая пад... - начал он.

Отредактировано Елена (Фамильное Привидение) (2007-01-13 23:13:41)

serenada, сорри (

ну я просто пишу прямо сейчас и выкладываю прямо в режиме он-лайн

могу попридержать тогда выкладку до завтра и положить чуть побольше