Автор мёрзнет, но пишет..)) Пальцы ледяные, как у Эрика, потому как в перчатках мимо клавиш попадаю..)) Если не примёрзну окончательно - скоро будет дальше!

Глава 15.

Когда Призрак обнаружил в гримёрной голосистую итальянку – он удивился. Когда понял, что уходить примадонна не собирается – почувствовал досаду. А когда, оставив наконец надежду увидеть там Кристину, отправился на поиски любимой и нашёл таки – в объятьях своего давнего франтоватого знакомого – вот тут уже Эрик был просто взбешён! Он её разыскивает по всей опере, волнуется, а эта девчонка тут уже с кем-то обнимается!

Ещё никогда присутствие Мэг рядом с Кристиной не было для Призрака столь желанным. Поскольку это именно она растащила обнимающихся на приличное расстояние, ухватившись при этом за парня так цепко и в какой-то мере… ласково что ли, что Эрик про себя поблагодарил провидение: оно услышало его просьбу и свело этих двоих вместе. И подозрения рассеялись окончательно, когда этот – ага, оказывается, его звать Раулем! – начал бормотать про десять лет в разлуке с какой-то Лотти, обращаясь при этом к Кристине, к его Кристине! Однозначно, парень был слегка не в себе. Ну ничего, мадмуазель Жири сделает из него человека. Хотя на всякий случай следовало быть настороже – мало ли, что этому Раулю взбредёт в голову. И ещё Кристина так на него смотрит…

Желание Эрика разобраться в странных взаимоотношениях этой троицы отошло на второй план, когда Кристина, увидев его прямо перед собой, засияла таким неподдельно искренним счастьем, что душа Призрака возликовала.
- Учитель! Я так рада Вас видеть! Там… там Карлотта, и я подумала – и решила… И была права! – всякий раз при виде Эрика Кристина начинала нести какую-то чепуху. Отчасти из-за того, что он её слегка пугал, а в большей степени из-за того, что Учитель внезапно из бесплотного духа превратился в мужчину. И если раньше она ещё более-менее представляла себе, как именно с ним нужно разговаривать, то сейчас оказалась в тупике: не имея особого опыта общения с противоположным полом, теперь девушка просто не знала, что ему говорить и как себя вести. Вчерашнее её буйство в подземельях в расчёт не шло, поскольку было вызвано исключительно сложившимися обстоятельствами, и вовсе не было ей присуще по жизни. Разве что совсем чуть-чуть.

К счастью для Кристины, у Эрика сегодня были на неё вполне определённые планы. И вовсе не такого характера, как можно было бы подумать поначалу, глядя как он трепетно сжимает изящными пальцами её ладонь и несколько интимно шепчет ей на ухо:
- Закройте глаза, мадмуазель, и доверьтесь мне… - это было не просто романтической прихотью, но и обычной предосторожностью: девушки в опере не отличались способностью хранить тайны. И даже несмотря на то, что Эрик вовсе не считал Кристину болтушкой, открывать ей свои секреты и показывать все потайные двери он не спешил.
А девушка, забывшая при первых же звуках его голоса о своём страхе и смущении, совсем не торопилась эти секреты узнавать, напротив, с готовностью прикрыла веки и приготовилась к очередному сказочному путешествию…

***
- Осторожно! – голос Призрака разорвал почти осязаемую на ощупь тишину подземелья, в то время как его руки поймали Кристину, шагнувшую уже было в пустоту перед собой…

Они спустились уже довольно глубоко, и она давно открыла глаза, вначале повинуясь любопытству, а потом – поощряемая его молчаливым согласием с такой мерой житейской предосторожности: пока Эрик вёл её сам, девушка то и дело спотыкалась, запиналась и зацеплялась за стены, что было не больно, но достаточно неприятно для обоих путников.
Правда, с открытыми глазами Кристина передвигалась не лучше, чем с закрытыми, поэтому мужчина снова взял её за руку, увлекая за собой и будучи уверен, что так она точно не потеряется где-нибудь на повороте.
И вот теперь, стоило ему только на секунду оставить её без присмотра на широкой каменной площадке и отвернуться, дабы зажечь ещё один факел, как она, не мудрствуя лукаво, решила осмотреться получше – и едва не свалилась с края плато…

- Никогда! – Эрик со злостью тряс её за плечи. – Никогда не делай здесь ни шагу без меня! Ни шагу, ты поняла?! – от шока он забыл всю вежливость. А Кристина лишь кивала, не решив ещё, чего следует страшиться больше – этой пропасти или перекошенного лица учителя.
- Эрик, простите, я замечталась. Но там… там так красиво, - она кивнула вниз, заставив Призрака проследить за её взглядом.
Внизу зеленоватой гладью замерло подземное озеро, часть которого была освещена бликами свечей из жилища Эрика, а часть скрывалась во тьме, создавая ощущение бесконечности водного пространства, слегка ужасающее и при этом невозможно прекрасное, притягивающее. Призрак сам никогда не любовался этими красотами, он не замечал их – потому что не смотрел так, как она сейчас: желая видеть не застоявшуюся мутную воду, скрывавшую в себе какие-то ужасы, а великую тайну, завораживающую неизвестность, волшебную в своей непредсказуемости и коварстве.

Он всё ещё придерживал Кристину за плечи, когда, оторвав, наконец, взгляд от озера, заметил выражение её лица: восхищение и любопытство, радость и благоговение познания красоты в том, что, казалось бы, её лишено – целая гамма светлых чувств окрашивала черты лица девушки, делая их ещё прекраснее и заставляя сердце Эрика трепетать: он не обманулся в ней! Прекрасна была не только эта внешность, но и душа, чистая, яркая, умеющая понимать и ценить. И в этот момент, чувствуя её близость – не только физическую, но и душевную – он внезапно обнаружил в себе уверенность. Уверенность в том, что вот так же легко и радостно Кристина сможет принять его, со всеми его проблемами и страхами. Что сможет разглядеть в нём красоту. Что не оттолкнет и не покинет его. Что…

Мысли ушли слишком далеко, Эрик одёрнул себя. Не стоило поспешно превращать надежду в уверенность, для всего нужно время, Кристине нужно время. Её присутствие здесь уже и так очень много значит для него, не стоит торопиться и давить. Он подождёт. Он ждал столько времени, подождёт и ещё немного.

С неохотой отпустив её плечи, Призрак потянул девушку за собой: вниз с площадки вели каменные ступени, слегка скользкие, так что Кристина то и дело хваталась за своего провожатого, доставляя ему этим немалое удовольствие. Когда же спуск наконец закончился, они вновь оказались в жилище Эрика, только теперь зашли в него иным путём, нежели позавчера. Хозяин дома тут же скинул с плеч плащ и подошёл к органу, растирая пальцы. Девушка последовала за ним и остановилась возле величественного инструмента, который так и не успела разглядеть в прошлый раз, поэтому сейчас внимательно осматривала, украдкой прикасаясь пальцами к гладким клавишам. Украдкой – потому что, ну мало ли что может Эрик испытывать к своему органу! Опять же: «инструмент и жену не отдам никому», так что испытывать его терпение не стоило.

Отвлекшись наконец от изучения клавиш, Кристина обернулась к Учителю и вопросительно на него посмотрела: не зря же они проделали весь этот путь, какая-то конечная цель ожидала их в этом подвале?
Ответ не замедлил последовать:
- Дорогая Кристина, у нас много работы. У Вас скоро выступление, Вам нужно подготовиться. В “Il Muto”, конечно, не такая сложная партия как в… э-э-э… хм, ладно… Но всё же… - Эрик выглядел таким сияющим, что Кристина испытала что-то вроде расстройства, вынужденная перебить его:
- Мсье, но в “Il Muto” у меня немая роль… Главная партия отдана Карлотте, и…

Эрик сначала моргнул, не поверив своим ушам. Затем, убедившись в истинности доносившихся до него звуков, вскочил с места, в один шаг приблизился к Кристине:
- Почему? Почему, чёрт побери, я спрашиваю? – слепая ярость была направлена вовсе не на девушку, но ей в тот момент так не казалось.
- Ну, я не знаю… Она вернулась, и она всё-таки примадонна. Поэтому естественно, что директора отдали роль ей, - для Кристины это и в самом деле было естественно. Свой триумф она не воспринимала слишком всерьёз, хорошо понимая, что обязана им лишь счастливому случаю… В лице таинственного Призрака Оперы.

А Эрик уже, казалось, совсем забыл о своей гостье. Он в ярости мерил шагами подземелье, что-то бормоча под нос и размахивая руками. Потом резко развернулся и бросился к столу, уселся и начал быстро-быстро писать, нехорошо ухмыляясь собственным мыслям. Влекомая безудержным любопытством, Кристина подошла поближе и заглянула ему через плечо – как раз в тот момент, когда дописанное письмо было вложено в конверт и оттиск печати в виде черепа уже застывал на сургуче…

Она охнула и отшатнулась. Слишком занятый своими мыслями Призрак не заметил её, не заметил, как она отошла на шаг, ещё на шаг…

Призрак! Призрак Оперы! Теперь всё встало на свои места! Подземелья и тайные ходы, его осведомлённость обо всём или почти обо всём, эти вспышки ярости, эта маска! Какая страшная шутка небес – её Ангел оказался самим Дьяволом… И этот Дьявол подарил ей голос, подарил ей триумф. Искушал и соблазнял, а она поддавалась…

Кристина продолжала отходить всё дальше, не зная толком куда и зачем, остановившись только уже на небольшой возвышенности возле кромки воды. Всё это время она не спускала глаз с Эрика и он почувствовал этот взгляд, встал, словно опомнившись, обернулся и подошёл к ней. Заглянул девушке в глаза, но истолковал их выражение по своему:
- Кристина, Вы будете петь в этом спектакле! Я Вам обещаю! – слишком много слухов ходило по опере, касающихся всемогущего Призрака, поэтому данное ей обещание Кристина восприняла абсолютно серьёзно. Вот только в этот момент последнее, чего ей хотелось – так это петь! Уж очень явственно встала перед глазами картина падения декораций на Карлотту перед «Ганнибалом», а что он придумает на этот раз? И что бы такого придумать ей?

***
Уже почти вытолкав Рауля из часовни, Мэг обернулась к подруге и своим характерным громогласным полушёпотом заявила, не забывая при этом подмигивать:
- Всё-всё, оставляем вас наедине! – а потом добавила, уже на самом деле гораздо тише. – И если что – сразу падай в обморок!

***
Не зная точно, какую именно сложную ситуацию Мэг подразумевала под таинственным «если что», Кристина решила для себя, что сейчас наступила именно такая ситуация. Поэтому, томно подняв ладонь к глазам, она аккуратно сомлела. Не учтя при этом только одного – она стояла на самом краю небольшого, но всё же обрыва, под которым разливалось пресловутое подземное озеро…

Едва слышный вздох и громкий всплеск оповестили изумлённого Эрика об очередном происшествии с Кристиной, случившемся в его доме.

Отредактировано Цирилла (2006-01-20 20:52:57)

Всем спасибо! Если в моём общежитии температура поднимется хотя бы выше 12 градусов и перестанут отключать электричество каждый час, то очень скоро будет прода.

Sunset, не знаю, кем хотел быть Призрак в спектакле..)) Но думаю, он должен был на всякий пожарный прослушать Кристину перед выступлением, убедиться в идеальности, так сказать.. Вот и привёл..

Sunset, да я это.. дома сейчас.. а тут тепло и с электричеством порядок..)) наверное именно поэтому вдохновение не идёт..)) я пока отогреваюсь и больше ни о чём думать не могу.. так что не раньше следующей субботы...

вследствие вполне объективных причин написание истории временно замораживается. извините, просто у меня немного сейчас неподходящее время для шуток.

но всё будет, обещаю. позже.

Елена, ты ещё не передумала ЭТО забирать? я к тому, что мне запятывае вычитывать - или можно не напрягаться?

брезжит, сильно брезжит. как только завал  с меня сойдёт - наступит финал.

*должна убедиться* - это в будущем времени, а там имеется ввиду настоящее. если кажется, что предложение несогласовано, попробую подобрать более подходящее по смыслу определение.

ну вот.. я пришла!

Глава 17.

Под бдительным оком мадам Жири Кристина благостно провела всю ночь, утро и большую часть дня. Днём, правда, её телохранительница её покинула по причине неотложных дел, но прислала вместо себя Мэг, которая была невероятно рада покинуть репетиционный зал и прикорнуть рядом с подругой, свернувшись в уютном кресле.

В таком положении её и обнаружила Кристина, проснувшись к полудню. Точнее, было уже далеко за полдень, но поскольку девушка ещё не обедала и даже не завтракала, то она имела полное право считать это время суток затянувшимся полуднем – с тайной надеждой на получение положенного обеда. К сожалению, вместо трапезы на прикроватном столике её встретил мелодичный храп Маргерит в прикроватном кресле.

Отогнав от себя крамольные мысли насчёт несчастного Рауля, которому, скорее всего, предстоит завидная участь слушать это сопение по ночам (тут она сама себя тихонько шлёпнула по губам за столь неприличные размышления), Кристина решила подняться и попытать счастья в самостоятельных поисках съестного. Но не учла одно весомое «но», которое представляло из себя бокал вина внушительных размеров, распитый ею вчера в компании с самой собой. И, несмотря на то, что разум наутро чувствовал себя отлично, ноги почему-то абсолютно отказывались сообщаться с хозяйкой хоть каким-нибудь мыслим образом, а только своевольно подгибались и подрагивали, вызывая качку, которая, в свою очередь, предвещала наступление морской болезни.

Не решившись испытывать злодейку-судьбу, Кристина с жалостным вздохом опустилась на кровать. Вздох был направлен в основном не на то, чтобы пожалеть себя, а чтобы разбудить бессовестно спящую мамзель Жири – пусть поможет несчастной больной (она ухватилась за это слово – больной! точно, простывшей и заболевшей!) подруге, в конце-то концов!

Мамзель Жири не заставила себя долго ждать: вскочила с кресла и с воплем радости бросилась Кристине на шею, свалив её обратно на кровать и явно намереваясь придушить в жарких дружеских объятиях:
- Кристина, Кристина, ну как?! Как всё прошло? Чем занимались? Как он из себя, всё также, в маске? А почему ты здесь? А Эрик где? Ну же, рассказывай! – если бы Кристина могла вычленить из череды воплей хоть одну внятную фразу, она непременно ответила бы, но сейчас пришлось просто спихнуть излишне радостную Мэг с себя на край кровати:
- Мэгги, и откуда в тебе столько неуёмного любопытства, - она постаралась придать голосу как можно больше сиплых ноток и ей удалось. – Всё было… нормально, но я узнала кое что, что предпочла бы не знать вовсе.
- «Нормально» бывает разное! И что у тебя с голосом? И что за таинственность, скажи нормально!
- «Нормально» - значит нормально. Я простыла. Это Призрак, - с Мэг нужно было бороться её же методами, так что Кристина решила отвечать на вопросы столь же быстро, и прямо в порядке их поступления. Кажется, подействовало:
- Как здорово-о-о! – протянула Мэг, и Кристина хотела уж было облегчённо вздохнуть, но тут посыпалась очередная порция вопросов:
- А он уже показал тебе свои тайные ходы? А объяснил, почему не любит Карлотту? А как к нему попасть, я тоже хочу!
- Мэг!
- Да не нужен он мне, а вот схему подземелья – это было бы хорошо! Может, спросишь, а? И чтоб дверки потайные в гримёрные узнать! Так приходит кто-нибудь, а мы ему тут – р-раз! И…

Что было после «и» узнать Кристине было не суждено, поскольку в этот момент в дверь тихонько постучали, на что «больная» мгновенно среагировала, нырнув под одеяло, высунув из-под него только самый кончик носа:
- Это он, Мэгги! Точно он! – она дрожала под одеялом от внезапного испуга, но похрипывать не переставала.
- Ой, как здорово! Тогда я прямо сейчас всё у него узнаю! – не на секунду не задумавшись о мнении Кристины на этот счёт, Мэг распахнула дверь.

За которой её ждало разочарование в лице Рауля де Шаньи.
- Привет, милая! – он благоразумно огляделся на предмет наличия в коридоре любопытствующих персон и чмокнул девушку в аккуратный носик. – Твоя матушка сказала, что ты здесь и Кристина тоже. Можно к вам?
Кивок из-под одеяла свидетельствовал о том, что можно, и Мэг посторонилась, пропуская  виконта в приоткрытую дверь.
Кристина уже сидела на кровати, прихорошившись, насколько это только возможно было за столь короткое время.
- Крошка Лотти! – искренняя радость в голосе Рауля говорила о том, что внешний вид девушки ему абсолютно параллелен. – Мадам Жири сказала, что ты слегка приболела, - на правах старого друга он плюхнулся на край кровати, оставив Мэг её кресло. – Я вот тебе апельсинов принёс. И, надеюсь, теперь-то ты никуда не торопишься, и мы сможем поговорить?

Ну разве можно было ему отказать?

***
Они втроем проболтали почти два часа, вспоминая детство и свои нехитрые забавы, делясь воспоминаниями, рассказывая о нынешней жизни. Время пролетело незаметно и только появление мадам Жири заставило весёлую компанию разойтись. Но напоследок Кристина не забыла с горестным видом шепнуть Мэг:
- Ты знаешь, я наверное не смогу петь завтра… И послезавтра тоже… Вообще, так сильно болит горло, что даже говорить могу только с трудом, - она кашлянула пару раз для пущей достоверности, чем чуть было и вправду не сорвала горло.
Сочувствие Мэг было настолько откровенным, что Кристине даже немного стыдно стало за свой обман. Но дело того стоило: то, что слышала Мэг, весь театр узнавал буквально в течение пяти минут с момента её встречи с источником информации. И это качество подруги в данном случае было незаменимо: значит, не пройдёт и получаса, как он тоже узнает, что Кристина заболела…

***
Прошло не полчаса, а целый час, может, даже два. Она скучала в комнате: покидать её не хотелось, да и мадам Жири пока не настаивала, так что Кристина просто валялась в постели, предаваясь сладостному ничегонеделанию. Хотя нет, не совсем: она сосредоточенно занималась тем, что очищала апельсин от кожуры, стараясь, чтобы та слезала полоской одинаковой ширины и по правильной спирали. Ей это уже почти удалось – на пятом апельсине, четыре предыдущих были съедены как жертвы неудачного эксперимента – когда за дверью послышался тихий шорох, как будто человек ступал, очень осторожно, мягко перекатывая ногу с пятки на носок. И шелест плаща. И тихий вздох. Вздох – как пароль, никто больше не станет приходить к дверям мадам Жири, чтобы втихую пострадать. Он, точно он!

Наверное, комната мадам Жири была единственным помещением театра без «сюрпризов» в виде ненастоящих стен и люков в полу. На предмет этого Кристина всё тщательно обыскала, когда осталась одна – и пришла к выводу, что единственный здесь вход – через дверь. Поэтому сейчас она уселась поудобнее, сконцентрировала всё внимание на апельсине и только краем уха отмечала звуки: вот он подошёл к самой двери, стоит, сопит… развернулся и пошёл обратно! Ну здравствуйте, это ещё что такое! Нет, нет – возвращается. Опять встал…

Наконец, дверь скрипнула, сквознячок и театральный взмах плаща – мсье Эрик собственной персоной!

Оранжевый цитрус явно интересовал Кристину гораздо больше, чем оперная достопримечательность, на что эта самая достопримечательность даже слегка обиделась и, кашлянув, решила обозначить своё присутствие.
- А, мсье Призрак! Добрый вечер, хотите апельсин? – по надменности сиплого голоса певица могла посоперничать с самой Карлоттой, и Эрик не понял сначала чему удивиться сильнее: её хрипоте, её тону или тому, как она его назвала.
- Кристина, почему Вы так говорите? Что случилось?
- Ах, Вы меня спрашиваете, что случилось? Кажется, это была моя фраза! – девушка начинала закипать: нет, он от неё не отмахнётся как мадам Жири! – Я бы очень хотела услышать от Вас объяснения!

Мужчина старательно изобразил на лице не понимание, но это не помогло: Кристина так жгла его взглядом, что он предпочёл отвернуться, дабы не видеть этих возмущённых глаз.

Эрик склонил голову и нахмурился, и Кристине показалось, что он сейчас начнёт фыркать и прядать ушами, как конёк из театральной конюшни, который постоянно требовал от всех сладостей и страшно обижался, когда ему отказывали. Конечно, назвать Призрака конём у неё язык бы не повернулся, но всё же сходство было разительным. С той лишь разницей, что конёк всегда честно признавал, что хочет от вас только кусочек сахара – и ничего более. А чего же на самом деле хотел Эрик – уму непостижимо!

- Кристина, милая Кристина! Поверьте, я не хотел… обидеть Вас, что бы вы ни подумали!
- Я слепо вверила Вам свою душу! А Вы не пожелали сказать мне правду!
- А какой правды Вы хотите, мадмуазель? – в комнате, кажется, повеяло холодом от этих слов, настолько ощутимо, что даже пыл Кристины поостыл:
- Любой! – она произнесла это уверенно, насколько смогла. – Я лишь хочу, чтобы Вы были честны со мной. Чего Вы от меня хотите?
- Хорошо, я буду честен! – да простит меня Господь за эту ложь. – Я хочу сделать из Вас величайшую певицу! Хочу, чтобы Вы пели – для себя и для меня! Хочу…

Он говорил и говорил, а она не знала, радоваться ли такой правде. Откровенно говоря, она ждала чего-то другого. Ну ничего, хотя бы так. Пускай будет пение.
… - И Ваш голос будет звучать на этой сцене уже завтра! – странно, неужели Мэг не оправдала её ожиданий и Призрак так и не в курсе её «страшной болезни». Нужно срочно что-то делать.
Кристина зашлась глухим кашлем, для убедительности пошморгав носом. Эрик бросился к ней:
- Кристина, так значит, это правда? Вы простудились? О, это я, я во всём виноват!

Она подавила в себе желание поддакнуть и только тихо прошептала:
- Нет, ничего страшного, но, боюсь, я не смогу петь некоторое время, - как раз столько времени, сколько понадобится, чтобы отучить Вас от привычки бросаться декорациями. И, к тому же, Эрику совсем не обязательно знать, что для девушки из холодной Швеции купание в ледяной воде может принести такой же вред, как комар бегемоту.
- Значит ли это, что Вы будете петь – потом? Вы согласны?
Конечно согласна! Такое предложение сложно отклонить, особенно если оно исходит от человека, который стоит перед тобой на коленях и с таким трепетом и нежностью заглядывает в глаза!

Кристина кивнула:
- Эрик, хотите апельсин?