Всю обувь принимаю 
По воду диссонанса, мне кажется, что у Бога должны быть какие-то капризности и неясности. Все-таки - старый ребенок.
Главное - вспомнить сейчас мне рассказ Азимова, который я читала лет 15 назад и где супер-компьютер по сути своей был капризным мальчишкой.

А по поводу ангелов...Мне кажется, что они уходят в небытие... Просто в небытие, как и многие люди. Они словно спят... И Бог может разбудить их. Иногда. На некоторое время.  Как он и обещает Эрику это делать. 

Не знаю... вот честно, не знаю... 

Скорее всего да. То есть есть ангелы - вечные: Гавриил, Михаил, Израил и тэ дэ, а есть ангелы-хранители и ангелы-музы... Вторые уже "кратковременные".

А можно предположить, что все "бывшие люди" становятся ангелами "на один день"...

Не знаю... Пошла думать... 

Просто как-то скептически отношусь к христианской теории ада и рая как вполне физически ощутимых мест. Поэтому в фиках всячески стараюсь не соблюдать любые религиозные тезисы.

Совершенно признаю. И ответ прост. Я фактически живу в кинематографе того времени и поэтому очень свободно обращаюсь с его реалиями. Они для меня живые.

Ну и хотелось, кроме всего прочего показать возможность духовной трансформации человека (на примере Джо). Толчок у каждого может быть свой. Кто-то бабочку увидел, кто-то фильм посмотрел...

А вот финал... Ну нэ лублу Кристину, нэ лублу  8(  Хотелось ее хоть немного оправдать. Как получилось 

Мадмуазель 
Да, я вижу, что мистики и прочих "Секретных материалов" перебор...    Все, все, перехожу к реальности. Больше такого не будет.

Какой? Католической? Протестанской? Православной? Для этого нужно не просто знать теорию, еще и жить в этом, мыслить этими категориями, чувствовать их. Я так не могу, поскольку всего лишь училась, а не верила в это.
Поэтому не могу взять на себя такую тяжелую ношу.

Но намек понят. Больше религиозные темы не затрагиваю и с подобными ассоциациями фики не пишу.

Вчера было на душе очень погано...  Решила попробовать реабилитироваться. Не знаю уж как...
Предупреждаю, что жестоко и кровожадно по причине плохого настроения.

Coup de grace - по-французски "удар милосердия"

Coup de grace.

Он провожал глазами экипаж, в котором уехал его друг.
Ночью его мучили кошмары. И он знал, откуда они приходили. Из-под Парижа. В самом буквальном смысле этого слова.
Через три недели он не выдержал и спустился под землю.
Друг сидел за большим органом и перебирал клавиши.
Звуки не складывались в мелодию.
Друг вздохнул и бессильно уронил руки.
Затем повернул голову в его сторону.
И он понял, что друга больше нет.
Понял, что сейчас может отплатить за большую услугу.
Поднял пистолет...
…и прочитал благодарность в золотых глазах.

- Coup de grace, бедный мой друг. – тихо сказал он.
И в эту минуту ему показалось, что тонкие губы тронула едва заметная улыбка.
Когда пороховой дым рассеялся, он увидел мертвое тело. Он целил в сердце. Не стоило уродовать лицо еще больше.

Он взял друга, ставшего теперь совсем легким, на руки и отнес к ложу. Точнее, отнес к гробу. В прямом и переносном смысле. Не нужны были слова об успокоении мятежной души - это было бы слишком глупо и банально. Не нужно было слез. Не нужно было клятв. Тишина и молчание были бы самыми красноречивыми. Он просто постоял несколько минут, склонив голову, и отдавая честь своему другу. Затем закрыл его лицо черной бархатной маской. Как тот носил всегда.
А потом поднялся наверх и оплатил две строчки в газете.

Он знал, куда они уехали. И просчитал время, когда они придут. Если придут… Он узнал о том, что на вокзал прибыл поезд с севера и заранее спустился в подвалы. Ждал их. И они пришли.
Скрываясь за занавеской, он видел, как они стояли, тихо опустив головы.
Девушка рыдала на плече юноши. Тот дрожащей рукой гладил ее белокурые волосы.

Он смотрел на них – и видел то, что произойдет потом.
Он видел кошмары, которые будут преследовать их.
Видел прошлое, которое будет следовать за ними по пятам.
Видел раскаяние. И затем – раскаяние в раскаянии.
Видел многократное воскрешение прошлого и многократное проживание одних и тех же событий.
Он видел людей, у которых не было будущего.
Людей, которые обречены жить в прошлом.

Он видел все.
И понял, как нужно поступить.

- Coup de grace – вполголоса сказал он, выйдя из-за занавески.
И выстрелил.
Затем повернул дуло в сторону побледневшего юноши и крикнул во весь голос:
- Coup de grace!

Он долго думал, как поступить с телами.
И, наконец, понял, что они должны лежать так, как и жили.
Юноша нашел свое успокоение в тех же водах, где и его брат. А девушку он отнес с фонтану. Прямо под ее комнатой в Опере. Он не хотел выносить тела наверх, так как это заставило бы полицию заново ворошить это дело. А это было уже никому не нужно. Так же не нужно, как и то кольцо, которое он вернул девушке, как прощальный дар его друга.
А друг остался один… Как всегда.

Прежде чем подняться наверх, он разрушил все подходы и завалил все выходы.
Затем он пришел в церковь и заказал мессу. Когда священник спросил, для кого, он криво усмехнулся и сказал, что для грешных душ, искупивших свою вину.
С началом мессы он ушел.

Через тридцать лет в дверь к нему постучался любопытный журналист. Он долго думал, следует ли рассказывать все. И решил – не стоит. Зачем? К чему? Он знал, что как только он закончит свой рассказ…расскажет его до конца…. то этот человек отшатнется от него с ужасом в глазах. О нет, он вовсе не боялся полиции, не боялся ареста и суда. Ему просто не хотелось рассказывать об этом. Его бы не поняли… А зачем рассказывать то, что никогда не поймут?
Журналист ушел от него с наивной верой и надеждой, что хоть кто-то в этой истории получил свое счастье.
А он подошел к окну и долго провожал глазами экипаж, увозящий Легенду о Его Друге.
И почувствовал свободу.

Через пять месяцев он увидел в переулке странно знакомую тень. Тень молча отделилась от стены и тяжело вздохнула.
И его запекшиеся губы тихо шепнули:
- Coup de grace?
- Да,  - сказала тень. - Coup de grace, бедный мой друг.

Этой же ночью Перс умер.