Вот и еще один фик. Но какой-то он неровный получился… Глючный какой-то… (вот что значит, писать днем, а не ночью). Зря, наверное, взяла парок, надо было по старинке, ангела привлечь к этому делу…

Нити наших судеб.

Эрик сидел на берегу своего подземного озера, обхватив колени руками, и смотрел на воду. Чернота глубины завораживала его и притягивала все ближе и ближе…Все глубже и глубже…Туда – в темноту, в пучину, почувствовать вязкость и тяжесть воды… Почувствать, как она, словно в средневековой пытке заливает горло, легкие..Вдохнуть ее - чтобы уже больше не дышать...Вот уже вторые сутки, как Кристина покинула его… Боль уходит все глубже и глубже, словно он сам стал огромным черным озером отчаяния и безнадежности…Боль уже жжет и снедает изнутри… Боже…как она снедает его! Как можно потушить это тлеющее пламя? Никакая вода не сможет остудить его… Никакая… Только смерть может спасти его.. Только смерть... Как это просто и как тяжело! Он, который приносил смерть десяткам людей, не может покончить с одним-единственным слабым человеком – с собой… И почему? Да потому, что он надеется, что она вернется… И с каждой минутой понимает, что это иллюзия…что он обманывает себя… Но он хочет обманываться, хочет! Хочет верить…словно в опьянении надежды он ждет Кристину..Но ожидание становится все более кратким и кратким. И тем больнее минуты, когда он приходит в себя и понимает, что это – навсегда. Навсегда… Он наклонился над водой и посмотрел себе в лицо. Вернее, в глаза, потому что не осмелился снять маску…Не осмелился, потому что ждал Кристину… Ждал..Зачем? Ведь она не придет… Нет… Он видел их на вокзале…Да, он тайком, скрываясь от людей, наполовину через катакомбы, наполовину по парижским трущобам, пробрался на вокзал и из-за угла наблюдал за тем, как они садились в поезд… Она не вернется… Никогда…Тогда зачем ему эта маска? Зачем? Никто больше не увидит его…Кроме летучих мышей… Да! Только летучие мыши остались с ним!  А им все равно! Он сорвал маску и швырнул ее в озеро. Черный шелк намок моментально. Эрик склонился и наблюдал, как маска, медленно и плавно опускается на дно…
- Вот и все  - сказал он тихо.  – «Всё - тщета и ловля ветра…»
- На самом деле он так не думал, – спокойно произнес его спиной глубокий женский голос. – На самом деле царь Соломон очень любил жизнь… Он сам не раз признавался нам в этом. Но – увы – лучшие его деяния были совершены в моменты глубокой ипохондрии. Так что вы запомнили его лишь таким…
Эрик оглянулся. На мгновение он решил, что тронулся рассудком. За его спиной стояла высокая красивая женщина средних лет. На ней было строгое платье….как бы описать его цвет… Знаете, только у весенней листвы бывает такой цвет – нежно-зеленый – цвет рождения. Как только листочки вылупились из почек – и первые несколько минут своей жизни они именно такие – наивно-зеленые…Именно такой зеленый  - а вовсе не белый - цвет, наверное, должен символизировать невинность. И именно этот цвет, который был практически неземным, еще раз позволил Эрику усомниться в своей вменяемости.
- Кто вы? – спросил Эрик.
Женщина церемонно поклонилась. Она двигалась практически бесшумно, словно тень. 
- Клото… - говорила она очень мягко и как-то отстраненно.
- Клото? – переспросил Эрик. Что-то такое смутно..совсем смутно знакомое… - Что вы делаете здесь? И как…как вы прошли мимо меня? Здесь нет иных ходов…Как вы здесь появились? И зачем? Что вам надо от меня? Вас прислал Перс? Или…Кристина?  - с надеждой спросил он.
Женщина покачала головой.
- Меня никто не может прислать. Я не прихожу…я всегда здесь.
- Где здесь? – насторожился Эрик. Не могла же она жить здесь?!.
- Здесь…с тобой…со всеми вами…
- С кем это «вами»? – Ему совершенно не нравилось то, что в его владениях оказались посторонние. Тем более…именно в это время, когда он так слаб…
- С людьми, – все так же мягко ответила женщина.
- А…а вы, простите, кто?
- Ну… - женщина словно удивилась этому вопросу - обычно вы называете нас мойрами.
- Нас? Кого это нас? – Эрик встревожился. Либо он действительно сошел с ума…либо…с ума сошел мир.
Женщина помрачнела.
- Уже не называют? Я же говорила Саваофу, что такое положение вещей будет длиться недолго…  Нет…ему же любимец Гавриил нашептал, что греки со своими мифами будут определять лицо мира как минимум еще десяток тысяч лет. Мальчишка, как всегда ошибся…
Спохватившись, она посмотрела на Эрика, который наблюдал за ней с интересом энтомолога, который обнаружил диковинную бабочку. Мойры, мойры…парки…. Парки?
- Да, - словно угадав его мысли, кивнула головой Клото. – Парки. Нас с сестрами иногда называют и так…  В общем-то, меня как раз прислали к тебе сестры.
- Какие сестры? – Эрик понял, что у него сейчас расколется голова. Какие парки? Какие сестры? Он в своем убежище под Оперой. Никаких мифов…Никаких женщин. Он закрыл глаза. Наверное, у него нервная горячка. Так бывает… Так бывает…
- Да, так бывает – прозвучал над его ухом голос.  – Но не сейчас. Так ты пойдешь со мной?
Эрик открыл глаза и увидел, что женщина протягивает ему руку. Странно…Клото выглядит, как знатная дама…а вот рука – словно у крестьянки – вся в мозолях и узлах.  Он взял ее. Рука была странно теплая и мягкая. «Не бред» - подумал он. В конце концов…для Кристины я был Ангелом Музыки…Разве не может быть кто-то для меня паркой?
- Пойду. – твердо сказал он. Почему бы и нет? Ему больше нечего терять.
На секунду их охватило теплое облако и тут же отпустило. Они стояли посредине большого зала. Какой-то готический замок? Но ни в одном замке не могут быть такие высокие потолки, которые словно дерзят небу… Ни в одном замке нет такого ощущения безвременья и спокойствия…. Зал был совершенно пуст. Только в центре его, спинками к ним, стояло три кресла. Одно из них было пусто. А в других кто-то сидел…
-            Я привела его,  - негромко, но звучно сказала Клото.
Из одного кресла поднялась молодая женщина в темно-синем платье. Из-за второго показалась взъерошенная головка маленькой девочки.
- Кто вы? – спокойно спросил Эрик. Он уже ничему не удивлялся. Бред? Сумасшествие? Ну что же…иногда безумие оказывается бальзамом…
- Вряд ли наши имена скажут тебе много… - улыбнулась вторая женщина. Она была моложе, чем Клото, но при этом чем-то неуловимо похожа на нее.
Эрик удивился, как легко дамы обратились к нему на «ты». Они знают его?
- Вы знаете меня? – спросил он вслух.
- Да…и гораздо больше, чем ты думаешь…
- То есть?
- Мы знаем не только, каким ты стал, но и тем, каким ты мог быть…
- То есть? – Эрик не понимал ничего. И это его немного раздражало.
- Мы парки…мы мойры…мы богини судьбы… - повторила Клото. – Это – мои сестры.
- Лахесис, - улыбнулась девушка.
- Атропос, - присела в неуклюжем реверансе маленькая девочка. Она была так трогательна и смешна в своем белом платье с воздушными кружевами, что встреть ее Эрик где-нибудь в Париже, он не удержался бы и рассмеялся. Или…он ее уже где-то видел?
- Парки? Парки? – он все еще не верил тому, что слышал. Греческие богини? Но они скорее похожи на прекрасных дам из легенд о Короле Артуре… - Парки…Но как…Мифы…
- Нет никаких мифов, – мягко сказала Клото. – Нет никаких легенд. Это только вы, люди, придумали себе разных богов и демонов. На самом деле…Есть только один бог и ангелы…
- И вы…
- Мы ангелы.
- Но ведь ангелы бесполые..
- Да…но мы такие…Мы ангелы судьбы…И мы выбрали себе эту внешность… Как удобно появляться в миру, будучи красивой женщиной! Мы не раз бывали в Опере… И ты сам, наверняка, не раз видел нас…Хотя, разве могли парижские щеголи даже вообразить, что дамы, которым они целовали руки, через пять минут в жалком рубище оказывались на паперти церкви святой Мадлен, а еще через мгновение переносились сюда – «out of space, out of time», в безвременье…в везде и нигде…. – она обвела рукой огромный пустынный зал, который, казалось, жил своей жизнью  - А когда мы появлялись на полях сражений, грозные викинги дрожали и восклицали, что они видели валькирий. Когда мы заглядывали в глаза умирающим, они с последним своим выдохом стонали, что за ними пришла смерть…
- А смерть….?  - Эрик внезапно понял, что он верит этим трем женщинам. Верит окончательно и бесповоротно.
- Смерти нет…Нет той старухи с косой, которую вы так любите себе представлять…
- Но ведь мы умираем…
- Да. Всего лишь взмах ножниц в руках Атропос – и  вы покидаете свою юдоль скорби…
- Рай и ад?
- Мы ничего не знаем о них. Мы всего лишь стоим в воротах и не заглядываем туда…
- Но..старухи…Вы же уродливые старухи…Вы должны быть уродливыми старухами…Так говорят легенды…
- Разве я похожа на старуху? – тоненьким голоском спросила девочка.
- Но почему все люди мыслят так одинаково? – сокрушенно покачала головой Клото. – Почему вы наделяете своих богов либо неземной красотой, либо чудовищным уродством?
- Наверное, нам кажется, что добро обязательно должно быть красиво, а зло – уродливо… - пожал плечами Эрик.
- Тогда как ты оцениваешь себя? – вкрадчиво спросила Лахесис. Ему показалось, или в ее руках, которые она спрятала за спину, внезапно появилось зеркало?
Наступила пауза.
- Значит, как….зло… - с усилием выдавил из себя Эрик.
- Точно? Или же это то, что думают о тебе люди? Как ты оцениваешь себя сам?
- Не знаю…я не знаю…иногда мне кажется, что я поступаю правильно…А иногда понимаю, что в категориях человеческого существования это ужасно…
- И тебя волнует то, что думают о тебе люди?
- Нет…нет…только один человек…только один.
- Или одна? – шепнула в его ухо Клото.
Эрик вздрогнул.
- Откуда? Откуда вы..знаете?
- Мы знаем все…все и обо всех….
- Как?
Клото рассмеялась…она махнула рукой…И в то же мгновение зал  преобразился и превратился в кокон разноцветных нитей. Нити уходили ввысь и вдаль, теряясь в бесконечных галереях…Словно шепот проносился по замку…Нити пульсировали, шевелились..Они дышали и жили…Ему это кажется, или они действительно были ..живыми?
- Это весь мир…Это люди..Это жизни… Я пряду эти нити…А там…вдалеке, приглянись – это прошлое…
Эрик сделал шаг, но девочка удержала его.
- Не стоит туда ходить..Даже я боюсь…
Эрик вгляделся…Да..там в полутемной галерее бессильно обвисли блеклые нити…Словно увядшие цветы поникли осыпавшимися головками на мертвых стеблях...
- Они…они перерезаны…
- Да… - кивнуло головой девочка.
- Антропос…Ведь это же Антропос режет их…Ты? – он с удивлением посмотрел на девочку.
- Да, - девочка застенчиво улыбнулась. И от этой невинной улыбки Эрику в первый раз в жизни стало по-настоящему страшно.

Лахесис печально перебирала в руках три нити …Серебряную, зеленую и голубую.
- Мы видим все…Мы чувствуем все…И в этом наше счастье и наше проклятие…
- И вы знает обо мне все?
- Да. Поэтому ты и здесь.
- Но зачем?
- Рауль…Ты помнишь Рауля?
Эрик сжал зубы и почувствовал, как у него заходили скулы.
-           Конечно…как я могу его забыть…
- Ты можешь это сделать. Сделать то, что не получилось у тебя тогда…
- То есть?
- Ты же хотел его убить?
- Да…
- У тебя есть шанс…Вернее, нет, не шанс… Мы дадим тебе ножницы Атропос, и ты сам перережешь ему его нить…
- Я …убью его?
- Нет. Не совсем. Он и так должен умереть. Его время пришло. Ты просто перережешь нить.
- Но почему я?
- Это наш дар тебе. Дар за то, что мы не смогли подарить тебе больше ничего. Я долго плела твою нить..но ничего не могла тебе даровать… Если бы ты знал, как мы хотели хоть что-то сделать для тебя! Как мы ждали, как мы старались…Ангелы тоже умеют переживать и страдать, беспокоиться и любить, жалеть и сострадать. Мы бы не задумываять отдали сотни человеческих жизней за твое счастье. Но – увы – не все на этом свете в нашей власти… Мы только плели и наблюдали...плели и наблюдали... Ангелов тоже могут проклинать. И это - наше самое страшное проклятие. Мы ничего не можем сделать. Даже когда хотим. Мы слабы и немощны. Хотя бы эта маленькая месть – от нас – тебе…
- Но…он точно должен умереть? – неуверенно спросил Эрик.
Лахесис пожала плечами.
- Во всяком случае, мне надо будет очень постараться, чтобы этого не произошло.
- А что будет?
- Поезд должен сойти в рельс….
- Но..погибнут другие люди?
- Тебя не волнуют другие люди…не так ли? Тебя волнует только она?
- Да…
- С ней будет все в порядке…
- Но..почему я? Почему я могу это сделать?
- Так захотели мы. Мы слишком долго следили за вами…И решили дать тебе эту честь..
- Честь? – криво усмехнулся Эрик. – С каких пор убийство является честью?
- С тех пор, как ты становишься орудием судьбы. – жестко сказала девочка.
- Итак?
- Да….
- Вот ваши нити…Серебряная твоя…Голубая – Кристины и зеленая – Рауля…Видишь ,как тесно они переплелись…и как навечно расходятся дальше… Теперь только одно движение…и  твоя жажда мести будет утолена…
Девочка подала ему серебряные ножницы.
- Странно… - Эрик повертел их в руках. – Совсем обычные…
- Обычные.. – криво усмехнулась девочка. – Ну да…Если не считать, что на них кровь всего мира… Поднеси их к нити…
Эрик поднес ножницы и тут он увидел….

Поезд набирал скорость по узкой и извилистой дороге через перевал…А где-то там, на вершине склона качался поросший мхом валун. Эрик, пораженный яркостью видения, отдернул лезвие. Видение исчезло.
- Это?
- Да… Камень упадет на рельсы… И все…
- И все…как просто…
Он снова поднес ножницы к нити. И снова увидел поезд..вагон…Он подумал, что ему хотелось бы заглянуть в окно…И тут почувствовал, что его желание исполняется…
Кристина, она сидела вместе с Раулем…Она держала того за руку и они о чем-то разговаривали… Он еще никогда не видел ее такой счастливой…Только тогда, когда она слушала Ангела Музыки…не зная, что ангел этот – всего лишь человек…
- А Кристина..она….она точно….
- Абсолютно точно…
- А она… даже не пострадает?
- Нет. Она не получит ни царапины. Ей повезет….
Эрик медлил.
- Тогда я смогу вернуть ее – шепнул он.Да. тогда он сможет вернуть ее. Он сможет начать все сначала. И никто ему больше не помешает!
- Ты должен перерезать нить! – внезапно взрослым голосом сказала девочка. – Втроем вы не должны остаться в живых. Поторопись! Поезд уже проходит перевал. Скорее! Перережь.
- Перережь!
- Перережь!
-               Перережь!!! - голоса парок слились в один.   
«Перережь» - колоколом ударило в его голове. «Перережь». Да. Всего лишь одно движение – и Рауль будет мертв! Его соперник, его счастливый соперник недолго будет наслаждаться своим триумфом. Он сделает то, что не успел сделать тогда, в подземельях Оперы. Сделать то, что будет справедливо… Но Кристина… Кристина..Будет ли счастлива она?

Лезвие вспыхивало и подрагивало.
Поезд набирал скорость. А в небе летел старый облезлый ворон. Эрик видел все чуть наперед, словно Клото подарила ему немного своего предвиденья… Сейчас ворон сдохнет и рухнет на камень…А тот скатится вниз, на рельсы…

Кристина…Она обняла Рауля покрепче и что-то шепнула ему на ухо. Рауль рассмеялся, а в глазах Кристины заиграли лукавые искорки…

..на рельсы…Поезд не успеет затормозить. Первые вагоны превратятся в груды мертвого металла…И скоба..да, стальная скоба, крепящая дверь, пробьет Раулю горло….

Кристина чихнула. Рауль, прищурившись, что-то спросил ее. По губам Эрик прочитал: «Загадай желание». Разумеется, она загадала совсем не то, что произойдет через минуту…

…пробьет Раулю горло…На лицо Кристины брызнет тугая пульсирующая струя горячей крови. Она закричит и вскочит на ноги. Это движение и спасет ей жизнь, так как в эту же секунду на то место, где она только сидела, обрушится крыша вагона, закрыв Кристину спасительным щитом… Она обагрена кровью..но это будет чужая кровь…Она будет целовать Раулю руки, но тот не отзовется…

- Перережь! – выкрикнула Клото, судорожно вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в богато инкрустированную спинку своего кресла.
Эрик взглянул на нее. Это ведь она сплела его нить. И в те часы и минуты, когда он проклинал Бога, подарившего ему жизнь…до ее ушей доносились его проклятия…Она…она и есть его мать…Она мать всего мира… Как же ей тяжело следить за теми, чьи нити она плетет..Как же она должна страдать за них… Эрик вспомнил ее мозолистые изуродованные руки…
- Перережь – твердо сказала Лахесис, подойдя так близко, что он ощутил практически неуловимый и странный запах ее духов.
Она..именно она вела его по судьбе..Она виновата в том, что случалось с ним…Она подарила ему встречу с Кристиной и эти жалкие и краткие мгновения счастья, когда он думал, что любим. И этот поцелуй, который он потом раз за разом воскрешал в своей памяти… Ворон умрет в полете…Как это красиво и достойно – умереть в полете… В небе…В надежде долететь…В высокой недосягаемой лазури неба… Так чисто и непорочно… Такую смерть надо заслужить…Смерть на последнем взлете души…
- Перережь, пожалуйста, - дернула его за рукав маленькая Антропос. В ее широко распахнутых голубых глазах стояли слезы.
Девочка…Девочка, приносящая смерть..Невинная смерть… Смерть, безгрешная, как ребенок…

Эрик еще раз обвел всех троих глазами… Три женщины, которые возложили на свои хрупкие плечи всю жизнь, судьбу, рождение и смерть это грешного мира. Что ж, он поможет им хотя бы в отношении одной судьбы. За то, что они дали ему возможность еще раз увидеть Кристину.
Он вздохнул:
- А все-таки я был счастлив… Вы даровали мне самое большое счастье в моей жизни – Кристину.

И решительно перерезал нить.
Серебряную.

Ворон, уже теряющий сознание, внезапно ощутил прилив сил и полетел дальше. Поезда миновал горный переезд и бодро побежал по долине. Рауль рассеянно прихлопнул на локте надоедливую муху. А Кристина…Кристина почувствовала, что в сердце что-то оборвалось… Словно лопнула струна на нежной лютне, и ее предсмертный отзвук полностью захватил все существо девушке.  Щемящая боль потери… Словно из ее руки выскользнула рука самого близкого и самого верного друга…. Кристина задумчиво провела пальцами по ладони….. И в ту же секунду она услышала голоса.
- Ради тебя он сделал это, – сказал низкий женский голос.
- Будь достойна такой жертвы,  – внезапно дрогнув, подхватил другой.
И заплакала девочка.

Ибо уходит человек в свой вечный дом,
И наемные плакальщики на улице кружат;
До поры, как порвется серебряный шнур,
И расколется золотая чаша,
И разобьется кувшин у ключа,
И сломается ворот у колодца.
И прах возвратится в землю, которою он был,
И возвратится дыхание к богу, который его дал.
Соломон. Экклезиаст