Опять на самом интересном месте всё оборвала &)))

Слушаёте, как вот это по-русски выглядит:
Gonneville-Sur-Honfleur.

Ворд врубать бесполезно, ворд орёт благим матом. Я тоже.
Ленч и сэндвичи - вот про них не знаю. Как их заменить? Полдником и бутербродами?
А вообще - этот перевод меня зае... достал. Я уже, плюнув на всё, за второй прринялась (испуганный взгляд в сторону Елены) %#-) Тот выкладывать? Только предупреждаю, там ещё даже сам фан-фик не закончен.

ЗЫ: Эхо, ты б зарегилась.

Отредактировано Эра (2005-04-12 11:00:20)

Глава 19
Вечер
Когда Рауль вернулся вчера вечером от адвоката, Кристина нашла в себе силы делать вид, будто ничего не происходит. Рауль был настолько внимательным мужем, что иногда даже было трудно поверить, что он всё знает. Но он не смог спрятать это так глубоко, как он хотел. Иногда, когда она неожиданно обращала к нему взгляд, она видела в его глазах боль и гнев, которые он спешно прятал, когда понимал, что она смотрит на него. Но Рауль не собирался выяснять с ней отношения, и это в какой-то мере сняло тяжёлый груз с её души.
Единственное, что её успокаивало, так это мысль о том, что, хотя Рауль и знает об её измене, он не знает, где Эрик находится. Она была уверена, что если бы он знал, он бы уж принял какие-нибудь действия. Эрик был на редкость озабоченным и немного замкнутым последние дни. Она не могла понять причину этого, так как знала, что он не боялся её мужа. Единственной причиной этому, которую она могла придумать, было беспокойство по поводу скорого рождения ребёнка. Он улыбался, обнимал её, но было в его глазах что-то, что она могла назвать жалостью.
Странное чувство, что что-то должно произойти, никак не оставляло её. Оно устроилось в уголке её сердца и никак не хотело уходить; оно было похоже на то чувство, которое она испытывала при мыслях о Рауле перед ложным сообщением о его гибели. Кристина вздохнула и посмотрела в окно на красивую ночь. Воздух был прозрачно чист, в небе мерцали звёзды.
Она поёжилась и обернула шаль вокруг плеч, когда она вышла из дома и по гравиевой дорожке направилась за дом к комнатам мадам Жири. Эрик не позволял ей больше приходить в летний домик из-за её состояния и, как бы она не скучала по тому времени, что они провели в нём вдвоём, она не могла не признать, что он был прав в своих требованиях. Рауль отправился в кровать несколько часов назад, почти засыпая от обильного количества вина, выпитого за ужином. Она не бранила его, понимая, что ему нужно что-то, что притупит его боль.
Эрик уже ждал её снаружи. Он прошёл к ней и протянул руку и, когда она взяла её, повёл её к двери мадам Жири. Она остановилась перед входом.
– Эрик?
– Да?
– Если бы что-нибудь было не так, ты бы сказал мне? – спросила она.
Не обо всём на свете, подумал он.
– Сказал бы, – ответил он, испытывая к себе ненависть за то, что приходится лгать ей. Эрик выдержал её взгляд и погладил её по мягкой щеке, а она прильнула к его ладони, смотря на него с абсолютным доверием. Господи, да представляла ли эта девочка, что она значит для него всю жизнь?
Он был уже готов всё ей рассказать, но слова застряли в горле. Он ведь пообещал ей, много месяцев назад, что он не буде искать столкновений. С этой стороны он сдержал обещание. Это виконт потребовал дуэли, не он, а Кристина слепо не догадывалась об их встрече днём раньше. И он хотел, чтобы так всё и оставалось.
Он  вздохнул про себя. Что бы не происходило между ним и Раулем, это было делом чести, и не было ничего удивительного, что виконт хотел крови. Он не будет её волновать, тем более сейчас, когда она должна вот-вот родить. Он уже привёл свои дела в порядок и оставил письмо, которое найдут в случае его смерти. Всё, что было накоплено им годами, должно было перейти к Кристине и их ребёнку.
Если это была их последняя ночь на земле, то он не хотел провести её в размышлениях о том, что может произойти. Он не хотел обременять её знанием того, что может произойти утром. Если он убьёт Рауля, им придётся немедленно уходить отсюда – хотя дуэли ещё и случались среди представителей высшего класса, официально они были запрещены законом, и у него не было никакого желания встречаться с гильотиной.
Он наклонил голову поцеловать её, наполняя поцелуй такой страстью и таким желанием, что она отшатнулась и, хватая ртом воздух, коснулась губ рукой, словно он мог обжечь их свирепостью своих чувств, которые пытался передать. Она поразилась им, вглядываясь в его глаза.
– Ты знаешь, насколько сильно я люблю тебя? – спросил он.
– Я д-думаю, я только что это почувствовала, – ответила она, облизнув губы.
– Тебя пугают мои чувства?
– Нет, они только отражения моих собственных.
Эрик улыбнулся ей.
– Но ты грустишь из-за этого.
– Да, – она кивнула. – Но не из-за того, что люблю тебя, а из-за того, что кому-то мы причиняем этим боль… Я действительно беспокоюсь за Рауля. Надеюсь, однажды он сможет простить меня за то, что я сделала ему.
– Давай больше не будем думать об этом, а вместо этого поиграем в игру. Я хочу, чтобы мы представили, что это наша последняя ночь на земле и завтра мир исчезнет. Ты сможешь сделать это? – спросил он.
Она нахмурилась.
– Немного странная игра, но если она тебя порадует…
Он поцеловал кончик её носа.
– Порадует. Сегодня давай представим, что мы в королевстве из нашей сказки и ничто не может коснуться нас.
– Даже тот дьявольский виконт Макиавелли, о котором ты однажды говорил? – поддразнила она.
– Особенно он, – сухо ответил Эрик.
Он провёл её в комнаты мадам Жири и закрыл за ними дверь. Мадам Жири ждала их, сидя на стуле в гостиной; она встала, когда они вошли.
– Bonjour, – сказала она, посмотрев на Эрика.
Он кивнул в ответ на её приветствие. Она села назад на стул и на несколько мгновений в комнате установилась неловкая тишина, нарушаемая только тиканьем часов на каминной полке. Глубоко вздохнув, мадам Жири отложила своё рукоделие и поднялась.
– Пока я оставлю вас одних, мне надо обойти дом перед сном.
– Спасибо, – проговорила Кристина, вновь возвращая внимание к Эрику.
Он нежно взял её за руку, провёл к одному из диванов и посадил себе на колени, потом лёг назад, а Кристина устроилась у него на груди, наслаждаясь теплом его тела. Она прижалась носом к его шее, не скрытой белой рубашкой.
– Спой мне, – попросила она.
– Что тебе спеть? – спросил он, немного удивлённый её просьбой.
– Что-нибудь спокойное.
– Я написал колыбельную для нашего малыша, я не говорил, хочешь услышать её?
Её глаза затуманились, она взяла его руку и поцеловала её.
– Это будет восхитительно.
Она положила голову ему на грудь, а он начал петь, и нежные звуки его голоса успокаивали её.

Эрик открыл глаза, посмотрел на белоснежный потолок его спальни, закрыл глаза и тут же увидел лицо Кристины.
Ночь была восхитительной, но она закончилась слишком быстро, и Эрик вернулся в свой домик, понимая, что это мог быть последний раз, когда он видел её любимое лицо. Их расставание было странно эмоциональным, она плакала и не хотела отпускать его. Он поразился этому – чувство было такое, будто он предавал сам себя. Он видел страх в её глазах, когда она целовала его на прощание, и не отпускала его руку до последнего момента, пока он не исчез в ночи. Он попрощался с ней, пообещал ей что-то никогда не делать, но она не заметила этого, слишком поглощённая своими чувствами.
Повернувшись в постели, он увидел бледный свет рассвета, который предвещал новый день. Эрик с тяжёлым сердцем сел. Если бы он мог послать этот день к чёрту, он бы это сделал. Не из-за того, что он боялся, что потеряет свою жизнь, но он боялся, что потеряет всё.
Он прошёл к умывальнику, плеснул в лицо холодной водой, вытер лицо полотенцем. По привычке достал из шкафа белую накрахмаленную рубашку и дрожащими пальцами застегнул её на себе. Он остановился, не закончив начатое, и сжал кулаки, чтобы успокоить пальцы. Причесался, надел парик и белую маску. Заканчивая одеваться, он сверился с часами на каминной полке.
Он надел свой чёрный плащ и на миг сел, чтобы собраться мыслями и сосредоточиться на предстоящем. Виконт бросил ему вызов, чтобы открыто убить его, но в данный момент это был единственный способ купить свободу для себя и Кристины. Со дня смерти Жана он потерял интерес к жестокости, за исключением случаев, когда это не было необходимо. Тем не менее, сегодня начинался день, когда был именно такой случай. Эрик оставил спальню, прошёл в гостиную и взял шпагу и ножны с кресла, где они лежали. Повязал их на талию, размышляя, следует ли ему помолиться Богу, который давно отверг его, но решил, что это будет неприкрытым лицемерием, натянул кожаные перчатки и вышел из дома.

Кристина проснулась в ответ на движение в кровати; она повернулась и изумилась, увидев, что Рауль уже встал и начал одеваться. Она сонно улыбнулась ему.
– Куда ты так рано? – спросила она.
– У меня есть дела, мадам.
Она вздрогнула от его официального тона и решила больше ничего не спрашивать, но любопытство взяло верх.
– Что за дела могут быть в такое время? Только шесть.
– Не волнуйся, это моя проблема, и мне надо было разобраться с ней ещё давно… пристрелить бешеную собаку, – закончил он на выдохе и вышел из комнаты.
Кристина нахмурилась, легла обратно и попыталась устроиться поудобнее, но это было нереально. Низ спины ныл всю ночь и, казалось, не собирался прекращать сейчас. Устало вздохнув, Кристина позвонила и стала ждать Шарлотту.
Девушка появилась спустя несколько мгновений, она казалась возбуждённой.
– В чём дело, Шарлотта? – спросила Кристина.
– Ни в чём, мадам, – ответила она, помогая Кристине встать с кровати и подойти к туалетному столику.
– Лжёшь! – выпалила Кристина. – Скажи мне, что сейчас происходит! – потребовала Кристина и глубоко вздохнула, поняв, что она почти кричит. – Прости меня, Шарлотта. – Она посмотрела на девушку и увидела, что та готова расплакаться.
– Мне велели не говорить, но вы моя хозяйка и я не мгу больше скрывать… Они будут драться на дуэли.
Кристина побледнела и схватила её за руки.
– Кто?!
– Призрак и ваш муж, мадам. О, мадам, я давно уже знаю о нём… о Призраке, но я не предавала вас, клянусь.
Воспоминания об их с Эриком расставании нахлынули на неё. Она прижала ладонь к губам – он прощался с ней.
– Где будет проходить эта дуэль? – спросила Кристина, с трудом понимая, что именно сказала девушка.
– Мой старший брат Жак будет секундантом вашего любовника, ой, я хотела сказать, Призрака. Он сказал, всё будет происходить рядом с местом, где ваш Призрак живёт.
– Почему ты раньше не сказала, что знаешь про меня и Эрика? – спросила Кристина.
– Потому что это необычно для людей вроде вас и вашего мужа заводить любовников, – смутилась Шарлотта.
– Беги в конюшни и прикажи конюху приготовить экипаж. Нельзя терять ни минуты, от этого зависти жизнь двух людей. Ещё разбуди мадам Жири и Мег.
– Да, мадам.
Кристина быстро оделась в первое попавшееся платье, до боли заламывая руки в ожидании своей служанки. Она замерла, чувствуя, как резкая боль скручивает всё у неё внутри, и глубоко вздохнула, когда это прошло. Через секунду вернулась Шарлотта, ведя за собой Мег и мадам Жири.
– Кристина! – воскликнула Мег, бросаясь к своей подруге и беря её за руки.
– Нам надо немедленно ехать, пока не стало слишком… п-поздно, – голос дрогнул на последних словах.
Женщины покинули комнату и Кристина впервые в жизни прокляла свою беременность, мешавшую ей побежать туда, где они находились. Прошли минуты, прежде чем она села в экипаж, и лошади понесли.

– Дорогой виконт, я не могу выразить, как я заинтригован в том, чем всё закончится, – спокойно сказал Эрик, встретившись взглядом со своим противником.
– Сожалею, но я не испытываю похожего чувства. Я уверен, вы понимаете, – высокомерно сказал виконт.
Эрик прищёлкнул языком.
– Если бы вы спали с моей женой, я думаю, я бы винил в этом прежде всего себя, – усмехнулся он.
Рауль напрягся, но сдержал себя, понимая, что за ним наблюдают двое слуг из дома и семейный врач доктор Волларио. Он повернулся и кивнул слугам. Те вышли вперёд, один из них нёс в руках богато украшенный чёрный ящичек. Слуга открыл его и Эрик увидел пару дуэльных пистолетов на алом бархате.
– Эти пистолеты принадлежат моей семье уже два поколения. Гораздо чище, чем бой на шпагах, не находите? – спросил Рауль.
– Раз вы настаиваете, – пожал плечами Эрик. Он был более чем немного смущён выбором оружия. Кристина не раз говорила ему, что её муж прекрасно стреляет.
– Да, я настаиваю, это моё право.
Доктор Волларио с отвращением покачал головой.
– И правда, дело чести! Это самая обычная бойня, я вам говорю,  – проворчал он, наблюдая за происходящим. – Я лично подготовил пистолеты и нашёл их в полном порядке. – Он забрал ящик у слуги и протянул его сначала Эрику.
Эрик какую-то секунду смотрел на его содержимое перед тем, как выбрать оружие и подождал, пока Рауль возьмёт оставшийся пистолет. Он последний раз взглянул на виконта и встал с ним спина к спине.
– Вы оба делаете десять шагов и не прицеливаетесь, пока вам не дали команду.
Пока Эрик делал эти десять шагов, он не видел перед собой ничего, кроме Кристины, её глубоких карих глаз, её округлившегося тела, казалось, он чувствует её нежные поцелуи. Эти десять шагов были самыми длинными в его жизни. Девять… десять… Он повернулся к виконту лицом.
– Цельтесь!
– Кристина, – прошептал Эрик, поднимая пистолет на Рауля; виконт повторил его движения.
Всё закрутилось вокруг него, когда он услышал звук приближающегося экипажа, остановившегося невдалеке от них.
Кристина видела их из окна экипажа, видела, как они отмеряли десять шагов, и она была готова кричать от ужаса и боли.
– Огонь!
– Нет! – закричала Кристина, услышав выстрелы, и выскочила из экипажа.

Фик нашла на том же fanfiction, называется "Чёрные Ангелы" (в переводе, конечно). Там пока только семь глав выложено, судя по всему, это только начало, потому что я даже не могу пока понять, какой там пэйринг. Но зато там жёсткий R или даже NC-17 из-за (ха-ха) не постельных сцен, а разговоров. Матерятся они там дай боже. Но уж больно Призрак там хорош. У меня первая глава/пролог уже переведена, могу выложить. Выкладывать?

А этот я скорее всего уже завтра полностью выложу, чтоб отвязаться от него. Не, в поле она не рожала. Хм. Так, а тапков нет, что ли?

Отредактировано Эра (2005-04-12 14:48:05)

Не, Крыся там вроде пока нормально. Но вот что там дальше будет - не знаю. И вообще, какой-то тот фик... запутанный. Словно в нём две истории разворачивается с одними героями через несколько лет, а как эти события связаны - не понятно, хотя связь очевидна.
Ладно, пойду там первую главу выложу, потом за этот возьмусь.

Глава 20
Расчёт
Запах пороха висел в воздухе, отбивая все другие ароматы, а она упала на траву, корчась от боли, которая пронзила её тело. На один безумный миг ей показалось, что пуля попала в неё, но потом она почувствовала, как мадам Жири схватила её.
– Не двигайся, малыш, это ребёнок. Надо вернуться в дом.
Кристина пыталась повернуться, но мадам Жири не позволяла ей.
– Эрик… я должна увидеть его… и Рауля! – отчаянно кричала она.
– Пожалуйста, мадам, – проговорила мадам Жири.
Кристина билась у неё в руках.
– Я не пойду! – она чувствовала, что у неё начинается истерика. – Почему вы не даёте мне увидеть их? – она посмотрела на мадам Жири и увидела слёзы у неё в глазах.
Мег подошла к ней.
– Кристина, всё будет хорошо. Я здесь, с тобой. Пусть слуги отнесут тебя в экипаж, – негромко сказала она.
– Я не уйду! – заорала Кристина, позволив наконец своим чувствам прорваться.
Слуги, которые были секундантами, помогли своей хозяйке подняться на ноги. Она затихла в их руках, позволяя им подумать, что не будет сражаться с ними. А потом при первом же удобном случае вырвалась из их рук и повернулась к сцене перед ней. Она была готова ко всему, кроме того, что она увидела. Оба лежали на траве, одежда обоих была в крови.
– Эрик! – ноги не держали её и она вновь упала на землю, спрятав лицо в руках. Она вытерла слёзы и, не обращая внимания на боль, разрывавшую её живот, проползла туда, где лежал Эрик. Её пальцы дотянулись до него и она коснулась его плаща. Он выглядел бледным и умиротворённым, его маска лежала рядом с ним на земле. Она подняла её и коснулась его лица – оно было холодным. Кристина в ужасе отпрянула, когда разум начал осознавать, что произошло.
Слёзы потекли по лицу, когда она наклонилась, чтобы поцеловать его губы, потом надела на него маску, возвращая ему его величие, даже после смерти.
– Ты не можешь умереть, – она взяла его руку, затянутую в перчатку, и прижала её к своей щеке. – У меня будет твой ребёнок. Пожалуйста, не оставляй меня в этом мире одну… Эрик… мой любимый… мой Ангел, – она закричала, вновь почувствовав боль.
– Идёмте, мадам, нам надо вернуться в дом, если только вы не хотите, чтобы ваш ребёнок не родился посреди поля.
Кристина всё ещё держала его руку, продолжая смотреть на своего возлюбленного.
– До тех пор, пока мы не увидимся… В королевстве из нашей сказки…
Пока мадам Жири и слуги уводили её прочь, она не отводила от Эрика взгляда, стараясь запомнить его. Она посмотрела на свои руки и увидела, что они все в его крови. Кристина сжала пальцы и только тогда вспомнила про мужа. Она быстро взглянула в его сторону и в ужасе увидела, что он сидит, зажимая бок.
Доктор Волларио осматривал его. Последние слова, которые она слышала, забираясь в экипаж, было его обращение к Раулю:
– Это ничего, мсье, пуля только задела вас. Вы будете жить.
Экипаж тронулся. Кристина откинулась на спинку сиденья, опустошённая и отчаявшаяся.
Рауль посмотрел через поле на своего павшего противника. Улыбка удовлетворения расползлась у него по лицу, но тотчас же померкла, как только он заметил еле уловимое движение, перед тем как Эрик пришёл в сознание и его рука схватилась за плечо.
Эрик посмотрел на противника.
– Похоже, как мы не стараемся, мсье, мы всё-таки не можем убить друг друга.
– Да, похоже, – вздохнул Рауль, испытывая горькое разочарование.
Он задумчиво посмотрел на Эрика и тут одна идея пришла ему в голову. Он нетерпеливо ждал, пока доктор перевязывал ему его рану и помогал подняться на ноги. Кристина думает, что её любовник мёртв. Эрик даже не догадывается, что она была здесь. Слуги вернулись в дом вместе с остальными. Таким образом единственный, кто знает правду, это доктор Волларио. Он чувствовал отвращение к тому спектаклю, что устроила его жена. Если она думала, что Эрик мёртв, то он достиг того, к чему стремился, он нашёл способ освободиться от Призрака навсегда.
Он наблюдал, как доктор осматривает Эрика. Его пуля застряла в плече и демон всё ещё был жив, хотя и потерял много крови.
– Помогите мне дотащить его до его дома, – сказал Рауль.
Призрак удивлённо посмотрел на Рауля.
– А я-то был уверен, что вы прикажете меня высечь и изгнать со своих земель, – сказал Эрик с издёвкой, поморщившись от боли, когда виконт и доктор поднимали его на ноги и помогали добраться до летнего домика.
– Я приду к вам позже, мсье. Я должен помочь леди.
Эрик сжал руку врача.
– Почему? – требовательно спросил он.
– Ребёнок.
– Кристина рожает? Я должен быть там, я нужен ей, – сказал Эрик.
Он лишился чувств, когда Рауль и доктор провели его в его комнату. Рауль положил Эрика на кровать и повернулся к доктору.
– Дайте ему что-нибудь обезболивающее… что-нибудь сильное, – приказал он.
– Вы уверены, мсье? Морфин вырубит его на долгое время. Наверное, это лучшее. Плечо будет болеть, словно его разрывает дьявол, когда он очнётся. Но сначала я должен помочь вашей жене, потом я вернусь сюда и вытащу пулю.
Доктор приготовил шприц и, аккуратно сняв с Эрика плащ, закатал ему рукав рубашки, чтобы ввести лекарство. Эрик пришёл в сознание, почувствовав, как острая игла вонзается ему в руку.
– Что вы со мной делаете? – потребовал он ответа.
– Освобождаем от страданий, конечно, – ухмыльнулся Рауль.
– Кристина…
– Кристина МОЯ жена, – сказал Рауль. Он повернулся к доктору. – Идёмте, мы должны поспешить к ней.
Рауль и доктор вышли на улицу и направились к главному дому.
– Доктор Волларио?
– Да?
– Я хочу вас кое о чём попросить.
– Если я могу вам помочь. Я много лет преданно служил вашей семье. Это именно я принял вас на свет.
– Да, но только то, что вы должны сделать, не совсем обычно… Я хочу, чтобы вы оформили смерть моей жены и её ребёнка, или в крайнем случае написали свидетельство о её смерти.
– Я не уверен, что правильно понял вас, виконт.
– О, я думаю, вы всё прекрасно поняли. Видите ли, этот человек в моём летнем домике – любовник моей жены. Ребёнок, которого вы готовитесь принять, тоже скорее всего его. Он никогда не оставит нас, если только не будет думать, что Кристина мертва. Кристина уже считает, что её любовник мёртв, и если теперь он будет думать про неё так же, он покинет это место и оставит нас в покое.
– Я потеряю разрешение на практику, мсье!
– Я прослежу за тем, чтобы вам хорошо заплатили. Всё имеет цену, назовите свою.
Доктор Волларио посмотрел на виконта. Это была правда – он играл и у него было много долгов. Ему нужны были деньги покрыть их. Но это было неправильно, он видел, насколько сильно те двое любят друг друга. Он глубоко вздохнул. Ему нужно было покровительство де Шаньи, чтобы выжить; большинство его пациентов были сельские жители, которые платили за лечение связкой фазанов или свежим хлебом. Нет, он не может позволить себе спорить с де Шаньи.
– Я это сделаю.
– Спасибо, – сказал Рауль.

Когда спустя несколько мгновений Рауль и доктор вошли в дом, там царил хаос. Их встретила мадам Жири.
– Как моя жена? – спросил он.
– Она в порядке, виконт, Мег и Шарлотта сейчас с ней.
– Я пойду к ней, – сказал доктор.
– Теперь всё, что нам остаётся, это ждать, когда ребёнок появится на свет, – вздохнула мадам Жири.
– Я уверен, у вас есть опят в этих делах, мадам, как вы думаете, это долго? – спросил Рауль.
– Да, к сожалению, я не раз помогала при родах, – сказала мадам Жири, вспоминая несчастных хористок в Опере, которые по своей наивности были соблазнены своими любовниками и потом брошены ими. – Нет, она справится быстро.
– Мадам, я знаю, вы думаете о Призраке, и если вы не захотите оставаться рядом с его убийцей, я пойму, – сказал Рауль.
Губы мадам Жири дрогнули, она глубоко вздохнула.
– Так он… мёртв?
– Не могу сказать, что сожалею, но это так.
Мадам Жири покачнулась и прислонилась к двери. Она долгое время была его другом и поверенным, он был для неё словно член семьи. Она сдержала слёзы. Кристина почти потеряла рассудок в своём безутешном горе. Она должна быть сильной ради Кристины. Мадам Жири вслед за Раулем направилась к спальне.
- Подождите снаружи, мсье, роды – это не мужское дело, – сказала она ему.
Рауль уже готов был возразить, но тут из комнаты вышел доктор.
– У нас мало времени. Как мне сказал виконтесса, у неё уже были схватки. – Он посмотрел на мадам Жири. – Она звала вас.
– А про меня она не говорила? – спросил Рауль.
– Я сожалею, мсье, но нет, – покачал головой доктор. Она постоянно звала другого человека и  её рыдания едва не разбили его сердце. Он ненавидел виконта за то, что тот знает его слабость и использует её против него. Рауль сел на стул в коридоре, всё ещё цепляясь за слабую надежду, что это был его ребёнок, не её любовника. Он в бессильном гневе сжал кулаки и приготовился ждать.

– Мадам, пожалуйста, вы должны успокоиться, – сказал доктор.
– Я хочу умереть!
– Кристина, подумай о своём ребёнке! – воскликнула шокированная мадам Жири.
– Мой ребёнок остался без отца из-за Рауля! Я больше не хочу его знать!
Она не заботилась, что её муж в коридоре мог слышать её слова.
– Мег?
– Да, Кристина?
– Найдёшь, где они… похоронили… его? – попросила она.
– Да, Кристина, только пусть сначала родится твой ребёнок.
– Мне больно!
– Терпите, мадам, осталось недолго, – ответил доктор.
Она закричала, не в силах противиться с тем, что требовала природа, доктор в очередной раз бросился в её сторону. Кристина закричала вновь.
– Вы хорошо справляетесь, дитя, я вижу головку, – поддержал её доктор. – Ну, ещё раз.
Кристина вновь закричала и её малыш появился на свет, оказавшись в руках доктора.
– Как он? – спросила Кристина.
– Как вы узнали, что это мальчик?
– Это мальчик? – спросила Кристина, чувствуя, как слёзы наворачиваются ей на глаза. – Пожалуйста, я должна обнять его.
Доктор перерезал пуповину, обернул вокруг малыша чистую простыню и протянул его матери. Мадам Жири улыбнулась сквозь слёзы.
– Взгляните на него, мадам Жири. Вы видите в нём мальчика, которым Эрик был в детстве? – спросила Кристина, не отводя взгляда от своего новорожденного сына.
Мадам Жири наклонилась и посмотрела на малыша. Она видела нём его отца. Не де Шаньи. От маленькой ямочки на подбородке до бледно-голубых глаз, которые в один день превратятся в глаза цвета моря в штормовой день, как у его отца. Это был ребёнок Эрика. О, как он был бы счастлив, видя, насколько его сын похож на него. Она не смогла удержать слёзы, которые потекли по её щекам.
– Он прекрасен, Кристина. Эрик гордился бы. – Мадам Жири погладила мягкую щечку младенца. – Как ты назовёшь его?
– Я хочу назвать его Эрик Жан, в честь двух храбрых людей, которые потеряли свои жизни и перед которыми я вечно буду в долгу.
Мадам Жири улыбнулась ей сквозь слёзы.
– Всё прошло замечательно, мадам. Вы скоро совсем оправитесь, – заверил её доктор Волларио, вытирая руки полотенцем.
– Кристина, дай мне малыша, я вымою его.
Кристина прижала своего сына к груди.
– Нет, я не хочу выпускать его. Он – это всё, что у меня осталось… от него.
– Хорошо, тогда я подогрею воду и вернусь сюда. Тебя это устроит? – спросила мадам Жири, выводя Мег из спальни, чувствуя, что Кристине надо побыть одной.
Кристина кивнула и погладила малыша по щёчке.
– Я пойду поговорю с вашим мужем, – сказал доктор и тоже покинул комнату, оставляя Кристину одну с её сыном.

– Эрик Жан, – прошептала она. – Твоя жизнь началась в день, когда закончилась жизнь твоего отца. Он любил тебя, хотя он никогда не увидит твоего милого лица. Он мечтал петь для тебя, рассказывать тебе истории, и говорил мне, как сильно он тебя желал… Он будет наблюдать за тобой издалека, совсем как мой отец за мной, – с грустью вздохнула она и запела своего сыну колыбельную, которую Эрик пел ей только прошлой ночью.
И когда она пела, слёзы текли у неё по щекам и капали на спящего малыша. Неужели это была последняя ночь, когда он пел для неё? Кристина почувствовала, как истерика вновь поднимается в ней, как только она вспомнила безжизненное тело Эрика и кровавые пятна на его плаще.
Она становилась на середине фразы, когда дверь распахнулась и Рауль вошёл в комнату.
– Р-рауль, – проговорила она, запинаясь.
Рауль дико посмотрел на неё, его волосы были взлахмочены. Он всё ещё был одет в ту рубашку, которая была на нём во время дуэли, грязная и пропитавшаяся кровью. Кристина в страхе прижала к себе сына.
– Как мило ты краснеешь, совсем как невеста в брачную ночь. Но мы оба знаем разницу, Кристина, не так ли? – спросил он.
– Пожалуйста, Рауль, давай выясним отношения позже. Я устала.
Рауль оглядел её. В её глазах застыло отчаяние. Вместо жалости он почувствовал только радость, что она считает, что её любовник мёртв.
– Как себя чувствует твоё отродье? – спросил он её. – По закону я могу забрать его у тебя и ты никогда больше не увидишь его, и ты не сможешь этому помешать.
– Я буду сражаться с тобой до последнего вздоха, но не позволю тебе сделать это, – сказала Кристина, не выпуская своего сына, словно она могла защитить его.
Он улыбнулся ей.
– Это страшно, когда ты думаешь, что можешь потерять целый мир, да?
– Я уже потеряла. Ты убил моего любимого и все те чувства, которые я испытывала к тебе, – прошипела она.
– Ты никогда не любила меня! И не пытайся утверждать обратное! Это был он, это всегда был он! Тем вечером в Опере ты смотрела на него, как сука в разгар течки, и весь Париж это видел!
– Это неправда, – проговорила она, сама чувствуя, что лжёт.
– А потом, в пещере, ты поцеловала его не один раз, ты поцеловала его дважды. Тебе явно понравилось! Ты хотела его даже тогда! Ладно, моя дорогая, бежать больше некуда. Теперь ты моя и останешься здесь со мной. Ты дашь мне другого сына, и на этот раз в нём будет моя кровь, кровь Шаньи.
– Ты не можешь так говорить. Я никогда больше не буду спать с тобой.
– Будешь, и тебе будет это нравиться. Я видел, что ты вытворяла с ним. Любая проститутка постеснялась бы такое делать. Похоже, мои друзья были правы, когда говорили, что артистка – это всего лишь красивое имя для шлюхи.
– Я тебя ненавижу! Ты убийца!
– Туше, моя дорогая, кажется, тебе нравятся убийцы, так что тебе не будет стоить особого труда привыкнуть и ко мне.
Он подошёл к кровати и прежде, чем она догадалась, что он собирается сделать, он выхватил у неё ребёнка и, подняв его, посмотрел на него.
Кристина протянула к сыну руки.
– Пожалуйста… ничего не делай ему, он только невинное дитя.
– Хм, в самом деле, я вижу в нём твоего любовника. Только без отцовской славы и метки на лице.
Мадам Жири вошла в комнату.
– Что здесь происходит? – спросила она, ставя кувшин с горячей водой на туалетный столик. – Я думаю, дайте лучше малыша мне, а Кристине следует отдохнуть, – сказала мадам Жири, протягивая к Раулю руки.
Рауль загнанно смотрел на двух женщин, потом передал ребёнка мадам Жири. Кристина едва не расплакалась от облегчения. Рауль с плохо скрытым отвращением посмотрел на свою жену, потом вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь.
– О, мадам Жири, спасибо вам! Не знаю, что бы он сделал, если бы вы не появились.
– Кристина, я волнуюсь за рассудок твоего мужа. Если ты только почувствуешь угрозу, позови Мег или меня. Я прикажу Шарлотте не спускать с тебя глаз. Она предана тебе, ей можно доверять.
Кристина наблюдала, как мадам Жири разворачивает её прелестное дитя и купает его в ванночке. Он кричал в полную мощь своих ещё слабых лёгких, протестуя против незнакомого ему чувства воды.
Кристина с грустью посмотрела на мадам Жири.
– К-как я буду жить без него? – спросила она, но голос был похож на болезненный шёпот.
– Будешь жить настоящим, Кристина. Но ты выдержишь, если не ради себя, то ради своего ребёнка.
Кристина втянула воздух. Мадам Жири почти повторила ей слова, которые Эрик говорил ей в те длинные летние месяцы, что они провели вместе в его летнем домике.
– Он так похож на своего отца, от меня почти ничего нет. Я рада.
Мадам Жири вынула вопящего малыша из воды, вытерла его, завернула в чистую простынь и положила на кровать. Кристина подняла сына и вдохнула чистый запах мыла, исходящий от него. Он так и не перестал плакать, словно понимал, что он всего лишь несчастный ребёнок, у которого нет отца, или, возможно, он понимал её горе и делил его с ней.
– Надо осмотреть тебя, и ещё я уверена, что твой малыш скоро захочет есть.
Кристина положила сына на кровать и мадам Жири осмотрела её. После чего она вновь залезла в кровать и, взяв сына на руки, спустила сорочку с плеча, чтобы дать ему грудь. Он прильнул к ней.

Рауль нашёл доктора в холле – тот был близок к нервному срыву. Он прошёл к пожилому человеку и протянул ему руку. Доктор достал из своей сумки лист бумаги и отдал его Раулю.
Рауль прочитал это и с удовлетворением посмотрел на доктора.
– Очень хорошо, доктор Волларио, смерть от обильного кровотечения, а ребёнок мертворожденный. Через неделю на ваш счёт в банке будет переведена крупная сумма денег, и никому не слова об этом.
Доктор только усмехнулся.
– Я буду хранить молчание, но это не значит, что я одобряю ваши действия.
– Меня не интересует ваше мнение, – ответил Рауль. – Прежде чем вы уйдёте, я хочу, чтобы вы дали нашему дорогому другу ещё одну дозу морфина. Я не хочу, чтобы он стучался в мои двери до того, как я сделаю то, что хотел.
– Хорошо, – сказал доктор неприятным голосом, взял свою шляпу и вышел.
А Рауль направился вглубь дома в поисках мадам Жири и Мег. Прогонять неверных слуг никогда не было приятной обязанностью, но сейчас он предвкушал это чуть ли не с наслаждением.

Глава 22
Крах дома де Шаньи
Кристина мерила шагами комнату. Шарлотты что-то долго не было. С каждой минутой в ней рос страх, что с её служанкой что-то случилось. Эрик Жан капризничал почти весь вечер и не приносил ей того успокоения, как обычно. Кристине уже казалось, что он как-то чувствует её страх и беспокойство. Она вновь подумала о спрятанном в подушках пистолете. Неужели она сможет использовать его против человека и тем более против Рауля?
Вновь вспомнились слова мадам Жири… Сможешь, если речь зайдёт о жизни твоего сына. Любая мать сможет. Если понадобится, ты найдёшь в себе силы.
Кристина посмотрела на малыша, чувствуя, как её вновь наполняет любовь к нему. В этот момент она знала ответ… Если от неё потребуется, она будет защищать своего сына до последнего вздоха.
Она должна была найти Эрика. Больше всего она боялась, что он что-нибудь с собой сделает. Он ведь столько раз говорил ей, что без неё ему незачем будет жить.
Звук шагов за дверью заставил её похолодеть, но она успокоилась, когда кто-то прошёл мимо её комнаты. Она думала позвать на помощь кого-нибудь из слуг, но вскоре отказалась от этой мысли – слишком многие из них помогали Раулю. Она прошла к колыбели и взяла сына на руки, не спуская взгляда с двери.
– Шарлотта, где же ты? – спросила она в тишине комнаты, когда малыш наконец-то заснул.

Шарлотта тряслась от страха, скрываясь за занавеской и вслушиваясь в безумное бормотание своего хозяина, которое иногда прерывалось истеричным хохотом.
– Кристина моя жена. Она будет любить меня… убить отродье… да, тогда она опять полюбит меня. Она забудет про него, если её ублюдок будет в земле. Он должен умереть сегодня…
Шарлотта громко ахнула и тут же зажала рот руками, когда он замолчал. Она слышала его затруднённо дыхание, когда он остановился перед занавесками. Сердце так громко стучало у неё в груди, что она была уверена, что он слышал его. Она в ужасе закричала, когда он отдёрнул портьеры с такой силой, что они сорвались с карниза.
– Мсье виконт… Меня послали…
– Не утруждай себя объяснениями. Я научился распознавать ложь, когда вижу её. Женщины почему-то очень любят обманывать. Я прекрасно знаю, кто тебя послал и зачем.
Он схватил её за талию и швырнул на свой стол. Потом открыл ящик, достал оттуда связку ключей и показал ей их.
– Пожалуйста, отпустите меня, – всхлипнула девушка.
Рауль не обратил внимания на её мольбы.
– Ты это искала? – он помахал ключами перед её лицом. Шарлотта молчала и Рауль скрутил ей руку за спиной.
– Д-да, – она закричала от боли.
– Тебя послала моя жена? – спросил он, скручивая ей руку всё сильнее.
Шарлотта задохнулась от боли.
– Да, мсье… – она упала на пол, прижимая к себе руку, когда он наконец отпустил её. Она сквозь слёзы посмотрела на виконта. – Я могу идти?
Рауль холодно улыбнулся ей.
– Да, можешь, – и с силой ударил её по щеке. Её голова дёрнулась назад, ударилась о край стола, Шарлотта почувствовала острую боль и больше ничего.
Рауль положил её бесчувственное тело у окна, взял шнур от портьер и связал её по рукам и ногам. Потом отошёл назад и посмотрел на неё. Удовлетворённый своей работой, он засунул ей в рот свой платок, чтобы она не могла кричать, когда очнётся, и вышел из кабинета.

Эрик едва не загнал лошадь, когда нёсся к поместью де Шаньи. Его всё ещё захватывало осознание того, что Кристина жива и что он стал отцом. Только страх сковывал абсолютную радость, которую он мог испытать, узнав, что она и их сын живы. Страх, что он не успеет добраться к ним, пока виконт что-нибудь не причинил им. Ему хотелось задушить того доктора. Возможно, будь у него побольше времени, он бы так и поступил.
Он старался не думать о том, что может испытывать его семья в руках этого лунатика. Семья – слово, которое он никогда не ставил в одном предложении с собой. Ему хотелось обнять Кристину и увидеть собственного сына. Он проклинал себя за то, что позволил Раулю убедить его в их смерти. Он должен был знать, что этому мальчишке нельзя верить, если дело касается Кристины.
Его сердце разрывалось любовью к сыну. То, что его сын унаследовал его проклятье на лице, ничего не меняло. Он любил своего ребёнка с того момента, когда только узнал о его существовании. В глубине своей души, которую многие считали свихнувшейся, он всегда чувствовал, что ребёнок, которого она носила под сердцем, был его.
Эрик направлялся не к главному дому, а к своему летнему домику. Рауль наверняка приказал его убить, как только он появится, и он не хотел идти на самоубийство. Он натянул поводья и с трудом дождался, когда его лошадь остановится, после чего вбежал в дом.
Он взял два пистолета, предварительно проверив, что они полностью заряжены, спрятал стилет за голенищем сапога и повесил на пояс шпагу. Достав из чулана удавку, он надел сюртук, чтобы скрыть оружие, и вернулся к лошади.

– Тсс, Эрик Жан, твой папа придёт за нами, – прошептала Кристина своему ребёнку. Но как, если он думает, что они мертвы? Кристина всё ещё цеплялась за надежду, что Эрик не поверил той лжи, которую сказал ему её муж. Эта надежда была единственным, что у неё осталось. Он должен был знать, что они живы. Но разве она не была готова поверить в его смерть, когда увидела его после дуэли?
Кристина услышала, как кто-то подошёл к двери, как в замке поворачивается ключ. Наверное, Шарлотта нашла ключи. Она положила сына в колыбель и подбежала к двери.
– Шарлотта? – прошептала она.
Она вскрикнула, когда дверь резко распахнулась и она упала на пол. Она задрожала от боли – тело всё ещё ныло после родов.
Рауль закрыл за собой дверь и запер её.
– Ты ждала кого-то другого моя дорогая?
– Г-где Шарлотта? – со страхом спросила Кристина.
– Она в тишине и покое в моём кабинете, куда ты послала её… за этим, – усмехнулся ей, показывая ей ключи.
– Что ты с ней сделал?
– Не беспокойся, она жива, только не может уйти и всё рассказать твоему любовнику, если ты об этом. Да, моя любовь, я в курсе, что ты знаешь, что он жив. Я видел надежду в твоих глазах, когда только вошёл в комнату. Зачем ещё тебе выбираться отсюда, если только не побежать сразу в его объятья? В самом деле, меня порадовала та боль, которую причинила тебе его смерть.
– Рауль, отпусти меня, – тихо попросила она.
– Никогда. Я скорее предпочитаю увидеть тебя и твоё отродье мёртвыми, чем позволить вам изображать счастливую семью с ним. Он монстр, не человек.
– Некоторые монстры носят свои маски внутри, – прошептала Кристина сама себе.
Глаза Рауля расширились, он навис над ней. Кристина попятилась назад, упав на кровать. Рауль встал над ней на колени и сжал ей руки у неё над головой. Несколько мгновений он стоял так, просто смотря на неё. Кристина смотрела на него с плохо скрытым страхом. Она с облегчением вздохнула, когда он оставил её так, а сам принялся ходить по комнате, что-то бормоча себе под нос.
Эрик Жан выбрал именно этот момент, чтобы заплакать. Кристина вздрогнула – его плач вернул внимание Рауля обратно к ним. Она быстро забрала малыша из колыбели и прижала его к своей груди. Рауль с отвращением смотрел на них с другого конца комнаты.
– Не прикасайся к нему. Мало ли во что он превратится, когда вырастет, – презрительно усмехнулся он.
– Ты ничего ему не сделаешь, – ответила Кристина.
– Кто мне помешает? Знаешь, что люди делают с нежелательным помётом, которые приносят их домашние животные, Кристина?
– Н-нет.
– Они берут котят, засовывают их в мешок, привязывают к ним камень и бросают в реку.
– Я скорее умру, прежде чем позволю тебе что-нибудь причинить моему сыну, – выплюнула Кристина.
– Это меня устраивает. Если ты не будешь принадлежать мне, то ты не будешь принадлежать никому… Тем боле при твоём-то отвращении к мужчинам, – он улыбнулся ей.
– Пожалуйста, послушай себя, Рауль. Тебе нужна помощь. С этим можно справиться, есть врачи, которые могут помочь тебе.
– Н-нет, – нетвёрдо сказал он и продолжил более уверенно. – Уже слишком поздно, остался только один выход. Если твой ребёнок будет мёртв, ты вновь полюбишь меня.
– Только посмей прикоснуться к моему малышу и всё, что я к тебе когда-то испытывала, умрёт вместе с ним.
Рауль развернулся на пятках и направился к Кристине, а она прижала к себе сына.

Эрик подошёл ближе к дому. Он направился сразу туда, где, как он знал, находилась спальня Кристины, надеясь войти через балконные двери. Его кулаки сжались, когда он услышал внутри голоса Рауля и Кристины. Шторы были задёрнуты, но небольшая щель между ними позволяла ему видеть всё, что происходило внутри.
Он видел, что Кристина сидела на кровати, прижимая что-то к себе, когда она поднялась, он понял, что это был их сын. Хотя он и не видел его лица, он почувствовав, как странные чувства поднимаются в нём. Он слышал гневный крик Рауля, когда тот набросился на Кристину и ударил её по лицу, заставив её и ребёнка упасть на кровать.
Он подавил в себе вопль, готовый вырваться наружу. Медлить больше было нельзя. Он даже не стал пробовать ручки балконных дверей, зная, что они заперты. Стекло пришлось просто разбить.
Рауль ринулся к окну и сорвал шторы.
– Эрик! – воскликнула Кристина.
Рауль какое-то мгновение бессмысленно смотрел на него, потом отступил назад к кровати и Кристине. Эрик выбил остатки стекла. Он чувствовал, что плечо вновь начинает кровоточить, но это его не волновало. Он почти сошёл с ума, когда увидел, что Рауль пытается вырвать ребёнка из её рук. Кристина закричала, когда Рауль опять ударил её, на этот раз она не поднялась. Эрик Жан кричал на пределе своих возможностей, когда Рауль подошёл к нему, но щелчок затвора пистолета остановил его.
– Тронь Кристину и моего сына ещё раз, де Шаньи, и это будет последнее, что ты сделаешь в этом мире, – пригрозил ему Эрик. – Ты почувствуешь то, о чём раньше даже не подозревал.
– Думаешь, я хочу пачкать руки о того ублюдка, которого ты подарил моей жене? – усмехнулся он. – Надо было убить его ещё при рождении, когда у меня была такая возможность.
Рука Эрика сжимала пистолет, его указательный палец чесался, когда он смотрел на человека, отравлявшего его существование. Сколько удовольствия ему бы доставило пристрелить виконта, чтобы тот больше не был угрозой тем, кого он любит, но Эрик не мог это сделать. Он чувствовал, как поднимается в нём волна жалости, когда он смотрел, во что превратился когда-то благородный человек.
– Отойди от кровати, – холодно приказал он.
Рауль улыбнулся ему пустой улыбкой, а потом вдруг попытался нагнуться и дотянуться до ребёнка. Ни он, ни Эрик не ожидали услышать выстрел, когда Кристина достала руку из-под подушек и выстрелила в Рауля. Его глаза удивлённо расширились, ноги подогнулись.
– Ты не прикоснёшься к моему ребёнку, – прошептала она, чувствуя, как слёзы текут у неё по щекам.
Рауль прижал руки к животу, с неверием смотря на неё.
– Кристина…
– Прости меня, – проговорила она.
Рауль улыбнулся ей и протянул руку. Кристина встала с кровати и прошла к нему. Его улыбка превратилась в смех, когда он обвалил канделябр на столике рядом с ним. Свечи упали на богатый плед, он мгновенно вспыхнул. Пламя лизнуло ковёр, подобралось к краю кровати и поползло дальше. Дым быстро наполнил комнату.
Кристина схватила своего плачущего сына с кровати, пряча его от огня.
– Я никогда не прощу тебя. Гори в том же аду, в который отправила меня, ты и твой любовник, – прошипел он на неё.
Он застонал, глубоко вздохнул и теперь на Кристину смотрели его пустые глаза. Она опустилась рядом с ним на колени и поцеловала его щёку, а потом нежно закрыла его безжизненные глаза.
– Я сожалею, Рауль, – прошептала она.
– Нам надо выбраться отсюда, Кристина, огонь быстро распространяется.
Кристина прижала сына ещё крепче к себе, стараясь защитить его от дыма, который заволакивал комнату.
– Посмотри в плаще Рауля. Может быть, ключи там.
Эрик подошёл к павшему виконту и обыскал его сюртук.
– Я не могу их найти. Через окно мы выйти не можем, это слишком опасно для нашего сына.
Кристина замерла при словах «наш сын».
– Пожалуйста, должен быть выход. Господь не настолько жесток, чтобы забрать нас, когда мы только вновь нашли друг друга.
Уже было слышно, какой хаос царил в доме. Где-то вдалеке прозвенел звонок, поднявший всех слуг.
– Пистолет… Попробуй отстрелить замок, – предложила Кристина.
Эрик нашёл на кровати револьвер и направил его на дверь.
– Отойди.
Он выстрелил, но пуля срикошетила и попала в вазу на каминной полке, разбив её на тысячи осколков.
– Это не выход, лучше попробовать через окно. Дай мне нашего сына, я скрою его от осколков.
– Кристина! – раздался голос из-за двери.
– Мадам Жири? – спросила Кристина, не веря своим ушам. – Пожалуйста, помоги нам. Мы здесь в ловушке. Рауль мёртв, и я не могу найти ключи от комнаты.
– Эрик с тобой? – спросила она.
– Да, но у нас мало времени, скоро здесь всё сгорит, – ответила Кристина.
Спустя мгновения мадам Жири вернулась.
– Со мной Жак, брат Шарлотты. Отойдите от двери, он попробует её выломать.
Эрик обнял Кристину и они стали ждать. В комнате становилось всё жарче, она в страхе вцепилась в него.
– Если мы отсюда не выберемся, я хочу, чтобы ты знал – я люблю тебя. Всё, что произошло в последние месяцы, стоило того, чтобы быть с тобой. Когда я рожала твоего сына, я плакала, потому что я думала, что ты мёртв, и это разбивало моё сердце на части. Я боялась, что ты никогда не увидишь Эрика Жана.
Эрик смотрел на неё, проглотив чувства, которые он испытал, угадав значение имени своего сына, но он никак не мог заставить себя посмотреть на него. Слишком велик был страх, что он увидит на лице у сына ту метку, что обрекла его самого на боль и страдания. Виконт сказал ему, что мальчик унаследовал его уродство, и он боялся увидеть, что это правда. Но виконт столько лгал…
Если им суждено было умереть в этой комнате, то он хотел унести с собой то идеально лицо его сына, которое было у него в воображении, а не то, которое, возможно, было на самом деле.
Звук распахнувшейся двери вернул его к действительности. Эрик взял Кристину за руку и вывел её через задымлённый коридор на свежий воздух. Она ежесекундно склонялась над своим сыном – каким-то чудом он уснул, но Кристина не успокоилась, пока не почувствовала его дыхание на своей щеке. Она поцеловала его, и слёзы упали на грязное от копоти личико малыша. Она вытерла их, пока мадам Жири вела её к экипажу, в котором она сюда приехала. Эрик шёл за ней, ни на секунду не выпуская её из своих рук.
– Вы не видели мою сестру? – спросил Жак.
– Шарлотта! – спохватилась Кристина. – Рауль что-то говорил, что она в кабинете.
– Я должен вернуться за ней.
– Я пойду с тобой, – сказал Эрик.
Большинство слуг в страхе разбежались и исчезли в ночи, оставив дом в огне, а хозяина мёртвым.
– Спасибо вам, мсье, – благодарно кивнул Жак.
– Нет, не ходи! – вцепилась в него Кристина. – Должен быть кто-то ещё.
– Ты видишь, что творится вокруг? Больше никого нет, – сказал ей Эрик.
Он быстро поцеловал её и вслед за Жаком побежал к горящему дому. Кристина спрятала лицо на плече у мадам Жири и вернулась в свой ад, ожидая его возвращения.
– Не волнуйся, дитя, Эрик сможет о себе позаботиться.
Кристина подняла лицо посмотреть на мадам Жири.
– Почему Эрик не посмотрел на нашего сына?
Мадам Жири ахмурилась.
– Я не представляю, только… О, Кристина, ты не думала, что он боится того, что его сыну досталась его же отметина?
– Никогда не думала об этом. Эрик Жан красив, у него совершенное личико. Я никогда не думала, что он…
– Когда он вернётся, заставь его посмотреть на его сына. Он должен сделать это, возможно, Эрик Жан сможет залечить те раны, которые жизнь нанесла ему.
Кристина понимающе кивнула. Она передала малыша мадам Жири и вышла из экипажа. Она спустила полный ужаса  боли крик, когда увидела, что обрушилась крыша западного крыла. Кабинет был в западном крыле. Кристина подобрала юбку и бросилась к дому, но сильные руки возницы по приказу мадам Жири схватили её.
Она билась против этого человека, упав на траву, чувствуя, что ноги больше не держат её. Она слышала, что кто-то кричал, и только позже поняла, что это была она сама.
Нежное прикосновение к плечу заставило её поднять взгляд на мадам Жири.
– Посмотри, Кристина, – сказала она.
Кристина повернулась и увидела, что Эрик идёт к ним, неся на руках безжизненное тело Шарлотты. Он поднялась на ноги  побежала к ним.
– А где Жак? – спросила она.
Эрик посмотрел на неё.
– Потолок кабинета обвалился, когда мы вытаскивали её оттуда… Он не смог выбраться.
– Шарлотта, она…
– Она жива, только без сознания, – сказал Эрик и положил её на сиденье в карете.
Как только его руки освободились, Кристина бросилась к нему.
– Я думала, я вновь потеряла тебя.
Эрик прижал её к себе.
– Ты никогда не потеряешь меня, – его палец дотронулся до её испачканной сажей щеки.
Крик их сына из экипажа вернул их к действительности. Кристина выскользнула из объятий Эрика, чтобы забрать Эрика Жана у мадам Жири. Она смотрела на его лицо, освещённое лампами кареты.
– Эрик, подойди сюда, я хочу, чтобы ты познакомился со своим сыном.
Эрик сглотнул. Она прочитала страх в его глазах и протянула ему руку. Он медленно подошёл к ней и взял её руку в свою. Кристина протянула ему мальчика. Она слышала почти беззвучный вздох, сорвавшийся с его губ. Тишина обхватила их, а она смотрела на его лицо, удивлённая тем, что видит слёзы. Кристина опустила руку и передала малыша в его руки. Эрик поднял взгляд.
– Такой красивый… – Он видел, насколько его сын похож на него самого, и дотронулся до мягкой кожи на его ровной щёчке. – Такой совершенный… Рауль, он сказал мне, что наш сын унаследовал мою отметину.
– Ты настолько же красив, как и твой сын для меня.
Несколько мгновений ни молчали. Кристина изучала лицо Эрика, а он в восхищении смотрел на своего сына. Видеть, как этот временами жестокий человек убаюкивает своего ребёнка с такой нежностью – это поразило её настолько, что она не могла найти слов.
Кристина уставилась на землю, вспомнив Рауля.
– О, Эрик, сегодня я убила человека. Как я теперь буду жить с этим?
Эрик нежно поцеловал своего сына и поднял на неё взгляд.
– Рауль был безумен. Он не отдавал себе отчёт в своих действиях.
– Но это из-за меня он сошёл с ума.
– Нет. Я сегодня разговаривал с хорошим доктором. Мать Рауля умерла в лечебнице. Это семейное. Мы только могли подтолкнуть его, но…
– Но теперь я всю жизнь буду жить, мучаясь вопросом, что это моя вина, – закончила Кристина.
Эрик вздохнул и положил руку ей на плечо.
– Добро пожаловать в настоящий мир, Кристина. Мы все делаем выбор, каждый день в нашей жизни. Никто никогда не узнает, были ли мы причиной того, что Рауль сошёл с ума, но я не позволю тебе всю оставшуюся жизнь винить себя за это. Ты защищала своего ребёнка, это уже благородный поступок, – он поцеловал её в голову и повёл её к карете.
Она на секунду замерла и обернулась на дом, потом забралась внутрь. Эрик сел рядом с ней, всё ещё держа их ребёнка. Кристина положила голову ему на плечо.
Она посмотрела на Шарлотту – та лежала напротив них, всё ещё без сознания. Кто-нибудь должен будет сказать ей о её брате, но сейчас ей надо отдохнуть. Мадам Жири постучала по крыше кареты, давая вознице знак, что они готовы уехать, и экипаж, покачиваясь, поехала по дороге.
Эрик посмотрел на Кристину.
– Спасибо.
– За что? – спросила она.
– За нашего сына, за то, что любишь меня, человека во мне, – ответил он. – Я не заслуживаю такого счастья за ту дьявольскую жизнь, которой я жил.
– Ты заслуживаешь гораздо больше счастья за ту безрадостную жизнь, что ты знал, Эрик. Не сомневайся в этом. Я люблю тебя.
Эрик нагнулся поцеловать её, чувствуя запах дыма, которым они пропитались, но не обращая на него внимания. Их сын вновь начал кричать и Кристина забрала его из его рук.
– По-моему, кто-то голоден. Поражаюсь, как кто-то может думать о еде в такие моменты, как этот, – сказал она, расстёгивая лиф своего платья.
Эрик наблюдал, как она кормит сына. Он улыбнулся ей – она была настоящей матерью и его согревала мысль о том, что его сын никогда не узнает то безразличие, которое Эрик знал от своей собственной матери.
– Кристина, я люблю тебя, – прошептал он.
Мадам Жири улыбнулась сама себе. Эрик наконец-то нашёл своё место и теперь, она надеялась, он узнает покой с любовью Кристины и их сына.

Ура, люди!!! Я с ним разделалась!!! Теперь жду критики всего этого ьбезобразия и альтернативного финала. Чуть позже возьмусь за окончательну редакцию. Всё. Я счастлива! ^)