Спасибо Потом, возможно, ещё какие-нибудь вопросы будут, так сразу и не вспомню.

Ещё прошу активней отзываться на ошибки. всё, что режет глаз, что кажется неуместным или неправильным, простая орфография (позор мне, филолуху ) - всё сообщайте.

А пока - ловите дальше.

Отредактировано Эра (2005-04-06 13:34:07)

Глава 8
Замаливая грех
Эрик завязал ремни у неё на плаще и пригладил её волосы, которые в беспорядке растрепались - она растеряла все свои шпильки. Он ласково посмотрел на неё и вздохнул. Сила его взгляда передалась ей, и они несколько мгновений молча смотрели друг на друга; их взгляды выражали больше, чем все слова, которые они могли сказать.
– Ты такая красивая.
– Ты тоже, – улыбнулась она в ответ, без тени насмешки в голосе. Он отвернулся и она дотронулась до его щеки. – Ты мне не веришь?
Эрик снял маску и вновь посмотрел на неё.
– Как ты можешь смотреть на это и говорить, что это красиво?
– Я никогда не говорила про твой внешний вид. Ты был моим Ангелом Музыки, я знала, что ты красив, задолго до того, как впервые увидела тебя.
– Но красота – это то, что требует внешний мир, то, о чём я мечтал почти до безумия. Это то, что держало меня заключённым, одного, в темноте.
Она взяла его руки в свои.
– Больше ты не один. – Кристина поцеловала его ладонь и сомкнула его пальцы.
– Неужели ты не понимаешь, что те моменты, когда я рядом с тобой, – это самые одинокие мгновения… зная, что ты лишь отчасти принадлежишь мне.
– Другого выхода нет.
– Потому что ты выбрала его? – с горечью спросил он.
– Неужели ты считаешь, что я не думаю об этом каждый день? – расплакалась она.
Его руки грубо взяли её лицо.
– Будь проклята ты и твоё неверное сердце!
Она жалобно посмотрела на него, радуясь боли, которую причиняли его жёсткие пальцы, впиваясь в её кожу. Эрик боролся с чувствами, которые поднимались в нём. Он так долго был объектом насмешек и презрения, что её нежность была для него почти гибелью. Её слёзы были тем, что он всегда ненавидел, тем более если их причиной был он сам.
Он вздохнул.
– Надо тебе кое-что сказать.
– Что? – спросила она.
– Сегодня… нас выследили.
– Как? Кто? – в панике спросила она.
– Дочь мадам Жири. Скажем, она пробилась в свидетели нашего единения.
– О нет! – Страх сжал её сердце и стыд окрасил её щёки.
– Твоя подруга Мег… кажется, от любопытства кошка сдохла, – сказал он.
Кристина взглянула на него:
– Ты ведь ничего ей не сделаешь?
Он дёрнулся, словно от пощёчины, оскорблённый тем, что она могла даже подумать такое.
– Всё, что имеет отношение к мадам Жири, для меня неприкосновенно. Если бы не она, толпа бы меня повесила.
– Я должна вернуться домой и немедленно поговорить с ней, – ответила Кристина, не в состоянии больше думать ни о чём другом.
– Я знал, что ты так скажешь. Идём, я верну тебя твоему виконту. – Его лицо скривилось, когда он с горечью произнёс последнее слово.
Эрик взял её за руку и, подняв свечу, вывел её из театра, оставив его вновь окутанным темнотой.
Они взобрались на лошадь и поехали ровным шагом. Цокот копыт по мостовой казался Кристине колокольным звоном во время её дороги на казнь. Скажет ли Мег её мужу? Она понимала, что она эгоистична, но разве она не стала такой с момента её возвращения? Она легла в руках Эрика, чувствуя себя в тепле и уюте рядом с его сильным телом. Когда они приближались к концу их путешествия, она тихо вздохнула и подняла голову, чтобы посмотреть на него.
Даже сейчас, испытывая страх, что их тайна раскрыта и, возможно, именно в этот момент её муж узнаёт об её измене, она не могла не впасть в отчаяние из-за их расставания. Хотя она и обещала ему, что ночи принадлежат ему, оба они были реалистами и понимали, что обстоятельства и другие люди не позволят им видеться.
– Вы возвращаетесь домой завтра? – спросил он.
– Да, рано утром. Нам сказали, что могут возникнуть неприятности, если мы не уедем отсюда.
– Я буду с тобой, прослежу, как ты доедешь до дома.
Она взглянула на него:
– Ты всегда со мной, в моих мыслях, в моём сердце. Будь осторожен, Эрик.
Эрик натянул поводья, когда они подъехали к площади.
– Твоё беспокойство очень трогательно, но я в состоянии сам о себе позаботиться.
– Хорошо, в плохом настроении ты в состоянии встретить целый полк солдат, – ответила она.
Она почувствовала его тёплое дыхание на своей шее, когда он опустил голову поцеловать её. Она закрыла глаза, почувствовав, как его губы, словно огонь, коснулись её кожи.
– Прости меня, Кристина.
В этот момент она была готова простить ему всё что угодно под влиянием чувств, которые возбуждали в ней его губы. Она знала, что он опасен, но также она знала, что он скорее умрёт, чем ранит её. Частично именно эта опасность возбуждала её, когда она лежала в его объятьях в его постели. Он взял её в места, о которых до этого она могла лишь мечтать. Тем вечером, когда он затащил её в свой дом, им двигало лишь желание познать её любовь. Если бы Рауль не отправился за ней, Эрик сделал бы её своей в ту же ночь, и тогда, возможно, им было бы суждено другое будущее, без лжи и предательства. Но что за жизнь они бы прожили в темноте?
– Это я должна просить у тебя прощение. Я не могу смотреть на тебя, если тебе причинили боль.
– Я знаю. Я был бы мёртв сейчас, если бы тогда ты не остановила своего мужа во время нашей дуэли на кладбище. Хотя, возможно, это было бы лучше для всех нас.
– Пожалуйста, не говори так. Я не могу представить мир, в котором нет тебя. Я уже теряла человека, которого люблю – моего отца.  Не оставляй меня, чтобы потом я убивалась всю жизнь. Мы играем с огнём каждый раз, когда видимся, и если ваши пути ещё раз пересекутся, я чувствую, никакие мои слёзы не удержат его, если он узнает про нас
– Я уже думал об этом. Рауль де Шаньи меня не пугает, – ответил он.
– Говорить так – значит желать смерти. Пообещай, что ты не будешь искать с ним столкновений, – настоятельно попросила она.
Эрик посмотрел на неё, и волнение на её лице и в её голосе немного смягчило его сердце.
Он почти незаметно кивнул.
– Я не боюсь смерти, она не покажет мне никаких ужасов, которые я не видел раньше. Но я обещаю. – Это не означало, что он попытается уклониться от схватки, когда она придёт. Кристина была женщиной душой и телом, но оставалась наивным ребёнком, не понимающим всей жестокости этого мира.
– Ты кое-что должен знать… Я пригласила Мег погостить у нас несколько недель, если она не передумала после того, как узнала…
Эрик тяжело посмотрел на неё, его руки сжалт её талию.
– Ты же не пригласила её, чтобы избежать встреч со мной?
– Конечно нет… Я буду приходить к тебе, но ты должен понять, теперь это будет сложнее, если она знает про нас.
Эрик почувствовал, как в сердце затаилась чёрная злоба. Он соскользнул со спины лошади и помог Кристине спуститься на землю. Она подняла на него взгляд и увидела в его глазах гнев.
– Что я теперь сделала? – спросила она.
Эрик покачал головой перед тем, как ответить.
– Сегодня, когда твоя подруга обнаружила нас, я устроил ей представление, которое она не забудет. Когда я был с тобой, в тебе, я услышал её и посмотрел ей прямо в глаза. Так что у неё нет никаких сомнений, кто твой любовник. – Он надменно улыбнулся ей.
– Зачем ты это делаешь? – спросила она.
– Что делаю, моя любовь? – ответил он.
– Разрушаешь то, что у нас есть, опускаешь это до греха?
– Ах, но это и есть грех, порочный, восхитительный, чувственный по своему определению. Скажи, что не думаешь обо мне, когда твой муж дотрагивается до тебя и будит мысли о нас и о том, что мы делим. Скажи, Кристина, ты спала с ним с тех пор, как вернулась?
Кристина посмотрела на него и отвела взгляд.
– Нет, но должна. Он будет подозревать, а я не хочу причинять ему боль.
– Это уже неизбежно, моя сладкая. А теперь иди, пока тебя не спохватились. – Он страстно поцеловал её губы и наблюдал, как она идёт к дому своей подруги, потом развернулся и поехал обратно к Опере, готовясь к поездке домой.
Кристина проскользнула в дом, неуверенная, будет ли она одна или её будет встречать приветственный комитет. Она с облегчением вздохнула, когда увидела, что дом погружён в абсолютную темноту. Повесив свой плащ в чулан, она рискнула пройти в комнату отдыха, чтобы согреть руки у гаснущего огня в камине.
– Уже вернулась? – спросил голос.
Кристина встревожено обернулась на неожиданный звук. Мег сидела в кресле, держа в руке бокал вина.
– Ох, Мег!
– Кристина, что ты делаешь? Ты выбросишь любовь человека, который отдыхает в соседней комнате, ради убийцы? Ты с ума сошла?
Кристина подбежала к своей подруге и опустилась на колени, в отчаянии смотря на неё.
– Я знаю, кто он, но он нужен мне, Мег. Понимаешь? Он разжигает мою кровь, когда его рядом нет, я живу лишь наполовину.
Мег посмотрела на неё.
– Я вижу лишь безответственного ребёнка, которого не интересует, кто пострадает в его игре.
– Пожалуйста, Мег, мне надо кому-нибудь рассказать. Я чувствую, что не выдержу, если буду держать всё в себе.
– Я по возможности буду слушать бесстрастно, – вздохнула Мег.
Кристина начала изливать события последних дней, опуская особо щекотливые подробности её времяпровождения с Эриком. Когда она закончила свой рассказ, её лицо светилось, как будто что-то освещало её изнутри. Это не ускользнуло от её подозрительной слушательницы и она нахмурилась в ответ на злое выражение лица Мег.
– Ты любишь Рауля, – произнесла она в озарении. – С того самого дня, как ты увидела его в Опере, ты не уставала повторять, какой он красивый. Я до сих пор не понимала этого.
Мег поднялась с кресла и беспокойно пересекла комнату.
– Не будь идиоткой, я не настолько глупа, чтобы влюбиться в человека, который не замечает никого, кроме тебя, – уклончиво ответила Мег. – Мне не так повезло, как тебе, в меня не влюбляется каждый встречный мужчина.
– Ты не знаешь Эрика. Он мой учитель, голос в ночи, который утешал меня, когда я убивалась из-за смерти своего отца. Ты видишь чудовище, я же вижу человека.
– Кристина, будь осторожна. Я подозреваю, скоро твой ангел не захочет делить тебя с другим человеком, и тогда да поможет нам всем Господь.
– Мег, я сожалею, что ты так думаешь, но ты ошибаешься. Всё, что я хочу знать…
– Скажу ли я? – закончила за неё Мег. – Я буду держать всё это в секрете, но покрывать вас не буду. Мама знает?
Кристина кивнула:
– От неё ничто не остаётся незамеченным. Подозреваю, так и на этот раз, – вздохнула она.
– Уже поздно, около трёх, а нас ждёт дорога, – улыбнулась Мег, ставя свой наполовину полный бокал вина на стол, и Кристина поднялась на ноги.
– Ты всё-таки хочешь приехать? – спросила Кристина взволнованно.
– Конечно, – ответила Мег, и обе женщины, обнявшись, разошлись по кроватям – Кристина легла рядом с мужем, а Мег – в кровать, которую она делила с Маделен, пока её друзья занимали её собственную комнату.

Рано утром солнце поднялось в небо, неся надежду и тепло с рассветом нового дня. Карета отъехала от дома Мег, её великолепие бросалось в глаза на скромной улице. После того, как Мег попрощалась со своей подругой, они отправились в поместье де Шаньи. Кристина вглядывалась в окно в поисках Эрика. Она вздохнула одновременно с разочарованием и облегчением, потому что не было никаких признаков, что он здесь. Возможно, он решил больше не рисковать, отправляясь в путешествие при солнечном свете.
Рауль поцеловал её в щёку и притянул её к себе.
– Вскоре мы снова будем дома, моя любовь.
Она улыбнулась ему и почувствовала, как холодные пальцы касаются её сердца. Почему эти слова больше не доставляет ей того наслаждения, которое должно? Она взглянула на Мег, но выражение лица её подруги ничего не выражало.
Большая часть пути прошла в тишине. Мег вскоре уснула, убаюканная мягкой качкой кареты, и Рауль сосредоточил своё внимание на жене. Он прижал её к себе и нагнул голову, чтобы поймать её губы в свои, а потом отодвинулся и посмотрел на неё – в его взгляде ясно читалось желание.
Его желание не нашло отражения в ней, кровь не побежала по её жилам, как это было, когда Эрик точно также смотрел на неё. Ласки Рауля не были для неё радостью, и она ненавидела себя за это. Она закрыла глаза и, подумав о других прикосновениях, так страстно отвечала на его поцелуи, что он удивился. Он отстранился изучить её лицо, но её щёки оставались бледными.
– Ты тоже скучала по мне.
Она кивнула и отвела взгляд. Она знала, что скоро он потребует от неё выполнения супружеского долга, и она обязана будет повиноваться, когда это время придёт. Гораздо тяжелее было думать, что она изменяет Эрику с мужчиной, с которым она была официально соединена. Но тут её внимание захватила закутанная в чёрное фигура всадника, который догнал экипаж и теперь следовал за ним по дороге.
Рауль нахмурился.
– Кажется, нас кто-то преследует. Я помню такого же всадника за нами, когда мы ехали в город.
– Ты же проспал больше половины пути и теперь твоё воображение играет с тобой, – улыбнулась она, своим счастливым выражением лица заставляя его забыть все подозрения.

Эрик ехал позади кареты, бросая взгляды на тех, кто сидел внутри. Мег спала, но то, что он увидел внутри, глубоко ранило его. Это был не первый раз, когда он становился свидетелем их поцелуев. Он помнил их клятвы на крыше Оперы, которые она давали друг другу под мягко падающим снегом, так, словно всё это было только вчера. Его руки сжали поводья и он пришпорил лошадь, не в силах больше видеть счастливую сцену перед своими глазами.
Его мысли вернулись к прошлому… Несколько недель он прятался на самом дне парижского общества, после того, как Опера была сожжена. Он был потерян без Кристины; зная, что она уехала в свадебное путешествие, он начал пить, чтобы помочь себе выжить в эти страшные дни, которые были темнее всех, которые он пережил. Его бывшая жизнь циркового урода была предпочтительнее, чем медленная смерть, которая ждала его в её отсутствие. Он похоронил себя на самых страшных улицах города, спал там, где могли находиться только крысы. И только воспоминание об её лице, её голос в его мыслях не позволили ему потерять рассудок.
В одну ночь, когда он больше не мог оставаться на одном месте, он рискнул оставить город и нашёл себя у границ поместья де Шаньи. Час был поздний, дом был закрыт на время продолжительного отсутствия семьи. Он уже собрался уезжать, когда увидел, как к дому подъехала карета.
Он стоял за деревьями, скрытый ночью и их тенью, когда увидел силуэт мадам Жири внутри экипажа, освещённый каретными лампами. Его лошадь заблудилась в лесу и он пошёл искать её – она щипала траву рядом с забытым домиком. Эрик рискнул войти внутрь старого строения и осмотрел его, и тогда идея пришла ему в голову. Дом был изолирован, и вероятность того, что кто-нибудь найдёт его, была очень мала. Было очевидно, что уже очень долгое время здесь никто не бывал. Он столько лет прожил, наблюдая за Кристиной, и мысль о том, что он вновь сможет делать это, дала ему небольшую радость в его адском существовании.
И теперь он ехал в поместье де Шаньи, где вся его жизнь проходила в уголке, украденном с земли мужа его возлюбленной. Он только въехал под покров деревьев, когда услышал, что экипаж едет по длинной подъездной аллее к крыльцу. Эрик отвернулся и отвёл лошадь на маленькую веранду позади дома, после чего вошёл внутрь и, закрыв дверь, осмотрел комнату на предмет следов незваных гостей за время его отсутствия.
Удовлетворённый тем, что всё оставалось как было, он снял плащ и почувствовал, что усталость всё-таки берёт своё. Он оставил свою маску на кресле, прошёл в спальню и в изнеможении повалился на кровать, вспоминая милое лицо Кристины.
Когда он проснулся, уже наступала ночь. Долгие годы жизни под Оперой развили в нём умение видеть в темноте, которому могла позавидовать любая кошка. Он встал с кровати и прошёл в гостиную, чтобы разжечь огонь – с наступлением темноты похолодало. Как только он отвернулся, тонкие руки обняли его.
– Я думала, ты так и проспишь всю ночь, – прошептала она.
Он улыбнулся - он догадался об её присутствии, как только вошёл в комнату, но позволип ей играть в свои игры.
– Кристина, – ответил он, беря её за руки и страстно целуя.
Она прервала поцелуй и посмотрела на него; тусклый свет придавал его лицу несколько строгое выражение.
– У нас мало времени. Я должна была отдохнуть перед ужином. Мой муж принимает ванну и будет занят ещё примерно час. Другой возможности увидеться сегодня не будет.
– А Мег? – спросил он.
– Она с матерью.
– Тогда не будем заставлять виконта ждать свою жену.
Она услышала, как его голос исказился, когда он сказал это. Она не могла не вспыхнуть от негодования, когда его рука проникла ей под юбки и она подтащил её к табурету рядом с роялем. Он сел на мягкое сиденье, а она стояла перед ним, в экстазе смотря на него, когда его руки проникали под края её нижнего белья.
Она сняла остатки одежды, оставаясь обнажённой перед ним; его глаза заволокло туманом, когда он смотрел на неё. Она, расстроенная, нащупывала застёжки на его одежде.
– Ты должна любить меня, – сказал он, словно побуждая её к действиям.
Она широко распахнула глаза, услышав от него такое требование, а он схватил одну из её вещей и накинул её на оставшееся место на табурете. Она сжала край рояля за его спиной, а он приподнял её, пока она не обхватила его ногами.

Эрик поцеловал её и снял с себя, поставив её на нетвёрдые ноги. Он держал её, не позволяя ей упасть, потом привёл свою измятую одежду в некое подобие порядка и помог ей надеть её платье.
Он сделал шаг назад и оглядел её.
– Вот так, ты похожа на женщину, которая только что основательно…
Она поморщилась:
– Не говори так, Эрик. Пожалуйста, не надо всё портить, – попросила она.
Он пригладил прядь мокрых волос на её щеке.
– Неужели ты думаешь, что я не догадываюсь, почему ты пришла сюда в такой час? – она молчала и он продолжил: – Ты пришла, потому что тебе надо было почувствовать себя лучше перед сегодняшней ночью. Это разбивает мне сердце, когда я думаю, что из моих рук ты уходишь в его, но я благодарю тебя за то, что ты отдалась мне, наказывая себя, и желаю тебе приятной ночи.
Кристина почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы, но не позволила себе заплакать. Она посмотрела на него и, схватившись за голову, прошла к двери, на миг останавливаясь перед ней.
– Я бы хотела, чтобы ты никогда не возвращался.
Он прошёл к ней.
– Ты так красиво лжешь, дорогая. Это был не я, кто разрушил сегодняшнюю ночь, это была ты. Я всего лишь хотел сказать, что ты выглядишь как женщина, которую действительно любили. А теперь всего хорошего, мне кажется, ты начинаешь уставать от моей компании, – жестоко ответил он и закрыл перед ней дверь.

Отредактировано Эра (2005-04-07 18:00:57)

Глава 9
Никогда не оставляй меня
Кристина с тяжёлым сердцем одевалась к ужину. Она втянула в себя воздух, когда Шарлотта затянула её корсет. Казалось, она затягивает его туже, чем обычно. Совсем не как её связь с Эриком, подумала она. Тело всё ещё болело от совершённого им насилия, казалось, он оставил на ней отметины, которые напоминали ей, кому она принадлежит на сомом деле.
Она встретила в зеркале взгляд Шарлотты, и у неё было настолько жалкое выражение лица, что служанка вздрогнула, вглядываясь в лицо хозяйки.
– Мадам, вы в порядке? – спросила Шарлотта.
Кристина вздохнула. Очень легко было сослаться на недомогание, чтобы уклониться от супружеских обязанностей, но она чувствовала, что слишком много задолжала Раулю, и она пойдёт в его постель, словно жертвенный ягнёнок, если это понадобится и если это сбережёт её секрет. Она видела, что она бледна, под глазами залегли тёмные тени. Румянец с её щёк давно сошёл. Мгновения, когда она была с Эриком, были самыми счастливыми, но в это же время самыми мучительными в её молодой жизни. Иногда это ранило так же глубоко, как и смерть её отца; её влекло к нему, как беспомощного мотылька влечёт на огнь, зная, что это причинит ей только боль, но ничего не могла поделать со своим влечением.
– Я в порядке, Шарлотта. Мы должны поторопиться, иначе меня осудят за то, что я опоздала на ужин, и повар проклянёт мой имя.
– Mais non, мадам. Они все говорят, какой вы ангел и как хозяину повезло с выбором жены. – Шарлотта смутилась, сожалея, что вновь перешагнула границы дозволенного.
Кристина улыбнулась ей.
– Не волнуйся, – успокоила она её. – Мадам Жири не может иметь уши везде. – Я не осуждаю тебя за твою прямолинейность.
Шарлотта уложила последние тёмный пряди Кристины и отошла назад, чтобы окинуть взглядом свою работу.
– Вот так, мадам, вы выглядите восхитительно.
– Спасибо. Только благодаря твоим рукам.
Кристина попыталась надеть маску хорошего настроения и уже встала, чтобы направиться в столовую, когда в дверь спальни постучали.
– Войдите.
Шарлотта виновато покраснела при виде мадам Жири, уверенная, что у той есть какое-то шестое чувство. Она поспешно присела и покинула комнату.
– Что такого важного, что вы не могли подождать, мадам? – нетерпеливо спросила Кристина.
Мадам Жири вынула из-за спины руку. Кристина ахнула при виде знакомой алой розы, как всегда перевязанной чёрной лентой. Но ещё её глаза заметили письмо, которое также держала мадам Жири. Кристина дрожащими руками забрала их, её пальцы пробежали по красной печати.
– Спасибо, – тихо ответила она.
– Мадам, я и моя дочь будем хранить молчание, но, пожалуйста, будьте осторожны. Я знаю Эрика с детства. Он может быть ангелом, но может быть и дьяволом, смотря как он относится к людям.
– Он ничего мне не сделает, – тихо сказала Кристина.
– Нет, но он способен уничтожить тех, кто встанет на его или на вашем пути.
– Я верю ему. Можете вы, та, кто знает его дольше всех других, тоже попытаться? – спросила она.
Мадам Жири вздохнула, зная, что все её мольбы будут забыты в тот же момент, как она покинет комнату. Кристина разорвала конверт с чёрными линиями по краям и вытащила из него одинокий листок бумаги.

Прости меня.
Твой навечно.

Кристина глубоко вздохнула, удерживая слёзы. Вся та тяжесть, которая давила на неё последнее время, была сметена всего несколькими простыми словами. Она понимала его гнев. Она сама умерла бы, представляя его в руках кого-либо ещё, и всем своим сердцем желала не причинять ему такой боли. Бой часов вернул её к действительности – она поспешно спрятала розу и его письмо в ящик бюро и заперла его на ключ.
Рауль и Мег уже сидели за столом, он во главе, она сбоку. Оба поднялись, когда она вошла в комнату. Рауль придвинул ей стул рядом с собой и поцеловал её в щёку.
– Где ты была, Кристина? – спросил он. – Я скучал по тебе.
– Мне надо было поговорить с мадам Жири, к тому же ты знаешь, сколько времени занимает у нас, женщин, привести себя в порядок для вас, – поддразнила она его.
– Начинаю понимать, – улыбнулся он.
Кристина переглянулась с Мег, которая неодобрительно смотрела на неё. Её подруга прекрасно знала, где она была и с кем.
– Ты уже поговорила с матерью, Мег? – спросила Кристина.
– Да, она рассказала мне обо всём, что произошло с момента вашего возвращения, – ответила Мег.
Кристина смутилась и вновь перевела взгляд на мужа. Все разговоры прекратились, когда официанты внесли в столовую суп. Кристина смотрела на рыбный суп с таким восторгом, будто перед ней лежала змея, но всё-таки съела несколько ложек, после чего прижала к губам салфетку.
– Кристина, я волнуюсь за тебя. Ты выглядишь очень бледной, – сказал Рауль, беря её за руку. Рука была холодной. – Ты замёрзла, я пошлю за твоей шалью.
– Пожалуйста, не беспокойся за меня, – попросила Кристина.
Он снисходительно улыбнулся ей и позвонил в колокольчик. Он вздохнула и приняла его заботу с покорным смирением, зная, что она не та жена, которую он заслуживает.

Так проходили дни. Отъезд Мег всё откладывался, потому что Кристина не желала лишать себя общества подруги. Рауль постоянно уезжал по делам, оставляя Кристине массу свободного времени. Её муж всерьёз принял её хрупкость, и всего несколько раз давил на неё с момента возвращения из свадебного путешествия. Когда он впервые дотронулся до неё с того момента, как она стала любовницей Эрика, она тихо всхлипнула в подушку, надеясь, что Эрик сможет простить её.
Когда они в следующий раз встретились с ним, Эрик почувствовал перемену в ней и догадался об её причине. Зная, что это неизбежно, он был готов зарыдать, но он не мог позволить Кристине видеть его слёзы, и сохранял тишину, которая всегда сопровождала её визиты. Он был более чем немного груб с ней в постели, желая, чтобы её тело и её разум забыли чужие прикосновения.
Хотя Мег и сказала, что не будет лгать ради неё, она несколько раз придумывала оправдания отсутствию Кристины, когда та просила. Ложь и обман требовали свою цену у Кристины, она теряла вес. Её тщательно подогнанные платья становились ей мешковаты, даже корсет не смог скрыть того факта, что она похудела.
Одним вечером, когда Кристина и Мег ужинали вдвоём, неожиданно вернулся Рауль. Он ворвался в комнату, запыхавшийся и возбуждённый.
– В чём дело, любовь моя? – спросила Кристина, видя его встревоженное выражение лица.
– Я получил приказ из своего старого полка. Все здоровые мужчины призываются защищать Париж от прусской армии.
Кристина была не единственной, кто побледнел от этой новости. Глаза Мег в страхе округлились, но она поспешно опустила взгляд, чтобы скрыть свою реакцию.
– О, Рауль, ты не должен идти, – воскликнула Кристина. – Тебя могут убить.
Рауль прошёл к своей жене и обнял её.
– Нет, я должен. Это мой долг как француза и как патриота. Что же за пример я подам другим, если спрячусь за своим титулом и не стану защищать то, что принадлежит нам? – спросил он и поцеловал её в голову. – Я уезжаю завтра утром.
Кристина почувствовала головокружение, её охватила слабость и она обмякла в его руках. Прошло несколько мгновений, прежде чем он понял, что она потеряла сознание. Он посмотрел на её белое лицо, потом осторожно поднял на руки и отнёс в спальню. Мег испуганно вскрикнула, увидев неподвижное тело своей подруги у него на руках.
– Мег, позови свою мать, – крикнул ей виконт.
– Сейчас, мсье, – ответила она и побежала к комнатам своей матери.
Мег колотила в дверь мадам Жири, пока та, встревоженная, не вышла.
– Что такое, малыш? – спросила мадам Жири, видя испуганное лицо своей дочери.
– Кристина, она услышала плохие новости от виконта и потеряла сознание, – сообщила ей Мег.
Мадам Жири схватила свою шаль и поспешила за дочерью.
– Что же это за новости?
– Рауля призвали в армию защищать город.
Мадам Жири вздохнула с облегчением, которое она почувствовала от слов дочери. Она была уверена, что новости касаются совсем другого дела. Они обе вошли в спальню Кристины. Рауль уже привёл её в чувство и она немного порозовела.
– Хорошо, что вы пришли. Останьтесь с Кристиной, я немедленно пойду за доктором Волларио. – Он поднял руку, отметая неслышный протест Кристины.  Он быстро нагнулся поцеловать её в щёку и вышел.
– Правда, вся эта нервотрёпка всего лишь из-за короткого обморока, я чувствую себя нормально. Меня просто потрясли новости Рауля, – Кристина вздохнула и легла обратно на подушки, вновь чувствуя головокружение.
– Так и есть, но ты будешь оставаться в постели, пока доктор не осмотрит тебя, – строго ответила мадам Жири.
Кристина посмотрела на мадам Жири.
– Тогда сообщите ему. Скажите, что я не смогу прийти сегодня, – она слабо улыбнулась.
Мадам Жири кивнула и посмотрела на свою дочь.
– Оставайся с Кристиной, пока я не вернусь.
Мег улыбнулась матери и взяла холодные руки подруги в свои.
– Ты так любишь его, что рискнёшь ради него всем? – спросила она.
– Он для меня всё, Мег. Я пыталась не любить его, но он затмевает всё другое. Когда мы не вместе, часть меня погибает и оживает только когда я вновь оказываюсь рядом с ним. Я проклинаю тот день, когда я вышла замуж за Рауля, но не потому что я ненавижу его, нет, но я вовлекла всех в ад, который сама же и сотворила. Временами мне кажется, что нет другого выхода, кроме как смерти.
Мег побледнела от страстных слов подруги.
– Ты же не сделаешь это с собой? Неужели ты мечтаешь о смерти, Кристина?
– Нет, то, о чём я мечтаю, я никогда не получу, – вздохнула Кристина. Слеза скатилась по её щеке и упала на густые волосы. Она закрыла глаза, не в силах больше смотреть на жалостливое лицо Мег.
Через некоторое время обе повернули головы, услышав возбуждённый голос мадам Жири, которому вторил гораздо более глубокий голос. Эрик ворвался в комнату, запыхавшейся, его маска скрывала искажённые черты его лица, когда он остановился рядом с кроватью.
Он повернулся взглянуть на мадам Жири и Мег.
– Оставьте нас, – велел он.
– Я не подчиняюсь вашим приказам, – ответила мадам Жири.
– Сейчас же! – рявкнул он на неё.
– Пожалуйста, – устало попросила Кристина.
– Хорошо, но если вернётся хозяин, то поможет нам всем Господь, – вплеснула руками мадам Жири, признавая своё поражение, и вслед за дочерью вышла из комнаты.
– Спасибо, – ответила Кристина, и мадам Жири закрыла за собой дверь.
Эрик опустился рядом с ней на одно колено и обнял её. Он гладил её по волосам, вдыхая её запах, пока она не почувствовала влагу на своём затылке и не догадалась, что он плачет. Она подняла его голову, чтобы он посмотрел на него, и, сняв маску, чтобы между ними не было никаких преград, нежно погладила его грубую щёку.
– Не надо лить из-за меня слёзы, я их не стою, – проговорила она.
– Кристина, неужели ты не понимаешь, что если с тобой что-нибудь случится, мне незачем будет жить? – спросил он; его руки мяли простыни – он почти чувствовал физическую боль.
Она кивнула.
– То же и со мной, но не волнуйся. Я в порядке. Это всего лишь обморок. Я получила плохие новости, мой муж уходит на войну.
Он пристально посмотрел на неё.
– Ты не сможешь перенести разлуку с ним?
– Я волнуюсь за него, Эрик, пусть и не так, как должна волноваться жена. Но я знала его ещё ребёнком. Постарайся понять, – вздохнула она.
Эрик устроился на кровати и прижал её к себе, словно маленького ребёнка.
– Никогда не оставляй меня, Кристина, – прошептал он.
– Никогда, – прошептала она.
Резкий стук в дверь вернул влюблённых к действительности.
Кристина в страхе посмотрела на Эрика.
– Ты должен идти. Мой муж скоро вернётся.
– Нет, я тебя не оставлю, – сказал он, не желая ничего слушать.
Мадам Жири распахнула дверь и Эрик сел на кровати.
– Ты должен немедленно уходить, виконт вернётся в любой момент, – настоятельно сказала она.
– Пожалуйста, Эрик, если не ради себя, то ради меня, – взмолилась Кристина.
Эрик нежно поцеловал её.
– Только ради тебя, – выдохнул он.
Мадам Жири вывела его в коридор и через свои комнаты вывела его на улицу под покров темноты. Она наблюдала за ним, пока не удостоверилась, что он ушёл, потом, удовлетворённая, побежала назад к своей хозяйке и вошла в спальню за миг до того, как появился виконт, в сопровождении беспокойного пожилого человека. Доктор прошёл к своей пациентке и только тогда посмотрел на присутствующих.
– Пожалуйста, оставьте нас, я хочу осмотреть пациентку, – сказал доктор. – Мсье виконт, вы можете остаться.
Кристина благодарно улыбнулась мадам Жири и Мег, когда они покидали комнату, оставляя её в умелых руках доктора и мужа. Рауль нервно мерил шагами комнату в ожидании вердикта врача. Он становился всё более и более беспокойным, слыша постоянные «ага» и негромкое бормотание доктора, когда тот задавал Кристине вопросы. Наконец доктор отложил в сторону свои инструменты и повернулся к виконту.
– Ну? – нетерпеливо спросил виконт.
– Переутомление и недостаток хорошей пищи. Я рекомендую полный покой и побольше пить, – ответил доктор.
– Слава Богу, – Рауль перевёл дыхание и, подойдя к Кристине, взял её руки в свои.
– Я же говорила, ты волновался по пустякам, – улыбнулась Кристина.
– Эээ… Я не закончил, – сухо сказал доктор – он терпеть не мог, когда его прерывали, пусть даже виконт.
– Скажите, – попросила Кристина, уже зная, что он скажет.
– Поздравляю, виконт, Ваша жена беременна, – объявил доктор и вышел.

Я с этой прЭлестью все оставшие 15 глав мучаюсь - переведу страницу, возвращаюсь сюда и дооолго так на это смотрю, думаю, чё с этим делать. Выкину её в шею...

Отредактировано Эра (2005-04-07 17:43:56)

Ага, и это при их-то... эээ... кроличьем поведении... Так, надо вам дальше выкладывать, чтоб не расслаблялись. Завтра будет.

Ну нафлудили!   Вам продолжение-то выкидывать? Держите!

Глава 11
Желая перемирия
В последующие дни воцарилась гармония, о которой она только мечтала в своих самых диких мечтах. Почти ежедневно приходили вести от Рауля. Он был в порядке, и Кристине было этого достаточно. Из-за секретности его письма были короткими. То чувство вины, которое она чувствовала из-за своей двойной жизни, почти оставило её теперь, когда её муж уехал. В такие тёплые осенние дни, как этот, когда она лежала в объятьях Эрика в его постели, она представляла, что они были женаты и что это был их дом, в котором они укрывались от остального мира.
Кристина убедила Мег остаться, и та приняла официальное предложение стать её компаньонкой. Обстановка в Париже не благоприятствовала её скорому возвращению. Если Мег и приняла предложение остаться с бoльшим восторгом, чем следовало, то Кристина не обратила внимание на её реакцию, списав это на нежелание расставаться с подругой.
Она улыбнулась и уткнула лицо в его шею, всё ещё влажную от пота после их занятий любовью. Он поцеловал её волосы и вздохнул; его вздох растрепал её волосы и волной пробежал по телу.
– Эрик?
– Да, моя любовь?
– Ты думал о будущем? Я имею в виду, о том, что случится с нами? – спросила она.
– Я не думаю ни о чём другом… Когда он вернётся, я поговорю с ним о тебе, о нас, – сказал он.
– Ты не можешь, я же говорила тебе. Он убьёт тебя. Если что-нибудь случится с тобой, я не смогу больше жить.
Эрик улыбнулся ей.
– Ты сможешь, ты будешь жить ради нашего ребёнка. Неважно, что случится с нами, будем ли мы жить или умрём, этот ребёнок будет живым доказательством нашей любви. Никто и ничто не сможет изменить этого, – сказал он ей.
– О, Эрик, мне страшно.
– Не бойся, я всегда буду с тобой. Только смерть теперь разлучит нас.
Или Рауль, подумала она, не желая озвучивать свои страхи. Она подняла голову, чтобы поцеловать его, пытаясь разогнать страх, который проникал ей в сердце.
Эрик почувствовал, что она дрожит в его руках, но неправильно понял причину этого, и накрыл её одеялом.
– Вот так, ты не имеешь права заболеть. Это вредно для тебя и для ребёнка.
Она улыбнулась, согретая тем, что её самочувствие не менее важно для него, чем самочувствие ребёнка. Она так часто слышала «это вредно для ребёнка» в последние недели, что казалось, что совсем неважно, как чувствует себя она сама. Единственное, что имело значение – это наследник де Шаньи, обиженно подумала она. Хотя то, что это был ребёнок де Шаньи, было также вероятно, как если бы кто-нибудь полетел на Луну. Её отношения с мужем продолжались целых шесть месяцев перед возвращением, но ничего не случилось, пока она не начала спать с Эриком, что конечно же что-то значило.
– Эрик, расскажи мне ещё раз ту историю, где мы с тобой – два единственных человека в мире, которым правят любовь и музыка, – попросила она.
Эрик негромко рассмеялся:
– Какой же ты всё-таки ещё ребёнок, но я порадую тебя.
– Спасибо.
– Далеко за морем было затеряно королевство, но это было необычное королевство, потому что там жили только двое. Неромантичный сказочный монстр и его прекрасная невеста… Их звали Красавица и Чудовище.
– Веди себя прилично! – проворчала Кристина.
Он продолжил:
– И в этом мире влюблённые днём плыли по морю, а по ночам они пели друг другу настолько красивые песни, что луна плакала, глядя на их счастье. Ничто не могло случиться с ними, потому что их охраняла любовь и в один день они были осчастливлены известием, что у них будет ребёнок. Подлинное свидетельство их любви и счастья, но одно тёмное облачко нависло над ними… дьявольский виконт Макиавелли, который хотел украсть их ещё не родившегося ребёнка и сделать своего собственного, – с горечью закончил он.
Кристина встала с кровати, натянула свою сорочку и прошла к закрытым окнам.
– Моя история тебе не нравится? – сурово спросил он. – Не все сказки счастливо заканчиваются, Кристина.
Она повернулась к нему, в её глазах блестели слёзы.
– Зачем ты это делаешь?… Такой нежный и ласковый, а в следующее мгновенье в тебе нет ничего, кроме гнева и ненависти…
Эрик поднялся с кровати.
– А разве не об этом ты думала только что, Кристина? Что твой муж может в любой момент забрать то, что принадлежит нам?
Она посмотрела на него и он прочитал страх в её глазах. Кристина всегда поражалась, как он мог дотронуться до её самых сокровенных мыслей; порой казалось, что он знал её лучше её самой. Иногда это пугало.
– Рауль этого не сделает. Он не жестокий человек, – сказала она, словно защищая его.
– Ох, Кристина, никто не знает, на что способны самые добродетельные мужчины во имя l’amour? Я чувствую, твой муж не слишком будет от них отличаться, когда дело дойдёт до сердечных дел.
Она молчала, понимая всю правоту его утверждения, не имея аргументов опровергнуть его. Он подошёл к ней, обхватил её руками и поцеловал её шею.
– Не пытайся приручить меня, Кристина. Я слишком долго жил вне общественных законов. Что мне до них? Они превратили меня в того монстра, который я есть. Мой дикий нрав возбуждает тебя, заставляет тебя кричать моё имя, когда я овладеваю тобой. Я пойду ради тебя на всё, любовь моя, даже на убийство, но, пожалуйста, не проси меня стать большим, чем я есть. В этом мире для меня важны лишь двое – ты и наш ребёнок, и я буду защищать вас ценой своей жизни. Остальной мир может катиться ко всем чертям, меня это не волнует.
Кристина повернулась в кольце его рук и обняла его за шею, когда он наклонил голову поцеловать её.
– Я люблю тебя, – тихо выдохнула она в его губы.
Она вздрогнула, когда его пальцы сжали её талию, и прислонила голову к его груди, вслушиваясь в ровное биение его сердца. Его стук успокоил её и развеял её беспокойные мысли.
– Нам надо одеться. Мег может вернуться в любой момент, а я не хочу пугать её. Её мама, мадам Жири, это сила, с которой следует считаться.
– Лгун, – Кристина улыбнулась. Она услышала, как он усмехнулся, и отодвинулась, подавая ему рубашку. – Я уверена, в этом мире нет ничего, чего бы ты боялся.
Он замер:
– А вот тут ты ошибаешься. В этот мире много вещей, которые меня пугают. И одна из них – это мысль, что я могу потерять тебя.
Кристина сглотнула, услышав страсть в его голосе, потом отвернулась и нашла свою одежду. Они оделись и прошли в гостиную. Кристина села в единственное кресло, а он прошёл к роялю и сел рядом с ним. Видя его там, она вспомнила то, с какой яростью они занимались любовью на этом месте несколько недель назад. Судя по взгляду его глаз, он тоже думал об этом.
– Иди сюда, – приказал он, протягивая ей руку.
Кристина прошла к нему и взяла его за руку. Он повернулся на сиденьи и поднял крышку рояля, отыскивая ноты среди завалов бумаг, которые были в беспорядке разбросаны по его блестящей поверхности.
– Ты учила ту песню, что я тебе дал? – спросил он.
– Когда могла. Вокруг меня столько людей и не так-то легко найти возможность, как я хотела бы.
– Я не буду бранить тебя, если ты пропустишь ноту. Постарайся, любовь моя, – подстрекал он её.
Его пальцы забегали по клавишам, а он закрыл глаза, когда музыка перенесла его в мир, далёкий от жестоких реалий того, в котором он жил. Кристина втянула воздух, поражаясь, насколько он красив в этот момент, и начала петь.

Мег подошла к летнему домику. Она могла слышать слабые отзвуки музыки, когда она подходила ближе, и голос своей подруги, чистый и сильный. Было что-то печальное в этой песне, которая нашла отклик в её сердце и напомнила ей о её собственной беспомощности и её обязательствах. Кристина была намного ближе к правде, чем думала, когда обвинила свою подругу в том, что она влюблена в её мужа.
Мег вновь вспомнила тот день, когда впервые увидела его в Опере. Сначала он не заметил даже Кристину, не то что её саму. Но после выступления Кристины на гала-представлении всё коренным образом изменилось. Мег почти умирала, видя, как он влюбляется в её лучшую подругу и почти сестру. Это не укрылось от орлиного взора её матери, которая сообщила ей, что она найдёт только боль, если продолжит идти по этой дороге. В конце концов, что может нищая балерина ожидать от виконта?
Люди вроде него принимают таких, как она, только как любовниц. Они ни в коем случае не женятся на них. Кристина, хотя тоже была без средств, имела преимущество в виде известного отца, которым восхищались и которого принимали в лучших домах, воздавая должное его музыкальному таланту. Она не завидовала счастью подруги, но изводилась, представляя его будущие муки, когда он узнает, что его жена изменяла ему с Призраком.
Если бы Рауль выбрал её, она обожала бы его до конца своих дней, но как донести это до того, кто почти не замечает тебя? И он стал сначала женихом, а потом и мужем её подруги, и таким образом она уже никогда не могла дотянуться до него.
Мег вернулась к действительности, как только их песня смолкла. Она подняла руку и постучала в дверь.
– Минуту! – крикнул голос Кристины изнутри.

Эрик и Кристина продолжали смотреть друг на друга, хотя песня давно уже кончилась. Тишина, которая оплела их, нарушилась только резким стуком в дверь. Она с болью посмотрела на него, понимая, что наступил момент их расставания.
– Минуту! – крикнула она Мег.
Она взяла белую маску с ближайшего столика и надела её на лицо своего возлюбленного. Он поймал её руку и приложил к своей хорошей щеке, закрыв глаза.
– Однажды нам не придётся прощаться, – хрипло сказал он.
– В моём сердце мы и не прощаемся, просто не существует времени, когда мы не вместе, – вздохнула она и, поцеловав его руку, прошла к двери и открыла её, впуская свою подругу.
Мег посмотрела на Эрика, который сидел на другом конце комнаты. Он не мог не улыбнуться, когда прочитал в её глазах страх, который не исчез за несколько встреч с ним.
– Добрый день, мадмуазель.
Мег могла только кивнуть, испытывая ужас в его присутствии. Его улыбка и его маска только придавали больше веса его зловещему виду и бесчестному имени. Он встал с сиденья, прошёл к Кристине и взял её за руки. Она застенчиво посмотрела на подругу и смутилась.
– Я подожду снаружи, если вам уг-годно, – сказала, запинаясь, Мег. – Только недолго, иначе нас будут ждать за ленчем, а мы не хотим, чтобы нас отправились искать.
Кристина кивнула и её подруга покинула дом. Вновь оказавшись с ней наедине, Эрик обнял её и поцеловал так, как голодающий человек впервые прикасается к пище. Она отвечала на его поцелуй, чувствуя его отчаяние, когда он касался своими губами её.
– До тех пор, пока мы не увидимся, – выдохнула она, быстро покидая комнату.
Несколько длинных мгновений он стоял в тёмной тишине комнаты, когда она уже ушла. Он вдыхал аромат её духов, который начал постепенно исчезать. Вздохнув, он вернулся к единственному, чем он жил, когда её рядом не было – к его музыке.

Битва за Париж бушевала за много миль от поместья де Шаньи, и письма Рауля приходили всё реже и реже, но она понимала это. Иногда, оставаясь одна, Кристина всё же слышала грохот орудий, и в эти моменты она молилась, чтобы её муж вернулся.
Она теребила мягкие лепестки розы, которую держала в руке. Эрик непременно оставлял одну на её подушке. Она каждую ночь находила её, и неважно, провела она эту ночь в его объятьях или нет. Та первая роза, которую он оставил ей после того, как она впервые пришла к нему, была засушена между страницами её молитвенника. Секрет, который знала только она – когда она скучала по нему, что случалось почти всегда, когда они не были вместе, она брала молитвенник в семейную часовню и смотрела на его подарок, молясь за свою безнравственную душу и замаливая грех, в который она вступала.
Она положила руку на округлившийся живот – шёл уже пятый месяц её беременности. Её состояние было более чем заметно на фоне её стройной фигуры. Она вдохнула, почувствовав, что ребёнок шевелится. Кристина замерла, когда очередная канонада достигла её ушей. Она посмотрела через парк в темноту, уже не чувствуя себя одинокой, когда увидела знакомую тень, направляющуюся к ней в темноте. Она не испугалась, зная личность незваного гостя задолго до того, как его стало видно. Он шёл с уверенностью человека, который знает, что его ждут и ему рады; лунный свет обволакивал его, придавая ему вид кого-то бестелесного, почти призрака, из-за чего ему и дали такое имя.
– Эрик, – улыбнулась она, выходя из спальни на террасу, чтобы встретить его.
Он положил руки на их ребёнка и с жадностью поцеловал её в губы, потом взял её за руки и повёл к своему дому.

Рауль вёл то, что осталось от его полка, вперёд. Большинство людей уже устали или были ранены во время последнего боя с прусской армией. С обнажённой саблей он рвался в самую гущу битвы, не думая о своей безопасности, видя только милое лицо Кристины перед своими глазами, и рубил вражеских солдат одного за другим. Их было просто слишком много, те же, кто сражался на его стороне, были ещё мальчишки или крестьяне, которые не умели сражаться. Они были скошены, словно трава под косой, на его глазах.
Он вытер кровь и пот, которые заволакивали его глаза, мешая видеть. И тогда он почувствовал, как ему в спину ударила острая сабля врага. Горячая белая боль поднялась в нём, а темнота уже принимала его, словно старый друг. «Кристина» – прошептал он. Последняя мысль была о ней, а потом темнота стремительно поглотила его.

Глава 12
Чёрный рыцарь
Кристина резко села в постели, обливаясь холодным потом и задыхаясь. Эрик проснулся от её неожиданных движений, мгновенно встревожившись, и обнял её.
– Что такое? – спросил он.
Она повернулась к нему, её лицо было бледным в тусклом свете свечи.
– Мне приснился кошмар.
Эрик прижал её к себе и провёл по её волосам.
– Это всего лишь сон, Кристина, – сказал он, пытаясь успокоить, чувствуя, что она дрожит.
Она вновь легла рядом с ним.
– Но он казался таким настоящим… Это был Рауль.
Кристина почувствовала, как напряглось его тело при упоминании имени её мужа.
– Что случилось? – спросил Эрик сдержанно.
– Он был потерян в темноте… Он звал меня, но я не могла дотянуться до него, а потом он исчез…
– Я уверен, что это ничего, только твои страхи за его ужасную голову. Это бывает иногда с божьими созданиями, – с издёвкой ответил он.
– Но не с тобой, – тихо сказала она, уязвлённая его ответом.
– Не со мной, я же безбожен. Совесть – это роскошь, которую я не могу себе позволить.
– Мне кажется, это сон был чем-то большим, чем просто сон. Он был слишком реальным, Эрик.
Эрик вздохнул и крепче прижал её к себе. Иногда её муж был настолько ощущаем, что казалось, что их было трое в его постели вместо двух. Он был уверен, что её сон – это не просто продукт её изнеможённого ума.
– Поспи, я буду рядом, – сказал Эрик и укрыл её одеялом.
Она взяла его за руку:
– Спасибо, мой Ангел.
Он улыбнулся. Она так давно не звала его этим именем, что он и не заметил, как соскучился по нему.
– Молись о приятных снах, – ответил он.
– Ммм, – она уже почти заснула, чувствуя себя в безопасности в кольце его рук.
Он был её ангелом, ангелом в аду, который они сами сотворили. Эрик тяжело вздохнул и посмотрел на закрытые ставни; его трясло, как будто кто-то задел его больное место. Он смотрел на неё, пока первые тусклые лучики света не начали пробиваться сквозь щели в ставнях. Только тогда он закрыл глаза и позволил сну овладеть собой.

– Мег, пожалуйста, передай мне чайник с плиты, только будь осторожна, малыш, используй прихватку, – сказала мадам Жири.
Мег протянула ей его, наблюдая, как её мать готовит кофе. Она громко вздохнула в тихой комнате.
– В чём дело? Тебя что-то беспокоит?
– Да нет, мама. Просто когда я стала здесь компаньонкой, я думала, это будет более… компанейским, что ли. А Кристина проводит почти всё время с Эриком, я вижу её только за едой. Я чувствую, я всего лишь прикрытие для их тайных встреч.
Мадам Жири внимательно посмотрела на дочь.
– А ещё ты переживаешь из-за длительного отсутствия молодого виконта, так ведь, Мег? – колко спросила она.
Мег вспыхнула и отвернулась.
– Конечно нет, мама, мы же уже разговаривали на эту тему.
Её слова не убедили мадам Жири.
– На этом пути ты встретишь только боль. Он любит Кристину и будет любить её до последнего вздоха.
– О, мама, я знаю, что ты права. Мне надо уехать отсюда, возможно, уехать даже из Парижа. В Миланской опере всегда нужны танцовщики балета.
– Я буду скучать по тебе, Мег, но, возможно, ты найдёшь счастье вдали от всего этого, – вздохнула её мать.
– Я останусь, пока Кристина не родит, тогда я поеду, – сказала Мег, накрывая своей рукой ладонь матери.
Мадам Жири взглянула на часы на каминной полке.
– Быстро, малыш, тебе пора идти за Кристиной. Уже почти шесть, скоро поднимутся слуги.
Мег накинула на себя шерстяную шаль, спасаясь от утреннего мороза, попрощалась с матерью и оставила её комнату. Когда она шла по мокрой от росы траве, она заметила всадника, который подъезжал к дому. Он нёсся галопом, но Мег не обратила на это внимания и продолжила свой путь. Скорее всего, это новости от виконта, подумала она и углубилась в рощу. Она удивилась, увидев, что Кристина уже ждёт её снаружи.
Кристина улыбнулась ей.
– Вижу, ты не думала, что я буду ждать тебя. Эрик спит и я не хочу его будить. Он не спал почти всю ночь, – Мег хихикнула и щёки Кристины вспыхнули. – И вовсе не потому, о чём ты подумала, – поспешно закончила она, оправдываясь.
– Я всё гадаю, когда же твой энтузиазм иссякнет. Думаю, тебе будет интересно узнать, что, когда я шла сюда, я встретила курьера. Он направлялся к дому, – сообщила Мег.
– Ах, это, наверное, новости от Рауля. Нам лучше поспешить домой. Хотя я не могу сейчас спешить, – сказала Кристина, дотрагиваясь до своего округлившегося живота.
Мег взяла её под руку и они направились к дому. Тот же всадник встретился им на дороге; он быстро дотронулся до своей шляпы и продолжил свой путь.
– Он выглядит зловеще, – сказал Мег, когда он проехал мимо.
Кристина почувствовала, как страх поднимается в ней, когда она вспомнила свой сон.
– Может быть, он сообщает о болезнях. Мне надо домой, узнать, ничего ли не случилось с Раулем… Мне приснился сон… Никогда бы не подумала, – сказала она, встряхнув головой своим мыслям.
Они удивились, когда, подойдя к её комнатам, встретили мадам Жири. Она выглядела бледной и казалось, она вот-вот заплачет.
– Что случилось? – спросила Кристина, боясь услышать ответ.
– Войдите в комнату, мадам, и сядьте для начала, – ответила мадам Жири.
Мег подвела Кристину к креслу и села рядом с ней, держа её за руку; обе ждали новостей. Мадам Жири держала конверт, запечатанный восковой печатью. На штампе был знак французской армии. Кристина взяла конверт, трясущимися руками сломала печать и достала изнутри листок бумаги.
Там было что-то написано, но она не могла прочитать. Линии сливались в одно большое тёмное пятно. Она в страхе протянула письмо Мег.
– Можешь прочитать? – попросила она.
Мег сжала письмо в руках и начала читать:

Виконтесса де Шаньи. С большим сожалением сообщаем Вам, что Ваш муж, виконт де Шаньи, пал в последние часы битвы за Париж.
Он храбро сражался и до самого конца оставался героем. Несколько свидетелей из его полка видели, как он пал от вражеской сабли.
Не хотим причинять Вам ещё больше горя, но мы пока не можем вернуть его тело, потому что убитых очень много и пройдёт некоторое время, прежде чем мы вернём его вам. Сожалею о вашей потере – Мег всхлипнула.

Кристина сидела прямо, словно проглотила шомпол. Только взгляд говорил о том, что она жива, когда она остановила его на китайских статуэтках на каминной полке. Она почти не разбирала всхлипов своей подруги, пытаясь осознать то, что ей только что сказали.
– Я не верю, я бы узнала, если бы он умер. Я бы почувствовала это здесь, – ответила она, дотрагиваясь до своей груди и смахивая слёзы.
– Но Кристина, они говорят, что вернут его тело, – сказала Мег.
– Но похоже, у них нет тела. Посмотри на письмо, там сказано, что пройдёт какое-то время, прежде чем они вернут его мне. Почему? Если тело у них и если конфликт позади и они собираются вести переговоры с Пруссией, почему они не вернут… его?
Мадам Жири подошла к Кристине и положила руки ей на плечи.
– Ты должна принять, что его больше нет, дитя, – с грустью сказала она.
Кристина билась в её руках, но мадам Жири крепко держала её в руках, постепенно борьба затихла и Кристина разрыдалась. Наконец слёзы утихли и она подняла заплаканное лицо к своей названной матери.
– Мне надо побыть одной, – тихо сказала она.
– Мадам…
Она забрала письмо из рук Мег и, взмахом руки приказав мадам Жири ничего не говорить, вышла из комнаты. Её движения  походка были как у совсем старой женщины.
Мег посмотрела на свою мать.
– Это удар для неё, – её лицо изменилось, она упала на колени и уткнулась в сиденье кресла, на котором только что сидела. Мадам Жири погладила дочь по волосам. Она тоже была готова заплакать о павшем виконте.
Вновь оказавшись одна в своей комнате, Кристина позволила боли и чувству вины взять над собой верх. Это была цена Господа за её неверность. Рауль был слишком хорош для неё и поэтому его забрали у неё. Но она не поверит в его смерть, пока его тело не будет лежать перед её глазами. В битвах случаются ошибки, возможно, свидетели ошиблись, что они видели. Что, если он был ранен и сейчас звал её? Неизвестность могла свести её с ума.
Она опустилась на колени рядом с кроватью, её взгляд замер на бритвенных принадлежностях, которые он оставил туалетном столике. То, чем он пользовался, теперь будет нетронутым. Нет, она не верит. Беззвучный крик, что она держала в себе, поднялся по горлу и скользнул к губам. Она глубоко вздохнула, сдерживая себя. Она останется спокойной и непоколебимой, если она разволнуется, это не даст ничего хорошего ни ей, ни ребёнку. Она прошла к своему шкафу, достала оттуда плащ и, завернувшись в него, открыла двери на веранду и, незамеченная, выскользнула из дома.

Эрик поднялся с кровати и надел свой халат. Он улыбнулся, вспомнив их ночь. Пока виконт играл в солдатиков, она посвятила ему свои дневные часы также, как и ночи, и они жили в образцовом, почти супружеском счастье. Какой бы счастливой была их жизнь, если бы она выбрала его. Его пальцы сжали пояс халата, когда старая горечь, которая была для него словно одежда, вновь нахлынула на него. Его губы скривились в презрительной насмешке, когда он подумал о виконте. Если ему повезёт, пруссы всадят пулю в его милую головку, и тогда ничего не будет держать его от того, чтобы забрать Кристину и их ребёнка.
Он вздохнул и прошёл в гостиную, подошёл к камину, разжёг его и вернулся в своё кресло. Он моментально насторожился, услышав резкий стук в дверь. Эрик зашёл в маленький чулан и достал оттуда свою шпагу, потом оттянул занавеску и успокоился, увидев, что это была она.
Он убрал шпагу и подошёл к двери. Он был не готов к тому, что она бросится к нему, чуть не выбив из него дыхание.
– Кристина, в чём дело? – спросил он, обнимая её. Он провёл её к креслу и усадил в него, опустившись рядом с ней на колени, а она посмотрела на него красными заплаканными глазами. – Кто сделал это с тобой? Я убью любого, кто посмел…
– Нет, это Рауль, – прервала она его.
– Он вернулся? – спросил Эрик.
Кристина покачала головой и истерично расхохоталась. Её смех оборвался, когда она посмотрела на Эрика. Она протянула ему письмо и стала ждать его реакции, пока он внимательно читал письмо.
Надежда поднялась в его сердце; она была свободна, ничего больше не связывало её с мужем, которого она не любила. Он не мог выразить никакого горя по поводу гибели мальчишки. Если Кристина пришла сюда за утешением, то она не найдёт его здесь. Он не мог выразить симпатию или сожаление, которых не чувствовал.
Он посмотрел на неё, дотронулся пальцем до её подбородка и заставил смотреть на него.
– Чего ты хочешь от меня, Кристина? Я не тот человек, к которому надо идти с такими новостями, я принимаю их чуть ли не с радостью. Не жди от меня, что я буду лить горькие слёзы вместе с тобой. Я лишь сожалею, что я в этом не участвовал. Ты уверена, что ты плачешь, печалясь из-за него, что это не слёзы стыда?
Она посмотрела на него и расплакалась в ответ на его насмешку. Его слова глубоко запали ей в душу. Он прав, она зря пришла сюда, несчастно подумала она и поднялась, чтобы уйти.
– Подожди, – выдохнул он. – Не уходи, ты же пришла не просто так. Ты знала, что я отреагирую именно так, но всё равно пришла. Почему?
Кристина посмотрела на него.
– Потому что я не верю, что он мёртв, и хочу, чтобы ты вернул его домой.
Тишина, которая воцарилась после её слов, была громче, чем может выстрелить любое орудие. Он пересёк расстояние между ними и вцепился в её локти. Она радовалась боли, хотя и робела перед ней. Это завладело её вниманием.
– Что ты сделаешь, если я возьмусь за это? – требовательно спросил он. – Я не собираюсь просто так рисковать жизнью ради человека, которого я презираю.
Она глубоко вздохнула перед ответом.
– Если ты вернёшь Рауля в поместье, даже если ему повезёт остаться живым, я оставлю его и пойду с тобой, куда ты пожелаешь.
Эрик прижал её к себе.
– Ты действительно хочешь оставить всё это ради жизни со мной, в которой нет никакой уверенности? – с жаром спросил он.
– Да, – ответила она.
– Тогда я сделаю это, не ради него, но ради тебя и ради нас.
– Спасибо тебе.
Кристина с облегчением обняла его. Она не могла возместить всё то, что она сделала Раулю, возможно, он был мёртв, как ей и сказали, но он заслуживает шанс сражаться за жизнь, и по странной иронии судьбы Эрик – единственный, кто может дать ему этот шанс. Поступая так, она заключала сделку с дьяволом, но она уже давно продала ему свою душу.
Он целовал её шею и она отвечала ему, радуясь сладкому забвению их обоюдному желанию, поворачивая голову, чтобы поцеловать его губы. Руки Эрика блуждали по её телу, лаская каждый дюйм её кожи. Она медленно расстегнула свой плащ и тот упала на пол. Взяв её за руки, он провёл её в спальню и закрыл за ними дверь.
Они лежали в постели, испытывая нетерпение заняться любовью, когда она развязала его халат и целовала обнажённую кожу на его груди. Она взглянула на его лицо, испытывая страх перед его реакцией на её прикосновения.
Неожиданно она задохнулась, прижав руку к животу.
– Что такое? – спросил он.
Она взяла его руку и приложила к своему животу. Он изумлённо посмотрел на неё, почувствовав под своей рукой, как шевелится ребёнок внутри неё. Он сдержал те чувства, что поднялись в нём. Тень их скорого расставания нависла над ними, когда они вновь лежали рядом, глядя друг другу в глаза. Они оба наслаждались этими моментами тишины, которая говорила больше, чем все слова, которые они могли подобрать.

Он решил дождаться, когда наступит ночь – под покровом темноты его шансы пробраться в город незамеченным значительно увеличивались. День закончился, наступили сумерки. Он зарядил и подготовил пару пистолетов, скрыв их под плащом. Кристина протянула ему шпагу, которую он прикрепил на перевязь на поясе. Он взял два кинжала и спрятал их в голенищах высоких сапог. Последнее, что он уложил, было оружие, которому он больше всего доверял – длинная верёвка, завязанная таким образом, что несла быструю смерть любому, кто попадал в её кольца.
Он посмотрел на неё и криво улыбнулся, когда она протянула ему его маску.
– Разве чёрный рыцарь не удостоен чести нести с собой в битву знак благосклонности его дамы? – спросил он с издёвкой.
Она порылась в своём ридикюле и протянула ему гладко выглаженный белый платок. На нём ещё оставались следы его крови, когда он порезал руку о зеркало много недель назад, хотя с тех пор его не раз стирали. Он взял его и заметил инициалы К.Д. Это было как раз то, что он хотел – то, что принадлежит ей, что не купил ей её муж. Он обвязал его вокруг запястья и спрятал за рукавом своей рубашки.
– Эрик, я… – она замолкла, испугавшись, что если она продолжит, то будет умолять его не ехать. Но она знала, что даже если она и поступит так, она уже начала процесс, который не сможет остановить. Теперь это уже не зависело от неё. Она попросила его и дала ему обещание, и он выполнит её просьбу.
– Что такое? – спросил он.
– Ничего, просто… я люблю тебя. – Она поднялась на цыпочки и поцеловала его губы.
Он поцеловал её в ответ со страстью приговорённого человека, который в последний раз видит свет. Он нагнулся и поцеловал её живот.
– Если я не вернусь… – начал он.
Кристина прижала палец к его губам:
– Нет, не говори так, – фраза закончилась всхлипом.
Он быстро поцеловал её ещё раз, потом вскочил на лошадь и исчез в ночи. Кристина смотрела, чувствуя как слёзы текут по её щекам, как будто весь её мир исчезал в темноте.

Автору - не знаю, наверное, не надо. А мне надо. И много. +)+ 
Знаешь, мне тоже сюжет начинает нравиться. Так вам дальше нужно или как?

Отредактировано Эра (2005-04-08 14:18:01)