Не, ну у меня ванна аутентичная изображена, чесслово (каюсь, образца 1890 года)), но от более ранних только формой и отличается.
Сейчас брошу ссылки на разные "вкусности" из логова ПО.

А проду пишу, пишу. С фестовым фанфом временный затык и кризис жанра случился, так что вам повезло, люди, и прода - будет.

Итак:

Старинные ванны

Посудные шкафы и витрны (нужно немного промотать вниз)

Столовые приборы

Держатель для цветов - мог быть и у Кристины

Манекены - к вопросу о портретном сходстве - тогда это было обычное дело

Подсвечники и гасители

Серебряная посуда для чая и кофе

Утварь из золота и серебра

Кабинеты - мебель и комнаты

Бумажные театры - и тут ПО не был оригинален))

Старинные кофемолки

Старинные цирковые повозки (хотя сомневаюсь, что в том балагане на такое были средства)

Все, я хочу там жить! Умели же даже самые простые и банальные вещи делать красивыми, а не только функциональными.

А это оффтоп - современные вещи в стиле стимпанк. Хочунимагу.))))

АПД (для общего развития и фанфикописцам в помощь):

Соль и солонки

Маскарадные костюмы

Купание, мытье, общественные бани

Крысолов - профессия, легенды, картинки

Ухаживание 17-19 вв.

Украшения из волос - такие могли быть, к примеру, у Кристины - из папиных волос

Цирковые уродцы, слабонервным не смотреть

Старинные интерьеры и спальни

Старинные лампы

Старинные детские коляски

Старинные швейные принадлежности

Кареты и экипажи

Вышитые абажуры

Старинные предметы туалета (столики, несессеры и т.д.) - мужские и женские

Старинные письменные принадлежности

Еще старинная мебель (дорогая)

Кукольный домик - неплохо показана обстановка

Медицинское и аптечное оборудование

Музыкальные шкафы и шкатулки

Там еще много чего есть, нужно поискать по журналу. Кстати, дама дружна с Баньши.))

Отредактировано Lupa (2010-04-21 01:38:06)

Глава 9, в которой героиня наконец завтракает, вызывает Призрака на откровенность, пьет, как сапожник, поет, занимается самокопанием – и в последний раз поминает чулки

Я развалилась на стуле, небрежно наматывая на палец прядь волос – сидеть за столом в полотенце даже моя анархическая натура считала не комильфо. Свою часть работы я выполнила: на плите исходила ароматным парком целая сковорода отменных спагетти. Похоже, Эрику не придется думать об ужине ближайшие дня два-три, хотя разогретая паста – это совсем не то, что свежая, так сказать, с пылу с жару. Я лениво следила, как Эрик носится по кухне кандибобером, накрывая на стол. Помогать не стала, все равно не знаю, где что лежит, только под ногами буду путаться.

- Надо же, ничего не забыл, - вяло прокомментировала Кристина. – Даже свечи притащил.
- Романтик, - согласилась я.

Разговаривать как-то не хотелось. Готовка все же отнимает некоторое количество сил, а я и так устала после уборки, мытья волос и постоянного сжигания нервных клеток от порывающегося убиться об меня Призрака.

Сервировка, действительно, была выше всяких похвал. Даже странно, откуда бы все это мог знать мальчишка из бродячего цирка. Разве что книжки прочитал… Но и они не могли помочь украсить стол с таким вкусом. Может, это что-то генетическое?

- Что значит «генетическое»? И при чем тут бродячий цирк?

Опять она читает мои мысли! Вот нахальное созданье! Я терпеливо объяснила:

- Генетическое – унаследованное от мамы с папой. А про цирк я тебе в другой раз расскажу.

Тем временем Эрик аккуратно переложил спагетти на блюдо и водрузил посредине стола, на котором уже стояли тарелки и бокалы, лежали столовые приборы, истекали свежестью овощи, «дышало» белое вино. Он взялся было за багет, намереваясь его порезать, но тут я перехватила его руку.

- Э, нет. Такой хлеб я резать не дам! – и кровожадно оторвала от багета здоровенный кусок.

Призрак воззрился на меня. В глазах его плясали смешинки.

- Ты не перестаешь удивлять меня. Чем перед тобой провинился несчастный хлеб?

- Тем, что он такой мягкий. И вкусный, - я впилась в шмат хлеба зубами и дернула головой, как кошка, откусывая почти треть. – Дафай уве вафтаакать, - промычала я с набитым ртом.

- Скорее уж обедать – весело отозвался Эрик и принялся ухаживать за мной: подал салфетку, положил в тарелку спагетти, налил вина, пододвинул поближе овощи.

Несколько минут прошли в молчании – уж очень вкусно было. Наконец, утолив голод, я, как примерная девочка, промокнула губы салфеткой и цапнула бокал с вином. Махнув для храбрости полбокала, я начала свое героическое наступление на Призрака – пора было раскручивать его на откровенность.

- Эрик, а зачем ты здесь? – светским тоном спросила я, разглядывая бокал на просвет.

Ответом мне послужил весьма удивленный взгляд. Я пояснила:

- В смысле, почему ты здесь? В подвале. Что, недвижимость в Париже слишком дорогая? Или есть иные причины?

Эрик явственно скрипнул зубами, залпом осушил свой бокал и нарочито спокойно ответил:

- Не вижу смысла отпираться. Есть причина того, что я, как ты говоришь, «сижу в подвале», – он сглотнул, пытаясь справиться с эмоциями. – Люди. Они не примут меня.

- Ммм… А ты пробовал? – я бесцеремонно плеснула себе еще вина.

- Зачем? – Эрик горько усмехнулся. – Чтобы лишний раз наткнуться на смех и оскорбления? Я себя знаю, Кристина. И я знаю людей.

- Да ни черта ты не знаешь! – меня понесло. Я опрокинула в себя очередную порцию спиртного и так грохнула бокалом об стол, что у него отвалилась ножка. – Просидеть сиднем двадцать лет – я помню про слона! - в подвале только потому, что, видите ли, над ним могут – могут, а не должны – посмеяться! Что с тобой не так? Из-за чего смеяться или оскорблять, просвети наивную дурочку?! – я со злостью отшвырнула бокал – от стены брызнули осколки.

Кажется, я разошлась. Не перегнуть бы палку, а то поубиваем друг дружку.

- Из-за этого! – Эрик вскочил на ноги и ткнул пальцем в маску. – Если бы ты знала, Кристина, что под ней, ты бы поняла… или сбежала бы в ужасе, как все они!!!

Тут из него словно выпустили воздух: запал пропал, и Эрик устало прошел к горке, доставая для меня новый бокал.

- А что там такого может быть? – не унималась я. Помирать – так с музыкой! – Глаза на месте, нос на месте, рот тоже присутствует. А ты сидишь тут, как крот, и жизни не видишь. Знаешь, про людей, вроде тебя, моя прабабушка говаривала: «Руки есть, ноги есть – пошто милостыню просишь?» Не прибедняйся, Эрик, ты вполне нормальный, на мой взгляд. А если я чего-то не знаю, то объясни – вдруг я пойму. Или покажи.

Он лишь покачал головой, ставя рядом со мной бокал, подлил вина и уселся на место.

- Спасибо тебе, что считаешь меня нормальным, но то ты. Ты, Кристина, особенная. А другие… я выхожу иногда. И я их видел, этих обычных людей – пьяницы, бандиты, воры, шлюхи, нищие, развлекающиеся аристократы и тешащие свои кошельки нувориши. Открываться им? Пробовать достучаться – до них? Нет уж, благодарю покорно, такая самоотверженность не для меня. И не проси, не проси меня показать тебе то, что скрывает эта маска. Может быть потом… может быть.

Я слушала его и не могла понять: вроде бы все вещи, которые он говорил, были правильными и верно схватывали суть большинства людей… Вот именно, большинства, но не всех. Не всех.

- Ты не прав, - тихо произнесла я. – Не все таковы. И… ты ведь выходишь в сумерках и ночью, когда выползает разная шушера, а есть еще белый день. И там обитают озорные дети, красивые девушки, чистенькие старушки… Это разные грани мира – день и ночь. Ты видел изнанку жизни, может, пора взглянуть с парадного входа? – я в последний раз попробовала убедить его вылезти из раковины.

- Нет, Крис. Но все равно спасибо…

Эрик вздохнул и рассеянно подцепил вилкой спагеттину с блюда. Я выхлебала очередной бокал и поняла, что уже несколько… нетрезва. Кажется, Эрик тоже это заметил, потому что отставил бутылку. Вернее, попытался, потому что я ее отняла и решительно плеснула себе в бокал новую порцию.

- Хватит, ты и так слишком много уже выпила – бутылка почти пуста, - вознамерился он меня урезонить.

Ха!!!

- А что, те неведомые источники, которые снабдили тебя сведениями о нравах актрис, не поделились заодно слухами об их пристрастию к алкоголю? – зло прохрипела я и, пошатнувшись, встала.

Разговор принимал идиотский оборот. Эрик молчал. И Кристина молчала – то ли от ужаса, то ли от вина.

- Все-таки любопытно, почему ты не выходишь днем? Аллерг… боязнь солнца? – не унималась я, проклиная свой острый язык и неумение заткнуться в нужный момент, - может, ты – вампир? Хотя для вампира у тебя слишком хороший аппетит и цветущий вид, - я захохотала. – Отличный загар, мне даже завидно быть бледной немочью, когда рядом такой шикарный мужчина…

Я посмотрела на Эрика и захлопнула пасть.

Он был бледен, как смерть. Нет, даже бледнее. Я не знаю, как выглядит Смерть, но Эрику для комплекта не хватало только коня бледного.

- Ты пьяна, Кристина, - прошептал он, вцепившись пальцами в столешницу, - и не осознаешь, что говоришь. Я – шикарный мужчина! – его рот перекосила горькая усмешка, - Воистину, устами младенца…

- Очень пьяного младенца, - влезла я. – К черту философию. Я хочу петь.

И, не дожидаясь ответа, почапала в сторону выхода.

Видимо, пока я принимала ванну, Эрик зажег новые свечи, потому что на озере было светло. Я плюхнулась на банкетку возле органа, подперла голову рукой и с любопытством исследователя-полярника нажала пальцем ближайшую клавишу. Зазвучала долгая густая нота. Смуглая рука обхватила мою ладонь и отвела ее прочь от инструмента. Я подняла голову: надо мной стоял Эрик и улыбался уже привычной чуть печальной улыбкой.

- Ты, кажется, собиралась петь? Какую арию?

- Ты не знаешь этой песни, - фыркнула я.

- Одна из тех, что ты слышала, когда путешествовала с отцом? – Эрик уселся рядом и задумчиво провел пальцами по клавишам. Будто лаская. Где-то внутри шевельнулась, поднимая голову, ревность. Он всегда будет любить музыку больше меня. И я не стану бороться – себе дороже выйдет.

- Да, - для убедительности я даже кивнула – чуть не сверзившись с банкетки. Спасибо, Эрик подхватил в последний момент.

- Давай, - он склонил голову, приготовившись слушать. Кончики пальцев дрожали в предвкушении – он явно хотел подобрать мелодию.

Я набрала воздуха и выпрямилась.

There's no time for us.
There's no place for us.
What is this thing that builds our dreams,
Yet slips away from us?

Who wants to live forever?
Who wants to live forever?

Я сделала паузу – и вдруг заиграла музыка. Эрик успел подобрать мелодию за то время, что я пела первый куплет!

- Пой! Пой дальше! – требовательно произнес он и заиграл вступление ко второму куплету.

Я подчинилась.

There's no chance for us.
It's all decided for us.
This world has only one sweet melody,
Set aside for us.

Who wants to live forever?
Who wants to live forever?

Who dares to love forever?
Oh, when love must die?

Я украдкой покосилась на Эрика. Он играл на органе что-то совсем особенное, непохожее на мелодию «Queen», но столь же прекрасное. И плакал. У меня на глаза тоже навернулись слезы. Ну, еханый дементор! Сидим тут и рыдаем в три ручья, как в плохом фанфике! Я тронула Эрика за руку, показывая, что сейчас продолжу петь. Орган умолк, лишь последние отзвуки метались под сводами стаей вспугнутых соек.

Then touch my tears with your youth.
Touch my world with your fingertips.

And we can have forever!
And we can love forever!
Forever is our today.

Мои слезы высохли, и теперь я пела яростно и убедительно. Смотри, смотри Эрик, как я чувствую. Что я чувствую. Ничто больше не имеет значения.

Только любовь и музыка.

Who wants to live forever?
Who wants to live forever?
Forever is our today.

Who waits forever anyway?

Я выдохнула, разом ощутив себя маленькой и жалкой. Пока пела – была настоящая, а теперь – снова Кристина. И это ее, а не меня любит Эрик. Не меня. Это я – Призрак. Неведомо откуда взявшийся паразит, вздумавший отхватить местечко под солнцем, и забывший, что за все придется платить. Слышишь, детка? Ты согласна прожить всю жизнь с человеком, который будет любить другую? Который будет называть тебя чужим именем, и его вышепчет в момент наивысшей страсти, и его вложит в последний вздох, глядя на твое – и все-таки чужое  - лицо? Так кто из вас Призрак? Кто прячется под маской и боится выйти наружу? Ты готова прожить всю жизнь во лжи? Твоя ложь страшнее его, твое преступление ужаснее самого жестокого убийства: ты хочешь задушить чужую душу, чужую жизнь – и занять чужое место, играя не свою роль? А ты уверена, что справишься? Ты уверена, что тебе оно надо? Если уверена, то, по крайней мере, играй честно. Расскажи ему, кто ты. Признайся. Сними маску.

Не сейчас, взмолилась я. Не сегодня. И не завтра. Слишком быстро.

- Белл, что с тобой? – испуганно прошептала Кристина. – Прекрати. Не мучай себя. Ты – такая же пленница в этом мире, как я – в своем теле. Теперь нас двое. И мы вдвоем все решим. Все получится.
- Спасибо, - искренне ответила я. – Спасибо, что не боишься меня. И веришь – мне. Кристина, ты веришь – мне?
- Верю.

И моей души словно бы коснулась мягкая лапа. Коснулась, погладила, да и убралась восвояси.

- Кристина!

Оказывается, все это время я просидела, уставившись в одну точку.

Эрик обеспокоенно наклонился ко мне. Я не удержалась и звонко чмокнула его в нос. Эрик предсказуемо отшатнулся. Господи, что же придется сделать, чтобы он перестал так бояться людей и прикосновений? Внутренний голос попробовал вякнуть что-то вроде: «Отдаться», но был придушен, чтобы не портить момента.

- Все в порядке, - постаралась я его успокоить, - я просто задумалась. Эрик, а зачем тебе свадебное платье, - поинтересовалась я, чтобы разрядить обстановку.

Лучше бы я этого не делала.

Эрик как раз сунул нос в притащенный с собой бокал. Разумеется, он подавился. Я от души шарахнула его по спине.

- Это так… - ответил он, прокашлявшись. Уже не краснеет – прогресс. – Памятник безумной надежде.

Я кивнула, изобразив понимающую усмешку, сунула руку в волосы, чтобы взлохматить их – и застряла. Черт, я же забыла причесаться! Все, это конец, я эту копну в жизни не распутаю!

- Эрик! – взмолилась я, - полцарства за расческу!

От такого неожиданного перехода он едва не подавился снова.

- Я… я посмотрю. Сиди тут.

Угу. Как будто я собиралась, стоит ему отойти, устроить побег в Китай.

Вскоре Эрик вернулся с вполне приличной щеткой… Если бы не прошло уже столько времени. Волосы успели основательно просохнуть, и колтуны, казалось, намертво вцепились в кудри. Я попробовала с одной стороны – больно, с другой – чуть не лишилась щетки. Эрик решительно отобрал щетку, встал позади и принялся распутывать бардак у меня на голове. Я расслабилась и закрыла глаза.

И в этот момент он запел.

Это была «Музыка ночи». Я все же получила ее, хоть и с опозданием.

Эрик пел и мягко, аккуратно расчесывал густые кудри, а я сидела тихо, как мышка, наслаждаясь каждым мгновением и, кажется, периодически начиная дремать. Не знаю, что именно чувствовал Эрик, но зуб даю на отсечение - ему нравилась ситуация.

А как он пел! Теперь я понимала Кристину из фильма. Одно дело – слушать отстраненно, совсем другое – знать, что поют для тебя.

Кажется, я влюбилась.

Кажется, я совершаю самую большую ошибку. Но в тот миг я забыла всю прошлую жизнь и впервые взглянула в будущее без оглядки. И оно было светло и прекрасно.

- Тебе пора возвращаться, - тихо проговорил Эрик, закончив расчесывать мои волосы. – Уже поздно, тебя ищут. Идем, я провожу.

Он провел меня другим путем, нежели я шла к нему. Неудивительно, впрочем.
Мы вышли рядом с жилыми комнатами.

- Ну… спасибо за все… - пробормотала я, разглядывая носки туфель. – Это было прекрасно. И извини, если что не так.

- Тебе спасибо, Кристина, - мягко ответил Эрик. – Если бы не ты, меня бы ждал еще один одинокий вечер. Такой же, как тысячи предыдущих.

- Но мы же повторим? – я с надеждой уставилась ему в лицо.

Призрак улыбнулся совершенно юной мальчишеской улыбкой.

- А ты хочешь, Кристина?

- Да я настаиваю на этом!

- Хорошо. Я подготовлю что-нибудь особенное.

Я кивнула. Было неловко – я совершенно не знала, что сказать, как попрощаться. Да и не хотелось прощаться. Я просто не могла заставить себя сказать: «До свидания».

- Тогда… до завтра? – я несмело улыбнулась.

- До завтра, - Эрик легонько обнял меня, обернув плащом до самых пяток.

- На колосниках?

- На колосниках.

- Тогда, до свидания? – я посмотрела ему прямо в глаза.

- До свидания, - ответил Призрак, но и не подумал отпустить меня.

Я набралась храбрости.

- Может, ты меня поцелуешь, наконец? – выпалила я, пока здравый смысл не завопил, что напрашиваться на поцелуи неприлично.

Эрик стрельнул с мою сторону глазами, потом вдруг притянул поближе и ткнулся губами мне в щеку. Он был таким… таким… большим, сильным. Настоящим.

И я таяла, как воск, будто личина уверенной в себе тетки в возрасте почти_тридцатника сползала с меня лохмотьями, обнажая шкуру той шестнадцатилетней девчонки, что когда-то верила в фей. И так мечтала о любви. Но к ней никто не подходил на школьной дискотеке. И неважно, что было потом, и сколько сердец она успела разбить, потому что та школьная дискотека навсегда осталась в прошлом, когда уже ничего нельзя исправить, как нельзя рассказать тогдашней девчонке, что она еще возьмет реванш, и судьбу - за горло, и никто больше не посмеет ее обидеть или дразнить…

А теперь я стояла под дурацким блестящим шаром, и играла медленная музыка – пусть будет «Lady in red», и со мной танцевал самый красивый мужчина на свете, и все девушки в школе отчаянно мне завидовали. И прошлое рассыпалось осколками, минуя душу.

Теперь я знала, что делать.

Эрик отстранился, словно любуясь мною на прощание.

- Мне пора, - произнес он после длительного молчания.

- До свидания, - повторила я.

И он исчез – только скрипнул тихонько потайной механизм.

Уже взявшись за ручку общей спальни, я вдруг вспомнила, что оставила у Эрика свое белье.

И чулки.

Отредактировано Lupa (2011-06-04 03:54:22)

Pandora, да косяк. )) Вот что значит не прочитать перед тем, как выкладывать!

Рыся, думаю, дело ограничилось половиной бутылки. И не забываем, что культура распития спиртных напитков отличалась тогда и там от здесь и сейчас. На крайняк, есть одно верное средство.

Следите за новыми выпусками)))

И что это всех так взволновала тема алкоголя? Нет бы конструктивное по фику что-нить сказать, по образам героев, туда-сюда...
В конце концов, представить себе лицо мадам Жири, когда она увидит пьяную - уже с утра - Кристину в мужской одежде, причем мадам ведь точно знает, где именно была ее воспитанница.))) Меня лично уже на хи-хи пробивает - а я это еще даже не написала!