К процессу постановки Эрик подошел со всей присущей Призракам Оперы ответственностью. В назначенный час артисты уже стояли на сцене, готовые к самому худшему.
После минутной увертюры заиграли «Времена соборов». Перс вышел вперед, откашлялся, покраснел до корней волос и запел. Конечно, с припевом он не справился. Один раз. Второй. На третий раз Эрик спел за него, причем в голосе Фантома слышалось явное презрение.
- Дарога, - обратился маэстро к «Гренгуару» после небольшой паузы, - я всё понимаю: ты начинаешь спектакль, испытываешь стресс и волнение, но зачем коверкать текст? Зачем эти «ай, Аллах» и «мамой клянусь, да»? У автора так не не написано. Впредь будь внимательней. Дальше!
А дальше был номер Клопена и Ко. Из правой кулисы выскочила мадам Жири в романтичных лохмотьях в обтяжку и прошлась по сцене на руках, попутно сделав колесо и сальто назад. Вслед за ней вылетели балеринки в старых простынях, порванных в стратегических местах и специально не стиранных для создания особого колорита бродяжничества. Вся эта живописная группа принялась плясать и кувыркаться. Не сразу публика заметила, что ни солистка, ни хор не пели.
- Эй! - первым опомнился Рауль. - А где песня?
- Да ну вас, виконт, не будьте таким педантом, - отмахнулся от него Эрик. - Песня в этом номере явно не главное...
- Ага, - сглотнул слюнки Перс. - Главное — красота человеческого тела и пластика движения, которые все могут выразить вез слов. Побольше бы нам таких номеров — от зрителей отбоя не будет. Эй, девочки, давайте на бис!
- И всё-таки, - не унимался нудный де Шаньи, - почему это я должен петь, а мадам Жири — нет?
Прыткая старушка наконец остановилась, достала из кармана какой-то предмет, завернутый в носовой платочек, раскутала его и ловко сунула в рот.
- Всё очень просто, судари мои, - похрустев и пощелкав немного челюстью, пояснила мадам. - У меня вставные зубы, и во время танца они вылетают. А без них я не могу петь. Но если вы настаиваете на том, чтобы я и мои девочки не плясали...
- НЕТ! - громко вскричали все мужчины.
Мадам пожала плечами и величественно удалилась, гоня перед собой свою паству. Призрак продолжал командовать парадом.
- Ладно, мелкие проходные мизансцены вроде «Цыганки» пропускаем.
- Как это пропускаем? - возмущенно подскочила на месте Кристина. - Это же моя песня! Я всё утро костюм гладила и юбку укорачивала!
- Да уж, - желчно ответил Эрик. - Милое платьице, нечего сказать — а я-то по простоте души подумал, ты забыла ночную рубашку переодеть. Ты что, серьезно считаешь, я позволю своей девушке в таком виде попой трясти? Да еще перед кем — перед Раулем... то есть Фебом!
Кристине, которая только ради той цели, которую столь тонко разоблачил Фантом, и старалась сделать свое платье как можно более соблазнительным, пришлось уступить. Впрочем, Эрик тут же погнал ее на сцену исполнять с мадам Жири дуэт «Эсмеральда, ты же знаешь». Это несколько утешило юную шведку, тем более что сразу непосредственно за этим петь «Эти бриллианты» выбежали Рауль и Карлотта (причем виконт успел подмигнуть Кристине). Но ее настроение тут же было испорчено.
- Что это такое? - злобно шипела Кристина. - Чего эта старая кошелка вешается на Рауля? Что? «Мы скоро поженимся, любовь моя»?! Да он даже мне таких слов не говорил, подонок!
Меж тем, невидимый никем, Эрик хихикал в кулачок — его план начал приносить первые плоды.

После первых репетиций стало ясно, что дорогостоящий проект без жертв не потянуть,  а так как Эрик наотрез отказался вложиться из уворованных из театральных фондов денег, дирекция объявила, что будет сокращать траты до минимума. Первым делом это отразилось на костюмах: всем исполнителям было предложено либо самостоятельно добывать себе наряды, либо выступать «так, как есть». Призрак был в восторге и сказал, что если б он знал, что дойдет до такого, отказался бы давать деньги еще раньше и что только ради удовольствия увидеть Рауля неглиже стоило замутить мюзикл.
Но остальные члены труппы не оценили призрачного юмора и очень обиделись. Чтобы насолить прижимистому на траты Эрику, они сговорились и скинулись Раулю на штаны и кальсоны. На сапоги не хватило, но добрая мадам Жири одолжила виконту башмаки своего покойного мужа-могильщика, которые тот некогда снял с зазевавшегося трупа. Желание Рауля поддеть Фантома было так велико, что он согласился всё это взять, как ни бунтовала его фамильная гордость.
Следующую репетицию начали с «Праздника шутов». Как выразился по этому поводу Эрик:
- Ну, чего-чего, а шутов у нас в избытке — каждый первый.
Главной интригой дня было, разумеется, первое появление Призрака в бессмертном образе Квазимодо. Хористы делали ставки: выйдет Фантом в маске или предпочтет свой натуральный вид. Страсти нешуточно накалились. И вот, наконец...
Заиграла мелодия «Папа шутов». Внезапно с потолка посыпались блестки, конфетти и ленточки. Эрик спустился с потолка на специально им изобретенной для этого платформе, поправил на макушке роскошную корону из настоящего золота с жемчугами и широко улыбнулся коллегам:
- Ну как я вам, народ? Прикольно?
Маски на Эрике не было, но на это никто не обратил внимания. Присутствующие молча оглядели тощую фигурку Фантома с навешенным на спину горбом, вершина которого была украшена кокетливым бантиком из розовых кружев, костюм звонаря, пошитый из настоящего алого бархата и пышный плюмаж из страусовых перьев на голове. Впечатлительный Перс упал в обморок.
- Гы! - обрадовался Эрик. - Это намек, что я выгляжу сногшибательно? Большое мерси.
- Нннно, Эррииккк, заччччем тттты таккк одделлсссяяя? - выдавила из себя Кристина.
Призрак принял горделивый вид и подбоченился:
- А не хочу выглядеть, как дешевка, перед миллионами парижан, когда они придут на премьеру. Эрик Лучезарный — вот кого они захотят увидеть на сцене!
- В гробу они тебя захотят увидеть, а не на сцене, - тихонько пробормотал Рауль. Ему тоже хотелось перьев и бархата, а его вынуждали носить прадедовскую кольчугу, откопанную в кладовой особняка де Шаньи. Кольчуга была очень тяжелая, и от нее виконт беспрестанно чесался — так как кольгучу он носил на голое тело. «Ты же играешь мальчика-мачо, Рауль, ради сексуальности можно и пострадать немножко! А мачо не носят рубашек под кольгугами! Чесотка - ничто, имидж - всё!» - втолковывали ему окружающие. Особенно старательно втолковывали Кристина и девочки из балета.
- Это несправедливо! - обиженно протянул виконт. - Если Квазимодо будет так потрясающе выглядеть, никто не поймет, почему Эсмеральда выбрала Феба.
- Гыгыгы, - украдкой осклабился Эрик. - А у мальчика начинают раскрываться глаза...
- Я тоже... я тоже хочу быть шикарным мужчиной! - капризничал Рауль.
- Со мной-то тебе, разумеется, не сравниться, - сжалился над ним Фантом. - Но кое-что и с тобой можно сделать. Сейчас мы организуем тебе вырез на кольгуге, чтобы видно было грудь, и ушьем штанишки на 2 размера.
Рауль робко переспросил:
- Ну, грудь-то понятно, это часть образа мальчика-мачо, а вот ушивать зачем?
Эрик вздохнул — куда катится современная молодежь? Всему их учить надо. Но не зря же Призрак был прирожденным педагогом — если уж он из Кристины сделал человека...
- И раздобудь где-нибудь  носок. Хотя, - окинул он взглядом еще несформировавшееся мальчишеское туловище виконта, - лучше неси сразу оба. Будем с их помощью формировать твою... мужскую привлекательность.

Отредактировано жюли де мираваль (2009-03-11 09:37:39)

Вообще-то в образе Эрика-Квазимоды хотелось добродушно посмеяться над Ф. Б. Киркоровым и его манерой "делать шоу из себя самого"  *-p

Незаметно добрались и до бессмертной «Belle». Однако Эрик преподнес всем сюрприз, написав собственную версию великой песни.
Квазимодо:
Хоть,
Я уродлив, словно Квазимодо,
Но
Гений я и вышел из народа.
Мать, родная мать меня привыкла обижать -
Ну нет бы деточку обнять, поцеловать!
Отсюда комплексы, агрессия, невроз,
Любовь к удавкам и букетам алых роз...
Пусть
Закоренелый я садисто-фетишист,
Хористка дерзкая мою сгубила жизнь.
И после смерти мне не обрести покой -
Театров сотню я взорву за ночь с тобой!

Фролло:
Я
Ангел Музыки, я крут безмерно!
Всех
От меня колбасит ежедневно.
Брать, любые ноты брать могу и не лажать!
Но счастья в личной жизни что-то не видать...
Ношусь по Опере в плаще туда-сюда,
Певиц молоденьких харизмою маня...
О,
Как стилен я, как имидж мой неповторим,
Давай с тобой, Кристина, свадьбу замутим.
И после смерти мне не обрести покой -
Ну почему не смог я стать мега-звездой?

Феб:
Что
Делать мне? Один я, а их двое!
Как
Отступить и выглядеть героем?
Он, ведь он Фантом, он личность культовая здесь...
Ах, не хотелось бы с размаху в лужу сесть.
Увлекся девочкой из хора, а теперь
Из-за нее пошла такая дребедень.
Ох, да забери ее себе, противный фрик -
Я не хочу висеть в петле за страсти миг.
Боюсь, что в смерти скоро обрету покой...
Сто раз раскаялся уже за ночь с тобой!

Отредактировано жюли де мираваль (2009-03-18 10:53:14)

Так как мое психическое состояние всё хуже и хуже, это не может не отражаться на поведении персонажей   -0  :tomato:

Надо сказать, что вся труппа с нетерпением ожидала номера «Валь дАмур» - ведь, как известно, в нем речь идет о «доме утех», а значит, неизбежно было появление балета мадам Жири в еще более дырявых, чем обычно, костюмах. Некоторые театралы заявляли, что, в соответствии с системой Станиславского, балет вообще не должен одеваться ни во что, иначе на сцене трудно будет создать нужную атмосферу, и зритель скажет: «Не верю!». Впрочем, последнее слово в любом случае было за Эриком. И он его сказал.
- Женщины в парижском кабаре? Ха ха ха! Господа, вы отстали от жизни! Женщины  безнадежно устарели. Теперь в моде свободная любовь! - заявил Фантом.
- А ты что, в этом деле авторитет? - презрительно бросил Рауль, которого в свое время (сразу после окончания мореходного училища) старший братец очень усердно посвящал во взрослую жизнь как раз в таких вот «кабаре».
Призрак смерил его насмешливым взглядом:
- А почему ты, как думаешь, мне постоянно не хватает моего огромного жалованья и приходится то и дело стрелять до зарплаты у Буке? Уж не на конфеты Кристине тысячи франков уходят, будь уверен. Да я погружался в такие бездны разврата, какие тебе, мальчишка, и в самом жутком эротическом кошмаре не приснятся! Как-то раз мы с Пьянджи... - тут он замолк, обратив внимание на злобные гримаски Карлотты и Кристины. - Хм-кхмь, что-то я заболтался, а дело-то стоит! А ну по местам! Рассказываю мизансцену...
В итоге получилось следующее безобразие: посреди сцены прыгал Перс-Гренгуар, краснея и закрываясь руками от танцующих (то есть они думали, что танцуют) Буке и Пьянджи, завернутых в набедренные простыни, временно отобранные у балета. На обширной волосатой груди Буке была нарисова половинка пронзенного стрелой сердца, изображение второй половинки которого нес на себе супруг Карлотты. Во время танца исполнители принимали такие позы, что разъединенные половинки то и дело соединялись. По краям сцены, стараясь одновременно быть во всех местах сразу, порхал Эрик, по роли незанятый в номере и поэтому развлекавшийся напропалую. На него Перс старался не смотреть вообще, чтобы не заработать апоплексический удар.
В Фантоме явно пропал модельер — многие в Опере помнили его Красную Смерть и Дон Жуана, очень стильные наряды, но на этот раз Призрак выглядел так, словно помог моде испустить ее последний писк.
Эрик не стал отказываться от своего фирменного плаща, надетого, правда, на голое — весьма голое! - тело. Под плащом располагались: неожиданно рельефные для столь тощего на вид организма мускулы и аристократически-белая кожа, пара татуировок с переплетающимися восточными мотивами и концертные, по колено, трусы-боксеры из серебряной парчи. В руках Фантом держал декоративную плетку, заимствованную из постановки оперы «Ганнибал», которой время от времени поощрял артистов на более правдоподобные проявления страсти.
Когда из-за кулис робко выглянул Рауль, играющий Феба, Кристина бросилась ему наперерез в воплем: «Не пущу! Он тебя убьет!»
- Ну почему же? - осклабился Эрик, приближаясь и бешено блестя улыбкой и трусами. - Не убью... сделаю другое, но тоже на букву «у»...
- МАМА! - взвизгнул Рауль и прыгнул на ручки Кристине.
- Давайте уже быстренько пырнем Феба ножом, - несколько нервно сказала та, таща (по роли Эсмеральды) партнера до кровати и сваливая мальчика на матрас. - И покончим с этим извратом.
- Нет предела человеческому изврату! - выкрикнул Эрик, запахивая полы плаща и автоматически превращаясь во Фролло. Темная гогочущая фигура подняла руку над несчастным юношей и...
- Кристиночка! Он меня за попу ущипнул! - вскочил на ноги Рауль и попытался снова уместиться на ее надежных женских руках. Но Кристина была готова и успела отступить на шаг назад — в итоге виконт промахнулся и упал на пол. Труппа воспользовалась моментом, сгрудилась над Раулем и быстренько спела «Сила судьбы», пока Эрик, слишком глубоко уйдя в роль завсегдатая парижского кабаре, не ущипнул Рауля еще за что-нибудь аппетитное.

Продолжение пишется, но сейчас автор ударился в фанфики по "Хеллсинг", так что временно Эрик курит в стороне

Аниме конечно! Алукард - это ж практический Призрак Оперы. Только без Оперы, Кристины и Парижа  В смысле, тоже тот еще маньяк с бронебойным смертельным обаянием

Отредактировано жюли де мираваль (2009-06-13 17:48:30)