Глава 27
Кристина подумала, что сейчас наверное около полудня. Перед глазами всё плыло, тело болело, но гонка не настолько вымотала её, чтобы она не замечала, что высоко в небе сияет солнце.
Она ехала всю ночь, и теперь чувствовала себя избитой, волосы спутались, тело ослабело. Она была уверена, что её ноги почернели от синяков из-за езды без седла, возможно, ножи даже оставили порезы. Она не раз чувствовала, как они врезаются в кожу.
Сжав зубы, Кристина направила коня к месту, в которое она никогда не думала вернуться. Она ехала, спрятав голову под капюшоном, и была уверена, что выглядит  как Смерть, которая идёт по чью-то душу. На самом деле, примерно так оно и было. Для всех этих людей она была привидением.
Она ехала по аллеям, улицам, мимо церквей и рынков, домов, дорогих магазинов, садов и парков, в которых она когда-то так часто бывала. Добравшись до места назначения, Кристина задержала дыхание, чтобы не зарыдать.
Шате де Шаньи было разорено.
Легко было увидеть, где мародёры проникали в покинутый дом. Калитка была сломана, двери распахнуты настежь, окна разбиты. Всхлипнув от боли, Кристина слезла со спины Эроса и тут же упала – ноги её не держали.
Какую-то секунду она лежала на земле, словно причастившаяся в ожидании смерти. Может, ей стоит порезать запястья, чтобы ускорить процесс? Глупо, зайти так далеко, чтобы только умереть от собственных же рук… но неужели это так трудно? Неужели это возможно? Может, она и так потерпела поражение… опять…
– Кристина, я люблю тебя…
Голос Эрика эхом прозвучал в её мыслях, Кристина застонала. Превозмогая боль, Кристина поднялась на ноги, до крови закусив нижнюю губу. Она не может умереть, не сейчас, когда Рауль, возможно, жив, когда Эрик в опасности.
В этот момент смерть не казалась ей счастьем.
Успокоив себя, Кристина привязала Эроса к ограде и направилась ко входу в свой бывший дом. Цветы перед домом были вытоптаны, кусты разрослись – а она помнила, как они радовали её взор, когда она смотрела на них из окна своей комнаты. Перешагнув порог, она едва не вскрикнула, когда ей в лицо полетел голубь.
Когда-то великолепное фойе было разрушено. Тёмное и холодное, мебель сломана, стены, на которых раньше висели гобелены, обнажены, статуи и часы, которые стояли по углам, исчезли.
Весь дом теперь был олицетворением запущенности. Повсюду лежала пыль, в углах виднелась паутина. Газовые лампы были разбиты, повсюду царила темнота, воздух был холодным. Этот дом был теперь мавзолеем, в котором тлел труп её прежней жизни.
Кристина поднялась на второй этаж, к комнатам, которые занимали она и Рауль. Коммуна действовала быстро и эффективно. Все её драгоценности пропали, как и самые дорогие её туалеты. Но повседневные платья валялись на полу, порванные в порыве жестокости.
Это дало ей хоть какую-то надежду.
Кристина замерла перед комнатой Рауля и толкнула двери. Даже сейчас, в темноте, чувствовался аромат его одеколона. На какой-то миг Кристина грустно улыбнулась, почувствовав покой. Но тут увидела его кровать и вновь захотелось плакать. Одеяло было откинуло в сторону – кровать ждала своего хозяина, который никогда уже не вернётся.
Вспомнились слова Романа – думаю, что твой муж мёртв, Кристина.
И она заплакала – заплакала по мальчику, который был её другом в детстве, заплакала по молодому человеку, который был её поклонником. Заплакала по мужчине, который заслуживал гораздо большего, чем Судьба дала ему.
У неё не было времени плакать. Кристина тяжело вздохнула, убивая в себе все чувства, и прошла к гардеробу Рауля, который, как и её собственный, был разбросан по полу – самые дорогие туалеты пропали. Но повседневные брюки и рубашки остались. Кристина стянула с себя верхнее платье и достала ножи – как она и думала, она порезалась, но ранки были маленькими и кровь уже засохла. Если что и причиняло боль, так это обширные синяки от поездки верхом на спине лошади. Оставшись в одном корсете и нижнем белье, Кристина смахнула пыль с брюк Рауля, стараясь не замечать запах плесени, и надела их на себя, затянув их на себе кожаным ремнём. Потом надела его рубашку. Обулась и нацепила на рубашку кобуру – у Рауля было их несколько, все из дорогой кожи, и все пропали, кроме этой. Накинула сверху плащ и он скрыл ножи и пистолеты.
Она знала, что должна сделать теперь.
Скривившись, Кристина задержала дыхание и достала один из кинжалов. Собрав свои великолепные волосы в хвост, она медленно провела по ним лезвием. Глаза заволокли слёзы, а она не останавливалась, пока длинные, до самой талии, волосы, которыми она так гордилась, не стали длиной до плеч. Убрав нож, Кристина подобрала какую-то тесёмку и связала свои теперь короткие локоны сзади. Странно, но почему-то было даже… приятно. Голове стало легче, всему телу – прохладней.
Последний раз окинув взглядом комнату, Кристина повернулась и вышла в коридор.
Она знала, что больше сюда никогда уже не вернётся.

Всю дорогу вниз на пятый уровень Эрик размышлял, следует ли попытаться убить человека, который его вёл. Сначала эта идея казалась правильной, потом – абсолютно глупой. В конце концов, этот человек прижал пистолет к его голове…
…В любви это было самым смешным и одновременно самым пугающим. До того, как он встретил Кристину, он свернул бы этому человеку шею, не задумываясь о риске получить огнестрельное ранение. А теперь он не мог умереть до того, пока Кристина не будет в безопасности в Англии, иначе они убьют и её тоже.
Нет… он будет терпелив. Он будет ждать.
Эрик замер, когда они достигли озера. По крайней мере семь маленьких лодок выстроились у берега. Неужели Коммуна и в самом деле устроилась здесь? Запах в воздухе отвечал «да». Эрик узнал бы этот запах где угодно…
Запах смерти.
Значит, это правда. Они пытали и убивали людей здесь.
Эдвард подтолкнул его к берегу.
– Залезай, – приказал он. – И греби.
Эрик не пошевелился. Эдвард только закатил глаза и ещё сильнее ткнул пистолетом в его голову.
– Выполняй. Я не почувствую угрызений совести, если просто пристрелю тебя, фон Алсинг. Меня интересуешь не ты.
Эрик похолодел.
– Понятия не имею, о чём вы, – сказал он, ступив в лодку.
Эдвард забрался за ним.
– Где виконтесса?
Эрик только улыбнулся, качнув лодку. Эдвард приставил пистолет к его лицу.
– Греби, чёрт бы тебя побрал. Пусть Лоран с тобой разбирается.
Эрик молча направил лодку по озеру, стараясь держать под контролём всё, что было готово выплеснуться наружу.
Вскоре они достигли дальнего берега. Эрик вздрогнул. Его дом превратился в руины. Дерево и даже камень были разбиты, бывшая красота превратилась в свалку. Его убежище, его дом, место, где он жил, теперь превратилось в кладбище жизни.
В нём поднялась ненависть. Они ещё заплатят.
Они прошли в помещение, в котором царил хоть какой-то порядок. В центре стоял длинный стол, вокруг – шесть-семь стульев, вокруг свечи. На главном месте сидел молодой мужчина, не старше тридцати, почему-то подумал Эрик.
Лоран посмотрел сначала на Эрика, потом на Эдварда, потом поднялся.
– А где девчонка?
Эдвард стрельнул взглядом в сторону Эрика и прижал дуло пистолета к его щеке.
– Этот ублюдок не говорит.
Достав пистолет, Лоран поднялся со стула и прошёл к Эрику.
– Где виконтесса де Шань… – и неожиданно замолчал. – Какого чёрта ты носишь маску?
Эрик не обратил внимания на вопрос.
– Где виконт?
Лоран рассмеялся.
– Гниёт где-нибудь в этих чёртовых подземельях, больше ничего не знаю. Правда, барон, неужели вы настолько глупы, что думаете, что я оставил де Шаньи в живых? Он мне не нужен. Сейчас нам больше важна его жена. – В его глазах вновь появилось любопытство. – Так откуда маска?
Эрик старался не думать о том, что могло бы произойти, если бы Кристина попала к ним.
– Откуда вы знаете, кто я? – спросил он.
Лоран хмыкнул и покачал головой.
– У каждого Самсона есть Далила, – сказал он и посмотрел куда-то налево. Эрик проследил за его взглядом…
Он никогда не видел, чтобы Аманда выглядела лучше, чем сейчас.

Кристина едва не расплакалась, когда поняла, что ей опять придётся ехать верхом без седла, но другого выхода просто не было. Ей надо было добраться до Оперы как можно быстрее. Она и так потеряла много времени. В брюках хотя бы будет легче сидеть на Эросе. Сначала она даже думала, что она умрёт от потери крови – её раны опять откроются. Но потом успокоилась, тело перестало чувствовать боль. Она только надеялась, что скоро также закаменеет и сердце… она не представляла, с чем она столкнётся в пещерах…
Опять…
Париж встретил её яркими красками и светом, и Кристина теперь даже не вспоминала о своём бывшем доме. Сейчас только одно было важно.
Она натянула поводья Эроса и они остановились посреди пустынной улицы.
Перед ними высились стены Оперы.
– Dies Irae, – прошептала Кристина.

Аманда подошла к нему, но Эрик не узнавал её. Он хотел чувствовать гнев, но вместо этого чувствовал только стыд. Всё это время он думал, что это он использовал её! Но было ли это так? Да, ему никогда не было от неё нужно ничего, кроме секса, но Аманда слишком отличалась от других женщин. Она была умна, остроумна, зла и мстительна… не как те многочисленные девушки, которые ищут себе богатого мужа. Неужели он зря надеялся, что они будут относиться друг к другу хотя бы с уважением, если оба познали, что такое боль и одиночество?
Конечно! Кто ещё мог предать тебя? Даже не верю, что ты так удивлён.
– Барон фон Алсинг, – проговорила она.
– Лживая сучка, – сплюнул Эрик.
Он мог поклясться, что в её глазах промелькнула боль, но она тут же спрятала её за ненавистью.
– Тебя ещё научат манерам, – проговорила она резко. Её голос всегда был холодным, но сейчас он звучал так, словно кто-то выложил льдом всё её горло. Эрик похолодел – наверное, именно так почувствовала себя Кристина, когда она впервые услышала, как он говорит – не как «Ангел Музыки».
Наверное, это его наказание.
Казалось, они смотрели друг на друга вечность, прежде чем Лоран вмешался.
– Аманда… почему ты, ну, никогда не говорила про маску?
– Не говори ни слова про маску, – прорычала Аманда.
Глаза Лорана расширились.
– Какого чёрта ты…
– Ни слова про маску! – крикнула она, выхватив свой собственный пистолет и направив его в лицо Лорану.
Эдвард побелел.
– Ради Бога, Аманда!
– Заткнись, отец!
Теперь удивился уже Эрик.
– Отец!
Лоран выстрелил в потолок, звук выстрела прокатился по пещере. Все тут же смолкли. Лоран покачал головой и вновь повернулся к Эрику, направив дуло на него и схватив свободной рукой воротник его рубашки.
– Где Кристина де Шаньи!
Эрик спокойно встретил его взгляд.
– Чего вы хотите от неё? Денег? Оставьте её в покое, я заплачу вам. – Хотя лучше я вас убью, докончил Эрик в уме.
Лоран только рассмеялся.
– Сукин сын! Твои деньги ничто по сравнению с де Шаньи. Я нашёл её однажды, я найду её ещё один раз. – Он прижал пистолет Эрику между глаз.
Эрик даже не моргнул.
У Аманды задрожали губы.
– Лоран…
Лоран взвёл курок.
– Где она, фон Алсинг?
Эрик не сказал ничего.
– Лоран!
– Заткнись, Аманда! – рявкнул он. – Спрошу ещё раз… Где виконтесса!
– Эрик, ради Бога, скажи ему!
Оба были ошеломлены мольбе в голосе Аманды, Эрик даже больше. Она никогда не называла его по имени. Но он не сказал ничего. Бежать было некуда, Эдвард и Лоран зажали его со всех сторон.
Он понимал, что с удовольствием умрёт, если это только даст Кристине ещё какое-то время, чтобы убежать. Эрик улыбнулся. Он уже давно был знаком со смертью… наверное, пришло время встретиться со своим создателем лицом к лицу.
– Идите к чёрту.
Крик Аманды потонул в звуке выстрела, когда он отскочил от стен пещеры, усиленный эхом – хор, воспевающий боль. Эта симфония начиналась крещендо, потом переходила в спокойное диминуэндо и потом в тишину…
В подземельях парижской Оперы даже смерть была музыкой.

А я её с собой не принесла :ang:

Глава 28
Аманда прошипела сквозь зубы:
– Господи, Генри! Да где вы были! Вы ждали, пока Лоран прострелит ему голову?
Генри Старр только улыбнулся из тени в углу, продолжая рассматривать окровавленный труп Лорана. Пуля попала ему в шею и перерезала артерию, так что кровь была повсюду.
Эрик широко раскрытыми глазами смотрел на происходящее перед ним. Всего какие-то мгновенья назад он был уверен, что Смерть наконец придёт за ним, а потом он видел, как пуля оборвала жизнь Лорана Бретта.
Он слизнул капли крови со своих губ.
Эдвард Морриган за его спиной стал белее мела.
– Какого чёрта тут происходит?
– Уймись, отец, – рявкнула Аманда, смотря на безжизненное тело Лорана, а потом поднимая взгляд на забрызганную кровью рубашку Эрика.
Генри спрятал свой револьвер под сюртук.
– Извини, Аманда, я бы и выстрелил раньше, но было весело смотреть, как ты умоляешь о чём-то мужчину. – Её глаза вспыхнули, но, чувствуя на себе взгляд Эрика, она ничего не сказала. Потом заметила верёвку в руках Генри. Он улыбнулся, его голос был почти извиняющимся. – Простите, Эдвард, я вас несколько… – он взглянул на тело Лорана, – удивил, но не было времени вам всё объяснять. – Он зашёл Эрику за спину и принялся связывать ему руки. – Видите ли, Эдвард, ваша дочь и я понимали, что Лоран закончит тем, что убьёт фон Алсинга. Вообще-то он был большим идиотом.
Даже Аманда вздрогнула от его слов. Сейчас ему нужна была власть и нужны были деньги. Старр всё ещё стоял за Эриком, рассказывая её отцу обо всём, что они планировали, но Эрик не сводил с неё взгляда. Неожиданно Аманде стало холодно. Она обхватила себя руками и отвернулась, чувствуя себя голой и беззащитной под его взглядом. Он ненавидит меня, подумала он. Господи, он ненавидит меня. Он ненавидит меня. Он ненавидит меня…
– А что с виконтессой? – вопрос Эдварда выдернул Аманду из её мыслей.
Её желудок похолодел. Только не перед Эриком, хотелось крикнуть ей. Ради Бога, Генри, не рассказывай ему всё перед Эриком.
Генри нахмурился.
– Да, сомневаюсь, что она исчезнет. Что-то подсказывает мне, что она не так легко отнесётся к отсутствию барона.
– Она об этом не задумается, – прошипел Эрик. – Вы её не найдёте. Забирайте мои деньги и уходите, только не ищите…
Генри с размаху ударил Эрика кулаком по лицу. Эрик услышал, как вскрикнула Аманда.
– Заткнись, фон Алсинг. Наш дорогой мсье Бретт был прав в одном – твои деньги ничто по сравнению с состоянием де Шаньи. – Он улыбнулся. – О, можешь не сомневаться, и я получу его в свои руки, а ещё преподнесу твоей прелестной виконтессе блюдо, которое она обязана попробовать.
Эрик повернул голову и плюнул Старру в лицо.
– Ты не получишь ничего!
Старр с рёвом ещё раз ударил его по челюсти. Голова Эрика метнулась в сторону, но Старр схватил его за лицо и с силой развернул к себе.
– Генри, хватит! – крикнула Аманда.
– Замолчи! – Генри вновь повернулся к Эрику. – Слушай меня, урод! – его голос дрожал от сдерживаемой ярости. – Твоя Кристина – это только пустая, бесполезная кукла. – Эрик дёрнулся, но из-за верёвок и хватки Эдварда он почти не мог пошевелиться. Генри только улыбнулся и потянулся губами к уху Эрика. – Твоя любовница – кукла, которая не может управлять своей собственной жизнью. Подумай, фон Алсинг. Если я добился того, что она потеряла сына виконта, то добыть номера счетов мне тем более труда не составит.
Эрику казалось, что мир перестал существовать. Крик поднялся со дна его сердца и прошёл сквозь его мозг.
– Ублюдок! – крикнул он и вырвался из рук Эдварда, но верёвки не позволяли двигаться и он упал на каменный пол.
Генри отступил на шаг, отведя ногу назад; Аманда молча наблюдала за его действиями. Ещё один удар по лицу причинит ему боль… и легко сорвёт маску с лица.
– Генри, нет!
– Как ты это сделал?
Эрик и Аманда крикнули почти одновременно, Старр замер. В голосе Эрика слышалась ярость.
– Как ты это сделал!
Казалось, его душа теперь существует отдельно от мира, в котором он существует. Он не мог понять, что он чувствует. Сначала ревность. Ревность, что Рауль де Шаньи едва не стал отцом ребёнка Кристины, потом боль. Страшная боль, от которой останавливалось сердце, и чувство вины. Он думал, что Кристина не хочет его ребёнка. Как он мог знать! Потом в кровь хлынул гнев. Почему Кристина не сказала ему! Неужели она не доверяла ему? Господи… что он наделал?
– Господи, – прошептал он в пол. – Господи, Кристина… моя Кристина.
Аманда больше не могла себя сдерживать, она бросилась вперёд и упала рядом с Эриком на колени.
– Эрик, Эрик, просто скажи им, что им нужно, и я обещаю…
– Отойди от меня! – крикнул он. – Что ты знаешь об обещаниях!
Почему, Эрик? Она закрыла глаза, чувствуя, что в ней вновь поднимается гнев и  ненависть, которыми она жила так долго. Ты единственный смог заставить моих демонов отступить… и с такой лёгкостью ты теперь возвращаешь их к жизни. Она открыла глаза и поднялась – теперь это был другой человек. Спокойный, холодный, порочный. Вся доброта – или слабость – которая была в её сердце, теперь исчезла.
Любовь убьёт тебя – услышала Аманда голос своей матери сквозь время и расстояние.
Возможно, подумала она в ответ, но не сейчас.
Она уже открыла рот заговорить, но тут по подземелью прокатилось эхо далёкого шума. Все четверо вскинули головы.
– Что это? – спросила она.
Старр пожал плечами.
– Скорее всего Джулиан со своими ребятами.
Лицо Эдварда побелело.
– Генри, кстати об этом…
Старр развернулся к нему.
– Да?
Эдвард хохотнул.
– То, что барон здесь, говорит нам о том, что Джулиан…
Глаза Аманды расширились.
– Ты шутишь…
Он кивнул.
– Кто бы это ни был, это точно не Джулиан со своими ребятами. Их кровь заливает вход в коридор.
Генри с открытым ртом уставился на Эрика.
– Ловкий ублюдок… – он вновь посмотрел на Эдварда. – Поднимитесь наверх, узнайте, кто это, пусть это даже какая-нибудь крыса. – Нагнувшись, он рывком поднял Эрика на ноги. – Аманда, отведи его светлость к одной из тех металлических решёток и привяжи его там. Покрепче. Может, руки у него и связаны… но не надо забывать, что он с лёгкостью убил трёх мужчин, и это меня беспокоит. – Генри быстрым движением выхватил свой пистолет и ударил Эрика прикладом по голове.
Лицо пронзила боль, но не от этого удара. Эрик про себя выругался. Перед глазами всё плыло, он никогда в жизни не чувствовал себя таким беспомощным. Он чувствовал, что Аманда взяла его за плечо и куда-то повела, но ему было всё равно. Удар прикладом по голове ослабил чувства, а знание о том, что действительно произошло с Кристиной, ослабило его душу.
Ребёнок!
Ребёнок, которого, как она думала, она потеряла…
…ребёнок, которого убил Генри Старр.

Кристина шёпотом выругалась. Край плаща зацепился за одну из статуй в большом фойе и один из пистолетов выскользнул, с громким стуком ударившись о мраморный пол. Поднялось облачко пыли и Кристина внезапно подумала, насколько же сильно разрушили её бывший дом…
Странно, но ей было всё равно. Наверное, она слишком поздно поняла, что её жизнь – это не здание, не место, которое можно назвать домом. И сейчас всё, что было ей дорого в этом мире, было в опасности.
Она ожидала охрану, часовых, кого угодно, но, к её удивлению, Опера казалась пустой. На мгновенье её захватила паника. Что, если они не здесь? Что, если они ушли и забрали с собой Эрика? Что, если они убили его и оставили его бездыханное тело! К глазам подступили слёзы, стоило большого труда не расплакаться. Нет! Она зашла слишком далеко, чтобы что-нибудь такое малозначимое, как страх, заставило повернуть её назад. Она уже не боялась. Сейчас даже смерть не имела значения для неё…
…потому что Эрик – это моя жизнь.
Кристина не помнила, как они с Раулем выбрались из подземелья много месяцев назад – она была почти без сознания – но она прекрасно помнила, как выйти к озеру через проход за зеркалом в её старой артистической. Кристина шла по коридорам Оперы, её руки тряслись. Что она будет делать, когда она спустится?
Ответ был простым и страшным.
Она обменяет себя  на Эрика… и Рауля, если он ещё жив. Она не думала, что будет делать, если её муж действительно выжил в тех пещерах. Кристина не думала, что выберется оттуда живой. Коммуна хотела её денег, но ещё они хотели её крови. Они хотели быть уверенными, что ни один де Шаньи не выжил в этом кошмаре.
На что это будет похоже – умереть? Чувствовать, что сердце медленно перестаёт биться, что лёгкие не могут больше дышать, что тепло постепенно оставляет тело? Будет ли больно? Что будет ждать её по ту сторону жизни? Рай? Ад? Пустота? Или пустота и есть ад?

Дверь в её артистическую была приоткрыта и Кристина, побледнев, потянула за гладкое дерево.
Запах достиг её обоняния ещё до того, как она увидела.
Кровь.
Запах крови витал в воздухе. Кристина редко в своей жизни встречалась с кровью, но запах угадала безошибочно. Он означал смерть, и она увидела смерть, когда посмотрела на пол комнаты.
Три мёртвых человека.
Одного, судя по состоянию его головы, задушили – жестоко и умело. Второго застрелили – пуля попала в горло и кровь всё ещё продолжала течь. Третий… Кристина была уверена, что на не забудет этого до самой смерти. Его шея была не просто сломана – вся его голова была почти полностью оторвана от тела. Кровь, мясо, даже кость – всё было видно.
Странно… кровь сверкает на свету, как рубины.
Кристина выскочила из комнаты, зажав рот ладонью. Она не могла даже кричать. Стоило ей опустить руку, как её вырвало. Их глаза… их глаза были открыты и они смотрели на неё, звали за собой, в мир боли и смерти.
– Парень, какого чёрта ты тут делаешь? – Эдвард вышел из артистической, его немного мутило от вида трёх трупов, но при виде этого мальчика он быстро пришёл в себя. Парень был совсем худым, невысоким, его одежда была ему велика, его волосы растрепались и спутались.
Кристина подняла голову на большого мужчину, который стоял перед ней.
Он сделал шаг вперёд.
– Какого проклятья ты тут делаешь? А? Пытаешься найти себе подружку? – он попытался схватить Кристину за руку, но она увернулась, выхватила один из пистолетов и выстрелила.
Пуля разнесла в щепки балку за его головой, но один вид пистолета заставил мужчину отшатнуться назад. Отшвырнув бесполезный теперь пистолет, Кристина бросилась за мужчину в свою старую артистическую. Теперь она уже не обращала внимания на трупы – она перепрыгнула через них и ринулась к зеркалу, радуясь, что мужчина оставил его открытым. Но захлопнуть за собой вход в коридор она не успела – мужчина догнал её и повалил на пол.
– Ты ещё заплатишь за это, маленький подонок! – он ударил её по лицу. – Что такое, парень, мама не предупреждала тебя, что пистолеты сделаны для взрослых мужчин, не для глупых детей? – его кулак ударил её по челюсти.
Кристина прикусила язык, во рту очувствовался горький, металлический привкус крови. Паники она больше не чувствовала. Её второй пистолет всё ещё был в кобуре за спиной, до него можно было дотянуться. Эдвард уставился на неё, его лицо всего в нескольких сантиметрах от её. Собрав во рту кровь, Кристина плюнула ему прямо в глаза. Его руки метнулись к лицу, он отшатнулся назад, и Кристина поспешно выскользнула из-под его тела.
Эдварда наполнила холодная ярость, пока он стирал кровь и слюну со своих глаз. Какого чёрта этот парень делает здесь?
Кристина схватила первое, что попалось ей под руку – один из кинжалов Эрика. Она вцепилась в него, подняв над головой, её дыхание было отрывистым и тяжёлым. Эдвард встал и повернулся к ней.
Он рассмеялся.
– Я могу сломать тебе спину, малыш. Собственно, – он усмехнулся, – именно это я и сделаю. Брось нож…
Кристина подскочила к нему, её рука метнулась к его плечу. Эдвард вскрикнул от боли и схватил её за волосы. На миг ей показалось, что она ослепла – слёзы застилали глаза, и она ещё раз всадила нож в его плечо.
Руки были слабыми, лезвие – коротким, так что раны были несерьёзными. Но рука Эдварда начинала неметь от потери крови, боль от ран отозвалась во всём теле. Он с рыком отбросил Кристину к стене.
Она попыталась откатиться в сторону, но Эдвард схватил её за горло и рывком поднял на ноги.
– И это того стоило? – он сплюнул. – Теперь помрёшь из-за своего упрямства.
Эдвард ещё сильнее сжал хватку, глаза Кристины закатились. Господи, подумала он. Я умру. Сейчас я умру, а я так и не жила.
Нож выскользнул из её руки и со стуком упал на пол.
Эдвард со всей силы ударил её кулаком в живот, но его рука на что-то натолкнулась. Талия была какой-то необычной… словно на мальчишке был… корсет!
Он отпустил её шею, но Кристина была слишком слаба, и только повалилась на стену. Она не видела ничего, кроме чёрного тумана, застилавшего глаза. Лёгкие горели, в них опять хлынул живительный воздух.
Эдвард взялся за воротник её рубашки и грубо разорвал ткань. На мальчишке был корсет! Белый, чистый, с тонким кружевом по верхнему краю, над… грудью. Он даже не заметил женственность этого «мальчишки» под слишком большой одеждой.
Он посмотрел на кинжал, который она выронила, и его глаза расширились. Рукоять была в драгоценных камнях – у его ног лежало целое состояние.
А потом вдруг увидел шрам. Он и раньше заметил его, но не обращал на него внимания – мало ли, откуда шрам у уличного мальчишки.
– Чёрт! – прошептал он.

Эрик чувствовал, как его подтолкнули к решётке… нежно. Аманда длинной верёвкой принялась привязывать его к прутьям. Его разум воевал сам с собой. Часть его хотела умереть. Часть его не видела, зачем жить дальше, зачем продолжать это жестокое, полное боли существование, в котором всё, что было ему дорого, забрали у него.
А другая часть вопила в ярости. Другая часть хотела разорвать верёвки, которые его связывали, убить Аманду и Старра самым жестоким, самым страшным способом, который только мог придумать его извращённый мозг… и эта же часть хотела в бессильной ярости наорать на Кристину. Почему она не сказала ему про ребёнка? Неужели она считает его таким чудовищем, что он не поймёт! Он может простить ей всё! Он простил ей всё!
– Ты зол на неё. – Негромкий голос Аманды прервал его мысли. Она поднял голову, но не сказал ничего. Аманда посмотрела ему в глаза и провела рукой по его открытой груди, привязывая его плечи. Ей пришлось вплотную подступить к нему, он даже чувствовал её дыхание на своей шее. – Я знаю, ты зол, – сказала она, медленно перевязывая его живот. Эрик втянул в себя воздух. – Я вижу это в твоих глазах… тебе кажется, что она предала тебя, когда что не сказала про ребёнка.
– Замолчи, – прорычал он. – Да, ты много знаешь о предательстве.
Сердце Аманды упало, демоны ещё раз захватили её разум.
– Да, – проговорила она, голос был спокойным и низким. – Думаю, если я говорю о твоей прелестной, – она сплюнула, – Кристине, тебе это кажется святотатством. Что ж, барон, хочу раскрыть вам один секрет…
Она поднялась на цыпочки, положив руки ему на плечи, почти касаясь губами его уха. Что-то в глубине её разума кричало, сердце разрывалось на части. Не делай этого! Не делай этого с ним! Это не его вина! Он не заслуживает этого!
Но демоны шептали другое. Ты не была рождена для любви, Аманда Морриган. Нет сострадания, нет прощения… ты показываешь ему лишь то, что мир показывал тебе.
Демоны победили.
– Знаешь, что доктор Старр сделал с твоей милой, ммм? – лицо Эрика не выдало никаких чувств и она только рассмеялась. – Она была в лечебнице! Оторвана от своего любимого мужа, потому что она была помешена!
Эрик почувствовал, как застучало сердце.
– Лжёшь, – с трудом прошептал он.
Аманда расхохоталась.
– Тебе хочется так думать, да? – она медленно провела пальцем от его пояса до подбородка. – Нет… боюсь, это правда. Наша дорогая виконтесса начала сходить с ума вскоре после свадьбы.
– Замолчи, – прошептал Эрик.
– Рауль де Шаньи так заботился о ней… они отправили её в Неаполь.
– Замолчи, – повторил он.
– Хотя Рауль не собирался отказываться от своих прав мужа, – хмыкнула Аманда. – Кристина вскоре забеременела.
– Замолчи! – закричал он.
Его крик эхом отразился от стен пещеры, Аманда тяжело вздохнула.
– Эрик, ты хоть когда-нибудь думал, почему я не забеременела от тебя? – его держали верёвки, так что Аманда не боялась, что он свернёт ей шею. – Я использовала тот же метод, который доктор Старр применил к твоей любимой. На самом деле это несложно, твоя милая Кристина была заперта в комнате, и подмешать ей в чай…
Эрику хотелось кричать, хотелось разрыдаться, хотелось хоть как-то выплеснуть всё, что держалось внутри. Ему хотелось верить, что всё, что Аманда говорит – ложь… но что-то в её глазах, какое-то странное, извращённое наслаждение, которое она испытывала, подсказывало ему, что это правда. И он не мог даже говорить.
– На самом деле, это просто потрясающий способ, – продолжала она. – В самых тёмных уголках Парижа им уже давно пользуются. Яд, больше ничего не отравляет. – Эрик закрыл глаза. Он знал, о чём она говорит… среди цыганок этот способ был распространён. Настои, которые могут прервать беременность до того, как она даже станет заметной. Аманда наклонила его голову к себе и прошептала в самое ухо: – Я использовала это много раз, милый.
Эрик почувствовал, что не может больше себя сдерживать. По щекам потекли слёзы, его красивый голос превратился в надрывный шёпот.
– Она… она была взаперти?
Всё тело Аманды расслабилось, слёзы на его лице смыли всех её демонов. Она подняла голову поцеловать его открытую щёку, но Эрик только похолодел.
– Пожалуйста, не плачь, Эрик, – попросила она. – Не плачь. Я обещаю… Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось…
– Думаешь, я сейчас беспокоюсь о себе? – он резко отвернул голову, только чтобы не чувствовать её губы. – Это всё, о чём ты можешь думать? Что я беспокоюсь за себя! Я сейчас не важен. Всё, что я имел, было уничтожено, отравлено тобой и этой чёртовой Коммуной. Господи, даже вся твоя семья в ней! Твой собственный отец – оруженосец. Не удивлюсь, если твой дед – сам дьявол.
Аманда с силой ударила его по щеке.
– Не смей даже упоминать о моём деде! Он был единственным светом в моей бессмысленной жизни!
Эрик моргнул. Неужели это слёзы в её глазах?
Голос Аманды застрял в горле.
– Он… он жил только семьёй и Богом… он творил во имя Бога, – тихо прошептала она. – Скажи, Эрик, – пробормотала она, смотря куда-то сквозь него, вспоминая боль и отчаяние, – ты когда-нибудь видел Пьяцца дель Пополо?
Что-то переломилось в мозгу Эрика. Время исчезло и всё, что ему осталось – это воспоминание… старое, почти забытое воспоминание…
Джованни смотрел на своего молодого ученика, а глаза мальчика светились восторгом, когда он смотрел на вид перед ним.
– Тебе нравится, Эрик? – спросил он. Странный мальчик в маске кивнул, слишком восхищённый, чтобы говорить. – Это…
– Пьяцца дель Пополо, – закончил за него Эрик. – Да… я знаю.
Мысли вихрем крутились в голове.
– Как его звали!
Аманда недоумённо уставилась на него, поражённая отчаянием в его голосе.
– Кого…
– Твоего деда! Как его звали?
Она замерла на миг, не зная, стоит ли говорить ему сокровенное.
– Его… его звали Джованни Памбьянчи. – Она с гордостью улыбнулась, но улыбка тотчас же померкла. – Он был главой ордена Масонов в Риме.
Лицо Эрика стало белее его маски, глаза вдруг опустели, тело затрясло. Теперь всё становилось на свои места… Сны, эти страшные, кровавые сны… бессвязные воспоминания, это чувство, которое он испытывал к Аманде, даже когда он хотел ненавидеть её. Она была так похожа на Луциану, потому что в ней была кровь Луцианы.
А потом он сделал то, что поразило и напугало Аманду.
Он откинул голову назад и расхохотался.
– Ещё одна твоя шутка? – крикнул он в воздух. – Ты столько лет смеялась надо мной… почему? Почему!
Судьба всё-таки отомстила ему. Она откажет ему в покое, она откажет ему в забвении, она будет играть с ним в свои жестокие игры. Она уничтожит всё, что он когда-либо любил… даже его воспоминания.
Аманда недоумённо смотрела на него.
– Эрик…
– Господи, Луциана… – пробормотал он.
– Что? – Нет… он не мог этого сказать… не мог знать…
– Эрик!
И Эрик, и Аманда обернулись на этот крик. На берегу озера стоял её отец, держа пистолет у виска Кристины де Шаньи.

18 главка на экране ох как хорошо бы смотрелась - визуальный ряд очень красивый.
Ну а чтобы вы от меня, наконец, отстали, выкидываю вам всё, что есть.
Держите.

Глава 31
За тридцатилетнюю практику Генри Старр не раз видел смерть. Когда он был студентом, он видел, как человеку ампутируют ногу, и только виски было обезболивающим. Он бесчисленное количество раз видел, как женщины умирают в луже крови во время родов. Он видел людей с простреленными лицами – пуля не убила их, только превратила их лица в кровавую массу. Генри просто давал им б?льшую дозу морфия – это было самым простым способом облегчить их страдания. В Опере ему приходилось лечить балерин с переломами, когда сломанная кость рвёт мясо и кожу и выходит наружу. Одна из девушек забеременела и чуть не убила себя, пытаясь избавиться от ребёнка. Она выжила, но Генри на всю жизнь запомнил, на что было похоже её тело.
Но за все года он ни разу не испытывал такого чувства отвращения, которое захватило его сейчас, когда он видел стоящую на коленях Аманду, и её юбка впитывает кровь её отца.
Она медленно положила пистолет на пол, освобождая руки, и прижала ладони к луже вязкой красной жижи. Адский цвет впитывался в её кожу, казалось, на ней красные перчатки. Аманда подняла руки, зачарованно смотря на кровь на своей белой коже. Её глаза сверкнули, когда свет свечей играл на её руках.
Эрик почувствовал, как внутри у него всё перевернулось. Он знал это чувство после убийства. Страшное, пугающее чувство, которое заставляет тебя стоять и смотреть. Странно, кровь может быть даже… красивой.
Реальность, страшная и жестокая, захватила его мысли. Господи, она только что убила своего отца.
Он не мог найти название тому, что он чувствовал. Эрик никогда не знал своего отца. Он никогда не любил кого-то, как отца, никто не был для него примером, никто не советовал ему, как поступать. Он смотрел на Аманду понимая, что у него не было отца, которого он мог не только любить, но и ненавидеть.
– Аманда, – он не знал, почему, но он позвал её, хотя голос был больше похож на шёпот. На какой-то миг ему показалось, что это не Аманда на полу, что это Луциана, сломленная, истекающая кровью, но всё ещё красивая. – Аманда…
Но она не слышала его. Она не замечала ничего, кроме крови на своих руках.
– Смерть, – прошептала она, – самое большое заблуждение людей. – Она откинула голову и рассмеялась. Сколько прошло времени с тех пор, как она изучала Сократа? Лет десять, не меньше? Смешно, что она сейчас вспомнила те уроки.
– Боже, – пробормотал Генри.
Аманда рассмеялась ещё громче.
– Бог в раю, доктор Старр… а мы – в аду! – она всё ещё смеялась, и бесчувственные стены пещеры отражали её смех.
– Виконтесса! – Она вскочила на ноги, вновь взяв пистолет в руки. Подошла к Кристине – кровь капала с её пальцев, платье пропиталось кровью и грязью. Генри смотрел, как Аманда провела пальцами по колье, оставляя рядом с ним на коже кровавые следы. А потом она резко сорвала его со своей шеи. Кристина вздрогнула, когда Аманда протянула к ней руки и надела колье ей на шею. Она вся дрожала. Колье было холодным и тяжёлым, запах крови отбивал все другие запахи.
Кристина несколько раз моргнула.
– Почему ты возвращаешь мне его? – прошептала она.
Аманда опять рассмеялась.
– Глупая! – она посмотрела на свои руки. – Мне теперь достались рубины моего отца.
Генри Старр моргнул.
– Господи, Аманда… Аманда…
– Генри, мы теряем время. Нас ждут в Швейцарии. Мы же не заставим банкиров ждать.
Он только смотрел на неё со страхом и непониманием. Она сошла с ума? Неужели она забыла, что она убила своего собственного отца! Её голос был спокойным, уверенным… и он пугал его.
– Да… – наконец проговорил он. – Да, ты права. – Кристина вскрикнула, когда Генри схватил её за запястье и толкнул в руки Аманды. Она была слишком слабой и даже не пыталась оттолкнуться. Аманда приставила пистолет к её виску. – Отведи её в часовню, – приказал Генри. – Я останусь здесь с бароном, пока ты не разберёшься с ней. Потом займёшься фон Алсингом.
Аманда улыбнулась и, подняв Кристину на ноги, повела её прочь от Генри и Эрика, в неизвестную часть подземелья.
Эрик с ужасом смотрел, как женщину, которую он любил, уводят во тьму, прижав пистолет к её голове.
– Кристина! – крикнул он.
Она попыталась обернуться, но Аманда только ещё сильнее прижала дуло пистолета к её виску и пошла быстрее.
Эрика наполнило отчаяние, потом оно превратилось в бессильный гнев.
– Аманда! – закричал он. – Аманда!
Она продолжала идти.
Эрик продолжал кричать.
– Ты узнаешь, что такое ад, если притронешься к ней. Аманда Морриган!
Она даже не обернулась, только пробормотала себе под нос;
– Не говори мне про ад.
В тёмных коридорах Оперы никто не видел одинокую фигуру.
Тишина…
…неизбежность…
…тьма.
– Видите ли, милорд, у меня есть проблема, – Генри сделал шаг к Эрику.
Эрик прямо смотрел на него.
– У меня тоже, доктор Старр. Я думаю, как лучше убить вас. Скажите, вы когда-нибудь слышали о насаживании на кол? В Персии много разных способов казни.
Старр только рассмеялся.
– Строите планы, когда уже почти мёртвы? Что ж, фон Алсинг, поражаюсь вашей выдержке.
– Смерить не остановит меня, – проговорил Эрик. – Я уже был призраком раньше.
Что-то в его голосе напугало Генри, но через секунду это чувство прошло.
– Ну, знаете ли, моя проблема не в том, чтобы вас убить, по крайней мере, не так рано.
Эрик закатил глаза.
– Как любезно с вашей стороны сообщить об этом.
– Всё дело в Аманде.
Эрик похолодел, а Генри продолжил.
– Вы видите, как она к вам относится. Труп у моих ног это только подтверждает, – он достал свой пистолет. – На самом деле вы должны быть польщены. Никогда не видел, чтобы она отдавалась кому-то, а она соблазнила многих ублюдков, которые были гораздо богаче вас.
– Что ж, я тронут, – Эрик сплюнул.
Генри только покачала головой.
– Сарказм смешон для человека, которому осталось жить не больше часа, фон Алсинг. Видите ли, мне нужны ваши деньги, но деньги де Шаньи мне нужны больше. Всё очень просто. Этот идиот Лоран Бретт убил виконта, а мне нужна виконтесса. Но в то же время никто не знает, что вытворит Аманда. Так что, мой друг, – он приставил пистолет ко лбу Эрика. – Ты – проблема, которую надо устранить.
– Подожди, – вдруг неожиданно твёрдым голосом сказал Эрик. – Ты это сделал?
– Сделал что? – недоумённо спросил Генри.
– Ребёнок, – сказал Эрик. – Ты убил ребёнка Кристины?
– Ну, в последнюю очередь мне был нужен её наследник, – пожал плечами Генри.
Кровь побежала по венам. Эрик не мог даже кричать, не мог ничего сделать, чтобы выплеснуть гнев, который был в нём. Только глаза выдали, что он чувствовал.
Когда он наконец заговорил, его голос был спокойным, но почти неузнаваемым.
– Ты собираешься убить меня сейчас, я знаю. И ты будешь спать сегодня ночью, думая, что ты избавился от меня. – Он облизнул губы. – Ты никогда не избавишься от меня. Я буду ждать вечность, если мне понадобится. Для тебя не будет рая, Генри Старр, – прошептал он. – Не будет ада. Не будет вчера, не будет завтра, – Эрик улыбнулся, улыбка получилась садистской. – Будет только Эрик…
Страх, как змея, обвивал Генри.
– …и ты скоро будешь молить, чтобы оказаться в аду.
Прошло несколько долгих минут тишины, пока Старр наконец смог связать слова в предложение.
– Ты сумасшедший, как Аманда. Может, даже больше.
Он сжал пистолет ещё сильнее.
– Но в одном ты прав – я убью тебя сейчас…
Он вдруг замер, его лицо приняло странное выражение.
– Но сначала я узнаю, кого именно я убью.
Рука Генри потянулась к маске…
… Но его глаза расширились ещё до того, как он снял маску с лица Эрика. Его тело встряхнуло, волна жара поднялась от коленей к груди. Эхо выстрела всё ещё звучало в пещере.
Грудь Генри быстро намокала от крови. Он с неверием посмотрел на фон Алсинга, но Эрик так и был привязан к решётке, на его всё ещё наполовину скрытом лице застыло такое же выражение шока.
Негромко ахнув, Генри Старр упал на залитый кровью пол – ещё одна жертва богам, которые пировали этой ночью.
Из тёмного угла пещеры вышла тень, держа в правой руке ещё дымящийся пистолет. Эрик прищурился, от потери крови зрение ослабело.
– Дьявол, – выругалась тень. Смуглое лицо уставилось на бледное лицо Эрика. – Вам повезло, что в детстве я украл много пистолетов, чтобы знать, как ими пользоваться.
Облегчённо вздохнув, Роман Майект вернул револьвер в кобуру.