**

Нотариус мсье Роже показался Кристине отвратительнейшим стариком.
Он, сидя за столом, перебирал какие-то бумаги, беспрестанно что-то бубнил себе под нос, и то и дело вытирал слезящиеся глаза.
Кристина остановилась в дверях.
- Ну же, смелее, милая. – Произнес Рауль, придерживая ее за талию, и проводя в кабинет.
Вслед за ними вошел граф, брат Рауля.

- Рауль, что-то произошло? – Спросила она растерянно. – Я до сих пор ничего не могу понять. Ради всего святого, не мучь мое терпение. Я вся извелась. Это что-то дурное?
- Нет. Вовсе нет. Скоро ты все сама узнаешь, милая. – Придерживая ее под локоть, произнес Рауль.
Виконт помог ей сесть. Кристина присела на кончик одного из стульев. В комнате на несколько секунд воцарилась тишина, и Кристине начало казаться, что она слышит учащенный стук своего сердца. 

- Итак, мадам де Шаньи… - Нотариус снял с переносицы пенсне, и посмотрел выцветшими, возможно, когда-то голубыми глазами на молодую виконтессу.
Кристине от его взгляда стало не по себе. – Для начала хочу поинтересоваться, в курсе ли вы дела о том, что именно собрало всех нас здесь?
Кристина посмотрела на мужа, и сжала его руку.
- Нет, мсье. – Пожала она плечами. – Увы, я…

- Хорошо, думаю, нужно тогда приступить непосредственно к делу. Вы не против, мсье де Шаньи? – Обратился он к супругу Кристины.
- Нет, конечно, мсье Роже, начинайте.
- Я держу в руках копию завещания Антуана Франсуа де Шаньи-отца.
Кристина заерзала на стуле.
- 18 января 1873 года, мадам де Шаньи, у вас появился на свет Шарль Франсуа Филипп де Шаньи. Наследник этой семьи.
Кристина пребывала в полнейшей растерянности. Она почти ничего не понимала. Слова старого нотариуса вводили ее еще в большее замешательство. Нотариус же неспешно продолжал говорить.
- Рауль, милый, я ничего не понимаю. – Шепнула она мужу.
- Скоро все поймешь, мой ангел. Потерпи.

- Собственно, самое главное: в завещании почившего главы семейства де Шаньи есть пункт – пункт, касающийся наследника состояния де Шаньи.
Кристина внимательно следила за руками нотариуса, перебирающего бумаги. На секунду она похолодела – неужели именно это было причиной такого поведения Рауля?
- Так как виконт де Шаньи был единственным продолжателем рода де Шаньи, в виду определенных не совсем приятных обстоятельств, относящихся к здоровью глубокоуважаемого господина Филиппа де Шаньи, - старик сделал кивок в сторону Филиппа. -  И граф был в курсе этого, дабы продолжить благородный род де Шаньи, он внес в свое завещание один немаловажный пункт, касающийся будущего наследника, а так же женщины, давшей ему жизнь.

Кристина вздрогнула, от этого еще сильнее сжала руку мужа. Но, кажется, Рауль был на удивление спокоен.

- Пункт завещания гласит, - нотариус откашлялся, и продолжил зачитывать с листа. - Женщина, ставшая супругой Рауля де Шаньи, и родившая ему первенца младенца-мальчика, который станет продолжателем рода де Шаньи, а так же наследником всего состояния, получает в распоряжение десять процентов наследства, и как мать наследника до его совершеннолетия является держателем половины наследства, отписанной моему будущему внуку. 
Подпись - Граф Антуан Франсуа де Шаньи.
Нотариус замолчал, снова снял пенсне, и потер переносицу. 

Кристина вздрогнула всем телом и начала судорожно растирать висок. Ей стало душно.
- Рауль, я ничего не понимаю. Право, господин нотариус, я… я не совсем понимаю… - Забормотала она.
Граф, наблюдая эту картину, и то, как его брат с ребяческой наивностью успокаивает свою жену, едва сдерживал усмешку.
- Моя жена очень волнуется. – Пояснил виконт, видя состояние Кристины.
- Виконтесса де Шаньи, поздравляю, вы становитесь полноправной совладелицей состояния де Шаньи, и патронессой вашего сына. Об этом указано в завещании. Помимо того, что вы мать наследника, вас еще теперь можно будет практически назвать и компаньоном вашего супруга в делах. – Пояснил нотариус, и снова снял, а затем посадил на переносицу пенсне. – Осталось только уладить все бумажные вопросы. Поставить подписи и печати.

По завершению всего, выходя из кабинета нотариуса, Кристина обронила перчатку, задержалась в дверях, Рауль пошел вперед, ожидая ее у экипажа. Идя по коридору, виконтесса услышала за спиной чей-то вздох, стук каблуков, краем глаза она заметила фигуру, поравнявшуюся с ней, и после чего  чья-то рука со всей обходительностью взяла ее под локоть. Виконтесса поспешно повернулась в сторону человека, идущего рядом. Граф. Она обвела его испуганным взглядом.
- Я не думал, что вас, Кристина, столь просто напугать. – Сказал он с усмешкой, не оборачиваясь на нее.

- Не могу знать, чем именно руководствовался отец, - начал он, не торопясь, не переводя на нее взгляда, а, сосредоточив его впереди себя, будто пытаясь заглянуть вдаль, – в момент, когда вносил сей пункт в завещание, но он существует, и это уже не исправить.
Они шли по коридору. Граф замедлил шаг, каждый раз, при шаге опираясь на трость в правой руке, которая постукивала, ударяясь о деревянные половицы. Замедлила шаг и  молодая виконтесса, а вместе с этим затаив и дыхание.
- Что вы имеете в виду, Филипп. – Едва слышно произнесла она, чувствуя, как перед глазами начинает растекаться туман. Ей хотелось высвободиться из его рук, и почти бегом достичь больших парадных дверей с позолоченными ручками в виде пасти льва, только чтобы больше не идти рядом с этим человеком.
- Я надеюсь… - Начал Филипп, и до Кристининого слуха снова донесся удар его трости о деревянный пол. – Я очень надеюсь, Кристина, что у вас хватит благоразумия, достойно принять тот факт, который был здесь оглашен ранее. И не ослепиться столь мнимой властью.  – И еще крепче, почти до боли сжал ее руку.
От неожиданности виконтесса чуть не вскрикнула. Она  хотела что-то ответить, но граф продолжил:
- Я надеюсь, вы понимаете, что именно ваш сын является наследником всего состояния, а не… вы…
- Я понимаю. – Коротко прошептала Кристина.
- И надеюсь, вы  не будете бездумно распоряжаться этими деньгами. И, кроме того, должен заметить, что этот пункт в завещании вовсе не дает вам никаких обособленных прав. Надеюсь, и даже позволю себе дать вам совет, Кристина. Думаю, куда удобнее, а главное вернее для всех нас будет, если все останется, как есть. Ведь согласитесь, вам вовсе не нужно вмешиваться в дела нашей семьи. Вы же женщина. Хорошенькая, милая женщина, жена, мать. И вам вовсе ни к чему обременяющие вас проблемы, в которых вы толком-то не разбираетесь. Полагаю, мой брат и так дает вам все, в чем вы нуждаетесь. Разве этого не достаточно?! Давайте договоримся - вы так и остаетесь супругой Рауля де Шаньи. И только.
- Конечно. – Задыхаясь, будто бы ей не хватало воздуха, ответила виконтесса. – Поверьте, граф, я выходила за Рауля вовсе не из-за его положения и состояния. Мне не нужны деньги. Мне не нужна власть. Я не хочу и не стремлюсь к этому. Куда важнее для меня семья. Не беспокойтесь, Филипп, - Кристина облизала пересохшие губы. - Я ни о чем таком  и не думала даже. Так что можете быть спокойны. Я обещаю вам, что… что все будет  так, как должно.
- Я надеюсь. Я верю, - граф откашлялся, - в вашу мудрость и рассудительность, Кристина. И поверьте, семейство де Шаньи будет вам признательно.

На улице у экипажа Кристина показалась Раулю взволнованной, растерянной. Она была бледна, и поспешно хватала ртом воздух. Рауль обратил на это внимание. Когда подавал ей руку и  сажал в экипаж, спросил, все ли хорошо с ней, на что она невнятно ответила, что «да, все хорошо, она просто утомленна долгой дорогой и затянувшимся процессом у нотариуса». А всю дорогу виконтесса не отвела взгляда от окна. Она специально сдвинула атласную темно-синюю занавеску к краю окошка кареты, чтобы удобнее было смотреть в него, и не проронила ни слова.
Граф о чем-то говорил с Раулем, что-то рассказывал, смеялся. Все это время супруга виконта была словно далека от них, будто разум ее парил где-то высоко над землей.

-

Столь неожиданная новость привела Кристину в полное замешательство. Она не имела ни малейшего понятия, что со всем этим делать, и как теперь ей быть. Продолжать жить как прежде, или отныне что-то в ее жизни изменилось? Ей было немного непривычно и дико измерять счастье купюрами. Странный способ отблагодарить невестку за рождение наследника. Но, похоже, ужасал он лишь молодую госпожу.
Радости во всем этом для нее было мало. Никакая власть, никакое состояние не могли бы ей заменить всего того, чем она дорожила – любви дорогого человека, и ее ребенка. Она не хотела этих денег, и сама предпочитала оставаться вдалеке от всех этих проблем, связанных с делами семейства де Шаньи.
В тот вечер Кристина приехала от нотариуса измотанной и утомленной. И сразу же удалилась к себе в спальню. К ужину она не вышла.
Вскоре виконтесса  сообщила Раулю, что ей было бы спокойнее, если все осталось, как было, и что она готова соблюдать пункты завещания, но лишь формально.

-

Все время Кристина проводила с ребенком. Но беда была в том, что после рождения мальчика ей упорно стало казаться, что муж еще больше отдалился от нее.
Он уделял много внимания сыну, но казалось, почти совсем не замечал жену.
Ночами ее одиночество чувствовалось еще острее. Они все чаще стали спать в разных  спальнях. Рауль редко навещал ее, объясняя это тем, что лучше он будет ночевать в отдельной спальне (что казалось ему совершенно логичным на примере своей семьи, в которой он вырос), так как, часто задерживаясь допоздна у себя, не хочет будить и тревожить Кристину, мешая ее спокойному сну.
Сон Кристины не был уж и таким спокойным. Она часто плакала, ощущая, что, став почти владелицей несметного состояния, потеряла любовь и ласку дорого ей человека.

Лисс, с потенцией-то как раз у него все нормально   :zuu: А вот с детородной функцией! =)
Отдельное спасибо за нотариуса. На самом деле, его там так мало, что мне вдвойне приятнее. что тебе в образе второстепенного персонажа что-то понравилось, что-то отметилось))
Melissa, в точку. Не может, а была. В какой-то из глав я указывала это, правда. без уточнения болезни, а между делом Как раз именно сея болезнь - паротит (она же свинка) - и есть основная причина. В некоторых случаях и правда приводит к такому результату (в отношении репродуктивной фу-ии мужчин).
Так что, у графа просто по определению не может быть детишек.  *-p Откуда и весь, собственно, сыр-бор =)

Отредактировано smallangel (2006-04-06 17:49:50)

Стараюсь =) Да и, плохое настроение здесь даже и не при чем. Просто настрой куда-то сбился((

А я собственно, с вопросом - есть довольно объемная главка. В ней всей, собственно, Призрак. Но она по смыслу делится. Вот я и думаю - вам ее всю потом выложить, или разделить на две, и растянуть?

Сейчас будет прода.
Все-таки решила не разъединять главу, вывешиваю всю целиком.  *-p

Угу.  Верно. Пришлось изрядно покопаться, и поискать подходящие вещицы, изучить их. А как же иначе.  Так что, в этом ты права.

Да я и так, в принципе. стараюсь минимум сентиментальности =)
Кстати, сама как-то замечаю, что Призрак-то по сути даже как-то и не страдает так. как уже вошло в привычку у всех фиков. И головой о стены не бьется. и не ревет, размазывая по лицу крокодильи слезы. Сентименты как-то вообще уменьшились. вот не знаю - правильно ли это ))

Era, гы )) ну в принципе, фик-то вполне серьезен. И жанр соответсвующий. Но, т.к. все это я писала сравнительно давно, то так уж писалось))
Кстати, можно заметить, что, когда речь о Крис, Р. и проч. - там все очень и очень серьезно. Это только почему-то в отношении ПО/Н такие вот финты ушами. Ну, значит, не просто так мне этот персонаж когда-то задумался. Это, наверное, как некая разбавка общего хода событий, и задумка такая. Ну да, есть немного хохмы. Вы уж меня простите))

*-p Неа :strah:

Ну, у него сублимация. Что ему еще делать. 
Ничего, когда они сойдутся с Кристиной, думаю, что-то да изменится)) Там уже на другом крен пойдет :crazy:

layara, тогда уже набивается вопрос, зачем, собственно, ему тогда Кристина нужна будет?!  :sp:

Цирилла, хы, это я тут, что называется, практически описала себя))

:ooo:  :strah: Нет, конечно, это не пейринг, это я их просто так двоих обозначила. Я имела в виду сцены с их диалогами.

:gmm:  Нет, ну своими силами... эдак  и мозоли на руках заработать можно. Пусть уж силами Кристины))

Хороший вопрос. Но это уже как-то даже и объяснению не поддается(( Что называется, фаталите,  АNАГКH. Ну почему-то прицепился ведь)) Могу предположить, что может, что-то он в ней заметил такое, близкое себе. Предположительно,  одиночество))

&))) И напевает "если б я был султан". А чего тогда ему страдать? Вполне довольный мужчинка получается))

Sunset,    :zuu:

Ну, ради такого, я тогда даже его из дальнейшего разворота событий убирать не буду. Пускай будет))  (хотя, по секрету, он мне тоже нра )

Отредактировано Night (2006-04-12 11:58:11)

Лисс, да он, в принципе, не носится с его проблемами. Он так, постольку-поскольку.
Ну и, как знать, может он просто по характеру гиперобщительный мужчинка.
Это так, объяснение.
а если со стороны мотивации автора, то по мне лично, наверное, куда удачнее и логичнее свести ПО с человеком в чем-то счастливым, радующимся жизни, со своими интересами и пристрастиями, а не с нытиком, таким же несчастным и всем проблемным из себя, как и Призрак, и что б его ПО еще и тащил на себе, выводя из депрессий. вариант активного оптимистичного человека, на мой взгляд, подходит куда лучше Пусть смотрит, и учится))

Прода:

------

**

Маленький наследник мужа Кристины рос здоровым. И чем больше проходило времени, тем больше замечала виконтесса, что похож ее сын на супруга.
У мальчика были глаза, волосы и черты лица своего отца. Все это несказанно радовало Рауля. А граф Филипп, который часто навещал их, не упускал момента напомнить своему брату о том, что его племянник от кончиков пальцев на ногах и до корней волос истинный де Шаньи, а когда он подрастет, то это будет заметно еще больше. И все снова начинало крутиться вокруг маленького наследника. Кристина лишь с трепетом наблюдала за всем, не переступая порога в комнату, прислонившись к двери.
В такие моменты Кристина ощущала себя совершенно ненужной, и кажется, уже никем не заметной.

Ей стало казаться, что она стала привидением в огромном богатом особняке де Шаньи. Ее муж был занят работой. С ее сыном было занято несколько нянек. Кристина почти даже не имела возможности побыть с ребенком наедине. Всякий раз, осторожно беря его на руки, она чувствовала на себе внимательный пристальный взгляд нянек, и от этого по телу ее проходили волны негодования.

Она чувствовала его своим лишь то время, когда носила сына в себе. Тогда никто не мог отнять его у нее, никто не мог помешать ей разговаривать с ним, нарушить их покой.
Она часто слышала, как граф разговаривает с ее мужем по поводу будущего ее ребенка, желая определить его в лучший морской кадетский корпус, мотивируя это тем, что мальчик должен расти, прежде всего, нормальным мужчиной, что де Шаньи должны гордиться им. Шарль Франсуа обязан вырасти достойным наследником, а не позором всей семьи.
Кристине порою начинало казаться, что Филипп распоряжается будущим мальчика так, будто бы его отец именно он, а Рауль чаще всего во многом соглашался с ним, поддерживая брата. Это лишь больше угнетало молодую виконтессу, заставляя ее мучиться от собственного бессилия.
Возможно, если бы у Рауля был еще один брат, все было бы не так. Но природа распорядилась иначе, и у него было лишь несколько двоюродных сестер, которые являлись матерями наследников лишь своих мужей.
И из-за всего этого вся тяжесть этого мира должна была лечь на хрупкие маленькие плечики ее сына.

- Вам нужно его меньше ласкать, Кристина. Это мужчина. – Недовольно произносил Филипп, наблюдая, как Кристина целует и нежит сына у себя на руках, когда они оказывались в одной комнате.

А виконтесса не могла налюбоваться на личико Шарля. Ей постоянно хотелось быть с ним, прижимать его к себе, чувствовать его тепло, шептать ему что-то на ушко, напевать какую-нибудь мелодию, и смотреть, как личико его озаряет чистая полная наивности и добра улыбка, смотреть в его большие голубые глаза с длинными густыми ресницами, загнутыми вверх, ей нравилось слушать, как он лепечет какие-то бессвязные, еще непонятные слова.

Кристина вздрагивала, поднимала взгляд с нежного личика ребенка на брата своего супруга.
- Что вы имеете в виду, Филипп?
- Мужчине не пристало, чтобы по отношению к нему проявляли такие ласки. Это не девочка. – С укором говорил он, выделяя последнее слово. - Вы уделяете ему слишком много внимания. Он рискует вырасти избалованной плаксой, если мать вечно будет ласкать его. При всякой сложности он будет прятаться за вашу юбку, Кристина, он привыкнет получать все путем слез, и это будет ужасный позор и разочарование.
Кристина вздрагивала, и прижимала к себе еще крепче ребенка.
- Господи, Филипп, но это мой ребенок. Я люблю его. – Объясняла Кристина. – И он еще совсем крошечный. Это младенец. Я нужна ему. Ему нужна моя ласка и забота.

-

От всех душевных терзаний у виконтессы неожиданно пропало молоко. И она лишилось последнего счастья – самой кормить своего сына. У нее отняли и последнюю физическую близость со своим ребенком. Мало того, что она чувствовала, что мальчик уже, будучи еще совсем маленьким, целиком и полностью принадлежит де Шаньи, так теперь у нее не было возможности и вскармливать его собственным материнским молоком.

Виконт успокаивал жену, уверяя, что все нормализуется. Что нет в этом ничего ужасного, такое случается. Доктор, осматривавший молодую виконтессу, посоветовал ей принимать какой-то успокоительный настой, меньше тревожиться, и больше отдыхать, так как чаще такое случается от переутомления или морального изнеможения. Но казалось, Кристину все это привело в еще большую панику. Она едва сдерживала слезы, выходя к  ужину, чтобы не расплакаться прямо на глазах у родственников супруга, которые в связи с появлением наследника в семье виконта, часто гостили в их доме.
После случившегося Кристина стала чувствовать к себе какое-то необъяснимое отвращение, чувствую вину лишь за собою.

-

Мальчику взяли кормилицу. Хорошую здоровую женщину. Но молодая госпожа ненавидела ее. И всякий раз, встречаясь с ней в коридоре, фыркала на нее, обходя, словно прокаженную. Бедная женщина, не понимая, чем она неугодна красивой хозяйке, стала сторониться пересекаться с нею, и как только та появлялась в детской, сразу же, поспешно приседая в реверансе, покидала комнату.
У мальчика так же было несколько нянек. Все они строго подчинялись приказам виконта, а так же, как не странно, графа. Исполняли их наставления, не позволяли лишнего.
И тогда Кристина и вовсе пригорюнилась. Она стала ощущать себя ненужной даже собственному сыну. Единственное счастье, которое она с таким нетерпением ждала – счастье материнства ей так и не позволили познать целиком и полностью.
Мальчика  жестоко отняли у нее. У матери, которая выносила его, мучилась долгие месяцы, родила в муках, и которая имеет полное право ласкать и лелеять единственное свою отраду  – свое дитя.
Госпожа какое-то время горевала, но в скором  освоилась. И поняла хоть в одной ипостаси свою силу. Все-таки, она была полноправной хозяйкой в этом доме. Она лихо начала командовать ненавистной прислугой. Почти всей в доме. Разве что, не няньками собственного сына, которые порою сами указывали ей, что делать, а иной раз даже и не допускали до кроватки Шарля лишь потому, что мальчик спал после обеда, и его не следовало бы будить.
Ненависть к прислуге у виконтессы от этого росла день ото дня, как снежный ком, который катят по снежной нерасчищенной дороге.

Мда, товарищи, ну если это уже второе замечание подобного характера,  :sp: нельзя оставлять его без внимания. Придется менять. Ничего не поделаешь.  *-p  :oops:
Хотя, подобные моменты введены вовсе не из-за достоверности или недостоверности к/л фактов, а для "расширения" выстраивающейся картины, как вы понимает))

Призрак появится позже. Даже очень нескоро.

А вообще, товарищи, а может, ну его. Как я понимаю, фик особенного восторга и интереса не вызывает (да и читатели разбегаются), так что, может, мне его оставить на том, что есть, и не продолжать? К чему мучить вас, если вам это все равно должного интереса не приносит (Да и себя. Мне чаще все труднее и труднее писать, к сожалению, понимая, что работа не оправдывается к заявленным ожиданиям)