Майн готт! *аж вздрогнула*  Что-то меня эта фраза, явно, на какое-то не то - по смыслу размышление навела  :shok:  :sp:
Ну ладно, понятно - Крис. Что, у Л. аналогичные (ключевые первые четыре буквы    ) мысли относительно и ПО тоже?!  -0  :hmm:  :crazy:

lina

полагаю, он будет очень злиться... и материться топать ногами и бросать канделябры  =) А там, кто его знает   
lina, я над ним не издеваюсь, я его любя - тормошу)) Кстати, хуже всего тут все-таки Кристине... имхо)) ПО пока в шоколаде)

Отредактировано Night (2007-04-09 16:00:45)

...ага, и говорит: "А че это вы тут делаете, кино-то уже кончилось!?"  :zuu:

Вот вечно Рауль вляпывается в какое-то гэ  Не без помощи Кристины, кстати говоря =)

lina

Да ничего не попишешь: Взялся за член, не говори, что чечен (с) изините, не удержалась, тем более, оно сюда в контексте подходит  *-p

Ох, боюсь, если она будет ждать пока Р. умрет, возвращаться-то особо не к кому будет, ПО, чай, не мальчик. Первей и Крис, и Рауля отправится на "покой" )) Так что, тут надо ковать железо, пока горячо. То есть, пока ПО еще горячий (во всех смыслах) =) 

Ох, товарищи, я все прекрасно понимаю - вы радеете за горячо любимого ПО  :sp: Но помимо всего прочего есть же еще и сюжет. Не могу же я ПО вопреки всему на мягкие подушки посадить, окружить сотней девок мужиков с опахалами, и в общем, позволить, что б он там оттопыривался по полной программе))
Но клятвенно обещаю, что ни одного Призрака при сохранении сюжета не пострадает.

Лейтиан, ох, боюсь, Кристине и так сейчас не сладко, а дальше вообще совсем хреново будет! А Вы ее еще и работать отправить хотите  Она ж загнется)) На нее, бедную, и так свалилось все и сразу.

Vika SP, забросали, забросали идеями. Так что, это я под их гнетом. Не вздохнуть... не выдохнуть ))
Где, где? На полке лежит прода. Ждет своего звездного часа 

Отредактировано Night (2007-04-15 20:25:48)

Не  долгожитель ли он у нас, как в горах аксакалы? А что, мало ли... ну там, Кристина - вах, дэвушка пэрсик, вах, вах!  :sp:
Ну, это еще не факт, что это он был (я про фильм), у него там целая шайка-лейка в лице м-м Жири и иже с ней. Ладно, чей-то я отвлеклась в оффтоп  *-p
В общем, с такими непростыми ситуациями-то, как у данного ПО, до возраста долгожителя, боюсь, ему не дотянуть, еще Кристина умотает (во всех смыслах!!)  Хотя...

Она пока еще сырая 

Отредактировано Night (2007-04-18 23:00:16)

Ну так зачем он мне.... мееееертвый! :sp:  :strah:

Я? На Призрака? Да боже упаси))) Да я его люблю и обожаю беру за хвост, и провожаю

Отредактировано Night (2007-04-19 00:05:43)

**
Почувствовав, что происходит нечто необычное, слуги собрались в гостиной, чутко прислушиваясь к разговору графини с сыном. Возле самой двери прохаживалась мадам Дюпен-экономка и жена дворецкого, работавшая в этом доме более сорока лет и державшая в страхе всю прислугу. Ее побаивалась даже сама графиня, слишком много секретов знала ее верная Тереза.
И услышав отчаянный возглас Рауля, она первая вбежала в комнату. Ее госпожа лежала в кресле, запрокинув голову, а виконт в растерянности замер над ней, не зная, что делать. До сих пор графиня не падала в обморок ни разу в жизни, и даже не носила с собой нюхательных солей. Тереза непочтительно оттолкнула молодого человека, и некоторое время тревожно прислушивалась к дыханию хозяйки.
- Это обморок, Ваша милость, не извольте беспокоиться, ничего страшного, - она вздохнула с облегчением. Затем достала из кармана флакон на тонкой цепочке и поднесла к лицу госпожи. По комнате распространился резкий аромат гвоздичного масла, нашатыря и камфары. Графиня слабо застонала, медленно приходя в себя, и попыталась отстраниться от едко пахнувшей бутылочки.
Тереза недовольно обернулась на горничных, вытянувших шеи от любопытства, и, передав флакон Раулю, поспешила выпроводить их из комнаты, раздав поручения. Оставался еще секретарь Филиппа, но и ему было приказано немедленно отправляться за господином Мортимером - личным врачом графини. В это время графиня открыла глаза и в недоумении оглядела присутствующих.
- Что здесь происходит? - она оттолкнула руку сына, который, склонившись над ней, все еще держал флакон возле ее лица.
- Вам стало дурно, мадам, - отозвалась Тереза, сжимая в руках подушку, которую намеревалась подложить хозяйке под голову.
- Мне никогда не бывает дурно! И убери от меня эту гадость, - графиня грозно взглянула на сына. Но тот смотрел на нее горестно, и внезапно она вспомнила, почему он здесь. Филипп. Ее мальчик. Она подняла на сына безумные глаза.
- Где письмо? - спросила она внезапно просевшим голосом.
Виконт протянул ей распечатанный конверт. Она узнала почерк управляющего. Рауль не солгал. Она с трудом перевела дыхание, словно ей сдавили горло чьи-то костлявые и сильные пальцы.
- Оставьте меня…Мне нужно побыть одной, - негромко произнесла она.
- Что Вы сказали, матушка? - Рауль не расслышал ее слов.
- Но мадам… - неуверенно начала экономка, - как можно…
- Все вон, - медленно и отчетливо проговорила графиня, и, увидев оторопевшие лица сына и старой служанки, сорвалась на крик. - Все! Подите прочь! Все, все! Вон отсюда! - и она зарыдала.

Рауль вышел из библиотеки с чувством, словно мать ударила его по лицу. Он растерянно присел на жесткую банкетку возле двери, чтобы вновь войти по первому зову матери. Раскрасневшаяся мадам Дюпен тоже выглядела не лучше, крик графини наверняка был слышен по всему дому. Прошло три часа. Прибыл доктор Мортимер и осторожно постучал в дверь, но ему никто не ответил. Выслушав Рауля, доктор посоветовал подождать еще немного и попытался отвлечь виконта разговором о Шарле.
Еще спустя час мадам Дюпен распорядилась накрыть стол в гостиной, Рауль наконец вспомнил, что почти двое суток ничего не ел, и доктор присоединился к нему. Время шло, и было непонятно, что же теперь делать, как дверь распахнулась, графиня вошла в гостиную и неожиданно ровно и спокойно спросила, когда же Рауль намерен ехать.
Пока мать собиралась, Рауль быстро написал Легарду записку, в которой рассказал о постигшем их дом несчастье и просил его приехать. Второе письмо он отправил супруге, сообщая, что состояние матери внушает ему беспокойство, поэтому лучше ей приехать лишь завтра утром вместе с господином Легардом, которого он просил о ней позаботиться.

Когда графиня, сопровождаемая служанками, спустилась по лестнице, доктор выразил свое пожелание отправиться вместе с ними, опасаясь за здоровье своей самой богатой пациентки. Но графиня лишь мрачно взглянула на него и, не удостаивая ответа, прошла мимо. Рауль, поддерживая мать под локоть, довел ее до кареты и вместе с лакеем помог удобно устроиться.
Всю дорогу графиня ничего не выражающим взглядом холодных глаз смотрела в окно, ни разу не выдав свою скорбь, или скрывая боль потери за молчанием.
Виконт и сам молчал, не зная, как заговорить с матушкой. За все это время она ни разу не взглянула на него, и любой разговор казался ему оскорблением памяти брата.

Наконец колеса кареты прогрохотали по мосту над заросшим рвом, где отродясь не было воды, и экипаж въехал в ворота парка. Скрип железных ворот вывел графиню из оцепенения, она с недоумением посмотрела в оконце и проговорила:
- Ваш отец приказал посадить эту аллею незадолго до рождения Филиппа… как выросли деревья… Антуан обожает этот парк. Видно, что он давно здесь не бывал…– Вдруг на лице ее появилась гримаса гнева. – За парком совсем никто не следит! Ваш отец будет очень недоволен!
Рауль сидел подавленный, погруженный в свои печальные мысли и, не расслышав как следует замечание матери, поспешил с ней согласиться.
Посыпанная гравием дорога была покрыта толстым слоем листвы, которая приглушала стук копыт, и вот за чернеющими стволами лип показались стены замка. Два лакея распахнули обе половинки дверей и навстречу приехавшим хозяевам выбежал управляющий, от волнения забыв о необходимости держаться с подобающей его положению невозмутимостью.
- Ваша милость, Ваша милость,- причитал он непрерывно. - Слава богу, вы приехали! Какое горе! Мы не знали, что и подумать! Мы уже оповестили всех соседей, а вас все нет и нет!

Когда они вместе с матерью уже стояли посреди старинного холла, Рауль понял, каким запустением веет от этих стен. Последний раз он был здесь перед самой женитьбой, он не любил этот замок. Здесь умер его отец, и вот теперь его брат. Широкая парадная лестница вела на второй этаж. Лакеи уже доставили чемоданы в их комнаты, а управляющий нерешительно переминался с ноги на ногу, ожидая от графини указаний. Но она стояла, безучастно рассматривая резное кресло, словно видела его впервые.
- Где же Филипп? – вдруг неожиданно спросила графиня. Управляющий испуганно посмотрел на Рауля, а тот с неменьшим испугом посмотрел на старого верного слугу. – Где же Филипп? -повторила строго графиня и обернулась к сыну. - Мы приехали повидать его… почему он задерживается? Почему он до сих пор меня не встретил?
- Матушка…- ошеломленно пробормотал Рауль. - Что Вы такое говорите? Прошу Вас…умоляю… -голос виконта дрогнул. – Может быть, вам лучше немного отдохнуть, Вы устали…
- Нет. – Твердо ответила старая графиня, и поджала тонкие бледные губы. – Я хочу видеть его! Сейчас!
Рауль обреченно кивнул. Ему казалось, что он сам сейчас сойдет с ума, если будет что-либо говорить.
Он не хотел верить, что мать не сможет оправиться от удара. Она выглядела спокойной и сдержанной, почти такой же, как обычно.
Из комнаты Филиппа им вышел навстречу пожилой худощавый человек в строгом темном сюртуке. Рауль его не знал, но графиня приветливо поздоровалась и искренне обрадовалась встрече. Господин Бюжо был новым врачом Филиппа, приехавшим несколько часов ранее. Управляющий вполголоса сообщил об этом виконту, что хоть они и срочно вызвали врача из города, тот уже ничем не мог помочь господину графу.
Доктор посторонился, пропуская графиню.
В спальне горели свечи. У изголовья кровати кюре-отец Габриель читал молитвы. Увидев графиню, он, кряхтя, поднялся с колен, но не успел он произнести обычные слова утешения, как графиня стремительно подошла к постели и замерла возле нее. На секунду на ее лице отразилось отчаяние и безысходность. Потом она наклонилась, и долго внимательно рассматривала лицо сына. Наконец ее лицо просветлело.
- Матушка… - позвал ее виконт, желая разделить с ней ее горе.
- Тише… - властным тоном, но понизив голос, остановила она его. – Не шуми. Он спит. Не мешайте ему все. Оставьте нас. Ему надо отдохнуть, он устал. - Она прижала палец к губам, призывая остальных соблюдать тишину. - Идите, идите же. И Вы идите святой отец, я так рада, что Вы наконец смогли выбраться к нам! А я здесь немного посижу. Вот здесь. - она села в кресло и пододвинула к себе скамеечку для ног.
Рауль хотел что-то возразить, но управляющий утирая слезы, потянул его за собой.
Доктор Бюжо, хрипло откашлялся в кулак, и через тонкие стекла очков окинул взглядом растерянного молодого человека.
- Я думаю, нам и правда, стоит ненадолго оставить ее, виконт. Пойдемте. Оставьте ее. Сейчас это наиболее разумно. Она вряд ли желает видеть кого-то еще.
- Мне кажется, вам нужно ее осмотреть, господин Бюжо. По-моему, она бредит. – Обеспокоено произнес Рауль, следуя за врачом. – Вам так не кажется?
- Боюсь, что все может быть куда хуже, но будем надеяться…А Вам, господин граф, - Рауль вздрогнул от непривычного обращения,- я бы посоветовал выпить чего-нибудь укрепляющего. И мне бы тоже не помешало, - добавил доктор уже вполголоса, но Рауль его услышал.
- Да, да, конечно. Прошу Вас. Жильбер, как скоро будет готов обед? -  обратился он к управляющему.
- Через два часа, Ваша светлость, - немедленно откликнулся тот, исчезая из гостиной.
- Превосходный коньяк, - произнес доктор после второй рюмки, - и очень полезен для здоровья. Конечно в пределах разумного, - добавил он, увидев, что виконт наливает себе уже пятую.
В дверь тихонько постучали. Теперь управляющего сопровождал пожилой мужчина с красным обветренным лицом, в котором Рауль узнал старшего егеря, и который в тот день сопровождал графа на охоте.

Егерь переминался с ноги на ногу, не зная, как все внятно объяснить. Наконец он рассказал, что накануне граф собирался принять участие в охоте, которую устраивал их сосед-маркиз де Брен, граф же как страстный охотник, не пожелал ехать в экипаже, намереваясь проделать неблизкий путь верхом. Они выехали еще затемно, но не успели отъехать и милю, как на мерзлой дороге лошадь поскользнулась и упала, а граф не удержался в седле.
- Он сломал себе шею, хозяин. – Угнетенно добавил тот, комкая в руках шапку. – Доктор сказал, что он даже не мучился, и-то слава господу. А Ахилла-то я хотел вначале пристрелить, но потом решил дождаться Вашей милости, все ж один из лучших жеребцов. Коновал осмотрел его ногу - лишь сухожилие растянуто, недели три хромать будет, - с сожалением вымолвил он и невольно осекся.

Лишь глубокой ночью Рауль устало сомкнул веки, ворочаясь на старинном ложе. Ему предстояло уладить все дела с нотариусом, похоронами, похоже, отныне матушка нуждалась в тщательном присмотре и заботе, и Кристина… он снова оставил ее одну. Но Легард должен позаботиться о ней, завтра утром она в его сопровождении прибудет сюда. За нее он спокоен. Эти беды казались бы просто непереносимыми, если бы у него не было такой милой, доброй и нежной жены, которой он уделял непростительно мало внимания. Но теперь все будет иначе, все обязательно изменится. И с этими мыслями он уснул.

-

Кристина получила письмо от супруга вечером. Новость о том, что ее будет сопровождать Эдмон Легард, заставила ее затрепетать от страха. Если бы только Рауль знал всю правду, он вряд ли обратился к этому человеку с такой просьбой. Впрочем хорошо, что Рауль не знает всей правды.

Утром Кристина даже не смогла позавтракать от волнения.
- Госпожа, вы так ничего и не съели… - разочарованно произнесла служанка, подававшая завтрак.
- Я не хочу. Ничего не хочу! – Поднимаясь из-за стола, произнесла Кристина.
Она ощущала себя совершенно разбитой, чувствуя себя еще хуже, чем вчера, когда супруг сообщил ей новость о том, что произошло с его братом. Голова кружилась. Поднявшись в спальню, она взялась за шитье, чтобы хоть как-то успокоиться. За всю ночь она так и не сомкнула глаз, не в силах справиться с одолевающими ее мыслями.

…Если бы Эрик только понял ее и принял ее решение! Если бы только… а если не поймет, то она навсегда потеряет его. Нет, она ни на секунду не жалела о своей тайной страсти, от которой так и не смогла убежать. Не жалела о свершенном прелюбодеянии, которому отдалась столь легко и безрассудно. Не жалела о том, что так и не смогла всецело душой и телом принадлежать, как любая верная жена, своему супругу. Нет, она не жалела и о том, что уже давно в ее душе пылал огонь страсти и любви к другому. Но и с ним она не могла разделить свои чувства всецело. Свою скупость в должной любви, которую он требовал, она восполняла жадными, рвущимися на свободу ласками и желаниями, не свойственными замужней женщине.
Как бы она хотела вычеркнуть из своей жизни эту главу, избавить себя и другого человека от вынужденной лжи, перестать притворяться, держать себя так, чтобы ни словом, ни жестом не выдать своего секрета. Но чем дальше двигалось время, чем больше происходило вокруг нее событий, тем чаще начиналось казаться Кристине, что это невозможно.

Казалось, сама природа, задолго до ее рождения, предназначив ее лишь одному мужчине, создала ее недоступной ни душой, ни телом больше ни для кого. Она испытывала к своему супругу лишь благодарность, но никак не любовь. А сейчас долг брал над ней верх.
Изо всех сил сдерживала она себя, чтобы не поддаться желанию, не кинуться бежать к тому единственному, броситься к нему в объятия, отдаться ему, забыв обо всем, только чтобы быть с ним, только чтобы ее мысли были далеко отсюда, чтобы он снова защитил ее, обнял ее… и чтобы он понял ее! Но неведомая сила, непостижимая даже ею самой сдерживала Кристину, не позволяя это сделать. И теперь ей было ясно, что она вряд ли уже на это решится. Вот если бы он только понял, как важно и необходимо ей сейчас остаться с мужем, и как невозможен ее побег сейчас. Этим предательством она уничтожит его, своего супруга, просто убьет, она не может так поступить. А он может подождать, может подождать какое-то время. Она не бросает его и не предает, она просто повременит с отъездом. А там, потом она уже полностью сможет отдаться своим безумным порывам и страсти, а он сможет обладать ею всецело и безраздельно…
Легкий стук в дверь отвлек Кристину ее от мыслей.
- Госпожа, Вас спрашивает мсье Легард. – Угрюмо проговорила Мари.
Кристина от неожиданности уколола палец небрежно воткнутой в ткань иголкой. О человеке, угрожающем ее счастью и спокойствию она сейчас даже не думала, она о нем попросту забыла.
- Он уже приехал? Мари… - остановила она ее. Девушка мрачно посмотрела на Кристину. – Ты вроде собиралась сегодня уйти?
Девушка замялась.
- Сегодня мадам…я никуда уже не пойду. В этом уж нет нужды. Извините меня.
- Ну как знаешь. – Спокойно ответила Кристина.- Передай мсье Легарду, что я сейчас спущусь.

Увидев хозяйку, гость приветливо улыбнуться, несмотря на печальные события, он выглядел умиротворенным и довольным.
- Здравствуйте, моя дорогая. – Поприветствовал он молодую хозяйку.
Кристина вспыхнула.
- Что Вы себе позволяете?
- Я понимаю, вы, видимо, совершенно не рассчитывали меня увидеть. – Ровным тоном начал Эдмон, проигнорировав ее реплику.
- Ошибаетесь. Мой супруг предупредил меня. Полагаю, как и вас. Я ждала вас.
- Как приятно это слышать. Вы ждали меня, – медленно произнес Эдмон, придавая значение каждому слову - В первую очередь хочу выразить вам и вашему супругу свои соболезнования. Я давно знал и глубоко уважал покойного графа. – Вздохнул он, сцепляя кончики пальцев и любуясь безупречными отполированными ногтями.
Кристина промолчала.
- Но, как вы уже поняли, я здесь по другой причине. Ваш супруг желает в столь непростой для него момент видеть вас рядом с собою.

Едва заметная дрожь и испуг его собеседницы не остались незамеченными и доставили ему невыразимое удовольствие. Это все делало ее лишь более привлекательной.
- И ваш супруг поручил мне сопровождать вас, графиня, - совершенно невозмутимо продолжил Легард. - А долг верной жены послушно следовать за свои супругом, не так ли? - он чуть улыбнулся. –Дорогая графиня, это всего лишь просьба вашего мужа. Которого я тоже очень уважаю. И не могу ему отказать. Думаю, вы не меньше моего уважаете его решения.
Кристина кинула на него гневный взгляд, обреченно понимая, что это неизбежно.

Эдмонд ждал ее в гостиной, расположившись на диване, закинув ногу на ногу, покручивая в руках сигару, будто бы находился у себя дома.
При появлении Кристины, он незамедлительно встал, одобрительно кивнул, и, делая жест в ее сторону, готовый сопровождать ее. За спиной у Кристины появилась Мари с тяжелым чемоданом.
- Ну что же графиня? – он посторонился, открывая перед ней дверь. - И позвольте мне…- он на секунду обернулся к Мари, подхватив чемодан и одарив ее ослепительной улыбкой, отчего слезы девушки мгновенно высохли.
Карета тронулась. Кристина вплотную прижалась к окну. Эдмон сидел рядом, и ей казалось, словно специально придвинувшись непозволительно близко. Настолько, что она плечом могла ощущать его плечо.

- Кристина, похоже, вы совсем забыли о нашем разговоре… - Вдруг мягко произнес Эдмон, беря ее за руку, после недолгого молчания.
Кристина попыталась отнять свою руку, но он крепко держал ее.
- Вы ошибаетесь, Эдмон, я ни о чем не забыла. Увы. Но я бы предпочла забыть. По крайней мере, сейчас.
Он небрежно стянул с ее руки перчатку, и прижался губами к ее запястью.
- Значит, вы просто делаете вид, Кристина.
- Что вы хотите этим сказать?
- А то, что я жду. Жду, Кристина! Давно жду. К чему такие сложности? Весьма сомнительно видеть спасение в обмане, дорогая. Мне ведь может надоесть ждать.
- Я ни в чем вас не обманывала.
- А, по-моему, вы решили поиграть со мною. Но вы зря надеетесь, что это так незаметно. Правда, невинную игру я могу вам простить.
Кристина молчала.

- Но я не собираюсь прощать вам откровенного глумления над собою. Я не умаляю вашего ума, Кристина. Умело скрывая столько времени порочащую ваше имя связь, Вы вполне можете считаться женщиной умной и сообразительной. Вероятно, вы и сейчас рассчитываете на свою хитрость, чтобы ускользнуть из моих рук. Но не будьте слишком наивны, дорогая. Я не ваш глупый виконт. И я не стану ждать до бесконечности… Вы ведь хорошая мать, правда?
Кристина в ужасе подняла глаза на собеседника.
- Только попробуйте дотронуться до моего сына!
- Графиня… не будьте не справедливы ко мне. Такого у меня даже в мыслях не было. Я не столь бездушен, как вам кажется. Я просто рассуждал. Вы… можете потерять своего сына. Мало какой отец захочет, чтобы его сын рос рядом с плохой матерью.
Она почувствовала головокружение. Ей не хватало воздуха.
- Не смейте угрожать мне. Каждое ваше слово низко!
- Я не угрожаю. Я просто напоминаю о нашей договоренности, и, что в ваших руках не одна жизнь. – По его лицу пробежала усмешка, и он тихо добавил: - Ведь есть еще один человек… правда, я бы не стал называть его человеком. Но, видимо, вы, графиня, иного мнения.
Его рука легла ей на колено, медленно, поползла вверх, задевая складки платья.
Кристина не шевелилась. Он придвинулся к ней еще ближе, и почти шепотом произнес у нее над ухом:
- Хоть Вам необыкновенно к лицу траур, я не думаю, что Вам было бы приятно всю жизнь предаваться скорби об одном преступнике, которого вы имели несчастье полюбить. Поэтому давайте оба проявим благоразумие. Ваш супруг позволил мне позаботиться о Вас, что я и намерен сделать с невыразимым удовольствием. Три часа, проведенных с Вами наедине, должны показаться приятными и мне и Вам. – Его губы прижались к ее виску, и тут же скользнули вниз, по щеке и подбородку.
Он с силой сжимал ее в своих объятиях, не давая ей даже пошевелиться. Бежать было некуда, кричать она не могла. Ей оставалось лишь пытаться уклоняться от его жадных поцелуев, которыми он осыпал ее лицо. Но видя ее сопротивление, он рассвирепел:
- Ты обещала мне играть честно, а я тебе – выполнить твою просьбу и сохранить наш маленький секрет. За это надо платить. Представь только, что может случиться, если все выйдет наружу. Думаю, новоиспеченный граф вряд ли простит тебе такое подлое предательство. Конечно, твой глупый муж мог бы простить своей любимой супруге любой адюльтер, любую измену, он же такой слепец! Но вот только не то, что она делит постель с его злейшим врагом, как последняя низкооплачиваемая шлюха. С человеком, который однажды едва не отправил его на тот свет, на глазах у любимой невесты. Как ты думаешь, я не прав? Он отнимет у тебя единственного сына, и это будет хорошая плата. А твоего обожаемого любовника упекут за решетку, впрочем, где ему и место, не думаю, что он там долго протянет. Гильотина или виселица прекратят его мучения. Запомни это Кристина. Пока еще ты обладаешь всем, и можешь все изменить. Подумай об этом…

Кристина понимала сейчас, что видимо, это действительно так. А Легард продолжал:
- Я многое знаю, дорогая. И потому, мне известно куда больше, чем ты думаешь. Не пытайся казаться праведной, миф о твоей святости вряд ли все еще может быть убедительным. Я знаю каждое слово, которым он обращается к тебе, знаю каждый твой стон и вздох, когда он касается тебя, когда ты зовешь его, и произносишь вслух его имя… Ты ведь не гнушаешься тем, чего так сторонятся порядочные женщины, видимо, твое прошлое дает о себе знать. Особенно, когда рядом он… Ты актриса, Кристина, и лишь  строишь из себя недотрогу. Но мне нравятся такие женщины.
- Что же Вы хотите от меня теперь? - Ее лицо пылало от гнева, но он внезапно рассмеялся.
- Чтобы каждый твой стон и вздох был обращен ко мне. И я не раз говорил тебе об этом. Милая, почему бы нам не договориться полюбовно? По крайней мере, ты знаешь, для чьей жизни ты это делаешь. Ведь… твой муж может узнать все уже сегодня вечером. Надо же, думаю, для него это будет двойным ударом.– Его голос прозвучал с затаенной угрозой. Легард уже давно понял, что этого человека Кристина станет защищать с самоотверженностью, спасая от реальных и мнимых опасностей. Это-то ему и было непонятнее всего во всей этой истории – как столь красивая женщина может связать себя с тем, о ком шла речь в их разговоре? При желании у ее ног могли быть любые мужчины, ей стоило лишь пожелать, но она не желала, более того, она избрала того, кто меньше всего заслуживал любого ее внимания. - Не думай, что я шучу, и что у тебя получится меня обмануть. - наконец хрипло проговорил он отрываясь от ее губ и поправляя ее сбившуюся шляпку. - Я с большим удовольствием готов отправить твоего друга на тот свет. Он порядком мне надоел. – Заметив испуг в ее глазах, он добавил: - Не беспокойтесь, я позволю Вам, графиня, поплакать над его остывающим телом...
Смешок Легарда раскаленной стрелой вонзился в сердце Кристины и адской болью разразился по всему ее телу. Она чувствовала, что близка к припадку, и готова прямо здесь разрыдаться, не зная, что делать дальше.

Кристина смотрела в окно. Она сидела прямо, не двигаясь. Сердце колотилось с бешеной силой. Рука Легарда властно прижимала ее к себе, но она не сопротивлялась.
- Теперь все правильно. Мне нравится, когда ты такая…
Кристина не проронила ни слова. Он заставил ее взглянуть на себя, и вновь прижался к ее губам, ожидая, что Кристина попытается освободиться. Но этого не произошло, и только ее взгляд выдавал ее истинные чувства.
- Однако, неверная жена, но преданная изменница. Вы делаете успехи, графиня. Я люблю, когда женщина понимает с полуслова! И я завидую твоему любовнику. Он ведь познал тебя во всех твоих проявлениях, правда? Очень надеюсь, что и по отношению ко мне ты будешь так же щедра.
Кристина прикусила губу, сдерживая нестерпимое желание оттолкнуть Легарда от себя. Но он вдруг сам внезапно отпустил ее.

- Не переживайте, Кристина, просьбу вашего супруга я покорно исполню. Но не думайте, что я бы сейчас не предпочел этому что-то совсем другое. Я просто хочу насладиться вами в полной мере. Вы не такая как все Кристина, и вы заслуживаете большего. Я не люблю спешить, и вы мне нужны целиком и полностью.

Карета остановилась, и Кристина поторопилась выйти. Он подал ей руку и прошептал с ослепительной улыбкой:
- Помните Кристина, если вы мне не позволите взять то, чего я прошу, я сам возьму это. Силой. Можете не сомневаться, дорогая моя.
- Имейте хотя бы малейшее уважение к моему мужу. Нашу семью постигло несчастье… - Быстро, едва слышно ответила она, не глядя на него.

- Милая! Милая! Какое счастье, наконец ты приехала! – Рауль, раскрыв объятия, направился к ней, будто бы все это время ждал ее приезда. Кристина поспешила к своему мужу, и тоже прильнула к нему, словно ища защиты. – Как я рад тебя видеть. Вы хорошо доехали?
- Вполне. – Ответил за нее Эдмон. – Я сделал все возможное, чтобы отвлечь от дурных мыслей вашу супругу в дороге.
- Спасибо. Спасибо, Эдмон.
Кристина не произнесла ни слова.